На полшага впереди смерти

Алексей Макеев, 2015

В Москве бесследно исчезает бизнесмен Лев Гольдин. Полиция небезосновательно полагает, что он убит. Оперативник Капанадзе вначале подозревает его нынешнюю жену, затем бывшую, потом – деловых партнеров. Но никаких серьезных доказательств нет. Наконец удается задержать киллера по прозвищу Миша Стройбат, который сознался, что недавно получил заказ на убийство бизнесмена. Но признание наемного убийцы так и не раскрыло главной тайны. Киллер, оказывается, не смог выполнить заказ, так как «клиент» внезапно исчез. Так где же Гольдин? Ответ на этот вопрос ошеломил видавшего виды сыщика…

Глава 9

Интерьер ресторана «Тургенев», расположившегося прямо в здании Концертного зала имени Чайковского, был посвящен визиту великого русского писателя в Грузию. Кухня там была грузинская. Цены приличные. Обстановка — атмосферно богемная. Мол, тут не только набиваешь утробу, а еще и приобщаешься к вечным ценностям русской культуры. Тем более рядом, на выходе, в холле концертного зала, фланировала публика при смокингах, вечерних платьях и бриллиантах, томно расписывая друг другу преимущества скрипичной игры Дмитрия Когана над Владимиром Спиваковым. Близость прекрасного, слава богу, не интимная, возвышает даже закоренелых барыг, таких, как Лелик и Болек. Они, как и положено в пятницу, решили упиться до неприличия в каком-нибудь приличном заведении, и выбор пал именно на этот ресторан.

Лелик был один-одинешенек и прилежно налегал на коньяк и шашлыки. Любвеобильный Болек привел очередную пассию, прикупленную по случаю на очередной сезонной распродаже под названием конкурс красоты, и налегали они больше друг на друга.

Красотуля пыталась кормить Болека красной икрой с ложечки, загадочно похохатывала, чесала своему возлюбленному подбородок и бороду. Лелика это злило. Ему, может, тоже хотелось, чтобы его щекотали под подбородком, но останавливало многое. Наличие ревнивой жены — ну то еще фиг бы с ней, можно пережить. Больше смущал пример друга, у которого уже третью неделю новая любовница высасывала из кармана деньги с мощностью элитного пылесоса. Поэтому Болек просто продолжал уничтожать коньяк в бесплодном ожидании, что вот-вот ему будет хорошо.

Но хорошо все не становилось. Ведь всей тяжести свалившихся проблем вполне могли не выдержать его жирные, но все-таки такие хрупкие плечи.

— Борюсик, мы с каждым днем теряем бабки, — не выдержал Лелик и завел ставшую уже привычной тоскливую песню. — Пока эта тварь лезет в дела, добра не жди. Сколько она уже контрактов загубила?

— Три, — буркнул Болек, отводя пальцем ото рта ложку с красной икрой, которую Красотуля настырно пыталась ему скормить.

— И она пообещала провести независимый аудит, — гробовым голосом объявил Лелик.

— Да этот Вован придумал скорее всего. Это животное. — Болека перекосило при воспоминании об отмороженном здоровенном хаме, которого Маргарита усадила на офис. Как все мелкие самцы, Болек воспринимал мускулистые туши угрозой своей физической целостности.

— Да у него одна извилина, — возразил Лелик. — Он и правда просто тупое животное. Им кто-то хорошо управляет.

— Кто?

— А мало ли кто на наш каравай рот разевает.

— Может, на Маргариту кто-то из наших конкурентов вышел?

— После того как она мужа завалила, — кивнул Лелик.

— Ты веришь, что она его завалила?

— Верю.

— А я что-то не очень, — неожиданно признался Болек.

— Почему?

— Потому что она шлюха. И тупая, как пробка.

Увлекшись, они забыли о Красотуле, которая так заслушалась, что от азарта умяла аж целую порцию осетрины, забыв напрочь о диете.

— О чем это вы, ребятки? — не выдержав, кокетливо осведомилась она.

— Да так, о своем, — отозвался Лелик, снова потянувшись за коньяком.

— Ну хочу, хочу, хочу знать, — заныла донельзя заинтригованная Красотуля.

— У нас погиб компаньон, — пояснил Болек.

— Как?

— Жена его убила, — встрял Лелик.

— За что?

— За деньги. За большие деньги.

— Ужассс, — протянула Красотуля, и Лелик подозрительно посмотрел на нее, потому что в ее голосе слышалось не столько возмущение, сколько зависть.

— И что, прям так взяла и убила? — не отставала девушка.

— Ну не сама ему горло резала, — пожал плечами Лелик. — Заказала скорее всего.

— Ужа-а-ассс, — протянула почти с восторгом Красотуля. — И чего, вот точно взяла и заказала?

— Полиция такие версии строит, — сказал Болек. — Не факт, что это она.

— А что, еще кто-то мог его заказать? — Глаза Красотули расширились от любопытства.

— Мог, — кивнул Болек.

— А кто?

— Да хотя бы мы, — демонически хохотнул Болек.

Красотуля испуганно отодвинулась от него.

— Шутит он так. Шутник. — Лелик угрюмо уставился на своего друга.

Тот только пожал плечами.

Лелик встал и, покачиваясь, направился в сторону туалетной комнаты, ощущая, что уже прилично набрался, и мечтая набраться еще приличнее. Или неприличнее.

Он провел рукой по жидким волосам — остаткам былой роскоши. Обогнул один столик. Другой. Едва не снес третий, пробормотав «миль пардон». И застыл как вкопанный.

Сначала он решил, что ему привиделось спьяну. А потом прошептал под нос что-то вроде «да развидят это мои очи».

В нише уютно располагался круглый просторный стол, за которым вкушали трапезу Маргарита Гольдина и Владимир Лысоконь.

Они сидели на диванчике друг рядом с другом, и по их позам можно было различить, что рука Вована шарит где-то в области женского колена.

— Ничего не стесняется, вдовушка, — прошептал пораженный Лелик.

Маргарита заметила его и строго выпрямилась, как снежная королева на троне.

Вован бросил в его сторону озлобленный взор. И Лелик поспешил ретироваться, шепча под нос:

— Шалава, вот шалава…