Бусы

Алексей Макаров, 2022

Книгой «Фредерике» Алексей Макаров продолжил серию «Жизнь судового механика». В ней описывается жизнь судового механика, обыденность и трудности этой профессии и с тем, с чем приходится сталкиваться механикам за время контрактов. Все события излагаются честно, открыто и без прикрас. В каждой главе книги рассказаны истории, которые заставят читателя удивиться, поразиться, а, иной раз и улыбнуться от той повседневной правды, с которой моряк сталкивается в море за время своего контракта.

Глава седьмая

День седьмой. 30 декабря

Сегодня я чувствовал себя с утра намного лучше, чем в предыдущие дни.

Телефон уже так громко не трезвонил, и я от него не подпрыгивал, что лягушка на болоте, а только поблагодарил вахтенного и принялся за утренний туалет.

Позавтракав, я уже было собрался поговорить со старпомом о делах насущных и грядущих, как в кают-компании раздался телефонный звонок. Звонить мог только вахтенный или кто-то из штурманов, поэтому я не отреагировал на звонок, ожидая, что к аппарату подойдет мессбой.

Мессбой пулей подбежал к дребезжащему телефону и, выслушав собеседника, протянул старпому трубку.

— Сэр, вахтенный хочет тебе что-то сказать, — и остался стоять истуканом с протянутой рукой, в которой держал телефонную трубку.

Старпом, вытерев губы салфеткой, не спеша подошел к телефону, взял трубку и, выслушав сумбурную речь на другом конце провода, посмотрел на меня.

— Михалыч, там какие-то молодые парни пришли к тебе… — Он в недоумении пожал плечами.

— Кому там чего надо? — Недовольно поморщившись, я встал из-за стола и, несмотря на то что не был тепло одет, вышел из кают-компании, надеясь, что это какая-то ошибка и от кратковременного пребывания на палубе я не замерзну.

Возле вахтенного стояли молодые парни, о чём-то мирно беседуя с ним. Их было трое. По возрасту каждому из них было не более двадцати пяти лет. Все они были одеты в теплые куртки и комбинезоны. На голове у каждого из них была надета вязаная шапочка, а на ногах «красовались» рабочие ботинки, под стать тем, которые мне выделила компания.

«Как у них только ноги не отваливаются в этих говнодавах?» — невольно проскочила мысль, но я сразу же отбросил ее, внимательно рассматривая посетителей.

Увидев меня, парни прервали беседу с вахтенным, и самый здоровый из них пошел навстречу мне с протянутой для приветствия рукой.

— Доброе утро, чиф, — важно обратился он ко мне. — Агент сказал, что тебе надо делать зачистные работы в помещениях.

— Правильно он вам сказал, — недовольно отреагировал я на его слова. — А чего вы только сегодня приехали? Ведь я агенту сказал, чтобы он прислал вас вчера. И вообще я подумал, что вы уже не приедете.

— Нет, чиф, мы только сейчас смогли собраться все вместе и взять машину с инструментом. Извини, чиф, что так получилось, — виновато улыбнулся парень.

— Ладно. — Я передернул плечами от холода и предложил: — Пошли ко мне в каюту, там обо всём поговорим, — и, развернувшись, зашел в надстройку.

Парни последовали за мной, и на лифте мы поднялись ко мне в каюту.

Они возбужденно переговаривались между собой о чем-то по-фламандски, с любопытством озираясь по сторонам.

— Что? — спросил я старшего. — Раньше на судах быть не приходилось?

— Я был несколько раз, — ответил старший из парней, — а они, — он указал на своих спутников, — впервые.

— Как так? — вновь удивился я. — Вы собираетесь работать на судне — и не знаете, что это такое?

— Нет, — возразил старший, — про суда мы всё знаем и много раз на них работали, но вот на таком большом судне мы в первый раз.

— Ничего, — ободрил я его, — я сейчас позову механика, и он вам всё покажет, а я расскажу, что надо делать, — и, подняв трубку телефона, набрал номер ЦПУ.

К телефону долго никто не подходил, но, зная размеры машинного отделения, я терпеливо ждал моториста, который, вероятно, находился внизу с мойщиками деки и был занят.

Вскоре он ответил мне:

— ЦПУ, вахтенный моторист готов слушать вас. — Я узнал по голосу моториста четвертого механика Кермака.

— Старший механик говорит, — веско произнес я в трубку. — Кермак, скажи четвертому механику, чтобы он пришёл ко мне в каюту.

— Есть, чиф! — бодро отрапортовал вахтенный.

Положив трубку телефона, я взглянул на успокоившихся парней.

— Знаете, какую работу вы будете делать? — Я посмотрел по очереди на каждого из этих веселых балагуров.

— Агент нам рассказал об этом немного, — ответил старший, — но сказал, что ты нам всё покажешь и рассчитаешься с нами наличкой.

— Ну ты и быстрый, — усмехнулся я. — Ещё не знаешь, что надо делать, а уже про оплату говоришь.

— Да, чиф, — нисколько не смутившись от такого вопроса, ответил старший. — Мы должны знать, за что будем работать, ведь завтра ночью нам эти деньги понадобятся.

— Куда это они вам понадобятся? — невольно удивился я.

— Так завтра же конец света, вот мы и хотим его достойно отметить, — расхохотался парень, и его друзья от этих слов тоже рассмеялись.

— Ну, конец света маловероятно, что наступит, — усмехнулся я, — а вот без денег в новогоднюю ночь делать нечего — так это точно.

— Так и сколько ты нам заплатишь? — уже напористо продолжил старший.

— Ну, а чего ты хочешь? — с интересом посмотрел я на него.

Деньги у меня были только от сдачи металлолома, и поэтому я не представлял себе аппетиты этих ребят. Но ответ этого веселого парня рассмешил меня:

— О! Вообще-то я хочу ехать в открытом «Феррари» с длинноволосой блондинкой в красном шарфе, у которой на руках маленькая собачка, по извилистой дороге вдоль Адриатического моря и еще много чего… — При этом он весело рассмеялся.

— Отличное желание, — понял я его шутку, — но за сегодняшнюю работу вы столько не заработаете. Так сколько? — повторил я уже настойчиво свой вопрос.

Посмотрев на своих подельников, старший смело обозначил мне сумму, которую они, вероятно, давно обсудили. Это было немного больше того, что я имел, поэтому я немного подумал и якобы изумился:

— А не много ли это? — и, увидев сомнение на лице старшего, понял, что я на правильном пути.

— А ты нам сколько можешь дать? — переспросил меня старший.

Почесав в затылке, потерев подбородок и потыкав для солидности пальцем в калькулятор, я спокойно ответил, что могу дать им процентов на десять меньше, чем они хотят.

Услышав такую сумму, парни возбужденно принялись обсуждать моё предложение, но потом, что-то решив между собой, старший ответил:

— Хорошо, чиф, мы согласны.

По его виду я понял, что это было именно то, что он хотел получить, а первоначальную сумму загнул так, для страховки.

— Отлично, — подтвердил я свое согласие и, увидев заглядывающего в каютную дверь четвертого механика, подозвал его: — Дональд, эти парни будут чистить помещение аварийного пожарного насоса. Так что покажи им всё и расскажи, что надо делать.

— Есть, чиф! — принял приказ Дональд.

— Подождите меня на палубе, — продолжил я, — я сейчас переоденусь, и мы пойдем туда вместе.

— Есть, чиф! — также бодро ответил четвертый, и молодежь гурьбой, громко переговариваясь, покинула каюту.

Быстро переодевшись в новый комбинезон, который был уже и не новый, а в некоторых местах перепачканный мазутой, и накинув куртку, я вышел на палубу.

Путь до входа в помещение пожарного насоса был неблизкий. Надо было пройти метров сто пятьдесят по палубе, а потом еще спуститься по крутым трапам метров на двадцать вниз.

Я сам в этом помещении еще не был, а только заглядывал в него с Евгеничем и знал, где включаются свет и вентиляторы да подается сжатый воздух. Поэтому, когда во главе всей церемонии я стал спускаться вниз, к пожарному насосу, понял, что, если бы я чистил это помещение, то запросил бы за такую работу сумму как минимум в три раза больше.

В шахте не было никакого обогрева. Электрические грелки были выключены. Так что в ней была температура окружающей среды, то есть градусов пять. Переборки были все в «лопухах» от отставшей краски, кое-где заляпанной мазутными руками, трапы также были перепачканы непонятно чем, а в самом низу плиты были аж черными от въевшейся мазуты. Когда же четвертый их открыл, чтобы показать льяла, то я вообще потерял дар речи. Они были полны воды, покрытой толстой пленкой топлива. Только один был плюс во всем этом: во всей шахте везде горели фонари и было светло.

Посмотрев на сдувшие физиономии парней, я боялся лишь одного: чтобы от вида всех этих «прелестей» они не развернулись и не послали меня далекодалеко. По-русски я знал куда, а вот на фламандском — сомневался.

Но парни, осмотревшись, о чём-то по-деловому посовещались, и старший из них вновь обратился ко мне:

— Хорошо, чиф. Мы всё здесь отмоем, только ты обеспечь нас сжатым воздухом и пресной водой под давлением, а ещё здесь нужно много химикатов. Сможешь их нам дать? А то мы с собой их мало взяли, — уже с просьбой посмотрел он на меня.

У меня от его слов словно гора с плеч упала. Не ожидал я, что парни так легко согласятся с такой работой, да за такие деньги, но бодро ответил:

— Конечно! Все у вас будет. Вот четвертый механик, — я показал на Дональда, который открывал плиты, чтобы можно было свободно спуститься в деку, — его зовут Дональд. Он вас всем обеспечит. Хорошо, Дональд? — Это я уже обратился к четвертому.

— Есть, чиф! — также однозначно и четко отреагировал тот намой слова. У меня начало создаваться впечатление, что он, кроме этих слов, ничего больше не знает, хотя… С Евгеничем он иной раз что-то обсуждал и доказывал тому.

— Ну, тогда пошли, — показал я на выход из шахты. — Несите свой инструмент, настраивайте шланги да готовьтесь работать, — и первым начал карабкаться вверх по крутым трапам.

Выйдя на палубу, я с трудом перевел дыхание и, почувствовав в груди резкий толчок сердца, остановился.

Парни с четвертым, не заметив моей остановки, бодро шли к надстройке. Перегнувшись через борт, я рассмотрел внизу, на причале, небольшой грузовичок с цистерной кубов на пять с прицепом, на котором кучей лежали шланги и еще какое-то оборудование. По всей видимости, это был грузовичок парней, на который они собираются откатывать результаты замывки.

Вернувшись в надстройку, я спустился в машину и проверил, как продвигается замывка деки. За работой наблюдал Кермак. Увидев меня, он приветливо махнул рукой и юркнул в деку, изобразив бурную деятельность.

Я тоже осмотрел результаты замывки, заглядывая в деку и подсвечивая себе фонарём. Вроде бы всё шло по плану.

Делать в машине было пока нечего, и я, поднявшись в каюту, нашел таблетки, которые прихватил с собой из дома, и выпил парочку, а затем прилег на диванчик, чтобы немного угомонить отчего-то часто колотящееся сердце.

Наверное, я ненадолго заснул, потому что трезвон телефона заставил меня вздрогнуть. Хорошо, что он находился рядом с диваном на столе. Я только присел и, подняв трубку, сразу услышал возбужденный голос четвертого механика:

— Чиф, главный мойщик хочет тебя посмотреть.

— Зачем я ему нужен? — удивился я, ведь до окончания замывки ещё было далеко.

— Они закончили работу и говорят, что уже везде всё чисто, — неуверенно продолжал Дональд.

— Хорошо, я сейчас спущусь, — пообещал я ему и, надев рабочие ботинки, пошел к лифту.

В ЦПУ меня ждали четвертый механик и главный мойщик, который, увидев меня, подскочил со скамьи и с готовностью кинулся ко мне.

— Чиф, у нас всё готово, ты в этом сам можешь убедиться. — Лицо его было настолько же правдивым, как и фата невесты, закрывающая невзрачное лицо оной.

— Хорошо, — махнул я ему рукой, — пошли посмотрим, что вы там намыли, — и, взяв один из заряженных фонарей, вышел из ЦПУ.

Четвертый механик и мойщик последовали за мной.

На вахте был уже Хасан, который стоял у одной из открытых плит, ведущих в деку.

«Значит, уже первый час, — отметил я для себя, спускаясь вниз. — Обед я пропустил».

Спустившись в деку, я принялся за осмотр. Вроде бы всё было в норме, все видимые места замыты химией, и даже проведя по поверхности деки рукой, я её не испачкал. Но, подойдя к носовой переборке, увидел, что под топливными насосами на трубопроводах было не сбитое топливо, у льяльного сепаратора застряла грязь в сплетении трубопроводов, ну и еще несколько мест, которые надо перемыть. Это всё я показывал главному мойщику, неотступно следующему за мной, а поднявшись из деки, приказал четвертому:

— Всё, что я показал ему, — я указал на мойщика, — замыть. Решетки на льяльных колодцах поставить на место. После того как всё будет готово, проверь лично и приходи с ним ко мне в каюту. Я подпишу бумаги. Понятно? — спросил я четвертого.

— Есть, чиф! — с готовностью кивнул головой Дональд.

Конечно, состояние его мне было понятно. Человек без сна уже больше суток, постоянно носится с работягами и всё время что-то делает. Было видно, что он очень устал. Да, с таким объемом работ — я это знал по себе — просто так не посидишь, не побездельничаешь. Всё время приходится быть в движении. Ну а куда деваться? Работа должна быть выполнена. Поэтому отдохнуть можно будет только тогда, когда всё будет сделано. Хорошо, что четвертый это сам понимал, поэтому и старался изо всех сил. Ведь чем больше он будет сейчас занят с работягами, тем меньше потом ему самому придется заниматься этим, и тогда уже можно будет и отоспаться, и отдохнуть.

— Я надеюсь на тебя, Дональд, — похлопал я его по плечу. — Надо здесь всё заканчивать, — указал я на деку. — У нас ещё там есть работа, — махнул я рукой в сторону бака.

На мои слова четвертый только невесело улыбнулся и вернулся к работягам, а я пошел в помещение аварийного пожарного насоса.

Дверь в помещение была открыта, а когда я засунул туда голову, то вдохнул резкий запах моющей жидкости. В помещении было настолько влажно, что даже на переборках сконцентрировалась влага.

Я хлопнул себя по лбу: «Вот балбес! Ведь я забыл включить вдувной и вытяжной вентиляторы в помещении. А парни там работают, и еще неизвестно чем они там надышались».

Я тут же включил вентиляторы и, подождав минут пять, пока запах химии немного уменьшится, спустился к парням. Но они были так заняты работой, что, наверное, не ощущали этого едкого запаха химикатов. Они были одеты в желтые прорезиненные комбинезоны и на лицах у них были герметичные очки и респираторы.

Один их них шлангом от моющей машинки высокого давления сдувал мощной струей грязь с переборок, другой собирал её, а третий сидел в льялах, весь перемазанный в мазуте, и направлял патрубок переносного насоса для откачки грязи и моющей жидкости.

Из-за шума они не сразу заметили моё появление, но когда старший увидел меня, то выключил струю воды и только махнул рукой:

— Привет, чиф! Ты только вниз пока не ходи, а то весь будешь как Эрих. — Он показал мне на своего перемазанного друга.

— Не забудьте хорошо промыть деку, — громко прокричал я и не стал больше спускаться, так как старший вновь включил струю и продолжил замывку.

Наверное, из-за шума струи они не заметили, что я включил вентиляторы, но пар от брызг в помещении уменьшился и мне самому дышать стало намного легче.

Убедившись, что работа и здесь продвигается, я вернулся в каюту.

Когда шел по палубе, невольно подумалось: «Да, чтобы идти работать на бак, надо все брать с собой, а то, не дай бог, забудешь что-нибудь, так потом станешь чемпионом мира по бегу. Или лучше велик иметь. Смотри, какая палуба широкая — настоящий велодром». Но это уже была шутка, которой я сам себя пытался подбодрить.

Зайдя в буфет кают-компании, в холодильнике я нашел колбасу, сыр и, намазав себе бутерброд, налил горячего чая из поттера.

На судне было тихо, только размеренный гул работающего генератора и шипение теплого воздуха через жалюзи воздуховодов нарушали эту тишину.

Вернувшись в каюту, я сел за стол в надежде хоть немного передохнуть, а благими намерениями выстлана дорога… мы все знаем куда, но затрезвонивший телефон потребовал идти по совсем другой дороге — в машину.

В машине было как всегда. Яркие флуоресцентные лампы освещали механизмы. Из-за открытых с палубы дверей в помещении было даже прохладно, несмотря на то, что главный двигатель находился на обогреве.

Было относительно тихо. В самом низу почти не было слышно работающего дизель-генератора, и при разговоре не приходилось напрягать голос. Я только спросил четвертого, который ждал меня внизу:

— Ну как? Устранили замечания?

— Да, чиф, только сейчас закончили, — кивнул он устало головой. Прежней бравады в его голосе уже не наблюдалось.

— Хорошо, — согласился я с ним. — А как дела со sludge-танком? — вновь поинтересовался я, подходя к открытым плитам над горловиной танка.

На дне танка поблескивала черным цветом застывшая масса топлива.

— Осталось только сорок сантиметров, чиф, но они этот остаток не могут откатать. Он застыл, — разочарованно развел руками четвертый.

— А чего так? — удивился я.

— Паровой обогрев в танке заглушен.

Я с непониманием посмотрел на него.

— Когда он был заглушен — я не знаю, — извинялся четвертый, как будто это он сделал и не доложил мне.

— Запиши себе, — указал я ему. — Мы внесем это в ремонтную ведомость, — и спросил: — А какая высота танка?

— Два двадцать, — тут же ответил четвертый и добавил: — А осталось только сорок сантиметров.

— Нормально, — успокоил я его, — порт-контролю этого будет достаточно. Считай, ещё одно замечание устранили. — Это я добавил уже веселее, отчего Дональд только вымученно улыбнулся.

Услышав, что качество работ меня удовлетворило, старший из мойщиков тут же заторопился:

— Пойдем, чиф, подпишешь все бумаги, и мы поедем, — а потом уже пошутил: — А то мы тут у вас останемся жить, и ты возьмешь нас в море.

— Нет, в море я вас не возьму, а вот бумаги с удовольствием подпишу. — И я принял у него тоненькую папку.

Ну а тут, как и на всех наших заводах, была написана туфта. Площадь машины была завышена процентов на десять, и танк, в котором застыло топливо, был обозначен как зачищенный якобы вручную.

— А это что? — Я ткнул пальцем в приписки и иронично поглядел на старшего.

— Ну… чиф… — Он в беспомощности развел руками. — Но мы же и ночью работали…

— А вот ваш овертайм, — показал я на один из листков. Хотя он и был написан по-голландски, но в цифрах же я пока ещё разбирался.

— Ну, чиф… — Старший уже жалобно смотрел на меня. — Новый год же приближается…

Желания спорить с ним у меня не было, и я, махнув на рукой, направился к лифту.

— Пошли, — позвал я за собой старшего, — в каюте подпишу тебе бумаги. Печать у меня там, — пояснил я ему, увидев удивленный взгляд.

Но тут меня остановил Дональд:

— Чиф, а что дальше делать?

Он смотрел на меня широко открытыми глазами. Чувствовалось, что в них надо было вставлять спички, а то они сейчас сами собой закроются.

— Во-первых, выпей кофе и иди наблюдай, как там парни на баке работают. По вахте скажешь, чтобы в машине закрыли горловины в танке и крепили снятые плиты как минимум на три шурупа. Понял?

— Есть, чиф, пить кофе и передать твоё приказание по вахте, — уже более оживленно ответил он мне.

Со старшим мы поднялись в каюту, я расписался и поставил печать в бумаги, а потом достал из холодильника связку пива из четырех банок и вручил ему:

— Ну а это, — я указал на пиво, — мои поздравления с Новым годом.

Старший был вне себя от счастья, что так завершилась его работа на этом судне, а я его только спросил:

— Когда вы уберете шланги? А то в надстройке прохладно. Надо двери закрыть.

— Сейчас и уберем, мои парни уже этим занимаются.

— Отлично! — И я тут же позвонил на трап: — Говорит старший механик, — представился я вахтенному матросу. — Как только уберут шланги, сразу закрой дверь в надстройку и держи её постоянно закрытой. Понятно?

— Есть, чиф! — получив четкий ответ, я повесил трубку.

Ну, теперь можно было вновь заняться документацией.

С разбором бумаг, инструкций и чертежей время летело незаметно. Меня оторвал от занятий телефонный звонок. Это звонил Руперт и приглашал на ужин.

— Чиф, — как всегда вежливо, говорил он в трубку, — а ваш обед разогревать или вы будете кушать только ужин?

Таким предложением я был удивлен. Обычно, кто не успел — тот опоздал. Обед или оставался на тарелке, и ты должен был его сам разогревать, или надо было идти на камбуз, чтобы его самому положить в тарелку. А тут такая забота…

Вернувшись в каюту после ужина, я вновь уселся за документацию, но телефонный звонок опять оторвал меня от дел.

— Чиф, это Дональд, — звонил четвертый, — эти парни на баке закончили работу и хотят, чтобы ты посмотрел.

Взглянув на часы, я, к своему удивлению, обнаружил, что был уже одиннадцатый час.

— Ладно. — Я оторвался от бумаг, переоделся и пошел на бак.

«Сам хотел поработать да покомандовать — вот иди и командуй», — ехидно пробила мозг залетная мысль.

Огни прожекторов с надстройки хорошо освещали широкую палубу, а подсветка под комингсами трюмов давала достаточно освещения, чтобы куда-нибудь не завалиться или не споткнуться. Хотя чего было спотыкаться? Дорога до бака была одна, и на ней не было никаких препятствий, о которые можно было бы зацепиться ногами, вот только интуитивно приходилось пригибать голову, когда я проходил под направляющими полозьями трюмных крышек. Хотя зацепить их головой я не мог. Высота их была более двух метров, да и для безопасности я надел каску.

Несмотря на ночь, палуба была достаточно освещена, но я освещал себе путь фонариком, который недавно приобрел в Гонконге. Его луч бил метров на пятьдесят вперед, и я шел, подсвечивая себе то справа, то слева.

На палубе было свежо, небольшой ветерок даже заставлял кутаться, поэтому, дойдя до бака, я даже немного продрог.

У входа в шахту пожарного насоса меня ждали парни-мойщики и четвертый механик. Они уже не смеялись и не балагурили, а молча сидели, одетые в перемазанные мазутой ярко-желтые водонепроницаемые куртки и штаны и курили.

При виде меня старший поднялся и устало спросил:

— Проверять работу будешь, чиф?

— Да, — к общему сожалению парней, решил я. — Посмотрю, что вы там намыли, — и, преступив высокий комингс двери в помещение, начал спускаться вниз.

Конечно, и шахта, и само помещение после мойки преобразились. Везде было чисто. Льяла высушены и дека отмыта до блеска. На ней даже стали видны следы старой шаровой краски, которой когда-то она была покрашена. Даже не верилось, что такое загаженное помещение приведено в порядок.

Правда, со всех щелей капала вода и переборки были влажные, но это ничего, потому что если включить грелки и оставить работающими вентиляторы, то суток через двое здесь будет сухо.

— Все нормально, парни, — осмотрев помещение, сообщил я старшему и добавил: — Не забудьте забрать мусор и пустые канистры.

— Все будет сделано, чиф, — с облегчением проговорил старший, — ты не волнуйся. Наведём мы здесь порядок.

— Когда закончите, то скажите об этом Дональду, — указал я на четвертого механика, — он закроет помещение на ключ и заходи ко мне, я рассчитаюсь с тобой. — Я хлопнул старшего по плечу и улыбнулся ему.

— Всё понял, — уже бодрее ответил тот и что-то прокричал своим друзьям.

Через пару минут парни спустились вниз и принялись вытаскивать шланги, насосы, мусор и всё остальное, что создавало в помещении беспорядок.

Четвёртому я только сказал:

— Плиты и решетки в льялах закрепишь после Нового года, но чтобы они к третьему числу были на местах. Сюда придёт порт-контроль с проверкой.

— Все ясно, чиф. — Четвёртый был доволен, что я дал ему время отдохнуть и не требовал от него немедленного исполнения приказаний.

Поднявшись на палубу вместе с четвёртым, мы нашли на распределительных щитках пакетники грелок и включили их.

— Проверь, все ли грелки в работе, — приказал я четвёртому, после того как пакетники были включены. — Если какая-нибудь из них не греет, то завтра скажи об этом электромеханику. Сегодня ничего уже делать не надо.

— Есть, чиф! — бодро подтвердил четвёртый и пошел проверять грелки, а я вернулся в надстройку.

Спать хотелось страшно, ноги еле-еле передвигались. Переодеться в чистое сил уже не было, их хватило только лишь на то, чтобы отмыть руки и ополоснуть лицо.

Едва я закончил со своим туалетом, как раздался громкий голос старшего из мойщиков:

— Чиф, можно войти?

— Заходи, заходи, — разрешил я ему, выходя из спальни. — Как самочувствие после работы? — поинтересовался я у парня.

Несмотря на усталость, тот пошутил:

— Нормально, но на блондинку в красном шарфе сил уже не хватит.

Мы рассмеялись этой шутке, и я, дружески хлопнув его по плечу, согласился с ним:

— Да, сил потратили вы много, но и работу выполнили отлично, — и, достав все деньги, что у меня были от сдачи металлолома, передал их ему, добавив: — Жизнь большая, найдешь ты еще свою блондинку.

— Не волнуйся за меня, чиф! — рассмеялся на эти слова парень. — Есть у меня такая блондинка на примете, вот сегодня вечером я и расслаблюсь с ней, — и принялся пересчитывать деньги, а потом в недоумении поднял на меня глаза: — А чего столько?

— Бонус вам на Новый год за отличную работу, — разъяснил я ему и, пожав на прощанье руку этому неунывающему высокому статному блондину, проводил его из каюты, а сам попытался заснуть тут же на диванчике, накрывшись «аляской».

Но не тут-то было! Куда делся тот сон, который только что валил меня с ног? Спать вроде бы и хотелось, и было уже далеко за полночь, и глаза закрыты, но сон пропал. В мозгу все крутились события сегодняшнего дня, тело было напряжено, и я никак не мог расслабиться. Только перед самым звонком вахтенного моториста, который поднимал меня по утрам, я вроде бы немного задремал.