Бусы

Алексей Макаров, 2022

Книгой «Фредерике» Алексей Макаров продолжил серию «Жизнь судового механика». В ней описывается жизнь судового механика, обыденность и трудности этой профессии и с тем, с чем приходится сталкиваться механикам за время контрактов. Все события излагаются честно, открыто и без прикрас. В каждой главе книги рассказаны истории, которые заставят читателя удивиться, поразиться, а, иной раз и улыбнуться от той повседневной правды, с которой моряк сталкивается в море за время своего контракта.

Глава девятая

Новый год, отдых, поход на склад

Меня заставил подпрыгнуть на койке трезвон телефона.

«Какой же у тебя, гада, мерзкий звон. Ты мертвого достанешь из могилы. Надо тебе кислород перекрыть или гланды подрезать», — сама собой пронеслась мысль, пока я снимал трубку, и не преодолев эмоций, я чуть ли не выкрикнул:

— Алё!

Взгляд непроизвольно зафиксировал в полумраке спальни стрелки на часах. Они показывали почти четыре часа. За окном была темень — значит, это утро, отметил мозг.

Из трубки раздался грубоватый голос старпома:

— Ты чё, спишь, что ли?

Такой риторический вопрос в четыре утра откинул меня вновь на подушку.

— По-моему, уже нет. — Я с удовольствием потянулся.

Это значит, что на одном дыхании я проспал почти десять часов. Это же надо, как Сивку укатали горки!

Сон моментально прошел, и я уже осмысленно сказал в трубку:

— А ты что хотел?

— Да вот тут мы с сэкондом сидим и не знаем, что дальше делать с этим вискарем. Новый год уже вроде бы наступил, — стараясь произносить четко фразы, говорил старпом.

— И где это вы так мучаетесь? — с иронией поинтересовался я.

— Да у меня сидим, — пояснил Олег и тут же предложил: — Если хочешь, то подгребай.

— О’кей. — На такую тему, да в Новый год, меня уговаривать долго было не надо. — Сейчас буду.

— Ну, тогда ждем тебя, — пробубнил Олег и повесил трубку.

Одеться у меня заняло столько же времени, как и подпоясаться, поэтому через несколько минут я уже стучался в старпомовскую дверь.

— Заходи, открыто, — громко послышалось из-за неё. — Если свой, то заходи; если Дед Мороз, то неси подарки, — махнул он мне рукой, приглашая войти, когда я открыл дверь каюты.

В каюте находились Олег с Евгеничем, однако, судя по количеству стаканов на банкетном столике, гостей недавно было намного больше, но сейчас за ним остались только самые крепкие и стойкие из последних могикан.

Пройдя к столу и усевшись на диванчик, я посмотрел на этих двух «стойких могикан». Глядя на их лица и поведение, было заметно, что они здорово на «кочерге», но сдаваться «врагу» не собираются и сопротивляются из последних сил, чтобы не пасть к его ногам, используя последние «снаряды», которые были выставлены на столе и под столом внушительной батареей.

Увидев меня, Олег поднялся и, достав из буфета чистую стопку, поставил её на стол.

— Наливай, — разухабисто махнул он рукой и громко пошутил: — Я требую продолжения банкета!

Под эту знаменитую фразу Кисы Воробьянинова Олег небрежно наполнил стопки.

А что, сегодня уже первое января. Работ на этот день не планировалось, можно было и расслабиться. Ведь у нас был выходной день, а когда ещё случится такой же выходной, когда ни о чем не надо будет думать? Один Бог только знает. Но я, Олег и Евгения четко знали, что после третьего числа уже так не погуляешь, а придется пахать и пахать.

В каюте было тихо, Олег, так же как и я, не любил громкую музыку, поэтому с главной палубы отчетливо прослушивался вопль очередного «Карузо», заливающегося в столовой команды, но его сентенции не помешали нам поднять стопки и опрокинуть их за уже наступивший Новый год.

Первого числа команде был объявлен выходной, поэтому я не прореагировал на звонок вахтенного, а потом и на звонок Евгенича, приглашающего на обед. Представив, что перед обедом опять обязательно придется давиться этим «вискарем», я отказался принять его приглашение. И только часов в пять вечера, здорово проголодавшись, зашел в кают-компанию, достал из холодильника вчерашние яства и поел.

Вот теперь я чувствовал себя отлично. Усталости и сонливости как не бывало.

Из столовой команды все ещё была слышна музыка, и кто-то там усиленно издевался над микрофоном. Из любопытства я спустился туда и увидел воющего боцмана, сбоку от которого на столе стояла початая бутылка вискаря. В углу оставался только ящик «Кока-Колы». Пива уже не было.

Посмотрев на эту невеселую картину, я вернулся в каюту, достал из холодильника бутылку пива, не спеша опорожнил её и вновь завалился спать. Надо было отдыхать. Завтра рабочий день, а уж послезавтра… Но об этом даже думать не хотелось.

Утро нового рабочего года началось, как обычно, со звонка вахтенного. Ничего не напоминало, что начался новый год, а старый остался где-то в прошлом.

Так же прошел обычный завтрак с расторопным Рупертом, и началась разводка в ЦПУ.

Войдя в ЦПУ, я с удивлением заметил, что все присутствующие находятся в абсолютно трезвом состоянии. Ни у кого не было даже намека на то, что вчера был праздник и всем было позволено выпивать спиртное.

Я уже несколько лет работал под флагом с иностранными экипажами и все не мог привыкнуть к этому. На нашем флоте сегодня кто-нибудь обязательно бы находился подшофе, и от него бы за версту разило перегаром. А тут нет. Все были трезвы и готовы к труду и обороне капиталистического отечества.

— Доброе утро! — поздоровался я со всеми присутствующими и сел в кресло у главного компьютера.

В ответ послышалось нестройное ответное пожелание доброго утра, а я, взяв в руки лист с замечаниями, внимательно — для видимости — просмотрел его и перевел взгляд на готовую по первому же зову сорваться с места машинную команду.

— Так, парни, — начал я, — список замечаний подходит к концу, — я потряс бумажками перед собой, — и надо приложить последние усилия, чтобы он закончился. Завтра приедут к нам наши боссы, и поэтому сегодня все работы должны быть закончены, чтобы завтра к нам не было никаких вопросов, — и ещё раз оглядел притихших механиков.

Народ сидел в молчании. Понятно, что было прописной истиной то, о чем я говорил, но говорить всё равно было что-то надо, поэтому я продолжил:

— Задание для электромехаников. — Я посмотрел на Аунга. — Проверить все грелки отопления в носу, закончить наводить порядок в электрокладовой, восстановить освещение в льялах, проверить автоматику котла с третьим механиком и СЛВ с четвертым. Понятно?

Я осмотрел всех, кого только что назвал.

— Все понятно, чиф, — подтвердили механики.

— Четвертому механику идти в носовое отделение пожарного насоса и восстановить там инструкции. — Я встал, достал с полки файл с инструкциями, выбрал необходимую и предал её Дональду. — Снимешь копию, обернешь пленкой и повесишь там на переборке. Понятно?

— Есть, чиф, — подтвердил Дональд, но тут же, молотя под дурачка, спросил: — А скотч где взять?

Я не ожидал такого дурацкого вопроса, и у меня непроизвольно вырвалось:

— Укради, — но, увидев округлившиеся глаза четвертого механика, усмехнулся и уже серьезно посоветовал: — Пойди к третьему помощнику. У него он точно есть.

— Ясно, чиф. — Дональд, как болванчик, закивал головой.

— А потом, — продолжал я смотреть на Дональда, — заведешь мотор аварийного пожарного насоса и проверишь давление в пожарной магистрали. Ясно? — вновь спросил я четвёртого механика, уже застывшего в готовности сорваться с места. — Не забудь подкрасить ржавые места на насосе, — остановил я его и напомнил: — Мойщики с него старую краску сбили водой. Ржавчины много проглядывается.

— Есть, чиф! — чуть ли не пролаял, как бравый солдат, получивший распоряжение старшины, Дональд.

— А со вторым механиком и третьим мы сейчас пройдемся по машине и проверим нашу готовность к завтрашнему дню. Всё, — осмотрел я своих верных «нукеров». — За работу, парни. Времени у нас мало.

Но меня остановил электромеханик:

— Чиф, можно я займу у тебя немного твоего драгоценного времени? — вежливо обратился он ко мне.

Вообще вежливость этого бирманца, или, как сейчас принято говорить, мьянманца, меня иной раз поражала. Он иногда выводил свои предложения с такими вывертами вежливости, что волей-неволей приходилось их выслушивать, и злость и возмущение, которые ты ощущал перед этим в себе, куда-то моментально исчезали. Вот и сейчас он почтительно смотрел мне в глаза.

— Конечно, Аунг, пожалуйста. — Я даже склонил голову, приготовившись выслушать его.

— У нас есть замечание, — он вежливо протянул ладонь и с осторожно прикоснулся к списку замечаний, — что надо заменить все бирки на приборах ГРЩ с текстом на английском языке.

— Ну, есть. — Я никак не мог понять, к чему клонит этот супервежливый мьянманец. — У меня есть тут запись, что их должна изготовить компания и заменить бирки, написанные на румынском, на английские.

— Не надо этого делать, уважаемый чиф, — почтительно сложив руки на груди, смотрел на меня Аунг.

— Как не надо? — уже возмутился я от такой длительной процедуры объяснения и вежливости.

— Посмотри, чиф. — Аунг для ускорения процедуры объяснения подвел меня к ГРЩ. — Смотри, я их уже все поменял.

Я пригляделся к биркам — и точно! Почти все бирки были написаны по-английски. От такой неожиданности я в недоумении уставился на Аунга.

— Что, у тебя были где-то запасные бирки? — непроизвольно вырвалось у меня.

— Нет, уважаемый чиф, — так же вежливо продолжал Аунг, — я их просто перевернул. У них на другой стороне все названия были написаны по-английски. — Он продолжал наивно, как ребенок, смотреть на меня.

Воистину, зачем сто раз что-то объяснять, когда достаточно только один раз увидеть всё самому воочию — и тебе тогда всё сразу станет ясно!

Конец ознакомительного фрагмента.