Персонаж с демоном 2

Алексей Лавров, 2020

«Я проснулся с тревожной мыслью «костёр потух»! Последние ночи проводил в лесу, в пирамиде как-то не спалось, выбирался на свежий воздух. Вот и тут воздух не то, чтобы очень свежий, но запаха костра не ощущалось! Открыл глаза, увидел потолок каюты, сам лежу на кровати, вспомнил, что плыву на гномьем пароходе. Из иллюминатора бил свет… так это что же получается?! Я проспал до рассвета и ни разу не просыпался?! А как же Настя?!..»

Глава 2

Я взял салфетку, вальяжно промокнул губы, небрежно скомкав, уронил на стол. Кэрри смотрела с плохо скрываемым раздражением. Завтрак закончился, настало время отрабатывать, вести меня в магазин, где ей всё дорого, а я тут ещё и корчу из себя чёрт знает что. Забавная у неё была мордашка — губки поджаты, прищурилась, на глаза упала чёлка, носик в креме.

— Ну-с, — сказал я вставая.

— Иди за мной, — буркнула она.

Мы спустились с крыши по лесенке, прошли немного вдоль борта, зашли в двери под вывеской «корабельная лавка». В небольшом уютном помещении справа тянулась блестящая труба, на которой на «плечиках» висели костюмы, слева располагался стеллаж с обувью, в отдалении виднелась витрина и какой-то человек за прилавком. Он вышел к нам, продавец-консультант или приказчик, мужчина средних лет благообразной, внушающей доверие наружности — улыбается, упитан, в серенькой паре. Спросил бархатным голосом:

— Чем могу служить?

Я сказал:

— Мне что-нибудь для бритья, расчёску, бельё, носки и летнюю одежду, рубашки там, штаны какие-нибудь…

— Наверное, к брюкам и носкам туфли? — вкрадчиво предложил продавец.

— Тогда наоборот, к туфлям носки, — заметил я.

— Пожалуйте сюда, — он указал на стеллаж с обувью.

Я окинул товар небрежным взглядом, взял бежевую пару полуботинок, что на вид должны быть мне по размеру.

— Ну, хотя бы не жёлтые! — оценила мой выбор Кэрри.

— Главное, чтоб не белые, — заметил я философски.

— Главное, чтоб не жали! — сказала она наставительно.

Обратилась к продавцу:

— А покажи индикатор магии, любезный.

Приказчик пробормотал:

— Сию секунду, — и шустро удалился к витрине.

Зашёл за прилавок, опустился зачем-то на корточки, встал и направился к нам.

— Отключил заклинание комфорта, — пояснила Кэрри. — Здесь всё будет идеально, а потом ноги отвалятся.

— Вот, пожалуйста! — воскликнул приказчик, показывая нам коробочку с двумя светодиодиками, зелёным и красным.

Горел зелёный.

— Дай посмотреть, — Кэрри протянула ручку.

Тот подал ей прибор, она принялась его вертеть в руках, бормоча:

— Знаю я эти штучки. Покажут издали индикатор на клопов или тараканов…

— Желаете взглянуть на сертификаты? — натянуто улыбнулся продавец.

— Не откажусь! — заявила Кэрри, задрав носик в креме.

Консультант снова побежал к прилавку, вернулся с папкой, протянул девушке.

— Извольте-с.

Она открыла папку, принялась перекладывать бумаги, ещё раз взглянула на приборчик.

— Ага, соответствует. А что у нас с подлинностью товара? Гм.

Она подняла лицо от папки на консультанта.

— Уважаемый! А обувь-то человеческая! По лицензии!

— А вы хотели увидеть в лавке настоящую гномью?! — воскликнул он. — Или, может, артефактную орочью?!

— Тогда что ж у вас тут везде логотипы «ЖгиГор»? — возмутилась Кэрри.

— Я извиняюсь, на этикетках указано, что сделано по лицензии, — спокойно уточнил продавец.

Я решил ускорить программу визита. Присел на лавочку, стащил сапог с правой ноги, примерил туфель.

Спросил:

— Сколько эти?

— Монета серебра за две пары или семь медных за одну, — ответил приказчик.

— Упакуй две, — распорядился я.

Перешли к брюкам и рубашкам, тут дело двинулось без задержек. На серебряную монету набрал двое легких брюк и три сорочки с коротким рукавом. Продавец ненавязчиво показал подходящий ремень, пару галстуков, выбрал чёрный шнурок и чёрную бабочку в белый горошек.

Обратил внимание, что у меня нет часов. Тут снова влезла Кэрри, правда, досталось в основном мне, за что я был ей только благодарен. Выбрали вместе некий с виду электронный прибор за монету серебра. По её словам простенькая модель, реальные часы продают за золото, иногда даже непростое, а драконье или проклятое.

Механику она не советовала, пусть они надёжнее — мне-то всё равно нужно будет брать в скором будущем что-то реальное. Сейчас лучше взять магические, батарейки как раз хватит на месяц, и вдобавок магические функции — учёт субъективного времени, астрономического, академического, убитого и будильник.

Уже немного замороченный я в темпе скомкал окончание шопинга. Взял предложенный ремешок для часов, набор «тяпок» для бритья, пузырёк с пеной, расчёску. Вытянуло ещё на восемь медяков. Я отдал приказчику последние четыре монеты. Он покрутил ручку кассового аппарата, принялся стучать по кнопкам, касса прозвенела и показала мне бумажный язык чека.

— В конце рейса по чекам проводится акция! — возвестил приказчик. — Сохраняйте до конца поездки.

— Тогда сдачи не надо, — пробурчал я.

Приказчик выложил на прилавок упаковку салфеток.

— А это подарок от заведения! Девушке пригодится, коль она всюду суёт носик.

Кэрри резко развернулась на выход, я взял салфетки и отправился с объёмным пакетом за Кэрри следом.

На свежем воздухе она холодно мне сказала:

— Цирюльня расположена так же в надстройке, сам найдёшь.

Я не стал возражать, покрутил головой.

— Обалдеть! Тут набрал на четыре монеты вещей, и за завтрак три!

— Видишь теперь? — Кэрри серьёзно на меня посмотрела. — На самом деле люди за три монеты месяц питаются, а в студенческой столовке всего за две! Вы выбрасываете серебро на понты! Выжимаете из работяг гроши, чтобы что-то из себя корчить! Вот сколько вы платите бурлакам?

— Ну да, жизнь несправедлива, — сказал я равнодушно. — Тебе-то что до этого?

— Жизни можно быть несправедливой, она с магией не связана, — ответила она печально. — Тебе, наверно, трудно это понять. Я же маг, у нас всё завязано на справедливость. А я вдобавок ещё и журналист, чтобы везло в частной жизни, приходится отстаивать справедливость в масштабе.

— А я думал, что как раз наоборот! — сказал я.

— Я ж говорю, не магу этого не понять, — она ласково мне улыбнулась. — Не разбрасывай больше серебро на чаевые, два-три медяка достаточно.

— Хорошо, — буркнул я, протянул ей салфетки. — Это тебе. Вытри носик.

Она внимательно на меня посмотрела, взяла упаковку, надорвала, вытащила бумажный платок. Вытерла нос, посмотрела на салфетку и подняла на меня очень злые глазки.

Я улыбнулся.

— Ты это… давай за ужином встретимся?

Кэрри помолчала, поджав губки, снова покачав головой, пробормотала:

— Ну, точно сволочь!

Официально холодно ответила:

— Я встречаюсь только для интервью, что такого ты можешь рассказать?

— Ты говорила, что тот парень из твоей статьи был с орком, — сказал я с умным видом. — Я тут познакомился с одним. Могу и тебя познакомить.

Она посмотрела на меня так жалостливо!

— Ну… — протянула задумчиво. — У нас ужин в восемь.

— Договорились! — обрадовался я.

— Только ты обязательно приходи! — сказала она строго. — А то ж у себя я ужин пропущу, сожрут мою порцию и скажут, что не было ничего.

Я направился в свою каюту занести покупки и взять немного монет. Сразу переоделся, оценил себя в зеркало. Долго колебался между чёрным шнурком с бардовой рубашкой и чёрной бабочкой в белый горох с чёрной рубашкой с тонкими белыми полосками. Выбрал второй вариант. Правда волосы, как у хиппи, а так даже Настя одобрила:

— Ну, теперь ты её точно трахнешь! Только постригись покороче, лучше на лысо.

— Я косу хочу! — возразил я.

— В бою лишний объект захвата, — сказала она.

— Волосы ж постоянно растут! А как в походе? Башка будет зудеть, и комары!

— Какой поход?! — удивилась она. — Ты в город едешь! Учиться!

— Тогда какие бои на учёбе? — резонно возразил я.

— Тебя мало били в школе? — ухмыльнулась чертовка.

— Да, надо возобновлять тренировки, — заметил я. — Вот только в цирюльню схожу.

Нужное мне заведения нашёл легко. В просторной каюте уже какой-то тётке делали маникюр, другую стригли, и ещё две сидели под колпаками. Впрочем, для меня тоже нашлось кресло.

— Заплетите косу и побриться, — сказал я манерному юноше в майке сеточке и блестящих брюках в обтяжку.

Тот сладенько улыбнулся.

— Редкий заказ! Желаешь пирсинг, тату?

Я сдержано сказал, что не сегодня.

Он повязал мне простыню, нанёс пену, взял опасную бритву, поправил на ремне и вполне профессионально принялся ею орудовать. Бритьё заняло минуты две-три, я почти ничего не почувствовал. Парень вытер мне лицо салфеткой, взялся за мою косу. Он улыбался кому-то, раскланивался, говорил мне, что с такими волосами коса лучший вариант, и уши всё-таки следует проколоть — с косой хотя бы одна серёжка считается обязательной. А тонкие пальцы его будто бы двигались сами по себе. Изредка я ощущал его прикосновения на шее, он умудрился ни разу не дёрнуть меня за волосы.

За услуги он запросил серебряную монету, я подал две. Пусть мальчик странный, что бы ни говорила Кэрри, это вовсе не понты — он заслуживал восхищения. У меня тоже своё чувство справедливости. Вообще или для всех её никогда не будет, она возможна лишь в определённые моменты только как личное решение.

Парень с достоинством поблагодарил и заявил, что ждёт меня снова прокалывать уши. Пришлось сказать, что непременно загляну. Вот теперь из зеркала на меня смотрел стильный подонок, серёжка и впрямь не помешает.

Вернулся к себе в приподнятом настроении, без раскачки разделся до трусов и приступил к тренировке. Разогрелся сам, только потом позвал Настю.

Она строго этак заявила:

— Считай, что детство закончилось. Приступаем к изучению комплекса рукопашного боя. У тебя в запасе остались желания, ты должен сам искренне пожелать.

— Если это так серьёзно, перерыва в тренировке не будет?

— Настраивайся на час.

— Тогда подожди пять минут, — сказал я.

Взял из шкафа лук, бережно развернул, погладил. Встал ровно, вытянутая рука с луком чётко перед собой.

— Извини, Насть, — подумал я. — Это нужно… нам обоим. По-хорошему нам бы пострелять, да что поделать. Хоть так.

— Это ты правильно, — оценила она. — Закаливай дух.

— Угу, теперь помолчим. Мне нужно накопить секунд.

Приказал себе ни о чём не думать, смотрел ровно вперёд и никуда. Изображение стало плавно мутнеть, расплываться, появились убегающие вдаль полоски. Я смотрел на них и не видел, не понимал, мне стало безразлично. Уши мягко заложило, пропали звуки. Эхо пустоты. Она проникает в меня, заполняет. Всё неважно, ничтожно. Ничего нет. Меня нет.

Время пропало. Сколько его прошло? Не имеет значения. Я очнулся от разряда боли в руке, мышцы выворачивало судорогой. Опустил руку, острая боль сменилась разрядами, блаженная истома зародилась в мышцах, поплыла от руки по всему телу.

— Ну, ты дал, богомол! — восхитилась Настя. — Пятнадцать минут! Как клешня только не отвалилась!

— Нормально всё, — сказал я добродушно.

Заглянул в «информацию». Ух-ты! Целых пять минут набил за раз!

— Только к тренировке силы духа это не имеет отношения! Ты не терпел, отключился!

Я снова бережно завернул лук, отнёс в шкаф.

— Вот теперь давай тренировать терпение, — предложил я Насте.

— Пожелай стать бойцом, — ответила демон.

— Я желаю стать бойцом, — отчётливо подумал я. — Вселяйся.

Я уже привычно утратил контроль над телом, вывел окошко общения «во весь экран».

Она начала вводный инструктаж:

— Комплекс армейского рукопашного боя не канонизирован и вообще их несколько. В армии стоит задача максимально быстро вооружить человека. Это имеет ряд преимуществ, но и существенный недостаток — боец не учится развиваться, самостоятельно расти, скорее, даже отучается. Нам это не подходит.

— Знаешь, это как с речью. Можно выучить множество языков при условии, что умеешь говорить на родном. Таким родным языком станет для нас классическое карате. Общая подготовка у тебя уже есть, в остальном много общего с известным тебе комплексом Тайцзыциань. Те же бои с тенью, своего рода танцы, като. Запоминай движения. Обрати внимание на дыхание.

Шесть с половиной минут моё тело двигалось само. Гибкость и растяжка уже позволяли делать всё это без особого напряжения, я постигал логику, смысл, эстетику. Все движения акцентированы, связки чётко разделены на элементы, рисунок дыхания ритмичен, впаян в комплекс. Это точно не у-шу — всё строго логично, лаконично, даже аскетично. Фактически нет течения, или оно вокруг, а я рублю воду мечом. И чертовски красиво!

Когда истекло время, Настя появилась передо мной.

— Теперь отрабатываем элементы по одному и по порядку. Повторяй за мной.

Снова весь набор её милых комментариев:

— Корова на батуте умудрилась залететь? Втяни брюхо! Да не верти ты башней, шею сломаешь! Нет, тебя точно тянет в небо! Вот это, что у тебя сбоку торчит? А с другого? Правда, руки? Так не маши крыльями, пингвин, всё равно не взлетишь! Дышать не забывай и рожу сделай проще!

Час вместил в себя три серии из като и отработки элементов. В конце поиграли в пятнашки. Вот она специально приняла истинный облик, зараза! Так-то она ничего, но шипы на сиськах уже колются!

После тренировки потребовалось сходить в душ. Что значит отвычка! Брёл довольный и выжатый, как «камаз» в одного разгрузил. После душа почувствовал себя бодрее, сразу засел за дневник.

Странный мир. Логика, вроде бы, та же, но как-то всё ярче, без условностей, и вдобавок магия, маги. Тут тоже есть журналисты, им тоже нужна совесть, и они изловчились заменять её разными бреднями. Возможно, они слабые маги, но если есть средства массовой информации, магия уже без надобности. Смотрим первый пункт — маги тут всё-таки существуют.

Чёрт! Сразу запутался в оборотах! Вижу нарушение логики, написать не могу. Наверное, не совсем понимаю, или не хватает опыта. Надо всё-таки будет попросить Кэрри помочь э… по-хорошему. Само собой, сначала в койку…

— И я тоже! — вмешалась в мысли Настя. — Я тоже хочу!

— Она же заикаться станет!

— Ну, перейдёт с интервью на аналитические статьи, — сказала демон.

— А мне как с ней разговаривать? — спросил я снисходительно. — Ты вот что… только в истинном облике можешь этим заниматься?

— Не только, — смутилась она. — Но без штанов у меня там всё в принципе останется по-прежнему.

— Главное — без шипов, — строго заметил я.

— Может, у неё спросим, что ей главное? — спросила Настя.

— Ладно, — согласился я. — На обеде надо поймать Гронга и Рене.

Я посмотрел на часы.

— Ещё час до полудня. В шашки?

— Ну, давай, — согласилась она нехотя.

Сыграли десяток партий, я выиграл семь. Настя заподозрила, что я использую паузу на обдумывание! Да у меня уже против неё, тем более в шашки не включается тактический режим! Сколько ни пробовал, нефига, хоть тресни. Пришлось использовать способность «планирование». Я и раньше перестал «просто играть», без замысла игру не начинал, а теперь умудряюсь генерировать план на две-три партии вперёд: обман, контр-обман, контр-контр-обман. Далее скандал, и приходится проигрывать — ну, не могу я играть в столь нервной обстановке подозрений и предвзятости. Так что последнюю партию я сознательно, но незаметно слил, просто чтобы Настенька не бесилась и не испортила мне обед.

Немного подумав, прихватил сумку с нашими монетами. Закрыл дверь на ключ и отправился в открытый ресторан. Над площадкой натянули тент от солнца, половина столиков была занята. Я быстро нашёл глазами Гронга, он восседал на сваренной из стального уголка конструкции, видимо, спешно устроенной специально для него. Наверное, не каждый рейс орки плавают в первом классе.

Рене Хват в его обществе немного терялся, хотя оставался тем же широко известным поисковиком. В том же наряде. Я направился к их столу, уселся, сказал:

— Привет.

Они принялись меня откровенно разглядывать, одобрительно улыбаясь.

— Привет, — сказал прижимистый орк. — Уже транжиришь наши монеты?

— Привет, — молвил Рене. — Отлично выглядишь, Вих.

— Принёс я монеты, хотите, хоть сейчас разделим, — ответил я Гронгу.

— Да ладно, маг, — проурчал он благодушно. — Заслужил, носи.

— А обед я заслужил? — спросил я у Рене, выразительно оглядев блюда на столе.

Тот поднял руку, крикнул:

— Эй! Человек!

К нам приблизился давешний паренёк. Рене вынул из кармана наши билеты, нашёл мой, показал официанту.

— Вот ещё на одного обед.

— Сию минуту-с, — поклонился официант.

— И пива! — рыкнул Гронг.

— Пиво не входит в комплект, — напомнил парень.

— Вот он заплатит, — указал на меня орк толстым пальцем.

Я понятливо полез в сумку.

— Пиво на всех — серебряная монета, — сказал официант.

Я подал ему денежку, он с поклоном принял и развернулся исполнять.

— Гронг, дружище, выручи! — начал я задушевно. — Познакомился, понимаешь, с девушкой, так она ещё живых орков не видела. Представляешь?

— А ты молодец, — сказал Рене. — Вижу, времени не теряешь!

Гронг посмотрел на нас с обидой.

— Да ты что, Вих! Я тебе, по-твоему, кто, показывать меня девицам?!

— Она журналистка, хочет взять у тебя интервью! — я добавил поспешно. — Это значит, только поговорить…

— Я знаю этот анекдот! — рыкнул орк.

— Только там, кажется, эльфийка брала у огра, — сказал Рене. — Не льсти себе, старина.

— Ну, что ей рассказать-то? — улыбнулся орк.

— Она написала статью, как сгорел бордель, ищет участников, чтоб спросить, как всё было. Ты расскажи, можно про пирамиду что-нибудь наплести, — ответил я. — Только не говори, что Вих это я. Скажи, что жадный и боится, едет в третьем классе.

Орк проницательно на меня уставился, я, сохраняя простодушное выражение, выдержал его взгляд. На мою удачу пришёл официант с подносом, разговор прервался. Он поставил на стол тарелки с моим обедом, сказал, что сейчас принесёт пиво и удалился.

Орк снова воззрился на меня, но тут вовремя влез Рене:

— Я бы тоже дал кому-нибудь э… интервью.

— Приоденься или это постирай, — посоветовал я, закладывая салфетку за воротник. — Не пойму, как нас пустили в приличное общество!

— У меня же имидж! — воскликнул Хват. — Меня таким каждая собака знает!

— Вот собак и еби тогда, — сказал я резко. — Старик! От тебя тупо прёт псиной!

Рене налился гневом, однако снова вовремя явился официант, принёс большие кружки с пивом. Я невозмутимо хлебал супчик. Весьма и весьма!

Рене отхлебнул из кружки, помотал головой.

— Чёрт знает, может, ты и прав!

— Конечно, прав! — сказал я со всей убеждённостью. — Да у Гронга больше шансов кого-нибудь трахнуть! Он же орк — вот ему положено вонять! А ты хотя бы одеколону купи!

— Да я почти все деньги потратил на билеты, — смутился он. — Извините, ребята, но с вас по двадцать монет.

— Держи сто, — я наклонился к сумке.

— Мне тогда тоже отсчитай! — сказал Гронг.

— Тоже на одеколон? — хмыкнул я.

— В том числе, — ответил орк. — У меня же сегодня девушка будет брать интервью!

Я положил перед Рене сто монет, отсчитал для Гронга.

Положил перед ним деньги на стол и сказал серьёзно:

— Старик, ну, давай не эту! Я её почти склеил, потратился…

Последний аргумент для него прозвучал весомо, он махнул лапищей.

— Ладно! Если что после тебя.

Я не стал гасить ему надежду, заговорил просительно:

— Понимаешь, нельзя ей показывать мою каюту. Хитрая девочка, магичка, может заподозрить. Давай каютами поменяемся на одну ночь?

— Гм, — Гронг задумчиво поскрёб когтями громадную челюсть. — А ты обещай, что поможешь мне найти кого-нибудь трахнуть.

Ну, отчего ж не помочь? Спрошу кого-нибудь.

— Договорились! — сказал я торжественно и выложил на стол ключ от каюты.

— Ты пообещал, маг! — сказал он серьёзно и протянул свой ключ.

— Э… Вих, — заговорил Рене. — Где ты покупал одежду? Покажешь после обеда?

Вот, думаю, клюква — парень первый раз в первом классе?

— А потом пойдём, сыграем в покер! — развил план Рене Хват. — Я на реке почти всех игроков знаю. Ну, что ещё делать на пароходах?

Эге! Ясно теперь, почему у бродяги один костюм на все случаи жизни.