Катрина: Земля падших

Алексей Кондратенко

1910 год. Корабль «Орфей» отправляется в загадочную экспедицию в поисках мифических северных земель. Орден Фонарников хочет узнать там правду о первом бессмертном, Императоре мертвых. Наемница Катрина Вэллкат и пророчица Джульетт скрываются от убийц Триумвирата в Озерном краю. Безжалостный Нобилиор идет по пятам. Но враги прячутся и среди друзей. Все дороги пересекутся в самом сердце тьмы. Там оживут страшные кошмары. И раскроется шокирующая правда о прошлом и будущем. О смерти и бессмертии.

Глава 6. Среди мертвецов

Приближался рассвет.

Самостоятельно править лошадью оказалось не так страшно, как думала Джульетт. Катрина давала советы, помогала и страховала ее. За два часа пути девушка разобралась и даже привыкла к верховой езде. Украденные в Уортоне лошади показали себя не слишком быстроходными, но вполне послушными, ведь сельские жители объезжали их не один год. Правда, аллюры этих лошадей не отличались изяществом и довольно сильно раскачивали наездниц.

Джульетт выросла в плотно застроенном восточном Лондоне, привыкнув лишь к кирпичным стенам и смогу заводов. Она никогда раньше не ездила верхом, не видела бескрайнего горизонта, каким ей довелось любоваться все последние дни. Дни, полные кошмаров и потрясений. И несмотря ни на что, глаза Джульетт продолжали видеть красоту и верить, что где-то в этом мире ещё хватает добра. Где-то там, за горизонтом.

Предрассветная даль серебрилась вокруг просторами озер, стекала сизыми тенями безлесных горных склонов в долины и отражала ясное утреннее небо. Горы в Камберленде представляли собой фьельды — пологие массивы с зелеными лугами и плоскими каменистыми хребтами. Перечерченные множеством вековых троп и небольших перевалов.

Озерным краем эта живописная местность называлась не просто так. На территории более двухсот тридцати тысяч гектар располагались группы крупнейших озер Англии. А меж ними, среди вершин, таились горные озерца поменьше. Любуясь видом, Джульетт понимала, что это край первозданной чистоты, где всякий путник — лишь пылинка на просторе вечности. Край свободы и одиночества.

А глядя на тающий вдали горизонт, Джульетт представляла там синюю полосу моря, желая скорее добраться до порта Уайтхейвена. Скорее встретиться с сэром Марлоу, в котором она чувствовала добрую силу и опору. И надеялась, что там их дожидаются благородные джентльмены, мистер Уоллес и мистер Галлагер. Лишь в этих мыслях Джульетт находила прибежище от ужасов минувшей ночи. От сидящих в голове криков Биккелов и запаха их крови. От чувства вины и беспомощности.

Она уже не обращала внимания на пронизывающий холод, на сырую после дождя одежду, боль растертых ног и усталость. Джульетт принимала все эти тяготы смиренно, как малую кару за смерти людей, погибших из-за неё. Желая лишь поскорее добраться до порта и вновь увидеть друзей.

— Мисс Вэллкат, а почему мы не дождались мистера Уоллеса и Галлагера? — спросила Джульетт, не подозревая, что затрагивает опасную тему.

Ехавшая чуть позади Катрина оглядывала окрестности, высматривая признаки погони из-под низко надетого капюшона. Непростой вопрос заставил её хорошенько подумать, чтобы дать ответ, который не пошатнет доверие Джульетт.

— Это было нелегкое решение, — ответила Катрина уклончиво. — Так лучше для нас. Уоллес и Галлагер остались позади, чтобы доблестно принять на себя ярость наших преследователей.

Услышав неискренний ответ, Джульетт оглянулась и внимательно посмотрела на наёмницу через свои длинные золотистые локоны, растрепавшиеся от ветра. Недоверчиво и чуть обиженно. Укоризненный вид девушки показался наёмнице забавным.

— Не переживай, Джульетт, — с величественной невозмутимостью утешила Катрина. — Уверена, мы встретим их в Уайтхейвене.

— Мне кажется, вы неслучайно оставили мистера Уоллеса и мистера Галлагера позади, хотя с ними нам было бы надежнее. Вы многое недоговариваете. Я же вижу.

— Не только я.

— О чём вы?

— О твоих видениях, из-за которых всё началось. Ты скрываешь от меня нечто очень важное.

На мгновение вид у Джульетт стал растерянный, даже испуганный. Уверенная прямота Катрины поколебали негодование пророчицы. Джульетт испуганно замолчала и поспешила отвернуться, чтобы наёмница не видела, как в лицо ей ударяет румянец от волнения. А наёмница понимала, что сейчас, после убийства Биккелов, бессмысленно пытаться вытянуть из Джульетт подробности о личности война в вороных доспехах, которому суждено уничтожить лордоков. И потому оставила эту тему до поры.

Потрескивая камнями под копытами, лошади бежали вольной рысью. Ритм был выбран наёмницей не случайно. Катрина не хотела загнать неподготовленных лошадей длительным галопом, которым они проскакали уже пару миль, но и не могла позволить им идти медленным шагом.

Близился момент, когда смертоносный диск солнца взойдет на востоке.

Мелкая дрожь и слабость уже начинали овладевать телом Катрины. Она была в плаще Триумвирата, частично защищавшем лордока от солнечных лучей. Защитная одежда позволит Катрине даже в свете солнца добраться до убежища, где она сможет переждать световой день. Но плащ не убережет от недомогания, которое всякий кровонаследник Лордока испытывал днем.

Меж тем, первый луч окрасил склоны дальних гор красно-розовым блеском. Спустя несколько минут солнце поднялось над гребнем грозовых туч, уходивших на восток. Тень над окрестными землями рассеялась. И в спину Катрине ударил горячий солнечный свет.

Кожаные перчатки наёмницы тут же плотнее сомкнули поводья, издав треск. Катрина негромко простонала, ощущая, как лучи обдают ее волнами смертоносного жара. Как воздух наполняется обжигающим светом.

Утренние краски становились всё ярче. Сливаясь и ослепляя. Черные ресницы наёмницы инстинктивно плотнее опустились на глаза. Катрина пришпорила лошадь и погнала ее вперед. Услышав стон наёмницы, Джульетт с беспокойством зыркнула на Катрину и тоже пришпорила лошадь.

Впереди, в долине между холмов и небольшого озерца мерцали домишки деревни Литтл-Мидхиллс. Маленького поселения всего в несколько домов посреди зеленых лугов и крутых холмов. Там Катрина намеревалась переждать световой день.

Прискакав к деревне, Катрина и Джульетт не увидели людей. В этом уголке Англии царил покой и умиротворение. Но что-то в Литтл-Мидхиллс было не так.

Полуразрушенные каменные изгороди соседствовали с нарядно выкрашенными ставнями и дверями. Свежевыстиранное белье, сохнущее на бельевых веревках, соседствовало с разбитыми окошками и разбросанными по лужайкам садовыми инструментами. В траве валялся женский сапожок. На одной из калиток развевалась на ветру чья-то замызганная землей рубашка.

— Это заброшенное место? — удивилась Джульетт.

— Нет, не думаю. Просто захолустье.

Наёмница спешилась, привязала лошадь к столбику ближайшего забора, и, придерживая капюшон низко надетым, оббежала несколько домишек. Заглядывая в окна, чтобы убедиться, что хозяев нет. Вернувшись Катрина сообщила:

— В домах никого. Видимо, здесь люди встают чуть свет и уезжают работать в городки покрупнее. Пойдем! Нужно найти тебе сухую одежду. Ты вся продрогла.

Джульетт тронула забота Катрины о ней даже теперь, в столь трудный для наёмницы час, когда солнечный свет разгорался вокруг всё ярче. Мелкая дрожь пробивала Катрину. Но вовсе не от холода. Наступающий день забирал ее силы.

Наёмница скользнула в открытое окно ближайшего домика, а Джульетт начала привязала свою лошадь к заборчику и осталась ждать снаружи. Незаметно торчащий гвоздь рассек ее ладонь, когда Джульетт затягивала повод. Она ойкнула от боли и потрясла рукой. Алые капли крови упали на траву. Ветер подхватил их запах и развеял над холмами.

Осматриваясь по сторонам, Джульетт ловила себя на мысли, что Литтл-Мидхиллс весьма милое место, где она была бы не прочь остаться жить. Хоть эта деревушка казалась в несколько раз меньше Гринтона — родного городка отца Джульетт, здесь было так же спокойно и уютно.

Вскоре из-за вьющихся полупрозрачных занавесок раздался голос Катрины:

— Всё чисто. Полезай сюда.

Джульетт прошла по зеленому дворику, перелезла через подоконник в дом и тут же выглянула обратно, придерживая длинные золотистые волосы.

— Что там? — насторожилась Катрина.

— Ничего. Пустяки, — ответила Джульетт. — Просто кукла с разбитой головой под окном. Странно, что она там лежит.

— Закрой окно и шторы, пожалуйста. Мне нужно больше темноты, — попросила наёмница.

Они стояли в чей-то спальне. Катрина прошла к дубовому платяному шкафу, распахнула скрипучие дверцы и стала перебирать вещи. Вещей оказалось не много. Недаром захолустье. Наряжаться тут было не для чего, в отличие от городов, переживающих в 1910х годах очередной бум влияния моды. Новой одежде тоже неоткуда было взяться, но хозяевами дома вещи хранились бережно.

— А что вы делаете, мисс Вэллкат?

— Ищу для тебя подходящую одежду.

— Я не хочу красть чужое…

— Мы не крадем, Джульетт. Понятие собственности — одна из ложных основ вашего насквозь купеческого строя, необходимая, чтобы сохранять власть у торговых компаний, — с надменным неуважением к миру смертных, объяснила Катрина. — Люди не понимают суть истинного обладания. А вещи должны просто служить своим целям для тех, кто в них нуждается.

Наёмница достала простое бежевое платье на пугавицах. Без вышивки и краски. Но крой его был близок к крою платья Джульетт, а шерстяная ткань теплее ее белого хлопка.

— Подойдет, — решила Катрина, на глаз прикинув размер к худенькой фигуре пророчицы.

— Но ведь эти люди не богаты, и каждая потеря для них истинная беда. Давайте оставим хозяевам немного ваших драгоценных камней взамен.

— То есть сапфиры, стоящие горы денег, раздавать направо и налево можно, а грошовые тряпицы брать нельзя? — с сомнением улыбнулась Катрина и отстегнула одноручную балканскую саблю килидж вместе с инкрустированными ножнами. Выбив об дверной косяк пару блестящих синих камней, наёмница приговорила: — Что ж, мне не жалко, будь по-твоему. Платье на это они не купят, а дом и пару овец — вполне.

Положив камни на комод, Катрина оставила Джульетт переодеваться, а сама вновь прошла по небольшим комнаткам, осматриваясь в простом и бедном интерьере. Здесь ей предстояло коротать время до захода солнца. К Джульетт наёмница вернулась, когда та застегивала верхнюю пуговицу бежевого платья. Девушка неуверенно облизала губы и спросила наёмницу:

— Мне подходит, как думаете?

— Как на тебя сшито.

А потом взгляд Джульетт приковался к кровавым разводам на снятом платье, что лежало теперь на кровати. Ночью кровь Бикклов стекла на неё с Нобилиора и только теперь Джульетт поняла, что дождь не смыл эту кровь. Лицо пророчицы застыло с выражением вины и душевной боли.

— Мне следовало бы попросить у тебя прощения за то, что тебе пришлось увидеть и пережить, — небезразлично произнесла Катрина. — Я понимаю, ты считаешь нас виновными в гибели Биккелов. Возможно, ты думаешь, что я могла помешать Нобилиору…

— Нет, я так не считаю, мисс Вэллкат. Вы не могли вмешаться. Иначе бы он всё понял. Вы в очередной раз спасли меня и доказали, что отличаетесь от Нобилиора. А цена моего спасения в очередной раз стоила жизней людей. Я лишь горько сожалею, что однажды не послушала отца, который считал, что безопаснее будет молчать о моих видениях. Я позволила себе наивную мысль, что поднимая шум, желая открыть миру пророчество, я способна кому-то помочь. Я так глупа, как же ошибалась! И вера в это стоила так много, — голос Джульетт дрогнул, она задохнулась от слез и в отчаянье обняла Катрину. — Во всех своих потерях и горе, что я принесла, виновата лишь я.

Катрина сначала стояла отстраненно. Опустив руки. И никак не отвечала на горестные всхлипы пророчицы, уткнувшей лицо в ее плечо. Мысль о том, что Джульетт может искать у неё утешения, зная, кто Катрина на самом деле, казалась наёмнице чудно́й и непривычной. Но вскоре Катрина положила свою белую ладонь на золотистые волосы девушки и дождалась, когда та успокоится. А потом Катрина заглянула в лицо Джульетт со скорбью многовековой мудрости и вдумчиво произнесла:

— У самых значимых вещей в мире — самая дорогая цена. Мы отдаем тому, во что верим, больше, чем у нас есть. Поэтому порой за нас расплачиваются другие.

— Я не знаю, что мне делать, — прошептала Джульетт, ищуще заглядывая в сапфировую синеву глаз наёмницы лордоков. — Я не верю больше в важность этого пророчества.

Катрина крепко сжала руки Джульетт в своих руках и твердо произнесла:

— Зато я верю. Однажды ты сделала выбор, не ведая, чем это обернется. Ты затронула тьму. И тьма тебя услышала. Теперь ты знаешь цену. Легко принимать решения в неведении. Гораздо труднее нести груз последствий за свой выбор. Но тебе придется его нести. А я могу лишь пройти этот путь с тобой до конца.

— Обещаете?

— Обещаю.

Джульетт улыбнулась. С благодарностью. Так, будто ноша ее стала чуточку легче.

— Джульетт, прошу, скажи мне, кто тот воин из твоих видений? — не отпуская хрупких теплых рук Джульетт, попросила Катрина. — Кто тот лордок в доспехах вороных, что осмелится уничтожить себе подобных?

— Ох, мисс Вэллкат… — с печалью скривилась Джульетт. — В видениях всё так необычно, а в жизни совсем иначе. Я не ведаю, как много лет, десятилетий или веков отделяют нас от того дня. Боюсь лишь одного. Вдруг вы не готовы это узнать.

А чуткий слух Катрины уловил тихий шорох в одной из комнат. Наёмница свела тёмные брови и настороженно вслушалась в окружающее пространство.

— Здесь кто-то есть, — едва слышно прошептали губы Катрины.

— Но вы же осматривали дом… — тревожно прикрыв рот руками, вытаращилась Джульетт.

— Погреб! — догадалась наёмница и поспешила вон из комнаты, искать дверцу в подвал.

Они обе забежали на кухню, на звуки скрипящих петель, когда дверца в погреб открылась и с грохотом упала на пол. Из черного проема показались сначала две чумазые исцарапанные руки с несколькими сорванными ногтями. Они как пауки шарили по ступеням в погреб и половицам, нащупывая опору, чтобы подтянуться. А потом медленно из дыры в полу поднялась взмыленная голова. Лишь на половину. Повернула одутловатое лицо. Неестественно белое. И раздалось жуткое протяжное шипение.

Наёмница тут же схватила Джульетт за руку и завела себе за спину, закрывая собой.

— Господи! Кто это?! — заверещала Джульетт.

— Будь здесь! — строго велела Катрина.

Страшное человекоподное существо от звука их голосов проклотало и с невероятной быстротой метнулось ползком, скребя обломками ногтей по полу к стене кухни. Рваные одежды на нём или ней болтались и тянулись по полу.

Внезапно, к ужасу Джульетт, существо перекинуло через себя ноги, поставило стопы на стену и поползло по стене к потолку вниз головой. Вывернувшись спиной внутрь. Под потолком оно развернулось головой кверху и застыло. Сверкая желтыми глазами. Роняя слюну из открытого рта. Подергивая головой от запахов. И неотрывно глядя на Джульетт.

Катрина спешно направилась к существу и требовательно спросила:

— Скажи, кто обратил тебя, дитя? И я утолю твой голод, — с притворной добротой прибавила наёмница.

Казалось, это страшная тварь испугалась и вида, и голоса Катрины. Существо вздрогнуло и отползло по углу под потолком подальше от наёмницы, шарахаясь от вида ярких зашторенных окон, за которыми светило утро. А потом тварь снова остановила свои янтарно-желтые святящиеся глаза на Джульетт. И новые капли слюны засочились из открытого рта, в котором виднелись два провала выпавших зубов на месте клыков. И провалы эти зарастали новыми, острыми клычками, что проглядывали из кровавых лунок десен.

— Не бойся меня, — ласково произнесла Катрина и перешла на язык, незнакомый Джульетт. То шелестящий, то тягучий, как ветер. И резкий, как стоны удушья. — Как давно ты пробудилась, дитя?

Джульетт почудилось, что только теперь существо с осмысленностью и удивлением взглянуло на Катрину. На мгновение оно застыло и закрыло рот. Но то было лишь мгновение.

Вдруг тварь сипло завизжала и бросилась прыжками по потолку из кухни — прямо на Джульетт. Пророчица закричала и попятилась. Её сейчас разорвут на части! Ещё больше Джульетт испугало, что Катрина будто бы и не спешила вмешиваться.

— Как же я их ненавижу… — покачала головой наёмница, доставая бельгийский самозарядный Браунинг М1903.

Раздался всего один выстрел.

Оглушительный и резкий. Мелькнула вспышка пороховых газов. И существо набегу тут же свалилось с потолка к ногам Джульетт.

Пророчица взвизгнула затопала и затрясла руками:

— Что это такое?!

— Обращенный упырь, — спокойно объяснила Катрина, убирая пистолет в карман. — То, что когда-то было человеком, отдало свою кровь и вкусило крови лордока. Тупиковая ветвь кровонаследия Падшего Принца. Именно они стали основой ваших легенд о вампирах.

Наёмница поставила ногу на едва шевелящееся тело упыря, со звоном вынула саблю из ножен и вонзила клинок в его спину. Добивая посеребренным лезвием в самое сердце. Джульетт отвернулась и зажмурилась.

И тут они услышали протяжный скрипучий вой где-то в соседних домах. Голоса не то человеческие, не то звериные. Не одного и не двух, но множества существ.

— А это что? — вытаращилась от страха Джульетт.

Катрина озадаченно глянула в сторону окон.

— А это… — произнесла наёмница, сама удивляясь своим словам, — много обращенных упырей.

— О нет!

— И я слышу, как они бегут сюда. Но почему? Ведь сейчас светит солнце! — Чтобы увидеть это своими глазами, наёмница подошла к одному из окон, отодвинула штору и поразилась: — Они не понимают, что происходит. Горят, но рвутся сюда. Их приманивает запах человека. Тебя.

Джульетт виновато глянула на свою порезанную гвоздем руку. Выглянула из-за шторы и ужаснулась. На залитой солнцем улице со всех концов деревни сбегалась толпа. Все они кричали, покрывались ожогами, дымились, загорались. Многие падали замертво, прогорая насмерть. Но остальные продолжали рваться сюда.

— Что же нам делать? — испугавшись этого безумия, прошептала Джульетт.

— Ничего.

— Ничего?!

— Я разберусь, — со спокойной улыбкой объяснила Катрина.

— Как вы можете быть так спокойны?

— Это просто упыри. Тут не о чем переживать.

— Простите, мисс Вэллкат, но верится с трудом! — со смесью вежливого возмущения и неконтролируемой паники выпалила Джульетт.

Наёмница отошла от окон.

— Приближаются! — предупредила она.

Джульетт отступила к стене, обхватила себя руками и чуть втянула голову в плечи, готовясь к новому ужасу.

Сразу два окна взорвались осколками стекла. В комнату впрыгнули ещё трое упырей. Двое покрытые ожогами, дымящиеся. А третий горел и орал от боли, но всё равно со всех ног рванул к Джульетт, протягивая горящие пальцы. Его Катрина отбила ногой обратно в окно. Там, в слепящем солнечном свете, он и умер, корчась в муках и обугливаясь.

Второго упыря Катрина рассекла несколькими продольными взмахами килиджа. Одновременно держа первого упыря за горло. Стальной клинок, покрытый тонким слоем серебра, разрубал кости и плоть, отравляя организм вампира. Прижигая раны и больше не давая им срастаться. Хватаясь за чернеющие от серебра порезы, второй упырь сам вывалился в окно.

— Кстати, Джульетт. Быть может, тебе лучше выйти, — отрезая голову первого упыря килиджем, предложила Катрина.

Джульетт отвернула лицо, зажмурилась и не поворачивалась. Ей хватало одних лишь мерзких плюхающих звуков, чтобы едва удержаться от приступа тошноты. Но слова Катрины заставили её напрочь забыть об ужасных вещах, которые наёмница творила над телами упырей.

— Выйти куда? — не поняла Джульетт, резко повернувшись.

Катрина вышвырнула последнего упыря в окно.

— На улицу, — пояснила наёмница.

— Вы шутите? К ним?

— Не к ним, а на солнце. Там они догорят, а здесь, в тени дома, перестают.

— Ну уж нет! Я лучше с вами останусь.

Разговаривая, они не заметили, что из того же погреба, откуда вылез самый первый упырь, поднялась ещё одна фигура. Довольно крупный мужчина, наблюдавший за тем, что происходит. Со страхом и злобой. И так же голодно смотрящий на Джульетт, как остальные. Пока наблюдал, он изучил и составил какое-то собственное представление о происходящем.

Он дождался, пока в дом забегут ещё двое горящих жителей деревни. Садовник в рабочем костюме и девочка вдвое младше Джульетт. Их Катрине пришлось оттягивать от пророчицы, уворачиваясь от губительных языков пламени. В это время крупный обращенный упырь из погреба догадался, что чтобы добраться до Джульетт и разодрать ей глотку, ему сначала придется победить Катрину. Упырь решился на схватку с наёмницей, хотя и чувствовал он в ней разительное превосходство и небывало силу.

Вооружившись ножом, он набросился на Катрину. Всадил нож ей в спину, неслабо разозлив её. Истошно вскрикнув, подданная сербского клана стражей развернулась и увидела того, кто ударил её ножом.

Катрина схватила упыря за горло, подняла над собой, с силой оттолкнулась ногами от пола и взмыла в воздух. Она пробила обращенным потолок и кровлю, оказавшись посреди лазури утреннего неба. Яркие солнечные лучи тут же покрыли голову обращенного страшными ожогами. От губительного света наёмницу защищал её плотный плащ, капюшон и перчатки, но упырь оказался беззащитен перед испепеляющим взором солнца. Плоть его обугливалась, трескалась, чернела, а потом уж и белела, превращаясь в золу.

Обращенный пытался вырваться, отбиться, орал от боли и бездумной инстинктивной ярости. Они по-прежнему находились в воздухе. Сила прыжка Катрины оказалась столь велика, что обломки кровли уже попадали на дом, но наёмница со своим противником ещё устремлялись ввысь. Постепенно замедляясь.

Скривившись от чувства мерзости при виде обращенного, Катрина любовалась тем, как солнечный свет уничтожает его. Выжигает его пустую голову ожившего мертвеца. Стирает из этого мира, как ненужное напоминание об ошибке всего рода лордоков. Как уродливое оскорбление великого образа бессмертных.

Упырь загорелся в руке Катрины и перестал дергаться. Наёмница сгруппировалась и отбила ногой его горящий труп от себя. На землю в паре десятков ярдов от деревушки упали лишь обугленные кости. Взметнув облако золы.

Катрина же пробила собой вторую дыру в крыше и приземлилась в гостиной, заставив Джульетт взвизгнуть от неожиданности. Катрина так и застыла на месте, дрожа от боли в облаке пыли. Наёмница сцепила зубы. Дым поднимался от её плаща. Рассеянный солнечный свет обжег и её даже в тени защитных одежд. Но не смертельно.

Выждав несколько мгновений, пока незначительные ожоги заживут, Катрина поднялась с колена и повернулась к пророчице. Вопрос её прозвучал хрипло от ещё сходящей ярости:

— Ты цела?

— А вы-то целы, мисс Вэллкат? Как я испугалась, когда вы выпрыгнули в дневной свет! Вот это вы вытворили финт! Не пугайте меня так больше, пожалуйста, а то как же я без вас.

Легкая зловещая смешинка сверкнула в глазах наёмницы. Она подошла и осмотрела царапины на руках и лице Джульетт. И девушка поразилась тому, какие холодные пальцы оставались у Катрины даже после того, как солнце опалило её одежды.

Джульетт беспомощно заглянула в лицо Катрины:

— Я не превращусь в такую же тварь от этих царапин?

— Конечно, нет. Для этого нужно, чтобы ты выпила кровь вампира, а он твою. Только так можно обратить. Потерпи!

Наёмница резко выдернула из руки Джульетт осколок стекла и засмотрелась на кровь пророчицы. Но тут же отбросила осколок в сторону.

Видя это, Джульетт подумала вслух:

— Они так отличаются от вас.

— Ещё бы, — согласилась Катрина. — Выродки. Они деградируют, ими руководят лишь инстинкты, и контролировать себя они не могут. Они никогда не станут полноценными лордоками. Теперь я поняла, почему не почувствовала ничьего присутствия. Вампиры почти не выделяют запахи, сердца не бьются. Ещё час назад они все были мертвы и пробудились только что.

— Откуда здесь столько вампиров?

— Вероятнее всего, румынские стражи Венчеслав и Петру решили устроить нам такую западню. Только Морбиевы прихвостни могли додуматься до такой дурости. Нобилиор себе такого не позволит, — Катрина прошла к одному из окон и выглянула в щель осмотреть окрестности. Прикинуть, в каких домах может ждать засада. — А это означает, что Венчеслав и Петру вычислили наш маршрут и сами затаились неподалеку. Отрезанные от нас светом солнца. Скорее всего, они видели нас и теперь так легко со следа не собьются.

— А этих людей не могли обратить другие лордоки?

— Здесь нет других лордоков. Ближайший и единственный клан в Хартфордшире… Кровавой Астрид из Арля, хорошо известной тебе, как леди Астрид Сандерленд. И мы не обращаем людей в упырей без разрешения наших лордов-маршалов. Ну, или почти не обращаем без разрешения, если совсем откровенно. Бесконтрольно обращают друг друга только сами упыри. Но не целыми деревнями. Жителей этой деревни обратили совсем недавно. Они ещё не осознавали, кто они и что солнце для них губительно. Их сделали дневной ловушкой для нас. Когда солнце сядет, нам придется уходить очень быстро. Очень!

Теперь Катрина и Джульетт знали, что никакие хозяева больше не вернутся в Литтл-Мидхиллс. Опустевший дом, разрушенный схваткой наёмницы с упырями, до заката оказался целиком в распоряжении путниц.

Выбросив все тела на улицу, потушив очаги возгорания на мебели и тканях, которые занялись огнем от упырей, Катрина и Джульетт приготовились ждать наступления темноты. В доме нашлось немного еды. Пророчице совсем не хотелось есть, но она понимала, что это пока испуг не улегся. Потом же голод будет изводить её болью в желудке. И через пару часов Джульетт заставила себя немного поесть.

Катрина убедила Джульетт, что ей нужно поспать. И как бы пророчица ни отнекивалась, как бы ни объясняла, что не сможет заснуть в доме, где ночью разразилась ужасная кровавая трагедия, непосильная усталость взяла свое.

— Просто приляг и закрой глаза, — прошептала Катрина.

— Ладно, — согласилась Джульетт, — но только на диване. Я не посмею лечь в кровать тех, кого превратили в этих монстров из-за меня. А вы останьтесь рядом, мисс Вэллкат. Будьте возле меня.

И Джульетт заснула, так быстро и крепко. А наёмница, как и обещала, осталась сидеть подле неё. На полу, опираясь спиной на диван, не чувствуя ни усталости, ни долгих часов, что тянулись, пока лучи солнца чертили по комнатам вокруг золотистые узоры стремящегося дня.

Спящей Джульетт показалось, что прошли тысячи лет. Так крепок был сон утомленного тела. Для наёмницы же все мелькнуло как мгновение.

Когда очередной день из тысяч и тысяч дней вечной жизни Катрины Вэллкат был кончен, и солнце отбросило сквозь прохудившуюся штору последний красный луч на стену комнаты, Катрина легонько потрепала Джульетт по плечу.

— Нам пора, — сообщила Катрина.

— Ещё чуть-чуть, — сонно прошептала Джульетт, отворачиваясь.

— Вот-вот сюда придут Венчеслав и Петру. Нельзя, чтобы они увидели нас. Мы должны их опередить!

Долина между холмов Литтл-Мидхиллс погружалась в стрекочущую тень. Над холмами на западе разметались огненные облака. Катрина распахнула дверь и выбежала в вечернюю прохладу. Осматриваясь и выискивая глазами признаки движения в соседних домах, наёмница подскочила к лошадям и отвязала их от забора. Джульетт ждала сигнала в доме у открытой двери, и когда Катрина жестом позвала её, тут же поспешила к своей лошади.

Залезая в седло, пророчица увидела, что в средним из всех домов Литтл-Мидхиллса распахнулась дверь, во двор выбежал мужчина в буром плаще. А из окна второго этажа выпрыгнул второй мужчина. Джульетт тотчас узнала их одежды. Такие же коричневые замшевые плащи были на убийцах её отца. От их страшного вида, от быстроты их нечеловечких движений, Джульетт взвизгнула.

— Венчеслав и Петру, как я и ожидала, — отвернув от них лицо, прорычала Катрина.

Она хорошенько подстегнула лошадь Джульетт, чтобы та помчалась вперед, и сама пришпорила свою. Позади с нечеловеческой скоростью гнали Венчеслав и Петру. Они забежали в амбар, а через секунду вырвались оттуда на мускулистых темных скакунах.

Перевалив через холм, Джульетт с облегчением увидела далеко на горизонте серебристо-сизую полосу моря. Там, в закатных красках, ждал её порт Уайтхейвен и встреча с фонарниками. С мудрым сэром Марлоу, возле которого отступали все страхи и угрозы. Надежными джентльменами мистером Уоллесом и мистером Галлагером, доказавшими, что любой ценой готовы стоять за доброе дело. И спасительное морское путешествие на корабле фонарников.

Но солнце село. Сгущалась жестокая ночь. А впереди предстояла опасная погоня, пережить которую смогут не все.