Подарочные марки

Алексей Караванов

Сборник маленьких рассказов, от нескольких абзацев до нескольких страниц. Годы создания рукописей: 2012 — 2015. Фотография на обложке принадлежит автору.

Вишня

Тем дремотным загородным утром он рано вышел из своего домика, ни о чём не размышляя. Не было желания возвращаться в город, видеться с друзьями, идти к редактору. Лучше уж тут побродить, ведь безветренно, тихо, спокойно. И никаких случайных встреч.

Её он встретил случайно: повернул, сам не понимая куда, и наткнулся. Она стояла у вишнёвого дерева, вытягивалась на цыпочках, тянула пальцы к вишням. И сама была такая тоненькая, как молодое деревце. «Хочешь вишню?» — спросила она. «Даже не знаю. Можно», — ответил он.

Вообще-то было довольно жарко, солнце казалось покрытым маслом, свет будто стекал по краям вещей, делал твёрдое мягким. И ещё отблеск, как от мушиных крыльев. Он зажмурил глаза — золотистые мушки в темноте. Снова мухи. Он открыл глаза и задумался, следя за тем, как девушка подносила к губам одну ягоду за другой. Задумался, как так получается, что муха бьётся, бьётся, бьётся в стекло — и вдруг, замечаешь, уже жужжит и летает в квартире.

Показалось, что девушка сама задумалась о чём-то. Он резко протянул руку к ветке, нагнул, ветка согнулась вот так, но не сломалась, и он сорвал ненужный ему лист, стал смотреть на него, вертеть в пальцах. Вроде бы девушка интересная, но вот ведь ещё и лист…

Она протянула ему свои пальцы, покрытые фиолетовой кровью вишни, и сказала: «Отмыть нужно, идём к роднику».

Он вспомнил, что его пальцы выглядели так же, когда он размазывал по ним чернильные пятна, и подумал, а из чего делают чернила? Не из вишнёвого сока ведь. Но сейчас не мог отделаться от мысли, что делают как раз из вишни.

Девушка шла впереди, ступала без грации, обыкновенно, песчаная дорожка запоминала очертания её сандалий. Следуя за ней, он вспомнил, как однажды шёл за городской подругой по лестнице особняка, как поворачивал в коридорах, и подруга оглядывалась, улыбалась, точно не хотела его упустить. А эта, загородная богиня, смотрела только вперёд.

В щёку врезалась мошка, её отнесло, но она справилась с управлением и избежала аварии.

У родника вода мерцала на солнце, журчала, точно обрадовалась тому, что они пришли.

Девушка подошла к большому валуну недалеко от родника, присела, согнув в коленях ноги, и протянула одну руку. Повисли расслабленные пальцы, напоминая ветви вишнёвого дерева. «Помоги», — сказала она.

Он приблизился, неуверенно нагнулся, опустил голову.

Солоноватый вкус кожи слегка пощипывал ему губы. Целовать руку, пропускать кончик языка между пальцами, пить вишнёвую сладость, ни о чём другом не думать, всё остальное сейчас не важно.

Она смотрела в сторону, молчала, будто слова только засоряли бы воздух. Помотала головой, немного растрепав волосы. И сразу подул ветер, взметнул её платье. Ему показалось, что ещё чуть-чуть и платье подлетит, погладит его по лицу, пощекочет за ухом.

Она продолжала молчать, словно ничего не происходит, никакой даже слабой полуулыбки не было на её лице. Даже валун выглядел сейчас более живым, чем она.

Молчание могло означать только одно. Он склонил голову и попытался представить, что девушки и вовсе тут нет, что она ему привиделась. Было только солнечное утро и вишнёвое дерево.

Девушка поднялась, обошла его и шагнула в сторону родника. Он услышал, как она погрузила руки в воду, как родник чуть ли не зарычал от удовольствия. Вот и ему нужно было что-то сказать, найти слова, пока вода смывает вишнёвый сок и следы его поцелуев. Но никаких слов он подобрать не мог, не мог даже просто окликнуть её. Возможно, промелькнула мысль, что она там промывает лезвие ножа, которым только что меня пронзила.

Он упёрся взглядом в землю. Куда-то быстро бежал чёрный жучок, упала дождевая капля, прихлопнув сразу несколько его мелких следов на песке.

Так и не заговорив друг с другом, они дошли до её домика. Недалеко от калитки, которую она затворила перед ним, даже не удостоив жестом прощания, он увидел её мать — стареющую женщину в инвалидном кресле. Но по ней было видно, что она тоже когда-то была местным божеством. Он отходил и вслушивался, озирался, но повсюду было одно молчание и странное мельтешение насекомых.

В городе он сразу направился на рынок. Новые постройки и реставрация старых зданий не заинтересовали его. Никакого удивления, никакого негодования. Только открывшийся недавно вещевой павильон ещё как-то заинтересовал, но зайти не захотелось. Новый кондитерский ряд тоже не привлёк внимание.

Кожа вкуса солёных орехов, вишня с морской солью. Зримо желал вишню, слышимо желал: билась морская волна, билась прямо здесь, между рядами торговцев. Закрыл глаза, открыл — мираж исчез. Но сколько ни плутал по рядам, сколько ни присматривался к корзинам с неизвестными ему ягодами и фруктами, столько и терял надежду. Сколько ни спрашивал у продавщиц, которые почему-то были тепло, по-зимнему одеты, все они, как повторяя друг за другом, отвечали: «Ещё не поспела, не сезон».