Служу Советскому Союзу 2

Алексей Калинин, 2023

Небесный генералиссимус дал мне второй шанс прожить жизнь. И не просто жизнь, а ту, которую я знаю из газет и из журналов. Знаю, где можно упасть, чтобы подстелить соломку.Обычные люди не знают, что творится за их спинами, а мне… Мне суждено начать работу по дальнейшему соблюдению стабильности и мира в огромной стране под названием СССР. Чтобы обычные люди и дальше продолжали жить, работать, влюбляться и растить детей с уверенностью в завтрашнем дне.

Глава 8

Сергей Борисович Вягилев и Артем Григорьевич Зинчуков пробыли у Пантелеймона Борисовича Корнева целых три дня. После этого они укатили по делам в большой мир.

Я же с хозяином дома остался зимовать. Меня предполагалось забрать через месяц. До этого времени я должен был получить достаточную подготовку к дальнейшим действиям.

Всю прошедшую неделю мы занимались документами, сводками, донесениями в разведку. Кто-то кропотливо всё это скопировал с настоящих документов, а потом любезно предоставил Вягилеву. Он не стал распространяться о своих планах относительно продолжения поисков главного монстра двадцатого века, но сказал, чтобы я всё изучил досконально.

И я изучал. Ещё как изучал. С утра разминка, обливание и завтрак, а потом до обеда штудирование документов. Так как большинство из них были написаны на немецком языке, то мне приходилось ещё постоянно сверяться со словарем. Перерыв на обед и снова склонялся над бумагами. И так до ужина. После ужина снова документы…

Достаточно утомительное задание, скажу я вам, уважаемые читатели. Тело затекало, глаза слезились, плечи с хрустом разминались. И всё это в то время, когда молодость брала своё. Когда хотелось приключений, радости и смеха.

Нет, всё-таки в курсантах было веселее. Там хоть такие же погодки, каким был Семён Епифанов, а сейчас… Сейчас я остался один на один с суровым человеком, который с утра до вечера заставляет копаться в документах тридцатилетней давности.

Поэтому для меня вырваться на свободу — сходить в магазин было лучшей наградой. Прогуляться в окружении гор, поздороваться с редкими встречными, поболтать с миловидной продавщицей… Ммм, сказка! Тем более, что и продавщица Алиса была не прочь поговорить с городским мальчишкой. Пусть и не красавцем писанным, зато обходительным и вежливым.

Смуглая, словно загорелая кожа, волосы чернее угля, узкий разрез глаз, пухлые губы, а фигура… Закачаешься. В свои тридцать лет она считалась местной красавицей. Вот только доля выпала незавидная, вдовья — муж на охоте сорвался со скалы. Осталась одна с дочкой. Всю себя посвятила воспитанию ребенка. Другие мужчины получали на ухаживания мягкий отказ. Алиса говорила, что им и с дочкой хорошо…

Я не лез напролом, просто приятно было пообщаться хоть ещё с кем-то, кроме Корнева и Лорда. Тем более перекинуться шуткой-прибауткой.

В один из вечеров Пантелеймон Борисович неожиданно хватился спичек. Вроде бы такой запасливый человек, а вот спички кончились. Копеечное дело, но… Выходить на улицу ему не хотелось, а печку топить было нужно. Да и хлеб как раз подошел к концу. Тут я и предложил ему свои услуги — до чертиков надоело корпеть над документами. Разбирать зверства фашистов и распутывать ниточки злодеяний — это та ещё задача. Любое отвлечение считается как даром небес.

Корнев согласился. Ещё составил список покупок, которые тоже надо взять. Заодно. Ну, мне не сложно, а прогуляться по морозцу, подышать свежим воздухом и развеять голову… Да что может быть лучше для молодого организма, который весь день провел за столом?

Да, морозец крепчал. Погода не прогулочная, но всё равно хорошо! Снег успел лечь на землю, так что теперь при уличном освещении можно было гулять как днем. Снег хорошо умеет скрадывать черноту ветвей без листьев и унылые дровники, украшая их белесыми навесами.

Поселковый магазин ещё работал. Да, время подходило к закрытию, но я успевал. На подходе к магазину услышал женский крик. Ноги сразу же придали скорости телу. Забежав в теплое помещение, увидел такую картину: какой-то небритый мужчина схватил через прилавок Алису за воротник. Ещё двое мужчин стояли чуть поодаль, щерясь прокуренными зубами.

Тут либо рэкет, либо ухаживания. Ни то, ни другое совершенно точно было не по нраву Алисе.

— Отпусти девушку! — скомандовал я. — И вали отсюда!

— Чо? Какая-то срань мне будет указывать? — сплюнул мужчина. — Да ты не ох..л часом? Сам с..бись, пока в памяти! А ты чо уставилась? Давай водяру, я тебе говорю! И вон шпроты ещё… Да отдам я потом, не ссы! Давай!

Он ещё раз встряхнул Алису. Та испуганно смотрела на меня.

Двое остальных мужиков ухмылялись, посматривая на меня. Как им виделось, я сейчас должен поджать хвост, извиниться, а потом… А потом бы они меня догнали и ещё бы по башке настучали, заодно освободив карманы от ненужной по их мнению мелочи.

Уйти сейчас означало бы показать себя полным дерьмом. Нет, она бы поняла, что я один против троих нетрезвых мужчин…

Но тогда не понял бы я! Это что же за херня получается? Что вот так вот можно взять и запугать человека? Да ещё и ограбить вдобавок?

Если это один раз сойдет с рук, то в следующий раз может случиться что-нибудь похуже. Нет, такое надо пресекать сразу!

— Грабли убери, хмырь лохматый! — гаркнул я. — Если мужик, то не хрен женщину трясти! Давай раз-на-раз выйдем? Или только со слабыми себя героем чувствуешь?

— Не надо, Борис! — воскликнула Алиса. — Я сейчас милицию вызову…

— Кого ты вызовешь, сучка? — цыкнул мужчина и толкнул Алису назад так, что она ударилась о полки.

На пол посыпались консервы, пакеты с макаронами «калибра 7.62», упаковки соли.

Я дернулся было вперед, но мой путь преградили двое дружков засранца. Если сейчас начать драку, то можно половину магазина разнести. Тут же ещё и виноватым останешься…

— Ты..ево слышишь? Тебе же по-хорошему сказали — ..бись в туман! — просипел один из дружков.

На руке у зачинщика я увидел синие выколотые перстни. Сидевший? Вроде бы по возрасту не положено придуряться и рисовать ручкой на пальцах всякое-разное. А таких легко зацепить и выманить намеком на принадлежность к низшей касте.

— Ну что, выйдем? Или ты, как опущенный, будешь за спинами друзей прятаться?

— Чо ты сказал? — выкрик показал, что я попал точно в цель. — Давай на улицу, гнида! Слышь, сучка, сейчас я твоему..барю ноги сломаю, а потом к тебе вернусь. И не дай Бог кому позвонишь — спалю магазин к..ям!

Он сплюнул и двинулся к выходу. Его дружки тоже пошли к выходу.

Ну что же, своей цели я добился. Осталось только преподать урок трем небритым личностям, которые встали на преступную дорогу. И желательно урок сделать таким, чтобы потом было неповадно повторять.

Я вышел под фонарь. Тут и снег более притоптан, и света достаточно, чтобы показать картину в будущем.

— Слышь, козлина, ты с кем знаешься? — спросил мужик, который недавно держал Алису за воротник. — Чо борзый какой?

— Не козлина, а Борис Петрович! Советую запомнить это имя, если осталось чем запоминать! — ответил я. — Мы сюда не базарить пришли, а воспитанием заниматься. Так что урок первый — девочек бить нельзя!

— Да он вообще на всю голову ушибленный! — хохотнул сиплый. — Гудрон, вправь ему шарики за ролики.

Тот, кого назвали Гудроном, двинулся на меня. Он подошел на пару метров и прыгнул вперед, целясь мне в челюсть. Я тут же присел и ударил по коленной чашечке, выбивая её. Когда боль добралась до мозга Гудрона, то заставила его открыть пасть в крике.

Как нельзя лучше! Я ухватил за нижнюю челюсть и что было силы рванул вниз. Голова Гудрона встретилась с наледью дороги как по расписанию.

— Ты чо, сссука?! — заорал сиплый, бросаясь ко мне на защиту друга.

Ну да, на драку один-на-один я не рассчитывал. Прыжком оказался возле сиплого и локтем поправил нос. Брызнула кровь. На снегу появились пятна.

Тоже хорошо, чем больше крови, тем лучше пройдет воспитание.

Сиплый отскочил, зажимая окровавленную рожу.

— Второй урок — нельзя нападать на одного кучей, — наставительно проговорил я.

— Ты чо? Ты совсем..ел? — проговорил третий.

Он поднял валяющуюся рядом штакетину и махнул ей, как шестом. Я пригнулся, крутанулся вокруг своей оси и с разворота влепил ему в ухо. Он пошатнулся, но удержался.

— Урок третий: ругаться перед женщинами и детьми нехорошо! — после этого ударом в челюсть свалил третьего.

Сделал всё аккуратно, но больно. Чтобы поняли — я не шучу. Если бы были мозги, то поняли сразу, что со мной связываться не стоит. Но, последующая драка показала, что мозгов не было.

Гудрон взревел и, вскочив, обхватил меня за руки сзади. Вернее, я позволил ему это сделать.

— Давай, вали его, Сипарь! — крикнул он.

Сиплый с разбитым носом тут же подхватился и прыгнул к нам. Но я не стал ждать его приближения. Локтем зарядил в челюсть стоящего позади Гудрона, а Сипаря ударил в колено. Когда он начал падать, то добавил ногой. Чтобы к разбитому носу добавился окровавленный рот.

Пусть порисует на снегу.

Гудрон толкнул меня в спину. Я поскользнулся и кувыркнулся вперед, но сразу же поднялся. Под ногой хрустнула штакетина. Не такое уж это хорошее оружие, если бы меня им огрели, то переломилось бы пополам. Вот как сейчас…

— Ну, сука, сейчас я тебя попишу! — выкрикнул Гудрон.

Из его руки щелчком вылетело лезвие ножа.

— Четвертый урок — нельзя на безоружного нападать с ножом, — проговорил я, чуть приседая.

— Да завали ты..ало, учитель..ев!!! — проорал Гудрон, прыгая вперед.

Зря он так. Я подхватил валяющийся под ногами кусок штакетины и снова вмазал по тому месту, куда бил недавно — по колену. На этот раз штакетина не сломалась! После этого полученное полено с размаху прилетело в рожу упавшего Гудрона. Несмертельно, но кроваво… Нож от удара отлетел куда-то к забору.

Я шагнул было к третьему, когда тот со всех ног дернул вдоль по улице. Недалеко убежал — прилетевшее полено по-родственному приложилось по башке. Он рухнул, распластавшись на снегу в форме морской звезды.

Ну что же, поле битвы осталось за мной. Из всех троих только Гудрон был в сознании. Он что-то пытался произнести, шевелил разбитыми губами.

Я неторопливо прошелся до убегавшего, проверил его пульс. Живой. Сиплый тоже дышал, украшая улицу кровавыми пятнами.

— Я тебя найду… Я тебя найду, сука, — проговорил Гудрон, приподнимаясь на локте. — Я тебя завалю!

— Я сам могу тебя сейчас завалить. И больше чем уверен, что люди поселка вздохнут свободно. Но я этого делать не буду. Просто запомни — сейчас я тебя отпускаю, но потом если вдруг узнаю, что ты кого-то обидел… Если что-то плохое случится с магазином Алисы, или с ней самой… Я приду за тобой. И в следующий раз я не буду таким добрым. А это тебе, чтобы не забывал, — я взял Гудрона за средний палец и резко рванул его в сторону.

Раздался еле слышный треск. Гудрон взвыл от боли, засучил ногами. В чувство его привела оплеуха.

— Слушай сюда! Забирай своих дружков, и чтобы я вас тут больше не видел! Всё понял?

— Я тебя всё равно…

— Ещё один палец сломать?

Гудрон тут же заткнулся, зло зыркнул на меня и начал привставать. Покачиваясь, он двинулся к лежащему Сипарю. Я же неторопливо двинулся в сторону магазина.

Эти сволочи любят, когда их боятся. Однако, они сами страшатся вида своей крови. Не любят они, когда им делают бо-бо. Поэтому и следовало пустить как можно больше юшки, но не убивать…

Не хватало мне ещё статьи за убийство. Замучаешься потом отмазываться.

— Что там, Борь? — спросила Алиса, когда я появился на пороге, отряхиваясь от налипшего на штаны снега.

— Да так… поговорили о том, о сём. Выучили несколько полезных уроков… С тобой всё в порядке?

— Со мной да. Они днем приходили. Праздновали освобождение Кольки Гудронова. Купили водки, закуски. А после пришли за добавкой… Хотели взять без денег…

— Ну, в следующий раз такое уже не повторится. Алис, не переживай, они всё поняли. Теперь будут ниже воды, тише травы, — подмигнул я ей. — Спички и хлеб у тебя найдутся?

— Найдутся? — кивнула она.

— Тогда ещё сгущенки и тушенки. Меня Пантелеймон Борисович напряг всё это купить, — улыбнулся я как можно более успокаивающе. — Да не дрожи ты так, всё уже прошло.

— Всё прошло, а коленки до сих пор подрагивают. Борь, ты… ты проводишь меня? — спросила Алиса негромко.