Под кремниевой пятой

Алексей Егоров, 2022

Не каждый человек согласен на модернизацию. Выбор кажется очевидным – заменить слабые части на совершенные. Останется ли после этого человек тем же существом, важный вопрос. Главный герой мог бы найти ответ на него, вопрос лишен смысла. Ведь главного героя лишили выбора. Весь мир уже сделал за него выбор. Человек лишился любимой работы, а теперь мир вынуждает его лишиться остатков человечности. Всех это вполне устраивает. Поддержать чужака, подставить ему плечо, никто не готов. Лишь старый товарищ, задающий такие же неудобные вопросы поможет с борьбой. Новый мир не совершенен. За совершенство приходится бороться. Или хотя бы за возможность делать свободный выбор.В оформлении обложки использована художественная работа автора.

Глава 4

Выходит в мире есть еще один такой же дурак, как он. Человек, которому больше всех надо. Осознание этого вызывало эйфорию. Берилл не мог уснуть. А еще мешала боль и зуд в носу.

Пыль повредила слизистую. Полчаса назад доставили мазь, которой рекомендовалось смазывать пазухи. Теперь как в соплях лежишь. И чего, спрашивается, было устраивать выступление?

Никому это не надо. Только сам себе навредил. Зато теперь есть, что рассказать Сену.

Воображение Берилла рисовало образ незнакомого приятеля. Это будет тощий и длинный — потому что едкий, человек. Немного с залысинами, ведь он намеренно не проводит реконструкцию волосяного покрова. Весь такой живой, подвижный. Можно сказать, дерганный. С виду измотанный, но в глазах неугасимый огонь! Взглянешь, и все сразу понятно.

Что именно понятно, Берилл не успел нафантазировать. Мысль витала где-то вдалеке, не ухватить.

Не важно. Из-за боли поспать все равно не удалось. Раздражение накапливалось. Связь восстановилась, метрика показывала хорошую скорость передачи/приема.

Но сообщений ни от организации с ваннами, ни от Сена не было. Хотя про ванные Берилл уже не вспоминал. Та блажь осталась в прошлой жизни.

Не утерпев, он вскочил и сбежал вниз по лестнице. Топтался, пока дверь в подвал открывалась. Весь такой измотанный, с мокрым носом. Не лучшее состояние для работы. Или наоборот, сейчас самое время.

Опять знакомые процедуры, привычные движения. Алгоритм изменился только в части шлема. Берилл не задумываясь схватил коннектор и пронзил себе мозг иглой из позолоченного металла. Не хотел портить обивку шлема соплями — так он себя успокаивал позднее.

К такому Берилл не был готов.

Вспышка ощущений, яркий свет зрящего в коме. Нет, интерфейс, модули управления все оставалось по-прежнему. Но если раньше он понимал, что находится в симуляции — дефекты никуда не девались, — то теперь скорость и качество соединения поражало.

Берилл даже присел в симуляции, чтобы уткнуться виртуальным носом в виртуальную стену. Текстуры поражали. Раньше это были белые обои — их проще всего отображать. Белая матовая стена. Она такой и осталась, но выглядела… глубокой, что ли. Берилл не мог выразить то, что наблюдал.

Слишком это поражает. И отвлекает от работы.

Сконцентрироваться. Перед носом уже висел костяк проекта — трасса в уменьшенном виде. Берилл отмахнулся от нее, заставив проект размазаться об стену. Он так бы и стек, подобно сюрреалистическим часам. Берилл опомнился, смел проект со стены и повесил его рядом будто на полке. Сбоку, на виду, чтобы не отвлекало.

Голосовые команды не требовались. Желание человека отрабатывалось моментально. Переучиваться не требовалось, новый интерфейс вызывал привыкание. Все прошло само, словно человек всю жизнь прожил в симуляции.

Проект не имел метки названия.

— Столы и стулья! — восхищенно прокричал Берилл.

Метка появилась. Обычно названия приходят ему в голову на финальной стадии проектов. А тут оно возникло сразу, словно вплыло в голову. Хороший знак, он сможет быстро закончить проект и сбыть его. Наличие названия указывало на то, что и костяк и финальная версия готовы. Только в голове, в воображаемых чертогах. Но готовы, вот они — приди, возьми.

Сейчас начинается самое неинтересное, в чем-то даже неприятное. Ведь мысль предстояло оформить в доступные для восприятия формы. А это в любом случае редуцирует ее прекрасные формы.

Говоря поэтическим языком, ангелу подрезали крылья. Эту метафору Берилл вычитал пару лет назад в одном из романчиков.

Его даже не удивляло, что работа шла легко. Руки почти не задействованы, хотя под ладонями располагались кубы с клавишами. В устаревших манипуляторах уже не возникало нужды.

В процессе производства Берилл игнорировал предупреждения системы о необходимости прерваться. Перерывы только мешали. Стоит отвлечься, как уже не ворваться в процесс с таким же вдохновением. Проект станет ремесленным.

Налет вдохновения в откровенно ремесленной работе случается редко. Потому Берилл ценил такие мгновение. Ценил и стыдился. Никому ведь не признаешься, что вот эта простая вещь, сущая безделица, так дорога сердцу.

Результат понравился Бериллу. Хотя еще следовало нанести лоск, исправить шероховатости. В производстве Берилл домысливал детали, но не возвращался, чтобы их добавить. Иначе это снизит темп.

Даже сейчас сырой проект нравился.

Пусть попробуют эти киборги побегать по кабинетам с различной техникой, покрытием. Без травм они не обойдутся. К сожалению, только виртуальных травм. И хотя тренеры утверждали, что подобные повреждения оставляют след в памяти, физического урона они не наносят. Не каждый человек способен отрешиться от восприятия того, что видит.

Мозг принимает программу за реальность.

Во время тренировки недоспортсменов будет испытывать не только помещение, но и окружение. Берилл смешал все — тут и техника, что будет выполнять различные операции, выплевывать белые листы. Кто сейчас вспомнит о подобных носителях. Хотя местами они остались. В серверных комнатах будет жарко, ощущаться нехватка кислорода. Выстроившиеся в беспорядке столы, что отлично характеризует психологию человека.

Возможно, случится пожар. Включатся системы пожаротушения — распылители воды или порошковые огнетушители. А возможно, не включатся. Берилл сам не знал. Алгоритм управлялся генератором случайности. В прошлом подобное называли божественным вмешательством.

Вот пусть попробуют тренироваться в таких условиях. Полностью программу никто не закончит. Не помогут их хваленные железки, усилители восприятия и баночки с химией. Или что они там впрыскивают в себя.

Бег по горной местности не так опасен, как эта симуляция.

Берилл испытывал удовлетворение. Чувство настолько сильное, что ни с кем не хотелось им делиться. Программу стоило сохранить, запрятать в самый глубокий ящик. Вытаскивать, как жемчужину и любоваться. Быть может, самостоятельно ее испытывать.

На фоне новой программы старый заказ выглядит блеклой поделкой. Зато эта поделка гарантировано принесет доход.

Берилл распорядился сохранить и отложить программу на отдельный носитель. Заблокировал возможность перезаписи. Доступ к редактированию был ограничен. Тут еще не перестараться бы. Излишек правок нанесет вред итоговому проекту.

Возможно, стоит оставить ее так. Сырой и прекрасной. Невинной и незатронутой холодным умом.

Берилл отбросил соединение, поморщился при виде налета на штекере. К сожалению, беспроводные соединения ненадежны. Приходится пользоваться такой архаикой, если занимаешься переработкой обширных массивов данных.

На удивление тело хорошо перенесло работу. От кресла пришлось отклеиваться, костюм пропитался потом. Не так ужасно, как в прошлых сессиях. Берилл не понимал, в чем дело. Вроде аппаратура та же, оператор тот же. Улучшенная связь не могла так повлиять на рабочий процесс.

Подумал и забыл. Не до того.

На кухне уже ждал наградной обед. Берилл его не заказывал, пища доставлена заранее. Алгоритмы рассчитали время окончания работы, ее результат. Согласуясь с предыдущими запросами, программа сделала вывод, что человек захочет вознаградить себя.

Успешное начало, успешное окончание.

Среди яств не было ничего особенного. Из стимуляторов самые простые, но Берилл остался доволен. Он накинулся на еду и смолол ее в один присест, выбросив тарелки в утилизатор.

Набив живот, он откинулся на диван и наслаждался покоем. Легкая эйфория не оставляла. От избытка эмоций болела голова, немного нарушилась работа вестибулярного аппарата. Сонливость усиливала эффект.

Берилл ничего не делал, ничего не хотел. Просто наслаждался моментом. Берилл дождался, когда эйфория отпустила. В душе осталась пустота, но возвращаясь мыслями в прошлое, Берилл отчасти воскрешал те ощущения.

Это продлится недолго, потому следовало воспользоваться выделенным временем.

Только его собственное тело создавало это время. Никакие развлечения, доступные и недоступные, не могли так изменить сознание. Собственно, потому людям до сих пор приходится работать. Не все операции способны выполнить сервы. Алгоритмы улучшат быт, вовремя подадут желанный ужин, но не смогут ударить по мозгам счастьем.

Вещества не в счет. Слишком грубо. Иллюзия. Такая же как виртуальные тренировки.

Но это уже не волновало Берилла. Пусть другие рассуждают о том, что ничто не заменит пружинистое покрытие беговой дорожки. Ощущение ветра в лицо. Ага, особенно ветра, нагруженного пылью, или созданного компрессором.

Берилл не скучал по прошлому, хотя этого стоило ожидать. Он родился уже в это время и видел только такой мир. Изменения больно ударили по нему, но они вписывались в общую картину.

В эту картину прекрасно вписывались штрафы за нарушение.

Берилл не удивился, обнаружив на дисплее сообщение. С него решили взыскать восемь базовых доходов. Огромная сумма, способная нанести ощутимый удар по комфорту.

Все-таки придется продать свою жемчужину. Да и что с ней делать? Любоваться ею не получится. Будет просто лежать на диске, пока тот не сломается. Так хоть прикрыться удастся.

Сообщения от Сена не было. Как и не было других сообщений. Берилл подумал, не повторить ли запрос, но оставил эту мысль. Идея уже покинула его. Казалась блажью и пустой тратой времени.

Конец ознакомительного фрагмента.