Под кремниевой пятой

Алексей Егоров, 2022

Не каждый человек согласен на модернизацию. Выбор кажется очевидным – заменить слабые части на совершенные. Останется ли после этого человек тем же существом, важный вопрос. Главный герой мог бы найти ответ на него, вопрос лишен смысла. Ведь главного героя лишили выбора. Весь мир уже сделал за него выбор. Человек лишился любимой работы, а теперь мир вынуждает его лишиться остатков человечности. Всех это вполне устраивает. Поддержать чужака, подставить ему плечо, никто не готов. Лишь старый товарищ, задающий такие же неудобные вопросы поможет с борьбой. Новый мир не совершенен. За совершенство приходится бороться. Или хотя бы за возможность делать свободный выбор.В оформлении обложки использована художественная работа автора.

Глава 3

Начав с простого, Берилл закончил полноценной трассой, выложенной вручную. Визуализация его действий — всего лишь иллюзия. Кто-то проектировал тренировочные зоны, пользуясь архаичными атрибутами в виде систем координат, другие голосовыми командами.

Берилл привык делать так.

Взять кусок дороги, растянуть ее и бросить перед собой. Вокруг возвести трибуны. Возможно, пустые. Не все спортсмены любят тренироваться под взглядом публики. Или ее имитации.

Зрителей можно добавить позже. С этим уже справятся алгоритмы программы.

Проект еще не закончен. Тут и там видны стыки. Текстуры лежали криво, слои расположены грубо, небрежными масками.

Начало положено, а там как пойдет. Теперь хотя бы заказчика можно успокоить.

Берилл приказал разорвать соединение. Еще пять минут ожидания в кресле, пока программа медленно сворачивалась. Выходить резко не рекомендовалось, хотя подобное порой случается. Особенно в более простых моделях, не снабженных всеми средствами поддержки организма. Тут захочешь — так резко не выйдешь из программы.

Отщелкнулись все трубопроводы. Втянулись в кресло, где их ждал долгий цикл дезинфекции. Очистка требуется основательная, ускорить ее нельзя. Повторный сеанс станет доступен через двадцать четыре часа. Что так же фиксируется в логах. Заказчик увидит, что работа ведется, а скорость ограничена ресурсами.

На дисплее мелькнули последние значения: пульс, частота дыхания и другие.

Сняв шлем — руками, тут механизация запрещена, Берилл вновь уставился на торчащий коннектор.

Человек боялся, что новое устройство будет не таким требовательным к времени на восстановление. Оператор сможет дольше и эффективнее работать. Мечта всякого заказчика.

Пока подобные требования не возникли. Так и раньше улучшенные спортсмены казались чем-то неестественным, не спортивным.

В комнате температура поднялась на пять градусов. Влажность поддерживалась на приемлемом для симбиоза человека и электроники уровне. Каждому элементу приходилось страдать, находясь в некомфортных условиях. К сожалению, таковы издержки.

Находиться здесь сверх необходимости Берилл не мог. Он поднялся, пнув случайно змеящийся по полу трубопровод. Сервомотор задержался, не успел утянуть трубочку в панель.

Костюм неприятно лип к телу. Как всегда после сеанса кожа на пальцах распухла. Оборудовать комнату оператора отдельно от мозгового центра — вроде бы неплохая идея. Подобное ограничит способности по управлению. Ведь каждый метр кабеля создает помехи, снижает пропускную способность. А здесь не один, сотни проводов. Чем сложнее система, тем вернее она сломается.

Один день можно потерпеть.

Берилл взбежал по лестнице, притоптывая у медленно открывающихся и закрывающихся дверей. Вырвавшись из комнаты, он тут же сбросил с себя влажный, липкий костюм. Потопал в ванную, оставляя влажные отпечатки на сверкающем полу.

Сливные отверстия в ванной были очищены от человеческих остатков. Панели протерты и высушены. Берилл смыл с себя пот, поток горячего воздуха разбросал капли в стороны.

Из сопла на кожу брызнул восстанавливающий гель.

Кожа на руках и ногах начала приходить в норму. Следовало очистить поверхность стоп от излишков, но для этого пришлось бы выходить наружу. Проигнорировав халат, Берилл ушел в спальню, сев на покрывало постели.

На стене без его команды возникло окно с сообщениями. Берилл хмыкнул. Теперь уже алгоритмы думают за него. Но стоит признать, именно этот запрос он бы сейчас адресовал дому. Среди сообщений не было того, которое он ожидал увидеть.

В углу экрана мигал предупреждающий значок, что на улицу выходить не безопасно.

Берилл это почувствовал еще раньше, отметил краем сознания. Воздух в доме переменился, появился у него специфический вкус. Да мелкие частицы пыли все равно проникают сквозь все заслоны. На зубах поскрипывал песок. Или то всего лишь иллюзия восприятия.

В любом случае Берилл не собирался выходить из дому.

Скелет проекта успел сохраниться на рабочем сервере. Заказчик не имел права просматривать его, чтобы не мешать исполнителю. Иначе начнутся бесконечные правки. Берилл отдельно обговорил условия для свободы работы.

Проект ушел на сервер заказчика, потому что являлся его собственностью. Данные могли храниться у Берилла не больше семи суток с момента сдачи заказа. На случай критических ошибок, выявленных во время теста.

От ошибок не застрахован никто.

Расправившись с проектом, Берилл посвятил время себе. Деятельность в материальном мире заняла не больше двух часов. После вчерашнего мышцы отказывались работать. Отдыха им достаточно, опасность травмироваться отсутствовала. С непривычки мышцы не желали сгибаться и разгибаться.

Да еще плохая погода. Сколь бы симуляция не казалась естественной, все же это обман. Солнечная погода на дисплеях, изображающих окна, выглядела слишком идеальной. Не хватало небольших элементов неправильности, чтобы поверить.

— Запрос, БюрАпп, — Берилл остановился, чтобы продиктовать обращение, — визуализация слишком идеальна. Предполагаю, необходимы изменения. Допустимый процент несовершенства, — он попытался сформулировать мысль.

Но как объяснить Этому, как измеряется правильность и неправильность.

— Рекомендация: ознакомиться с человеческим творчеством пограничной эпохи. Переход от гиперреализма к искусственной неправильности. Пропорции там…

Берилл надеялся, что его невразумительный запрос будет правильно интерпретирован. Раз уж БюрАпп взял на себя обязательства, так пусть исполняет.

Самому Бериллу некогда было заниматься проектированием изображений. После суток на виртуальной трассе, он уже не хотел погружаться в конструкторские программы.

Освободившись, Берилл понял, что больше ему нечем заняться. Шлем виртуальной реальности — простой, не сравнимый с тем, что в рабочей зоне, — вызывал тошноту. Вновь прыгать в цифровой мир нет никакого желания.

На дисплее входной двери горел предупреждающий значок. Желтый восклицательный знак и цифры, обозначающие скорость ветра, объем переносимых им частиц. Значение не критическое, при необходимости можно покинуть помещение, но лучше не рисковать.

Берилл и не собирался. Из желания насолить системе он пару раз выходил в такую погоду на улицу. Добивался лишь того, что потом сутки кашлял. Заработал встречу с восстановительным сервом. Желания повторить не возникло.

Настенные дисплеи крутили то новости, то рекламные блоки. Алгоритмы не могли приспособиться к желаниям человека, ведь он сам не может сформулировать запрос. Наконец экраны выключились, дом погрузился в тишину.

Свет приглушен. Кроме завывания ветра на улице ничего не слышно. На почищенной поверхности образовался свежий слой пыли. Чем чище пространство, тем заметнее загрязнения на нем. Эти же частицы липли к коже, похрустывали на зубах. Стекловидные частицы нарушали скорость передачи данных.

Берилл упал на диван, уставился в потолок.

Мысленно он представил, как в «окнах» идет дождь, слышен шум капель. Сейчас бы это подошло. И настроение подходящее. Берилл не стал составлять запрос, чтобы не давать БюрАппу больше возможностей для управления его жизнью. Если Этому так хочется поспорить с человеком, так пусть старается.

Берилл смотрел в потолок, понимая, что сейчас наступит самый страшный момент в жизни.

Большинство людей избегают его, стараются всеми силами заглушить. Даже плохое соединение их не пугает. Наоборот! Некачественная связь становится поводом для злости, а потом и обсуждения. Лишь не слышать другого голоса.

В тишине притихшего дома все отчетливее различимы голоса.

Берилл на них не реагировал, не дергался, пытаясь найти источник. Ведь это его собственный голос. Самый противный из всех. Его никто и никогда не желает слышать. Лишь в такие минуты этот шепот можно услышать.

Мусолил он все ту же тему: почему его заставляют делать то, что он не хочет. Прикрываются каким-то эфемерным благом. Кто вообще решил, что это благо существует на самом деле?

Разве может БюрАпп или то, что его создало, понимать подобное? Ради общего блага Оно может уничтожить все человечество. Машине даже не требуется для этого веский довод. Ошибется один раз, та же пыль набьется в один из серверов — все человечество будет уничтожено.

Не совсем, конечно. Поняв свою ошибку, Машина возродит человечество. Ведь в запасниках устройства хранятся генетические данные. А уж сколько клиник репродукции в мире.

И ведь апологеты машинного интеллекта на это упирают в своих дискурсах. Признавая возможность ошибки, они верят, что человечество будет возрождено.

Слабое утверждение. Особенно для всех тех, кто будет уничтожен.

Проще говоря, убит.

Никому до этого нет дела. Пока все нормально, а про завтра никто не думает. Берилл, признаваясь в тайне самому себе, был таким же. Жил и наслаждался жизнью, не задумываясь о том, что его ждет завтра.

Завтра оказалось совсем не таким, как он надеялся. Жизненные проекты были уничтожены одним решением. Никто не сопротивлялся. Не считая тихого ропота недовольства. Все приняли новую реальность, забыв о том, как жили раньше. Хорошо или плохо, но жили.

А еще утверждается, что человек не желает выходить из зоны комфорта. Тут все человечество в одночасье вышло из зоны комфорта. Ничего. Даже число самоубийств оставалось в статистических расчетах.

Берилл хмыкнул. Его забавляло, что БюрАпп еще не лишил человека права на самоубийство. Просто Оно усложнило возможность этого выбора. Пока будешь решаться на глупый акт, желание пропадет.

За всю известную историю человечества ныне самый низкий процент самоубийств. Апологеты Машины утверждают, что это благодаря ее социальной политике: базовые доходы, возможности для личностного роста или личностной деградации. Глядя на этот выбор, Берилл понимал, что выбора и нет. А это собственно повлияло на число самоубийств.

В таких условиях нет проблем с поиском смысла жизни.

Каждый раз внутренний голос начинает с этой проблемы. Возможно, БюрАпп не ошибся, выставив пометку в личном деле Берилла.

— Чего там по сообщениям? — он повернул голову в сторону стены.

На ней тут же возникло окно. Старые сообщения читались легко, ведь они находились в памяти дома. Непрочитанные отметились размытым силуэтом. Данные не могли пробиться через песчаную бурю.

— Не грузится? — задал Берилл глупый вопрос.

На экране возникло ориентировочное время ожидания загрузки. Часа два. Скорее даже меньше. Просто сейчас нагрузка на сеть повышенная. Песок загнал людей в дома, заставил их искать спасения в сети, при этом ухудшив связь. Как тут не поверишь в разумность природных сил.

Загрузки пришлось бы ждать час, в худшем случае полтора часа.

Берилл поморщился и заказал такси. Ждать он мог, но не хотел.

Через двадцать минут, прорвавшись через список заказов, подъехало такси. У дома Берилла не имелось закрытой парковки, так что до транспорта пришлось пять метров бежать через бурю.

Берилл накинул легкую куртку, старые шорты, растоптанные кеды. Лицо защищала полная маска, уши закрывались наушниками пуговицами — не ради развлечения, а для связи с внешними устройствами.

Отворившаяся дверь впустила в дом поток серой пыли, прилипшей к вертикальным и горизонтальным поверхностям. Частицы особенно предпочитали места, где проложены кабели.

Следовало все же оборудовать кессон, но это лишние затраты. Берилл полагал, что сможет пересидеть бурю, не вылезая во внешний мир. Тогда еще он мог позволить себе заблуждения.

В пустом доме находится слишком много посторонних голосов.

За убежавшим человеком закрылась дверь. Плотность соединения была недостаточной, пыль забилась в салазки. На экране домашнего ИИ возникли предупреждающие метки. Помещение автоматически встало в очередь на уборку. Со счета Берилла слизнуло два базовых дохода, чтобы дом вышел в десятку первых в очереди. Иначе повреждения, нанесенные пылью, потребуют дорогостоящего ремонта.

Такси для такой погоды использовалось особое. Вместо стилизованных под ретро, оно походило на пулю из серебристого металла с чередующимися белыми и красными полосами на бортах. Данная расцветка повышала заметность, ведь уже на расстоянии пятидесяти метров ничего не видно.

Берилл добежал до машины, нырнул под взметнувшуюся дверцу, которая тут же захлопнулась. Процедура продувки и чистки была скорее данью традиции. Налетевшая в салон пыль забилась во все щели.

Внутри все было так же утилитарно, как снаружи: пластиковые сиденья, которые проще заменить, чем почистить. Салон на пять человек, которых предполагалось подбирать по маршруту.

Серые цвета поверхностей, дисплеи не устанавливались. Данные передавались по голосовому запросу. Если приемное устройство не забивалось пылью, это работало.

Ни напитков, ни угощения. Во время поездки запрещалось снимать дыхательную маску.

Все эти ограничения необходимы, чтобы снизить расходы. Но даже при такой экономии со счета Берилла слетело три базовых дохода.

Такси следовало до пункта назначения без остановок и кратким путем. Кроме Берилла не нашлось желающих совершить поездку в такую погоду.

Чтобы проверить почту Берилл решил съездить в ближайший распределительный центр. Один из узлов, куда приходят данные, чтобы потом быть розданными всем пользователям.

В обычное время это место люди не посещают. Нет необходимости. У всех горожан работа связана с сетью, но лишь редкие службы испытывают необходимость в постоянном и надежном соединении.

Такси остановилось на подземной парковке. Кессонный проем закрылся, давление выровнялось. Некоторое время работала вентиляция, сметая пыль. Берилл выгрузился из такси и не удивился, что машина сразу же направилась к выходу.

Специализированных такси не так уж много. Если все горожане разом вызовут такси, удастся перегрузить систему. Случится коллапс, не виданный… да уже лет пять. Берилл ухмыльнулся. Но никому не удастся подговорить миллионы людей так посмеяться над системой.

Кишка у них тонка.

В операционный зал доступ обеспечен лифтами. В случае пожара, наводнения, не важно чего еще, лестница не предусмотрена. По представлению БюрАппа в подобной ситуации никому не следует посещать зал и уж тем более покидать его. Место защищено от внешних угроз.

Берилл, поднимаясь в лифте, размышлял о том, как поступит БюрАппа, если во время подъема в лифте окажется человек. Остановится на ближайшем этаже? Заблокирует кабину?

В остановившейся кабине невозможно обеспечить безопасность. Ведь ни еды, ни воды внутри нет. Человек полностью ограничен. По расчетам долгое нахождение в подобной ситуации не предполагается. А биологические субъекты способны два-три дня выдержать без подпитки.

Грубо, но верно.

Подобного не происходило никогда, но это не является доказательством того, что беда обойдет стороной. Люди привыкли рассчитывать риски. Машина, связанная логикой, порой игнорирует дублирование систем безопасности.

Потому в лифтовой кабинке нет кнопок, нет возможности связи по банальным проводам. Войдя, Берилл назвал цель визита, а дальше алгоритмы сами решили куда направить человека.

Стены из серого пластика, не имеющих следов вандализма, оставленных скучающими пассажирами. Не помешало бы стены обить мягким материалом, об этом БюрАпп не задумывался. А вот Берилл первым делом подумал именно об этом. Застряв здесь, человек начнет биться в истерике.

К счастью поездка не заняла много времени. Так что Берилл не успел развить мысль.

Он добрался до какого-то этажа — примерно пятого, по его ощущениям. Лифт открылся в коридор, подсвеченный нарочито грубыми, эффективными источниками света, что тянулись вдоль коридора на уровне двух метров. В глаза они не били, если прямо не смотреть. Все равно неприятно. Глядя на белый коридор, усиливающий холодный свет, становилось не по себе.

Вентиляция доказала свою эффективность. В воздухе не чувствовалось ни пылинки. Никакого запаха. Скорее сам человек принес с собой запах. Даже привычный к своему аромату, Берилл поморщился.

В прошлом при посещении операционного зала приходилось надевать защитный костюм. Защитный не для человека, а от человека. Теперь же это считается анахронизмом. Берилл проигнорировал весящие на вешалках пластиковые плащи, шапочки, набородники и тому подобные защитные средства.

Расчетный зал теперь никак не связан с операционным. Частицы кожи, волоски, влага от дыхания не угрожают серверам и процессорам. Дисплеи и устройства ввода/вывода легко заменить.

Зал спрятался за кессоном, в котором проводилась последняя очистка и проверка на безопасность. Сканирование не выявило скрытых устройств, запрещенных для «проноса» в зал. Этот термин всегда смешил Берилла. Отучить БюрАпп от его использования не получалось.

Огонек над входной панелью сменил цвет на зеленый, мелодичный голос произнес очевидную вещь:

— Объект получил доступ.

— Ну еще бы, — буркнул Берилл.

— У посетителя есть вопросы.

Условную вежливость Берилл проигнорировал, но пришлось еще полминуты топтаться у двери, пока она изволила сдвинуться. Почему эти сложные устройства всегда ограничивают скорость взаимодействия с миром. Берилл не мог ответить. Не важно насколько толстые кабели прокладывают под землей, используется ли фотоны или электроны. Все равно сервы такие медлительные и не позволяют людям моментально получать желаемое.

Словно они намеренно так делают.

Операционный зал был небольшим. Примерно тридцать квадратных метров. Берилл оценил размеры опытным взглядом, в его мыслях возникла идея для новой тренировочной программы.

Вот будет потеха.

В зале на равном расстоянии расставлены два десятка столов, ограниченных боковинами. Иллюзия уединенности.

«Надо на пять столов уменьшить размеры», — уже прикидывал Берилл новую программу.

Нехорошо начинать один проект, пока не закончил другой. Так ведь в том его работа и состоит. Заготовка не помешает, зато потом пригодится.

Из всех терминалов заняты восемь. Сидевшие за ними люди синхронно подняли головы, взглянули на вошедшего. Словно они являлись частью охранной системы. Берилл почувствовал себя неуютно под немигающими взглядами. В этих пустых глазах явно читалось неодобрение. Или это иллюзия восприятия.

Глаза за лицевыми щитками едва видны. Из боковины шлема у каждого тянулся связующий кабель.

Кроме Берилла все в зале надели защитные костюмы.

Берилл скривился и быстренько нырнул к ближайшему терминалу. Скорее скрыться от чужих взглядов. Судя по цвету одежд под прозрачными комбинезонами, пять человек работали в охране правопорядка. Формально они не могли обвинить Берилла в нарушении правил. Ведь таких правил нет. Но эти люди, облеченные властью, сознанием долга, могут ограничиться внушением.

Пришлось бы выслушивать лекцию на полчаса от самого ретивого из них.

Остальные были представителями медицинской службы. В этом вопросе, как в охране правопорядка, БюрАпп даровал людям широкую автономию. Ведь только человек в состоянии понять человека. Рану зашьет серв, рассчитает формулу лекарства, составит график восстановления, но вот душевную травму… с этим уже не так просто справиться.

Терминал несколько изменился с прошлого раза. Берилл машинально потянулся вперед, собираясь схватить прямоугольник, на котором проецировались элементы управления. Виртуальная клавиатура исчезла. Остался лишь монитор, вплавленный в жесткий пластик стола.

Из бокового отверстия торчал коннектор.

— Вот еще, — вздохнул Берилл.

Он сразу понял, что от него требуется. Операторы социальных служб прошли модернизацию раньше обывателей. Уже во всю пользовались нововведением.

Мгновение спустя на экране возникло сообщение, приглашающее субъекта воспользоваться проводным соединением.

— Голосовое управление? — предположил Берилл.

На экране возник вопрос/рекомендация:

«Требуется замена приемного устройства? Воспользуйтесь коннектором для проведения удаленной диагностики».

— Только поставили, еще не привык, — Берилл демонстративно потер висок.

Полминуты размышления.

«Принято. Голосовое управление. Снизьте уровень вокализации, не беспокойте посетителей».

Берилл зашептал в устройство запрос на проверку почты. Запрос на предоставление идентификатора не поступил. Устройство знало о посетителе все с момента его выхода из дома. Разве что не могло выразить удивление/порицание, что человек направился в операционный центр ради такой глупости.

У Берилла была отговорка, которую он сочинил еще по дороге: по работе важные материалы, отзыв на рабочую версию проекта. Вот такая ерунда. Но сервам не требовалось объясняться. Люди продолжали оправдываться, проще говоря, лгать по привычке.Природу не так-то просто изменить.

Соединение установилось моментально. На экране возникло меню, копирующее домашнее. Программе не потребовалось долго размышлять, чтобы перестроить собственную архитектуру под нужды конкретного человека. Поразительная скорость, недоступная большинству пользователей.

— Новые сообщения.

Произведена сортировка. Некоторое время Берилл изучал строчки, перечитывая их по нескольку раз. Ожидания не оправдались. Его ждало разочарование. Среди новых сообщений не появилось того единственного.

Среди вороха рабочих, информационных сообщений выделялось только одно. Его-то Берилл и принял за «то самое». Сообщение прислал бывший коллега, чье имя Берилл не сразу вспомнил. Письмо слишком походило на спам, чтобы на него реагировать.

— Открыть, — приказал Берилл.

Открылось именно это сообщение. В письме кроме сотни знаков, не имеющих смысловой нагрузки, содержалась предельно простая информация: бывший коллега желал встретиться.

Берилл закатил глаза и откинулся назад. Пластиковый стул скрипнул под ним. Уже можно уходить, но проделав весь этот путь, потратив столько средств. Да еще любопытство.

По существу с этим человеком Берилла ничего не связывает. И почему он обратился к нему? Вот так разгорается неуместное любопытство. С другой стороны, почему бы и нет.

— Ответ: назначь время и место. Отослать.

Он не стал тратить на словесную воду, которую еще предстояло сочинить. Единственное удовольствие от этого, возможность замусорить канал связи. Сейчас на подобное развлечение не было ни сил, ни желания.

Письмо ушло, ответ на него мог последовать как незамедлительно, так и через бесконечный временной промежуток. Проще говоря, никогда.

— Найди информацию по Сену. Выборка — год.

Так звали автора письма и бывшего коллегу. Машина поняла, чего желает посетитель, и через минуту предоставила нужную информацию. Скорость реакции невероятная. Дома Берилл решился бы сделать выборку максимум за полгода, иначе повесит свою сеть.

Надо было требовать трехлетний период. Уже поздно. Запрос ушел.

На дисплее отобразилось свежее фото. Берилл удивился. Свежесть изображения — условна. Дата под файлом указывала на срок в полгода и значок дополнительной обработки. Это значит, что человек запретил алгоритмам сохранять его образ в памяти. Данная информация взята с внешних источников.

Подобная скрытность требует больших вложений. На это требуются силы и средства. Выходит, что Сен не бедствует. Ему не деньги требовались, он не работу искал. Берилл пропустил биографическую справку. Не потому что хорошо знал писавшего, просто его это не интересовало.

Дальше шел список ссылок из новостных лент, социальных сетей. Большинство из мертвых тредов, сохраненных на серверах. Многие сообщения вообще утрачены из памяти людей, что некогда читали их, отвечали на них.

Никакой связи Берилл не заметил, у него только голова разболелась. Сообщения касались и кулинарии, и погоды, и различных теорий, как научного, так социального профиля. В самом плохом смысле.

Новости из официальных источников имели больше смысла.

На Сена не раз накладывались штрафы. Он лишался базовых доходов десятками за сутки. Установил антирекорд, стоит отметить. Берилл проникся уважением, но не понимал, на какие средства он чудит.

Собственно он нарушал все то, что не рекомендовалось исполнять людям. Гулять во время пыльной бури — самое время! Заказывать такси, чтобы пройти пару метров и так сотни раз. Агитация и торговля всякой мелочью. Он даже принимал душ два часа к ряду, меняя температуру воды в широком диапазоне.

Ничего криминального по существу, но явная насмешка над запретами БюрАппа. Точнее, его «рекомендациями». Ведь людей нельзя лишать свободы воли.

— Проведи сортировку сообщений по аналогии! — приказал Берилл.

Уже не шепотом. Плевать, что там подумают сидящие здесь спецы.

Сен не являлся членом никакой группировки. Его социальные контакты намерено ограничены. Сам факт того, что он решил написать бывшему коллеге — поразителен. Человек старался не создавать перекрестных связей. Конечно, не такие уж они коллеги. Работали в одной организации. Берилл бегал, Сен программировал у себя в подсобке. Они и встречались от силы раза два.

Тем удивительнее желание Сена связаться с ним.

Противоправные поступки не образовывали связь. Сен не специализировался на чем-то одном. Словно он проверял систему, выискивая в ней ошибки. Найдя, бил в слабое место, пока не случится обвал.

В существенных неприятностях Сен не отмечен. Локдаун пять лет назад не на его совести.

Новость о том, как Сен два часа плескался в ванной, трехлетней давности.

Берилл не мог поручиться, но ему казалось, что ограничения на обслуживание гигиенических комнат было создано именно тогда. Выходит Сен виноват в том, что всех горожан ограничили в возможностях.

Теперь не получится плескаться сутки напролет, придется через полчаса покинуть ванную. Или спать в остывающей воде, если ты того хочешь.

— Как забавно, — пробормотал Берилл, — и тоже самое с остальными заметками.

О многом Берилл не знал. Например, какие ограничения заложены в раздатчике газированных напитков. Все равно берешь не больше десятка предметов. Сен умудрился выдоить аппарат полностью — две сотни наименований. Упился этим, пока его не увезли в больницу.

— Проверь, сколько аппарат такой выдает сейчас.

Система поняла. Ответ пришел быстро — три десятка позиций за раз, при условии, что к аппарату проявила интерес группа лиц. К ответу приложена таблица, настолько дотошная, словно вопрос касался расчетов базового дохода.

Ну, формально так оно и есть. Ведь напитки бесплатны. Условно. А это часть базового дохода гражданина.

— Ладно! Закрывайся.

Берилл попытался сдвинуться на стуле, чтобы его ножки заскользили по полу. Стул оказался привинчен и не поддавался. Он только отклонился на десять градусов и зафиксировался в таком положении.

Что ж, не всем удается находить дыры в системе.

Берилл не дожидался, пока система выключится. Просто поднялся и направился к лифту.

В кабинке он проигнорировал запрос, стоял, пока лифт не начал двигаться. Он остановился на парковке, где человека уже ждало специализированное такси. Берилл проигнорировал все это. Вернулся в лифт и приказал поднять его в атриум. Пришлось повторить запрос, пока до алгоритмов дошло.

Берилл покинул здание через главный вход, гордо подняв голову.

Пришлось повоевать с защитными системами. Кессоны атриума на порядок хуже установленных на парковке.

Снаружи в лицо пахнуло пылью. Ее металлический запах проник даже через защитную маску. Буря шла на убыль, фронт отклонялся к океану, где частицы станут аккумулятором дождя и молний. Дальше в безземельном пространстве прольется ливень из серых капель, расцветет многоцветная радуга, на которую будет глазеть хмурая гладь воды. Серые разводы контрастируют с ярким небесным явлением.

Берилл пытался насвистывать веселый мотивчик, привязавшийся накануне. Получалось не очень, но рядом никого, чтобы оценить его потуги. Дело даже не в том, что улица пуста. Удивительно, но даже в такую погоду встречались пешеходы. Берилл кивал встречным, улыбался. Хотя и этого они не могли увидеть.

Защитная маска защищала лицо. Даже просто побеседовать нет возможности.

Встречные никак не реагировали на вежливость Берилла. Да и как бы они смогли. Для светской беседы не самое лучшее время.

На ближайшем мониторе расцвело предупреждение. Берилл его игнорировал. Как и следующее. Теперь его путь не омрачали рекламные сообщения. Все поверхности пестрели предупреждающими знаками.

Запугивания не помогали, увещевания игнорировались. Уже почти у самого дома Берилла нагнала машина. Точно такое же пулеобразное такси. Берилл не обманывался, знал, что это не Сен явился поглядеть на неофита.

Машина перегородила дорогу Бериллу, вынуждая его остановиться. Словно ничего не заметив, Берилл сошел на чужую площадку, покрытую искусственной травой. А сама искусственная трава покрывалась искусственной же пылью. Автоматические системы уборки займутся этим позже, когда утихнет ветер и осядет пыль.

Из машины вышли люди. Не сервы, а самые настоящие люди. Они нагнали Берилла.

— Гражданин! Минуту вашего внимания!

Их маски лучшей модели, разработанные для передачи голосовой информации даже в условиях бури.

Берилл махнул рукой.

— Минуту!

Но Берилл не останавливался. Ведь он знал, что эти ребята хотят ему сказать.

Они нагнали нарушителя. Синяя форма этих двоих уже посерела от пыли. Придется ее заменить. Что, в общем-то, хорошо. Берилл заулыбался.

— Пройдемте в транспорт. Здесь не удастся поговорить.

Берилл покачал головой.

Раз слова не помогали, к нарушителю применили ограничение свободы передвижения. Проще: его затащили в такси. Берилл не сопротивлялся. Ситуация его забавляла.

Двери закрылись, давление выровнялось, пыль смело на пол. Полностью избавиться от нее не удавалось.

Сотрудники социальной службы сняли маски. Обычные люди, каких миллиарды. Берилл смутился, не стоило подвергать их здоровье угрозе.

— Зачем вы в такую погоду пошли пешком? Расчетное время прибытия до дома три часа. Вы подвергаете риску свое здоровье.

— Мне оправдываться или вы сразу перейдете к своим обязанностям? — спросил Берилл.

Сотрудники переглянулись.

— Тогда переходите к увещеванию, не тратьте время.

Его не смущало, что он уже съел время служащих.

Сотрудники начали беседу, точнее, монолог, потому что Берилл на каждый их аргумент кивал и улыбался. Они и сами не верили в произнесенное, но работу надо выполнять.

Ответа они не требовали, только вывалили положенное. Внушение осуществили. До жути пустым оно оказалось.

И это тоже хорошо. Ради такого все Берилл и затевал.

Закончив, они отвезли Берилла домой, напомнив, что с него взыщут штраф. От трех до пяти базовых доходов

— А что нужно сотворить, чтобы мне влепили штраф на девяносто девять тысяч базовых?

Именно такое количество по оценкам БюрАппа способен средний человек сгенерировать за период биологической активности.

Сотрудники переглянулись, натянули маски, отдавая такси приказ разблокировать двери. Теперь ребята прикидывались, что их маски не способны передавать голосовые сообщения.

Пусть так, Берилл пожал плечами и, не надевая защиту, вышел из такси. Рефлекторно он задержал дыхание. Неспешно шел к приветливо открытой двери — знак разблокировки горел на входной панели. Пусть горит, Берилл еще не закончил прогулку. Его тренированные легкие позволяли вытворять и не такое.