Гость внутри

Алексей Гравицкий, 2021

Девяностые годы прошлого века. Алексей Беляев возвращается из армии в родной Питер и понимает, что за два года совершенно выпал из жизни. Любимая девушка не дождалась. Друзья заняты своими делами, работы нет, с родителями взаимное недопонимание. Не сумев вписаться в новую жизнь, Алексей уходит из дома и решает плыть по течению. Но судьба играет с Беляевым злую шутку, подбрасывая ему новые и новые сюрпризы. Он проходит через криминальный мир Питера, погружается в оккультный мир, опускается на самое дно, ниже которого только девять кругов ада. А по пятам идет нечто еще более жуткое, чем сам ад.

5

Алексей Беляев. 20 лет. Воспоминания

Утро было противным.

«Вечером трудного дня и утром приятного вечера, — подумал Алексей, приподнимаясь и с трудом припоминая вечерние подробности. — Хотя вчера вечер был не ахти».

Вспомнился Яловегин, пьянка, поход за догоном, уличная шпана. А до того…

А до того все было как в тумане. Почему-то теперь Беляеву начало казаться, что вся эта кутерьма с друзьями, которых смело можно было взять в кавычки, родителями, любимой, что обещала дождаться, — все это было не с ним. А если и с ним, то так давно, что успело переболеть, перегореть и остаться рваными клочками в плохо проветренной памяти.

«Да, теперь есть жизнь. Моя жизнь, которой надо как-то распорядиться. — Вопрос «как?» выглядел нелепо. — Неизвестно пока, ну и хрен с ним».

— Для начала что мы имеем? — пробормотал Алексей себе под нос.

Встав с раскладушки, Беляев натянул брошенные рядом штаны и рубаху и пополз в сторону санузла. Совмещенные туалет с ванной никогда ему не нравились, но сейчас почему-то такое совмещение показалось ему удобным, и Леша даже ощутил некоторую прелесть от подобного изобретения.

Вода из крана текла ржавая, но Алексей не обратил на это никакого внимания. Он с удовольствием умывался, громко фыркая, потом решил, что целесообразнее будет подставить под струю всю башку, нежели омывать ее части.

Из ванны он вышел мокрый и довольный.

— Виталь! — позвал в голос, но никто не ответил. — Виталик! Ау!

Беляев походил по комнатам; осознав, что находится в квартире один, он отправился с этим знанием на кухню. Здесь все было как и вчера, только посреди стола торчала бутылка пива, из-под которой выглядывала бумажка. Алексей потянул сложенный вдвое лист, на верхней его части крупными буквами было написано:

«ЗАВТРАКАТЬ БУДЕШЬ?»

И подрисованная рожица, что с жадностью косилась на пивную бутылку.

Алексей развернул лист. Здесь послание было значительно объемнее и серьезнее:

«Беляев!

Если тебе все еще нужна работа, то к часу дня подъезжай к Адмиралтейству. Там у фонтана тебя будет ждать человечек. Он тебя узнает сам, просто стой у фонтана и жди. Он подойдет, спросит, от кого ты. Скажешь, что от Витаса. Получишь от него пакет и адрес. Отнесешь пакет по адресу, возьмешь там другой пакет. Этот другой принесешь мне. Вечером увидимся.

Да, ключи от квартиры в прихожей на полочке, там же кое-какие деньги. Если все сделаешь, как я сказал, можешь считать их своей зарплатой».

Леша еще раз перечитал записку, сложил ее и сунул в карман. Затем, подобрав огрызок бумаги и карандаш, начирикал:

«ЗАВТРАКАТЬ БУДЕМ В УЖИН!»

Подсунул импровизированную записку под бутылку и пошел в прихожую. Ключи он нашел сразу, деньги тоже и, пересчитав, присвистнул. Для кого-то, может, это и не деньги, но для него, тем более сейчас, в конверте лежала очень приличная сумма.

«Это кстати», — подумал Алексей и весело подмигнул зеркалу на стене.

Обувшись, Беляев покопался с замком, вышел, запер дверь и весело поскакал вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.

— Кажется, жизнь налаживается, — громко заявил он на всю лестничную клетку.

Мощные потоки воды под огромным напором взлетали к небу, но, так и не достигнув заветного голубого купола, обрушивались вниз, разбрызгивая вокруг озорные блики солнца. Играла классическая музыка. Почему-то Алексею показалось, что это был Моцарт. Будто щелкнул в голове переключатель, и выплыло на поверхность основательно забытое знание из школьных уроков пения. Это произошло неожиданно для самого Беляева, потому что в классической музыке он не разбирался, впрочем, как и в популярной. Вся музыкальная культура странным образом прошла мимо него. Беляев смотрел, как неуклюжий фонтан пытается ударить струями небо, будто стараясь попасть в такт музыке. Получалось слабо, но в общем и целом шелест воды и довольно паршивая запись классики создавали приятное впечатление. Хотелось думать о чем-то возвышенном, но в голову лезли только сиюминутные проблемы.

— Простите, бога ради, — раздался бархатный голос из-за спины. — Вы от Витаса?

Алексей обернулся. Прямо перед ним стоял молодой человек в черных джинсах и непонятно-темного цвета спортивной куртке. Леша отметил серьезное, самое обычное, ничем не приметное лицо и непослушные вихры, которые кто-то тщетно пытался зачесать назад.

— Да, — кивнул Беляев. — Я от Витаса.

В выдержанной позе парня наметился перелом, какая-то расслабленность. Лицо перестало быть серьезным, он потер кончик носа и прокашлялся.

— Тогда, чувачок, пойдем-ка на лавочку присядем. — Голос парня потерял свою бархатистость, в нем появились какие-то едва уловимые нотки, которым Алексей пока не мог дать определения.

— Что ж, пройдем, — согласился Беляев и пошел к дальней лавке, туда, где было поменьше народу.

Парень со скучающим видом плюхнулся на скамейку, а Беляев осторожно присел рядом. В образовавшемся между ними пространстве появился полиэтиленовый красно-белый пакетик с надписью WEST.

— Передашь, — сообщил парень в воздух. Он будто бы ни к кому не обращался, просто сидел на лавке и пялился на фонтан.

— Куда? — поинтересовался Алексей.

— Адрес, — безлико возвестил парень. На скамейку между ним и Алексеем легла бумажка.

— Кому? — спросил Беляев.

— Шныре.

— Кому-у?

Парень перевел взгляд с фонтана на Алексея:

— Ты что, чувачок, глухенький? Сказал же: Шныре!

— А кто такая Шныра? — не понял Беляев.

Парень посмотрел на него с каким-то новым оттенком во взгляде.

— Лох, — сообщил он в своей обычной манере в воздух. Затем поднялся со скамейки и добавил: — Приедешь по адресу, спросишь Шныру. Покеда, чувачок.

И парень пошел прочь. Алексей подскочил, догнал, тронул за плечо:

— А поче…

— Отвянь, ламер, — вполне доходчиво ответил на все возникшие и невозникшие вопросы парень и дернул плечом, стряхнув руку Беляева.

Алексей какое-то время, оторопев, смотрел на удаляющуюся спину, потом заглянул в пакет. Там лежал спортивный костюм, в который явно что-то было завернуто. Беляев решил не давать волю любопытству, в конце концов, это не его дело, что в пакете и какая такая там Шныра. Леша закрыл пакет, развернул бумажку с адресом и кхекнул.

— Ну и концы у вас, ребята, — пробормотал он под нос и направился к метро.

В квартире явно ощущалось чье-то присутствие, но дверь открыли не сразу. За обшарпанной и разбухшей деревянной поверхностью слышались постукивания, шарканье и даже напряженное сопение. Тусклая ручка иногда нервно дергалась. Кто-то стоял за дверью, гадая, следует открывать или визитер уйдет. Алексей трижды успел позвонить, прежде чем с той стороны раздался голос:

— Кто? — Голос прозвучал неровно, с нервной дрожью.

— Я от Витаса, — не растерялся Беляев. — Мне Шныра нужна.

— Какая шныра? — послышалось из-за двери.

— Видимо, та, что живет в этой квартире. Я по просьбе Виталия Яловегина принес тут кое-что. — Разговор через дверь начинал раздражать.

— Что принес?

— Костюм спортивный. Фирма. Продать хочу по спекулятивной цене, — рассердился Алексей. — Вы откроете или нет?

— Открою, — снизошел до ответа невидимый неврастеник и защелкал засовами.

Алексей ждал. Вскоре дверь распахнулась и на пороге появился огромный толстый мужик. Такие обычно излучают море обаяния и добродушия, всегда спокойны, чаще веселы. Но только не этот. Этот дергался, нервно теребил пальцы, а по лицу, как в чехарду играли, прыгали нервные тики. Алексей обратил внимание на то, что если у мужика перестает подергиваться веко, то начинает дергаться щека, а ей на смену приходит уголок рта. «Готовый клиент дурки», — подумал Беляев.

— Значит, ты от Витаса? — переспросил дерганый толстяк.

— Да, — кивнул Алексей. — Могу я, наконец, видеть ту женщину, к которой меня направили?

— Какую женщину? — не понял толстяк.

— Ну, Шныру эту, или как там…

— Чмо. — Толстяк нервно хихикнул. — Шныра — это не баба. Шныра — это я. Проходи.

Алексей прошел в квартиру, и Шныра закрыл за ним дверь. Беляев повернулся и вопросительно посмотрел на хозяина.

— На кухню, — указал направление толстяк.

Леша протопал на кухню, маленькую и замызганную. Не дожидаясь приглашения, присел на табурет. Шныра задернул грязную выгоревшую на солнце занавеску и посмотрел на Беляева:

— Ну?

— Чего ну?

— Где костюм? — Шныра хрустнул пальцами, запихнул правую руку в карман джинсов, левая же метнулась к подергивающемуся рту. Толстяк принялся усердно обгладывать ноготь на большом пальце.

— Здесь. — Алексей протянул пакет. В его голове крутились неприятные мысли: «Это что, игра какая-то? Или этот Шныра больной на всю голову? И вообще, что я принес? Что лежит в пакете завернутое в спортивный костюм? Ведь там точно что-то лежит».

— Точно фирма? — вцепился в пакет толстяк. — Посиди, я проверю.

С этими словами Шныра выскочил из кухни с пакетом в обнимку и заперся в ванной. Через какое-то время, что Беляев убил, изучая скудную кухонную обстановку, толстяк снова появился в дверях. Дергался он точно так же, но, кажется, теперь был весьма доволен.

— Действительно, хорошо, — кивнул он. — Но спекулятивная цена — это чересчур, так Витасу и передай. Хотя я понимаю, что это стоит больше, цены растут, так что я согласен на некоторое повышение цены, но не до спекулятивной. Так Витасу и передай. Впрочем, я сам с ним переговорю. Подожди еще минуту.

Шныра снова исчез из поля зрения, на этот раз удалился куда-то в глубины плохо освещенной квартиры. Чем-то там зашуршал, стукнул. Алексей услышал, как Шныра с кем-то тихо разговаривает. Вскоре он появился, сжимая в руках газетный сверток.

— Держи, передашь Витасу. Там даже больше, но спекулятивно — это ни в какие ворота. Так и скажи. Если будет заламывать, с ним никто не станет работать.

Алексей поднялся с табурета и взял в руки сверток, что-то легкое, завернутое в газету, достал из кармана заранее приготовленный пакет.

— До свидания.

— Счастливо. — Толстяк начал подталкивать гостя к двери. — Поосторожнее там… И не забудь передать Витасу, что я тебе говорил…

Дверь резко хлопнула, защелкали запираемые замки. Алексей задумчиво двинулся вниз по лестнице, заворачивая полученный груз в пакет.

Виталик уже был дома. Алексей прошел на кухню, молча сунул сверток приятелю.

— Вообще-то здорово, Бляев, — поприветствовал Яловегин.

— Привет.

— Как сработал? Все успешно?

— Да. Тебе этот дерганый просил передать, что цены растут и он готов дать больше, но спекулятивная — это грабеж.

— Какая спекулятивная? Ты о чем? Что за бред?

— Не знаю, — честно признался Леша. — Я сдуру брякнул, пошутить хотел, а он, кажется, всерьез воспринял.

— Ладно, разберемся, — чуть помрачнел Виталий. — Только ты в другой раз сдуру не брякай.

— Виталь, что в пакете?

— В этом? — поинтересовался Яловегин и достал сверток. — Ты действительно хочешь это знать?

— Да.

Яловегин развернул газету, и на стол высыпалась пачка денег. Долларов. Виталий подхватил расползшиеся купюры, собрал их в кучу и принялся пересчитывать. Бумажки весело мелькали в его руках. Яловегин закончил считать, посмотрел на деньги удивленно, будто видел в первый раз в жизни, и принялся пересчитывать заново. Когда последняя бумажка вернулась во вновь собранную кучу, Виталик присвистнул и серьезно посмотрел на Беляева:

— Что ты ему наплел?

— Кому? — не понял Беляев.

— Шныре.

— Да ничего, — замялся Леша и пересказал разговор на лестничной клетке и на кухне у дерганого мужика.

— Ну ты даешь! — рассмеялся Яловегин. — Знаешь, на сколько ты ему сдуру брякнул? Считай, что премиальные у тебя в кармане.

— Виталь?

— Ау?

— За что эти деньги? Что было в том пакете, который я передал Шныре?

— А ты не знаешь? — хитро сощурился Виталик. — И в пакет ты не заглядывал?

— Ну, заглядывал. Там спортивный костюм лежал, а в него завернуто что-то было. Что?

— Тебе оно надо? Твое дело пакет передать, денежку получить и отвалить. Куда ты лезешь, Бляев?

— Куда хочу, туда лезу, — довольно грубо отозвался Алексей, чувствуя, что его снова начинает нести, как тогда с родителями. — Я имею право знать, что я сегодня таскал с собой через весь город.

— Имеешь. Ну, хорошо, — кивнул Яловегин. — А сам ты не догадываешься?

— Нет.

— Дурь ты таскал.

— Наркотики?! — Алексей почувствовал, как внутри его все рушится, осыпается куда-то с громким треском. — Ты что, торгуешь наркотиками?

— А что в этом такого? — удивился Виталий. Торговать можно чем угодно. Закон рынка: спрос рождает предложение. А здесь самый спрос. И вещи это не дешевые, так что заработать можно очень даже ничего. Я же не заставляю их жрать это все. Я только даю им такую возможность. А уж выбор человек делает сам.

Беляев вскинулся, подскочил, чувствуя, как краснеет лицо, горят уши, то ли от стыда, то ли от гнева.

— Ты заставил меня принимать участие в торговле наркотиками! Ты…

— Почему заставил? Ты сам пришел и попросил дать тебе работу. Тебе деньги нужны?

— Деньги?! — Алексей полез в карман и вытащил оттуда полученные утром деньги и ключи. — Забирай! Я не буду торговать этим и не желаю иметь с тобой никакого дела.

— Бляев, остынь. Потом приползешь, самому неприятно будет назад проситься.

— Я не буду! — рявкнул Алексей и бросился к двери. — Слышишь, никогда не буду!

Когда Беляев с грохотом захлопнул за собой дверь, Виталик подошел к окну, чтобы посмотреть вслед Алексею.

— Будешь, — произнес он грустно. — Теперь уже будешь, Лешенька. Потому как деваться тебе некуда.