Четвёртый. Историко-фантастическая повесть

Алексей Горин

Порой фантазии и реальность, прошлое и настоящее переплетаются до такой степени, что совершенно невозможно разглядеть границы.

Дизайнер обложки Евгения Вектор

© Алексей Горин, 2023

© Евгения Вектор, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0060-7440-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Школа

Денис сидел за партой, задумчиво подперев голову и совершенно не слыша учителя. На какое-то время он даже забыл какой урок идёт. Лишь искоса взглянув на доску, испещрённую цифрами и формулами, вспомнил — алгебра. Украдкой взглянув на часы «Электроника 5» убедился, что до конца урока ещё минут двадцать, горестно вздохнул и вернулся к увлекательному созерцанию унылого осеннего пейзажа. Тяжёлые ленинградские тучи надёжно спрятали солнечные лучи, изредка посыпая землю пригоршнями снежной крупы. Вдали, в просветах между мокрыми серыми пятиэтажками, они соединялись со свинцовыми водами Финского залива, образуя на горизонте мутную туманную полоску.

«Когда уже эти уроки закончатся? — размышлял Денис. — Хорошо хоть история следующая, а то бы не выдержал — смылся. И как угораздило в техникум не поступить? Там наверняка интереснее было бы. Да ладно. Хорошо хоть обратно в школу взяли, а то пришлось бы в училище ездить на автобусе каждый день, по полчаса в одну сторону».

Горестные его размышления прервал гудок парохода, донёсшийся со стороны залива. Через секунду к нему присоединился ещё один, потом ещё и ещё, и вот уже гудящий хор заполнил всё слышимое пространство. Гудело отовсюду — со стороны завода, порта, железной дороги, автопарка. Унылость школьников как рукой сняло. Они вскочили с мест и прилипли к окнам, силясь разглядеть причину какофонии. Математичка прервала монотонное повествование об увлекательных методах решения рациональных неравенств, и крикнула недовольным голосом:

— Сели по местам! Чего вскочили!?

— Так гудит что-то!

— Вся страна, да и вообще всё прогрессивное человечество, провожает в последний путь Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева, — со вздохом проговорила она, — один девятый «Б» не в курсе, что в мире творится.

Потеряв всякий интерес к происходящему, ученики уселись за парты, вперили непонимающие взгляды на доску и продолжили терпеливое ожидание звонка на перемену.

А Денис вновь погрузился в воспоминания. Всего пара месяцев прошла с той поры, когда они с другом Костиком беззаботно гуляли в парке, не обращая, правда, особого внимания на его красоты. Проходящие мимо экскурсоводы увлечённо рассказывали посетителям о достопримечательностях Ораниенбаума, но пацанов больше привлекали другие развлечения. Их тянуло к Нижнему пруду, где был прокат лодок и катамаранов, а лодочник дядя Миша частенько им разрешал покататься просто так, без денег. Если, конечно, начальства поблизости не наблюдалось.

С дядей Мишей друзья познакомились ещё в раннем школьном возрасте, как только родители разрешили им самостоятельно выходить за пределы двора. Жили они неподалёку от парка, который был местом притяжения местных мальчишек. Пацаны при каждом удобном случае прибегали сюда, носились по аллеям и скверам, или болтали, сидя на скамейках. Но особой популярностью пользовался пруд. Там можно было посидеть на берегу, кидая в воду камни, или, привязав леску к палке, попытаться поймать рыбёшку, или сачком наловить мальков, посадить их в банку и принести домой неизвестно зачем, или попугать лягушек, кидая в них всё, что под руку попадётся и наблюдая как они уморительно прыгают в разные стороны. А ещё искупаться можно, когда тепло. Правда купание совершенно не приветствовалось смотрителями парка, поэтому они забирались в заросли кустов, быстренько окунались и выходили на солнечное место обсыхать, шокируя экскурсантов.

В тот день Денис с Костей играли на берегу пруда неподалёку от лодочной станции. Пасмурная погода не особо располагала к водным прогулкам и потому посетители не баловали лодочника своим присутствием. Мальчишки занимались любимым делом — кидали камни в воду, соревнуясь в дальности броска. Дениска взял очередной увесистый камень, подошел как можно ближе к воде, размахнулся и кинул изо всех своих мальчишеских сил. И тут прошедший недавно дождик сыграл с ним злую шутку — он поскользнулся на мокрой земле и скатился вниз. Друг, естественно, бросился на помощь. Однако и сам в одно мгновение оказался в воде. Берег, хоть и не обрывистый, но всё же высокий. И рядом, как назло, ни одного деревца, за которое зацепиться можно. Пацаны безуспешно карабкались по скользкой, глиняной земле, хватались за кусты и траву, но всё время скатывались обратно. Через пять минут отчаянного барахтания они стали похожи на мокрые и грязные комья глины, ничего не имевшие общего с человеческим обликом. Тут и появился дядя Миша. Он, прихрамывая, подошёл к берегу и молча протянул лодочное весло. Пацаны тут же за него схватились и были благополучно доставлены на сушу.

— Придумали тоже купаться в такую погоду, — пробурчал спаситель.

— Мы не купались, свалились случайно, — ответили ребята, стуча зубами.

Дядя Миша привёл их в свою каморку, снял с себя куртку и кофту, которые отдал пострадавшим, и, оставшись в одной тельняшке, напоил горячим чаем. Ребята обсохли, поблагодарили спасателя и отправились восвояси.

После этого при каждом удобном случае они были у него. Не имея своих детей, да и семьи вообще, дядя Миша был безумно рад каждому их появлению. Угощал сладостями, которые специально для них приносил, и разрешал покататься на лодке, сильно оттолкнув её от причала с непременным напутствием: «Семь футов под килем!» А ещё показал прекрасное место для купания — на острове.

До острова грести всего несколько минут. Он совсем небольшой — шагов за пятьдесят можно с одного конца перейти на другой. Берега его поросли высоким ивняком, надёжно скрывающим посетителей от посторонних глаз. Пристать к берегу можно было только со стороны, противоположной лодочной станции. Отдыхающие сюда заплывали редко и ребята купались практически в полном уединении, а наплескавшись удобно устраивались на лужайке или в тени невысоких берёз, в зависимости от погоды.

Таким нехитрым образом друзья проводили все погожие летние дни. И в этом году тоже. За исключением времени подготовки ко вступительным экзаменам в техникум, которое, как оказалось, было потрачено совершенно зря. После экзаменов они вернулись в родную школу, а остаток лета и начало осени, пока не начало холодать, провели на любимом острове.

Как это ни было странно, но осень в этом году всё же наступила. О купании можно было позабыть до следующего лета, да и мысль о прогулке по парку не вызывала особого энтузиазма. Нет, там, конечно, красиво, но всё же шляться под дождиком, даже в окружении архитектуры восемнадцатого века, весёлого мало. Скукота началась, одним словом. Только уроки истории спасали. А точнее — учитель.

Он появился в классе на второй день начала занятий. Вошёл в кабинет, гудящий от голосов девятиклассников, молча прошёл к своему столу и остановился, посмотрев на учеников, которые почему-то сразу притихли. Представившись: «Александр Иванович», он негромким, спокойным и уверенным голосом начал урок. В классе установилась такая тишина, что муха, перепутавшая оконное стекло с выходом, загрохотала как вертолёт, совершивший жёсткую посадку. А ученики слушали, не обратив внимания на звонок с урока.

В восьмом классе у них историю преподавала пожилая учительница, Марина Львовна, которая, кроме ведения конспекта и заучивания исторических дат, любила огорошить учеников вызовом к доске с пересказом параграфа, заданного на дом. А задавала она много. И рассказать нужно было близко к тексту учебника. Как-то раз Денис поинтересовался: «А близко к тексту это как? Насколько близко?», и, получив ответ: «Почти наизусть», больше глупых вопросов не задавал. Выучить параграф даже в пол-листа почти наизусть, учитывая нагрузку по остальным предметам, удавалось далеко не каждому. Поэтому вызов к доске практически гарантировал неудовлетворительную оценку.

Новый учитель был совершенно не такой. Высокий, подтянутый, почти совсем седой, в идеально сидящей форме капитана первого ранга. Ему было далеко за шестьдесят, что, однако, не мешало ему с лёгкостью преодолевать ступеньки лестницы до четвёртого этажа. На протяжении всего урока он не садился, а медленно перемещался по рядам. На конспекты Александр Иванович, или просто Иваныч, как за глаза называли его ученики, не обращал ровным счётом никакого внимания. На заучивание дат тем более. Изредка вызывал к доске желающего, выслушивал доклад на тему прошлого урока и ставил неизменную пятёрку.

Александр Иванович прошёл всю войну командиром военного судна на Балтийском флоте. Поэтому частенько, уступая просьбам учеников, уроки перемежались рассказами о боевых буднях, которые те слушали, ловя каждое слово. Впрочем, с не меньшим интересом слушали они и темы учебной программы, строго придерживаться которой было не в правилах Иваныча. Он то и дело перескакивал с темы на тему, дополняя их разными примечательными фактами, которые удивительным образом связывали историю с современностью. А несколько раз и вовсе кардинально изменил учебный план.

Однажды, в середине увлекательного повествования об экономике развитого социализма, он посмотрел в окно, за которым были видны красоты Верхнего парка и прервал сам себя на полуслове:

— А вы в нашем парке когда были последний раз?

— Да вот, позавчера, вроде… — ответил за всех Денис.

— И что вам более всего там нравится?

— Ну-у, дорожки, пруд…

— Ясно. Завтра после занятий вместо урока истории встречаемся у входа.

— И чего мы там делать-то будем? — недоумённо проговорил Денис, не получив ответа.

На следующий день ученики с недовольным видом топтались возле центральных ворот парка. Александр Иванович, убедившись, что все на месте, повёл их в сторону Дворца Петра Третьего, на ходу негромко рассказывая об истории сооружения крепости Петерштадт. Внешний вид этого небольшого сооружения не слишком впечатлил экскурсантов. Но, когда учитель провёл их внутрь, кивнув на ходу смотрителю, они с неподдельным интересом начали рассматривать изумительной красоты интерьеры и предметы искусства.

На выходе Александр Иванович показал рукой в сторону самого большого сооружения комплекса:

— А сейчас, ребята, мы с вами посетим Меншиковский дворец. Его уникальность состоит в том, что во время войны он не был разрушен и сохранился в том виде, в котором его построили в 18—19 веках. Этот дворец ещё называют Большим.

— А почему? Он самый большой, да?

— В нашем парке — да. Но в окрестностях, да и в самом Ленинграде, есть, конечно, и побольше. Дворец является старейшим сооружением во всём комплексе, но, самое главное — возвышается над берегом Финского залива и как бы олицетворяет собой утверждение России на Балтийском море.

После осмотра Меншиковского дворца учитель скомандовал:

— А теперь — на Катальные горки. Вы там бывали?

— Не-а. Там покататься можно? — спросил Костя.

— Покататься вряд ли получится. Катальные горы были построены в восемнадцатом веке. Самая большая из них — высотой около 20 метров. Скатывались с неё в четыре стороны, причём три из этих скатов были волнообразные — прообраз современных так называемых «американских горок». Зимой горки засыпа́ли снегом и катались на специальных колясках.

— Похоже, американцы у нас изобретение спёрли… — констатировал один из слушателей.

— Ну да, недалеко от истины. Подобные горки раньше «русскими» называли, — продолжил учитель. — К сожалению, горки до наших дней не дожили, обветшали и были разобраны в середине девятнадцатого века. А вот павильон дожил, и даже недавно был отреставрирован. Он пока закрыт для посетителей, но мы с вами сможем увидеть изящную парадную лестницу, Круглый зал, а также Охотничий и Фарфоровый кабинеты. Прошу вас, вперёд!

Он повёл учеников к дверям, перед которыми были установлены таблички с грозной надписью «Посетителям вход запрещён». Войдя, учитель коротко кивнул сотруднику музея, равнодушно посмотревшему им вслед. Молча, и с огромным вниманием, ребята слушали своего экскурсовода, который щедро приправлял рассказ интересными и малоизвестными фактами богатой истории павильона, да и вообще всего садово-паркового ансамбля.

Выйдя из здания, Александр Иванович с беспокойством взглянул на часы.

— Ребята. Мы с вами ещё многого не увидели, но, к сожалению, прошло уже три часа и нам пора возвращаться. Поэтому я каждого из вас прошу подготовить небольшой доклад о достопримечательностях города Ломоносова.

— Александр Иванович, нам так было интересно, что даже не заметили, как время пролетело! Спасибо Вам огромное! — наперебой благодарили ученики. — Может быть мы с Вами ещё куда-нибудь сходим?

— Может и сходим. А лучше — съездим.

И точно. Через неделю всем классом поехали в Петродворец.

Поездку, как и в прошлый раз, предварил разговор на уроке:

— В Петродворце вы когда были в последний раз?

— А чего там делать-то? Фонтаны посмотреть, если только… — ответил за всех Дениска.

— Ясно. Встречаемся на вокзале завтра в 12:00.

По прибытии электрички в Новый Петергоф, Александр Иванович начал экскурсию:

— Я так думаю, а Денис мне это подтвердил, что на фонтанах все вы были. Поэтому мы особо подробно на них останавливаться не будем. Покажу лишь то, что скрыто от обычных посетителей.

Пройдя по Верхнему саду и обогнув Большой Петергофский Дворец, ребята спустились к фонтану «Корзина» и остановились прямо за ним, перед арочными проходами, закрытыми металлическими сетчатыми дверьми, где была натянута ограничительная цепочка. Летний сезон подходил к концу, посетителей немного, и никто даже внимания не обратил на большую группу школьников, которая топталась возле запретительных табличек. Александр Иванович ненадолго отлучился. Вернулся он в сопровождении пожилого человека в рабочем костюме, который представился ребятам: «Лев Михайлович». Этот Лев Михайлович достал из бездонных карманов чёрного рабочего халата тяжёлую связку ключей, и, погремев одним из них в замке, распахнул дверь. Ребята вошли.

Внутри было довольно просторное подземное помещение — грот, как его назвал сопровождающий, сырое и холодное. Полумрак грота разбавляли электрические светильники на стенах и круглые окна на потолке, люкарны, через которые просвечивало пасмурное небо. В разные стороны вели тоннели с каменными сводами и уложенными в них трубами разных цветов и диаметров. Стены грота облицованы необычным каменным материалом, как сказал проводник — туфом, который в природе имеет мягкую структуру, а на воздухе затвердевает.

— Считается, что, если к стене приложить руку и загадать желание, оно непременно исполнится, — заметил Александр Иванович.

Естественно, каждый школьник так и поступил. А Лев Михайлович повёл их дальше по крутой кирпичной лестнице с железными перилами. Он остановился возле скопления больших вентилей и задвижек от которых в тоннели уходили водопроводные трубы.

— Вода, которая сюда поступает, проходит большой путь от Ропшинских родников. За счёт перепада высоты фонтаны и действуют. То есть никаких насосов и, само собой, электричества, не используется. Система работает с 1721 года практически в неизменном виде. Только трубы заменили на более современные. Изначально они были деревянными или чугунными. Вон образцы лежат, — Лев Михайлович показал рукой на обрезки старых труб.

— А почему трубы разного цвета? — спросил один школьник.

— Так к разным фонтанам ведут, специально раскрашены, чтобы не запутаться. Например, коричневая к «Самсону», розовая к скульптурам дельфинов, голубая к «Корзинке», зелёная к лестнице, ну и так далее.

— Как же запомнить какая куда ведёт? — Денис заглянул в один тоннель. — А как их меняли? Даже я туда не пролезу!

— Обслуживали трубы мастера фонтанной команды. Работа была тяжёлая, но почётная и ответственная. Мастера очень долго учились. А работали здесь по пятьдесят и более лет.

— Ого! Пятьдесят лет в подземелье, темноте и сырости!

— А в тоннели на чистку труб и устранение неполадок привлекали детей, — Лев Михайлович оценивающе посмотрел на Дениса, — раза в два тебя моложе.

— Так это что же, восьмилеток? Ничего себе!

Группа вошла в помещение Нижнего грота, украшенное античными бюстами и скульптурами, расположенными в углублениях стен. Здесь было просторнее, и потолки повыше. Посередине стоял небольшой столик из отполированного камня, в центре которого — чашка с яблоками. Лев Михайлович указал на неё приглашающим жестом. Уговаривать никого не пришлось, и ребята потянулись за фруктами. В эту же секунду прямо из стола вырвались струи воды, которые заставили ребят отдёрнуть руки и посмотреть непонимающими глазами на проводника.

— Это фонтан-шутиха, — улыбаясь сказал тот, — работает по такому же принципу, как и другие: «Солнце», «Дубок», «Ёлочки», ну и так далее.

— По какому, «такому же», принципу? — спросил Костя.

— А это уже секрет.

— Вы так интересно рассказываете! Экскурсоводом здесь работаете? А сюда вообще экскурсии водят? — затараторили школьники.

— Нет, ребята, — усмехнулся Лев Михайлович, — я всего лишь фонтанных дел мастер. Эти помещения считаются техническими, и экскурсии сюда не водят. Пока. Но планируют.

— А тогда зачем здесь всё так украшено, скульптуры вон стоят, и стол, опять же? — спросил один из ребят.

— Здесь царские особы любили бывать и гостей частенько приводили.

— И чего им тут было делать? — удивился спросивший. — Холодина и сырость!

Школьники повернулись в сторону выхода, но внезапно проход им перекрыла стена воды, внезапно вырвавшаяся из свода арки. Ребята отпрянули от неожиданности и снова посмотрели непонимающими глазами на фонтанного мастера.

— А вот и ещё одна шутиха! — улыбнулся тот.

Наконец экскурсанты вышли наружу и посмотрели на Александра Ивановича:

— А ещё пойдём куда-нибудь?

— Обязательно! Только давайте сначала поблагодарим Льва Михайловича.

Кивнув фонтанному мастеру, Александр Иванович протянул руку в сторону Большого дворца.

— Вперёд, мои любознательные друзья!

Роль экскурсовода во дворце полностью принадлежала учителю. Он с удовольствием рассказывал об этой парадной резиденции русских царей в таких подробностях, что ребятам казалось, будто они сами в настоящий момент находятся на балу или маскараде. Со своим гидом они прошли почти все тридцать помещений, о каждом из которых у него нашёлся интересный рассказ. Больше всего своим убранством школьников поразили, конечно, Тронный и Танцевальный залы. Да и в Картинном они долго рассматривали полотна итальянских художников и гобелены французских мастеров. А ещё — спальни, кабинеты, салоны…, с таким обилием позолоты, зеркал и росписей, что у посетителей невольно возникло праздничное ощущение.

Прогулка в восемнадцатый век заняла несколько часов. На этот раз устали все. Даже самые стойкие. Но не Александр Иванович. Его рассказ не прерывался ни на минуту. Только заметив, что некоторые ученики начали зевать и присаживаться на скамеечки, он закончил экскурсию.

По дороге домой ребята делились впечатлениями, задавали вопросы учителю, на которые он терпеливо и подробно отвечал. Разговор закончился только на платформе.

— Скажите, ребята, а что больше всего вам понравилось, или, может, удивило? — спросил Александр Иванович на прощание.

— А мне вот что непонятно, — после непродолжительного раздумья спросил Денис, — как же такие сложные и огромные здания можно было в те годы построить? Без современного инструмента и техники? Как там люди работали? Мне кажется, это невозможно…

— Да, ты во многом прав. Условия тяжелейшие. Из механизации только конная тяга, да канаты с блоками. Однако, как видите, сделали же! Ну, всё, до завтра. Не забывайте, кстати, я жду от вас доклад о достопримечательностях Ораниенбаума…

Учитель коротко кивнул и направился в сторону вокзала. Костя обернулся к другу:

— А, точно, доклад же! И где почитать-то хоть о них, об этих достопримечательностях? В учебнике нет ничего. В библиотеке школьной я тоже был, не нашёл…

— Ну так давай завтра после уроков в городскую сходим, — предложил Денис.

После школы ребята заскочили домой, бросили сумки, переоделись и встретились во дворе. Одеты они были почти одинаково, что, впрочем, неудивительно: куртки и кроссовки покупали у одних и тех же фарцовщиков, а штаны шили у одной и той же портнихи. Несмотря на то, что она была довольно пожилой женщиной, брюки были пошиты в самых последних модных тенденциях — широкие и с большими карманами на бёдрах, чему, по-видимому, способствовало огромное количество модных заграничных журналов, разбросанных в беспорядке по всей портнихиной комнате.

Застегнув на блестящую молнию короткие куртки из кожзама, ребята двинулись к своей цели. Библиотека совсем недалеко — буквально в десяти минутах неспешной ходьбы, на первом этаже унылого четырёхэтажного здания серого кирпича. Громко хлопнув, тяжёлая и неимоверно скрипящая дверь, разорвала тишину цитадели знаний. Худенькая, молоденькая библиотекарша с длинной косой, поправила очки в тонкой металлической оправе, и, не вставая из-за стола, с нескрываемым неудовольствием посмотрела на длинноволосых нарушителей спокойствия. Ребята подошли, стараясь производить как можно меньше шума своими скрипящими куртками и стучащими по паркету модными остроносыми ботинками на высоких каблуках с металлическими подковками.

— Здравствуйте. Подскажите, а есть у вас какая-нибудь книга про достопримечательности нашего города? — шёпотом спросил Денис.

На лице девушки отразилось недоумение, и она так же шёпотом спросила:

— А чего вы шепчете?

— Библиотека же, тишина должна быть… — не понял он вопроса.

— Так нет никого! — улыбаясь ответила библиотекарша.

Денис повторил вопрос. Девушка смешно сморщила носик и начала рыться в каталоге. Минут через десять она сходила в закрома и принесла новую книжицу под названием «Путеводитель по Ленинграду». Денис полистал её и с разочарованием положил на стол.

— Не, не пойдёт. Слишком кратко здесь. Это мы и так знаем. Нам бы что-нибудь поподробнее. И желательно какие-нибудь малоизвестные факты. Мы доклад готовим в школе. О-очень нужно, — он прижал правую руку к сердцу и проникновенно посмотрел девушке в глаза.

Та задумалась, постукивая концом карандаша о стол. Затем подняла глаза, посмотрела поверх очков на посетителей, не торопливо поднялась и вошла в дверь, спрятавшуюся от посторонних взглядов за дальним стеллажом. Через минуту она появилась, бережно неся впереди себя на почти полностью вытянутых руках, толстую тяжёлую книгу в коленкоровом переплёте и аккуратно положила её на стол. На обложке старинными буквами золотистого цвета было выгравировано: «Архитектура Петербурга. Данилов Н. П. 1887 год».

— Здесь вы сможете найти действительно уникальную информацию по интересующей вас теме.

— Спасибо! — Костя с широкой улыбкой на лице потянулся за книгой, но рука библиотекарши тут же легла на неё сверху.

— С собой ни в коем случае. Только здесь, в читальном зале. И ещё. Пообещайте, что о ней вы никому не расскажете.

— Клянёмся, — заговорщицки проговорил Костя, — завтра в то же время на том же месте. Пароль прежний.

Ребята исчезли, хлопнув на прощание скрипучей дверью и услышав вдогонку: «Паспорта не забудьте!»

На следующий день, вооружившись ручками, друзья аккуратно перелистывали страницы под всевидящим оком хранительницы антиквариата, которая перед тем, как выдать книгу, долго изучала паспорта и заполняла карточки читателей, после чего не преминула провести подробный инструктаж о порядке обращения с раритетными изданиями.

Склонившись над книгой, Костя прилежно выписывал в тетрадку интересные, по его мнению, сведения о Китайском дворце Екатерины Второй. Друзья устроились за столиком рядом с библиотекаршей, изредка на них посматривающей. Полная тишина и отсутствие посетителей расположили бы любого библиофила к неспешному изучению трудов писателя девятнадцатого века, но только не Костю. Его эта обстановка, наоборот, угнетала. Хотелось побыстрее закончить и выскочить на прекраснейший в мире промозглый, ветреный и шумный городской простор. Накатав в тетрадке пару листов, он отложил ручку и толкнул коленом друга — завязывай, мол. А тот с интересом изучал одну страницу книги за другой, позабыв зачем пришёл и не реагируя на дружеский толчок. Тогда Костя двинул сильнее. Денис оторвался и недовольно взглянул на него. Костя показал глазами на выход. Дениска вздохнул, кивнул, перелистнул ещё несколько страниц, и хотел было закрыть книгу, но тут обнаружил между страницами большой лист, сложенный в несколько раз. Он его вытащил и начал разворачивать, что не укрылось от бдительного ока библиотекарши. Она с неудовольствием посмотрела на Денискины манипуляции, но промолчала, неотрывно глядя на беспокойных посетителей. Аккуратно разложив и расправив лист, ребята прочитали: «Планъ Санктъ Петербурга и окрестностей». На плане кружками были отмечены архитектурные сооружения, описанные в тексте. Нашли ребята и Китайский Дворец, о котором предстоит докладывать на уроке, и Меншиковский Дворец, и Петерштадт. Немного поизучав непонятные и полустёршиеся надписи, они начали было сворачивать план, как вдруг Дениску что-то заинтересовало. Он вновь развернул его и склонился над столом.

— А это что? — ткнул Денис пальцем в акваторию Финского залива.

Костя безразлично пожал плечами и начал одевать куртку, всем своим видом показывая, что уроков истории на сегодня ему достаточно. А вот библиотекаршу Денискин вопрос заинтересовал. Она подошла и посмотрела, куда это тычет парень. А тыкал он в отмеченные кружками островки.

— А! Так это форты, — с облегчением вздохнула она, собрала карту и положила в книгу, аккуратно её закрыв.

— Что за форты?

— Военные сооружения восемнадцатого века. Вы не знаете про них ничего, что ли? — удивлённо посмотрела она на ребят.

— Нет, знаем, конечно, просто тут всё так отмечено не очень, плохо видно, вот и не понял поэтому, — неуклюже попытался оправдаться Дениска, однако девушка ему не особо поверила. А может просто ей было всё равно.

Ребята оделись и направились к скрипящей двери.

— Совесть-то есть? Даже спасибо не дождалась, — покачала головой библиотекарша.

Совесть у парней была. Она заставила их развернуться и картинно поклониться, прижав руки к груди.

— Весьма премного Вам благодарны! — почти искренне сказал Денис.

— Просим извинения, поелику мы зело опаздывать изволим, — извинился и Костик.

— Да идите уже, — рассмеялась строгая книгохранительница.

На следующий день, как только начался урок истории, Костя тянул руку вверх.

— Константин, Вы что-то хотели? — спросил Александр Иванович.

— Ну да. Мы с Денисом доклад подготовили, как вы и говорили.

— А! И о чём же будет ваш доклад?

— О Китайском дворце.

— Это интересно. Прошу вас.

Ребята поднялись. Не отходя от парты, Костя, ежесекундно заглядывая в свой исписанный корявым почерком листок, начал:

— Китайский дворец построен в 1768 году по проекту итальянского архитектора Антонио Ринальди. Он расположен на территории «Собственной дачи» императрицы Екатерины Второй. А знаете почему «собственной»?

— Ну-ка, ну-ка, интересно… — посмотрел на него учитель.

— Да просто потому, что она предназначалась для императорских особ и туда приглашались только избранные. Остальным вход был запрещён! — Костя победоносно окинул взглядом класс.

— Сначала, кстати, его называли «Голландским домиком», подобно «Монплезиру». Я надеюсь, Вы бывали в «Монплезире»? — дополнил Костю Денис неожиданным вопросом, глядя на учителя.

— Да уж, приходилось, — усмехнулся тот.

— А что это означает в переводе с французского, знаете?

— Уж просветите нас, — улыбнулся Александр Иванович, слегка разведя руки.

— «Моё удовольствие»! — настал черёд Денискиной победоносной улыбки.

— Китайский дворец называется так потому, что он оформлен в духе эстетики Китая. Там очень много подлинных произведений китайских мастеров. Китайцы там, кстати, не жили, как вы могли бы подумать, — продолжил Костя, заглянув в шпаргалку.

Доклад занял добрую половину урока. В основном рассказывал Костик, выуживая информацию из своих записей, а Денис дополнял почти каждый рассказанный факт интересной историей. В кабинете стояла тишина, полная уважения к одноклассникам. Александр Иванович слушал с огромным вниманием, не перебивая и не двигаясь. Только однажды, когда у нерадивого ученика за последней партой упал на пол карандаш с грохотом истребителя, преодолевшего звуковой барьер, он вскинул левую руку в его сторону, прижав одновременно указательный палец правой к губам.

Однако, выражение лица учителя постепенно в течение доклада изменилось с улыбчиво-добродушного на задумчиво-озабоченное. Ребята завершили повествование рассказом об уникальных паркетах дворца. Несколько секунд в классе стояла тишина, а затем Александр Иванович произнёс:

— Браво, молодые люди! Вы не могли бы задержаться после урока?

— Ну да, хорошо… А оценка-то какая?

— Отлично! — сказал учитель, подошёл и взял в руки Костину тетрадь, обратившись к Денису. — А Ваши записи?

— У меня их нет, я так, устно, прочитал и запомнил…

Как только прозвенел звонок, друзья подошли к учительскому столу с настороженным видом. Учитель дождался пока в классе никого не осталось, и спросил:

— Скажите, а где вы почерпнули столь интересные факты?

— В библиотеке городской книгу взяли.

— А как она называется, не припомните?

— Арх… — начал Костя, но, получив толчок в спину от друга, осёкся, — не, не припомним.

— Дело в том, что, насколько я знаю, некая информация, прозвучавшая из ваших уст, содержалась только в одной книге, которая считалась безвозвратно утерянной во время Великой Отечественной Войны. Она находилась в районной библиотеке Нового Петергофа, который, как вы помните, наверное, из прошлого урока, был оккупирован немцами. Они её разорили, многие уникальные издания исчезли… Так может вспомните название книги? — учитель испытующе посмотрел на учеников.

— Не, не…

— Ну ладно, идите… — произнёс разочарованно Александр Иванович и обратился к Косте. — Записи Ваши я у себя оставлю, с Вашего позволения?

Тот кивнул. Ребята вышли из кабинета, вздохнув и почёсывая шевелюры.

— Может нужно было ему рассказать про книгу? Вон как расстроился… — спросил Костя.

— Не, обещали ведь… — ответил Денис, и вдруг резко развернулся и вновь вошёл в класс.

— Там, в городской библиотеке, девушка работает. Ну очень грамотная… — с этими словами он вернулся к другу.

— А ты что, правда всё запомнил? И ничего не записал?

— Ну да. Так интересно показалось, что как-то всё само-собой запомнилось.

— Ну даёшь!

Долгожданный звонок прервал Денискины воспоминания. Он радостно хлопнул друга по плечу и помчался в коридор. Перемена промчалась за одну минуту, ученики заполнили кабинет истории в ожидании звонка и появления Александра Ивановича.

Звонок прозвенел. Но вместо Иваныча вошла Марина Львовна в неизменном вязаном красно-коричневом жакете и юбке того же цвета, с неизменной старомодной причёской и очках в ещё более старомодной оправе.

— Здравствуйте, дети!

— Здрась… — буркнули дети, — а где Александр Иванович?

— Ваш учитель приболел. Я буду его замещать, — под недовольный гул объявила Марина Львовна. — Открываем конспекты и учебники. Тема урока…

Она вывела на доске: «Ускоренное строительство социализма», и обернулась к ученикам, которые раскрыли девственно чистые тетради.

— Это ваши конспекты? — учительница недовольно покачала головой. — Даты основных исторических событий знать наизусть. Будет контрольная. Конспекты вести, буду проверять. Домашние задания отвечать очень близко к тексту учебника. Кому что не ясно?

— Можно вопрос? — поднял руку Олежка с первой парты.

— Да.

— А во время войны Старый Петергоф был под оккупацией? Просто мы начали тему блокады Ленинграда изучать…

— Тему блокады? Странно… Эта тема в третьей четверти должна быть… Ну, не важно. Читайте учебник. Там всё написано. Итак: «Уже в начале тридцатых годов Советское государство встало на путь ускоренного строительства социализма…»

И ученики, горестно вздохнув, взялись за ручки.

Одновременно со звонком Костя раздражённо сгрёб с парты в спортивную сумку с олимпийской символикой свои принадлежности и помассировал затёкшие пальцы.

— Пошли уже быстрее отсюда, — повернулся он к другу.

Тот был совершенно согласен немедленно покинуть кабинет, однако, выйдя из него, повернул в обратную сторону.

— Ты куда это? — не понял Костик.

— К секретарю, адрес Иваныча узнать. Сходим, проведаем.

Денис нажал на кнопку звонка, но дверь квартиры Александра Ивановича, обитая дерматином с утеплителем, не пропускала ни единого звука. Он пожал плечами и нажал ещё раз, прислушиваясь. В замке загремел ключ, дверь приоткрылась, в проёме появился ссутулившийся учитель с лицом землистого цвета. Но, увидев ребят, он тут же преобразился. От сутулости не осталось и следа, а лицо осветила добродушная улыбка. Широко распахнув дверь, Иваныч пригласил:

— Милости прошу!

— Здравствуйте, Александр Иванович! Мы вот решили проведать вас, узнать, как дела, — Денис протянул кулёк с апельсинами, купленными в ближайшем продовольственном.

Сняв куртки и забросив на полочку шапочки—петушки чёрного цвета с белой кисточкой и надписью «АДИДАС», ребята прошли в комнату. Квартира как квартира. Однокомнатная, небольшая, уютная. Мебель как у всех — сервант, книжная полка, письменный стол, диван и телевизор на тумбочке в углу комнаты. Но! Рядом с книжной полкой висел парадный китель, увешанный огромным количеством орденов и медалей. На само́й полке, кроме книг, естественно, стояли различные сувениры военно-морской тематики, а стены комнаты, свободные от мебели, увешаны фотографиями, картами и ещё какими-то, явно морскими, атрибутами.

— Ух ты! — не смог сдержать восхищения Денис, подойдя к кителю.

— Да, ребят. Пришлось повоевать…

Минут двадцать продолжались тыкания в разные награды с вопросами: «А это что? А это за что?». И ещё минут двадцать тыкания в разные морские атрибуты с теми же вопросами, после чего пацаны вспомнили зачем пришли.

— Как ваше здоровье, самочувствие?

— Живой. Преподавать пока не могу, врачи категорически запретили. Сказали из дома не ногой, иначе в больницу упекут. А у вас как дела?

— Нормально. Только вот… — замялись ребята.

— Давайте, рассказывайте, — подбодрил их Александр Иванович.

— Да Марина Львовна… Только конспекты пишем. И даты учим. И ещё целые абзацы задаёт на дом, а потом спрашивает почти наизусть… Ничего не рассказывает, а проходим ерунду какую-то!

— Та-ак, — протянул учитель, — а я-то уж, старый дурак, думал, что вы проведать меня пришли, о здоровье справиться. А вы жаловаться заявились, оказывается.

— Нет, нет! — категорически замотали головами друзья. — Мы не жалуемся…

Однако дальнейшее общения носило уже какой-то натянутый характер. Поговорив ещё немного ни о чём, ребята попрощались и вышли, облегчённо вздохнув.