Сегодня война

Алексей Волков, 2013

Мировая война началась на Ближнем Востоке. Мусульмане, проживающие в Европе, поддержали единоверцев. По Евросоюзу прокатилась волна террористических актов. Потом в немецком городе Кельне грянул атомный взрыв. Привычный мир рухнул… В огне разгорающегося мирового конфликта Россия не могла остаться в стороне. Новые, исповедующие либерализм власти спешно объявили мобилизацию и начали собирать ополчение. Задача по превращению в солдат разношерстной толпы мужиков, большей частью даже не отслуживших срочной, легла на плечи отставного капитана-десантника Александра Карпова. В его распоряжении были считаные дни. А его рубеж обороны должен был стать последним…

Глава третья

— Они не имеют права. — Банальную мысль Серанцев озвучил тихо, больше в поисках сочувствия соседей, чем ради какого-нибудь бунта. Ясно же: спорить с простыми исполнителями глупо. Они могут продемонстрировать усердие, да так, что мало не покажется. Отстаивать свободу надо перед их начальством. — Сначала должны прислать повестку, вызвать в военкомат… И вообще, в гробу я видал всю их армию! Шли бы они сексуальным маршрутом без остановки! У меня неплохая работа, и терять деньги из-за какого-то идиотизма…

— Почему же не имеют? Раз военное положение, то и законы иные, — спокойно заметил оказавшийся ближайшим соседом Серанцева тот самый мужчина, который спускался по лестнице.

— Ага! Прежде сами довели ситуацию, а теперь хотят прикрыться нами! Я к их армии не имею никакого отношения. Как все нормальные люди.

— А я честно отслужил и ненормальным себя не считаю, — заметил сосед.

— Была охота! — Сергей покосился на мужчину. Наверняка какой-нибудь лузер, чьи родители даже не сумели договориться с военкомом.

— Кстати, не жалею. Хорошая была школа. Потом кое-что пригодилось в жизни.

— Десант?

— Почему? Войска связи. Меня, кстати, Дмитрием зовут.

— Сергей. — И сразу пожаловался дополнительно: — Я вообще из Москвы. Сюда приехал на несколько дней, а тут…

— Значит, такая судьба.

— Ага, судьба! Надо было сваливать из страны к чертовой матери! Уж работу там я бы себе нашел! Устроили революцию, блин!

— Иного выхода не было. — Философское спокойствие Дмитрия уже начинало раздражать. — Иначе вообще скатились бы к какому-нибудь Лесото. Да и кто устроил? Кто вообще народу не нужен и кого сразу свергли назад? Забыли: лучше плохой, но порядок, чем полный беспредел?

Как частенько бывает, немедленно вспыхнул спор. Часть сидевших неподалеку пассажиров принялась оправдывать случившееся, часть возражать, что перед тем было лучше, еще часть вообще ругали все подряд или отстаивали нечто третье. Благо, колонна двигалась каким-то загородным проселком, темнота за окнами даже не позволяла толком определиться, где именно, и никаких иных дел, кроме пустопорожней болтовни, у мужчин не было.

Даже поспорить толком не удалось. Автобусы один за другим миновали какие-то ворота с застывшей по сторонам парой бронетранспортеров и въехали…

— Да это же вроде «Лесные дали», — вдруг объявил один из пассажиров. — Ну, санаторный комплекс такой. Вроде бы заброшенный.

Во мраке действительно чернели какие-то длинные здания, только в окнах не горел свет, и лишь кое-где у входов тускло светились слабые лампочки.

— Сколько людей? — Дверь в автобус открылась, и внутрь заглянул кто-то снаружи.

— Сорок шесть, товарищ полковник! — бодро отозвался сидевший рядом с солдатом-водителем офицер.

— Хорошо. — И уже наружу: — Громов, забирай их себе. И из следующего автобуса тоже.

— Слушаюсь! — донеслось до пассажиров, и вместо полковника в автобус на мгновения влез другой офицер. Очевидно, тот самый Громов. — Всем на выход! Строиться!

Едва последний из пассажиров покинул салон, автобус немедленно укатил. Какие-то люди в форме живо стали помогать прибывшим создать некое подобие двухшереножного строя.

— Давай! Шевелись! Не то останетесь без обеда!

Есть многие не хотели, все-таки забрали их уже после ужина, однако спустя пару минут в темноте кое-как протянулся выстроенный фронт.

— Так. Рота! Равняйсь! Смирно!

Вряд ли команда была выполнена, кое-кто вообще толком не ведал значения прозвучавших слов, да и сказано было отчасти по привычке, отчасти чтобы обозначить новый социальный статус оказавшихся здесь парней и мужчин.

— Отныне в соответствии с выпущенным указом все вы считаетесь призванными в Вооруженные силы. Наша часть называется семнадцатой ополченческой бригадой, а вы — бойцы шестой роты второго батальона. Я ваш командир старший лейтенант Громов. Предупреждаю сразу: согласно тому же указу самовольное оставление воинской части является дезертирством и карается по законам военного времени. Это чтобы у кого-нибудь не возникало ненужных иллюзий и желания отсюда сбежать. Проверять, каким именно будет наказание, по-дружески не советую. И еще. В ближайшее время мы наверняка вступим в бой, поэтому ваша задача: как можно скорее овладеть хотя бы основами воинского мастерства. А теперь служившие срочную выйти из строя!

Вышло человек двадцать — двадцать пять из без малого сотни. В том числе и сосед Серанцева, а также не столь давно отбывший срок Комаров.

— Негусто, — невольно вырвалось у ротного.

Ничего иного он не ожидал, времена всеобщей воинской повинности остались разве что в памяти у чуть более старшего поколения, только мало хорошего получить в распоряжение совершенно не подготовленных людей.

— Механики-водители танков, боевых машин пехоты, водители бронетранспортеров имеются? Наводчики-операторы, наводчики? Командиры танков, артиллеристы?

Вперед шагнуло трое. Затем к ним добавился четвертый. Ротный тихо спросил, выслушал ответы, после чего подозвал бойца, и двое ушли куда-то от прочей группы.

— Остальным за мной. Сейчас вас перепишут, распределят по взводам и выдадут обмундирование.

Серанцев машинально провел рукой по длинным, забранным сзади в хвост волосам. Еще не хватало, чтобы постригли! Как тогда появиться перед Диной и ребятами? Насмешек не оберешься! Не пора ли качать права? Но остальные парни в строю помалкивали, а решимости выступить первым Сергею не хватило. Сказалось то, что происходящее казалось подобием кошмарного сна и никак не желало по ощущениям превращаться в реальность. Не может такого быть, и точка! Откровенный бред. Двадцать первый век, и вдруг откровенный произвол, словно сталинские годы на дворе.

Шутка, что ли? Так за такие шуточки морды бить надо, а потом таскать юмористов по судам, вплоть до Страсбургского. За нарушение прав человека. Пусть выплачивают отступные, раз такие идиоты!

Между прочим, суммы присуждаются порой такие, что потом какое-то время можно не работать. Даже с учетом стремительного обрушения всех мыслимых валют. Ну или досрочно выплатить кое-какие кредиты.

Нет, но на самом деле, что за шутки?

Процедура оказалась затяжной, хотя ничего особо сложного в ней не было. Где-то в обширном подвале одного из зданий прямо в коридоре стоял стол, за который уселся ротный, молодой совсем мужчина с усталым лицом, рядом с ним еще двое, и к сидящей троице пришлось подходить по одному. Фамилия, имя, отчество, дата рождения, служил ли… Все заносилось в толстую тетрадь, а чуть в стороне уже устроился солдат с «поляроидом», и свежее фото новобранца тут же приклеивалось в напоминавший пропуск документ. Пара записей, документ закатывался в целлофан и торжественно вручался свежеиспеченному ополченцу. Затем следовало краткое направление в какой-нибудь взвод, и новичок посылался в соседнюю огромную комнату, сплошь заваленную обмундированием. Как тут же выяснилось, сплошь второго срока.

— Комаров Вячеслав Сергеевич. — Перед Серанцевым оказался мрачноватый мужчина уже в летах, уверенный в себе, спокойный.

— Служил?

— Сидел, — с некоторым вызовом отозвался Комаров.

— По какой статье?

— Убийство.

— Тоже неплохо. Если навыки будешь применять к врагам, — пожал плечами ротный. Чувствовалось, что удивить его какой-нибудь деталью биографии в данный момент невозможно.

— Вообще-то, и служил перед тем тоже, — неожиданно признался мужчина.

— Воинская специальность?

— Снайпер, — с некоторым вызовом объявил Комаров.

Ротный взглянул на него с некоторым интересом.

— Значит, потом служба в армии помогла?

— Еще как! — Но в ответе присутствовала изрядная доля иронии.

— Что ж, снайперы нам нужны. — Чувствовалось, старший лейтенант был не прочь узнать подробности биографии своего солдата, только времени сейчас на это не имелось. Вон еще сколько призывников толпится вдоль коридора!

В отличие от Комарова, Серанцеву сказать было нечего. Вернее, было что, но совсем иного толка.

— Я хотел бы знать, на каком основании меня сюда загребли? — Сергею вдруг показалось, что это последний шанс разрулить ситуацию. Выдадут потом удостоверение, и уже не отвертишься. — У меня работа, в конце концов. Я сисадмин в довольно большой московской фирме. И прогулы у нас весьма не одобряются.

— Согласно указу, время службы оплачивается предприятием или организацией, в которой работал призывник, в размере восьмидесяти процентов от оклада. Учитывая, что здесь будешь на всем готовом, примерно то на то и выйдет.

— Они оплатят! — невольно вырвалось у Серанцева.

— Куда денутся? Арестуют счета. Не старая власть, либеральничать никто не станет. Служи смело.

— Но я не хочу! У меня высшее образование!

— Придется захотеть. Руки-ноги имеются, обходишься без очков, значит, годишься. Все. Не задерживай.

— Хорошо. Тогда к кому я могу обратиться по данному вопросу?

— Собственно, ни к кому. Все происходит в соответствии с указом, и никаких исключений не предусматривается.

Сзади уже подходил следующий, тот самый Дмитрий, и пришлось взять новый документ и идти в гардеробную. Или как такие комнаты называются в армии?

Там распоряжался мужчина кавказского вида. Спрашивал размеры, после чего деловито копался в разложенных вещах и кидал новоявленным бойцам белье, камуфляжные штаны, такую же куртку, ремень, кепи, а затем добавлял к этому берцы. Все словно из сэконд-хенда, поношенное, но хоть не грязное. Однако облачаться в чужие обноски многим было неприятно.

— Оружие потом получите. — Мужчина сделал соответствующую запись. — В углу мешки, запакуйте свое и наклейте бирку с фамилией и прочим. Будет вас потом дожидаться. Деньги и прочие мелочи оставляйте при себе. Следующий!

И лишь когда все были переписаны и обмундированы, выдали каждому по коробке с рационом. И сразу повели наверх, в какой-то зал, где уже были составлены в ряды против ожидания приличные кровати.

— Обедать и спать! — Под потолком горели несколько нарочито тусклых лампочек. — Учтите, подъем в шесть, и сразу занятия. Так что разговорчики отменяются.

Но разве отменишь, даже если выключить свет?

— Вот влипли! Блин! — пожаловался Серанцеву какой-то молодой парень.

— Запомни, братишка, это пока еще мелочи, — неожиданно подал голос Комаров. — Влипли — совсем другое. Если все обойдется одной службой, так это ерунда.

— Блин! Ничего себе, ерунда! Делать мне, что ли, нечего? У меня папашка знаете кто? Он как узнает, блин, мигом среди вояк порядок наведет! С его-то деньгами! Без всяких приколов! Всех построит, так что забудут мать родную!

— Сынок, ты прежде сам кем-нибудь стань. Без папашек и мамашек. И вот тогда можешь хвастаться, сколько влезет.

— А ты кем стал?

— Собственно, никем. Но жалоб себе не позволяю, — Комаров закурил прямо в кровати. — Никакого толку, сколько ни плачь.

«Сынку» наверняка хотелось сказать что-нибудь в адрес уголовника, только ведь нарвешься потом на крепкий кулак. Тому, кто отмотал срок за убийство, изувечить человека ничего не стоит. Папаша-то далеко, пока он еще сможет пустить в ход многочисленные связи!

— Они что, думают, будто я защищать кого-то обязан? — вместо этого спросил Сынок. — По приколу, что ли, как последний лузер? Сами натворили дел…

— А кто же, если не ты? Или кто-то другой будет помирать за капиталы твоего папашки? Так им точно смысла нет.

Кто-то поддержал, и Сынок предпочел замолчать. Ясно же: в среде каких-нибудь работяг сочувствия не дождешься. Пусть не работяг, а представителей так называемого креативного класса. С вершины разница невелика. Народ завистливый, еще специально начнут делать гадости. И пусть потом можно будет отомстить, но ведь это будет потом!

— Здесь будет твоя основная позиция. Запасная — правее. Смотри, отползаешь чуть назад, дальше — перебежка влево и вот сюда.

Половинка луны на небе давала достаточно света, чтобы не блуждать в полном мраке. По крайней мере, кое-что можно было разглядеть, понять в намеченном расположении.

— Понятно, — кивнул Комаров.

— С дороги тебя видно не будет, — добавил Александр. — Главное, не высовывайся. Хотя, что я тебе говорю?

— Вот именно. Я же душегуб, — хмыкнул Вячеслав. — Человек опытный…

— Раз опытный, то обустраивайся. Должен понимать… Я пока другим их места укажу.

Других было немного. Пулеметчик Игорь со вторым номером Антоном, бывший десантник Коля со стареньким гранатометом РПГ-7, да два человека в помощь гранатометчикам — Валерка и Саня. Правда, кроме РПГ у Коли имелась одна одноразовая «Таволга» да на всех — три «Мухи», но последние годились лишь для стрельбы по бронетранспортерам. На бээмпэшке тоже не имелось штатного ПТУРа, и единственное утешение — и механик, и наводчик успели отслужить срочную службу. Как, впрочем, и остальные люди капитана.

Никто не волынил. Предчувствие завтрашнего боя не хуже начальственных понуканий заставило людей вырыть неглубокие окопчики. Трудновато среди корней, зато укрытие. Чертыхались, матерились, рубили саперными лопатками так называемую землю…

— Ладно. Окончательно обустроимся утром, — подвел итог Александр. — Ужин и отбой. Подъем будет ранним, день — трудным, так что отдых необходим. Дежурим по очереди. Часовым не спать. Не мирное время.

На поле далеко в стороне копошились обещанные саперы, но разглядеть их можно было лишь в ночной бинокль. Просто от присутствия славных тружеников минного дела на душе становилось немного легче. А вот по дороге уже давно никто не ездил. Лишь проскочили машины арьергарда внутренних войск, и как отрезало. Кто ж поедет, раз война подошла вплотную?

Так и легли прямо на землю под прикрытие деревьев. Когда весь день прошел в тяжелой физической работе, то марш-бросках, то в рытье окопов, удобства становятся неважны. Как и тонкий писк, к счастью, редких здесь комаров. Никакой бессонницы, лишь бы упасть, и чтобы никто не трогал.

Остаток ночи прошел сравнительно спокойно. Да и ночи той — вроде едва сомкнули глаза, как уже начало светать.

Утро встретило прохладой. Мышцы затекли, у Александра в придачу ко всему слегка ныли раны, и вообще, бывает ли добрым рассвет перед боем?

Зато бойцы впервые смогли оценить достоинства позиции. Она располагалась немного на вершине, а дальше шло поле. До самой дороги было полторы сотни метров. С одной стороны, неплохая дистанция для засады, с другой — будет ведь и ответный огонь. Хорошо, глубокая дренажная канава не позволит технике так уж легко устремиться в атаку на лес. А подъем и густой лес позволит в случае необходимости совершить передислокацию или скрытно отойти. Да еще солнце будет светить неприятелю в глаза. В общем, что-то лучшее подобрать в здешних местах трудно. Еще бы небольшую речушку, которая с гарантией задержала бы вероятных преследователей! А пока — лишь клочья низового предутреннего тумана.

— За работу, орлы! — Александр обошел свое небольшое подразделение. — Доделываем, завтракаем, дальше — ждем. Тут осталось-то…

При свете нарождающегося утра работа пошла веселее. Быстренько докопали окопы для стрельбы лежа, замаскировали их, укрыли единственную бээмпэшку…

— Слушай приказ, орелики! Противник предположительно на броне попытается проехать по дороге. Наша задача — внезапным ударом нанести ему потери, а главное — задержать на максимально возможное время. Зря жизнями не рисковать, они еще понадобятся. Будет жарко — отходим на соединение с основными силами. Нас должны прикрыть с воздуха пэвэошники, на земле обещали поддержку артиллерией. Самый удобный рубеж для развертывания в боевой порядок лежит чуть дальше за лесом — если мы ввели их в заблуждение по поводу позиции. Потому есть шанс, что тут еще они пойдут по-походному. Кто-то же должен задержать их, мужики…

Мужики промолчали. Ни возражений, ни согласия, лишь тихонько сопел слегка простывший поутру Игорь.

— А они точно тут пойдут? — после долгой паузы спросил Коля.

— Командование предполагает, что да. А как на деле… — Александру самому подсознательно хотелось, чтобы враг выбрал иную дорогу.

— Понятненько…

— Смотрите!..

В небе что-то пронеслось, пролетело мимо, а затем позади загрохотало. Грохот нарастал, заставляя мужчин невольно улыбнуться.

— А ведь получилось! Они же нашу вчерашнюю позицию долбят! — с долей восторга изрек Игорь. — И основательно так…

Словно позабыл, что вслед за артподготовкой обязательно должна последовать атака.

Но все-таки они еще успели позавтракать, прежде чем от бээмпэшки подбежал наводчик.

— Сообщение дозорных. Противник двинулся вперед. Идут походным порядком. Очевидно, головная застава. Пять БМП «Брэдли» и два «Абрамса». Скоро будут здесь.

— Коля! «Брэдли» — твои. Старайтесь зря боеприпасы не тратить. Всем бить только наверняка, Игорю — прижимай их к земле, не давай поднять головы. Сигнал — мой выстрел. Но не раньше.

Наверно, полагалось вспомнить кого-то близкого, например, чудесную девушку Дину, которую так и не успел найти.

Ладно. Нашел, если быть уж совсем честным. В одной из социальных сетей буквально накануне командировки, когда Интернет еще кое-как работал, а через всяких ее френдов даже узнал адрес, да только… Только для нее он давно мертвый. С самого момента разлуки, когда пришлось остаться прикрывать группу туристов. Раз не смогли догнать, следовательно, погибли. Может, даже переживала немного по поводу гибели случайного знакомого, но теперь-то давно забыла. Самое глупое: обольщаться произведенным на противоположный пол впечатлением. Все в мире недолговечно. Да и толку? Мелькнуло видение мимоходом и сразу исчезло под грузом предстоящего. Мелодрамы хороши лишь в романах да бесконечных сериалах. В жизни властвуют иные законы, куда более прозаические.

Александр еще раз оглядел свое воинство. Люди, разумеется, волновались, однако старались держаться и пока труса не праздновали. А потом и времени на слабости не будет.

— Ну, что? К бою, мужики!