Сегодня война

Алексей Волков, 2013

Мировая война началась на Ближнем Востоке. Мусульмане, проживающие в Европе, поддержали единоверцев. По Евросоюзу прокатилась волна террористических актов. Потом в немецком городе Кельне грянул атомный взрыв. Привычный мир рухнул… В огне разгорающегося мирового конфликта Россия не могла остаться в стороне. Новые, исповедующие либерализм власти спешно объявили мобилизацию и начали собирать ополчение. Задача по превращению в солдат разношерстной толпы мужиков, большей частью даже не отслуживших срочной, легла на плечи отставного капитана-десантника Александра Карпова. В его распоряжении были считаные дни. А его рубеж обороны должен был стать последним…

Глава первая

Ротный был зол. Он добросовестно пытался исполнять свои обязанности, появлялся повсюду, иногда воздействовал личным примером, раз слова не помогали, и все равно, толку было мало. Старший лейтенант служил пять лет, прекрасно осознавал: количество идиотов разных мастей и разного уровня всегда зашкаливает, но впервые мог убедиться в этом воочию на примере доставшейся ему роты. Какое-то умение и смекалку могли проявить лишь члены патриотических организаций да успевшие отслужить мужики. Все прочие, всевозможные сисадмины, менеджеры, страховые агенты, короче, вечные мальчики, весьма приспособленные к суррогатной жизни городов и ничего не умеющие в реале, являлись скорее обузой, пушечным мясом, обыкновенным навозом. Даже лопату большинство толком держать не умели, копали же — словно в песочнице играли.

— Так… Па-чему расселся? — в очередной раз крикнул ротный на широкоплечего чуточку узкоглазого парня, выбравшего для несвоевременного отдыха некое подобие позы лотоса.

Провинившийся, кажется, даже не понял, почему на него кричат.

— Сейчас передохну, — заявил парень, по возрасту давно обязанный быть мужчиной.

Из-за спины старлея выступил его заместитель. Между прочим, доброволец. Едва не старше любого в подразделении, а то и в батальоне, бывший капитан иной, еще советской, армии, миновавший строевой возраст и, тем не менее, порою дающий фору молодежи. Погон с пуза капитан сорвал, заявил, что плевать хотел на любую моду, а вместо берцев, к удивлению многих, сразу взял себе сапоги. Точно так же он и не подумал расстаться с небольшой бородкой, отчего был похож на офицера царского.

Верхняя губа капитана презрительно искривилась, а голос отдал металлом.

— Встать, либераса твою мать! Доложить, как положено!

Парень невольно поднялся. Лицо стало растерянным. Не привык к подобному грубому обращению.

— Сергей Серанцев.

— Мне на твое имя глубоко наплевать, — сообщил капитан, — рядовой Серанцев. Понятно? Не то мигом в Засранцева перепишу. И кем ты был в прежней жизни — тоже. Дисбата нет, штрафбата нет. Расстреляю сейчас перед строем в назидание прочим придуркам к чертовой матери. За пререкание с командиром и отказ выполнять приказ в боевой обстановке. Все равно не жилец. Тот, кто не слушает опытных людей, на войне долго не живет. Как стоишь? Смирно!

По глазам пожилого чувствовалось — этот убьет. И никакие раскаяния мучить его не будут.

— Кто разрешил перекур?

— Я не курю. — В последний раз Серанцев попытался держать фасон.

— А кто не курит, тот работает, мать твою столько раз и в таких позах… — После чего последовал набор ругательств, новых даже для ротного. — Сержант!

На голос примчался и сержант, и взводный лейтеха. Последний — молодой, прошлогоднего выпуска, да и то немедленно ушедший из армии в гражданские структуры и лишь теперь вновь призванный в ряды.

— Почему люди бездельничают? До следующего заката дожить не хотят? Персонально этому мудаку — после окончания окопов вырыть яму два на два и доложить. Сроку на все — до заката. Не успеет — будет копать всю ночь противотанковые рвы. В одиночку или с такими же идиотами. Лично проверю. Время пошло!

— Спасибо, Александр, — тихо сказал ротный. Неудобно называть заместителя по званию, если оно выше твоего. А от отчества капитан отказался сам. Только время терять на более длинную фразу.

— Не за что. Их на место не поставишь, на голову мгновенно сядут. И уже не сковырнешь. Сейчас начнут жаловаться на мозоли, попросят перчатки, а лучше — экскаватор. Хотя на таких пахать и пахать. Навоюем с ними. Имел недавно один опыт. — Офицер горько улыбнулся.

— Навоюем. И техники ни хрена, — сплюнул от досады ротный. — Оружие — и то старье.

По обе стороны дороги бойцы рыли окопы. Другим ротам повезло больше, а тут — вот она, магистраль. По ней и попрут. И хоть какое-нибудь кадровое подразделение дали в поддержку!

— Техникой еще пользоваться надо уметь. За три дня все равно не научишься. Меня другое беспокоит. Наверняка позиции уже срисовали. Как бы не ударили с воздуха уже сегодня.

— Так… С воздуха нас прикрыть обещали. Где-то позади зенитные дивизионы стоят, — без особой уверенности сообщил старлей. — Опять, авиации у них здесь почти нет. В общем…

— Тогда ладно. Будем надеяться, — вздохнул Александр.

Позиция была аховой. Случайная черточка на карте, ничем не лучше ни тех, что позади, ни тех, что впереди. Сколько тут удастся продержаться? Минуты… Да и в позиции ли дело? Любую оборону можно прорвать, приложив определенные усилия. Хороший артобстрел, удар с воздуха, массированное применение техники… Единственная польза от грядущего — выигрыш во времени. Один рубеж, другой, а в тылу формируются новые части, переформировываются остатки старых, а сравнительно укомплектованные получают возможность самим перейти в наступление, ударить противника с фланга ли, с тыла.

По шоссе еще иногда ездили. Большей частью — оттуда, со стороны врага. Очень редко — туда. Не в смысле, к врагу, так ведь до него, если верить штабу, еще с сотню километров. Было, теперь наверняка меньше, и хорошо когда раза в два, а если в три-четыре?

— Копайте, когда жизнь дорога! — почти подражая Александру, заорал ротный. — Чтобы вас всех здесь потом не закопали!

Две БМП-2, старенькие, видавшие виды, единственная боевая техника роты, стояли подальше в лесу под прикрытием деревьев. Сплошная импровизация, никакой науки. Да еще противник наверняка уже отследил и движение сюда, и создание позиции. Даже без воздушной поддержки — развернется чуть загодя и устроит небольшую артподготовку.

— Не этот за нами? — Из леса послышался гудок машины.

— Наверняка.

Оказалось — не машины, а грязноватого, изначально покрашенного в белый цвет «Неоплана». Новое командование отнюдь не было дураками и старалось сделать все возможное в весьма хреновых обстоятельствах. В том числе — в плане маскировки. Кто обратит внимание на обычный рейсовый автобус? Привычную жизнь пока никто не отменял, как никто официально не объявлял войны. Только как назвать происходящее?

Салон был изрядно заполнен. Тут был и комбат, и полковник, и какой-то неизвестный довольно старый генерал, еще какие-то офицеры… Даже десяток солдат охраны, не каких-то там ополченцев, нет, судя по хватке, бойцов спецназа. Этакие «типичные» пассажиры, которых на любой дороге встретишь, на каждом автовокзале столкнешься, на стоянке обязательно углядишь. Но что еще делать?

— Поехали.

Автобус шустро покатил вперед. За окнами проплывали обычные пейзажи. Поля, перелески, иногда — какие-то крохотные деревеньки вдали, даже не скажешь, обитаемые еще или нет. Лишь пару раз у обочины попались остовы сгоревших автомобилей, прежде — какой-то легковушки, а дальше — грузовика. Кто их уничтожил, может, потерпели аварию сами, — никто из пассажиров особо не интересовался. Видали гораздо худшие вещи.

Впрочем, поездка оказалась недолгой. Километрах в семи от намеченной позиции автобус остановился прямо в лесу, и офицеры дружно двинулись на выход. Проворно вступили под прикрытие деревьев, проследили взглядом за удаляющимся «Неопланом», а спецназовцы уже шустро разбежались в стороны, обеспечивая охрану начальства.

— Товарищи офицеры! Времени у нас мало. Через сорок минут автобус сделает ложный крюк и вернется. Потому все делаем быстро, — объявил полковник, не забыв перед тем вопросительно посмотреть на генерала.

Вводная давалась на ходу. Нынешняя позиция была ложной, настоящая же будет здесь, намного ближе к надвигающемуся неприятелю. Лишний шанс упредить врага, ударить еще до развертывания в боевые порядки. Поэтому возвести ее требовалось ночью, на самой опушке, со всеми соответствующими требованиями маскировки.

— Саперов я вам дам. Набросают мин перед вами. Поддержку тоже обещают, однако значительно позже. Постарайтесь продержаться хотя бы до вечера. Там подойдут резервисты. У них и подготовка лучше, и техника кое-какая будет. Плюс — возможно, удастся договориться о присылке каких-то подразделений ПТО. Может, помогут летуны. В ваших интересах будет работать артгруппа. Главная задача — выиграть время.

Наверное, самая невеселая задача на войне.

— Так… — протянул ротный. — Что делать будем?

Основная группа двинулась к предполагаемым позициям других рот, и два офицера остались одни.

— Для начала — перейдем на «ты». Хотя бы вне строя.

— Договорились. Дмитрий, — улыбнулся старлей. Улыбка у него была доброй и немного грустной.

Мужчины обменялись рукопожатием.

— Держаться будем. Что еще остается? — Александр внимательно всматривался в пейзаж. — Но день — это командование загнуло. Раскатают по полной. Несколько часов наш максимум. С последующим отходом. Если уж кадровые откатываются, нам простоять подавно не светит. Ладно. То дела общие, а нам сейчас конкретное требуется. Дашь мне одну бээмпэшку, гранатометчиков, и отправлюсь я вон в тот лесок. Видишь? Как раз с фланга окажемся. Пока с фронта их держать будешь, я им небольшой концерт устрою.

— Но это же… — протянул ротный. Он уже прикинул вероятные шансы на возвращение.

— Ерунда. В борт бить по-всякому сподручнее. А остальное — как карта ляжет. Я тут недавно из такой передряги вышел — теперь двести лет жить буду. Да и самоубийство согласно религии — грех. Пошумим и смотаемся. Все какое-то время выиграть удастся.

Иного пути, похоже, не было. Лобового удара роте было не выдержать. Если бы бойцы были кадровыми, если бы рота была укомплектована техникой по штату, если бы имелось усиление в виде ПТО, если бы с ними был хотя бы танковый взвод… Сплошные «если бы». А вместо них — наскоро собранное ополчение, и трое из четверых оружие в руках держали впервые.

Любое дело не любит непрофессионалов, только в военном цена дилетантства чересчур велика.

Дмитрий несколько долгих секунд смотрел на заместителя, а потом вынужденно кивнул.

— Ладно.

— Тогда давай я останусь. Все равно кто-то один должен выбрать основные и запасные позиции, ориентиры, пути отхода, прочее… А ты пока солдатиков подрочишь. В темноте еще напортачим на свою беду… — Александр извлек из кармана пачку сигарет, протянул ротному.

— Не курю.

— Наверно, правильно. Я все бросить не могу, а теперь стоит ли? Сейчас с начальством переговорим. С небес если заметят, вряд ли обратят особое внимание на одиночку. Мало ли нас, таких, сейчас шатается…

Доводы капитана были резонными. Настолько, что даже вернувшиеся старшие офицеры не обнаружили в них изъяна. Даже добавили за компанию еще пару человек — по одному на остальные ротные опорные пункты. Но тем, согласно уставу, раздел «В обороне», надлежало находиться сравнительно далеко…

Александр занимался делом тщательно. Намечал удобные укрытия, проверял обзор, затем выходил на дорогу, смотрел, как выглядит с этой стороны. Что-то браковал, что-то оставлял, затем старательно выбирал пути между позициями, так, чтобы перебраться по ним можно было бы незамеченным. Мелочей в таких вопросах не бывает. Считать врага неумелым глупцом нельзя. За ним на данный момент и лучшая подготовка, и лучшая техника. Еще ладно, что, по данным разведки, подразделений спецназа по ту сторону практически нет, непредусмотрительно отправлены на юг. Но и обычные сухопутные силы против ополчения — это нечто. Задача фланговой засады проста — нанести максимальный урон за счет внезапности, после чего попытаться отойти к основным силам.

На душе было спокойно. С собой автомат, старенький «АКМ» еще калибра семь шестьдесят два со связанной по привычке парой магазинов, еще две такие же связки хранятся в разгрузке. Имеются гранаты, а для мирного бытия — фляга с водой, несколько карамелек, сигареты. Даже блокнот с шариковой ручкой. Чего волноваться зря? С танком при желании не справишься, зато от него можно спрятаться. Да и появится ли здесь сегодня вражеский танк?

Словно отвечая на мысли, впереди очень далеко послышался раскат грома. Того, который к настоящему грому не имел ни малейшего отношения. Затем — еще раз, и еще. Насколько было известно капитану, там дрались подразделения внутренних войск. Немногочисленные кадровые армейские бригады были повыбиты в первые дни. И из-за собственной слабости, и из-за отсутствия нормальных функционирующих штабов. Причин много, просто какой толк перечислять их? Еще хорошо: режим боялся собственного народа больше любого агрессора, и внутренние части оказались больше созданных для войны с врагами. Теперь они тоже наверняка доживали последние часы. Никто же не предполагал у бунтующих толп наличие танков и бронетехники. Да еще вкупе с артиллерией и авиацией. Даже слабой количественно.

Судя по отдаленному грохоту, бой шел нешуточный. Ничего. Сколько до темноты осталось? Тени уже удлинились, еще немного, и между деревьями опустится мгла. А там она падет на прочий мир, сделав перерыв в нынешней страде.

Ну, вот. С делами покончили, можно посидеть, покурить, подождать подхода очередного пушечного мяса. Александр понимал нынешний ход властей предержащих. Лишившись подготовленных людей, начальство старалось закрыть бреши наскоро сколоченными подразделениями из людей случайных. Пусть полягут хоть все, только дадут время для воссоздания новых, уже настоящих, воинских контингентов. Обидно попасть в ощип, да есть ли иной выбор?

В случае с Александром был. Он вообще уже вышел из строевого возраста, и никто не имел права гнать его на убой. Просто жизнь так устроена: для того чтобы кто-то смог поднять знамя победы в конце войны, другие должны полечь в самом начале, преграждая путь.

Жалко лишь: все произошло настолько быстро, что так и не успел повидать одну очаровательную, да что там, просто единственную на свете девушку. Теперь уже и не увидеть. Может, к лучшему? Зачем ее тревожить, если все равно ничего не получится? Нет у него права добиваться благосклонности, когда все равно не сможет дать счастья. Одна разница в возрасте чего стоит! Да и разные люди — по целям, жизненным установкам, системе взглядов и ценностей. Путного ничего не получится, а просто так… Речь же не о чем-то мимолетном, мимолетное с этой девушкой капитана не устраивало, а в любом варианте получалось: добром отношения не закончатся. Для нее, но не о себе же думать!

Но ведь снится она, снится, и в те ночи не хочется просыпаться… Несколько дней, в течение которых группа туристов пыталась выбраться из вспыхнувшей на Востоке войны, дни, бывшие для всех адом, а благодаря ее присутствию вспоминаются как счастливейшие. И до сих пор щемит сердце.

Как она теперь?

От кустов видно было, как промелькнул птицей крохотный летательный аппаратик. Беспилотный разведчик. Боевой беспилотник вел бы себя иначе. Хотя не очень-то заметишь при пролете сидящего под прикрытием деревьев одиночку. Неприятель тщательно исследовал очередной кусок чужой земли на предмет возможных затруднений при перемещении. Пусть смотрят и видят. Есть надежда, что завтрашний день преподнесет им сюрпризы.

Ведь обещало начальство, что электронике будет кирдык. Мол, будет применено новое оружие, не то уничтожающее всякие цепи и платы, не то просто не позволяющее им работать. Тогда почему летает? И тут обманули? Или выходить из строя все будет постепенно? Новое оружие настолько засекречено, что даже принципа действия не понять. Говорят, что есть, а что и как… Ладно, посмотрим…

А вот высоко в небе не было ни одного инверсионного следа «настоящих» самолетов. Не иначе, ПВО действительно сохранилась и уничтожала любого нежелательного гостя. Соответственно, и противник не слишком хотел рисковать дорогостоящими аппаратами. У него тоже было не так много сил. Масса авиации действует в Азии, в итоге при всей слабости российских ВВС решающего перевеса у врага нет.

Да и, по идее, если вражеской электронике будет афедрон, своей ведь тоже? Не бывает полностью выборочного оружия. Неплохой ход — раз современной техникой победить не удалось, сравнять шансы, сведя войну к старому доброму поединку людей.

От сигарет во рту стало немного погано. Захотелось есть, однако сухпай остался вместе с прочими вещами, и пришлось довольствоваться карамелькой. А уж после нее — закурить опять. Сигарет-то при себе хватало, вполне возможно, на всю оставшуюся жизнь.

Александр еще раз прикинул вероятные варианты завтрашнего боя. Все не предусмотришь, все равно реальность никогда не совпадает с планами, но надо быть готовыми к любому повороту дел. Еще надо бойцов себе отобрать. Выбор небогатый. Вдобавок заберешь себе всех опытных, ослабишь роту. А от дилетантов в засаде никакого толку. Да и не в засаде тоже.

Угораздило же!..