Хроники миров. Изгнанники

Алексей Владимирович Светлаков

XXV век. После различных глобальных катаклизмов: извержения супервулкана, сдвига земной оси и длительной Новой Мировой Войны – жизнь человечества наладилась, а основным процветающим государством стала Антарктическая Федерация. История начинается с 2431 года, когда в одной из лабораторий Федерации, разрабатывающей оружие, наткнулись на странное поле, в котором не работала никакая техника. Попытки исследовать это поле провалились, а через некоторое время лаборатория была взорвана. Главная героиня – десятилетняя Ракель, которая обладает странными способностями, недоступными для всех остальных – способностью к ощущению магнитных полей, а также возможностью чувствовать чужие эмоции. Из-за этих способностей ей пришлось покинуть человеческий мир и жить в параллельной Вселенной…

Оглавление

Пролог

Глава 1. Ракель

Глава 2. Старая тайна

Глава 3. Расследование

Глава 4. Случай, изменивший жизнь

Глава 5. Новая планета

Глава 6. Ла-Айнтрив

Глава 7. Освобождение

Глава 8. Доля изгнанников

Глава 9. Наследие Империи

Глава 10. Астранка

Глава 11. Ложь

Глава 12. По старой памяти

Глава 13. Цикл Холодов

Глава 14. Встреча на границе

Глава 15. Нарушенный покой

Глава 16. Карательный отряд

Глава 17. Видение у камня духов

Глава 18. История одного предателя

Глава 19. Раскол и объединение

Глава 20. Поединок у портала

Глава 21. Сеферлиана

Приложение

Пролог

В коридорах лаборатории было темно. Лишь небольшие лампочки, неплотно приделанные к потолкам, да неизвестные источники света, находившиеся где-то в боковых залах, отбрасывали тусклый свет на стены коридоров, построенных в виде длинных туннелей. В некоторых местах капала вода, нарушая покой туннелей, но, несмотря на это, коридоры выглядели сухими. В некоторых стенах зияли старые дыры, обнажая длинные тянущиеся кабели, вероятно, проводящие электричество по всем отсекам лаборатории.

Когда-то очень давно это место отнюдь не являлось лабораторией как таковой, а было обычной антарктической станцией, изучающей ледники и подледниковую почву. Теперь же, по прошествии нескольких веков, когда Антарктида изменила природные условия на благоприятные для человека, а на материке зародилось новое государство — Антарктическая Федерация — здание оказалось наиболее лучшим местом для разработки оружия: скрытность, расположение бункера, окраина города сыграли свою роль. Так власти Федерации и сделали, переоборудовав станцию в лабораторию. Впрочем, об этом мало кто знал: лаборатория была засекречена, по официальным документам тут находились зараженные радиацией катакомбы — и этой информацией владели лишь высшие органы власти да те, кто непосредственно работал в ней.

Так или иначе работа шла своим чередом на протяжении вот уже десятка лет в основном без сбоев и несчастных случаев, за исключением того года, когда из камеры выбралась довольно опасная змея из секции по разработке ядов и убила около десятка человек, прежде чем ее удалось усыпить. Виновных не нашли — вся система безопасности в тот момент вышла из строя, а многие приборы повредили физически, что было весьма странно. Многие подозревали диверсию или саботаж, но никто не обнаружил никаких улик, которые указывали бы виновников.

Однако в последние дни в лаборатории творился настоящий ажиотаж. Причиной этому явилось неожиданное событие, когда было найдено невидимое, но необъяснимое поле в одной из секций. Обнаружено оно было случайно: один из молодых ученых проводил замеры с помощью электронного детектора, как вдруг он отключился, и все вроде бы ничего, да только через несколько шагов он заработал, а стоило отойти назад, так датчик вновь переставал работать. Как вскоре выяснилось, прибор не работал в определенном месте, причем не только этот детектор, а вообще любая техника.

Это статичное поле было обнаружено три дня назад, но, кроме того, что еще в первый день удалось выяснить его размеры и форму, прогресс не шел. Чуть ли не идеальный эллипсоид примерно метр на метр по поверхности и чуть менее двух метров в высоту. Это удивило всех исследователей, поскольку вывод напрашивался сам собой: подобное поле не могло быть не рукотворным. В дальнейшем удивление лишь возрастало: ничто так и не смогло ни зафиксировать поле — никакая аппаратура во всей лаборатории не смогла его «увидеть» — ни найти причину или источник его возникновения. Ученые поняли, что имеют дело с тем, с чем еще не сталкивались. Соответственно, дальше исследования не продвинулись ни на шаг: никто не знал ни свойств, ни состава, ни принципа действия, ни причин появления непонятного образования.

Собственно, почему таким объектом заинтересовались? В принципе некоторым ученым было все равно — исследование подобных явлений не входило в их профиль, они лишь думали над тем, как усовершенствовать ныне существующее оружие. Но стоило написать в отчете правительству Антарктической Федерации о первичных свойствах найденного поля, так в этот же час поступил приказ о начале исследований только его и приостановке почти всех иных исследований. Вероятно, власти додумались, что это можно использовать для обезвреживания всех технических средств возможного противника — а это связь, навигация, боевая техника и прочее. Оставался только вопрос — как?

И вот — прошло три дня, а поле не изменилось и до сих пор не поддавалось исследованиям. Гипотез возникло уже достаточно много, но подтвердить пока не удалось ни одну из них: начиная от неизученной разновидности известных полей, заканчивая придуманными пару дней назад.

И сейчас вся дневная смена лаборатории — помимо охраны, обслуживающего персонала — собралась в секции, где находилось поле. Возглавляющий группу — профессор Головин — очевидно, был немного не в себе. Действительно, срок, назначенный правительством, подходил к концу, надо было писать отчет, а результатов никаких. И винил он в этом всех своих подчиненных.

— Итак, господа ученые, довольны? Что теперь делать?

— Мы тут ни при чем, — возразил молодой ученый. — Мы не виноваты, что столкнулись с таким… И что наша аппаратура не ловит поле.

— Работать лучше надо. Ничего быть не может. Хотя черт с ним, с этим полем, если вы уж такие умные, скажите, что писать в отчете.

Ответом было ему лишь напряженное молчание.

— Хах. Доигрались мы, похоже. При таком провале нас всех отсюда уволят. И знаете что? Не думаю, что нас просто отпустят, зная, чем мы тут занимаемся.

— Давайте дезинформацию напишем, чтоб отвязались, — предложил кто-то. — Любую из наших гипотез.

— Да, давайте. А заодно не забудь придумать, как будешь оправдываться, когда все вскроется. А это скоро произойдет, уж поверьте.

Никто ничего не ответил. Головин лишь сплюнул на пол.

— Тоже мне, профессоры… Ладно, что мы имеем на данный момент? Докладывайте.

— Имеем структуру неизвестного типа. Единственный видимый признак данной структуры — вывод из строя любой техники, работающей от электричества. Причины неизвестны. Молекулярный состав структуры ничем не отличается от прочего окружения — тот же воздух. Наличия известных полей не обнаружено, кроме фонового электромагнитного и гравитационного. Это все.

— Такое же было в прошлый раз!

— Я думаю, мы столкнулись с чем-то нехорошим. Оставить бы это поле в покое, оно мне не нравится. Создается такое ощущение, что его специально кто-то сделал, чтобы мы исследовали.

— Нехорошо будет, когда ты принесешь пустой отчет.

— Раньше, — неожиданно раздался никому не знакомый грозный голос со стороны входа. Все синхронно повернули головы на звук.

В дверях стоял человек, одетый в длинный плащ. Руки его были скрыты за длинными рукавами, а лица не было видно из-за капюшона. Полумрак, казалось, размывал фигуру незнакомца. Он явно не был сотрудником лаборатории. И это заставило удивиться всех собравшихся.

— Кто Вы такой? Как сюда попали? — заинтересованно с оттенком угрозы спросил Головин.

— Вам незачем знать, кто я. А как сюда попал — это просто. Ваши охранники лишь для вида стояли, — в голосе пришельца послышалась усмешка.

— Где охрана?

— Там, валяется, — человек махнул рукавом в сторону выхода, в котором стоял несколько минут назад.

Повисла пауза. Никто не знал, что делать: подобных случаев еще не было, когда неизвестно кто не только незаметно проник едва ли не в центральную секцию, но и справился с охраной. Большинство сидящих поняли, что это нужно быть профессионалом в своем деле, чтоб провернуть подобное. И у них руки автоматически потянулись к тревожной кнопке, находящейся на одном из пультов управления.

— Не советую этого делать, — равнодушно заметил незнакомец.

— Чего Вам надо? — раздался голос Головина и тот немного приблизился к человеку.

— Вы наткнулись на то, что вас не касается. Поле… Мое требование простое: оставьте вы его и покиньте помещение. И если вы меня послушаете, то сможете прожить достаточно, чтобы успеть покинуть лабораторию. В противном случае придется прменить силу.

— То есть ты знаешь, что это такое?

— Знаю, — подтвердил пришелец. — И вам совсем не следует совать нос в это дело.

— Вас заставят говорить, — усмехнулся Головин. — Не мы, так власть. Вас найдут. Вы ведь понимаете, что наш разговор записывается?

— Я никуда не собирался уходить. А все видео — и звукозаписывающие устройства выведены из строя. Как и вся шпионская техника в лаборатории.

Головин начал злиться: чувствовал, что не он управляет ситуацией, а этот незнакомец, кто бы он ни был. Поэтому Головин нащупал под халатом рукоятку пистолета, который был заряжен восемью боевыми патронами. И так ему стало спокойнее. В принципе инструкция позволяла пользоваться оружием при возникновении внештатной ситуации. И сейчас была именно она.

— Я никогда не оставлю это дело, — процедил он.

— Что ж, в таком случае ты не оставляешь выбора, — руки человека показались из под рукавов, и в одной из них он сжимал какой-то прибор. При более внимательном осмотре оказалось, что это пульт с таймером.

— У вас всех десять минут на то, чтобы уйти. Тут скоро все взлетит на воздух, — и пришелец показал циферблат с начавшимся обратным отсчетом.

Люди повскакивали со своих мест, устремляясь к выходу, никто не стал дожидаться какого-либо приказа начальника. Видимо, кто-то все же нажал на тревожную кнопку, поскольку завопила сирена, предупреждая всех об эвакуации.

Головин не двигался с места. Он прекрасно понимал, что это конец, если и не умрет от взрыва сейчас, то его обязательно найдут власти и позаботятся о том, чтобы он замолчал о лаборатории и о том, что здесь исследовали. Он это еще прекрасно понимал, когда подписывался на такую работу. Впрочем, тех сбегающих ученых поджидает такая же судьба, зря они стараются сбежать. Поэтому он не побежал. Единственное, что он мог сделать, это рассчитаться с виновником, который, между прочим, стоял рядом.

Все это пронеслось в уме Головина за несколько секунд. Поддаваясь неожиданному порыву злости, он выхватил пистолет, снял с предохранителя и несколько раз выстрелил в незнакомца. С такого расстояния — почти в упор — промахнуться было невозможно, однако человек даже не покачнулся. Вместо этого он спрятал таймер обратно в плащ, как будто не замечая пуль.

Зато на белом халате Головина начали растекаться капли крови. Через несколько мгновений тот упал замертво.

Пришелец чуть наклонился над умершим, заинтересованно рассматривая его.

— Еще одна смерть ради мира, — тихо пробормотал он. — Это никогда не закончится, а если и закончится, то только в тот момент, когда один из миров перестанет существовать.

Позади него возникло легкое дрожание воздуха. Через несколько мгновений оттуда проявился полупрозрачный облик девушки. Незнакомец это заметил, однако даже не повернулся, не отводя взгляда от свежего трупа.

— И как тебе? — сухо поинтересовался он.

— Он сам захотел так. В этот раз мы предоставили им выбор.

— Нам впервые за очень долгое время пришлось убивать циалов. Что дальше?

Девушка не ответила. Вместо этого, она задала новый вопрос:

— Что с полем делать?

— Ничего. Взрыв оно не «переживет». Причина его появления проста — несколько лет назад тут побывал астран. Мы его так и не поймали, но оказалось, что следы пребывания остались.

— Да?

— Да, иначе как бы змея выползла? Поэтому и пришлось установить наблюдение за объектом. И, как оказалось, не зря… — человек в плаще замолк и насторожился, впервые за время разговора отвернувшись от умершего:

— Чувствую кратковременные всплески чужеродной энергии, и совсем недалеко отсюда: в соседнем городе. Точнее не определяется. Нужно туда наведаться. Возможно, наш давний «друг»-астран вернулся. Мы ж не знаем, чего он хотел и куда скрылся.

— Такое возможно? Никогда подобных всплесков не наблюдала. Как-то необычно.

— Как видишь, возможно. Но определить кто это сложно: энергия слаба и вспыхивает только иногда. Я тоже с таким еще не сталкивался за весь опыт свой работы.

Человек отошел от трупа.

— Пошли отсюда — пять минут до взрыва, нет смысла тут стоять.

Девушка кивнула. Ее и так полупрозрачный облик стал растворяться в воздухе. А фигура человека в плаще в буквальном смысле размылась в полумраке, пока не исчезла полностью. Секция лаборатории окончательно опустела.

Глава 1. Ракель

«Ну вот, опять ничего интересного», — то ли уныло, то ли раздраженно думала Ракель, сидя на диване и переключая каналы телевизора. Конечно, они все работали, но на данный момент ничто не заинтересовывало десятилетнюю Ракель. Показывали одни лишь фильмы, а то и вовсе рекламу.

Этот день в жизни Ракель мало чем отличался от большинства остальных: вся последовательность ее действий неизменно повторялась уже в который раз — встать, отдохнуть, сходить в школу, вернуться домой, отдохнуть, заснуть. Эта общая цепочка событий, подобно скелету, не менялась день ото дня — лишь некоторые детали иногда выделялись тем, что происходили неожиданно. Хотя Ракель давно привыкла к этому, и подобный образ жизни ей иногда казался скучноватым.

Почти полдень 30 октября 2431 года. Ракель думала о том, что скоро начнутся летние каникулы — с декабря по февраль — и она покинет 4 класс, окончив первую ступень основного образования, перейдя на вторую. К слову сказать, это были последние столь длительные каникулы, ведь девочка краем уха слышала, что в следующих классах они длятся только два месяца.

Впрочем, ей было все равно: в отличие от большинства одноклассников, школа для нее была хоть каким-то развлечением. Но именно такое отношение к школе, как к развлечению, возникло отнюдь не из-за плохой учебы, как можно было бы подумать сначала, а, наоборот — из-за слишком хорошей. Сама Ракель не могла объяснить причину ее успеха, и никто не мог, и, что было интересно, в этом заключался парадокс: девочка никогда ничего не учила, на уроках обычно сидела на последних партах — специально для того, чтобы или поспать, или поиграть в телефон — редко слушала учителей, не делала домашние задания, но при этом всем наборе умудрялась великолепно отвечать устный материал и решать задачи по письменным предметам. И притом едва ли не лучше всех четвероклассников школы. Большинство, естественно, удивлялось подобному положению вещей, некоторые и вовсе ей завидовали, но Ракель старалась не обращать внимания. В любом случае, она уделяла мало времени учебе.

Ракель нажала на кнопку выключения у телевизора: смотреть действительно было нечего — и встала с дивана.

«Пойду уже, что ли», — скучающе подумала она — и в этот миг произошло то самое неожиданное событие. Сначала Ракель почувствовала подземный толчок, а затем услышала глухой удар — мир как будто покачнулся. Предметы, стоящие на краю стола попадали на пол, а на стеклах в окнах образовались трещины.

«Землетрясение?» — первая паническая мысль пришла ей в голову, тем более она уже была знакома с этим явлением: в этих местах изредка землю трясло, хотя подобных внезапных толчков еще не было. Однако время шло, а толчки больше не повторялись. «Нет, не землетрясение, иначе бы ударило еще несколько раз».

В комнату влетели обеспокоенные родители Ракель — мама и папа, которых звали Лидией и Гарри — они тем более почувствовали это.

— Все в порядке? — переводя дыхание, спросила Лидия — мать Ракель.

— Да, — кивнула дочка. — Что это было?

— Включи телевизор! — приказал отец. — Там непременно должны сказать.

Ракель уже в третий раз за день нажала на кнопку включения-выключения — и в этот раз не зря. Все передачи были прерваны новостями.

— Убедительная просьба населению не беспокоиться! Сегодня, в 11:31 по восточно-антарктическому времени, на окраине города Халли прогремел взрыв. По предварительным данным взорвалась Старая станция. Это, в свою очередь, породило одиночную взрывную волну, но не беспокойтесь: ее амплитуда невелика, а за пределы земли Котса она не выйдет. Спасатели трудятся на месте обрушенного здания, по предварительным данным погибших нет, раненых тоже — ведь территория станции была закрыта для посещений. МЧС на месте аварии, уже принялись к ликвидации последствий. Помните — нет причин для беспокойства.

Далее сообщение повторялось с начала, а по экрану шли одни и те же картинки, скорее всего, с места взрыва.

— Чую я, тут что-то не так, — задумчиво проговорил отец Ракель, которого звали Гарри, и она кожей почувствовала его возросшую напряженность и недоверие.

— Ты думаешь?

— Да это понятно. Все знают, что Старая станция заброшена — там ничего так взорваться не могло. Да и сам взрыв вызывает вопросы: если он наземный, то волна бы до нас не дошла, хоть тут и всего несколько километров от нашего села до города.

— Ну что ж, посмотрим, — неопределенно пожала плечами Ракель, которой было все равно на то, что происходит в других местах, даже если и недалеко. — А мне уже в школу надо, первый урок у нас в 12 часов.

— А, иди, конечно, приятного дня, — напутствовала ее Лидия.

Выйдя из дома, Ракель поежилась, несмотря на яркое солнце. Здесь, в сельской местности, где она жила вот уже десять полных лет, называемой Малый Уэдделл — судя по всему получивший название от близкого расположения к одноименному морю — было довольно просторно, и ветер свободно гулял среди редких деревянных построек. Разве что только центральная часть города включала кирпичные многоэтажные здания, но их было не так много. Даже не верилось, что совсем недалеко отсюда находится плотно заселенный город с высокими небоскребами, между прочим, имеющий статус столицы округа Котса. Сама же столица всей Антарктической Федерации, именуемая Амудсен-Скотт, была в центре материка. Но она располагается немного западнее одной из старой неработающей станции, в былое время имевшей такое же название.

Пройдя небольшое расстояние, Ракель перестала дрожать: она привыкла к ветру. Эти ветра, вероятнее всего, дули с моря Уэдделла, и даже недалекие горы от них не спасали, ведь их цепочки располагались поперек берега. Вот вдали едва виднелись глыбовые Трансантарктические горы со снежными вершинами, разделяющие Западную и Восточную Антарктиду, а поближе — стареющие складчатые горы Терон.

В этой местности преобладали лиственные деревья, окрестности села напоминали степи, но иногда росли и нестандартные для этого региона пальмы. Видимо, сказывалось соседство с Западной Антарктидой, на чьей территории преобладал тропический, а местами и пустынный климат — ведь там находились джунгли, саванны и пустыни.

Ракель родилась и провела все 10 лет жизни в Малом Уэдделле. В отличие от большинства ее ровесников, она старалась ни с кем не общаться. Причиной этому служило осознание того, что девочка сильно отличается от большинства. Ракель всегда определенно чувствовала присутствие людей, причем могла определить, сколько их и где они находятся, прежде чем увидит или услышит. Эта способность была дана от рождения, поэтому Ракель долгое время не придавала вообще никакого значения и думала, что все так же умеют. Но оказалось, что, кроме нее, такой способностью никто не обладал. Раскрылось это случайно, в школе, когда она стала говорить прежде, чем кто-то войдет в класс, что он сейчас откроет дверь. Ей, разумеется, никто не поверил и после того, как ее подняли на смех, она больше не показывала свое уникальное восприятие. Между прочим, родители потом подтвердили, что они тоже так не умеют. Да и более того, сама девочка не могла объяснить, что это за уникальное восприятие, несмотря поиски информации в интернете.

А вот выглядела она вполне стандартно для гражданина Антарктической Федерации. Темно-карие глаза, длинные черные волосы — где-то сантиметров 40 — немного смуглая кожа, небольшой рост, да и в целом худощавое телосложение. Последние параметры придавали ощущение хрупкости для невнимательного глаза.

Поведение Ракель чаще всего было спокойным, а характер скрытным. Она старалась не выделяться, и понятно, что по большей части из-за своей способности. Хотя у нее иногда бывали неожиданные вспышки гнева, но это происходило редко. Чаще всего она ощущала скуку и легкую грусть, скорее всего от того, что ей все удается очень легко.

«21 человек уже сидят, четверо отсутствуют. Учителя нет», — подумала Ракель, прежде, чем подошла к двери класса. Это оказалось верным, впрочем, как обычно.

Войдя в класс, она почувствовала на себе взгляды всех сидящих одноклассников, но уже через секунду-другую почти все отвели глаза, продолжив заниматься своими делами. Ракель села на последнюю парту крайнего ряда — благо, острое зрение позволяло туда сесть — и расстегнула рюкзак.

— Что у нас сейчас? — без приветствий спросила Ракель у впереди сидящей Ники.

— Литература, — коротко ответила та. — А ты ничего не хочешь сказать? — добавила она потом.

— Точно, еще вопрос: что задавали?

— Стих учить на 212 странице. Это все?

— Ага, — ухмыльнулась Ракель. Ника на это ничего не ответила, только отвела глаза. Видимо, та обиделась на отсутствие приветствия со стороны Ракель. А девочка лишь дернула плечом, отгоняя от себя мысли об обидах одноклассников.

Через пять минут вошла учительница — и все сразу замолкли.

— Не вставайте, — коротко бросила она. — И, извините, задержалась. Так, кто отсутствует?

Пока все остальные стали выяснять этот вопрос, Ракель, не слушая никого, улеглась на парту. «Сейчас опять скуку терпеть», — уныло подумала она.

Между тем, отметив отсутствующих, учительница, подняв глаза на класс, ухмыльнулась:

— Итак, я вам задавала выучить стихотворение наизусть. Кто желает выступить?

Все сразу зашуршали учебниками, немного пригнувшись — первым, разумеется, идти не желал никто.

— Сегодня его ответят все: оно было задано неделю назад. Поэтому даю всего пять минут на повторение.

Только настала тишина, как вдруг раздался выкрик Ники:

— А Ракель стих не выучила!

«Вот кто тебя за язык тянул», — раздраженно подумала Ракель, приподнявшись с парты и почувствовав, что многие взгляды устремились на нее, включая пытливый взгляд учительницы.

— Давай, Ракель, выходи, — осклабилась та, в надежде на то, что хоть раз Ракель получит двойку, ведь ее раздражало, что Ракель почти всегда лежит на парте на ее уроках. Да, ситуация и правда сложилась не очень для девочки.

Ракель вышла к доске, мельком взглянув, кто и как повторяет стихотворение.

— Начинай.

— Кхм… Секунду. Надо вспомнить.

Ракель вновь посмотрела на класс: на сидящих учеников. Вот один закрыл учебник, видимо, он или хорошо выучил, или вовсе не выучил, что повторять ему все равно бесполезно. В любом случае, он не подходит. Вот другая ученица смотрит вверх, изредка посматривая на текст, видимо, повторяет. Тоже не вариант. А вот третий не отрываясь смотрит в книжку. Наверное, он не выучил стихотворение, как и сама Ракель, но ей сейчас важно именно то, куда он смотрел.

Девочка настроилась на сознание этого ученика и внутренне напряглась. Окружающий мир потускнел, а Ракель подхватил водоворот чужих мыслей и чувств. Понять она их не могла, но сейчас ей это было не нужно. Устремившись в середину мысленного, но вполне реального для Ракель хаоса из мыслей, она пыталась отыскать нужную информацию. Вскоре ей это удалось, и, когда она мысленно вошла текущие в зрительные образы человека, текст стихотворения возник перед глазами. Тусклый, но вполне читаемый. Теперь она видела то же, что видел тот ученик.

Все это действие произошло за какие-то секунды. Теперь Ракель знала текст и могла его просто прочитать, что она и сделала. Отключившись от сознания одноклассника, но не забыв возникший образ текста, она начала:

— Исчезнет все, что каждый знает,

И все живое превратится в прах;

Придет момент — и все, что есть, растает;

Канув в давно утерянных веках.

И только в отголосках тех прошедших дней

Отличье истины от лжи найти возможно —

Но их услышать с каждым разом все трудней,

Однажды это станет вовсе безнадежно.

Остановить движенье мира не дано,

Толкает время каждый элемент.

Не знает оно, кроме власти, ничего,

Таков его единый компонент.

Ника открыла рот от удивления. «А вот будешь знать», — мстительно проговорила Ракель про себя.

— Отлично, — смутилась учительница, очередной раз обломившись от неудачи. — Кто и когда его написал?

Это девочка помнила еще с прошлых уроков:

— Автор неизвестен. Примерное время написания — начало XXII века.

— С каким событием связано?

— Связано с тяжелыми временами, после Великого Извержения, и с осознанием человечества того факта, что обстоятельства могут быть жестокими. Все бесследно исчезает и никогда не возвращается, а люди бессильны перед этим фактом.

— Что ж, садись, пять, — довольно проговорила учительница.

— Ты же этот стих даже не видела! — ошарашенно сказала Ника. — Как смогла так хорошо рассказать?

— Ну вот так. Сама не знаю, случайно получилось.

— А следующая к доске Ника. За не соответствующую действительности жалобу, или, точнее, за клевету.

Остаток урока прошел быстро для Ракель, потому что она задремала. Проснулась лишь со звонком.

— Следующий урок? — поинтересовалась она.

— История.

— Задавали?

— Нет.

Переходить в другой кабинет не требовалось, в четвертом классе ученики этого не делали, менялись разве что учителя, поэтому Ракель вышла развеять свой сон.

Как всегда в коридорах стоял шум и гам. Раньше, особенно в первое время, когда девочка только начинала учиться в школе, такое количество людей сбивало ее с толку, и она терялась, так как чувствовала присутствие каждого, и в итоге в голове образовывался хаос. Но потом она научилась блокировать лишние сигналы, когда то требовалось. И сейчас Ракель лишь ощущала, что большинство чувствуют обыкновенные эмоции — радость и веселье, во всяком случае, на этом этаже. Однако посмотреть чувства вообще всех людей ей не удавалось: при попытке сделать это, например, на одном из старшеклассников, она наталкивалась на мысленные шипы.

На истории ей было интереснее, чем на литературе. И учитель интересно рассказывал, да и в принципе любые истории ее всегда интересовали.

— Итак, тема сегодняшнего урока, — спокойно начал тот, — краткая история мира Новой эпохи. Подробнее вы это будете проходить в старших классах, в том числе и отдельно историю Отечества, а сейчас — как ознакомление. Поэтому вас обрадую, писать ничего не надо. Но домашнее задание будет по учебнику эта же тема.

Теперь внимание. Новая Эпоха началась в конце XXI века, в 2098 году с извержения супервулкана, находящегося на территории Северной Америки. Событие получило название Великое Извержение. Людей на том континенте к тому времени уже оставалось мало, так как вулкан дал всем о себе знать еще за несколько лет до начала извержения, поэтому все, кто мог, покинули континент еще задолго до катаклизма.

Страшнее было не само извержение, а то, какие последствия оно вызвало. За несколько часов материк стал полностью непригодным для жизни, из-за многометрового слоя пепла, раскаленной земли, токсичного воздуха. Остальные же части света оказались перегружены, из-за того самого наплыва мигрантов из Америки. В некоторых местах возникали мелкие вооруженные столкновения за территории. Следует сказать, что наш континент тогда был покрыт льдами, а столица располагалась точно в Южном Полюсе.

С этого момента и начались темные века для человечества. За несколько дней пепел распространился по всему земному шару, закрыв небо. Началась длинная зима по всей Земле, продолжавшаяся пять лет. Вулкан спровоцировал мелкие, но повсеместные катаклизмы: извержения обычных вулканов, цунами, потопы, землетрясения. Так, большая часть Европы за год ушла под воду. Взрывались техногенные объекты, создавая зараженные территории, которые до сих пор присутствуют на всех материках, кроме, разве что, нашего.

Возник мировой голод, за ним пришли эпидемии, чуть позже и государства фактически перестали существовать. За пять лет зимы по самым оптимистичным исследованиям погибла половина всего населения Земли. Еще около трети умерло за следующие, после разрухи, годы. К слову, зима окончилась в 2103 году, а ледники по всей Земле, кроме разве что Африки, так как их там не было, растаяли только на следующий год.

Темные времена по уровню развития технологий отбросили человечество на несколько веков назад, примерно в век XVII — XVIII.

Только через полвека оставшиеся люди оправились от катастроф, и началось медленное восстановление. Появились новые образования небольших государств, по подобию государств Старой Эпохи. Названия их в большинстве случаев также были заимствованы из того времени.

До XXIII века складывалась новая мировая система. Позже, как выяснилось, катаклизм перекроил рельеф материков и океанов. Где-то земли исчезли, где-то появились новые, новые очертания земель стали лишь отдаленно похожи на земли Старой Эпохи. Но самое интересное заключается в том, что физические полюса Земли, под действием катастроф, сдвинулись и довольно сильно. При этом ось вращения не поменялась. Климат стал совсем другим, география из Старой Эпохи достоверно его больше не описывала.

Северный полюс переместился на территорию Северной Америки, льды скрыли под собой извергнувшийся вулкан, разрушенные города, теперь и сейчас практически вся территория необитаема.

А вот Южный полюс переместился в Индийский Океан настолько, что Антарктида оказалась в тропическом, субтропическом и умеренном поясах. Ледники во время катастроф сохранили изначальный рельеф материка, а затем растаяли. Когда все это произошло точно, до сих пор точно неизвестно и проводятся исследования. Ведь долгое время никто об этом процессе даже не догадывался — все были заняты восстановлением.

Об Антарктиде стало известно лишь в середине XXIII века. За время изоляции климат на ней полностью сформировался, сложились своя флора и фауна. Фактически чистая природа, нет зараженных зон, свободная земля. Поскольку государства уже развились, хотя технологии еще не вернулись к состоянию, какими они были в XXI веке, началась экспансия почти всех стран на наш материк.

К 2290 году здесь больше не осталось свободных земель, и начались войны за территории. Постепенно все это переросло в Новую Мировую Войну, начавшуюся в 2311 году и закончившуюся в 2322 году. В разные периоды времени война велась по-разному: происходило чередование периодов активности и спада. По своим масштабам она несколько превзошла Мировые войны Старой Эпохи. Думаю, причина заключалась в том, что людей не сдерживали никакие факторы: развитие технологий еще не вышло на уровень, когда появляются оружия массового поражения. Да и война велась на всех материках.

Изначально это была вражда между крупными странами за Антарктические территории, но уже в середине она переросла в войну за независимость Антарктиды.

Она закончилась успешно для нас, итогом ее было образование Антарктической Федерации. Так и возникла наша страна.

В следующие годы началось активное развитие Антарктиды и к 2370-80-м годам человечество, наконец, вернулось на технологический уровень XXI века. В 2377-80 годах была крупная война между нашей страной и Австралийским Королевством. К 2380 году у нас заново разработали атомное оружие, какое существовало еще в Старой Эпохе. Королевство не восприняло предупреждений и продолжило войну, и, к сожалению, пришлось совершить ядерный удар. Так завершилась последняя крупная война на нашей территории. И пока что у нас единственная страна, у которой есть ядерные ракеты, что сделало нас мировой державой и сдерживает агрессии всех прочих стран.

Конечно, проблемы остались до сих пор: Австралия вновь претендует на наши острова, некоторые группы на территории Западной Антарктиды заявляют об отделении. А на другом полушарии, в Азиатском Союзе, недавно произошел технологический скачок, что может означать угрозу для нашей страны.

Ракель и не заметила, как быстро прошел этот урок. Пожалуй, единственный из двух не скучный урок на сегодня.

— Домашнее задание — тот же параграф с этой же темой. До свидания, — и учитель хлопнул дверью.

Все сразу засобирались домой — это был последний на сегодня урок. Ракель кожей чувствовала радость остальных, но, как обычно, ей было все равно.

— Погуляем? — предложила Ника, подбежав к Ракель, уже забыв об утренней стычке.

— А давай, хоть развеюсь, — та также решила не придавать значения тому случаю.

Выходя из школы, она увидела директора, стоящего около двери. Она, не сбавляя темпа, попыталась войти в его сознание — уже который раз — и ничего не получилось. В отличие ото всех ее одноклассников и большинства учителей, этот был ей не по зубам. Как будто его разум окружали колючки, которые Ракель никак не могла обойти. Снова они ее «укололи» и отбросили обратно в свое сознание.

«Ну ничего, однажды я смогу это сделать», — мысленно пообещала Ракель и вышла из здания.

— Слушай, а красиво у тебя блестят волосы на солнце. Какой-то зеленоватый оттенок. Красишь? — обратилась Ника.

— Нет, ты что. Делать мне больше нечего. Это с рождения. Гены что ли, — вспомнила Ракель слово, найденное в интернете, когда искала информацию о своих способностях.

— И откуда ты такая умная взялась?

— Само получается.

С волосами была связана отдельная история. Как-то раз захотели ее родители подстричь. Но как ни сжимали они ножницы между волос, срезать ни один волосок не удалось. Железные ножницы либо поворачивались, либо волосы изгибались так, что проходили между ножнами. А те, которые с пластмассовой ручкой, и вовсе ломались. Никакой нож также не брал волосы. Тогда был один из моментов, когда она почувствовала, что ее отец очень сильно напрягся, как будто испугался чего-то, но она так и не смогла понять чего.

С тех пор волосы Ракель не трогал никто. Но с ними проблем не возникало. Вырастая до определенной длины, кончики волос истончались и выпадали сами. Ракель лишь требовалось их чуть потянуть. Кроме того, на ярком свете мертвые кончики можно было легко увидеть — они не отсвечивали зеленым, как остальные волосы.

— Я хочу знать, как ты смогла подглядеть текст. Расскажи.

— Ты не поверишь.

— А ты попытайся. Только не говори ту фигню о телепатии.

Ракель фыркнула. В конце концов, она как-то попыталась сказать правду. Ну не поверили — уже не ее проблемы.

— Кое-кто специально перевернул для меня учебник. Я заранее договорилась.

— Ого. Как? Наши одноклассники такие эгоисты, вряд ли просто так это сделали.

— Ну, видимо, не перевелись еще добрые люди.

Школа скоро скрылась за деревьями, а вдалеке показался магазин. И внимание Ракель привлек какой-то незнакомец. Наверное, своим необычным видом для здешнего села. А может что-нибудь еще.

Темный плащ, капюшон, скрывающий лицо, какая-то непонятная кожаная обувь — все это было на человеке. Но не это даже ее заинтересовало. Ракель его не чувствовала, и с этим она сталкивалась впервые.

Все люди, которые когда-либо ее окружали, всегда хоть как-то ощущались каким-то ее внутренним чутьем. Именно благодаря этому она могла посчитать количество человек с расстояния на определенной области. Да и сейчас всех прочих незнакомцев она чувствовала. Вот один, слева, быстро передвигался, и Ракель ощутила окружающие его сознание расстроенные чувства. Вот другой медленно шагал по асфальту, очевидно, был чем-то доволен. Еще один, в сознание его проникнуть не удалось, колючки оттолкнули Ракель, но ведь он все равно ощущался. А этот странный человек был полностью невидим для ее сознания, как будто его вовсе там не было.

Тем не менее, он существовал и куда-то направлялся, явно с какой-то целью, бросая взгляды из под капюшона на всех прохожих. Ракель на миг почувствовала на себе его взгляд, пустой и холодный, и ей стало не по себе. В следующий момент незнакомец отвел взгляд и не останавливаясь прошел мимо девочек.

— Кто это был? — первой подала голос Ника.

— Не знаю. И, надеюсь, мы его не встретим больше. Пошли уже.

Яркое солнце било прямо в глаза. День в целом был хорошим, но какое-то чувство не давало Ракель покоя. Возможно, оно возникло из-за взгляда незнакомца, возможно из-за чего-то еще, в любом случае, она уже не ощущала легкость, которая была у нее с утра.

— Как там, в Халли? — спросила Ракель Нику, чтоб отвлечься от своего чувства, вспомнив утренний взрыв. Ника когда-то жила в том городе, и сейчас у нее остались там родственники.

— Ты тоже об этом подумала? — оживилась Ника, вероятнее всего имея в виду взрыв. — Сегодня звонили родственникам сразу после подземного толчка. У них там все окна повылетали, причем, чем ближе к Старой станции, тем больше разрушений. Сначала они подумали, пришел второй конец света. Это ужас, что было. К счастью, не обрушилось ничего.

— Мои родители думают, что взорвалось что-то под землей. А ты хоть когда-нибудь была на Старой станции?

— Нет, эта территория всегда была запрещена для посещений. Огорожена колючей проволокой. Туда даже подойти никто не мог. Под землей? Тогда понятно, почему мы все почувствовали.

— Я не знаю, я никогда не была за территорией Уэдделла. Может, когда-нибудь увижу мир.

— Да зачем оно тебе надо? За Антарктидой опасно. Моя бабушка была в — как ее там? — Центральных Американских Конфедератах. Хорошего мало. Большие зоны вообще опасны для посещения, радиация там еще со времен Извержения. В Старой Эпохе понастроили всякого, что до сих пор расплачиваются за те действия. Так бабушка говорит, если что.

— И ведь до сих пор же строят. У нас, например.

— Да конечно. Люди не меняются. Хотя, говорят, что наши станции значительно безопаснее.

— Люди, такие люди…

— Посмотри-ка, что это впереди за свара?

За поворотом стояла группа взрослых, окруживших улицу. «Около тридцати», — минуту спустя определила Ракель. И все смотрели на то, что происходит в центре, так как именно там разворачивались основные события.

— Пошли, глянем, чего это так все глазеют, — глаза Ники загорелись интересом.

— Я бы не советовала, — начала Ракель, но не договорила — Ника уже устремилась в толпу. Ракель лишь вздохнула и последовала за ней.

Скоро девочки сами увидели основные события. Уличная драка между двумя мужчинами. Такие вещи были для этого села нехарактерны, вот и собралась куча народу. Некоторые снимали на камеру телефона, и Ракель не сомневалась — скоро это покажут по городским новостям. Во всяком случае, в интернет точно кто-то выложит.

Девочка попыталась войти в сознание одного человека, однако сильная ярость, витавшая в воздухе, не подпустила ее ближе. Поэтому причину боя она определить не смогла. Тем более, раздавшийся звук полицейской сирены отвлек ее от событий.

— Пошли отсюда, — толкнула Ника Ракель. — Не слишком охота попадаться на глаза копам.

Та вдруг ощутила какую-то резь в глазах. Зрение расфокусировалось, и теперь она видела окружающий мир нечетко. Боль прошла быстро: как только девочка свернула за поворот и толпа пропала из виду, но вот зрение не восстанавливалось.

— Что-то с глазами, — пробормотала Ракель.

— Все хорошо?

— Нет! Я ни фига не вижу. Посмотри, есть ли что-то в глазах.

— Нет, все как обычно, — испугалась Ника. — Давай сядем.

Прошло некоторое время, прежде чем зрение потихоньку начало восстанавливаться. Она кожей чувствовала испуг Ники, но сейчас ничего не могла сделать.

— Я прозреваю. Знаешь, давай сходим по-быстрому в магазин и я пойду домой.

— Ну ладно. Хоть не зря потратим время. Ты уверена, что все нормально?

— Да, — и они направились в ближайшую продуктовую лавку.

Глава 2. Старая тайна

Вернувшись домой, Ракель обнаружила, что в нем никого нет.

«Ну и отлично — неохота пока говорить про глаза», — быстрая мысль промелькнула в голове — и Ракель направилась к зеркалу. Зрение уже полностью вернуло свою четкость, но она все же опасалась за свои глаза. Подобное происходило не в первый раз, но никогда еще не было временной потери четкости зрения — ранее чувствовалась только временная резь в глазах. Тем более последний раз был давно: как минимум более года назад.

Всматриваясь в один глаз через зеркало, Ракель пыталась обнаружить хоть что-то, что бы могло подсказать причину недавней боли, но ничего не находила. Что один, что второй выглядели как всегда и вполне себе обычно.

Посмотрев с разных сторон на зрачки, она перестала оттягивать веки и отошла от зеркала, немного успокоившись. Однако полный покой не наступил — опасение возвращения боли лишь стихло, но не исчезло совсем.

В животе заурчало. Действительно, она не ела с самого утра, удивляться было нечему. Но все же этот звук немного отвлек от сегодняшних проблем, чему девочка даже обрадовалась.

В холодильнике уже лежали готовые блюда, их оставалось только разогреть, что Ракель и сделала.

«Ого, если долго не поесть, действительно все вкуснее кажется».

Во время еды она стала ощущать чье-то чужое присутствие. Сначала девочка не придавала этому значения, но постепенно непонятное чувство возрастало, и в конечном итоге выросло настолько, что его нельзя было не заметить.

«Кто-то еще в доме находится», — встревоженно подумала она, вставая из-за стола. Направив свое сознание на поиск посторонних, Ракель внимательно оглядывалась по сторонам. Судя по типу энергии, которую она чуяла, это были явно не ее родители.

Понадобилось около пяти минут, чтобы понять, что энергия от живого существа исходит не из дома, но источника нет и снаружи. Теперь она действительно перепугалась, поскольку не могла определить местоположение.

«Неужто тот утренний тип? Да нет, я бы его даже и не заметила, будь он хоть за спиной. Впрочем, он мог что-то напутать. Что делать-то?»

Последний вопрос стал крутиться в голове, и Ракель стала осторожно ходить по дому, заглядывая в комнаты. Вскоре стало ясно, что энергия распределена по комнатам неоднородно: больше всего чужеродной энергии в гостиной. Но в ней никого не было.

«Зато полностью выбило все мысли о глазах», — пронеслась ироничная мысль.

Некоторое время, стоя в гостиной, Ракель не понимала, что делать, пока, наконец, ее не озарило: «А если оно не на этом этаже?»

Пришлось направить свой внутренний сенсор как вниз, так и вверх. Как и следовало ожидать, посторонний источник энергии оказался обнаружен. Причем, внизу: где-то под землей.

«Вот как, значит… Энергия от него слабая, да и эмоции примитивные и открытые, это не человек. По-видимому, кошка или собака. И она напугана так же, как и я пару минут назад. Наверное, попала в ловушку. Ну что ж, придется вытаскивать».

В доме Ракель в самом деле был подвал, только сама девочка туда просто так войти не могла. Вход в подвал был наглухо закрыт — мощная железная дверь, запертая на два замка и перекрытая тяжелой цепью. В доме такая дверь единственная — даже входная не настолько защищена. Ракель все это знала, так же, как и знала о том, что ей настрого было запрещено туда соваться. Родители оговорили это еще давно, обосновывая тем, что подвальное помещение может в любой момент рухнуть — слишком уж старые стены, которые давно трещат по швам, что срочно необходим капитальный ремонт. Но ремонт, похоже, никто не собирался делать вот уже как минимум 6 лет — все забыли про подвал, только закрыв мощной дверью, а ранее Ракель почти не интересовалась им. Но сейчас она не думала о запрете. Девочка лишь подошла к двери и убедилась, что источник энергии и вправду за ней. Животное точно оказалось там, потому что больше ему быть негде — это единственное помещение под землей.

«Где же ключи? Вот наверняка в спальне родителей, все остальные места я знаю. Плохо, что мое восприятие не ищет неживые объекты».

Однако сейчас было не время укорять себя, поэтому Ракель помчалась в спальню. К счастью, эту дверь родители никогда не запирали.

Неизвестно, сколько девочка рылась в ящиках в поисках ключей к подвалу, но к окончанию этого процесса в спальне был беспорядок, как будто в ней побывал медведь.

«Фу ты, может, успею убраться», — окинув краем глаза комнату, подумала она.

Впрочем, главная цель была достигнута. Ракель нашла всего шесть ключей в разных местах, один из них был под матрасом. Она была готова поклясться, что ключей в спальне больше нет. Оставалось лишь надеяться, что среди этих ключей найдутся два, которые подходят к замку. Ладно, она на месте разберется, что к чему.

Вновь подойдя к двери в подвал, девочка проверила, осталось ли внутри живое существо. Так и оказалось: оно все еще источало энергию из-под земли.

«Ну, кошка, надейся, чтоб я смогла открыть дверь», — коротко подумала Ракель и стала подбирать ключи.

Один из них — который раньше лежал под матрасом — подошел сразу, а вот второй пришлось искать. Сначала Ракель испугалась, что среди них не окажется нужного, но сунув последний шестой в замочную скважину, она облегченно вздохнула. Облегченный вздох сменился раздумьями — ей показалось странным, что ключи, хоть и были спрятаны, но не лежали в недоступных для нее местах, как будто специально находились под рукой взрослых. Неужели ключами недавно пользовались?

«Ладно, ничего сложного с замками. Так, а что делать с цепью?»

Повернув ключи дважды в замочной скважине, Ракель навалилась на тяжелую дверь, и та стала медленно поддаваться. Но цепь сильно мешала, так что когда дверь чуть приоткрылась, цепь натянулась до того, что без ее снятия продвинуться дальше невозможно.

Надо бы ее сбить, и Ракель в первую очередь подумала о кувалде. Такая у них действительно была, но лежала на улице у дома.

Выйдя на улицу, девочка посмотрела на небо. Солнце уже сильно клонилось в западную сторону и приобрело вечерний красноватый оттенок. Конечно, было красиво, но Ракель видела такую картину много раз, поэтому почти не обратила внимания. Да и не до любования закатом как-то — для нее сейчас важнее найти кувалду или хотя то, чем можно сбить цепь.

Вскоре кувалда была найдена, и тогда Ракель вернулась под крышу, а точнее к плохо поддающейся двери. Несколько ударов по цепи — и та упала на пол. Однако звон чуть не оглушил Ракель. Взяв в руки цепь, она поразилась, насколько та тяжелая, и стала тащить на себя, чтобы открыть дверь ничто не мешало.

Вскоре она вспотела, однако, чего хотела, девочка все же добилась — проход был свободен, а цепь лежала рядом, не мешая двери. Последний толчок по ней и та со скрежетом отворилась.

— Кис-кис-кис, — Ракель знала, что кошка еще тут. — Как же ты сюда попала?

Из глубины подвала послышалось мяуканье. Здесь было темно — ни один луч не проникал сквозь бетонные стены, поэтому пришлось взять фонарь.

Ракель и в правду никогда тут не была, поэтому она с интересом оглядела стены. И увидела то, чего никак не ожидала — ровный и сухой бетон. Сам погреб оказался небольшим, но практически пустым, лишь у некоторых стен стояли старые пустые шкафы. В некоторых местах на стенах кто-то прикрутил подсвечники, хотя явно ими никто давно не пользовался.

«Интересно, чего меня сюда не пускали?» — недоуменно проворчала про себя Ракель, рассматривая пустой подвал. Ремонт ему вовсе не требовался вовсе, вопреки словам родителей.

Посветив фонариком вниз, Ракель и заметила того, из-за кого она нарушила запрет — черно-белая кошка зажалась в угол и мяукала.

— Ох, вот ты где. Давай, уже выходи, — мягко сказала Ракель и сымитировала замах на кошку, чтоб та выскочила из-за угла. В следующую секунду, она и вправду стремглав бросилась к открытой двери.

«Позже открою входную дверь. Сперва хочу осмотреть тут все», — девочка не хотела думать о том, что ей будет за нарушение запрета и поэтому решила использовать эту возможность по максимуму, а заодно и выяснить, что в этом подвале такого особенного, ведь не просто так ей запретили отпирать ту дверь.

Внимательно оглядев подвал, Ракель поняла, каким именно образом кошка попала вовнутрь. В одном из углов помещения виднелось круглое отверстие, уводящее куда-то вверх по диагонали. Скорее всего, оно предназначалось для трубы, да только самой трубы уже давно не было. Разумеется, она не знала, где именно на поверхности выходит это отверстие.

«Вот в чем дело. Вход не один, но через этот может протиснуться только небольшое животное, а обратно через него не выйти — слишком высоко для кошки. Старая канализация, а решетка сорвана».

Ракель удовлетворенно хмыкнула, оперевшись на один из шкафов, стоящий вплотную к стене. Она не ожидала, что дверца шкафа будет настолько ветхой, что ее кусок просто прогнется и разломится. Девочка едва не потеряла равновесие от выскочившей из-под плеча опоры.

«Сколько же они тут стоят?»

Но наиболее интересное явление произошло дальше: отлетевший кусок ударился о внутреннюю стенку шкафа с таким звуком, как будто за ней находилась полая область. Это привлекло внимание Ракель. Распахнув дверцы, она несколько раз ударила по стенке. За ней на самом деле не было бетонной стены.

«А шкаф-то фальшивый. Но почему-то мне это не нравится», — у Ракель больше не оставалось никаких сомнений в том, что родители что-то скрывают.

Внутренний голос подсказывал Ракель, что соваться дальше не стоит, но любопытство и раздражение на тайны родителей его почти полностью заглушали. Совсем чуть-чуть поколебавшись, она приняла решение: взяв кувалду в руки — ту самую, которой была сбита цепь — Ракель ударила несколько раз стенку шкафа. Та оказалась и тонкой, и ветхой, что развалилась почти сразу.

За ней девочка обнаружила бетонную лестницу, ведущую вниз, и узкий проход — достаточный для того, чтобы она могла туда войти. Что она и сделала.

Проход вел в какое-то новое помещение. Внешне оно было похоже на предыдущее, только менее просторное, да и набито различными объектами: столами, шкафами, стульями, а всюду валялись исписанные бумаги.

«Я никогда и не знала об этой комнате…»

Здесь было достаточно холодно, чтобы Ракель начала дрожать, но это ее не отвлекло от тех предметов, которые лежали на центральном столе.

Все это пролежало тут несколько лет, поскольку, потому пыли скопилось уйма, и бумаги достаточно сильно пожелтели. Причем выглядело все так, как будто кто-то работал здесь, а затем резко бросил: большая папка, пыльная и покрытая паутиной, все еще лежала на столе.

Ракель смахнула с нее пыль и увидела записи, написанные печатным шрифтом.

«Дело номер 123 о похищении, май 2424 год»

— Странно все это, зачем это кому-то нужно было скрывать? — недоуменно проворчала Ракель.

На семилетнюю давность бумаги указывала пожухлость папки, но пыль скопилась не таким плотным слоем, как у большинства здешних предметов. Вероятно, ее листали минимум несколько месяцев назад. Ракель смахнула рукой пыль, едва не закашлявшись от ее количества, и взяла папку в руки. Тут из нее выпала желтая фотография, которую девочка подобрала.

Подобрав фото, и направив фонарик в нужную сторону, Ракель стала разглядывать картинку.

Много времени не потребовалось, чтобы понять, что на ней было изображено: ребенок двух-трехлетнего возраста.

— Кто это? — ошеломленно проговорила Ракель вслух. Поскольку никаких идей в голову не приходило, она отложила фотографию и раскрыла папку, принявшись рассматривать ее содержимое.

Внутри лежало еще несколько фотографий. Внимание ее привлекла прежде всего та, где изображен уже знакомый ей человек, а точнее его облик. Та самая фигура, которая сегодня ей с Никой попалась недалеко от школы, и которую Ракель не ощущала своим ментальным взором. Во всяком случае, лицо на фотографии было скрыто, да и Ракель толком лица у пришельца не разглядела, но что-то подсказывало, что это один и тот же человек. Может быть, тот же плащ или та же обувь.

«Краткая характеристика, — начала читать Ракель, — дело начато в 2420 году; по причине пропажи ребенка двухлетнего возраста; родившегося в 2418 году; гражданина Антарктической Федерации; женского пола; родители — Гарри и Лидия. Приостановлено в 2424 году в связи с невозможностью благополучного завершения: улики почти отсутствуют (указаны далее), прямых свидетелей нет, обвиняемых по делу нет, поиск не увенчался успехом, с добровольного согласия обоих родителей о прекращении дела; ребенок зачислен в статус пропавших без вести. Возобновление дело возможно в случае обнаружения каких-либо существенных фактов, на срок: бессрочно».

Дальнейший текст заставил ее даже приоткрыть рот. Судя по документу, на фотографии была изображена родная сестра. До сих пор она не подозревала даже о ее существовании!

— Неужто у меня и в самом деле когда-то была сестра? Но это было еще до моего рождения… Или нет?

Когда первый шок прошел, непонимание у Ракель постепенно начало сменяться злостью: ей никто никогда не говорил о том, что написано в здешних документах, а все это почти с рождения у нее было едва ли не под носом.

«Долгая же ложь моих родителей. Вот почему меня сюда не пускали».

Тем не менее, она догадывалась, почему родители решили скрыть подобное: возможно, дело это опасное. Хотя свое ощущение она объяснить не могла.

Отложив документ и решив разобраться с ним позже, Ракель обратила внимание на сундук, вроде бы незапертый.

«Ну что я еще тут узнаю?»

Открыв его, она увидела, что тот почти пуст, только какой-то острый предмет лежал в целлофановом пакете. Она взяла предмет в руки и внимательно осмотрела. Металлический осколок какого-то лезвия, наподобие ножа, однако куда толще и длиннее. Хотя вряд ли железный: серебристый металл так ярко отражал свет фонарика, как это не смогло бы железо, да и за столь долгое время любой кусок из такого материала покрылся бы ржавчиной.

«Нужно будет это подробнее почитать. Пойду спрячу. А заодно и кошке дверь открою», — такие мысли ее немного отвлекли, но гнев все еще не проходил. В первую очередь она злилась на родителей за то, что они скрывали подобное очень долгое время.

Прошло около получаса, прежде чем Ракель перетаскала все бумаги под свою кровать. В них не было ничего особо полезного: мелкие свидетельства, показания, анализы улик… Самую большую ценность представляла именно папка, которую на всякий случай она спрятала в другом месте.

За все время не только солнце успело сесть, но и небо значительно потемнеть. Как раз когда Ракель закончила таскать бумаги из подвала, пришли ее родители. Она не успела закрыть подвал, да и не смогла бы: дверь была слишком тяжелой, да и цепь обратно ей было не под силу прикрепить. Впрочем, она и не хотела.

— Привет, — проговорила девочка, подавляя раздражение.

— Привет, — ответила Лидия. — Что это за кошка выбежала? — и тут Ракель вспомнила, что так и не выпустила животное.

— Если скажу, не поверите.

Разумеется, Гарри это насторожило, и Ракель ощутила чувство благодаря своему невероятному восприятию.

— Что-то скрываешь от нас? — обратился тот, и она успела подумать: «Кто бы говорил».

— Вы сами все сейчас увидите, зайдите лишь сюда, — коротко бросила она, хоть и хотелось сказать еще много чего, но остальное подождет.

Действительно, когда родители вошли в комнату, в которой находилась дверь в подвал, они в первую очередь увидели цепь, а потом уже и заметили открытый проем. Их смятению не было предела. Первую минуту они молчали, обдумывая что-то, но затем Гарри рявкнул:

— С какой стати ты нарушила?

— Туда попала кошка, через канализацию. Я не могла оставить ее там.

— Кошка бы и сама обратно вышла через ту же канализацию.

Ракель уже видела, что это не так, да и будь оно иначе, на тот момент она не могла знать: девочка лишь ощущала достаточно крупные для сканирования организмы.

— Не смогла, но дело не в этом. Как можно было столько времени врать, что у меня есть сестра?

Неожиданный вопрос заставил родителей смутиться, а Ракель почувствовала, что их злость частично сменилась испугом. Однако сейчас она сама слишком расстроена и обозлена, чтобы разбираться в чужих чувствах.

— Вы вообще планировали говорить? Я узнала о ней случайно, но если бы не кошка, сколько бы еще времени потребовалось для выяснения правды?

— Мы хотели… Когда… Ты подросла бы… Мы заботились о тебе, эта правда тебя может сломать, — промямлила Лидия.

— Я должна была знать о таком.

— Послушай, дочка. Давай сядем и спокойно поговорим. Раз уж ты узнала, то теперь нечего скрывать.

Ракель немного успокоилась, и теперь она была готова услышать эту историю. Хотя раздражение все еще не пропало.

Гарри, Лидия и Ракель сели за стол. Девочка вновь ощутила чувства своих родителей — тоску. Когда-то она это уже встречала. Мгновение спустя она поняла, что уже ощущала у них грусть такого же рода, и пока они садились, Ракель прокрутила в голове несколько мыслей: «Так вот в чем причина их частой и необоснованной грусти. Я сама могла бы заметить и раньше. Плохо, что я не умею непосредственно читать мысли».

Повисла пауза — никто не знал, с чего начать, и через пять минут после молчания Ракель первой его нарушила:

— С чего все началось?

— Ты уверена, что точно хочешь услышать? Мы не хотим, чтобы с тобой что-то случилось.

— Давайте.

— Хорошо. Итак, ты уже знаешь, что у тебя есть пропавшая сестра. Ей сейчас должно быть тринадцать лет. А пропала она, когда ей было два года — ты еще не родилась. Просто исчезла. Мы пришли домой — и никого. Такая маленькая — она не могла сама никуда уйти, кто-то ее выкрал, причем из нашего дома. С тех пор объявили в розыск, открыли дело о краже. Первый год мы объехали все ближайшие города, искали, где могли, везде спрашивали, развешивали объявления. А через год родилась ты, и дело постепенно пошло на спад. Конечно, еще три года мы пытались ее отыскать, но безуспешно. В итоге, дело закрыли, и нам, конечно, сочувствовали и говорили, что ее найдут, но в это уже никто не верил. Папку сдали в архив, а нам прислали копию всех материалов, мол, если вдруг что, дело вновь откроют. А прошло уже 11 лет с той пропажи, вряд ли уже наша первая дочь жива, да и если даже жива, то шансы на то, что мы ее увидим, очень малы: она не знает ни нас, и мы тоже вряд ли узнаем ее. Тебе решили не говорить, чтобы ты не печалилась зря. Поверь, тебе было очень тяжело, особенно в первое время. Ты никогда не интересовалась подвалом, потому мы потеряли бдительность, вот ты и вошла. Но вот теперь ты сама обнаружила, и скрывать уже незачем.

Ракель не знала, что сказать: она испытывала смешанные чувства. С одной стороны была рада, что эта тайна раскрылась, с другой — тоска родителей перекинулась и на нее, хоть она никогда и не знала сестру.

— Все в порядке, — с трудом выдавила из она из себя улыбку, — лучше, когда я это знаю.

— Ты не злишься?

— Больше нет. Сначала злилась, но теперь все понятно. А вот скажите, кто на этом фото? — и Ракель показала фотографию с человеком в плаще.

Сначала родители вглядывались в постаревшую картинку, явно не припоминая, кто изображен. Но потом искра сознания промелькнула в их глазах. В этот момент Ракель ощутила довольно сильную эмоцию отца в виде опасения, но тот быстро взял себя в руки:

— Помню. Тогда вышло недоразумение. Этот человек подошел к нам и сказал, что наша дочь в порядке. Но, поскольку это было в первый же день после кражи, и мы были очень расстроены, то указали полиции на него, поскольку сложилось впечатление, будто он знает, о чем говорит. Однако через несколько дней его и выпустили. С тех пор он как в воду канул.

— Вероятно, именно его я видела сегодня около школы. И что-то мне в нем не нравится.

Напряжение Гарри лишь возросло, и внимательная Ракель не могла этого не отметить.

— Держись от него подальше, — предупредил отец. — Никто не знает, кто это такой, и что с собой принесет. Может, в деле о похищении он и ни при чем, но именно тогда он и шлялся неподалеку. И вот, через столько лет вновь объявился.

— Хорошо, — согласилась Ракель, хотя и не слишком вняла предупреждениям. А отец сумел справиться с опасением, и углубился в свои мысли.

Дальнейший диалог уже не представлял особого интереса для Ракель, так как он пошел о повседневных делах, а девочка сконцентрировалась на новой для себя информации.

— Ладно, давай, тебе завтра в школу, иди поспи.

Ракель кивнула, вышла из-за стола и направилась в свою комнату. Разумеется, ложиться спать она пока не собиралась: слишком много информации она сегодня узнала. Из-за этого перевозбуждение все равно дало бы ей спокойно заснуть. Злости к родителям она больше не испытывала, но появилось какое-то досадное чувство.

«Как это я, со своей способностью, могла не заметить столь важную инфу, причем за все свои годы?!»

Впрочем, это был уже не первый раз, когда Ракель упускала что-то важное: она углублялась в мелочи, понимала сложные явления, но иногда пропускала то, что было у нее явно перед носом. Так ведь не только родители, никто другой ей ничего не сказал, как будто сестры никогда и не существовало!

«Надо изучить документы, все же я могу попробовать поискать ее, моя способность должна помочь», — подумала Ракель и достала папку. Думать, что ее сестра мертва, она отчего-то не хотела.

— Итак, родилась она 1 февраля 2418 года, а сейчас 30 октября 2431 года, ей 13 полных лет, и еще 8 месяцев, значит, мне надо искать тринадцатилетнюю девочку. Я родилась 10 января 2421 года, в итоге точно получается она на 2 года и 11 месяцев старше меня. Историю о пропаже я уже знаю. Родители вышли из дома на час, и в тот момент выкрали. Никаких следов не обнаружено. Хм, кроме вот этого куска метала.

Ракель взяла в руки металлический предмет и попыталась представить, частью чего он был. Кроме лезвия меча, воображение ничего не рисовало.

— Тут должно быть описание этой улики, — Ракель пересмотрела все бумаги, пока не нашла нужную. — Ага, заключение об улике: стальной осколок меча, разлетевшийся от внешнего ударного воздействия. Ого, тут написано, что так металл рассыпаться мог лишь при очень низкой температуре. Странно, но никаких идей. Ладно, посмотрим дальше: свидетельство рождения, анализ крови при рождении, ДНК-анализ… О, тут ведь где-то должно быть написано, как сестра выглядела.

Порывшись в бумагах, она удивилась: лист с ДНК-анализом был почти пуст, кроме этого, отсутствовали заключения о генотипе. Ракель знала, что законом Антарктической Федерации установлено обязательное проведение таких анализов, а именно тех, что касаются исследования генов. Тем не менее, здесь, их не было. Зато она нашла заключение о фенотипе и расшифровку к нему, где узнала, что у сестры тоже были карие глаза, черные волосы, а вот кожа несколько светлее, чем у Ракель.

«Теперь знаю, на что обращать внимание. При рождении назвали ее Лина. А вот интересно, насчет анализов, своих сведений о генотипе я тоже никогда не видела…» — ход ее мыслей прервал увиденный отчет о подозреваемом — человеке в плаще.

Прочитав его, она узнала только то, что этот человек был задержан в этот же день, когда произошло похищение, сроком на сутки по указанию родителей. Видимо, они были тогда в очень плохом состоянии. В итоге человека отпустили из-за недостатка доказательств. Но в документах не было ни его имени, ни даты рождения, да и вообще никаких данных, что опять же озадачило Ракель.

«Ладно, — подумала она. — Попробую найти след Лины, вдруг мне больше повезет, чем остальным. А сейчас что-то я устала», — хотя мысли не внушали особого оптимизма, ведь ее не смогли найти даже специальные поисковые отряды.

Ракель спрятала документы, выключила свет и легла в кровать. Засыпая, она думала о том, с чего бы начать поиски, и на ум приходили мысли о странном человеке; так, Ракель все-таки полагала, что он как-то со всем этим связан, но не могла объяснить такое ощущение. Скоро ее мысли размылись, и девочка заснула.

Глава 3. Расследование

Все утро следующего дня, собираясь в школу, Ракель размышляла о Лине и пыталась представить ее образ в своем сознании. Заключение о фенотипе не отличалось подробностью: в нем написаны лишь основные характеристики, по которым можно судить о примерном облике человека, поэтому у нее выходило не очень хорошо. Но все же много времени не потребовалось, чтобы понять, что среди знакомых тринадцатилетних подростков с точно такими же характеристиками не было. Встречались, конечно, люди с отдельными написанными параметрами, но все вместе — еще нет.

По дороге в школу ей встретилась Ника, которая, видимо, специально ждала Ракель.

— Эй, привет, как дела? — крикнула она еще издалека. — Как твои глаза?

— Нормально. Слушай, ты не поверишь в то, что я вчера узнала, — никто ведь не говорил Ракель о том, что надо молчать, поэтому она и не собиралась.

— Да? Ну я слушаю.

— У меня есть сестра Лина.

— А почему тогда ее не знаю?

— Похитили, когда я еще не родилась.

— Ого. Даже не знаю, что и сказать. Ты как себя чувствуешь после такой новости? И что будешь делать?

— По-прежнему чувствую себя обманутой. Но это ерунда, нечего беспокоиться. А я начну искать. Никто из взрослых, конечно, не смог отыскать, и все уже давно бросили поиски, но может быть у меня что-то да выйдет.

— Это опасно ведь, — осторожно заметила Ника.

— Даже не пытайся меня отговаривать. Это же моя родная сестра.

— Я не собиралась, — фыркнула Ника. — Наоборот, мне тоже интересно. Но как ты планируешь найти, если сама никогда ее не видела, да и о тебе она вряд ли знает?

— Есть различные документы. Например, заключение о фенотипе. Слушай, ты только никому…

Следующие десять минут Ракель пересказала основные моменты вчерашнего случая, разумеется, умолчав о своих способностях. А затем — основную информацию из документов.

После рассказа Ника лишь удивленно водила глазами.

— В этом хоть мне веришь? — прищурилась Ракель. — Или тебе специально показать документы?

— В этом — вполне. И если хочешь, то я тебе помогу.

— Хорошо. Ты кого-нибудь знаешь с такими же внешними данными?

Ника отрицательно мотнула головой:

— Никогда не видела. Но теперь буду смотреть в оба. Если что узнаю — скажу.

— Спасибо.

Ракель оглядела Нику. И все-таки у нее неплохая подруга, хотя и вредной бывает, вроде вчерашнего случая на литературе. Но, пожалуй, самое главное то, что та ее выслушала, когда это действительно важно, и даже предложила свою помощь. Да и все равно, чаще всего собеседник Ракель — только Ника, а со всеми остальными общение как-то не клеилось.

Этот день выдался пасмурным, но, несмотря на это, все равно теплым, тем более ветер к полудню стих. Они почти подошли к школе, и тогда Ракель обратилась к своему внутреннему чутью. У самого входа за дверьми никто не стоял, а дальше по коридору Ракель почувствовала двух взрослых. Затем множество более слабых источников энергии — наверняка учеников. Они стояли настолько близко друг к другу, что ей оказалось сложно их посчитать, так как сигналы от них сливались. Однако несложно понять, что в этой толпе преобладало чувство радости. И неудивительно — первая смена закончилась, и они все идут домой.

— А знаешь, — обратилась Ракель к Нике, — я наблюдаю, и вижу: эмоции детей отличаются от эмоций взрослых. Если у первых более простые и позитивные чувства, то у вторых вообще все сложно бывает разобрать. Вроде бы внешне в большинстве своем они и счастливы, но за этим может скрываться что угодно, но чаще всего страх.

— Представляю.

— И когда же происходит этот перелом?

— У всех по-разному, у всех по-разному…

— Если это и называется «повзрослеть», то я вовсе такого не хочу.

Зайдя в школу, Ракель обнаружила, что ошиблась в количестве людей. Взрослых в коридоре стояло вовсе не двое, а трое. Один — директор, второй — учитель — это те, которых она учуяла, а вот третий, неощущаемый ментальным взором, ей не знаком. Одетый в полицейскую форму, он стоял и разговаривал с директором. Судя по всему, этот человек — ее вчерашний незнакомец в темном плаще. Кто он и почему оставался незримым для ее ментального взора, оставалось для Ракель загадкой, однако теперь она могла рассмотреть его лицо. Оно оказалось необычным для здешних мест. Серые глаза, которые смотрели бесстрастно: в них ни разу не промелькнули никакие эмоции; серые волосы до плеч, причем около левого виска виднелся шрам с присутствием коротких волосинок; на лице где-то проступали морщины, а где-то кожа была гладкой — на эти данные, прежде всего, и обратила внимание Ракель. Определить его возраст по лицу она так и не смогла: смесь черт двадцатилетнего мужчины с чертами шестидесятилетнего, что сбивало с толку. Что же касается голоса, то он слышался Ракель как сухой, но при этом твердый.

«Неужели он из копов?»

Человек, одетый в полицейскую форму, пришел в школу — это уже само по себе выглядело для Ракель странно. А тут еще и незримый для ее чутья. Хотя, если он все-таки из полиции, то многое становится на свои места в деле о похищении: тогда неудивительно, что он тогда принимал участие, что его так быстро отпустили, что в документах нет данных о нем. Тем не менее, незнакомец ее настораживал, и она не слишком хотела верить его форме.

Проходя мимо разговаривающих людей, девочка услышала часть разговора, благо ученики не слишком шумели в присутствии директора.

— Вы уверены, что ничего странного в этих стенах никогда не происходило?

— А что именно Вам нужно?

— Какие-нибудь необъяснимые явления: может, кто-то странно себя ведет.

— Нет, в этом смысле ничего необычного. Из ряда вон выходящих случаев у нас не было.

— Тогда мне нужны данные всех, кто учится и работает здесь. Вы можете мне их предоставить?

— Конечно. Пройдемте в мой кабинет.

Из разговора Ракель поняла, что «полицейский» кого-то искал. Значит, он объявился не просто так, ее родители правы. Но зачем? Что тут вообще происходит?

— Это же тот самый, кого мы вчера видели! — воскликнула Ника. — Он коп и кого-то ищет.

— Ага, а также он участвовал в деле о похищении Лины как подозреваемый. Тут что-то не так.

— О! Тогда, может, лучше его и спросить?

— Мне папа советовал к нему не приближаться. Да и мне он не нравится.

— Хорошо, но смотри: он может уйти отсюда, а твою сестру мы самостоятельно вряд ли найдем.

Ракель лишь скрипнула зубами: она прекрасно это понимала, но оттого, что этот человек единственный, кого она не чувствовала, она пугалась.

Когда начались уроки, они с Никой сели вместе. Не слушая учителей, девочки разговаривали в большей степени о Лине, но этот разговор также затронул и другие темы.

— Как твои глаза? — шепнула Ника. — Вчера ты из-за них прям убежала.

— Все в порядке. Прошло быстро, я внимательно посмотрела и ничего не нашла. Будем считать, что все обошлось. А что там в Халли?

— Да все также. Мои родственники говорят, что кто-то все-таки погиб. Ну ясное дело, часть города разрушена, без жертв просто не могло обойтись.

— Печально.

Так и закончились все уроки, причем Ракель показалось, что сегодня они пролетели незаметно. Ни ее, ни Нику не спрашивали, поэтому несколько часов они провели спокойно. Во время уроков Ракель не упускала мысли о полицейском и колебалась между желанием подойти к незнакомцу с одной стороны и опасением с советом Гарри с другой. В конце концов она решилась рискнуть: все же подойти и расспросить того незнакомца о сестре. Она вспомнила, что он направился в кабинет директора, а значит, следовало самой идти туда.

На выходе из класса Ракель ощутила чей-то пристальный взгляд, направленный на себя. Она тут же обратилась к внутреннему чутью, поскольку сначала подумала, что это тот же незнакомец, но мысленное сканирование идентифицировало смотрящего на нее человека. То явно ученик, и по энергетике, исходившей от него, можно понять, что возраст его недалек от возраста Ракель.

Она тут же попыталась мысленно проникнуть в его внутренний мир, чтобы узнать, что ему нужно, ведь он не сводил с нее глаз, хоть и стоял далеко. Но ее сознание как будто коротнуло от этой попытки, и на секунду Ракель ощутила состояние беспомощности, как будто из нее выбили дух. Что-то новенькое, с чем Ракель раньше не сталкивалась.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросила Ника. — Глаза?

— Нет… Все хорошо, — бросила она, когда поняла смысл вопроса, а на это потребовалось несколько секунд. Действительно, что-то грубо отбросило ее сознание, и она пока не могла понять произошедшего. Будто бы ей проблем было мало!

На второй попытке Ракель выбрала другую тактику: после ментального сканирования, девочка попыталась мысленно приблизиться к ученику, не входя в источник его энергии. Скоро удалось понять, что от него исходила очень сильная эмоция, которая не подпускала Ракель поближе. И на сей раз она не могла объяснить, что это за эмоция: по энергии близка к радости, но ярче нее во много раз, настолько, что она как будто жжется. А вместе с ней смешаны и какие-то другие чувства.

— Глянь-ка туда, — Ракель указала на мальчика. — Кто это?

— Да… Парень на два года старше нас. А что, заинтересовал? — Ника усмехнулась.

— Нет. Но он на нас смотрит вот уже как минуту, и меня это напрягает.

— Не бери в голову.

— Ладно, — Ракель расслабилась, когда тот ученик скрылся за поворотом. — Я все же решилась спросить у того незнакомца о сестре прямо сейчас. Ты права, возможно, больше шансов не будет.

— Тогда пошли.

Находясь уже около двери, Ракель первым делом просканировала кабинет — и в нем никого не обнаружила. Но она еще вчера убедилась на примере пришельца, что это могло ничего не значить.

— Стой здесь, я хочу сама, — приказала она Нике.

Приоткрыв дверь — та двинулась без лишних звуков — она увидела лишь пустой кабинет. Никого внутри, лишь разобранные документы, вытащенные из шкафов, указывающие на недавнее присутствие людей. Кажется, зря она сюда пришла. Но, прислушавшись, поняла, что не зря: ведь в помещении еще присутствовала ширма, за которой раздавался голос. Голос как раз того, с кем хотела она хотела поговорить.

Подкравшись поближе, она смогла разобрать обрывки разговора: видимо, тот человек общался с кем-то по телефону. Но некоторые из слов она не понимала.

«Астранская энергия исходила из этого здания, это однозначно. Но я проверил всех здешних циалов — все чисто… Нет, не думаю, что проникнул астран, они не умеют скрываться… Ага, или это астран пятого уровня, тогда нам всем, скорее всего, конец… Мы и так оставили слишком много следов; нельзя, пока не узнаем точно, ничего предпринимать. Возможно, сам субъект ничего не подозревает… Я и так в максимальной маскировке, чего тебе еще надо? Эти могут раскрыть, что я вовсе не полицейский, тогда проблем не оберешься, нельзя задерживаться… Хорошо. Я проверил, за несколько лет тут порталов не возникало. Если только старый мог незаметно активироваться у леса в точке пять-восемь. Да, это около заброшенной избушки. Проверю сегодня. Эх, здешние циалы не представляют, какая опасность нависла над ними, если это все-таки настолько крутой астран, что даже я сам не могу обнаружить».

Ракель вдруг передумала разговаривать. Все, что она вынесла из этих фраз, — это то, что незнакомец теперь уж точно кого-то искал, и, судя по нехорошему тону, этот кто-то представлял опасность. Она попятилась, а затем вышла из кабинета, закрыв дверь. Благо, та ни разу не скрипнула.

— Что такое? Ты выглядишь испуганно.

— Он с кем-то разговаривал. Я поняла, зачем он сюда пришел: ищет кого-то опасного. Но разговор очень странный: некоторые слова непонятны, и говорил он о порталах. Сказал какие-то координаты пять-восемь. Но это около заброшенной избы. И он туда пойдет.

— Как ты узнала?

— Наверное, кто-то по телефону попросил уточнить.

— Так ты подслушала весь разговор?

— Да. И поняла, что лучше с ним вообще не сталкиваться.

— Давай туда сегодня сходим? Интересно же.

— Нет, — мотнула головой Ракель, — мы туда не пойдем. Слышала же — опасно.

— Да мы и не будем с ним пересекаться. Просто посмотрим.

— Ну, не знаю. Ладно, фиг с тобой, — махнула рукой Ракель, увидев, как Ника жалобно смотрит. — Только давай сейчас. Кстати, ты знаешь, где это?

— Да, я там была однажды. Не одна, конечно.

Когда они вышли из школы, тучи на небе частично рассеялись: порой даже солнце на некоторое время показывалось. Путь подруг лежал на окраину города, где находилась заброшенная, уже давно разваленная хижина. Никто точно не знал, чей этот дом, даже взрослые, но избушка была как избушка — ничего странного никто никогда там не находил. Поэтому Ракель недоумевала, зачем незнакомцу понадобилось это место.

Прошло около часа, прежде чем они подошли к нужному месту. Как и ожидала Ракель, ничего необычного в округе не наблюдалось. Кругом высокая трава, до колен, с востока начинался лес, а Малый Уэдделл скрылся за горизонтом. Здесь, в этом месте, стояла естественная тишина: издавались лишь различные звуки природы, как то: пение птиц, шорохи и прочие, похожие на них звуки.

Хижина стояла совсем близко — Ракель видела ее впервые — с прогнившей треугольной крышей, крупными трещинами вдоль бревен, отсутствием дверей и окон и дырами вместо них. Вокруг избы все еще остался погнувшийся забор. Внутри, скорее всего, ничего не было.

— И зачем тому человеку сюда надо было? — после долгого молчания заговорила Ника. — Тут же нет ничего. Хм, если только не внутри.

— Хорошо. Зайдем, — ответила Ракель, хоть и задрожала: эта идея ей не нравилась. Поэтому она мысленно просканировала дом. Скорее всего, в нем не было никаких живых существ, так как она ничего не почувствовала, но она прекрасно помнила о том, что незнакомец не улавливается ее чутьем, однако тот человек остался в школе.

Они с Никой зашли в дыру, которая, видимо, в былые времена являлась дверью, и Ракель увидела, что часть крыши обрушена — поэтому некоторые лучи солнца беспрепятственно проникали вовнутрь. Она оказалась права: кроме старых запыленных деревянных обломков, осколков стекла да рваных бумаг, разбросанных повсюду, ничего внутри не привлекало внимания.

— Осмотримся тут. Может быть, что-то найдем, — шепнула Ника, так как громкий звук внутри отражался от стен, создавая эхо. Ракель кивнула, да и к этому времени тревога прошла: дом и правда пустовал, да и, похоже, давно: пыли скопилось достаточно много, а внешне ничто не выглядело опасно.

За полчаса подруги успели осмотреть все комнаты дважды. Но не нашли не только ничего необычного, но и даже полезного. Только пустые комнаты с трещинами по стенам, где-то лежали деревянные обломки, да и большая часть пола давно проросла травой.

— Все. Пусто. Вряд ли мы тут что-то найдем, — подала голос Ракель.

— Это точно, зря мы сюда пришли… — Ника договорить не успела, так как зазвонил телефон у нее в кармане.

— Родители, я отвечу, — и она отошла в соседнюю комнату.

Ракель обвела взглядом всю комнату, и почти сразу ее внимание привлекло какое-то движение снаружи из того, что раньше называлось окном. Подойдя к дыре и осторожно выглянув, она заметила вдали человека, который быстрым шагом направлялся к подругам, а точнее к тому месту, где были они. Для внутреннего чутья он пока находился достаточно далеко, но обычное зрение уловило и знакомый плащ, и знакомую походку, так что Ракель быстро поняла, кто приближался.

Она тут же бросилась в соседнюю комнату за Никой.

— Там. Наш знакомый, — коротко выдохнула она — и Ника, кивнув, почти сразу сбросила телефон. Затем они уселись вплотную к стене и стали из-за нее выглядывать, благо, дыра большая.

Тот человек быстро приближался. Когда он оказался на достаточно близком расстоянии, сомнений в его личности не осталось — ее восприятие не реагировало. Ракель лишь ближе прильнула к стене и чаще стала дышать.

Человек в плаще остановился неподалеку, в пределах территории, огражденной забором, но на некотором расстоянии от дома. К счастью, в избу он заходить не стал. Это означало то, что он их с Никой не заметил, что не могло не радовать. А еще, судя по его остановке, подруги искали причину его появления не там.

А в это время, пока подобные мысли проносились в голове у Ракель, тот присел, и из-за высокой травы почти вся его фигура скрылась — осталась видна лишь голова. Теперь девочки не могли рассмотреть, что он там делает.

Так продолжалось около десяти минут, Ракель было расслабилась, но вдруг человек резко встал и повернулся в их сторону. Это оказалось настолько неожиданно, что Ракель и Ника едва успели скрыться за стеной. Сердце застучало как бешеное, особенно когда совсем близко послышался шорох травы.

«Неужели заметил?» — Ракель изначально полагала, что при таком исходе незнакомец им вряд ли что-то сделает, но теперь уверенность в этом быстро пропадала. В конце концов, они тут одни — позвать на помощь никак, и поблизости никого. Также она ощутила испуг рядом сидящей Ники, но все же слабее своего собственного.

Минуты две ничего не происходило, и Ракель решила выглянуть, что она и сделала. Человека за стеной не было, так что, возможно, он ушел. Но в следующий миг раздавшийся сзади голос — изнутри дома — лишил ее такой надежды:

— Вылезайте, люди, вам нечего тут делать! — голос хоть и довольно резкий, но не выражал никаких эмоций. Через секунду незнакомец бесшумно вошел в комнату из крупнейшей дыры в стене, в свое время служившей дверным проемом.

Ракель растерялась и не знала, что сказать, а Нику сковал страх — Ракель это чувствовала — поэтому молчание продлилось еще где-то минуту, и за эту минуту незнакомец успел их рассмотреть.

— Итак, что вы обе тут делаете?

— Мы решили погулять… — неуверенно ответила Ракель.

— Странное место для прогулок, не находишь? Двум человеческим детенышам может быть опасно так далеко отходить от города.

— Ну да, мы понимаем… — начала Ника, но незнакомец не дал закончить фразу:

— Вот что я скажу: убирайтесь отсюда, иначе будут последствия, которые вам не понравятся, — похоже, тот решил их напугать, и Ракель бы послушалась, если бы не вспомнила про Лину. Сейчас представился самый лучший момент для такого разговора, другого случая может и не возникнуть, тем более терять уже нечего. И она решилась:

— Ты помнишь о краже одиннадцатилетней давности? — напрямую без каких-либо прелюдий выпалила Ракель. Незнакомец внимательно посмотрел на нее:

— Какая кража?

— Моя старшая сестра Лина. Я просто хочу ее найти. Знаешь, где она?

— Будто бы я все должен помнить. Особенно, кто и когда у вас там пропадал. Но раз за такое время не объявилась, значит, она очень далеко, и не появится.

— Она моя сестра!

— Ты не найдешь ее. Поверь, так будет лучше для всех. Так что лучше забудь про нее и вернись к своим повседневным человеческим делам.

— Значит, это ты и забрал ее? Или, по крайней мере, знаешь кто.

— Даже если и было бы так, что ты сделала бы?

Эта фраза остудила пыл Ракель. Он прав: она ничего не могла сделать, кроме как попробовать выпросить информацию.

— Ну пожалуйста. Хоть одним глазом ее увидеть.

— Я не могу знать, где она находится. Может, уже умерла.

— Чисто по-человечески, можешь хоть подсказать?

— Чего ты хочешь от меня?! — грозно рявкнул незнакомец, хотя в его глазах не промелькнуло ни тени эмоции, что вызвало легкий испуг у Ракель. — Тебе уже было сказано, что я без понятия. И не называй меня человеком — это слишком противно. А теперь исчезните отсюда.

Ника потрясла Ракель за плечо:

— Лучше пойдем, мы так точно ничего не узнаем. Лишь проблем можем накликать.

Та это и сама понимала, но не могла свыкнуться с мыслью, что ей ничего не удастся узнать. Немного подумав, она все же решила, что сейчас этот выход из ситуации самый лучший.

— Ладно, — коротко кивнула Ракель незнакомцу, а затем подруги вышли из дома — неизвестный, однако, остался внутри. Он лишь задумчивым взглядом проводил подруг.

Ника позвонила по телефону, так как в прошлый раз сбросила:

— Алло. Извини, пришлось, дело важное. Так что ты там говорила?

Когда они проходили то место, где некоторое время назад сидел тот человек, не только связь оборвалась, но и сам телефон неожиданно выключился. Нике второй раз пришлось звонить и извиняться.

— Совсем новый — и уже барахлит. М-да.

В скором времени они попрощались с Никой до завтрашнего дня. И тогда Ракель начала думать о произошедших сегодня событиях. Незнакомец делал вид, что вообще не в курсе, хотя Ракель знала, что это ложь, а значит, он, скорее всего, имеет к исчезновению Лины прямое отношение. А вот то, что сестра далеко, скорее всего, в другой стране — это уже походило на правду в его словах. Но что теперь делать? С одной стороны ее расследование зашло в тупик: Лина может быть, где угодно, и осуществить поиск по всей планете не представляется возможным; с другой — у нее есть единственная нить, которая может привести к сестре: незнакомец, хоть он ничего не говорит. Жаль, она не додумалась записать разговор на диктофон! Возможно, если бы запись была, ее можно бы было передать взрослым, а там, глядишь, чего и вышло. Удалось бы расколоть, например.

Но кто он? И что тут делает? Кого ищет и зачем? Слишком уж странными казались его слова. Как ни пыталась Ракель найти ответы — все новые и новые вопросы представали перед ней.

Домой вернулась она в сумерках, когда уже зашло солнце. Но девочка не переставала думать о расследовании. Но никаких новых идей сегодня больше так и не пришло.

От своих мыслей поздней ночью ее отвлек Гарри. Тот выглядел еще более напряженным, чем накануне. А вопрос, с которым он обратился к Ракель, и вовсе заставил ее не спать до самого утра:

— Мы с Лидией видим, что в последние дни ты сама не своя. Возможно, тебе надо передохнуть. Конечно, мы никогда не выезжали за Малый Уэдделл, но как ты относишься к поездке в Западную Антарктиду на пару месяцев? Можно отправиться, например, на следующей неделе.

Глава 4. Случай, изменивший жизнь

— Нет, ты представляешь? Взрыв в Халли — это вовсе не несчастный случай. Интересно? — голос Ники звучал достаточно громко, хоть они и сидели на уроке. Но речь учителя их, очевидно, не интересовала — с утра Ракель чувствовала себя как на иголках, прежде всего из-за предложения отца, а Ника, видимо, узнала новость, выбившую ее с привычных мыслей.

— Да не очень. Но, если хочешь, рассказывай, — разрешила Ракель. — Я все равно не могу ничего придумать.

— Да погоди ты. Возможно, это имеет отношение к твоей сестре. Вот удивишься, когда узнаешь.

— Я слушаю, — недоуменно повернула голову девочка, тот час же заинтересовавшись. Учитель стоял далеко, да и он что-то писал на доске, поэтому их разговор проблемы не представлял. Судя по расписанию, сейчас шел урок срединного языка. Этот язык являлся национальным для Антарктической Федерации, и его учили в школах. Вообще, как рассказывал историк, количество языков очень сильно сократилось по сравнению со Старой Эпохой, ведь многие были уничтожены, а те, которые пережили Извержение, постепенно объединялись. В Антарктиде большинство языков со временем смешались, образовав своеобразный, так называемый, срединный язык, на котором говорило почти все Южное полушарие. В большей степени у языка присутствовали латинские, славянские и индоиранские корни, а также в него вошла малая часть иероглифического письма, которое в большей степени распространено в Северном полушарии.

Тем временем Ника начала рассказ:

— Ты знаешь, что мои родственники живут в Халли. Так вот, у них есть такие друзья, которые знают, что там случилось. Сегодня моя тетя приехала к нам оттуда. И поведала много необычных вещей. По секрету, конечно. Она говорит, что там, под землей, вовсе ничего не заброшено, а находилась лаборатория какая-то. Вот она-то и взорвалась.

— А, так мои родители оказались правы — взрыв подземный.

— Я уж не знаю, чем там занимались. Или кто. Но удалось выяснить одну интересную деталь: незнакомец в темном плаще посещал лабораторию. Заходил вовнутрь! И это непосредственно перед взрывом.

— Да ну? Откуда ты это знаешь?

— Я подслушала диалог моей тети с родителями, а та пересказала со слов ее друга-охранника, который там работал. А охранник уже от ученых узнал подобности. Она так и сказала: человек в темном плаще и закрытым лицом. Получается, наш герой там был, и, походу, все взорвал именно, — последнее предположение Ника, пожалуй, строила на ее личных отношениях к человеку в плаще, ведь Ракель чувствовала ее внутреннюю неуверенность. В конце концов, мало ли людей в плаще бывает, почему именно он? Да и в самой лаборатории наверняка царил полумрак, так что могли и неправильно понять.

— А как охранник-то спасся?

— Он стоял у входа в наземную часть станции, пока его кто-то не вырубил позади. Представляешь, положили всех охранников, камеры поотключали, черти что…

— Стоп. А как все тогда спаслись?

— Ну ученые успели выбежать по тревоге. А многие охранники там и остались… Теткиному другу еще повезло, взрыв не обрушил землю. Хотя и землетрясение вызвал мощное, что до нас добралось.

— Печально. Но ты уверена, что человек в плаще тот же, с кем мы вчера «разговаривали»? И почему его не ищут, если даже ты знаешь?

— Возможно, он. Его-то ищут, только ты знаешь, что улик особо нет, а любого в плаще не повяжешь. Вот он и не вызывает подозрений.

Ракель быстро прикинула шансы. Волна прошла утром, а днем незнакомец уже находился недалеко от школы, причем она раньше никогда его не видела. Времени между событиями прошло достаточно, чтобы приехать в Малый Уэдделл из Халли. Опять же, он не прощупывался внутренним восприятием, поэтому Ракель ничего про него не могла сказать. Но вчера ей его характер показался жестким и суровым. В итоге явных противоречий не возникало, поэтому этот вариант исключать нельзя. Но если это одно и то же лицо, то человек в плаще террорист?

На фоне таких событий предложение отца уже казалось привлекательным. Возможно, ей в самом деле следует отвлечься? Но как же школа, если она уедет на следующей неделе? Ей же просто так не поставят итоговые оценки.

Кстати, сегодня Ракель не видела незнакомца. Разумеется, это ничего не значило, ведь вряд ли он уйдет просто так. Но, по крайней мере, тот больше не попадался на глаза.

— Странно как-то. Тут бы по всем каналам кричали о терроризме, жертвах и прочем, с этим связанным.

— Так это секретная лаборатория. Властям явно не нужно, чтоб все знали. А мне просто повезло, что я подслушала разговор. Следует, конечно, иметь в виду — не все правдой может быть.

— А… Ясно. А можно будет к тебе зайти сегодня? — заинтересованно спросила Ракель. Она решила сама расспросить свидетеля, так как хотела узнать как можно больше.

— И как ты это объяснишь?

— Скажу правду. Тут нет смысла врать. А ответят ли мне или нет — это уже не зависит от меня.

В это время раздался звонок. Но у ее класса впереди еще один урок, так что девочки не собирались сейчас идти к Нике.

— Пошли в столовку, — предложила она.

В коридоре им встретился мальчик, которого они видели вчера. Но в этот раз он не стал стоять спокойной, а подбежал к девочкам и несильно толкнул Ракель. Причем все произошло так быстро, что она сориентировалась лишь в тот момент, когда тот отбежал. И уже тогда та почувствовала раздражение.

— Что ему нужно? — зло спросила она у Ники.

— А ты не понимаешь? — усмехнулась подруга и, увидев непонимающий взгляд, пояснила:

— Влюбился он. Причем, похоже, именно в тебя, раз уж задел тебя.

Ракель лишь хмыкнула. «Так вот, что это за чувство, которое не давало мне доступа. Пожалуй, Ника права, энергия оного была направлена на меня. Что ж, теперь буду знать», — промелькнула мысль. Она впервые непосредственно столкнулась с чувствами подобного рода, раньше только ориентировалась со слов других людей.

— Ну его. Вот мне сегодня снился плохой сон.

— Какой?

— Да вот толком не помню. Бежать надо было то ли от кого-то, то ли за кем-то. В общем, ерунда всякая.

Подходя к дверям столовой, Ракель внезапно ощутила большое количество гнева, распространяющегося из помещения. Их источники быстро двигались, так что откуда он взялся — она пока понять не могла. Но войдя в столовую, тут же уяснила причину: драка между учениками пятого класса — Ракель это поняла, так как знала их, как и вся школа. Судя по всему, дрались двое, а остальные пытались их развести. Это сделать не удавалось, тем более самим разводящим тоже иногда прилетало, за счет чего злость только увеличивалась.

— Ну они тут и устроили, — покачала головой Ника. — И ни одного учителя. Вот весело будет, когда сюда зайдет кто-то из них.

Ракель ничего не ответила, засмотревшись на драку. Недавно в городе произошло нечто подобное — и она помнила это. Какая-то очень яркая мысль промелькнула у нее в голове, но настолько быстро, что она не успела ее поймать. Однако мысль показалась ей очень важной, но, сколько ни пыталась вспомнить, вернуть ее не удалось.

От мыслей ее отвлек пятиклассник, которого отшвырнули за пределы места драки, и тот летел прямо на нее. Ракель все же успела увернуться, и тот пролетел мимо, хоть и очень близко, однако источник гнева словно полоснул по ее сознанию так, что частица ярости передалась и ей. А ученик, упавший на пол, тут же встал и кинулся в драку.

От происшествия заставил отойти громкий голос учителя, раздавшийся сзади:

— Что тут творится? А ну прекратить!

Ракель обернулась и увидела, что там стоял преподаватель старших классов. Но в шуме, кроме них с Никой, его голоса никто не услышал — свара продолжалась, да и наверняка еще интенсивнее из-за того, что в драку влезли другие ученики, еще недавно пытавшиеся ее остановить.

— Немедленно остановиться! — учитель подбежал ближе. — Иначе все вы будете отчислены.

Это подействовало, правда, не сразу. Ученики, вступившие в драку только что, отошли, а остальные все еще пытались оставить последний удар за собой.

— Что вы здесь устроили? Неужели нельзя выяснить все без рукоприкладства? Ведете себя как маленькие! Кто начал драку?

Большинство указало на двоих парней, вид которых оставлял желать лучшего.

— К директору. Оба!

Те повиновались, хотя все еще злобно переглядывались друг на друга. Но девочка заметила, что витающий гнев заметно поутих.

— Ну вы и дураки, — услышала Ракель голос кого-то из их класса. — Нельзя все это было устроить после школы?

Лишившись зрелища, все вскоре разошлись. Тогда они с Никой сели за стол. Ракель никак не могла переключиться с драки на что-либо другое: шум все стоял у нее в ушах. Что-то с ней сегодня происходило, но понять, что конкретно — она не могла. Тем более через несколько минут начали болеть глаза, прямо как в тот же день, когда она увидела уличную драку. Но пока это была слабая боль, так что девочка предпочла ничего не говорить, хоть и сильно испугалась.

К следующему уроку жжение так и не прекратилось, но и не усилилось. Зато ее внезапно озарило от понимания того, какую мысль упустила полчаса назад: боль появлялась, если находиться среди множества источников гнева. Это пока оставалось предположением, ведь за последние дни такое произошло дважды — и могло быть совпадением, но, тем не менее, Ракель все больше уверялась в нем, особенно когда вспомнила все подобные случаи. Действительно, ни один из них не обходился без драк или хотя бы перепалки при непосредственной близости к Ракель. Но почему? Что за странность? Хотя эти вопросы, вроде необъяснимого шестого чувства, уже давно стали привычными, а ответов она, как всегда, не получила.

Из раздумий ее вывел голос учительницы, зовущей к доске. «Какой хоть там урок?» — между делом подумала она — до сих пор ее это ничуть не интересовало.

Встав перед учительницей, она поняла, что та хотела: на доске были написаны слова с пропущенными буквами, и их надо вставить — очевидно, задание на проверку орфографии. Ну, для нее это несложно, нужно только «войти» в зрительную систему кого-нибудь из сидящих за партами, кто понимает задание. И она быстро поискала нужного человека обычным взглядом: того, кто это задание уже сделал.

Внезапно Ракель поняла, что не может этого совершить! Не то, чтобы увидеть мир глазами ученика, а даже просканировать класс. Шестое чувство полностью перестало работать! Подобного раньше никогда не случалось — и девочка запаниковала.

Она собрала свои внутренние силы и попыталась мысленно вырваться из собственного сознания — и впервые ей не удалось. «Я потеряла способность? Почему сейчас; я теперь буду как все?!» — эти вопросы и сходные с ними крутились в голове.

— Мы ждем, ты будешь делать задание? — нетерпеливый голос учительницы вернул ее в класс. Ждал также и весь класс, но сейчас ей было не до него.

Следующая попытка просканировать кабинет ни к чему хорошему не привела: вместо желаемого эффекта в глазах на миг потемнело, и резь в разы усилилась.

— Отстаньте от меня! — вскрикнула Ракель и немедленно сорвалась в сторону к двери. — Я заболела!

Никто не успел проронить ни слова, как она исчезла из класса, а учительница от неожиданности даже приоткрыла рот. Между тем, Ракель уже мчалась к медкабинету, благо, в школе он еще работал. Со зрением пока было все в порядке, но она предчувствовала, что это ненадолго. Ее страх рос, и, вместе с тем, росла боль.

Оказавшись рядом с нужным кабинетом, девочка быстро открыла дверь и ворвалась неожиданно для сидящего в нем человека. Оказалось, что внутри сидела лишь одна женщина-врач средних лет. Однако, в отличие от учителей, она, похоже, привыкла к непредвиденным событиям, ведь на ее лице не проступило ни капли удивления.

— Помогите мне! У меня болят глаза, — взмолилась Ракель, поясняя свою торопливость. Она не врала: резь в глазах ощущалась уже достаточно сильно.

— Давай посмотрим, — невозмутимо сообщила врач, — садись.

Однако в следующую секунду Ракель уже не видела ни стула, ни самой женщины — вместо них размытые пятна — зрение вновь расфокусировалось, как в прошлый раз, только теперь это произошло быстрее. Она замахала руками, так как больше не ориентировалась в пространстве, и шагнула, как она полагала, ближе к стулу. А раздирающая боль в это время уже чувствовалась не только в глазах — она начала расползаться по коже вокруг и проникать вглубь.

Краем уха Ракель услышала, что врач вскрикнула. Интересно, что та увидела такого страшного, раз даже она, повидавшая многое, испугалась? Видимо, дело плохо, если Ракель смогла вывести ее из равновесия. Но что с ней происходило — ответа на этот вопрос пока никто не давал.

— У тебя кровь в глазах! — послышался голос врача. — И кожа будто трескается. Я не знаю, что с тобой происходит. Тут придется вызывать скорую.

Последние ее слова заглушил раздавшийся грохот — судя по всему, кто-то выбил дверь. Женщина вскрикнула второй раз и отскочила от стола: два неожиданных происшествия за день — это уже выше ее сил. А затем Ракель услышала до ужаса знакомый голос:

— Вот ты и попалась!

— Кто вы? — дрожащим голосом спросила врач.

— Полиция. Вот документы. Мы ее заберем.

— Ей нужно помочь! Такого резкого расширения зрачков я никогда не видела. Да и кровь… Я не помню ни одной болезни, чтобы столь быстро начинала трескаться кожа.

— Это уже наша забота, — коротко отрезал мужской голос. — Не беспокойтесь. Лера! — крикнул тот же человек уже громче, обращаясь к кому-то другому. — Быстро сюда, и вколи антидот этой астранке. Не хватает только того, чтоб ее полное преобразование случилось прямо здесь! Можешь не бояться: во время преобразования у них нет сил никаких сил, и она беззащитна.

Буквально через секунду Ракель услышала топот, а затем почувствовала укол в плечо. На фоне глазной боли она почти не обратила на него внимания. Но все же укол дал ожидаемый результат, правда, лишь через несколько минут: болевые ощущения начали исчезать, а сама боль больше не расползалась, да и зрение мало-помалу возвращалось.

Ракель поняла, что ее медленно выводят из кабинета, держа за плечи. Мужчина присоединился чуть позже, видимо, ему необходимо было уладить некоторые вопросы с врачом. Прошло пять минут, и они очутилась у двери, выводящей на улицу. К этому моменту зрение обрело четкость, а боль больше не беспокоила. Поэтому девочка огляделась вокруг: кроме них троих в коридоре никого не наблюдалось — урок еще не кончился.

Ракель взглянула на ведущих ее людей. Одного из них она уже видела много раз, хотя до сих пор не знала, кто же это такой. Ее вел тот самый незнакомец, вновь одетый в полицейскую форму. Но девушка показалась на глаза впервые. Она носила коричневый длинный плащ, который чем-то напоминал плащ незнакомца, когда тот в нем ходил. Капюшон она не надела, поэтому Ракель удалось рассмотреть ее лицо — судя по всему ей около двадцати лет: гладкая, правда, с одним небольшим шрамом кожа, яркие зеленые глаза, плюс длинные светло-русые волосы со странным синим отливом под лучами солнца. Кажется, мужчина назвал ее Лерой? Просканировать же ее она не могла — способность еще не вернулась, однако она подозревала, что шестым чувством Леру поймать не удастся так же, как и незнакомца.

Они остановились — и двое ведших ее людей толкнули девочку вперед. Ракель не поняла, в чем причина их остановки. Хотя та давно уже не понимала происходящего.

— Итак, — жестко начал незнакомец, — на наши вопросы отвечай честно — от этого теперь зависит твоя жизнь.

Ракель, соответственно, испугалась, но ни незнакомец, ни Лера не подали никого вида — у обоих глаза выглядели одинаково бесстрастно.

— Кто ты? И откуда?

— Я Ракель, — дрожащим голосом начала девочка, — но я тут живу, никто меня никуда не посылал.

— Сколько лет?

— Десять. И никогда из этого города не уезжала.

— Верно, — кивнул мужчина, и Ракель начала расслабляться. — Я проверял информацию на тебя. Будь иначе, я бы давно тебя убил.

— Тоже мне, нашел, как успокаивать, — впервые вмешалась Лера, и неожиданно для Ракель ее голос оказался столь же твердым. — Даже в случае ее вранья пришлось бы ее вести на Сбор Хранителей.

— И то верно, Леандра, — вздохнул незнакомец. Девушка немного смутилась, покосившись на Ракель, когда ее назвали, судя по реакции, настоящим именем, но мужчина лишь махнул рукой. Леандра? Что за странное имя? Прежде Ракель никогда не доводилось слышать о том, чтобы так кого-либо называли.

— Можно спросить? — подала голос Ракель, и, дождавшись разрешения в виде жеста, продолжила:

— А что со мной не так? Какая у меня болезнь? Глаза горели огнем, и вы-то явно знаете, в чем дело.

— С тобой все нормально, скорее всего. По пути расскажем. А теперь пошли отсюда, пока не пришли людишки и не начали задавать бессмысленные вопросы. На сегодня хватит и одного свидетеля.

— Мы уйдем? А можно хоть забрать вещи?

— Они тебе больше не понадобятся. Да и вряд ли ты вообще сюда вернешься.

— Что? — вытаращила глаза Ракель. — Почему?

Незнакомец не ответил — вместо этого он повернулся в сторону выходу и направился туда. Леандра держала Ракель за плечо, но не так крепко, что она подумала о возможности вырваться и сбежать.

— Я понимаю, о чем ты сейчас думаешь, — полушепотом предупредила Леандра. — Но лучше не надо. Шутки с нами плохо могут обернуться.

— Но тут я учусь, тут моя подруга, — возразила Ракель. — Лера…

— Скоро это все будет неважно. И не называй меня Лерой. Ты уже слышала: мое настоящее имя — Леандра.

Ракель и в самом деле передумала насчет побега. Уж лучше не навлекать на себя гнев этих людей, которые не так просты. Тем более, ее внимание неожиданно привлекла дверь — она открылась перед незнакомцем, но тот до нее не дотрагивался.

Когда они вышли наружу, Леандра лишь коротко промолвила:

— Я не буду тебя держать — не хочу, чтобы циалы подумали, что мы тебя куда-то тащим. Но бежать не думай.

— Циалы?

— А… Люди.

День был в самом разгаре. Солнце находилось на верхушке неба — насколько это было возможно для данного региона, и от него ощущалось тепло. И не будь неопределенности, исходящей от двух ее спутников, настроение было бы таким же, как и погода.

— И все же я должен кое в чем убедиться, прежде чем поведу тебя в одно место, — мотнул головой мужчина. — У тебя есть способности, например, такие, про которые никто больше не знает?

Ракель помнила реакцию одноклассников на ее слова о способностях, потому не слишком желала говорить правду, но под горящим взором незнакомца, она не посмела врать. Да и к тому же он сам заговорил.

— Есть. Раньше я думала, что так умеют все. Я могу чувствовать местонахождение людей и животных. Могу закрыть глаза и как будто увидеть, кто и где находится. Подробнее не могу выразить.

— Ясно. А меня можешь ощутить?

— Нет. Вы почему-то скрыты.

Ракель впервые подумала, что данная ситуация — это полный бред. Она никак не ожидала, что будет с кем-либо обсуждать свои способности.

— Так и должно быть. Что еще можешь?

— Могу ощущать, что другие чувствуют. Только вот не на всех срабатывает. Иногда получается как бы увидеть мир чужими глазами.

— Это одно и то же, все это умеют, — грозно рявкнул незнакомец. — Какая специализация у тебя?

Ракель не знала, что ответить на этот странный вопрос, как вновь вмешалась Леандра:

— Она уже сказала, — усмехнулась та. — Ты не поверишь.

— Неужели ты думаешь так? Ментальная магия?

— По ее словам так и выходит. Смотри сам: ощущение чужой энергии в общую специализацию не входит. Так умеют только менталы, хоть они и довольно редкие среди астранов.

Магия? Сначала Ракель приоткрыла рот, но быстро сообразила, что иначе ее способности объяснить не получится. Неужели она как будто из сказок о магах? Или же эти двое сошли с ума?

— Ракель, все с тобой ясно. На данный момент могу сказать, что с тобой все в порядке.

— Тогда почему вы не можете оставить меня в покое?

— Ты не человек, — хором сказали Леандра и ее спутник, а тот добавил:

— Этот мир не твой.

— Что за ерунда? — с каждым вопросом Ракель все больше убеждалась в безумии этих двоих, а потому в коленках начало дрожать, и ей вновь захотелось убежать.

— Сегодняшний случай помнишь? В любой момент это может вернуться. И тебе не следует быть среди людей, когда это происходит.

— Я ничего не понимаю.

— Как думаешь, почему твоего анализа по генотипу нигде нет? — поинтересовалась Леандра. — В любом случае со временем все поймешь… А мы пришли.

Ракель огляделась. Они вышли за город и сейчас находились около заброшенной избушки — той самой, где они с Никой выслеживали пришельца.

— Помимо основного вещества, мы вкололи тебе еще и сильное седативное отложенного действия, чтоб ты успела все, что требуется, рассказать. А еще чтоб не тащить тебя на себе. Но оно сейчас должно начать действовать, — незнакомец поглядел на часы, висящие у него на руке. — Еще десять минут. Ждем. А пока…

Незнакомец приблизил свое лицо к лицу Ракель, присев так, что их глаза находились на одном уровне. То, что она увидела дальше, заставило голову очиститься от мыслей по причине возникшего шокового состояния. Из его глаз вырвался серый свет, а по коже прошла волна, сделав ту на тон тусклее. Темные серые волосы, до сих пор лежащие спокойно, поднявшись вверх, также загорелись, перебивая свет солнца. Теперь радужка глаз и волосы «человека» светились ровным серым светом. Больше девочка не думала о безумии спутников — она вообще ни о чем не думала.

— Кто вы такие? И кто я? — промямлила Ракель, еще не оправившись от потрясения.

— Возможно, узнаешь.

Наконец, Ракель начала ощущать действие снотворного, и с каждой минутой ощущение усталости росло все сильнее. Слабость очень быстро разливалась по всему телу. А мужчина вместе с Леандрой лишь терпеливо ожидали, пристально наблюдая за ней. Сначала девочка подумала, что может сопротивляться слабости — и на этой мысли ее сознание унеслось куда-то прочь, а тело обмякло.

Два «человека» медленно шли по каменному широкому коридору, ведущему куда-то вглубь. Свет снаружи сюда не проникал — все закрыто камнями наглухо, но им не мешало отсутствие освещения: эти двое сами являлись источниками света. Их волосы равномерно сияли, причем цвета различались: у одного, кто повыше и старше, — серебристый, у другого, младше, синий. Свет от волос хоть и не был сильным, но благодаря нему они видели стены пещеры и пол на несколько шагов вперед.

Причину их медленного передвижения можно понять сразу — старший нес на себе обездвиженное тело, предварительно запрокинув его за плечо. Тело небольшого человека — явно ребенка, что сразу давало понять, для тех, кто знал его, — это Ракель.

Леандра шагала следом за ведущим, который и нес Ракель, и молчала. А думала она лишь о том, что будет с этой девчонкой, перебирая различные варианты. Шли они на Совет Хранителей, где, собственно, и решится ее дальнейшая судьба. А решить те могут, что угодно: Леандра не могла предугадать, так как Хранители порой в своих действиях и решениях совершенно непредсказуемы, да и к тому же достаточно жестоки — куда опаснее тех, за кем они сами все время охотились… Даже ее наставник, шедший впереди, не отличался мягкостью, хотя он и более благоразумен большинства.

Леандра заметила, что Ракель начала просыпаться. Слишком рано! Вот она приоткрыла глаза и беспомощно огляделась вокруг. Сказать наставнику или нет? Немного поколебавшись, Леандра решила, что в этом нет смысла, и, если Ракель сама не подаст виду, то пускай будет в сознании. А Санхрейм — так звали Хранителя с серыми волосами — благо, ничего не заметил, не ощутив движения за плечом. Ну и пусть. Тем более Ракель быстро смекнула, что лучше вести себя тихо.

Вскоре они вошли в большой каменный зал — в отличие от коридора, здесь свод пещеры находился очень высоко и он отсвечивал синим светом: на потолке мерцали сине-голубые кристаллы. По крайней мере, Леандра считала, что это именно кристаллы, ведь до потолка при любом желании не дотянуться. В центре зала стоял большой и длинный овальный каменный стол, сделанный явно профессионалом: рельеф на нем вырезан прямо на камне, да и его идеальная форма тоже гоже говорила об этом. За ним уже сидело большинство собратьев Леандры, что, делало заключение Совета действительным — ведь для принятия решения достаточно присутствия большинства старших Хранителей из ближайших секторов.

— Ахард. Что у тебя там? — обратился один из сидящих Хранителей к Санхрейму.

— Астранка у меня.

— И что? Это настолько необычное дело, что ты решил собрать нас? — резко вспылил он, и Леандра в очередной подумала, что не зря тот считался самым нетерпеливым из всего ее народа. — Может быть, у нас есть дела поважнее.

— Да какие у тебя дела? — оскалился другой Хранитель. — В твоем квадрате все уже давно спокойно. Так что знаю я твои дела. Торчишь либо в казино, либо в баре, не вылезая.

— А что тебе-то? Надо же маскироваться среди этих циалов. И вообще, не твое дело.

— Хах, у тебя астран перед самым носом пройдет, а ты не вылезешь из-за стола, пока не доиграешь. Сдается мне, тебя даже полудохлый циал в бою сможет одолеть, — осклабился второй Хранитель.

— Хочешь, я тебе прямо сейчас покажу, кто сильнее!? — прошипел первый.

— Довольно, — вмешался Санхрейм, садясь на свободное место, предназначенное специально для него. — Мы не будем долго задерживаться. Решим все быстро. Где Шейнарр?

— Не смог прийти. В его секторе портал образовался, и он наблюдает, как бы кто оттуда не выскочил вот уже пару дней по циалскому времени.

— Да, дела. Раньше порталы не открывались на столь долгое время.

Леандра села рядом с Санхреймом, который положил Ракель на стол перед собой. Жаль, что Шейнарр не пришел: он самый спокойный и рассудительный из всей этой группы собравшихся — с ним бы больше шансов было у Ракель уйти отсюда живой.

— Э, что ты нам притащил? Какой астран? Явно циал!

— А ты просканируй. В общем, вот что мы имеем: малолетняя астранка, родившаяся и все это время жившая у циалов, до сих пор не знающая, кто она на самом деле. С какими-либо другими астранами, очевидно, не связана. Как и ее сестра, обладает всеми чувствами астранов, и, судя по всему, ментальная специализация. Какой уровень магии — не знаю. Что будем делать?

— Значит, полукровка? — спросил кто-то из собравшихся. — Как астранка она не выглядит.

— Именно.

Никто не успел ни слова сказать, как нагло вмешался первый Хранитель:

— Вот ты кусок идиота. За столько-то времени не смог распознать астрана.

Санхрейм ощутил резкий гнев и желание схватить меч у него под рукой, чтобы кинуться на наглого Хранителя, но сдержался и пояснил:

— Полукровки сколь угодно могут скрываться от нас: если они не используют магию, то их частицы вовсе не ощутимы, а энергия та же, что и от циалов.

— Пожалуй, я повторю вопрос: зачем ты ее сюда притащил? Можно было спокойно прикончить ее еще в том мире — из нас никто бы не обратил внимания.

— Так ты считаешь, что ее надо убить?

— Подумай, это самое милосердное решение. К людям вернуть мы не можем, учитывая ее возможное преобразование, а в астранском мире тем более: обстановка там сейчас очень неблагоприятная — те существа разделены на кланы и вечно воюют друг с другом, тогда как полукровка никогда не держала в руках оружия. Так что она все равно погибнет. Какой смысл?

— Кто еще считает так же — поднимите руку.

Леандра огляделась. М-да, руки подняло большинство. То, что говорил этот Хранитель выглядит вполне разумно, но что-то ей мешало проголосовать за убийство. Вот Ракель лежит на столе, совсем беспомощная, вряд ли понимая из происходящее. Глянув на полукровку, они встретились глазами и внезапно что-то произошло. В голове Леандры проснулась смелость неизвестной природы, смешанная с жалостью, и неожиданный порыв заставил ее встать.

— Я вижу, вы тут все решили?! — гневно прошипела она и ударила ладонью по столу, да так, что раздался резкий и громкий звук, эхом пронесшийся по пещере. — Да, я знаю, что мы обычно убиваем астранов, оказавшихся в циалском мире. Но здесь же совсем другое дело: те сами виноваты, что лезут, куда не следует, а она вообще ничего не знает. Несправедливо как-то выходит! Сколько тогда нам понадобится времени, чтоб начать убивать просто так? Давайте тогда уж перебьем всех живых существ — и никаких войн точно не будет. Мы, вот, верим в то, что реальность справедлива, так нам следует поступать так же.

Леандра перевела дух. Она не ожидала от себя такого, да и произошло все довольно быстро. Запал исчез, как и не бывало, оставив после себя лишь смущение, и теперь Хранительница пыталась понять, что на нее так повлияло. Тем не менее, на остальных Хранителей ее речь повлияла — они стали перешептываться, глядя на Леандру. Даже наглый Хранитель притих.

— И что ты предлагаешь? — не без интереса спросил Хранитель, сидящий напротив.

— Отправим в Астранкат. Пусть у нее будет шанс. Если она там не выживет, то уже мы не будем виноваты.

— Поднимите руку те, кто так считает! — крикнул Санхрейм. Удивительно, но руки поняли почти все. Что же заставило их изменить решение? Вероятно, то, что Леандра упомянула о справедливости, а, может быть, об их предназначении или реальности.

— Хорошо. Решение принято. Шайн. Совет окончен.

Как и предполагала Леандра, Ракель, лежа на столе, мало понимала из происходящего. Она находилась неизвестно где, неизвестно с кем, да еще и не знала, сколько прошло времени. Существа, похожие на людей, только со светящими волосами и глазами, говорили на непонятном языке, который она никогда прежде не слышала, поэтому понять смысл их разговора не представлялось возможным. Но зато к ней вернулась ее способность. И, что было удивительно, сейчас она смогла просканировать не только Леандру, но и старшего незнакомца, да и всех остальных сидящих тоже. Причем в этой пещере она могла сделать это куда проще, чем на поверхности, как будто ей там что-то мешало, а теперь источник помех не действовал. Санхрейм на самом деле ничего не чувствовал, а Леандра ощущала легкую жалость к ней. Что касается остальных, то большинство из них источали раздражение не только по отношению к ней, но и по отношению друг к другу. Так Ракель поняла, что сейчас они обсуждают ее, причем, судя по тону, этот разговор являлся важным.

Когда все подняли руки в первый раз, гнев, висящий в воздухе, возрос многократно, что мысленно ударило Ракель, и та каким-то образом почуяла опасность для себя. Она взглянула на Леандру. «Помоги мне!» — мысленно взмолилась девочка, когда глаза их встретились. В следующий миг она почувствовала, что эта мысль как будто выстрелила из ее головы в сторону Леандры. Судя по всему, оно подействовало, так как через мгновение чувства Леандры сильно деформировались под влиянием этой мысли — и та вскочила и начала что-то говорить. Ракель не поняла, что, собственно, произошло: то ли совпадение, то ли она и повлияла на чужие чувства — сейчас она не смогла разобраться.

Немного погодя, девочка ощутила, что гнев у многих поутих — теперь все в основном перешептывались. К этому времени она немного успокоилась и начала обдумывать произошедшее. Что означали их слова: она не человек? А кто тогда? Бред какой-то. Только то, что она видела сейчас, выглядело не менее бредово. Да и ее способности звучали также бредово для прочих людей, но все же они были, и от этого никуда не деться. Еще одна странность заключалась в том, анализа по генотипу ни у нее, ни у сестры не находилось. А что, если сестру точно также забрали? И неужели родители знали? В любом случае, они ведь рассказали не всю правду.

От мыслей ее отвлекло существо, вставшее из-за стола и направившееся к ней. Оно шло явно с недобрыми намерениями, что ясно почувствовала Ракель, а мгновение спустя и сомнений не осталось — существо обнажило длинное лезвие, скорее всего, меч.

Сначала ужас парализовал девочку, но это длилось не более секунды, а затем она ощутила чувство храбрости. «Просто так вы меня не убьете!» — клокочущая мысль пронеслась у нее в голове, и Ракель быстро, насколько позволяли на некоторое время обездвиженные конечности, вскочила со стола. Сражаться с существами она не могла, но бежать — вполне. Она едва не упала от резких движений, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы полностью прийти в себя, но остальные опешили — никто не ожидал от пленницы того, что она будет еще в сознании, посему никто не успел среагировать. Ракель нырнула ближайший пещерный свод и скрылась в темноте, услышав позади себя крики на незнакомом языке, очевидно, приказывающие остановиться.

Ракель не знала, куда бежит, и тем более, не строила планов касательно дальнейших действий: на данный момент она лишь надеялась на то, что ей удастся затеряться в лабиринте и темноте пещер. Хотя на последнее рассчитывать не приходилось — те существа светились так, что ни фонари, ни факелы им были не нужны — темнота им не помеха. А вот для Ракель мрак был проблемой — пару раз она споткнулась, пару раз налетела на стену. На пути ей встретилось множество развилок, ответвлений, и каждый раз Ракель старалась свернуть в наиболее невзрачные проходы. Впереди забрезжил свет. Сначала девочка хотела обрадоваться, но вскоре поняла, что это не солнце и даже не луна — синий свет шел откуда-то сверху. Зато теперь видно путь!

От удивления Ракель даже приостановилась. Она выбежала в огромнейший куполообразный зал из узкого прохода. Здесь темно-синий свет с купола заливал всю поверхность. И этот свет раскрывал удивительную картину: повсюду различные каменные строения, построенные достаточно плотно — судя по всему, подземный город. Но рассмотреть все время ей не давало, надо было бежать. Ракель не побежала в город — она предполагала, что этих существ там полно, и девочка уж точно не скроется среди них, поэтому она побежала в сторону ближайшего видневшегося лаза в стене.

В скором времени все стихло. Ни шума погони, ни голосов — почти абсолютная тишина. Тогда Ракель остановилась — хотя бы по причине усталости — ей нужно отдышаться. Куда дальше? Она по-прежнему не предполагала, где находится, но оставаться на одном месте нельзя: вряд ли те существа от нее отстанут. И девочка уже умеренным шагом двинулась дальше, вдоль пещеры.

Тем временем раздосадованные Хранители, не сумевшие поймать Ракель, чуть ли не шипели друг на друга.

— Упустили. Твоя вина, Санхрейм. Нельзя было посмотреть, в сознании ли она? Вот теперь, между прочим, сам и лови.

— Я ни при чем, — жестко отрезал Санхрейм, повернувшись к говорившему. — Она обхитрила нас всех. И, похоже, просто так нам ее не поймать.

— Чего?

— Я не пойму никак, но она как-то вовсе скрылась от сканирования. Ни как астранку, ни даже как циалку я ее не чувствую. Что за ерунда?

— Объявим тревогу? Камеры-то ее смогут засечь.

— Не стоит, иначе мы поднимем на уши все убежище, чего делать не следует. Вряд ли она принесет много проблем. Но ловить придется нам, и лучше все сделать по-тихому. Давайте, в разные стороны, перекройте все выходы из этой секции убежища!

— Может, не стоит беспокоиться? Наверху день, и, если она сумеет отпереть выход, долго не протянет по естественным причинам.

— Ага, — рявкнул один из Хранителей. — Только шлюз она все равно не откроет. Вперед! Если найдете ее, поступайте по своему усмотрению.

Леандра побежала за Санхреймом. Ей нужно отыскать полукровку раньше остальных — очевидно, прочие Хранители не станут церемониться и убьют при первой же возможности. Почему-то она к ней прониклась пониманием, и не хотела, чтоб ее убили. Объяснить такие чувства Леандра не могла, но и не думала об этом.

Хранительница думала на бегу. Получается, каким-то образом Ракель скрылась от их внутреннего взора. Даже смешно, ведь также Хранители скрывались от чужого сканирования. Хотя, может быть не точно также, ведь эта пещера устроена так, что даже Хранители не смогли бы скрыться друг друга. Значит, виной всему ментальная магия, которая, по-видимому, защищала девочку на уровне инстинктов, и неизвестно, что Ракель могла выкинуть — менталы до сих пор оставались плохо изученными в виду их малой распространенности… Других идей в голову не приходило.

— Ты сможешь отыскать эту полукровку раньше остальных? — неожиданно обратился Санхрейм на бегу.

— Не знаю. Зачем?

— Видишь ли, до побега я ничего о ней не думал. Даже более, раньше циалы вызывали у меня презрение, а она пока в большей части именно циалка. Ну, убили бы ее на Совете, пускай. Но этот поступок — она смогла обмануть нас, смогла скрыться, подобной тяги к жизни я давно не встречал. Тем более, у живущих с циалами. Ты права, нужно дать ей шанс.

«Интересно, притворяется ли он или на самом деле так считает?» — недоверчиво подумала Леандра. За свою жизнь она привыкла до конца не доверять Хранителям, хоть они и являлись ее собратьями. Но, пожалуй, сейчас Санхрейм не врал.

Значит, нужно срочно искать Ракель, ведь ее непременно поймают — это лишь вопрос времени. Как? Это уже куда интереснее — пещера огромна, ходов слишком много, поэтому бегать по коридорам бессмысленно. Конечно, она не выглядит, как Хранительница, но вполне могла где-то затаиться.

— Значит так: я все же побегу к камерам, хоть это займет много времени, а ты постарайся ее отыскать. Вперед, — приказал Санхрейм и оставил Леандру в одиночестве.

«Я знаю эти пещеры вдоль и поперек. Итак, будь я на месте этой циалки, я бы старалась запутать следы, скрывалась бы в не особо видных проходах… По крайней мере, надеюсь, что циалы думают так же, — все это пронеслось в голове за несколько секунд. — Может, запустить внутренний взор по всем ходам? На это уйдет, конечно, много сил…»

Леандра решилась. Внутренне напрягшись и закрыв глаза, она представила, как будто ее сознание начинает расщепляться на множество осколков. Поток мыслей превратился в полный хаос, так как разум больше не был целым — каждая часть бывшего единого сознания будто думала самостоятельно, и контролировать их всех дело непростое, хотя Леандра пока справлялась. Расщепление собственного разума далось ей с большим трудом, из-за чего контроль над телом осуществлять стало невозможно; и последним усилием воли Леандра, окончательно разделив осколки разума, отправила каждый в разные ходы пещер.

Мысли исчезли: сейчас каждая часть сознания лишь искала признаки полукровки. Леандра видела сразу все уголки пещеры, где пролетали эти осколки — картинка перед взором расщепилась на множество частей, да и менялась очень быстро, отчего глаза заболели почти сразу, причем, чем дальше расходились осколки, тем сильнее становилась боль.

Готово. Один из осколков уловил бегущую Ракель в западных коридорах. Теперь Леандра точно знала, куда следует бежать, но сперва следует собрать сознание, поэтому она дала мысленный приказ каждому из осколков возвращаться обратно. Те с достаточно большой скоростью устремились к Хранительнице с разных сторон. Затем перед глазами на миг возникла ослепительная вспышка, свидетельствующая о том, что разум вновь скреплен. Тело вновь можно было контролировать, но боль не прошла, хуже того, это действие высосало почти все ее силы: сделав шаг, Леандра едва не потеряла равновесие, изображение перед глазами скакнуло куда-то вверх, а из носа потекла кровь.

«Больше ни за что не стану этим пользоваться, не зря Санхрейм предупреждает о риске высокоуровневой магии», — мрачно подумала Леандра, вытирая кровь, благо та шла не сильно.

Немного посидев, чтобы оправиться от потрясения, Леандра встала и побежала в те проходы, где почувствовала Ракель. Хотя в глазах периодически двоилось, ей это не мешало, ходы всего убежища она знала наизусть.

Когда Хранительница оказалась в нужном, месте, Ракель нигде не оказалось. Очевидно, та пробежала дальше, что не так уж плохо, ведь никаких разветвлений впереди не должно быть. Леандра туда и двинулась, внимательно оглядываясь по сторонам и ища глазами полукровку. В отличие от тех же Хранителей, волосы и глаза той не светились, поэтому спрятаться во мраке ей проще.

Ракель заметила Хранительницу первой и ускорила темп бега, хотя ее силы были, очевидно, на грани. В обычном состоянии Леандра уже догнала бы ее, но сказывалась усталость от использованного магического эффекта, поэтому пока Леандре приходилось лишь тащиться за ней.

— Стой! — крикнула она Ракель, на срединном языке, знакомом для них обеих. Та ничего не ответила, а лишь продолжила бежать. Неожиданно впереди на одной из стен сверкнул темно-оранжевый цвет. За поворотом Хранитель — это поняла Леандра, но ничего не успела крикнуть, как тот вышел из бокового прохода и преградил путь Ракель, держа в руках тяжелый двуручный мерцающий меч. Ларреф!

Ракель не успела добежать до него, когда тот вышел, а остановилась и попятилась назад — тогда Ларреф двинулся на нее. Судя по виду, он не желал церемониться — его мысль просто и понятна: убить.

— Сюда! — грозно рявкнула Леандра полукровке. — В сторону. И не думай больше сбегать, иначе сама прикончу.

Действовать приходилось быстро, посему Ракель почти не думала, а лишь подчинилась приказу, учитывая, что угроза впереди выглядела страшнее. Ларреф было ускорил темп, но его приостановил голос Леандры:

— Ты ее не тронешь. Ты слышал решение Совета.

— Почему же? — насмешливо фыркнул Ларреф. — Нам приказали действовать по усмотрению. Убить ее проще.

— Я тебе не дам этого сделать, — Леандра обнажила свой легкий меч, до сих пор спокойно лежавший в ножнах под плащом. Это заставило Ларрефа на миг остановиться.

— Хочешь устроить бой? За какую-то бестолковую незнакомку? — вышел из себя Ларреф, продолжив шагать, но уже с большей осторожностью. — Я вижу, что у тебя мало сил, тебе их не хватит на бой. Что, высшая магия забирает их все? Или все же рискнешь?

— Полукровку поймала я. Соответственно, я и решаю, что с ней делать. Так что, герой, бой устроишь ты, если сделаешь еще хоть шаг.

Ситуация сложилась опасная: Леандра не собиралась сходить с места и была готова броситься на Ларрефа, тот же осыпал ее проклятиями, но пока не решался сделать последний шаг. А Ракель лишь стояла за спиной у Хранительницы, никуда не убегая и наблюдая за сложившейся картиной. Интересно, как много она понимает из происходящего?

— Уходи отсюда, — приказала Леандра Ларрефу. Но, видимо, эти слова его лишь раззадорили: тот принял боевую стойку и кинулся на Леандру. Та хоть и блокировала его удары, но из-за небольшого количества оставшихся сил, они едва не пробили блок. И все же Леандре пришлось немного отступить назад, чтоб перегруппироваться.

Ракель видела начавшийся бой, и была очень близка к тому, чтобы крикнуть от ужаса, но страх сковал голосовые связки. Из-за чувства, сковавшего ее, сделать, в итоге, она ничего не могла.

Из происходящего девочка понимала лишь то, что Леандра ее защищает. Неужели все остальные и впрямь хотят ее убить? Вот оба Хранителя сцепились мечами так, звон громко ударил по ушам. Вскоре Ракель на рукаве плаща Леандры заметила кровь: судя по всему, один из взмахов Ларрефа достиг своей цели. Но та продолжала сражаться, как ни в чем не бывало. Затем и взмах меча Леандры тоже достиг цели: он попал по ноге — и Ларреф едва не повалился на пол. Видимо, боль его отрезвила, ведь он отскочил назад и что-то прокричал. А затем, держа меч перед собой — в позиции блока на случай нападения Леандры — отошел назад и скрылся за тем же поворотом, из-за которого и вышел.

Когда все улеглось, Леандра сунула меч обратно в ножны и резко повернулась к Ракель:

— Цени это. Я рискнула и жизнью, и своим положением в ордене ради тебя, обнажив меч на собрата.

— Ого… Меня хотят убить?

— Хотят. Но сегодня тебя здесь не убьют. Они забыли, что мы должны защищать циалов, а ты циалка, хоть и наполовину.

— Можно мне обратно? — взмолилась Ракель. — Я хочу домой, к родителям, к друзьям… Больше не хочу видеть подобный ужас. Пожалуйста! Я сделаю, что вы попросите, и вполне могу отказаться от поисков сестры.

— Нет. Мне жаль, но в тот мир тебе нельзя. Из-за твоих способностей, тебе не место в нем, можешь натворить много бед. Если бы мы не подоспели вовремя, могло бы случиться страшное. А оно с тобой еще произойдет.

— Кто я такая? — отчаянный вопрос с силой вырвался изо рта Ракель.

— Хороший вопрос. Тебе на него скоро ответят. А у нас нет времени, я слышу топот в коридорах — возможно, Ларреф позвал подкрепление.

— Что со мной будет?

— Узнаешь… Кстати, о сестре. Санхрейм мне все рассказал. И у тебя появился шанс ее действительно найти, если та еще жива. Куда тебя мы отправим, в свое время отправили и ее — точно в то же место.

Ракель не успела ничего ответить и даже задуматься над этими словами, так как получила мощный удар по затылку — это Леандра за время разговора обошла ее сзади и ударила. И судя по всему, силы она рассчитала верно: достаточно для потери сознания, что, собственно и произошло: мир в глазах Ракель очень быстро померк, а затем отключился и разум: ее унесло куда-то прочь.

Глава 5. Новая планета

Сознание возвращалось медленно, и, когда это произошло, Ракель открыла глаза. Нежданный яркий свет больно по ним ударил так, что пришлось прищуриться. Сколько же времени прошло? И, вообще, где это она? Однако на эти вопросы можно ответить позже, а на данный момент, пожалуй, радовало то, что ее не убили.

Ракель огляделась и поняла, что находится где-то на поверхности: она лежит в траве; солнце заливает светом все пространство, а лучи его довольно теплые, что кожей чувствовалась их теплота. Немного придя в себя и привыкнув к солнечному свету, девочка, привстав, начала внимательнее осматриваться по сторонам. Со всех сторон группами росли деревья, значит, территория редколесья, однако место, где она сейчас, очищено от деревьев на несколько сотен метров. Вероятно, они тут никогда и не росли. Определить, что это были за деревья, она так и не смогла — уж слишком странно они выглядели: кора, похожая на ржавое железо, причудливая неправильная форма кроны — таких деревьев Ракель никогда не видела. Сделав шаг, девочка ощутила твердость землю, на которой росла трава, похожая на полевицу. Кстати, сама трава какая-то необычная — насыщенные ярко-зеленые листья, высотой до колена, торчали из земли, словно колья. Но, потрогав их, она ощутила мягкую структуру травинок. Согнуть их — дело довольно простое, но, как только внешнее воздействие исчезало, травинки вновь на глазах распрямлялись. Даже те, что прогнулись под ее ногами, начинали подниматься вверх после исчезновения тяжести, хоть происходило это весьма медленно.

«Какой-либо город, видимо, далеко», — неуверенно подумала Ракель, так как здешний воздух казался очень чистым, от которого иногда перехватывало дыхание и кружилась голова — Ракель не ощущала такой даже в своем селе; да и посторонних шумов не слышалось — только шум легкого ветра да звуки животных. Никаких следов присутствия человека не наблюдалось вовсе, и Ракель попыталась вспомнить ранее виденные карты Антарктиды для того, чтобы определить, где такое редколесье вообще может находиться, но ей этого не удавалось.

Последним делом она взглянула на чистое небо — и обомлела. То, что она увидела, заставило ее пребывать некоторое время в шоке. Сначала внимание девочки привлек огромный зеленоватый шар, висевший неподвижно в небе и занимающий его примерно пятую-шестую часть. Было видно, как солнце, приближавшееся к зениту, но находящееся далеко от этого шара, освещает одну из его сторон, которая принимала форму яркого месяца. Остальная же часть также была видна, хоть и выглядела темнее. Уж точно не Луна, и это давали понять размеры небесного тела и его окрас: преимущественно зеленый с белыми вкраплениями, но виднелись и другие цвета, менее заметные — желтые, синие, красные… Но поверхность не выглядела однородной — по всей видимой области виднелись борозды, трещины, вмятины, а это могло лишь означать скалистую природу небесного тела. А белые вкрапления — либо снег, либо облака. Скорее всего, какая-то планета, находившаяся достаточно близко, чтобы видеть ее рельеф.

На другом же конце небесного пространства виднелся еще один шар, уже в большей мене похожий на Луну — такой же серебристый, но все равно несколько крупнее. Он уже частично скрылся за горизонтом, а солнце — впрочем, солнце ли — освещало и его. Да, сомнения возникли и в самом светиле — его свет несколько ярче излучения обычного солнца, да и кроме привычного желтого цвета виднелся и слабый голубой оттенок.

«Что это? Или слишком хорошие декорации, или это уже не Земля. Или я сошла с ума!» — Ракель хотела поддаться панике, но проснулся какой-то странный интерес к пейзажу, который не дал этого сделать. Прежде всего, паниковать нельзя, ведь так она уж точно не сможет ничего сделать. Необходимо взять себя в руки и хотя бы двигаться вперед. Только так можно чего-то добиться.

Ракель начала идти в сторону деревьев. По пути она обратилась к внутреннему чувству, но это ничего не дало — вокруг нее ощущались сплошные помехи, которые вовсе не давали ее ментальному сканеру вырваться наружу, так что определить, находится ли кто рядом, невозможно. Это было как минимум странно.

Наконец, приблизившись к дереву, девочка осмотрела и его. Кора растения и в правду какая-то металлическая, так как отсвечивала подобно неполированным металлам, зато листья своей формой напоминали земные. Но все же ни у одного земного дерева она не могла вспомнить такую же форму листьев — почти круглую с резными зубьями на краю.

Опустив руку вниз, Ракель нащупала что-то твердое в одном из застегнутых внутренних карманов джинсов и вспомнила, что в нем лежит телефон. Те существа, похоже, не стали ее осматривать, поэтому он находился там с самого утра. Странно, что она не подумала об этом раньше, ведь с его помощью можно попробовать определить местоположение, включив навигатор, если она, конечно, на Земле, ну или хотя бы время в противном случае. Вытащив устройство, она попыталась его включить. Но тут ее постигла неудача — телефон сначала было включился, но через мгновение экран засверкал и заискрился, а затем погас. От неожиданности Ракель выронила его из рук, а когда пришла в себя, то увидела, что из устройства идет черный дымок. Теперь эта штука явно бесполезна.

От разглядывания дымящегося телефона ее отвлек раздавшийся позади шорох. Ракель немедленно обернулась, но сначала не увидела ничего, что бы могло его издавать. Однако через секунду поняла, что местами трава слишком сильно колышется, а это означало, что в ней явно кто-то двигался прячась. И, судя по двигающимся колыханиям с разных сторон, их трое, и они быстро приближались.

Ракель не стала ждать, когда к ней приблизятся, и ринулась под деревья. Опять убегать от кого-то! Но выбора не оставалось: здешний мир ей совсем не знаком, а значит то, что прячется в траве, могло нести с собой угрозу.

Деревья не росли настолько близко друг к другу, чтобы кто-то между них сумел спрятаться, да и трава была значительно ниже, чем в просеке, поэтому, пробежав значительное расстояние, Ракель оглянулась и смогла увидеть место, где недавно стояла. Но ее интересовало не место, а преследователи: из травы вылезли трое странных существ, внешне похожие на людей. Ракель никогда не видела ничего подобного, даже Хранители выглядели более привычно. Их длинные волосы и без того светились, а под лучами солнца возникали различные блики, которые еще и усиливали свечение. Причем цвета волос сильно различались у разных существ — у одного светло-зеленый, у другого желтый, а у третьего какой-то желто-оранжевый. Однако Ракель заметила, что, в отличие от Хранителей, вокруг глаз существ присутствовали трещины того же цвета, что и волосы. Да и сами глаза показались более чем странными, правда, на таком расстоянии она не могла разглядеть, в чем же дело. Одеты же они были в зеленые одежды под цвет травы, которые напоминали плащи.

Существа были настроены агрессивно — на это явно указывали их недружелюбные крики, да и бежали они в сторону Ракель, поэтому та от них быстро отвернулась и ринулась в противоположную сторону. Она не знала, куда бежит, да и это неважно — ей не хотелось быть вновь пойманной: Леандры ведь рядом не наблюдалось.

Внезапно за спиной Ракель ощутила сильный жар, источником которого являлось точно не солнце, ведь он ощущался слишком близко. Она резко сменила направление бега — и вовремя — скосив глаза в сторону, девочка увидела яркую вспышку, словно от вспыхнувшего пламени. А затем еще один всполох света пронесся так близко к лицу, что пришлось закрыть глаза — жар ударил прямо в него. К счастью, в этот момент впереди не было деревьев, поэтому Ракель не налетела ни на какое препятствие. Но все-таки вспышка задела ее, так как на щеке совсем небольшой участок кожи покраснел и стал отдавать болью, как от ожога. Впрочем, это и был ожог — однажды девочка из любопытства, еще не понимая, что такое огонь, сунула палец в открытое пламя. Вот сейчас боль такая же.

Быстро на бегу поняв, что вспышки исходят от странных существ, Ракель попыталась скрыться от них, сбежав вниз с крутого склона, появившегося сбоку. Она потеряла существ из виду, но они явно гнались за ней, поэтому необходимо что-то быстро решать. Спрятаться особо негде — лес светлый, трава небольшая, деревья тонкие и растут лишь местами. Оставалось лишь тихонько, не выдавая себя, красться вдоль склона: так, может быть, те существа ее не заметят. А если они способны чувствовать местонахождение людей, как она недавно сама могла? Но на эти мысли времени не оставалось — светловолосые очень скоро будут здесь.

Решение принято, поэтому Ракель начала бесшумно двигаться, прижимаясь склона. Отойдя на некоторое расстояние от бывшего местоположения, она стала внимательно оглядываться по сторонам — уж слишком долго те существа не показывались на глаза. Неужели они сами где-то притаились? И только успела она об этом подумать, как сверху — со стороны склона — и достаточно близко раздались крики. Это точно они, и Ракель, испугавшись и потеряв контроль, рванулась в сторону от склона. Здесь, где сейчас пробегала Ракель, меж деревьев чуть ли не вплотную росли какие-то кустарники с необычайно длинными ветками, хлеставшие по лицу так, что ей пришлось выставить руки перед собой. Один раз она чуть не запуталась в мягких ветках, но ей удалось быстро распутаться.

Внезапно лес кончился — Ракель выбежала на открытое место без кустов и деревьев. Тут она уж точно не убежит и не спрячется. Да и устала она уже бегать: ноги стали тяжелыми, что передвигать ими получалось с трудом. Поэтому она остановилась, повернулась — и подготовилась встретить тех гнавшихся за ней существ. И вот через несколько секунд в кустах раздался шорох и трое незнакомцев тоже выбежали из-под деревьев. Но дальше произошло что-то странное: вместо того, чтобы настигнуть Ракель, они резко остановились, зашипев; и двигаться дальше не стали. Теперь они лишь стояли да ругались на непонятном языке. Что это? Удача? Почему они не отходили от рощи, словно чего-то испугались?

В любом случае, раз так вышло, Ракель не собиралась стоять на месте. Она оставила за спиной незнакомцев и поспешила дальше по полю — вдруг те передумают. А они еще недолго постояли у края леса, смотря ей вслед, а затем ушли обратно под деревья.

Девочка совсем не знала, что теперь делать. Она уже окончательно убедилась, что эта планета — не Земля, но этот факт до сих пор сбивал с толку. Как она сюда попала? Наверняка ее отправили те Хранители. Но как вернуться? Сейчас это совершенно не представлялось возможным: ей тут ничего не было знакомо, спросить не у кого, да и собственное чутье до сих пор отказывалось работать. Плюс ко всему она очень устала, ожог щеки горел огнем, да и удар Леандры по затылку также давал о себе знать. Но сейчас больше всего, хотя еще не до сумасшествия, ее мучили жажда и голод — она не знала, сколько времени прошло с последнего приема пищи.

От этой проблемы мысли перешли в другое направление — Леандра сказала, что ее сестра может быть здесь. Неужто ее точно также отправили сюда? Значит, Хранители всех, кто обладал какими-то необычными способностями, скидывали на эту планету. Теперь все становилось на свои места. Видимо, способности сестры проявились в раннем возрасте, в отличие от Ракель, и тогда получается, что Лину искать следует здесь.

Обрадовавшись от того, что она раскрыла тайну, Ракель решила определиться с текущим положением дел. Возможно, все не так уж и плохо?

Девочка не знала, как мерить тут время. Большой шар в небе — очевидно, спутник или планета — с места так и не сдвинулся, лишь его освещенная сторона увеличилась до более крупного месяца. И неудивительно — светило отошло от него на некоторое незначительное расстояние. Другой шар, видневшийся некоторое время назад на горизонте, скрылся за ним. По ощущениям же прошло не более двух часов с момента ее прихода в сознание, когда Ракель взобралась на один из холмов.

«Будь я на Земле, я бы сказала, что сейчас час-два после полудня, судя по положению солнца. Но тут ничего не могу сказать, так как планета может вращаться или быстрее или медленнее Земли. Да и оси, скорее всего, другие. Хотя, раз тут можно жить, то условия, так или иначе, близки к земным. Уф, хорошо, что у меня были основы астрономии».

С вершины холма ей открылся незабываемый вид. Впереди до самого горизонта тянулась ложбина, по краям которой находились два холма с растущими на них, по всей видимости, вековыми деревьями с огромными скрученными стволами. А в центре ложбины было спокойное небольшое озеро, вода которого отражала все окружающую местность, а также небо с неподвижно висящей на нем планетой. Место казалось уютным, по крайней мере, Ракель надеялась, что опасностей тут нет.

Вспомнив про жажду, она спустилась по склону ложбины к озеру. «Надеюсь, что это все же вода, а не какая-то другая жидкость», — подумала Ракель, когда дотронулась до поверхности озера. Ощущения подсказывали, что это вода: по крайней мере, она оказалась прохладной, без лишних запахов и привкусов.

Вскоре Ракель утолила жажду, но, когда она собиралась уходить, из зарослей у озера прямо на нее выскочило существо, похожее на тех, что гнались за ней. Существо что-то быстро проговорило и прижало ее к земле. Все произошло так быстро, что она, только упираясь носом в земле, поняла случившееся.

Подумав, что это конец, она зажмурила глаза, но вдруг тяжесть пропала. Ракель встала, отряхнулась и посмотрела на незнакомца. Теперь-то она могла рассмотреть более внимательно здешних обитателей. Этот обитатель внешне действительно очень похож на людей. Но, в отличие от человеческих, его длинные волосы сияли цветом, близким к фиолетовому. Симметричный узор из «трещин» в коже, выходящий из глаз и идущий по виску к волосам причудливыми кривыми и ломаными очень тонкими линиями, светился тем же цветом. Ну а глаз тоже необычно выглядел — крупный черный зрачок, расширенный до границы почти всей радужки. Радужка существовала, но выглядела как очень тонкий светящийся ободок вокруг зрачка. Пожалуй, именно необычные глаза ее больше всего пугали.

Это существо было лишь немного выше Ракель и наверняка мужского пола. Подростковое лицо говорило о том, что он немного ее старше. Максимум лет на шесть. «Кто же это такой?» — задала мысленный вопрос Ракель.

Тем временем существо что-то говорило на неизвестном языке ей языке, а Ракель не понимала ни слова.

— Что? Я тебя совсем не понимаю. Чего ты хочешь? — на всякий случай попыталась она. Это ничего не дало — тот тоже вряд ли понял хоть слово. Он замолчал и что-то нарисовал руками в воздухе. Наверное, язык жестов. Но она и из него ничего не поняла. Увидев это, незнакомец схватил ее за шиворот и потащил за собой в заросли.

— Ай. Ты хочешь, чтоб я шла за тобой? Ладно, я пойду, только отпусти, — в принципе Ракель этому не возражала — она все равно не представляла, что будет делать одна. Девочка отмахнулась от его руки — и незнакомец отпустил ее, прежде прислонив палец к губам. Скорее всего, знак обозначал то же, к чему она привыкла — не шуметь.

Та послушалась и побрела за ним. Он надел капюшон от плаща для того, чтобы скрыть свечение волос, и, пригнувшись, пошел вдоль берега. Так продолжалось около получаса, пока они не дошли до деревьев. Намерений незнакомца она до сих пор не понимала. От кого они прячутся? Куда ее ведут?

В лесу произошел новый случай, который заставил Ракель иначе взглянуть на ситуацию. Она поняла не только то, что на этой планете она в любой момент может погибнуть даже при одном неудачном шаге, но еще и то, что незнакомец не собирался ее убивать.

Только она собиралась сделать очередной шаг, как существо резко схватило ее и потянуло назад. От неожиданности она едва не потеряла равновесие, а существо лишь нервно смотрело перед собой. Затем незнакомец подобрал горсть земли и кинул в место, куда хотела ступить Ракель. Как только горсть долетела, воздух впереди задрожал от жара неизвестной природы, а земля резко вспыхнула ярким пламенем. Только через мгновение она поняла, что бы с ней случилось, ступив на эту землю.

Огонь скоро прогорел, оставив голую выжженную землю в виде почти идеального круга. Тогда незнакомец сам шагнул в круг и побрел дальше. Значит, это уже безопасно, и Ракель пошла следом, стараясь ступать туда же, куда ступал незнакомец. Как же ей повезло, что она не налетела на подобную ловушку раньше! Иначе сейчас лежали бы ее обожженные кости где-нибудь на местности.

Сложно сказать, сколько они так шли: иногда едва ли не ползком по земле, хотя никаких возможных преследователей они так и не увидели, иногда в полусогнутом состоянии, а иногда в полный рост, но быстрым шагом. К тому времени, когда Ракель успела окончательно вымотаться, здешнее светило дошло до горизонта, а висящая в небе планета, хоть и не сдвинулась с места, но освещалась почти наполовину. Однако прежде чем солнце дошло до горизонта, с противоположной стороны вышел серебристый шар, а сейчас он уже подбирался к верхушке неба, постепенно теряя в площади освещенной стороны, превращаясь в полумесяц, приближаясь к светилу. Очевидно, он двигался гораздо быстрее звезды на небосводе.

Ведущий поднял руку и резко остановился. Затем он поманил Ракель за собой и свернул в сторону. Вскоре они пришли к ручью, который, похоже, тек в сторону озера, а вокруг росли одни сплошные кусты высотой больше Ракель — в общем, идеальное укрытие, если нужно скрыться от кого-либо. Только она не представляла от кого.

В этом месте они остановились. У Ракель тут же громко заурчало в животе — и незнакомец это услышал. Но он лишь покосился в ее сторону, и на миг его лицо выразило насмешку — по крайней мере, ей так показалось. Затем он повернулся, и в его руках оказался короткий простой клинок. Ракель так и не поняла, откуда тот его вытащил, наверное, из-под плаща. Далее незнакомец дважды аккуратно провел лезвием по ладони, благодаря чему вокруг лезвия возник едва видный фиолетовый ореол, и сунул нож в руки девочки. Сначала она испугалась, ведь такого оружия она никогда не держала в руках, но испуг улегся, и девочка стала рассматривать клинок. А неизвестный скрылся в зарослях, и Ракель осталась одна.

Потихоньку темнело — светило уже зашло за горизонт, и небо из вечернего превращалось в ночное. Находиться одной, причем неизвестно где, стало жутко, поэтому она и сжала нож покрепче, хотя и не представляла, что будет делать, напади кто-нибудь на нее. К счастью, освещенная сторона планеты становилась все больше и ярче — и зеленоватый свет от нее исходил хоть и не настолько яркий, как дневной, но достаточный, чтобы разглядывать предметы, не напрягая глаза. Видимо, здесь не бывает темных ночей. А серебристый шар, окончательно преобразовавшийся в серп, стремился к месту заходу «солнца».

Неужели незнакомец ее тут бросил? Но думать о том, что делать дальше, и тем более куда-то идти, Ракель уже была не в силах.

Сегодня произошло слишком много событий, да и устала она, поэтому, несмотря на ужас, Ракель задремала сидя на корточках, не отпуская клинок. Проснулась она от того, что в полудреме завалилась набок и почувствовала удар о землю. Она открыла глаза — и яркий свет заставил их слезиться. Это был вовсе не дневной свет: небо полностью сделалось темно-синим, так что виднелись звезды; но и не свет от планеты, хоть та уже находилась в полной фазе и сияла на максимуме. Когда же Ракель привыкла к сиянию, она опешила от того, что увидела — виданные ранее красивые пейзажи меркли по сравнению с тем, что она видела сейчас! Каждая травинка, каждый лист словно покрылись серебряной оболочкой, испускавшей серебристое свечение. Забыв об осторожности, она высунула голову из зарослей и взглянула на поле. Бывшее днем зеленым, сейчас оно отсвечивало серебром, да так ярко, что сильно контрастировало с небом. И ни одного оттенка зеленого, как будто за пару часов перекрасили всю траву во флуоресцентные краски. Кроме того, распустились какие-то необычные цветы, которых днем Ракель не видела — они также сверкали, правда, каждый из них своими красками. А вокруг них виднелись цветные ореолы. Ракель пригляделась к ближайшей травинке — та целиком сияла серебром, и казалось, что блеск исходит изнутри.

Внезапно сзади чья-то рука схватила за воротник и резко дернула Ракель обратно в заросли. Это был вернувшийся спутник, который злобно смотрел на нее, раз издав что-то похожее на шипение. Наверное, он боялся каких-то преследователей. В следующий миг он отвернулся от Ракель и наклонился над тушей, которой здесь раньше не было — ее наверняка принес этот незнакомец. Туша совсем небольшая: видно, какого-то неизвестного животного с серой шкурой и четырьмя лапами. Умерло оно от стрелы, попавшей в горло.

Незнакомец принялся разделывать тушу: взяв нож, он начал резать шкуру вдоль туловища. Для Ракель зрелище было не из приятных, особенно, когда в нос ударил запах крови, посему она больше старалась смотреть на светящуюся траву. В скором времени незнакомец-подросток, взяв в руки отрезанный кусок мяса, протянул его Ракель. С мяса все еще капала кровь, а при свечении травы ясно было видно красные капли, упавшие на нее — так что девочка сперва отшатнулась. Но голод давал о себе знать: она уже неизвестно, как долго ходила с пустым желудком, поэтому все же осторожно взяла кусок алого мяса. Затем незнакомец отвернулся и начал вырезать другие куски из туши, взяв один из них в рот и принявшись жевать.

— Что, прямо так? — не сдержалась Ракель, осматривая мясо в своих руках, на миг забыв, что тот не понимает ее языка. Он не ответил, так как с усилием сдирал куски с костей. Делать было нечего — и девочка откусила от своего ломтя. Кровь мгновенно разлилась по ее рту, и, не выдержав, она выплюнула все на землю. А затем откусила еще. Ну что ж, если не обращать внимания на кровь и на ее запах, то вполне неплохо.

Так или иначе, но совсем скоро она справилась с мясом. Все пальцы и руки оказались заляпаны кровью и, наверное, рот тоже. К тому времени незнакомец тоже съел то, что отрезал вначале, а сейчас оставшиеся куски складывал в мешок, доселе бывший пустым и висевший на поясе. От туши осталась целой только отрезанная голова, а выпрямленная шкура лежала рядом; что же касается костей, то они были аккуратно сложены в зарослях. Голова, кстати, напоминала собачью, но слишком резко выходящие вперед мощные клыки да раскосые и крупные глаза говорили о том, что это животное ничего общего с собакой не имело.

Мельком взглянув на Ракель, не отрываясь от дела, незнакомец лишь махнул рукой в сторону ручья. Умываясь, она осмысливала события, произошедшие с ней за день. Контакт с пришельцем налажен, благо, он оказался разумным — и теперь с голоду и жажды она не помрет. Поблизости, вроде, все спокойно, так что можно обдумать, что делать дальше.

Последнее, что она помнила, — это как разговаривала с Леандрой в пещере, а затем почувствовала боль и отключилась. Точно, та же ее обошла, а, значит, она Ракель и вырубила. Но зачем? Неужели для того, чтобы защитить? А ведь, скорее всего, Леандра защищала ее от Ларрефа. Этот короткий бой она до сих пор помнила, как будто он произошел несколько минут назад, и ее до сих пор бросало в дрожь. Пожалуй, взмахи острых клинков прочно закрепились в памяти — и ей не забыть никогда!

А теперь она здесь, на другой планете, под чужим небом, рядом сидит инопланетянин благодаря Леандре. Ладно, хоть не мертва. Интересно, есть ли тут вообще цивилизация? Но хорошо бы отсюда выбраться для начала на Землю, домой. «Наверное, можно выбраться так же, как я сюда попала. Звездный корабль? Вряд ли, слишком бы много времени потребовалось. Тогда портал? Ну что ж, если все, что вокруг меня сейчас реально, то уж такое вполне возможно».

Неожиданно новая мысль пришла ей в голову. Она ведь чуть не забыла слова Леандры о сестре! По крайней мере, теперь ясно, что с ней произошло: те существа также ее отправили сюда. Значит, у Ракель есть шанс найти Лину? Если так, то такую возможность упускать никак нельзя. Надо выжить хотя бы для того, чтобы найти сестру. А потом уже попытаться получить ответы на остальные вопросы, которых за последние дни накопилось немало. Например, что с ней все-таки произошло перед тем, как прибежали Хранители? Лишь бы подобное вновь не повторилось, а то боль была жуткой, пока ей что-то не вкололи… Да, что касается ее внутреннего чутья, то тут Ракель тоже ничего не могла объяснить. Оно как бы работало, но стоило обратиться к нему, как вокруг чувствовались лишь сплошные помехи, и оно не пробивалось сквозь них. Вот уже множество часов она шла словно слепая, ведь этим чутьем Ракель пользовалась с рождения, и оно было как родным.

От раздумий ее отвлек закончивший свое дело незнакомец. Тот тоже подошел к ручью и стал очищать себя от крови животного. Как, интересно, он не заляпал плащ? У Ракель на джинсах и куртке оказалось множество алых пятен, которые толком и не отмывались.

Закончив умываться, незнакомец поманил Ракель за собой и махнул на траву перед собой, очевидно, приказывая сесть, что та и сделала. Не в том месте, где они ели — там вся земля пропитана кровью — а в паре метров от него. Затем подросток стал показывать жестами довольно примитивные вещи, из которых девочка все-таки поняла, что они тут собираются спать. А также и то, что из травы высовываться нельзя. На всякий случай кивнув, когда незнакомец закончил, она легла прямо на землю. Усталость брала свое, так что ей оказалось все равно на то, где спать. И даже на то, что по ней поползли мелкие светящиеся жучки. Тем более на фоне съеденного мяса, отрезанного прямо с туши, это не казалось чем-то необычным. Уже в полусне она ощутила, что незнакомец сунул ей за пояс что-то холодное. Сил хватило, чтобы посмотреть, что это за предмет: оказалось, тот же нож со слабым фиолетовым ореолом, который она оставила спросонья. И это был последний образ перед тем, как сон затянул ее полностью.

Несмотря на огромную усталость, спала Ракель плохо: ей впервые в жизни приходилось лежать на твердой земле и на открытом воздухе, а хуже всего было то, что по ней ползали насекомые. Да и последние события сыграли с ней злую шутку: если девочка начинала засыпать, то ей в голову приходили жуткие образы. Но несколько часов поспать все же удалось. В итоге к утру она оказалась полностью разбита, и силы покинули ее. Да вдобавок стал побаливать живот, наверняка от сырого мяса. Не привыкла она к такой пище.

Спутник Ракель заставил ее встать, как только показалась заря. Свечение травы исчезло, все необычайные цветы закрылись, превратившись в зеленые стебли, — в общем, все выглядело почти так, как на Земле, если не учитывать висящей в небе все на том же месте планеты, но освещенной уже с другой стороны и поубавившей в яркости. Помимо него на осветленной части небосвода очень медленно плыл спутник, выглядевший как тонкий лунный серп, но в полулежачем положении.

Ракель поежилась, поскольку за ночь температура упала, да еще и поднялся ветер, раскачивающий траву.

Внезапно незнакомец что-то приглушенно проговорил, и выражение его лица изменилось со спокойного на злое — и он заставил Ракель пригнуться. Сначала она не поняла, в чем дело, но через несколько секунд услышала далекие голоса. Тут же незнакомец грубо пихнул ее в траву, а сам отполз и скрылся с другой стороны поляны, где они спали.

Ракель не знала, что делать: лежать тихо, отползать, попытаться бежать — что? Поскольку ответа ей никто дать не мог, она решила поискать глазами тех, кто разговаривал. К счастью, это не составило большого труда — их волосы светились так же ярко, как и у ее спутника, только другими цветами, а капюшоны они не надели. Поэтому даже из высокой травы не пришлось высовываться — блеск виден ото всюду.

Их было трое — не те, которые вчера гнались за Ракель: цвета другие — и они шли прямо на поляну. В любом случае необходимо отползти, поскольку путь неизвестных существ, похожих на людей, лежал прямо через притаившуюся Ракель — и она начала медленно пятиться назад. Как только существа вышли на поляну, девочка смогла рассмотреть их подробнее: так же, как и у всех ранее встреченных обитателей, у этих длинные волосы, и у каждого из них собственный цвет — какой-то рыжий, темно-зеленый и светло-зеленый. Но в отличие от остальных, одежда этих представляла собой легкую кольчугу из металла, не отражающую свет, хотя и отдаленно напоминала плащ. А ноги почти целиком закрывала ткань, по образу напоминающая длинную юбку. Впрочем, на этой «юбке» были вшиты пластины из все того же металла. Но сколько ни смотрела на них Ракель, найти оружия она так и не смогла.

Вдруг один из них подал какой-то сигнал, так что все трое замолчали. Похоже, они обнаружили кровь на траве — красные пятна все еще не впитались в землю. Затем они почти синхронно надели серые маски из ткани, скрывающие лица, а также узоры вокруг глаз, а поверх — капюшоны, скрывающие свечение волос. У одного из них в руках, словно из воздуха, оказался длинный клинок.

Ракель не стала ждать дальнейшего развития событий, она отползла от края поляны и направилась вглубь зарослей. Это было ошибкой, так как трава неестественно зашевелилась, да и шума она издала достаточно, чтобы привлечь внимание существ.

Один из них вмиг метнулся к Ракель в траву, срезая часть ее клинком, а остальные остались его прикрывать — и у них в руках появились оружия, напоминающие ружья со стрелой в дуле. Ракель замерла, но было уже поздно — неизвестный срезал траву над ее головой и заметил девочку. Сначала он замахнулся на нее мечом, но вдруг замер с поднятой рукой, словно парализованный. Его глаза выражали удивление, причиной которому служило, возможно, то, что на этой планете не жили люди, так что может он их вообще раньше не видел.

Тут же с левой стороны послышался глухой удар, а затем свист. Какая-то мерцающая волна понеслась, раздвигая траву, в сторону застывшего незнакомца. Тот успел только развернуться, как волна сбила его с ног, заставив выронить меч. Но он все-таки не упал: резко развернувшись, тот быстро выпрямил руку, из области ниже локтя которой тут же вырвалась огненная вспышка, направленная в сторону источника волны. Тут же затаившийся спутник Ракель встал во весь рост — на него и была направлена вспышка — и сделал какое-то движение рукой в воздухе. На миг вокруг руки возникло сияние, но этого хватило, чтобы огненная стрела отскочила в сторону и исчезла в траве, оставив за собой обожженную землю. А затем двое существ — и ее спутник, и второй, кинулись друг к другу выставив перед собой мечи. Один из оставшихся на поляне выстрелил из «ружья» в спутника, но, похоже, промахнулся, так как стрела пролетела мимо, а затем он, кинув оружие и взяв свой меч, поспешил на помощь к союзнику. А второй находившийся на поляне не сдвинулся с места и держал на мушке Ракель, но, что странно, не стрелял. Наверное, для того, чтоб она никуда под шумок не ушла.

Со стороны слышались грозные крики вперемешку со звуками боя и лязгом металла. Также возникали огненные, мерцающие и синие всполохи, порой вырывающиеся из рук существ. Ракель чуть привстала и увидела, что ее спутник стал сдавать назад — плащ местами обуглился, на лице появились красные царапины — двое грозных противников ему не по зубам: он только защищался от ударов. Пожалуй, противники мастерски владели мечом.

Внезапно незнакомец, державший «ружье», перевел его с Ракель на ее спутника и выстрелил. Все произошло настолько быстро, что Ракель очнулась только после того, как ее спутник с криком от боли упал в траву. Похоже, враг попал. Но крик продолжался недолго, те двое рядом с ним нагнулись — и спутник умолк. Что они с ним сделали — Ракель не удалось разглядеть, да и ей не дали, как стрелок подбежал к ней и повалил на землю. Ракель не сопротивлялась, поскольку понимала, что это бессмысленно.

Наспех обыскав ее, но не обнаружив кинжала за спиной, спрятанного под одеждой, существо схватило ее за воротник и подняло на ноги, а потом ткнуло мечом в спину, толкая вперед. При этом он что-то говорил, но Ракель, как обычно, не поняла ни слова. Одновременно с этим двое других подняли раненого. Как оказалось, тот был жив, да еще и в сознании, просто ему в рот засунули кляп, чтоб не кричал. А стрела из ружья попала ему в ногу, порвав плащ, и до сих пор там торчала. Соответственно, ткань вокруг нее пропиталась кровью, и периодически капала на землю. От такой картины Ракель начало тошнить.

Один из тех, кто поднял раненого, внезапно сорвался с места и убежал прочь. Неужели здесь еще кто-то был?

Между делом двое сняли маски, и теперь Ракель могла подробнее рассмотреть их лица. Такие же крупные круглые зрачки, такая же тонкая сияющая радужка вокруг них; на коже вдоль висков присутствовал узор, правда, он был индивидуален для каждого существа, но симметричен у любого из них. А в целом выглядели оба немолодо. Если бы это были люди, Ракель бы дала им лет по тридцать-сорок. И, кажется, одно из существ, с темно-зелеными волосами, ведущее раненого, женского пола: женские черты лица хорошо проглядывались. Но кто же они такие? Если Хранителей еще можно с натяжкой назвать людьми — у тех хоть и светились волосы, но глаза были человеческими — то эти однозначно не люди. Теперь у Ракель окончательно развеялись всякие сомнения насчет внеземной жизни, да еще и такой разумной.

Стоявшее сзади существо вновь толкнуло Ракель, и они пошли вдоль ручья. Так, они добрели с почти открытой местности до более густого леса, чем тот, в котором Ракель путешествовала вчера. По дороге к ним присоединился третий незнакомец — с рыжими волосами. Существа коротко перебросились словами из своего языка и замолчали. Выражение их лиц теперь оставалось совершенно непроницаемым, так что понять, куда их ведут, не представлялось возможным. Пожалуй, вселяло надежду то, что их еще не убили. Оставалось надеяться, что так и будет.

Глава 6. Ла-Айнтрив

Воин клана был весьма озадачен. Сейчас он вместе со своими соплеменниками вели двоих пленников, неожиданно попавшихся на их территории. Одного из них — молодого астрана — он слишком хорошо знал. Несколько Больших Циклов назад тот предал клан. Конечно, не один, и главным зачинщиком был не он, но, хоть и на тот момент он являлся лишь учеником, все равно пошел против соплеменников. А потом исчез, и с того момента никто из клана не видел группы предателей. Большинство предполагало, что они ушли или, может быть, вступили в другой клан. Но, видимо, нет, поскольку, один из них вернулся и сейчас идет перед воином.

А вот откуда тут взялась циалка? Существо из другого мира, которое, по идее, ничего не должно знать об астранах. Воин сразу узнал одну из них, хоть видел впервые, — ему рассказывали о циалах: об их странных глазах, несветящихся волосах, непонятном языке, а также об их мире. Она сюда попала случайно? И что делала вместе с предателем? Может, он потянул за собой? Это были вопросы, на которые воин ответить не мог. Так же, как и его соплеменники, сбитые с толку не меньше, чем сам воин, хотя, как и он, не показывали этого.

— Вокруг все спокойно, — доложил подбежавший астран с рыжими волосами, — никаких иных следов поблизости, кроме тех, что оставили эти двое.

— Хорошо, Лиреанд. Помоги Силирне с предателем — мало ли что удумает. Не хватало еще, чтоб он сбежал.

— А что с циалкой?

— Она слабая, — усмехнулся воин. — Это чувствуется. Вряд ли умеет даже сражаться.

Лиреанд кивнул и подошел к соплеменнице, контролирующей предателя.

Большую часть дороги воины шли молча. Направлялись они к ближайшей стоянке охотников. Вообще, их троих назначили в одну охотничью группу, назначив старшего воина со светло-зелеными волосами главным. Но сейчас приходилось возвращаться без добычи из-за неожиданной встречи. Впрочем, теперь его мало волновала добыча — глава всей стоянки отправил несколько таких групп, и куда важнее был возникший вопрос об этих двоих.

Воина звали Шехнейр, а полное его имя звучало как Шехнейр ан-Дархемая. Что означала первая часть, не знал уже никто: значения многих имен затерялись в глубине веков, остались только названия как наследие великих племен древности. А что обозначала вторая часть имени, знали все — это собственный цвет. Цвет волос астраны не выбирали — они рождались с определенным оттенком, и второе имя было известно остальным с самого начала жизни. Посему до начала обучения к маленьким астранам обращались по имени цвета, и только потом им давали уже воинские имена. Во всяком случае, так было устроено в клане Шехнейра — Ла-Айнтриве.

Клан Ла-Айнтрив в переводе значил «песчаный склон», а получил он это название благодаря длинному и широкому песчаному побережью озера с южной стороны территории, проходящему вдоль всей южной границы. К тому же, то побережье пологим было лишь у самого озера — чуть подальше от воды земля резко взмывала, образуя складки, между которых лежал песок. Порой даже ветер не мог выдуть его оттуда. А здешние астраны часто посещали прибрежную границу, и со временем незаметно название берега закрепилось за самим кланом.

Шехнейр всю жизнь провел в клане — он родился здесь, стал учеником, а затем воителем, и всегда был верен Ла-Айнтриву. Впрочем, как и большинство его соплеменников.

Когда воины вошли в лес, показался первый луч Альтрауса, но небо быстро затянулось облаками, так что вскоре он скрылся за ними, как и Ариантарив, неподвижно висящий в небе. Подул холодный ветер, но под деревьями он ощущался очень слабо — они служили барьером для воздушной стихии. Здесь, на границе леса, холмистая равнина заканчивалась. В лесу холмы, на равнине небольшие, переходили в серые скалы, сильно увеличивая свои размеры, а в особенности высоту, так что в нем образовывались глубокие овраги, карстовые озера и даже небольшие складчатые горы, преимущественно на восточной границе. Обычно астраны не лезли на вершины скал, предпочитая передвигаться между ними понизу либо по наиболее пологим склонам, используя выдолбленные дороги. Как правило, скалы зарастали мхом, травой и деревьями, так что их серый цвет проглядывался только в сезон холодов. Некоторые из них, преимущественно небольшие, целиком покрылись лесным массивом, так что определить наклон можно только по верхушкам деревьев, а наиболее крутые обнажали склоны, местами закрытые мхом, а местами и обнаженные.

— Может, не стоит тащить эту заразу в лагерь? — спросила Силирна, указывая на пленников. — Вождь же разрешил убивать любого предателя, так зачем мы их ведем?

— Прошло слишком много времени.

— Ты думаешь, клан все простил и забыл? Да после того, что сделала эта группа, снисхождения они не дождутся!

— Я не об этом. Понимаешь, они сразу после изгнания бесследно исчезли. А теперь кое-кто вернулся и, возможно, не один. Ты хочешь узнать, зачем?

Силирна ничего не ответила, лишь злобно толкнула пленника. Ей не нравилось, что предатель не только еще жив, но и слышит каждое их слово. Шехнейр мельком на него взглянул, на миг оторвав взгляд от циалки, которую вел сам. Судя по его виду, еды у него не так много. Что ж, так и им и надо.

— Да, еще непонятно как тут очутилась циалка. И вряд ли она сама сможет объяснить.

— Я поняла. Как думаешь, Хранители что-то напутали? Ведь это они выпроваживают астранов с того мира.

— Может и так. Они с защитой своего мира совсем из ума выжили, — вмешался Лиреанд. Несмотря на свои слова, в голосе воина чувствовалась неуверенность — вряд ли Хранители стали бы делать что-то, не имея плана, и, уж тем более, ошиблись бы. Да и отправлять циалов в Астранкат — против их же правил.

— Ничего не могу сказать, — лишь отмахнулся Шехнейр.

Они добрались до стоянки охотников, когда небо полностью скрылось за серыми тучами. Шехнейр на некотором расстоянии учуял соплеменников, а затем и услышал их голоса.

— Вот разгалделись! Прямо дети, а не воители.

Шехнейр вышел на вытоптанную поляну. Некоторые астраны сразу перестали разговаривать. Они с любопытством уставились на пленников, и каждый шаг Шехнейра заставлял все большее число астранов бросить свои дела и подойти ближе, чтоб посмотреть, прежде всего, на циалку. Это, несомненно, заинтересовало главаря.

— Поймали что-нибудь? — спросил подошедший астран с ярко-желтыми волосами. Воина звали Нертелир ан-Альтрая, и он выглядел немного старше самого Шехнейра.

— Вот. Если это можно считать за добычу. Неожиданная встреча с предателем. В компании с циалкой.

На Нертелира последнее предложение подействовало так же, как и на Шехнейра некоторое время назад:

— Циалка? Откуда?

— Знал бы ответ, поделился. Да только на нашем языке она не разговаривает.

— Что эти двое делали?

— Судя по этому мешку с мясом, изъятому у предателя, охотились на нашей территории, — Шехнейр кинул мешок на землю.

— Куда они направлялись?

— Вероятно, к границе с Ла-Рильяхом, но не напрямую, а вдоль нее, как будто совершая обход нашей земли. Трава была примята именно в круговом направлении. И, кроме этих двоих, никого рядом. Не будь сегодня охоты, они бы прошли незаметно.

Ла-Рильях — соседний клан за западной границей Ла-Айнтрива. Нередко с воителями того клана происходили стычки, чаще всего по причине охоты в чужих угодьях. Они часто нагло нарушали границы. Шехнейр сразу вспомнил шрам на плече, оставшийся во время одной такой стычки.

— Вождь решит, что с ними делать. До тех пор никому их не трогать, но следить внимательно. Шайн, — объявил Нертелир. Его-то и назначили главным во всем охотничьем лагере, который сейчас окружил разговаривающих со всех сторон.

— Вести их в поселение?

— Шайн. Шехнейр и Лиреанд, вас двоих хватит. Остальным вернуться к охоте, — сказал он так, что всем было слышно, а потом тихо добавил специально для Шехнейра:

— Не забудь связать обоих. Предатель ведь драться умеет, а от циалов можно ожидать чего угодно, хоть и рассказывают про их беспомощность.

Шехнейр и Лиреанд так и сделали. А потом они погрузили пленников в повозку, напоминающую телегу.

— Давай, я поведу каларцев, — предложил Лиреанд, глядя на крупных животных — крупнее астранов — стоящих в наскоро сделанном загоне из дерева. Эти животные ни на какие из земных видов похожи не были: серая гладкая кожа, большое почти круглое туловище, длинные и мощные лапы с крючковатыми когтями на них; шея настолько короткая, что, казалось, голова была приделана прямо к туловищу. Хвост же, как ни странно, длинный, реагировал на любое дуновение ветерка. Запрячь каларцев для того, чтобы везти повозки — лучшая идея, ведь животные обладали неиссякаемой силой благодаря, прежде всего, своим мощным лапам. Особенно в лесу, так как в виду своей мощи они шли напролом, словно таран, сминая кусты и непрочные деревья. Вообще, на каларцев можно сесть и верхом, но, ввиду их круглой спины, неудобно, и обязательно придется специально седлать. При необходимости астраны ездят на них, и все же для верховой езды больше подходят другие вьючные животные, которых на территории клана мало. Да и преимущество тех было только на открытых ландшафтах, ведь они хоть и развивали гораздо большую скорость, чем каларцы, но обладали силой значительно меньшей, вследствие чего в лесу им приходится обходить препятствия, да и слишком нагрузить не выйдет, в отличие от каларцев. Вот и клан предпочитал чаще всего использовать каларцев, что для езды, что для грузоперевозок, поскольку большая часть территории клана представляла собой скалистый лес, и только западная часть — холмистую степь. Да и каларцы могли достаточно разогнаться на равнине — несмотря на мощный вид, они не были медлительными.

Подготовив все необходимое, Шехнейр сел вместе с пленниками в телегу, а следом за ним — Лиреанд несколько правее, чтоб иметь возможность управлять каларцем. Так, повозка тронулась, и они отъехали от стоянки охотников. Нертелир проводил их желтым взглядом, пока повозка не скрылась за поворотом.

Они ехали достаточно быстро, ведь дорога давно была протоптана и заезжена соплеменниками — ей пользовались часто, и все же Шехнейр знал, что они приедут в лагерь, когда начнет темнеть. Дорога шла то низинами, то виляла между гор, и иногда Лиреанду приходилось подтормаживать каларца, чтобы не сорваться вниз, особенно на крутых поворотах, на склонах скал. Но в целом новых приключений по пути не возникло.

Шехнейр глянул сначала на предателя — его лицо выражало лишь злость, и, если бы не кляп, наверняка он бы наговорил много чего неприятного. Зато кровь с ноги капать перестала, даже засохла, но стрела, похожая на металлический клин до сих пор торчала там: никто и не думал ее вытаскивать. А затем взглянул на циалку, и она, в отличие от бывшего соплеменника молчала, хоть рот ей никто закрывал, и ее глаза выражали лишь усталость. По астранским меркам она выглядела где-то в возрасте младшего ученичества, но даже ла-айнтривские ученики умели больше, чем она. Все же странные существа эти циалы, Астранкат точно не для них. Не зря, наверное, они не видят у себя под носом целого мира, хотя и ищут что-то. Однако тут частично виноваты Хранители, которые не давали обнаружить тем параллельный мир, но воин не испытал к ним ничего, кроме презрения. Впрочем, как и почти все ла-айнтривцы. Корни этой вражды пошли еще с древней войны между Хранителями и астранами. Те хотели подчинить всю планету, в том числе и астранов, но в итоге Хранители были выгнаны с Астранката. Зато теперь, стоило только астрану попасть в Циаланкат, как Хранители отыскивали его и чаще всего убивали, прикрываясь защитой циалов от внешней угрозы. Те, конечно, обладали большими и физической, и магической силами, да и владели технологиями, но их численность не столь большая — астранов намного больше. Возможно, поэтому они еще не вторглись в Астранкат. А самим астранам попасть в тот мир крайне сложно — сами порталы образовывались редко, да и были нестабильными, а сотворить хотя бы такой — мало у кого получалось. Шехнейр лишь сплюнул: Хранители поступали вовсе не как воители, а как трусы. Наведаться бы в Циаланкат сразу всем несколькими кланами, интересно, что бы они делали?

К слову, к циалам весь клан относился пренебрежительно, считая тех слабыми и никчемными. Это отношение не было специфичным только для Ла-Айнтрива — оно распространилось на всех астранов. Да если бы не Хранители тех не защищали, то астраны уже давно бы правили на обоих планетах сразу! Многие астраны хоть раз в жизни мечтали о вторжении в Циаланкат и захвате планеты — и такие мысли одобрялись остальными.

Большинство информации Шехнейр знал лишь по преданиям да по рассказам старейшин, но предпочитал ей верить. Вот уже очень давно из их клана никто не попадал в Циаланкат — воин даже не знал, где располагались порталы, ведущие в тот мир. Старейшины клана говорили, что они не открывались вот уже около пятидесяти больших циклов. Но раз сюда попала циалка, то, видимо, один из порталов открыли Хранители.

Шехнейр попытался заговорить с ней:

— Эй… Как ты сюда попала?

Циалка лишь взглянула на него и попыталась ответить, но воин не понял ни слова. На этом разговор и был закончен.

Как и предсказывал Шехнейр, к лагерю они подъехали лишь тогда, когда вокруг воцарился сумрак, а растительность подготовилась к ночной жизни — кончики трав уже покрылись светящейся оболочкой, хотя стебли все еще оставались зелеными. Сквозь тучи едва пробивался свет Ариантарива — ближайшей планеты к Астранкату. На том месте вместе самой планеты сейчас из-за туч было видно огромное расплывчатое яркое пятно. Хорошо, что на Астранкате трава светится — ночью все видно иногда даже лучше, чем днем, поэтому ни он, ни Лиреанд не боялись сорваться со скал или съехать с дороги. Но воин знал, что растительность каждую ночь покрывается серебром, только когда в небе есть Ариантарив. Но пройдут дни, завершится Малый Цикл, Ариантарив уйдет с неба за горизонт, и тогда начнутся такие темные ночи, что дальше своего носа не будет видно. Даже собственное астранское свечение не всегда помогало.

Лиреанд подъехал к высоким закрытым воротам и там остановил каларца. Вход в поселение преграждали толстые стены из бревен, окружавшие его со всех сторон. Чтоб увидеть острые окончания бревен, необходимо сильно задирать голову. Такие высокие деревья росли в юго-восточной части территории, недалеко от песчаного пляжа, и отлично подходили для защиты лагеря. Кроме того, они были смазаны жидкостью коры — почти у всех астранских деревьев в коре присутствовала жидкость бронзового цвета, выступающая наружу, из-за чего кора имела металлический оттенок. Но самое главное, эта хорошо впитывающаяся жидкость позволяла деревьям выдерживать даже открытое пламя и не загореться, что хорошо научились использовать ла-айнтривцы. Применялась эта жидкость всюду: а прежде всего для того, чтоб никто случайно не спалил лагерь с помощью тепловой магии. Да и в случае нападения от огненных атак извне уберегала. А от гравитационных атак уберегала достаточная прочность конструкции и ширина забора. Конечно, если постараться, то на снос забора может хватить гравитационной магии, но для этого требовалось много времени, сил, да еще и необходимая выучка, чтоб творить мощные гравиволны. Ну и не каждый даже гравитационный астран на это способен. Впрочем, еще и к забору с любой другой стороны, кроме как со стороны дороги, пробраться сложно: земля там усеяна различными магическими ловушками.

— Открывайте! — проорал Лиреанд. — Это охотники!

Прошло немного времени, как тяжелые массивные ворота медленно распахнулись. И они въехали в поселение.

— Почему вы вернулись так рано? И где остальные? — подошла к ним воительница клана, которую хорошо знал Шехнейр. Впрочем, он знал неплохо всех соплеменников. И вот сейчас перед ним Карехиома ан-Харая. «Харая» означало «красный», и, действительно, ее глаза, узор вокруг них и волосы светились ярко-красным.

— Пришлось уйти. Приказ Нертелира. Остальные охотники остались на месте и пробудут у стоянки еще несколько дней. А мы поймали на своей территории двух нарушителей, — ответил Шехнейр.

— Кто они?

— Деркуан ан-Фиакрая — один из предателей, пошедших против клана и Закона.

— Я помню, кто такой Деркуан. А второй?

— Э… Ну, в общем, циалка.

Карехиома широко раскрыла глаза, сначала не поверив словам Шехнейра. Но, на самом деле увидев циалку своими глазами, как только та вышла из повозки, сощурила их, задумавшись над чем-то.

— Откуда тут циалы? Да еще и такие мелкие? В Циаланкате совсем что ли за детьми совсем не смотрят, что те лезут в порталы?

— Не знаю, — пожал плечами воин. — На нашем языке она не разговаривает. Возможно, позже что-то удастся прояснить.

— Хранители же вроде должны за этим следить?

Шехнейр лишь отмахнулся:

— Они следят лишь за тем, чтобы никто из нас туда не проник. На циалов им наплевать. Кстати, вождь у себя?

— Шайн. Давай, иди к нему с докладом. А мы с Лиреандом отведем Деркуана и циалку в подвал, а потом — каларца в стойбище.

— Только этих двоих в разные места! А то они попались вместе.

— Поняла.

Шехнейр направился в хижину вождя. Вообще, в лагере стояла довольно много самых разных укрытий — от небольших палаток до хороших и крепких просторных хижин. Каждый ла-айнтривец обычно сам строил себе жилище, предназначенное только для него. Некоторым вполне хватало палаток или вигвамов, а некоторые строили что-то отдаленно напоминающее дома циалов. Другие же предпочитали держаться в пещерах: лагерь клана находился между горами в овраге, и местами неоднородность оврага была такой, что там земля резко взмывала вверх, образуя небольшую сеть узких пещер и углублений.

Но вождь жил в крупной хижине, располагавшейся примерно в центре поселения у одной из отвесных скал и разукрашенной так, что никто не спутает, чье это жилище. Вот туда и брел Шехнейр. По пути он заметил, что большинство хижин пустовало: их было слишком много, даже учитывая, что часть астранов сейчас находилась на стоянке охотников. Куда же делись обитатели?

Остановившись у хижины вождя и увидев запертый вход, Шехнейр мысленно просканировал ее внутреннюю часть. Похоже, вождь там был, но не один — его чутье уловило еще двух астранов.

— Карреолаз ан-Аррая! Воин клана хочет с тобой поговорить! — прокричал он у входа.

Несколько секунд ничего не происходило. А потом изнутри послышался шорох и звук отпирающейся двери.

— Входи, — услышал Шехнейр, а затем так и сделал. Внутри было необычно просторно и светло: на стенах висели горящие факелы. Доски изнутри смазали металлической жидкостью, поэтому огня никто не боялся, хоть он иногда и лизал деревянные стены.

Помимо вождя, в доме сейчас находились шаман и один из воителей. Они разговаривали, и, судя по их лицам, не на самую приятную тему.

— Сядь сюда, — распорядился Карреолаз, указывая на простой и сделанный кем-то наскоро стул, — и подожди.

Шехнейр не стал возражать и выполнил распоряжение. Зато теперь он мог слышать разговор.

— Погиб наш воин Тархиам. Мы нашли его мертвым около Истока.

На мгновение Шехнейр забыл о своих новостях, и он стал внимательно слушать.

— Что произошло? — спросил Карреолаз. Его лицо помрачнело: очевидно, ему не так легко слышать о гибели соплеменников.

— Мы так и не поняли, — ответил воитель Кангарш. — Сначала были мысли о том, что кто-то из Ла-Рильяха его убил. Ведь Исток почти рядом с границей вражеского клана. Но вот в чем беда: на его теле не обнаружено ни следа внешнего воздействия. Ни ран, ни царапин, ни ожогов, ни сломанных костей — ничего. Как будто он просто стоял — и умер.

— Он ничем не болел накануне? — поинтересовался вождь.

— Мы принесли тело в лагерь, сейчас с ним разбираются целители. Возможно, они скажут больше, — пояснил Кангарш.

— Я говорил, что у Истока стало опасно, — вмешался шаман клана, сидевший неподалеку от вождя. — Что-то с этим местом не так.

— Ты прав. Нужно с этим что-то решать. Дождемся доклада от целителей, а потом посмотрим. А воина нужно проводить в последний путь. Он не заслуживал смерти в столь молодом возрасте.

Шехнейр вспомнил, что Тархиаму было не больше тридцати Больших Циклов. Да, от старости тот умереть не мог.

— Позже сообщим клану, — решил вождь.

— Пока стоит запретить приближаться к Истоку, — посоветовал шаман, сверкнув глазами. Его напряжение явно чувствовалось всем астранам, находящимся в хижине. Карреолаз, немного подумав, кивнул в знак согласия — и тогда шаман несколько успокоился.

— А у тебя что? — повернулся к Шехнейру Карреолаз. Тот сразу отвлекся от своих мыслей и принялся рассказывать, что случилось.

Когда он замолчал, три пары глаз удивленно уставились на него. Что ж, большинство астранов на подобный рассказ реагировало так же; да даже если бы Шехнейру подобное рассказали, он бы не поверил.

— О предателях мы давно не слышали… — протянул шаман. — И, говоришь, он охотился на нашей земле?

— Шайн.

Лицо Кангарша внезапно расплылось в злой улыбке, не предвещавшей ничего хорошего. Шехнейр сначала не понял, в чем тут дело, пока тот не обратился к вождю:

— Позволь мне выбить из него все, что знает. Уж я-то его разговорю, можете не сомневаться — зло пообещал он. При этих словах Шехнейр вспомнил, что кто-то из предателей во время боя с ними едва не убил Кангарша. Если бы не целитель, он бы погиб от потери крови. Пожалуй, Кангарш на всю жизнь запомнил тот бой — ему об этом не давали забыть частично порванное ухо и шрам вдоль плеча — и он все время хотел отомстить любому из них. Но жизнь все время не давала ему сделать это. До сегодняшнего дня. Его даже циалка не слишком заинтересовала, как предатель.

Вождь долго молчал, очевидно, обдумывал рассказ, а потом решил:

— Хорошо. Только убивать не вздумай. Его судьбу решит клан. И всю информацию — лично мне. Приступишь завтра.

Кангарш кивнул и, довольный, вышел из хижины вождя.

Увидев изумленный взгляд Шехнейра, Карреолаз пояснил:

— Пусть выпустит пар. В последнее время они все напряжены от потери воителя. А предателей меньше всего жалеть надо.

— Шайн, я понял. А что с циалкой?

— Пока ничего. Мы не знаем, кто она, откуда и что тут делает. Пока Кангарш не допросит предателя, будем держать ее в плену.

Внезапно вмешался шаман, обратившись к Карреолазу:

— А тут позволь мне с ней поговорить.

— Чего? — искоса глянул на него тот.

— Я знаю циалский язык, — пояснил шаман. — Как раз для этого случая шаманы и учат не только астранский говор, но и циалский диалект. Тот же мир практически у нас под боком, и мало ли кто может оттуда прийти.

Шехнейр был поражен и, казалось, сам вождь впал в замешательство. Потом он взял себя в руки и заговорил:

— Ладно, пусть будет так. Но начнете завтра.

Больше Шехнейру было нечего сказать, поэтому он, распрощавшись с двумя астранами, покинул хижину вождя. Никто ему не дал нового задания, а делать в ближайшее время нечего, поэтому воин решил вернуться на стоянку охотников. Но это также подождет до завтра — не хотелось отправляться в ночь гулять по лесу, а сегодня он поспит в своей хижине.

Подойдя к своему укрытию, по пути он встретил Карехиому.

— Мы посадили их под замок, — доложила она.

— И что там?

— С циалкой проблем не возникло. И, похоже, она сейчас заснула. А вот Деркуан попытался вырваться. Даже смог как-то снять кляп. Все время угрожал расплатой.

Шехнейр лишь фыркнул. Ну действительно, чего еще ожидать от предателей?

— Его завтра допросит Кангарш, — мстительно сказал Шехнейр. — Помнишь, они ему оторвали ухо? Так вот, скоро вся спесь с предателя спадет.

— Лишь бы он не перестарался, — покачала головой Карехиома и, немного помолчав, добавила:

— Мы дали им куски мяса и воду. Циалка, удивительно, все съела, а Деркуан отказался.

— Ты все правильно сделала, — одобрил Шехнейр, а потом переключился на другую тему:

— Знаешь, что Тархиам мертв?

— Нет. Что случилось?

— Другие воины нашли его у Истока. Уже мертвым.

— Жалко. Он был хорошим воителем. Если это Ла-Рильях, они свое получат…

— Вряд ли. В любом случае, это скоро выяснится. Но к Истоку ходить нельзя.

— И правильно, — согласилась воительница. — Я там была недавно. Место стало довольно зловещим. Да еще и голоса в пещерах… Я убежала оттуда как можно дальше.

— Голоса?

— Злые. Я не разобрала ни слова. Неудивительно, что шаман наотрез отказывается туда идти. Как теперь он будет разговаривать с духами предков?

— Да уж, целый враждебный клан не может испугать воителя. А духи — это пожалуйста.

— Не веришь, ну и не надо. Между прочим, рядом с Истоком наш воин и погиб. Сдается мне, история тут мутная.

— Мы выясним, — пообещал Шехнейр. Одно он видел точно: жизнь в клане шла своим чередом. Даже потрясение в связи с гибелью астрана и неожиданная встреча с предателем и циалкой не могли эту жизнь прервать. И он надеялся, что так будет всегда.

Ракель наконец-то смогла выспаться! Хоть она и понимала, что находилась в положении пленницы, по крайней мере, ее никто не трогал. И несмотря на то, что пол усеян сухими листьями и соломой, из-за тяжелого дня она даже не обратила на это внимания. Живот болеть перестал, привыкнув к новой пище, и сейчас она чувствовала себя сносно.

Ракель открыла глаза, когда здешнее светило уже заглянуло в ее пещеру через решетку. Она встала и смахнула с себя мелких жучков, которые в полумраке светились так же ярко, как и трава в темноте, — руки, благо, развязали. А вот под лучами их свечение пропадало, и жуки окрашивались в черный цвет. Но главное, что они не кусались.

Она подошла к решетке. Отсюда точно не выбраться: решетка сделана очень хорошо, даже прутья не удалось расшевелить. Впрочем, Ракель и не планировала бежать.

Как оказалось, обитателей этого мира достаточно много. Вчера она в этом убедилась, стоило только им въехать в лагерь. И все же, вопросов накопилось порядком, а тут вряд ли кто-то сможет на них ответить, ведь ни она не понимает их язык, ни они ее.

Внезапно утреннюю тишину нарушил чей-то крик. Крик был не настолько громким, а значит, он доносился из пещер. Потом он прервался и больше не повторялся. Сначала она подумала, что крик кажется ей знакомым, а потом вспомнила, что так же кричал ее первый спутник, когда клинообразная стрела вошла ему в ногу. Значит, крик его? Что эти существа с ним делают? А может, Ракель ошиблась, ведь не слышала криков других здешних существ.

Девочка попыталась обратиться к своему внутреннему чувству. И тут ее ждал сюрприз: на миг ей удалось пробиться сквозь внешние помехи витающие вокруг нее. Она ощутила множество живых организмов разом, а также все их различные чувства — здесь присутствовал целый спектр эмоций: радость, гнев, боль, тоска и многие другие. Весь этот поток чужих чувств хлынул в Ракель за какую-то долю секунды и оглушил ее, да так, что взор потемнел и девочка упала. Несколько минут она приходила в себя, потеряв ощущение пространства. А когда пришла — не сразу могла пошевелиться.

Конец ознакомительного фрагмента.