Песни/Танцы. Песни Одинокого Героя, Танцы Заблудших Душ

Алексей Викторович Ручий

Контркультурный роман о герое Поколения Y, пытающемся найти себя в реальности конца нулевых – начала десятых годов 21-го века, чьи жестокие правила и образы подчас оказываются гротескней и страшней правил и образов являющегося ему мира-перевертыша с подвластным кровожадному Минотавру городом-лабиринтом, по которому рыщут беспощадные убийцы – тени и отражения нас самих. Книга содержит нецензурную брань.

Танец Уходящего все дальше и дальше

Улица за улицей, квартал за кварталом. Уходя все дальше и дальше, мы меняем локации — не себя. В себе уже ничего не изменишь, там все сгорело.

На Город Убийц падает удушающая жара, все раскалено и плавится. Это прекрасная аллюзия на адское пекло — места более похожего на чертог Сатаны не сыщешь. Здесь приходит расплата, и не важно, в каком виде она настигнет тебя: в облике идущей по пятам болезни или отравленной стрелы из арбалета. Никто не уйдет.

Платить по счетам. Кажется, это так называется. Слишком много брали, слишком мало дарили. Набежала солидная сумма. Кто надо — записывал. Он не из тех, кто прощает долги. Набрал — плати.

Те, кто вчера растрачивал дни на пьяные оргии и праздники духа, теперь здесь, липнут к обочинам, оседая в мареве. Там — их собственная безысходность, очередная расплата. Я вглядываюсь. Они жгут костер и варят наркотик в ржавой ложке. Колют его в себя грязным шприцом, одним на всех. Они живут одним днем. Как и прежде.

Там — ездили на работу, возвращались домой. У них были семьи и дома. Одни на всех. И еще — программа. Та, что вела их по жизни так же, как желание пустить наркотик по венам ведет к торговцу белым порошком.

Программа — одна на всех. Они жаждут управления, контроля. Приходи и контролируй их. Дай им наркотик. Они — рабы. Их сущность — больная плоть, никаких ошметков духа. Дешевый кайф им нужен, не Любовь. Не Сила и не Чувство. Их сердца пусты. Их вены сожжены наркотиками. Они передают шприц по кругу. Люди из Синих Ящиков управляют ими, сверля пустыми глазами их полые тела.

Им были нужны президенты, тираны и патриархи, теперь им нужен дилер, который поставляет порошок. Это Человек-с-головой-Быка. Я уже видел его мельком…

Иду дальше. Их армии не убывает, их все больше и больше. Они тоже убийцы, но рангом пониже. Хотя их жертва велика: они убивают собственные мечты. Хоронят заживо. Отдавая собственную волю своим правителям. А те, выпивая чужую волю, становятся бессмертны…

— Оставь их и свои думы о них, — говорит мой незримый собеседник, — ты еще встретишь Человека-с-головой-Быка и поймешь, почему он держит их на коротком поводке. Они — заложники собственной несостоятельности. Им нужна эта зависимость, потому что иначе их жизни в одночасье потеряли бы смысл. Свобода — хорошо, но только тогда, когда знаешь, что с ней делать. Они не знают. Дай им свободу — в лучшем случае они выберут другой наркотик, чтобы принести свои души на заклание уже ему. Оставь их и свои думы…

— Зачем они бегут от чумы? Не лучше ли умереть?

— Умирать не хочет никто. И потом Смерть — это первый шаг к освобождению, а Свободы они как раз не желают…

— Получается, что они — жрецы собственных страхов и их же ритуальные жертвы?

— Ты все правильно понял.

Уходим все дальше и дальше в Город. Улица за улицей, квартал за кварталом. Все тверже осознание бесконечности пути, хотя Зиккурат все ближе и ближе. Круг за кругом приближаемся к центру лабиринта. Круг за кругом отдаляемся от собственного освобождения. Я начинаю подозревать, что убийцы на деле — такие же жертвы. Они убивают, в первую очередь, самих себя.

— Ты не вылечишь смертельно больных.

— Я это знаю.

— Подумай вот над чем: чем ты отличаешься от них?