Эра голодных псов

Алексей Бессонов, 2010

На смену романтической эпохе послевоенной Империи, когда разумные расы Галактики объединились во имя мира и процветания, пришло новое время. Время голодных псов, готовых ради наживы на любые преступления. И первым из них был космический пират Флориан Ледневски. По сведениям Службы Безопасности Человечества, он задумал нечто невероятное, грозящее обернуться кровавыми потрясениями вселенского масштаба. Но на след преступника выходит внедренный в пиратскую среду капитан СБ Йорг Детеринг…

Глава 5

Кемпинг они покинули вскоре после полудня. Немного подумав, Йорг решил подняться в горы — ему приходилось слышать, что там много небольших отелей на любой вкус и кошелек. Сетевой навигатор сразу выбил два десятка точек на карте.

— Давай сюда, — предложила Кира, указывая на пару звездочек, что светились среди десятка голубых озер. — Вряд ли там сейчас людно.

— Странная у меня служба получается, — хмыкнул Детеринг. — Курорты, курорты…

Девушка ответила ему короткой лукавой улыбкой. Эту ночь они тоже провели в разных комнатах, но Йорг понимал, что это ненадолго. Необходимость быть вместе, изрядно приправленная риском, уже сделала их близкими людьми. Он не знал, хорошо это или плохо. По большому счету, какие-либо привязанности в данной ситуации выглядели явно не к месту, но и отталкивать Киру Детеринг тоже не мог. Он ждал, он всего лишь ждал, что будет дальше…

Развернувшись по указанной навигатором развязке, Йорг выбрался на серо-голубую ленту серпантина. Океан, сливающийся в легкой дымке с далеким горизонтом, остался далеко внизу, дорога несла их мимо высоких хвойных деревьев, тихо шумел встречный ветер. Детеринг посмотрел на Киру — девушка полулежала в широком кресле, закинув загорелые, с четким рисунком мышц, ноги на переднюю панель, и смотрела в небо. Капитан незаметно улыбнулся, поймав себя на желании как-то отсрочить получение инструкций, которые, как он подозревал, придут теперь очень быстро. Тугое чувство опасности, физически ощущаемое им еще недавно в крохотном прозрачном пузыре летящего над волнами самолетика, казалось теперь даже смешным. Дорога была совершенно пуста, лишь однажды попался спускающийся вниз развозной грузовичок, и Йорг хорошо прижимал на прямиках, оттормаживаясь лишь перед самым виражом. Судя по полному отсутствию реакции со стороны Киры, такая езда ее совершенно не впечатляла. Впрочем, вспомнил Детеринг, десантную Академию она заканчивала как пилот атмосферных машин, так что удивляться нечему…

Впереди появился щит с надписью «Добро пожаловать в Озерный Рай» и стрелка налево.

— Кажется, приехали, — сообщил Йорг, сворачивая на узкую бетонную полосу.

Кира опустила ноги на пол и размяла плечи.

— Я даже успела подремать, — сказала она.

Через полкилометра Йорг притормозил на развилке.

— Куда поедем? — спросил он. — В «Приют феи» или в «Старого рыбака»?

— Рыбалка меня мало интересует, — отозвалась Кира. — Поехали лучше в гости к фее.

«Приют» оказался группкой каменно-деревянных шале в колониальном стиле, разбросанных на берегу тихого синего озера. Отдыхающих действительно оказалось немного: возле домиков Йорг увидел лишь большой семейный вэн с прицепом для лодки на крюке да чей-то старый и когда-то очень дорогой спортивный «Единорог». Бетонка заканчивалась у островерхого трехэтажного строения, в котором, по-видимому, размещалась администрация и местная харчевня.

Через пять минут, получив ключи и пухлую папку меню, Йорг подрулил к домику возле самой воды. Правее, у деревянного причала, возился с тремя отпрысками-погодками дородный папаша в полотняных шортах. Увидев вновь прибывших, он приветственно помахал рукой. При виде Киры, плавно выбирающейся из машины, его старший, лет двенадцати, сделал большие глаза, отчего сразу же заработал папашин подзатыльник.

— Ты тут располагайся, — решил Йорг, передавая Кире ключи от домика, — а я пойду немного прогуляюсь. Знание службы говорит мне, что на сегодня мы с тобой, скорее всего, еще свободны.

Он поднялся по выложенной камнем тропинке обратно к административному корпусу, заказал в кафе пару кувшинов вина и довольно обильный обед, потом, попыхивая сигарой, прошелся вдоль берега до густой хвойной рощи, служившей естественной границей участка. Лучи солнца косо просвечивали сквозь ветви, играли на рыжеватом песке под ногами. Где-то в глубине леска затеяли шумную перебранку птицы. Услышав их, Детеринг усмехнулся и двинулся в обратный путь. Если бы у меня все было так просто, как у них…

Подходя к желтому шале, возле которого стоял красавец-«Единорог», он увидел, как на пороге домика появился очень высокий старик с длинной, до пояса, седой косой. Одет он был в белые, со множеством накладных карманов, бриджи и майку-сетку, из-под которой лезла густая растительность. Полюбовавшись озером, старик выудил из кармана роскошных полуштанов здоровенную сигару и распахнул капот своего раритета. Йоргу стало интересно. Он знал — в колониях, как правило, не считается зазорным подойти и просто поговорить с человеком, даже если тот немалый лорд: чопорная спесь Метрополии не приживалась среди свободных и уверенных в себе людей.

Старик — Детеринг видел, что почтенный джентльмен успел разменять свою сотню, — заметил его издалека.

— Какой у вас замечательный агрегат, — вежливо произнес Йорг, подходя к машине. — Признаться, живьем я вижу его впервые.

— На самом деле он не ремонтировался ни разу, — хмыкнул старец и указал сигарой на пятна ржавчины, кое-где проступившие сквозь прозрачный лак некогда зеркально-отполированного заднего бампера. — Но езжу я на нем редко, храню с чувством, так что, пожалуй, экземпляр в таком состоянии сейчас еще поискать. В прошлом году мне предлагали сорок тысяч. Я сказал, что если тридцать вперед, то могу оформить завещание…

Детеринг захохотал. Судя по тому, что старик внешне мало отличался от своего роскошного кабриолета, наследства покупатель ждал бы довольно долго.

— Йорг, — представился он, протягивая руку. — Мы тут сняли на денек…

— Я видел, — улыбнулся старик, — можете звать меня Тревор. Это неплохое местечко, для тех, кто знает. Вам рассказали?..

— Не-а, — мотнул головой Детеринг. — Моя девочка просто ткнула пальцем в карту.

— Самый лучший вариант… в ваши годы. Хорошая кухня и никаких дансингов.

— Простите, но вы не разрешите мне присесть за руль, мастер Тревор? Я, честно говоря, даже не мечтал приблизиться к такой машине.

Старец довольно фыркнул и распахнул перед Йоргом тяжелую дверцу «Единорога». Детеринг погрузился в упругие глубины кресла и сразу ощутил себя пилотом: почуяв появление водителя, зашитая нежнейшей малиновой кожей панель вспыхнула десятком овальных аналоговых приборов. Шкалы выглядели объемными, зеленые стрелки словно висели в туманной глубине над белыми циферками. Тревор перегнулся через его колени и придавил кнопку на центральном тоннеле. Раздался едва слышный хлопок стартового ускорителя, да сдвинулись с места стрелки тахометра и указателей уровня заряда, давления форсунок и температуры обоих контуров турбины. Тысячесильный двигатель работал великолепно, не напоминая о себе ни воем, ни вибрацией, словно и не было десятилетий, прошедших с момента его рождения.

— Н-да, — вздохнул Йорг. — Эпоха…

Он ласково провел ладонью по толстому, обтянутому вытертой замшей ободу руля и выбрался из автомобиля.

— Сейчас делают и лучше, — заметил Тревор, выключая двигатель, — но вот так уже не сделает никто. Время было другое.

— Вы купили его новым?

— Да, у одного дилера на Кассандане. Тогда у меня как раз лопались карманы, а играть на бирже я не любитель. С тех пор я таскал этого парня по разным мирам, но расставаться с ним желания не возникало. Но у вас, как я вижу, тоже есть вкус к приличным автомобилям?

— Я довольно долго копил, — улыбнулся Йорг.

— Все еще впереди, — немного странно ответил Тревор. — Кстати, не хотите освежиться стаканчиком винца? У меня есть чуть-чуть орегонского, сюда такое не возят.

— С удовольствием, — засмеялся Детеринг.

Воздев большой палец, старик скрылся за дверью шале. Глянув ему вслед, Детеринг спрятал улыбку. Дед выглядел крайне интересно, такого количества шрамов, пусть над ними и поработали недешевые пластические хирурги, Йорг еще не видел ни у кого. Мастер Тревор был не только многократно прострелен, но и, похоже, изрублен. Характерная пластика движений выдавала в нем первоклассного пилота, однако принятых среди офицеров ВКС татуировок Детеринг почему-то не увидел. Уже к майору хороший пилотяга разрисован так, что личное дело можно и не открывать, а у некоторых особо свирепых генералов даже пятки украшены специфической эмблематикой! Сводить татуировки, свидетельствующие о мастерстве и сотнях смертельных схваток, не станет ни один «судебно-вменяемый» офицер имперских ВКС — ему лучше сдохнуть…

Старик вернулся с пузатым, литра на три, глиняным кувшином в соломенной оплетке. В левой руке он держал пару серебряных стаканов и, мизинцем — маленькую корзинку с ягодами фир.

— Садитесь за руль, мой юный лорд, — приказал он. — Здесь есть все для того, чтобы славно глотнуть и побеседовать.

Йорг послушно скользнул на место водителя. Тревор опустился рядом, поставив кувшин себе между ног, и пробежался пальцами по ряду блестящих кнопочек на центральной консоли. Передние кресла мягко отъехали назад, а ворсистый горб на полу, отделяющий их друг от друга, бесшумно трансформировался в мини-бар, отделанный изнутри полированным красным деревом и светлой кожей.

— Ого, — искренне восхитился Детеринг.

— Когда-то такие машины покупали сыночки скороспелых магнатов, — невесело усмехнулся мастер Тревор. — По тем деньгам он стоил куда дороже вашего роскошного «Блюстара». Н-да…

Старик сорвал с кувшина печать и одним четким, выверенным движением налил два полных стакана, что ждали своей участи в сияющей голубой подсветкой полости мини-бара.

— За знакомство, — поднял свой стакан Тревор, и Детерингу почудился легкий вздох.

— Я так понял, вам «Единорог» достался отнюдь не за папины грошики? — спросил Йорг, разом опрокинув полстакана: вино оказалось просто великолепным.

Старый Тревор снова вздохнул и с любовью погладил пальцами кожу передней панели.

— Это уж точно… в то время многое было сложно, но меня жизнь однажды загнала в ситуацию, благодаря которой я смог заработать кое-что. А потом уже не хотелось останавливаться. Стало интересно. Рискованно, но интересно. Не у всех сложилась такая судьба. Не у многих, я бы сказал.

— Вот как? — вежливо приподнял брови Йорг.

— Угу-м… — Тревор вновь наполнил стаканы и достал из кармана сигару. — Это я могу спокойно жить-доживать, а вот они… не переживай, мальчик, я знаю, что тебе очень интересно мое, ээ-э, былое, — старик скривил свои тонкие бесцветные губы в горькой улыбке. — Но рассказать я могу, как ты понимаешь, совсем не много. Хотя рассказать-то как раз хочется. Возраст, отсутствие разумного собеседника… я понимаю, что встреча наша — случайна… но стоит ли?

— Почему же нет? — невинно поинтересовался Детеринг.

— Ну хотя бы потому, что я был твоим сверстником, когда жизнь показала мне — ха, мир вокруг совсем не так узок, как мне твердили мои глупые учителя. Но колоссальный объем этого мира таит в себе ужас, познать который мы, как правило, не в состоянии. Человек чрезвычайно пластичен, он довольно легко приспосабливается к самым странным условиям существования. Я видел, как ужас становился частью меня самого. Я видел давно забытые корабли, члены экипажа которых когда-то, задолго до нас с тобой, убили друг друга, — и меня это даже не удивляло. Я видел миры, не нужные никому, но полные сокровищ… Я слышал о мифах, способных свести с ума самого трезвомыслящего человека. И что?

Обремененная старческими пятнами, но не утратившая стремительной точности, рука Тревора подняла кувшин. Йорг смотрел, как блестящая на солнце упругая красная струя падает в темное серебро, и мучительно пытался найти хоть какое-то имя, подходящее его собеседнику. Нет, мастер Тревор категорически не лез ни в одну из древних ориентировок, перешедших уже в категорию легенд. Немногочисленные человеческие пираты пятидесяти-восьмидесятилетней давности были либо пойманы и повешены, либо, что чаще, — гарантированно уничтожены в бою. Это, правда, меньше половины; данные, увы, секретились всегда, и для общества пираты не выживали в принципе.

В реале же: большинство их исчезло навеки, но… капитан Детеринг готов был поклясться, что старик не числился ни в одном из списков лиц, «подлежащих немедленному уничтожению в случае встречи». Ему трудно было объяснить почему. Он просто знал это.

— Я ищу свое место в чужой жизни, — спокойно произнес он, не пряча глаз от старого Тревора. — А вы не слишком молоды. Моя ситуация нетипична: амбиций я имею на миллион, а покровителей — на рваный карман. Расскажите мне то, что хотели рассказать, и, может быть, я смогу подняться, а вам станет легче. Не думаю, что в ближайшем будущем вы найдете более внимательного слушателя.

Длинные пальцы старика станцевали на коже передней панели фортепианный пассаж.

— Ценю, — ответил он с улыбкой. — И почту за честь, если позволишь. Ты попытался просчитать меня — я видел. Но — не ищи. Когда-то я и вправду числился в поисковых файлах, но, во-первых, я официально уничтожен, во-вторых: война. Искупил, так сказать, кровью. К тому же тот лейтенантик, что без вести пропал уже во втором патрульном вылете, выглядел несколько иначе. Это, конечно, ты понимаешь не хуже меня… Впрочем… — Тревор задумался и провел по лицу странным жестом, будто бы крестясь. — Наш старый фрегат при плановом ремонте кто-то снарядил нештатным куском железа в контуре охлаждения генератора, и в итоге мы взорвались на курсе возвращения. Из всего экипажа уцелели пять человек, те, что были в носу: два пилота, вахтенный штурман и главный инженер. У нас не было ничего: ни гравитации, ни света, ни тепла. Это были старые корабли, там с жизнеобеспечением вообще все было совсем никуда. Через какое-то время мы стали умирать. И умерли. Все, кроме меня — я был самым молодым и пытался еще пить кровь из мертвого тела нашей Аннели, инженера. А потом подошел любопытный «корварец». Но он не был пиратом в нашем привычном понимании. Огромный старый линкор типа «Гейф» — ты о таких и не слышал, наверное… чудовищная машина. Внутри кругом древняя электроэнергетика, электронные вычислители, миллионы километров кабелей, климат-системы постоянно сходят с ума, на палубах растет влажность, все это искрит и дымит. На марше треть экипажа была занята постоянным ремонтом… Дикий паровоз, но нападать на такой корабль я бы и сейчас не решился. Возможно, когда-нибудь и мы сможем строить звездолеты таких размеров, но пока — самые мощные наши ракеты просто растекутся по его броне. А если он ответит — об этом лучше не думать. У них было пять тысяч рыл экипажа — и люди в том числе, так что приняли меня хорошо. Эти ребята занимались редкоземельными элементами. Бизнес очень прибыльный, но и опасный. Каждая высадка на потенциально привлекательную планету — риск смертельный. Галактика очень стара. Планеты, интересные нам, иногда оказывались интересными еще кому-то: давно, очень давно. И уходя, кое-кто ставил ловушки. Не спрашивай зачем, нам их теперь не понять… Хотя тогда я этого не боялся.

Конец ознакомительного фрагмента.