Бумеранг

Алексей Андреевич Кондрашин, 2023

Каждый в этом мире получит справедливо, согласно внесенному собой вкладу.

Наши дни

Знойный июльский день. В глубине леса, где верховенство сил природы, неспешно бредет одинокая фигура. Кто это, сказать трудно, потому что инкогнито облачен в большой бесформенный черный туристический плащ с капюшоном. Однако по общему силуэту и движениям можно предположить, что это, скорее всего, старик. Каждый его шаг как будто отдается для него огромной болью. В руке он несет лопату.

Дойдя до нужного места, мужчина начинает копать. Спустя несколько часов тяжелой работы из образовавшейся ямы мужчина с трудом достает что-то большое и тяжелое. Тяжело дыша, он смотрит на ЭТО, и мысли уносят его далеко в прошлое.

25 лет назад (примерно 1996 г.)

Жарким июльским утром в одном из спальных районов города Т… неприметно среди других машин стояла старенькая красная шестерка. Внутри сидели трое молодых мужчин. Каждому из них на вид было не более тридцати лет. Спортивные, каждый с волевым лицом — таких легко можно было бы представить в качестве героев какого-нибудь боевика. Шли последние приготовления к предстоящему налету.

Эти трое были хорошо знакомы друг с другом. Друзья детства, росшие в одном дворе. Позже их объединила школа, после ПТУ, а затем служба в армии.

Каждый из троицы пошел на «дело» по своим собственным причинам.

Сидевшего за рулем шестерки брюнета с бородой лопатой, больше походившего на сошедшего с древних картин эллина-философа, звали Василий. Он пошел на «дело» из-за своей матери. Пожилой женщине поставили страшный диагноз. Помочь могла лишь дорогостоящая операция. Богатых родственников или знакомых у Василия не было. Поэтому, когда однажды порог его квартиры переступил друг Андрей и сделал предложение, он не раздумывая согласился.

Находившегося на заднем пассажирском сиденье блондина с перебитым носом звали Александр. Выросшему в семье школьных учителей и воспитанному на высоких идеях нравственности и гуманизма, Александру успешно удавалось сочетать это воспитание со своей спортивной деятельностью. В городе он был известным боксером и даже подавал надежды на большой спорт. Однако серьезная травма руки поставила на спортивной карьере крест. Не поддавшись веянию времени, он не стал, по примеру многих своих товарищей-боксеров, связываться с криминалом. Жизни бандита-спортсмена он предпочел честный труд простого слесаря на местном металлургическом заводе. Однако жизненные ориентиры Александра совсем не устраивали его молодую красавицу жену, зачитывавшуюся модными глянцевыми журналами и с завистью смотревшую на новые наряды своих более успешных подруг. Все эти недовольства жены постоянно приводили к многочисленным скандалам в молодой семье. Апогеем ссор стал один из вечеров, когда красавица жена, собрав чемодан со своими пожитками, ушла из дома. Когда Александр стоял на пороге квартиры в майке-алкоголичке и растянутых трениках с полугодовалым сыном на руках, провожая свою жену взглядом, он про себя все решил. Решил, что теперь будет по-другому. Его честность и принципиальность никому, кроме него, не нужны. Честностью не накормишь сына, а принципиальность не оплатит счета.

Сидевшего на переднем пассажирском сиденье мужчину с проницательным взглядом звали Андрей. Андрей всегда был негласным лидером среди троих. Не сменилась его роль и сейчас. Именно ему пришла в голову идея собрать ребят с целью осуществить налет на инкассаторский фургон.

Выросший и воспитанный советским государством, Андрей строил свои светлые коммунистические планы на жизнь. Однако начавшаяся война в Афганистане поставила крест на всем, к чему стремился Андрей.

После срочной службы в армии, будучи истинным патриотом, Андрей записался добровольцем для несения воинского интернационального долга в Афган. Там он увидел и прошел через многое. Война изменила его.

Когда все войска были выведены с территории Афганистана и Андрей вернулся домой, он не мог понять, куда попал. Проводимые руководством страны «перестроечные» реформы ввергли страну в эпоху смуты.

Обстановка, в которой рос Андрей, принципы, на которых он воспитывался, люди — все это оказалось перевернутым на сто восемьдесят градусов. Страна, за которую он проливал кровь и за которую получал ранения, предала его, не оценив внесенного им вклада.

Отдав все, что мог, он оказался отработанным материалом, выброшенным на обочину жизни.

В связи со всем этим чувства обмана и предательства зародились в его душе.

Все это превратило Андрея в озлобленного зверя, чей внутренний вой лютой ненависти разрывал его изнутри каждую секунду.

И за все то несправедливое отношение со стороны государства Андрей собирался получить компенсацию. Он считал, что у него на это есть полное право. Право хищнически вырвать причитающийся ему кусок.

В основе плана налета лежала простая дерзость, помноженная на приобретенный в Афгане опыт армейского спецназа.

Относящиеся к налету детали: личности инкассаторов, их вооружение, маршрут, количество перевозимых денег — все это, сама того не осознавая, разболтала влюбленная в Андрея сотрудница банка, с которой тот специально, как бы случайно, завел знакомство.

Андрей снова прокрутил в голове весь алгоритм предстоящих действий. Затем еще раз визуально оценил ставший уже хорошо знакомым ландшафт окружающей местности.

Красная шестерка была запаркована во дворе обычной панельной девятиэтажки среди таких же машин. Такая позиция позволяла оставаться невидимыми до нужного момента. При этом с их позиции было отлично видно все подъезды к финансовой организации, к которой скоро должен был подъехать инкассаторский броневик.

— Едет, — сухо произнес водитель шестерки, едва вдалеке показался нужный фургон.

Андрей посмотрел на часы. «Половина одиннадцатого. Светка не соврала. Это хороший знак», — автоматически пронеслось у него в голове.

Подъехав к торцу жилого дома, где располагалась финансовая организация, серый фургон остановился. Из него вышли двое: водитель фургона и охранник. Глядя на охранников в цвет фургона серой униформе, Андрей снова вспомнил Светку: «…должны дежурить Олег со Славкой. У нас их все зовут «толстый» и «тонкий»…» Идущие в сторону входа финансовой организации охранники полностью соответствовали своим прозвищам настолько, что любой, кто был знаком с ними только заочно, сразу понял бы кто из двоих Славка, а кто Олег.

Конец ознакомительного фрагмента.