Проба пера. Ироничная филология

Алексей Аимин

Переиздание книги «ПРОБА ПЕРА», изданной в середине 90-х, но не потерявшей актуальности. Ироничные, но дельные советы начинающим авторам. Книга рассчитана на массового читателя, но особым спросом пользовалась у массовиков-затейников, они нагло крали ее из библиотек – несколько случаев. Это и понятно – образцы поздравлений, тостов и набор рифм для них всегда пригодится. Образцы как не надо писать тоже полезны для начинающих.

2. ДЕТСТВО, ЮНОСТЬ, НОСТАЛЬГИЯ

Во Владивостоке сухо,

А у нас дожди все льют.

Я сижу один под мухой,

По стеклу дождинки бьют.

Барабанят мелким градом,

Даже звон стоит в ушах,

Вспомнил я как мы с отрядом

Проходили в лагерях.

Там трубили нам горнисты,

То подьем, а то обед,

Наш вожатый выпив триста,

Вдруг ушел в «нейтралитет».

Мы оставшиеся двести,

Положили на язык,

Васька побежал к невестам,

Я ж задумался и сник.

Разошлись пути-дорожки,

Васька больше по бабью,

Я же в час по чайной ложке

Тихо думаю и пью.

Мысль поймал! Сижу довольный,

Дождик льет, а я впотьмах,

Тост поднял слегка фривольный:

За свободу в лагерях!

Большинство людей считает годы своего детства самыми счастливыми. Но понимают они это, с некоторым опозданием, когда золотое времечко уже не вернуть. В годы же детства, с запретами родителей, со смешными (по взрослым меркам) обидами, только единицы осознавали, как они счастливы. Видимо лишь те, кто уже чувствовал это впоследствии и становились детскими писателями.

Попытка самих детей что-то написать (обычно это стихи — отмеченные непомерным восторгом родителей и умилением местных старушек из разряда «божьих одуванчиков») заканчивалось ничем. Данные творения, как правило, представляли из себя подбор простейших рифм, подсказанных взрослыми. Это увлечение у детей, слава богу, быстро проходит, и книжки для них по-прежнему пишут взрослые — те, из кого в детские годы не пытались сделать вундеркиндов, кто мужал, образно выражаясь, в «свободном полёте».

Даже стилизованные под детское восприятие некогда модные «страшилки» типа:

Маленький мальчик на вишню залез,

Дед Афанасий вскинул обрез,

Выстрел раздался, сторож упал,

Мальчика сзади отец прикрывал.

были написаны взрослыми. Начал эту серию поэт Олег Григорьев.

Олег Григорьев начал, и народ тут же подключился, докладывая в страшилки, и глубокие социальные проблемы нашего общества:

Дети в подвале играли в гестапо —

Зверски замучен сантехник Потапов,

Ногти гвоздями прибиты к затылку…

Так и не выдал, где спрятал бутылку.

Надо отметить, что авторы легко находят ту грань детского восприятия и возвращаются в детство, вновь окунаясь в его внутренний мир, вписываясь в своеобразный и на первый взгляд жестокий детский юмор.

Эти стихи можно отнести к позднему советскому периоду, когда писать такие вещи было не так чревато. А вот чуть раньше в сталинские времена, это было намного опасней. Например, некоторые сверхбдительные цензоры пытались запретить издание сказки К. Чуковского «Муха-Цокотуха», так как она праздновала именины (связь с церковью), а в детской сказке «Тараканище», с упоминанием его больших усов — заподозрили явный намёк на Вождя народов.

Мои родители рассказывали, как их в детстве к праздникам заставляли разучивать стишки примерно такого содержания:

Я на вишенку залез —

Не могу накушаться,

Деда Ленин говорил:

Надо маму слушаться.

Потом, правда, «деда Ленин говорил…» заменили на: «Вождь наш Сталин говорил…», но чуть позже дедушку Володю опять вернули на место.

Не знаю, закладывал ли тогда автор этих строк какой-то скрытый ироничный смысл, подкалывая над бессмертными вождями, но когда я представляю, как это произносили дети того времени, я это чувствую. То же самое мне слышится и в известной детской песенке тех времён:

Я маленькая девочка

Танцую и пою.

Я Сталина не видела,

Но я его люблю.

А чтобы легче воспринять такую скрытую иронию, можно подставить на место бывших вождей нынешних руководителей. Хотя последний сюжет, конечно же устарел, и нынешние детки могут видеть наших правителей ежедневно.

Наиболее вредным творчество для детей становится, когда взрослые пишут не по велению души, а на заказ, на «потребу времени» и генеральной линии. Что интересно, заказные стихи тех времён с такими значимыми строчками как: «Что такое хорошо и что такое плохо», «Мамы разные нужны, мамы разные важны», в народе неоднократно переделывались под существующие реалии. Потому тех, кто пытается писать для детей, хочу по-хорошему предупредить, чтоб к этому подходили со всей серьёзностью, чтобы потом смышлёные детки не посмеялись над вами в своих переделках.

Но встречались на моём пути и менее значимые литературные произведения, которым пародии не страшны. Сейчас вы сами поймёте почему. Из прочитанных в детстве книжек, меня больше других потрясла одна. Не помню, названия и кто был её автор, но перед ним явно была «сверху» поставлена задача — воспеть наше коллективное сельское хозяйство. По сюжетному замыслу «писателя», один из пионеров сельской школы проводит экскурсию для своих городских сверстников. Они посещают фермы, скотные дворы и другие достопримечательности местного уровня. Для большей усвояемости все пояснения сельского гида даются в стихотворной форме. Например:

В белоснежных стенах фермы —

Все бурёночки в рядок,

Их доильная система

Доит чётко: чмок да чмок.

Согласитесь, впечатляюще! Особенно это «чмок-чмок», — как отголосок совсем уже раннего и неосознанного детства. Но ещё более ярко и красочно звучит следующее:

А вот это вот свинья,

Не твоя и не моя,

Среди георгин и роз

Её вырастил колхоз!

Здесь добавить, просто нечего — нет слов. Всё последующие пояснения и комментарии, и про петуха и про овечек были абсолютно в том же духе. Единственное из высказываний бравого пионера, немного выбивалось из общего ряда и несло, можно сказать, зерно истины:

А вот это вот козёл,

На него я очень зол,

От него, от дурака

Не дождёшься молока!

Вы скажете: когда это было?! На что я отвечу: вы, ребята, просто давно не открывали детских книжек и не бывали в школе и других детских образовательных учреждениях. Там «генеральные линии» по-прежнему проводятся: ведь дети — это же будущий электорат. А чтобы было захватывающе и интрижно, авторы стараются вовсю. Вот, например, полу загадка:

Сидел на ёлке дятел,

Досиделся — спятил.

Хотя вопросительного знака здесь не стоит, но тут же возникает вопрос, на который без исследований и наблюдений точно ответить невозможно: а случилось бы такое, если бы он сидел на сосне?.. Единственное, что оправдывает автора, это то, что маленький читатель, слегка посочувствовав птичке, уверится в том, что в этой жизни интересного немало.

Трезво оценив когда-то свои возможности, я твёрдо решил, что писать для детей — не «моё» и ушёл от ответственности перед будущими поколениями.

Вообще, когда чувствуешь, что последствия непредсказуемы, надо быть строгим и принципиальным: не можешь — не берись. Надо быть таким, как тот правдивый мальчик из электрички: когда попутчики спросили его, кого он больше любит: папу или маму? И он честно, не задумываясь, ответил, что больше всего он любит сахарные трубочки! Короче, я начинающих писателей предупредил — здесь «туфта» не пройдёт.

Интересного немало…

Писать детские книжки безо всякого преувеличения — Дар Божий. Настоящие детские писатели и поэты — это люди, которые смогли продлить детство и растянуть его на свой зрелый, и даже пожилой возраст.

Мне, к сожалению, это не грозит, во всяком случае в ближайшее время, вплоть до того старческого возраста, когда «впадать в детство» становится обычным явлением. Поэтому мои детские и юношеские воспоминания и переживания перенесённые на бумагу, проходят сквозь призму времени и предназначены скорее для взрослых читателей.

ШКОЛЬНЫЕ БУДНИ

Был у нас учитель в школе,

У него была жена,

По подсчетам третья, что ли…

Их там было до хрена.

И у этой вот четвертой,

У жены, еще был брат,

Мордой хоть слегка потертый,

Но народный депутат.

А у этого вот брата

В магазинчике был блат,

Ну, а как же им без блата —

Он на то и депутат.

А завмаг в том магазине

Был мужик — Петро Кайло,

Примаком он жил при Зине,

В Зине было сто кило.

А у этой вот у Зины,

Как потом до нас дошло,

Вроде бы была кузина,

Клавка — больше ста кило.

У нее сосед профессор,

С ним же кошечка жила,

Ну, а Клавка-то агрессор

Враз собаку завела.

И вот надо ж совпаденье!

Как же все же тесен мир —

Тот кабель в денек весенний

Взял учителя кусил.

Кабелек был очень славный,

Я ходил его кормил,

Ведь потом мучитель главный

Месяц в школу не ходил.

Я теперь в приметы верю,

В рок, в судьбу — с того же дня,

В тот же день нашел я в сквере

Кошелек — в нем три рубля.

И поверивши в удачу,

Клавке отдал — та взяла,

Чтобы к кобелю в придачу

Крокодила завела!

Сочиняй, но знай меру

СОЧИНЕНИЕ НА ВОЛЬНУЮ ТЕМУ

Собака лает — ветер носит,

А мужичонка сено косит,

Хотя его никто не просит —

Одна корова, может быть.

Мой дядя, самых честных правил,

Раз подошел его поправил,

А он его туда направил! —

Куда и в жизни не дойтить.

Его пример — другим наука,

Узнал, что он дерьмо и сука,

И под горячую, под руку, —

Намеренья благие — в прах!

Собака лает — ветер носит,

Мой дядя звания переносит —

А мужичонка сено косит,

И каждый при своих делах.

СОВЕТ

Зависть положи в комод —

Съешь за это бутерброд.

Ложь запрячь ты в сундучок —

Вот за это пятачок.

Жадность глубже закопай —

И конфетку получай.

Так когда-то дед Мороз

Нам пускал мозги в раскос.

Те, кто слушали и ели,

В этой жизни преуспели…

Знал мальца я одного,

Что послушался его,

Среди нас он — как калека,

Жаль! А мог стать человеком…

НА УРОКЕ

Спросил я Маню: — Дашь, не дашь?

В виду имея карандаш,

— Ты, Ваня, хоть и не Ван Дам,

Но я тебе, наверно, дам.

ЗАПИСКИ СОСЕДСКОГО МАЛЬЧИКА

1

Рыжая облезлая собака,

(Во дворе вчера случилась драка),

Подошла, обнюхала лягушку,

Тоже мне нашла себе подружку.

Гавкнула, приветствуя подругу,

Та же сиганула в пруд с испугу.

А потом собака убежала, —

В жизни интересного немало!

2

Чёрный кот по улице прочапал,

В лужу угодил передней лапой,

А потом потряс её брезгливо

И пошёл походочкой ленивой.

Ну а следом проходил прохожий,

С неприятной красноватой рожей,

Плюнул, — на кота чуть-чуть попало —

В жизни интересного немало!

3

Вышел погулять я раньше срока,

Пусто во дворе и одиноко,

Разбираю буквы на заборе,

Интересных слов там — просто море.

У подъезда бабушка сидела,

Чёрствый пирожок с капустой ела.

Из подъезда выпорхнула Мила,

Бабка её взглядом проводила,

А потом такое вдруг сказала! —

В жизни интересного немало!

4

Мама с папой ссорятся на кухне,

Там — то газ, то свет чего-то тухнет,

А вчера нам воду отключили,

А сегодня вот включить забыли…

Я свои ошибки исправляю,

В дневнике оценки подтираю.

Всё. Закончил. Скука накатила.

Мила вон куда-то попылила…

Может, прошвырнуться до вокзала?

Там вот интересного немало!

Так все начиналось

Это не я — это сосед по парте

Немало интересного было и в юности. Здесь тоже хватало счастливых моментов, хотя и переживаний было значительно больше. Именно в это время, под воздействием нахлынувших чувств многие берутся за перо, и из-под него вылетают строчки, в которых полным полно страсти и любви, но в противовес этим эмоциям сквозит явный дефицит разума.

Я и сам, если честно, начинал именно в то время. На наивно-возвышенный вопрос моей девушки:

— А ты можешь написать мне стихотворение?

Я небрежно:

— Конечно, нет проблем!

И правда, не звезду же она с неба просила достать. Но это, как я тогда думал нехитрое дело, оказалось не таким уж простым. Своё первое стихотворение, я писал почти четыре часа. И хотя в нём явственно просматривается подражание нашим классикам, мне за него и сейчас особо не стыдно.

Так почему же я, не писчая душа,

Взял в руки то перо и ту бумагу?

Быть может показать свою отвагу?..

Да, несомненно, — то отвага для меня,

Тем более, что я пишу о той,

Кого бы смог назвать своей мечтой…

Но я не назову, и потому лишь,

Давным-давно уж девушке одной,

Сказал в нее влюбленный хмурясь,

Всю жизнь готов идти за той мечтой!

Но кто же ты?

Злой или добрый гений?

Неписаный закон не давший обойти,

Что о любви напишет каждый смертный,

Влюбившийся до двадцати.

И я пишу…

Получив заслуженные комплименты, я поверил в свой поэтический дар и продолжил ваять. Но дальнейшее, я бы прокомментировал так:

Нежданно вдруг из под пера, пошла приличная мура!

Это я всё к тому, что одно или два удачных стихотворения, не являются показателем одарённости или таланта. И мне и вам, повезло, — у меня на тот момент хватило ума вовремя остановиться. Однако впоследствии я встречал многих и многих, с кем этого, к сожалению, не произошло. И вот теперь они своими изысками терзают и себя, и других, превращая бумагу из товара в макулатуру.

Тогда мы были обычными бедными студентами, мы часто бесцельно шатались своей небольшой компанией по улицам. Бывало и такое: выбирали стройную симпатяшку в короткой юбочке и строем следовали за ней на определённом расстоянии, не нагоняя, но и не отставая. Всё было просто: она направо — и мы направо, она налево — и мы налево. Обычно мы таких девушек называли лоцманами. Всё это походило на некий ритуал, так как всё это делалось чинно и молча. Почему именно так? Тогда мы об этом совершенно не думали, а вот сейчас я уже могу с лёгкостью дать оценку той самой ситуации:

Иду по городу,

А впереди такая прелесть —

Аж сводит челюсть!

Аж сводит челюсть!

Действительно, какие уж там при сведённой-то челюсти могут быть разговоры? Больше из того времени запомнились мечты, грёзы и даже эротические сны, которые очень мешали жить, в смысле учится.

Ну их к черту, эти грезы, —

У меня от них лишь слезы:

Одеяло и подушка,

Рядом мягкая подружка

И пружинящий матрас…

Дальше сами, а я пас!

И чтоб стихи были уже завтра

Главной удачей считаю то, что я сохранил в памяти то самое индивидуальное и неповторимое, а и умозаключения можно сделать уже и позже. Вот один из моментов юношеских воспоминаний, всего лишь короткое мгновенье:

Эти ножки не для грязи точены,

И не для резиновых сапог.

С чёлкой сексуально чуть вскокоченной,

Вы порхнула ты через порог.

И тебя все провожают взглядами,

В коих восхищение горит.

Что сопровождается отпадами —

Молодёжь у нас так говорит.

Никого вокруг не замечая,

Ты своё заветное вершишь.

Ветер шарф как крылья развевает —

Впечатленье — будто ты летишь.

И народ мгновенно расступился,

Я ж застыл и мысленно грешу.

Полоснула взглядом: — Прицепился!

Ты не видишь разве, я спешу.

Незаметно пролетели детство и юность, на которые приходится основная масса впечатлений от этой жизни. Ведь там мы были своего рода первооткрывателями. А первые впечатления всегда самые сильные. Всё оттуда кажется лучшим, прямо по народной присказке:

«В наше время и девушки были красивее, и утки были жирнее и вода мокрее».

То, что любой человек сожалеет о прожитых годах, это достаточно известная истина, правда, кто-то сожалеет о том, что сделано, а кто-то наоборот. Вот здесь и подступает то самое чувство тоски о прошлом:

Как раньше просто было и игриво,

Где были раки — там было пиво,

Доступны были раки человеку,

Обычному, пусть даже и не греку.

И реже были воровство и драки,

Когда свободно были пиво, раки.

Прошлое остаётся с нами, и мы не раз возвращаемся к нему на очередном витке жизненного мировоззрения. Что интересно, многие переживания, терзавшие когда-то и душу и разум стираются в памяти, а отдельные моменты, приобретают большую значимость и приобретают совсем иную окраску. И когда через двадцать лет я снова начал писать, то, возвращаясь к пережитому в далёкие детские и юношеские годы, с высоты накопленного опыта я смог дать совершенно иную оценку тех событий. Вот одно из умозаключений сделанное с большим запозданием:

Когда оставив погремушки,

Конец ознакомительного фрагмента.