Как вам спектакль?

Александра Шабарина, 2022

Сборник рассказов о жизни москвички, которые, словно бусины, нанизаны на нитку любви, юмора, памяти. В повседневности разворачивается судьба, и в ней есть место для радости, грусти, веры и надежды на счастье. Для широкого круга читателей. Рисунки заслуженного артиста РСФСР Л. Г. Шабарина (1928–1997)

Все под контролем

Воспоминание из детства: старый сталинский дом, наша квартира на шестом этаже, красивый балкон с лепниной и колоннами. Балкон этот, когда-то, безусловно, радовавший хозяев, стал для меня истинным ночным кошмаром. И наяву-то от него отваливались куски, сыпалась лепнина, наш ЖЭК даже вынужден был поставить сетку, а во сне он и вовсе превращался в настоящего монстра. Балкон раскачивался подо мной, сбрасывал вниз, разламывался на куски и творил еще много страшных вещей. В детстве я никогда на него не выходила, да и сейчас, попадая в эту квартиру, обхожу его стороной. Кстати, сейчас мне повезло больше — у меня нет балкона, что существенно облегчает жизнь как днем, так и ночью. А посередине между балконным детством и совершенно свободным от этой темы настоящим уютно устроились воспоминания о забавном случае, произошедшем со мной в смутные девяностые.

Был светлый праздник Рождества Христова, и наша молодая веселая компания, объединенная работой с японским каналом TV TOKIO, собралась у главного идеолога и вдохновителя Сереги в малогабаритной двушке панельного дома в тихом спальном районе Москвы.

Выпивки, как водится, было много, а места мало до такой степени, что часть приглашенных оказалась крепко зажата между диваном, стоявшим у окна, и столом. Чтобы выбраться оттуда, им требовались время и недюжинная ловкость.

Серега, надо сказать, слыл большим затейником, всякий раз придумывая что-то новенькое, дабы поразить воображение друзей. В этот раз предметом его гордости оказался газовый пистолет. Изрядно помучив жену, он выбил признание, что пистолет спрятан в морозилке. Вызволив его из ледяного плена, почти двухметрового роста Серега взгромоздился на табуретку (видимо, сработала детская привычка) и, торжественно объявив: «Спокойно товарищи, всё под контролем. Первый заряд холостой», нажал на курок. Что было потом, помню плохо. Заряд, естественно, оказался газовым, холостой был выпущен накануне для предыдущей партии гостей. Крики, неразбериха, толчея…

Очнулась я на балконе. Муж умудрился вытащить из этого пекла меня и главного представителя японской стороны. Я ему была дорога как мать его детей, а японец — как единственный источник дохода нашей молодой семьи в то непростое время. Было страшно и весело одновременно. В распахнутом соседнем окне сквозь москитную сетку с трудом угадывались лица не сумевших выбраться из диванно-столового плена людей. Я подозреваю, что кто-то из них впоследствии явился автором мягкого конструктора, принимающего форму лица (уж больно похоже было).

Так обычный балкон обычной московской пятиэтажки спас меня от последствий Серегиной неосторожности. Единственное, что я не могла тогда понять, почему японец на ломаном русском языке не переставая орал «позвоните 911!!!», «хэлп, позвоните 911!!!», «911!!!». Его пронзительный голос еще долго разносился над просторами района, погруженного в темноту и смуту того времени.