Лотос Серебристый

Александра Хартманн, 2023

Я любила Лаос, пускай мой отец француз, а мать индианка, но моей родиной всегда была эта чудесная страна. Здесь же я нашла свою первую любовь в лице красивого английского аристократа Эдварда Фейна. Но что он чувствует ко мне? Чем больше узнаю его, тем больше мне кажется, что я просто часть какой-то опасной игры. Тем временем ходят слухи, что Лаос больше не хочет быть частью Французского Индокитая, а это значит, что мой отец, крупный плантатор, может потерять все.

Глава третья

Я молчу и прячу взгляд под длинными ресницами. Эдвард Фейн поднимает упавший поднос с букетами лотосов.

— Могу ли я вам помочь? — спрашивает.

Сколько будет продолжаться это недоразумение? Дольше скрывать от него, кто я есть на самом деле бессмысленно, иначе я разрушу ту симпатию, что возникла у него ко мне.

— Благодарю, месье, — наконец отвечаю я на английском.

Эдвард замирает, пораженный.

— Вы говорите по-английски?

— Да.

От стыда боюсь поднять на него глаза, страшно представить, что он думает теперь обо мне.

— Прошу прощения, месье, что в первую встречу ввела вас в заблуждение, — начинаю я, теребя сари. — Я находилась в состоянии шока после нападения тигра.

И еще вы мне очень понравились. Но этого я конечно же не сказала.

Некоторое время Эдвард внимательно рассматривал меня с головы до ног.

— Прошу, не извиняйтесь, мисс, — поднимает руку, — я и сам должен был догадаться, что вы не простая лао. Позвольте представиться, Эдвард Фейн, — касается двумя пальцами полей своей белой шляпы. В ответ я делаю легкий поклон. — Могу ли я наконец узнать ваше имя, мисс?

— Да, я Киара. Киара Марэ, — смотрю на него, и вижу как лицо его меняется, особенно выражение серых глаз. Что-то пробегает в них, незаметное, едва уловимое. Какая-то жесткость.

— Вы младшая дочь мистера Эдмонда Марэ?

Киваю. Пауза. Мне становится страшно, я чувствую нарастающий холод между нами.

— О, мистер Фейн, скажите, что я не оскорбила вас, — не выдерживаю я тягостного молчания. Почему он так изменился? Ведь, если я действительно ему понравилась, то какая разница кто я? Простая лао или госпожа?

На мои слова Эдвард улыбается, вежливо и совершенно по-другому, не так как до этого.

— Нет, мисс Киара, конечно вы меня не оскорбили. Вчерашнее нападение тигра было жутким. Как ваша нога?

Ну учитывая, что я уже утром во всю танцевала чарльстон у Талы, совершенно позабыв о растянутой лодыжке, то весьма неплохо.

— Благодарю, намного лучше, — отвечаю.

— Куда нести поднос? — спрашивает Эдвард.

Ох, совершенно забыла о подношении! Пея будет недовольна.

— К причалу.

— Тогда позвольте, я провожу вас.

И мы пошли по траве в сторону реки вдоль кустов, усыпанных душистыми персиково-белыми цветами. Лодка с монахами как раз подплыла, когда мы спустились по деревянным ступеням. Другие лао, завидев Эдварда, засмущались и начали без конца кланяться. Пея тоже сложила руки в приветствии, но сразу нахмурилась. Едва подносы с букетами преподнесли монахам, она подскочила ко мне, готовая, как и вчера спасать меня от этого господина.

— Все хорошо, Пея, — успокаиваю ее, улыбаясь, — мистер Фейн знакомый семьи.

— Да, лао, не беспокойтесь, я не причиню вреда вашей чаонинг, — с задором произносит Эдвард. — С вашего позволения, я же могу проводить мисс Киару до дома?

Пея онемела на мгновение, хоть она и явно недолюбливала его, Эдвард был белым господином, а она слуга, и теперь он снизошел до прямой просьбы. Эдвард продолжал смотреть на нее, чуть склонившись, ожидая ответа.

— Конечно, господин, — наконец бормочет нянюшка, зардевшись от смущения.

Томительно жаркое солнце сияло на кобальтовом небе, кроны тюльпановых деревьев с крупными оранжевыми цветами, особенно ярко выделялись на его фоне. Эдвард шел рядом со мной, Пея несколько шагов позади.

— Почему вы носите сари, мисс Киара? — спросил наконец он.

— Моя мать была родом из Индии, и до последнего часа носила сари. К этому приучила и нас с сестрой.

Сейчас, находясь рядом с ним так близко, я могла рассмотреть его. Линия челюсти, манера речи, движения, безукоризненность в одежде — все в Эдварде Фейне говорило о его высоком происхождении, в Англии это называлось породой.

— Мисс Джия говорила, что ваша матушка скончалась. Давно ли?

— Семь лет назад, — отвечаю, опуская глаза. Семь лет я не могу свыкнуться с этой потерей. Первое время после ее смерти я то и дело уходила спать в материнскую комнату, окруженная ее вещами, глубоко вдыхая такой родной и близкий аромат, дарующий спокойствие и чувство защищенности.

— То сари, в котором я была вчера, мама часто носила его в молодости, — поясняю.

— Понимаю, — Эдвард задумался и потом добавляет. — Приходит время, мисс Киара, когда надо отпускать ушедших близких людей. Это самое лучшее, что мы можем сделать ради них, и ради самих себя. Надо жить дальше.

— Вы правы, мистер Фейн, — я помедлила. — Вы говорите об этом так, словно тоже кого-то теряли.

— Да, брата, — ответил он, а затем добавил после паузы. — И отца. Они ушли один за другим.

Эдвард произнес это как можно более сухо, но я уловила нотки страдания, которые он пытался тщательно скрыть.

— Мои соболезнования. Вам было тяжело.

Эдвард печально улыбнулся, взгляд его был устремлен вдаль на высокий холм.

— Тяжело? Да, полагаю, что так. Но хуже всего пришлось матери, она так и не смогла оправиться от утраты. Горе повредило ее разум.

Он выглядел таким отстраненным, ушедшим в свои мысли, что я не удержалась, и коснулась рукой его плеча.

— Вы говорили мне о том, что нужно отпускать умерших, чтобы жить дальше. Но смогли ли вы это сделать сами, мистер Фейн? — улыбаюсь я.

Несколько мгновений он смотрит мне прямо в глаза, что-то происходит в этой серой глубине.

— Полагаю, нам стоит поспешить, мисс Киара, — говорит снова спокойно и вежливо.

Мы уже подошли к дому, возле которого стояло несколько машин. Я сразу узнала буггати брата, и мерседес Эдварда, другие машины были незнакомы.

— Сегодня утром я повстречал мисс Джию в доме у господина Вилара, и предложил подвезти ее до дома, — объяснил Эдвард.

Нам навстречу вышел бой, и поклонившись, сообщил:

— Господа в саду.

И, обогнув дом по извилистой тропинке, мы пошли к беседке, где уже собралось немало людей. Первой увидела нас Джия, и глаза ее тут же расширились.

— Киара, ты все-таки встретилась с мистером Фейном, — произнесла она, делая ударение на слове"все-таки". Рядом с ней стоял высокий широкоплечий мужчина с темными с проседью волосами.

— Позволь представить тебе мистера Роя Томпсона, — сказала сестра, указывая на мужчину. — Мистер Томпсон, моя младшая сестра Киара.

Тот подошел ко мне и слегка поклонился.

— Мисс Киара, приятно познакомиться.

— Как поживаете, мистер Томпсон? — поприветствовала я его.

— Благодарю, все прекрасно. Сегодня чудесная погода, совсем не душно, — улыбается, потом перевел взгляд на Эдварда. — Мистер Фейн, полагаю?.

— Да, совершенно верно, — отвечает Эдвард. — Приятно встретиться, мистер Томпсон.

— Я много слышал о вас от сэра Коллинза. Вы ведь играете в поло в следующую среду у губернатора? Я уже сделал ставку на победу вашей команды.

Эдвард улыбнулся.

— Ну что ж, теперь мне не остается ничего иного, как победить.

Мужчины рассмеялись.

Честно говоря, наружность мистера Томпсона потрясла меня. Он и в самом деле не выглядел на пятьдесят два. Сильная, энергичная фигура, открытый взгляд голубых глаз. Ничего подобного с тем свиноподобным существом, что я рисовала себе при мысли о предполагаемом муже Джии. И чем больше он говорил, тем легче на душе мне становилось. Возможно, эта партия не так уж и плоха. Я посмотрела на Джию. Она спокойно улыбалась, делая вид, что не замечает горячего взгляда, который мистер Томпсон то и дело останавливал на ней.

Томпсон и Эдвард легко нашли общий язык, через пару минут к нам подошел отец.

— А, Фейн, отлично что ты здесь, — начал он сразу. — Позволь узнать, почему ты скрыл от нас всех, что это твой меткий выстрел убил тигра-людоеда, напавшего на Киару? Теперь получается, я у тебя в долгу, а долги я не люблю. Проси награды.

— Не стоит беспокоиться, мистер Марэ, никакого долга у вас передо мной нет, — отвечал Эдвард. — И наилучшая награда для меня, знать, что с мисс Киарой ничего не случилось.

Отец хмыкнул, а я зарделась от удовольствия.

— Киара, что это опять на тебе? — нахмурился отец, недовольно рассматривая сари. — Ступай, переоденься немедленно. Снова надела индийские тряпки.

Грубость Эдмонда Марэ явно смутила мужчин, но для нас с сестрой это была обычная форма общения. Приказы отца необходимо сразу выполнять.

— Прошу простить меня, господа, — произнесла я, потупив взор.

— По-моему, мисс Киара выглядит просто обворожительно в сари, — услышала я голос Эдварда. — А вы как считаете, мистер Томпсон?

— Да, юная мисс выглядит словно индийская принцесса, — тепло произнес американец.

Я улыбнулась и посмотрела на сестру, взгляд ее зеленых глаз в сторону мистера Томпсона чуть заметно потеплел.

— Я все же переоденусь, — говорю и иду в дом, быстро взбегаю наверх по широкой тиковой лестнице.

И снова страдания по выбору наряда. Теперь мне надо не просто выглядеть удачно для встречи с друзьями, а поразить мистера Эдварда. Ох, и не простая задача. Я торопилась, в результате остановилась на коротком платье глубокого насыщенного зеленого оттенка, словно крона тюльпанового дерева. Благодаря ему, мои глаза засияли подобно индийским изумрудам. Щеткой зачесала черный шелк волос на боковой пробор и обхватила черепаховым гребнем с одной стороны. Придирчиво взглянула в зеркало. Я красива, и я знала об этом. Парамит сравнивала меня с лотосом, другие лао говорили, что в моих жилах течет молоко, поэтому моя кожа такая белая.

Шум из сада переместился в гостиную, гостей явно стало больше. Спустившись вниз я высматривала Эдварда, но его нигде не было. Неужели ушел? Стараясь не расстраиваться раньше времени, прошла по широкому коридору, который вел в просторную комнату, куда отец обычно приглашал мужчин для игры в карты. Из кухни пахло кокосовым маслом и пряностями, впереди слышался смех и веселые разговоры, и среди общего гула я наконец различила голос Эдварда. Значит я не ошиблась, и он действительно там. Пошла быстрее, стуча каблуками о деревянный пол. Вдруг кто-то встал передо мной.

— Киара! — воскликнул мужчина. И, не дав мне опомниться, схватил мою руку и жарко поцеловал.

Я сразу узнала эти карамельные глаза с прищуром, Джон Картер, лучший друг Даниэля и сокурсник по Оксфорду, уже несколько месяцев преследовавший меня, доводивший вниманием и неуместными шутками.

— Как же ты хороша, — тут же начал он, беззастенчиво разглядывая меня, так что в какой-то момент мне показалось, что я стою перед ним голой. — Я сегодня звонил вам, просил позвать тебя к телефону, но мне сказали, что ты не дома. Где ты была?

— Какое тебе дело, Джон? Отойди, — грубо бросила я, стараясь обойти его. Но он снова перегородил мне путь.

— Снова игнорируешь меня, Киара? Но не долго тебе осталось. Знаешь, о чем я попросил своего отца? — и Джон сделал многозначительную паузу, расплываясь в улыбке. — Он поможет твоему отцу восстановить плантацию сахарного тростника, пострадавшую в прошлом году от наводнения. Ты же понимаешь, каких это стоит денег, верно? А взамен я попрошу тебя.

И, облизнув губы, он склонился ко мне, но я толкнула его в грудь.

— Зачем я тебе понадобилась, Джон? — от гнева меня всю колотило. — Ты же уже встречаешься с Ребеккой Браун, а еще все знают, что у тебя огромное количество любовниц среди ваших лао.

Моя тирада заставила Джона громко расхохотаться, откинув голову.

— Насчет Ребекки не волнуйся, у нас с ней ничего серьезного, об этом мы сразу договорились, а лао, — тут он пожал плечами, — ты же не осуждаешь людей, занимающихся спортом для здоровья, так это примерно то же самое. Но ты, Киара, — и он приблизился ко мне, — ты будишь во мне нечто совершенно иное. Твоя невероятная кожа, твой аромат преследуют меня ночами, я не могу их забыть. Я хочу тебя, но не могу легко взять, как Ребекку или лаосских девок. Нет, на тебе придется женится. Что ж, я готов.

Ярость обожгла меня.

— Ты подонок, Джон! — занесла руку, чтобы дать ему пощечину, но он перехватил ее и притянул к себе.

— Горячишься, Киара? Это очень хорошо, прибереги свою страстность для нашей брачной ночи.

Как же я желала выцарапать ему глаза, ударить. Меня тошнило от запаха алкоголя из его рта, от его самодовольной ухмылки, такие люди, как Джон Картер, привыкли пользоваться людьми и выбрасывать их на помойку. Теперь же он решил купить меня, чтобы сделать то же самое, попользоваться, сломать и выбросить.

— Пусти! — дернула я руку. Но он продолжал держать.

— Отпусти ее, Джон, — вдруг произнес кто-то.

Я взглянула через плечо Джона и увидела Эдварда без пиджака в одной рубашке, с закатанными рукавами.

Джон обернулся, и злая насмешка скривила его рот.

— А, Фейн! Сколько лет, сколько зим, — выпустил мою руку он.

Эдвард приблизился к нам, лицо бесстрастное, только глаза лишь слегка потемнели. Позади него из комнаты для игры в карты послышался какой-то крик, споры. И вскоре оттуда выбежал Даниэль с выпученными глазами, весь раскрасневшийся и злой.

— А ну стой, Эдвард! — взревел он. — Ты мошенник! Шулер! Как у тебя оказалось сразу три туза?

За братом вывалило сразу несколько человек, все встревоженные, с мокрыми от пота лицами.

— Покажи свои карты! Покажи! — Даниэль налетел на Эдварда и схватил его за рубашку.

Но это нисколько не смутило Эдварда, наоборот, он усмехнулся и произнес холодно:

— Умей проигрывать, Марэ. А пятнать мою честь оскорблениями я не позволю никому, в особенности тебе, — и он толкнул Даниэля, и тот, не удержавшись на пьяных ногах, повалился на пол.

— Ах, ты сукин сын! Иди сюда! Иди! Грязный англичанин! Нищий лорд! — изрыгал ругательства Даниэль. — Стреляться! Здесь же!

Брата обступили другие мужчины, стараясь успокоить и помогая подняться на ноги.

— Даниэль, перестань! Что за глупости! — кричали голоса.

— Вы все видели, как он толкнул меня?! — не унимался Даниэль, лихорадочно сверкая глазами. — Джон, ты видел? — обратился к своему дружку брат.

— Конечно, Дэн, он просто безумен, как и его мамаша, — рассмеялся тот.

И, не успев перевести дух, тут же повалился на пол от удара кулаком в лицо.

— Еще какие-то комментарии, Джон? — процедил Эдвард, ярость исказила его черты. Казалось, он сейчас убьет Картера.

— Ах ты ублюдок, — вскочил Джон и ударил противника по лицу.

Эдвард пошатнулся, но устоял на ногах. Они схватили друг друга за рубашки, готовые уничтожить, сжигая глазами.

— А ну прекратить! — взревел тут отец, сразу перекрывая общий шум и крики. — Что это тут вы выдумали делать?! Драться в моем доме? Не позволю, тут вам не кабак! Что здесь произошло?

— Месье Марэ, — начал выходящий вперед мистер Томпсон, — Даниэль проиграл в карты мистеру Фейну три раза подряд, потому весьма расстроился и обвинил его в шулерстве. Но все было честно. Я проверил карты. Просто удача сегодня была не на твоей стороне, Даниэль, — похлопал он брата по плечу. Но тот продолжать бросать яростные взгляды в сторону Эдварда. — А затем мистер Картер, зачем-то оскорбил мать мистера Фейна, и тот, как истинный джентльмен и хороший сын, вступился за ее честь.

Отец растеряно кашлянул и подозвал рукой слуг.

— Значит так, этого пьяного недоноска, сына моего, отправить наверх, отсыпаться. А вы господа, — и он перевел взгляд на Джона и Эдварда, — пожмите друг другу руки. Это мой дом, тут мои дочери, и я не позволю оскорблять их таким поведением.

— Сначала мистер Картер должен принести извинения за то, что он сказал, — холодно произнес Эдвард.

Джон упрямо молчал, испепеляя противника взглядом.

— Ну, Картер, давай, — поторопил его отец. — Это не достойно мужчины оскорблять женщину, тем более чью-то мать.

— Приношу свои извинения, — наконец выдавил он из себя, протягивая ладонь.

По лицу Эдварда пробежала брезгливость, смешанная с ненавистью. Он коротко пожал руку Джона и бросил ее. Резко повернувшись, зашагал к выходу.

Я все это время стояла ни жива, ни мертва с похолодевшими от страха ладонями.

— Мистер Фейн, подождите! — кинулась я за ним.

Догнала его уже у машины, открывающего дверь.

— Прошу вас, не уходите вот так, — еле дышу от переживаний и бега, лицо раскраснелось, волосы рассыпались, а мне ведь хотелось показаться ему во всей красе, а получилось все так глупо. Так нелепо. — Прошу, останьтесь. Не уезжайте, — выдыхаю и поднимаю на него глаза.

Смотрит жестко и холодно, из разбитой губы сочится кровь.

— Я думаю, на сегодня мой вечер закончен у вас, мисс Киара, всего хорошего, — отворачивается.

Вижу, что он в бешенстве, он зол. Но при чем здесь я? Разве можно уезжать от меня вот так?

— Прошу, позвольте хотя бы позаботиться о вашей ране, — говорю, протягивая руку и слегка касаясь уголка губ. Но он перехватывает мое запястье.

— Мне ничего не нужно от вас, Киара Марэ, — бросает холодно.

Сел в машину, завел мотор и уехал навстречу заходящему диску солнца.

Я потрясенно и раздавлено смотрела ему вслед. Теперь я совсем не уверена, что нравлюсь ему. Нет, то чувство сейчас в его глазах. Это была ненависть. Эдвард Фейн ненавидел меня.