Лотос Серебристый

Александра Хартманн, 2023

Я любила Лаос, пускай мой отец француз, а мать индианка, но моей родиной всегда была эта чудесная страна. Здесь же я нашла свою первую любовь в лице красивого английского аристократа Эдварда Фейна. Но что он чувствует ко мне? Чем больше узнаю его, тем больше мне кажется, что я просто часть какой-то опасной игры. Тем временем ходят слухи, что Лаос больше не хочет быть частью Французского Индокитая, а это значит, что мой отец, крупный плантатор, может потерять все.

Глава вторая

Я лежала в кровати, обложенная подушками, с холодной повязкой на ноге. Тот тигр пришел из соседнего села, где до этого уже убивал пастухов и поедал скот. Тигр-людоед. Этим же вечером отряд из вооруженных мужчин решили прочесать лес на случай появления шакалов-падальщиков, обычно следовавших за тиграми и питающихся остатками.

Из-за случившегося меня освободили от обязанности присутствовать среди гостей. Я не знала, радоваться тому или нет. С одной стороны я изнывала от желания узнать, там ли тот незнакомец, и в то же время было страшно вновь показаться у него на глазах. Он по всей видимости принял меня за местную лао или за какую-то диковину, одетую в индийское сари.

Я вздохнула, вспоминая момент, когда он поднял меня, когда стал спрашивать на разных языках, думая, что я не понимаю.

— Чаонинг Киара, почему вы все время улыбаетесь? — спросила меня лао Парамита, расчесывая мои тяжелые вьющиеся волосы, похожие на иссиня-черный шелк. Волосы достались нам с сестрой от матери, а вот белая кожа словно лепесток магнолии — от отца в совокупностью с зелеными глазами.

— Разве я улыбаюсь? — спрашиваю и сразу бросаю взгляд в зеркало. — И правда.

Улыбаюсь и не могу перестать этого делать.

— Уж не повстречала ли мадмуазель своего хак? — темные глаза Парамит озорно блестели. Она считалась самой красивой среди всех лао нашего поместья. Даже отец берег ее, не отправляя работать в поле. Она оставалась при доме, ухаживала за мной и Джией, и была нашей подругой, с которой мы могли разделить девичьи секреты.

— Ну что ты говоришь такое. Конечно же нет, — отвечаю и понимаю, что краснею. — Где мне его встретить?

— А Чан говорила мне, что видела, как чаонинг нес на руках белый господин, — не унималась Парамит, — у нас после такого мужчина идет просить благословения к родителям девушки, чтобы соединить их жизни.

Я поднесла руки к горящим щекам.

— Перестань, он просто помог мне. Моя нога болела.

Парамит хмыкнула, молча заплела волосы в две толстые косы и зажгла благовония.

— Подай веер, — попросила я. И лао протянула мне японский веер с изображением гейш у пруда.

Раздался стук, и не дождавшись ответа, вошел отец. При его появлении Парамит сложила руки на груди в приветствии. Он жестом указал ей на дверь, и она поспешила выйти.

— Как ты, Киара? — спросил он, смотря на мою голую лодыжку. — Доктор Перес утверждает, что ничего серьезного, только нужен покой в ближайшие пару дней.

— Все хорошо, папа, — отвечала я, приподнимаясь.

— Так кто убил того тигра? Работники болтают каждый свое. Вроде бы это был европеец.

Я кивнула.

— Да, папа. Тигра убил англичанин из револьвера. Он был одет в светлый костюм и управлял кабриолетом мерседес.

Отец вскинул брови.

— Неужели Фейн! Ну и ну. А почему ничего не сказал? Странные эти англичане.

Чувствую, как начинает сильнее биться сердце.

— Кто он такой, папа?

— Один английский лорд, приехал сюда недавно выкупать оловянные рудники на западе. Пару лет назад ему удалось фактически вырвать свою семью из полной нищеты. Даром, что лорд. Его брат учился с Даниэлем в Оксфорде на начальных курсах, до того, как семейство Фейн разорилось из-за долгов.

— А как его зовут?

— Эдвард. Эдвард Фейн.

— Эдвард Фейн, — прошептала я, закрывая глаза. — Звучит как музыка.

Отец нахмурился, сел на кровать рядом со мной и взял за подбородок.

— Что это ты себе там уже напридумывала? Смотри, Киара, будь осторожней. Я знаю, таких, как этот Фейн. Эти люди думают только о деньгах и больше ни о чем, и женятся они тоже только на деньгах.

— Разве у нас мало денег, папа? — бросила я небрежно, так что отец немного опешил.

— Ого, так сильно понравился этот английский хлыщ?

Я молчала. Отец продолжил.

— Послушай своего отца, Киара, он если и женится, то только на самой выгодной для себя партии. Дочь лаосского плантатора может и не плохой вариант, но думаю, он ищет кого-то побогаче. Его бизнес только начал расти, много рисков, стабильная финансовая подушка — вот что ему сейчас нужно больше всего.

Бесполезно спорить с отцом, потупив взор, я рассматривала узор на веере. Пусть думает, что хочет. Я помнила тот горячий взгляд серых глаз. Его невозможно спутать, это на уровне древних инстинктов. Я знала, что понравилась мистеру Фейну. Сильно понравилась.

Вошла Джия и замерла в дверях, не ожидая застать здесь отца.

— Что застыла? — бросил грубо отец. — Проходи. Поговори с сестрой. Вразуми, как старшая сестра.

На лице Джии отразилось недоумение, и она перевела взгляд на меня.

— Ты знаешь, что тот англичанин, с которым ты весь обед флиртовала, и есть тот, кто убил тигра?

От слов отца Джия смутилась.

— Это правда, Киара? — спросила она.

Я кивнула.

— И почему женщинам нравятся мерзавцы? — бросил резко отец, выходя. — Как только поправишься, поедешь со мной благодарить его.

От услышанного так и подскочила в кровати.

— Зачем это, папа?

— Он спас мою дочь, значит я у него в долгу. А Эдмонд Марэ никогда ни у кого не остается в долгу, тем более перед англичанами.

Открыл дверь и вышел.

— Киара, ты как? — спросила Джия, подходя ко мне. Одета она была в модное, восточного шелка платье с заниженной талией мятно-зеленого оттенка, отчего ее глаза казались еще ярче. — Это правда, что сейчас сказал отец? Эдвард Фейн спас тебя от тигра?

— Да, это был он, — отвечаю и смотрю на нее.

— Он очень красив, — говорит, немного погрустнев. — И молод, в отличие от мистера Томпсона.

Сердце сжалось, я взяла тонкую руку сестры.

— Как все прошло?

— Все плохо, — отвечала Джия дрогнувшим голосом. — Мистер Томпсон не отходил от меня ни на шаг, садился рядом, даже предложил приехать к нему в гости на виллу под Сайгоном.

— Он, наверное, толстый и с плешью на голове?

Сестра грустно улыбается моим словам и качает головой.

— Да нет, выглядит неплохо. И не дашь пятьдесят два. В целом произвел приятное впечатление. Но все равно, Киара, он такой старый, всего на два года младше отца.

Джия достала из сумочки платок и поднесла к глазам, а я бросилась обнимать ее и осыпать поцелуями.

— Джи! Не плачь, прошу тебя! Хочешь, ты выберешь себе мистера Фейна? Если он тебе так понравился. Только не плачь.

Хрупкие плечи Джии мелко дрожат, от слез потекла тушь. Я не перестаю ее целовать, пока она наконец не начинает смеяться.

— Киара, перестань! Перестань! Ты словно маленькая обезьянка!

— Не перестану, пока не прекратишь плакать! — упрямо заявила я.

Лицо Джии все раскраснелось, прическа растрепалась. Мне так хотелось, чтобы она была счастлива!

— Лучше расскажи про то, что с тобой произошло возле леса? Как мистер Фейн спас тебя?

Я отвела глаза. Сестре же он тоже понравился. Но Джия успела заметить мой взгляд и нежно убрала прядь с моего лба.

— Английский лорд? Хм, неплохо. Будешь приезжать ко мне в Нью-Йорк?

Меня всю объял трепет и страх от этих слов.

— Что ты! — воскликнула я, отстраняясь и вспыхивая до корней. — Мы и не разговаривали толком, а ты уже говоришь о таком!

И я рассказала Джии все, что произошло.

— Но почему ты сразу не заговорила с ним по-английски или на французском? — дивилась сестра.

— Не знаю. Я растерялась, и потом мне просто понравилась эта его настойчивость в общении.

Джия задумалась. Это история произвела на нее сильное впечатление.

— Да уж. Вот он удивиться, когда узнает, кто ты на самом деле. Но Киара, это же встреча, как в романах!

Но я не разделяла ее энтузиазма.

— Не знаю, вдруг он решит, что я намеренно его обманывала?

— Да брось ты. Если мужчине по-настоящему нравится женщина, он будет готов простить ей многое, — успокоила сестра.

Мы болтали с ней до поздней ночи. Джия рассказывала про прием, о гостях, о том, что ходят тревожные слухи с Вьетнама о бунтах и убийствах французских офицеров.

— Адмирал Бушар сказал, что всех преступников уже казнили, — продолжала Джия. — Может наконец-то они успокоятся.

— Будем надеется, — я пожала плечами. Меня мало волновали всякие бунты, политика и финансы. Зато я с живым интересом слушала об Эдварде Фейне.

— Вы ведь с ним много говорили, правда, Джи?

— Ну да, — подмигнула сестра, — я ведь еще тогда не знала, что ты его уже присмотрела для себя. Если честно, я надеялась, что понравлюсь ему достаточно, чтобы он спас меня от мистера Томпсона.

Я замерла.

— И что думаешь?

Джия рассмеялась, хватая мою руку.

— Ох, Киара! Ты совсем не умеешь скрывать свои чувства. Да ничего. Он был со мной очень вежлив и внимателен, интересовался бывала ли я в Англии и люблю ли играть в крикет. Предельно галантно и сдержано, как умеют, пожалуй, только английские аристократы. Еще мне показалось, будто они с Даниэлем недолюбливают друг друга.

Это удивило меня.

— С чего ты взяла?

— Ну когда отец представил их друг другу и брат протянул руку, мистер Фейн далеко не сразу пожал ее, словно брезгуя.

Как интересно. Отец говорил, что его младший брат учился вместе с Даниэлем. Возможно, они знали друг друга в Англии? Мысли кружились в голове словно сонные мухи. Луна уже зашла за реку, в воздухе пахло сандалом и корицей, когда мы наконец уснули, прижавшись друг к другу.

***

— На следующей неделе едем в Вьентьян, — заявил отец на следующий день. — Губернатор устраивает матч по игре в поло. Соберется вся знать.

Он сидел за высоким резным столом и курил по обычаю сигару. Даниэль стоял рядом и читал какие-то бумаги.

— Отец, ты вложил почти все деньги с продажи риса в акции General motors? — спросил он. — Но так никто не делает, нельзя все яйца класть в одну корзину.

Отец затянулся и сыто хмыкнул, дело было как раз после завтрака.

— Это самые надежные бумаги. Остальными очень скоро можно будет только подтереться.

Даниэль округлил глаза и опустился в кресло напротив отца.

— Ты что-то знаешь, папа?

Отец кивнул, но прежде, чем продолжить, перевел взгляд на нас с сестрой.

— Можете идти. Это не для женских ушей, — бросил он.

Мы выбежали в сад, облегченно выдыхая.

— Чем сегодня займемся? — спрашиваю Джию.

— Поехали к Тале? Она недавно вернулась из Парижа, может расскажет чего интересного? — предложила тут же она, не раздумывая.

— О! У нее же очень много классных пластинок! Будем сегодня танцевать чарльстон, — обрадовалась я, сделав знакомые па ногами. — Только надо незаметно ускользнуть от Пеи.

И мы со всех ног бросились по своим комнатам, одеваться в гости. Пришла Парамит, помочь мне.

К тому времени я стояла в растерянности в одних чулках перед распахнутым шкафом Пестрый ворох платьев громоздился на кровати. Все одного и того же модного фасона, так называемые платья-чехол, длинные в пол или чуть прикрывающие колени с круглыми вырезами, пышно отделанные пайетками, бисером и кружевом.

— Чаонинг Киара, машина готова, — сказала лао.

— Парамит, что больше идет? Чайная роза или бледно-голубой?

Она задумчиво уставилась на два шелковых платья в моих руках и, улыбнувшись, произнесла:

— Госпожа так прекрасна, будто лотос в пруду, ей пойдет любой наряд

— Ты просто не хочешь говорить, — нервничала я, хоть мне и польстили ее слова.

После недолгих колебаний остановилась на платье оттенка чайной розы, расшитое бисером и кристалликами. Нитка жемчуга, черные стрелки. Жаль, что отец не разрешает нам с сестрой постричься коротко, пришлось распускать волосы, чтобы шляпка-колокол хорошо села.

Вошла Джия, одетая в белое платье и с красной помадой на губах.

— Готова?

— Да, сейчас, — продеваю серьги.

— Госпожа, сумочка, — напоминает Парамит, и протягивает мне ее. Тут только я замечаю браслет на ее запястье.

— Парамит, что это? — удивляюсь.

Та смущенно улыбается. Джия подходит к нам.

— Что там?

— Джи, посмотри, у Парамит, кажется, появился жених.

Длинные черные ресницы юной лао затрепетали, а щеки налились прелестным румянцем.

Наши с сестрой лица расплылись в улыбках.

— Кто же он? Кто смог украсть сердце прекрасной Парамит? — спрашивает Джия рассматривая браслет. Ничего особенного, простая безделушка с рынка, но для простого работника с плантации стоящая несколько месяцев тяжелого труда.

— Это Донг, — наконец признается Парамит. — Он уже ходил к родителям, отец одобрил, и я приняла подарок.

— Ох уж этот Донг, — многозначительно свищу я.

Перед глазами сразу встал высокий поджарый парень с решительным взглядом черных глаз. Они с Парамит станут самой красивой парой на плантациях.

— Киара, поехали, Рахул уже сел за руль, — поторопила меня Джия, выглядывая из окна.

Мы спустились вниз и пошли к дверям, весело обсуждая свои дела, но у самого выхода наткнулись на странного человека. Он был одет в рубаху и штаны, в руках держал черный хлыст, которым то и дело игрался, взмахивая коротко, невысоко. Его лицо с узкими щелочками глаз и тонкими усиками над линией рта насторожило меня. Он что-то жевал, похоже табак. Едва завидев его, Парамит, испуганно спряталась за нас с сестрой.

Он почтительно поклонился.

— Кто вы такой? — спрашивает сестра на лаосском. Ей тоже сразу не понравился этот незнакомец.

— Чао Конг, к господину Марэ, — произнес он. И мы с сестрой замерли. Вьетнамец.

— Эй, Конг, иди-ка сюда, — поманил его пальцем отец, выходя из кабинета. Завидев нас с сестрой такими наряженными, он на мгновение вынул сигару изо рта. — А вы куда собрались?

— К Тале Вилар, папа, — отвечаю я. — Она вернулась из Франции на прошлой недели.

— Ну да, знаю. Опять будет устраивать глупые потанцульки с богатенькими бездельниками. Вернуться до обеда, — отрезал отец.

— Так рано, папа? — расстроилась Джия.

— Да, так рано. На обед приезжает Рой Томпсон, — и больше ничего не говоря отец скрылся в глубине кабинета. Чао Конг проследовал за ним. Проходя мимо Парамит он на мгновение остановился и посмотрел на нее. Девушка вся сжалась, пряча лицо у меня на плече.

— Кажется, отец ждет вас, господин Конг, — говорю, решительно закрывая Парамит собой.

Жует табак и смотрит на меня, не долго, но этого достаточно, чтобы по спине пробежал холод. Что это такое? Как он смеет смотреть так на госпожу? Нагло. С вызовом.

— Что за мерзкий тип? — недоумевает сестра, едва мы сели в машину.

Парамит стояла рядом, бледная, испуганная.

— Новый надсмотрщик, госпожа, — отвечает она. — Заступил на прошлой неделе.

Шофер-индиец Рахул в красном тюрбане завел мотор. Машина тронулась.

— Не могу поверить, что отец нанял вьетнамца на место надсмотрщика над работниками. Да еще и такого жуткого на вид, — недоумевала сестра. — Можно только представить, какие у него методы.

Я вздохнула. Встреча с этим мистером Конгом долго не выходила у меня из головы. Но затем красота ландшафта по обе стороны от дороги приковала все мое внимание. Ровная зеленая долина тянулась так далеко, насколько можно видеть, яркое горячее солнце на пронзительно голубом небе, а вдалеке очертания фиолетовых холмов. Лаос прекрасен!

Вилла семейства Вилар стояла в окружении высоких зеленых деревьев. Едва наша машина остановилась, Тала выбежала навстречу. Она обладала такой типичной французской внешностью, с тонкими чертами лица, темно-синими задорными глазами и бледной кожей.

— Джия, Киара! Как я рада! — начала она, целуя нас и обдавая густым ароматом Chanel№5.

Треща без остановки, повела нас в дом, из которого уже раздавалась веселая мелодия фокстрота.

Просторная гостиная была набита гостями, в основном молодыми парнями и девушками. Признаться, мы с Джией немного растерялись.

— Ты же сказала по телефону, что будет совсем немного людей, — пробормотала сестра.

Тала весело хмыкнула.

— Конечно немного! Тут всего-то пятнадцать человек! Девчонки, держите! — и она схватила два бокала с шампанским с подноса у проходящего мимо боя.

Все вокруг смеялись, веселились, пили шампанское и танцевали. Общее возбуждение захватило и нас с сестрой. И уже через пару мгновений мы танцевали рядом с двумя красивыми парнями зажигательный чарльстон.

— Бой! Еще шампанского! — слышится голосок Талы.

— Ты ведь Киара Марэ? — спрашивает высокий парень, мой партнер по танцу, пока слуга меняет пластинку на патефоне.

Я киваю. Ужасно душно и жарко здесь, вдобавок накурено.

— А я Франсуа Герен, кузен Талы, — говорит парень. — Неплохо тут у вас в Лаосе.

Музыка заиграла вновь. Теперь уже танго. Я обрадовалась, тысячу лет не танцевала его. Франсуа схватил меня и закружил по комнате.

После танцев разгоряченные гости поспешили отдохнуть на просторной террасе, с которой открывался потрясающий вид на холмы и зеленую долину. Каждый расположился, где смог. Я села на подушки рядом с Джией. Франсуа Герен и второй юноша решили приударить за нами, поэтому без конца подносили то тарелку с фруктами, то бокалы с шампанским или лимонадом со льдом. Это были веселые богатые разгильдяи, ничем особо в жизни не занимавшиеся. Они то и дело шутили, так что от смеха у меня разболелся живот.

— И тут я протягиваю ему шесть пиастров и говорю:"Домчи, брат, как можно скорее до порта", а он оборачивается и отвечает на чистом французском:"Извините, месье, но я не рикша", — не унимался Франсуа, доводя нас с Джией до коликов.

Поменяли пластинку, а вот уже полились звуки джаза.

— А все-таки я вам хочу сказать, друзья, Лаос — это дыра мира, — бросила небрежно Тала, сидевшая на низеньком диванчике. Она вальяжно курила длинный мундштук, а слуга рядом овевал ее большим черным веером. — Что здесь есть? Духота, жара, липнущая ко лбу мошкара. Вот и все. Париж — вот столица мира.

— Англичане и американцы, пожалуй, с тобой не согласятся, Тала, — рассмеялся кто-то из парней.

— Не знаю насчет американцев, а вот англичане в том, что касается моды полные профаны, — продолжала Тала, пожав плечами. — Не знаю ни одного достойного британского дизайнера. Разве может кто-то сравниться с гением Шанель или Эльзы Скиапарелли?

— Кузина, ты же сегодня пригласила кого-то из англичан, пусть поспорят, — рассмеялся Франсуа.

— Да, так и есть. И не просто англичанин. А самый настоящий лорд, дамы и господа.

— Уж не Эдвард Фейн к нам пожалует? — снова спрашивает Франсуа.

— Именно он, — улыбается загадочно Тала.

А я чувствую, как холодеют пальцы в перчатках, перевожу взгляд на Джию. Она улыбается и пожимает плечами. Мол, это же хорошо. И тут же внизу слышится мотор, подъехала машина. Тала подходит и смотрит.

— А вот и Эдвард Фейн, собственной персоной.

Теперь меня уже охватила паника, я резко вскочила на ноги и рванула к выходу. Только для того, чтобы натолкнуться на Фейна, входящего в холл. Не знаю, успел ли он меня заметить, перед тем, как я юркнула за колонну и затаилась. Гости высыпали шумной толпой из террасы обратно в комнату.

— Мистер Фейн, какая честь! — восклицает Тала, протягивая руку Эдварду, и он слегка целует ее.

— Мисс Вилар, — улыбается он. — Два дня назад в Вьентьяне виделся с вашим отцом. Он пригласил меня.

— Не обижайте меня, мистер Фейн, — надула губки Тала. — Я ведь надеялась, что вы приехали, потому что я вас пригласила, а не Па.

— Приношу извинения, мисс, — отвечает Эдвард.

Тала берет его под руку и ведет к остальным.

Сердце мое бешено колотится, пытаюсь слиться в единое с колонной, прикрывая лицо сумочкой.

— Киара, ты что делаешь? — быстро шепчет Джия, сжимая мой локоть. — Иди, поздоровайся с ним.

Но я решительно мотаю головой.

— Нет-нет, я не могу. Вдруг он меня узнает.

Джия уставилась на меня с неодобрением.

— Так это же хорошо. Как раз идеальный шанс покончить с тем недоразумением, что возникло между вами.

— Нет, я не готова, Джи, — бормочу испугано. — Пожалуйста, отвлеки его, чтобы я успела уехать.

— Что? — опешила сестра.

— Мисс Марэ, — тут раздался рядом голос Эдварда.

От испуга я подпрыгнула, и сжалась.

— Да-а, — растерялась Джия, поворачиваясь к нему.

Эдвард стоял совсем рядом и приветливо улыбался сестре. Одет он сегодня был снова в белый костюм, но без жилетки, волосы были зачесаны назад, открывая красивый умный лоб.

— Рад снова встретиться с вами, — произнес он, кланяясь.

— Мистер Фейн, что привело вас сюда? — Джия повернулась так, чтобы Эдвард встал спиной к колонне, за которой я пряталась.

— Мистер Вилар мой бизнес партнер, — объяснил Эдвард, — вместе мы выкупаем несколько шахт в районе плато Кхаммуан. Он-то и пригласил меня.

— А… — Джия перевела на меня глаза.

Я помахала рукой, мол, уводи его отсюда.

— Как вам вчерашний прием у нас дома? — спросила Джия.

— Незабываемо, мисс Джия, единственно я так и не имел чести познакомиться с вашей младшей сестрой. Как ее зовут?

— Киара, — отвечает Джия, часто моргая. — Мистер Фейн, пройдемте на веранду, оттуда открывается очаровательный вид на холмы.

Они отошли, а я, пригибаясь и закрываясь сумочкой, бегу к выходу.

Захлопнув дверь машины, облегченно выдыхаю.

— Рахул, домой, — говорю водителю. И машина трогается.

***

Едва я вернулась домой и сняла платье, надев простое сари, пришла Пея и повела меня к реке, где уже собралось много женщин, сразу узнала среди них личико Парамит. На зеленой траве на круглых подносах лежали свежесрезанные бутоны лотосов.

При моем появлении женщины поднялись и поприветствовали меня.

— Чаонинг Киара.

Я так же сложила руки, здороваясь, тут же подмечая, что уже много бутонов лотосов было сложено.

Это старинная традиция в Азии, особенно в Сиаме и Лаосе, срывать еще не распустившиеся бутоны лотосов, и затем складывать их лепестки. Кропотливый труд, в котором нужна нежность тонких женских пальцев. Мне, если честно, никогда не хватало терпения сложить лепестки красиво, и мама, а затем Пея, всегда помогали мне.

Нянюшка положила передо мной поднос, и я начала складывать свой первый цветок. Пахло листвой и илом, жужжали насекомые. Мы сидели в тени деревьев. С реки набегал легкий ветерок и развивал мои распущенные волосы. Через какое-то время мои пальцы затекли, белые лепестки не слушались, и никак не хотели складываться, так как я задумала.

— А! Больше не могу! — воскликнула я раздражено, бросая цветок. — Не хочу этим заниматься.

Пея сдвинула брови в ее глазах читалось неодобрение.

— Мы не можем делать только то, что хотим, госпожа, — проговорила она.

— Чаонинг, позвольте, я вам помогу? — подсела ко мне Парамит. — Смотрите, зеленые лепестки надо загибать внутрь, следующие уже наружу. Попробуйте вместе со мной, госпожа.

Я внимательно наблюдала за пальчиками Парамит, пытаясь повторить за ней. И у меня получилось, пускай не столь аккуратно, как у нее, но все же.

Сложенные лотосы ровно обрезали, привязали к палочкам и обернули широкими зелеными листьями. Получились красивые букеты.

— Почему ты так испугалась этого господина Конга сегодня утром? — спрашиваю тихонько Парамит на французском, чтобы большинство не могло нас понять.

При этом вопросе красивые глаза Парамит снова погрустнели.

— Жестокий он, госпожа. Словно дикий шакал.

— Он обижает тебя?

Качает головой.

— Нет. Он…Прошу, чаонинг, не обращайте внимания, — вдруг испугалась она, пересаживаясь от меня.

Как только все букеты были готовы, женщины понесли их на подносах к деревянному причалу. Мы опустились на колени и стали ждать. Вот-вот покажется лодка монаха, направлявшегося в храм, ему и предназначались цветы в качестве подношения.

— Ох, забыла еще один поднос с цветами! — всплеснула руками Пея. Лодка приближалась.

— Я сбегаю, нянюшка, — говорю, вставая, и побежала к тому месту под деревьями, где мы делали букеты. Увидела оставленный поднос с лотосами. Взяла его и хотела уже было направиться обратно, но тут кто-то встал у меня на пути.

Я подняла глаза, и так замерла. Передо мной стоял Эдвард Фейн и улыбался.

— Я все-таки нашел тебя, прекрасная чаонинг, — говорит.

Дрожь охватывает всю с головы до ног. Поднос с цветами падает из моих рук. Я отворачиваюсь, накрывая голову концом сари и закрывая лицо.

— Разве мы не знакомы? — слышу его голос совсем рядом. — Почему прячешься?

О великий Будда! Я пропала. Как он здесь оказался? Что делать? Бежать! Точно!

Я хотела было броситься прочь, но Эдвард уже схватил меня за предплечье и развернул к себе.

— Я полагаю, нам пора познакомиться, — улыбается, и опускает шарф с моего лица.