Твоя по ошибке. Расплата

Александра Стрельцова

-Отпусти,-голос сталью разносится вокруг. В её глазах застывает ужас, снова пятится назад. –Отпусти я сказал!–уже рычу, забирая ребёнка. –Пожалуйста нет!-начинает кричать,-Ян, отдай мне мою дочь! Отдай! Ян, пожалуйста отдай мне её!-стального цвета глаза блестят слезами. На секунду меня закружил хоровод воспоминаний, но только на секунду. Она дочь убийцы. Напомнил себе. –Я ведь ничего плохого тебе не сделала,-«Не сделала», эхом бьёт по ушным перепонкам. –В машину!-цежу сквозь зубы.

глава5

ГОД СПУСТЯ.

ЯРОСЛАВА

— Ты уверена? Может, мне всё-таки полететь с тобой? — в сотый раз спрашивает мама.

Женщина стоит в дверном проёме моей комнаты, придерживая здоровой рукой, сломанную руку в корсете.

— Уверена, — застёгивая чемодан, мягко улыбнулась, поворачиваясь к ней лицом.

— Ярослава, ну как ты одна будешь с малышкой? — с беспокойством в голосе, не сдавалась бабушка моей крохи.

— Мам, я не буду одна, — подошла к женщине, приобняла её за плечи, — там папа, он всё подготовил, он ждёт нас, обещал встретить сам, сказал, что не доверит своих дорогих девочек, каким-то там водителям, — поцеловала маму в щёку, выпустила из объятий.

На мои слова женщина поджала губы, было видно, как она переживает.

— Твой отец целыми днями в своей кампании пропадает, а тебе нужна помощь с Мишель, — не успела и шагу от неё сделать, как шарманка вновь завелась.

— Мам, я не хочу тебя обижать, я тебя очень люблю и ценю твою заботу, но какая от тебя там будет помощь? Посмотри на себя, — взглядом покосилась на сломанную конечность, — тебе ещё нельзя работать ею, да и на следующий недели у тебя приём у врача, — стала приводить аргументы, по которым она не может полететь со мной и дочкой в Россию.

Мама уже собралась открыть рот, как её перебил голос отчима.

— Галя, ну правда, хватит уже. Ярослава взрослая женщина, она сама прекрасно справляется с Мишель, — мужчина аккуратно поцеловал лобик лежавшей на его руках крохи, — просто признайся уже, что ты не хочешь, чтобы они улетали вот и всё, — Вильгельм с улыбкой взглянул на маму, раскрывая истинную причину её бунта.

— Конечно не хочу! — встрепенулась женщина, не отрицая слов мужчины.

Если честно я тоже не хотела покидать этот дом, и возвращается на родину, но папа сказал, что я нужна ему там, для чего именно он не объяснил. Надеюсь, он не собирается повесить на меня свой бизнес, а сам уйти на отдых. Я не имела такого жесткого характера, не переняла от отца такую черту, может поэтому он всегда боялся подпускать меня к своему бизнесу, боялся, что не справлюсь с таким количеством персонала и объемом работы, поэтому не вводил в курс дела компании. Но его вчерашний звонок, просьба о срочном прилёте, и не объяснения, подталкивали меня только на одну мысль. «Он хочет, чтобы я заняла его место во главе компании».

— Ну вот, что она будет делать, случись, что с малышкой? Здесь свой врач, а там? — мама стала расплыться всё больше.

— Галя! — с нажимом произнёс отчим, заметив начинающеюся нервозность, с моей стороны, — в России тоже хорошие врачи, да и к тому же я уверен, Катанцев найдёт своей внучке самого лучшего специалиста, но будем надеяться, что не понадобится. Мишель абсолютно здорова, и болеть не собирается. Правда малышка? — заглядывая в глаза серого цвета моей дочурке.

— Не спокойно мне, что-то, Виль, — прижимая руку к груди, тихо произнесла в ответ.

— Мам, всё будет хорошо, — улыбнулась ей, глуша внутри себя переданное беспокойство.

— Так девочки, поры выезжать, самолёт через полтора часа, — передовая Мишель мне на руки, оповестил отчим.

Мама, бросив на нас грустный взгляд, поспешила к себе в комнату, чтобы переодеться, Виль подмигнул мне, вышел следом за мамой. Улыбнулась в широкую спину мужчины, Вильгельм хороший человек, добрый, внимательный, безумно любит маму.

В голове всплыли картины первой нашей встречи вживую. До этого мы общались по видеосвязи. Год назад этот мужчина вместе с мамой встречал меня в аэропорту Гамбурга, с дважды разбитым сердцем, и вывернутой наружу израненной душой.

Тогда мужчина впервые меня обнял, погладил по спине, и произнёс слова поддержки, которых мне очень не хватало. «Всё пройдёт, боль утихнет, раны затянутся, ты справишься, а мы с твоей мамой поможем тебе в этом». Мама знала о моём разводе с Ромой, и естественно поделилась этим с Вилем. Они оба посчитали, что моё состояние связано с разводом, но это было не так, правду знали только моя душа и сердце.

Ян. Вот моя истинная боль. Этот мужчина всколыхнул меня после измены мужа. За несколько дней пробрался в моё сердце взяв его в оковы. Он за неделю вознёс меня к небесам, и в один миг сбросил на землю, обрезав крылья. Боль падения до сих пор живёт во мне, она не исчезнет, я это знаю точно, потому, как каждый день смотря на мою малышку вижу в ней этого мужчину.

Отец, мама и Видь думают, что отцом Мишель является Роман. Они не знают о моей недельной связи с Яном. В отличии от мамы и Вила, отец оказался знаком с Яном, это я поняла по его визиту в дом отца год назад.

Когда я услышала шум громких голосов на первом этаже в доме отца, то спустилась вниз, чтобы посмотреть, что там происходит. И какое же было моё удивление, когда я увидела Яна и его друга Арта, в гостиной дома. Если его приход меня удивил, то вот обрывки услышанных слов Яна, «….я заставлю пройти тебя через весь ад, который прошёл я», и папин ответ «Пошёл вон щенок!» меня напугали, не смотря на тот, что я даже не знала сути их ругани.

Когда я обозначила своё присутствие, поймала на себе ошарашенный взгляд Яна. Мужчина смотрел на меня словно я была привидением, но вот буквально через пару секунд, взгляд изменился, он стал яростным. От него по всему моему телу прошёлся мороз. Я даже слова не успела сказать, как Ян развернулся и спешно покинул дом. А рёв отца ему вслед заставил внутренне содрогнуться.

«-Ты уезжаешь к матери». Поступило следом от отца уже в мой адрес, как только мужчина перестал посылать угрозы в сторону уже ушедшего Яна.

Я спорила с папой до хрипоты, пыталась выяснить, что случилось, я не собиралась никуда уезжать, но стоило мне с двадцатого раза дозвониться до Яна и услышать от него «Прости детка я наигрался, твои услуги меня больше не интересуют» сама заказала билет, и ночью вылетела в Германию.

Выплыв из воспоминания, удерживая, Мишель одной рукой, вооружилась сменным памперсом, присыпкой и большим, мягким полотенцем, отправилась в ванную комнату.

Горячие, сильные руки скользят вверх по бёдрам, влажные губы поднимаются по моей шее, скользят по подбородку, переходя на губы. Нежно, заботливо, в следующее секунду обрушивается тайфуном, жадно и грубо, до сладкой боли, до привкуса металла во рту. Так умеет только он.

Тонкие пальцы с красным маникюром скользят по его крепким плечам, оставляя после себя следы от ногтей. Льну всем телом к твёрдой, широкой груди, греюсь его теплом, задыхаюсь, мне мало, мало его ласк, хочу больше, хочу тонуть в нём, захлёбываясь его натиском.

Широкой ладонью скользит по моей обнажённой спине, сжимая кожу между лопаток, сильно врезая пальцы. Останутся синяки, но мне плевать, они появятся позже, он же мне нужен здесь, сейчас. Если он отпустит, я умру. Пальцы обхватывают шею сзади, крепко фиксируют, не выбраться, да я и не собираюсь. Отстраняется, прерывая поцелуй. Стон разочарования.

Тёмная зелень его глаз поглощает, отключает разум, и я уже не хозяйка своему мыслям и телу. Его губ касается улыбка, мягкая, искренняя, живая.

— Ярааа, — тянет шёпотом моё имя, — ты моя, запомни это, — опалил горячим дыханием мои губы.

— Твоя, — шепчу в ответ, — твоя, — тянусь к его губам.

Неожиданно мир вокруг нас идёт рябью, Ян хмурится, его взгляд из нежного превращается в строгий, он отдёргивает от меня свои руки, словно я заразная. Его губы кривятся, он брезгливо обводит меня взглядом, крепко сжимает свои зубы, его желваки дёргаются. Тянусь к нему рукой, но дотронуться не успеваю.

–….. девушка, девушкааа, — между нами вторгается чужой голос, — просыпайтесь, — продолжает вещать.

Открываю глаза, и натыкаюсь взглядом на девушку, что склоняется надо мной, с приветливой улыбкой на губах.

— Пристегнитесь пожалуйста, и проверьте ремни на люльке, наш самолёт через несколько минут начнёт совершать посадку, — оповещает стюардесса, и уходит к другому пассажиру.

Прикрываю глаза, делаю пару глубоких вдохов и выдохов, стараясь унять бьющееся об рёбра сердце. Руки и ноги трясутся, лицо горит, во рту пересохло.

— Ярослава успокойся, — шепчу губами сама себе, — это просто сон, очередной сон с его участием, не более.

Сажусь ровно, проверяю ремень на люльке Мишель, моя малышка спит весь полёт, она моё чудо, она моё всё. Смотрю на пухлые щёчки, маленькие губки бантиком, длинные пушистые ресницы, светлые бровки, наклоняю голову вниз к люльке, губами прикасаюсь к маленьким пальчикам дочки, тянусь рукой к ремню, пристёгиваюсь.

В зале аэропорта мы оказываемся минут через двадцать, может меньше, может больше, за временем совершенно не слежу. В одной руке люлька с уже проснувшейся Мишель, во второй ручка чемодана. Медленно обвожу взглядом зал, и улыбаюсь, увидев спешившего к нам отца. Мужчина улыбается, его глаза блестят, он безумно рад нас видеть, так же, как и я его. Соскучилась. Мы не виделись три месяца. Он приезжал, когда я родила Мишель.

— Ярослава, — говорит папа, подходит к нам и обнимает меня, целует в щеку.

— Привет пап, — целую его в ответ.

Отец отстраняется, забирает люльку у меня из рук, ныряет в неё носом.

— Привет мой белый медвежонок, — щебечет он внучке, — как же я по тебе соскучился, радость моя, — продолжает сюсюкаться.

Моё сердце сжимается, на секунду перестаёт качать кровь. В жизни Мишель есть двое мужчин, которые любят её, это папа и Виль. Их любовь сильна, но она никогда не заменит любовь родного отца, любовь, которую Мишель никогда не испытает. Наша дорога с Яном разделилась, и вряд ли, когда соединится. Нет. Точно не соединятся. О Мишель он не узнает никогда. Зачем моей малышке отец, который просто поиграл в её маму?

–….какая ты большая, — доносите голос отца сквозь мои мысли.

— О, да! Мы растём не по дням, а по часам, — включаюсь в разговор.

— Так всё, быстро, быстро домой, хочу, как можно быстрее взять её на руки, — командует папа, и жестом руки указывает парню за его спиной, на мой чемодан.

Перевозбуждённый эмоциями дед, спешит на выход из здания аэропорта, держа люльку обеими руками в районе своей груди, продолжая сюсюкаться с внучкой. Я же следую за ними, тихо хихикая. Полтора часа пути, и мы в доме отца.