Данный Богом

Александра Степанова, 2019

Несчастный случай делит жизнь Даши на «до» и «после». «До» – богатый и красивый жених, как из сказки про принца. «После» – когда-то близкий друг Андрей, который неожиданно предлагает ей руку, сердце и защиту от порицаний общества. Девушка не верит в свою счастливую звезду, да и как поверить, если подругу пытаются убить, а она сама становится неугодным свидетелем? Но именно смертельная опасность расставляет всё по местам. Даше придется сделать выбор: сдаться и просто плыть по течению, или найти в себе силы бороться – за себя, свою жизнь…и за мужчину, Данного Богом.

Глава 3

Поворот

— Мам, свадьба только через месяц! — смеялась я, глядя в ее полные паники глаза, — родители Артема всю организацию взяли на себя, у них свой бизнес.

— Доченька моя! — мама кинулась меня обнимать, — ты еще такая молодая…девятнадцать — это слишком рано для брака!

Я не стала говорить, что Богданов сделал мне предложение, когда нам обоим было по восемнадцать. Эта информация расстроила бы ее еще больше.

Мама немного отстранилась и внимательно вгляделась в мое лицо.

— Ты уверена, что любишь его?

От переживаний она побледнела. В уголках глаз и губ отчетливо проступили морщинки.

— Да! Мам, ты же его видела! Как можно его не любить?! Я сама себе завидую, что Артем станет моим!

Мама смеялась и плакала.

— Да, он интересный молодой человек, красивый. Но, я надеюсь, ты выходишь за него не только из-за его денег и красоты?

— Нет, — я подмигнула маме, — но это неплохое приложение, правда?

Она не ответила на шутку — в глазах все также плескалась тревога.

— Дочка, я верю, что вы друг друга любите сейчас, но…тебе не кажется, что два месяца знакомства — это слишком мало? К чему такая спешка?

Я пожала плечами. Мама, между тем, продолжала наступление:

— Ты еще ничего, по сути, о нем не знаешь. Вдруг он вовсе не такой, как ты думаешь?

— Мам, успокойся. Все будет хорошо.

Было немного обидно, что мои родные сомневаются в любви Артема ко мне. Впрочем, оно и понятно: я уступаю ему во всем, кроме учебы. Даже Валя, и та не удержалась от сомнений.

— Романтика — это классно, — сказала она мне при встрече, — но ты не боишься, что потом настанет рутина, и…

— Не боюсь.

— Извини, подруга, но тебе надо было переспать с ним ДО свадьбы.

О! «Переспать» — любимая Валина тема. Она несколько лет не может поверить, что я девственница. Сама-то она гуляет с парнями лет с пятнадцати.

— Как говорится, сначала тест-драйв, а потом оформление документов. Вдруг он плох в постели? Может, у него «мальчик» — с пальчик? Или он две минуты — и все? Зачем тебе это?

— Валь! Ну не смущай ты меня! Я уверена, все будет хорошо…в этом смысле. Даже когда он просто прикасается ко мне, я как будто таю! А уж когда не останется никаких преград — это будет волшебно.

Подруга скептически приподняла бровь.

— Хорошо, если так. Но знаешь, Даш, я читала одно очень мудрое высказывание: «Если мужчине нужно, он может быть романтиком, дарить цветы и петь серенады. Но если мужчина влюблен по-настоящему, он больше похож на овцу».

Я засмеялась.

— Где ты берешь такие цитаты?

— «Вконтакте», но суть не в этом. Влюбленные мужчины как будто «зависают» и не знают, что делать, а Артем…другой. У него всегда есть план, все эти свидания рассчитаны на то, чтобы вскружить голову. Он знает, как это делается, натренировался на куче девчонок.

— Ну, спасибо тебе…

— Просто я не могу понять, — Валя нахмурилась, — зачем ему это нужно? Откладывать интимную жизнь до свадьбы, торопить события…во всем этом что-то не так, и я не могу понять, что. Мне это не нравится.

Я кинула в подругу диванную подушку.

— Ты просто завидуешь!

— Я?! — деланно удивилась Валя, — да чему тут завидовать? Ты выходишь замуж за классного, красивого, богатого парня, можешь купить самое дорогое платье в городе, а потом поедешь во Францию в свадебное путешествие… Да я подыхаю от зависти!

Мы расхохотались, как сумасшедшие.

— Если у Артема есть друзья или братья, — напутствовала Валя, — ты просто обязана познакомить меня с ними.

— Обещаю и клянусь!

— И возьми телефоны всех симпатичных французов, которых встретишь в Париже.

— Валя!

— И несимпатичных — тоже: у нас с тобой разные вкусы.

* * *

Я никогда не задумывалась о том, что месяц — это так мало. День пролетал за днем, мы с Артемом обсуждали со свадебным дизайнером все, начиная от праздничного торта и заканчивая зажимами для салфеток. Для меня это все было, пожалуй, слишком: я всю жизнь прожила в «среднем классе», и, как бы родители не любили меня, они не смогли бы позволить себе свадьбу по такой баснословной цене. Однако, Артем не хотел ничего слушать, и мне пришлось согласиться. Единственным, в чем я не собиралась уступать, был мой собственный внешний вид. Я настояла на том, что сама выберу платье, а мама сделает мне красивую прическу.

— Ладно, — согласился Артем, — твое платье будет для меня сюрпризом, как полагается.

Через пару дней мне позвонила Вера. Она получила приглашение на свадьбу и спрашивала, не нужна ли мне какая-нибудь помощь. Со старшей кузиной мы общались, в основном, в интернете, поэтому я была рада возможности встретиться «вживую» и проехаться с ней по свадебным салонам.

— Не могу поверить, что моя младшая сестричка выходит замуж раньше меня! — Вера топнула ногой в притворном гневе, — я придушу тебя фатой!

— Ты для этого слишком добрая, — возразила я, крутясь перед зеркалом, — как тебе это? По-моему, отличное.

Я перемерила столько нарядов, что уже сбилась со счета, но последнее платье цвета слоновой кости мне очень понравилось: прямого кроя, простое и изящное, с расшитым стеклярусом лифом, оно казалось мне отражением меня самой.

— Да, оно красивое, — согласилась Вера, — но Артем ведь не ограничивает тебя в средствах, можно посмотреть более дорогие модели.

— Нет, я не хочу. К тому же, не так важно, какое на мне платье, важно, какой человек рядом со мной.

— С тобой не поспоришь, — Вера накинула мне на голову невесомую фату, — Когда сестра посмотрела в зеркало, оценивая результат со стороны, по ее щеке скользнула слезинка, — ты такая красивая, Дашка…будь самой счастливой, ладно?

— Обещаю, — улыбнулась я.

* * *

Самое сложное я оставила на вечер. Я долго не находила в себе сил позвонить, а когда, наконец, решилась, слышала только гудки. С некоторым облегчением я хотела повесить трубку, как вдруг низкий голос, который я знала лучше, чем собственный, сказал:

— Слушаю.

— Андрей, это я. Даша.

— Привет, — удивленно сказал он, — что-то случилось?

От волнения у меня сжало горло.

— Нет. То есть, да. То есть, ничего плохого. Просто я хотела пригласить тебя на…свой праздник.

— На свою свадьбу, ты хотела сказать?

Я резко выдохнула.

— Да. Как ты узнал?

— От общих знакомых. У нас ведь «большая деревня», Даш. Все всё знают.

— И?

— Что?

— Ты придешь?

— Нет. Не смогу.

— Но почему? — я закусила губу, — у меня толком нет друзей, кроме Вали и тебя.

Какое-то время в трубке стояла тишина. Наконец, Богданов спросил:

— Ты его любишь?

Это звучало как допрос.

— Да.

Снова тишина.

— Тогда я желаю тебе счастья, — сказал Богданов. Не знаю, как ему это удалось, но слова прозвучали искренне, — я не могу прийти, но ты знай, что, если тебе когда-нибудь потребуется помощь, я рядом.

— Ладно, — сказала я, осторожно опуская трубку.

Тишина комнаты отозвалась неожиданной болью в сердце. Услышу ли я еще когда-нибудь его голос?

* * *

Наверное, глупо устраивать девичник за неделю до свадьбы, но Нина вскоре должна была уехать на отдых в Таиланд, а кроме нее, Лизы и Вали мне некого было пригласить: Вера простудилась, а Аля с родителями год назад перебралась жить в Приморье, и могла приехать только ко «Дню Икс».

Приехав в ночной клуб, мы с девчонками отправились в вип-зону, которую я забронировала заранее («Ради такого события можно и раскошелиться» — убеждала меня Валя). Вип-зона оказалась уютным уголком с мягкими красными диванчиками. Мы заказали каждая по паре коктейлей, откинулись на подушки и весело болтали, изредка прерываясь, чтобы потанцевать.

Поплясала я от души, — обожаю танцы! — но после нескольких часов в клубе стало скучновато: Нина с Лизой разъехались по домам, а Валя уже весьма страстно целовалась с незнакомцем, которого встретила на танцполе. Насколько я знаю Валю, она уедет с ним.

— Артем, — позвонила я своему почти мужу, — можешь меня забрать минут через тридцать?

— Конечно, любимая. Я скоро буду.

На танцполе было ужасно душно, так что я вышла на улицу подышать свежим воздухом. Осень уже по-настоящему вступала в свои права, было холодно, так что я надела темно-серый плащ, который очень любила. Он принадлежал раньше матери Богданова. Конечно, я поступила некрасиво, не вернув эту вещь Андрею, но я пока не могла расстаться с единственным предлогом когда-нибудь зайти к нему в гости.

— Эй! — окрикнул меня какой-то парень, — тут девушке плохо. Кажется, это ваша подруга, вы вместе танцевали.

Я побежала к нему. Неужели я так глубоко задумалась, что не заметила, как Валя вышла из клуба? Она действительно много пила, нужно было ее остановить…

Растерянно озираясь, я пыталась понять, где Валя, как вдруг парень, который звал меня, выхватил нож и приставил его к моему горлу. Я окаменела от ужаса. Что происходит?

— Не вздумай орать, — прошипел он.

Сзади возникла еще одна фигура. Мужчина огромного роста толкал меня в спину к стоявшему неподалеку джипу. Задняя дверца была открыла.

— Лезь в машину, — прохрипел он.

Я все-таки закричала. Верзила тут же ударил меня по лицу.

— Заткнись, сука. Лезь в машину.

Боже, боже, боже! Я думала, такое бывает только во второсортных фильмах. Как можно вот так, запросто, похитить человека? Ведь рядом были люди, они не могли ничего не заметить, почему же они ничего не предприняли?

— Куда вы меня везете? — вскрикнула я, — выпустите меня!

— Помолчи, кисуля, — сказал верзила, — тебе же лучше будет.

— У меня нет денег, — пробормотала я, изо всех сил стараясь не впадать в панику, — но мой жених может заплатить. Сколько вам нужно?

Похитители расхохотались. Водитель, который не сказал пока ни слова, сидел в надвинутой на лицо кепке, а лица двух других я видела смутно — было темно. От страха я тряслась, как осиновый лист, но не плакала. Я старалась вспомнить какие-нибудь приемы самообороны и думала, как же спастись. Можно было рискнуть и выпрыгнуть на ходу, но дверь была заблокирована. Я пыталась вывести незнакомцев на диалог, но они только смеялись.

Мы заехали вглубь лесопарковой зоны. Страх затапливал сердце, меня даже тошнило от ужаса.

— Вылезай, — верзила потянул меня прочь из машины. Я тут же вырвала руку и бросилась бежать, но упала: каблук увяз в земле.

Худощавый парень, который так легко обманул меня на счет подруги, перехватил меня и швырнул на бампер машины.

— Что ж, детка… тебе, я вижу, есть чем расплатиться! — от него несло перегаром.

— Вы меня с кем-то путаете! — закричала я, — я ничего не сделала!

Мерзкие лапы шарили под моей одеждой. Плащ полетел в сторону.

Я отбивалась руками и ногами так сильно, как только могла, но противников было больше, и каждому я уступала в комплекции.

— Расслабься, куколка, — хмыкнул худощавый, — может, тебе даже понравится.

Я кусала обидчиков, но надолго этого не хватило: меня ударили по лицу кулаком, потом еще и еще раз. У виска что-то щелкнуло, и я увидела пистолет.

Боже, да это настоящие головорезы! Отец научил меня разбираться в оружии, пистолет не был фальшивкой. Но я не боялась, что меня убьют, я снова и снова вырывалась, даже прыгнула в сторону от машины, где меня тут же настигли и, повалив на землю, пнули ногой в живот. Ну и что. Без боя я не сдамся.

Верзила схватил меня за волосы и снова швырнул на капот. Сила, с которой он придавливал меня к машине, была так велика, что я ничего уже не могла сделать, кроме как кричать до тех пор, пока молчаливый водитель не заткнул мне рот какой-то тряпкой.

Когда все уже случилось, я перестала сопротивляться, — какой смысл? — и жалела только, что не могу добраться до пистолета, застрелить кого-то из этих подонков и застрелиться самой. Мой отец всегда говорил: «Лучше умереть, чем жить без чести». Сейчас я была с ним полностью согласна.

Время как будто остановилось, я попала в свой личный ад, вот только не могла понять — за что? Сознание временами отключалось, и я была этому даже рада.

Позже, лежа на сырой земле, я мечтала только об одном — умереть. Но я не хотела умирать медленно, мучаясь от боли. Кое-как я отыскала плащ и сумку. Денег с собой было немного, может, потому их и не забрали. Телефон тоже был на месте. Сняв туфли, я пошла босиком. Ноги так тряслись, что меня шатало из стороны в сторону, слезы катились градом, а из груди рвались хрипы. Одежда была изодрана в клочья. В таком виде меня никто не подвезет до города, да я и не смогу заставить себя сесть в машину к незнакомцу. Закутавшись в плащ, — единственную вещь, которая осталась целой — я шла, освещая путь мобильником. Выбравшись к дороге и сообразив, где нахожусь, я нашла в телефонной книге нужный номер. Батарея почти совсем разрядилась, оставалось лишь надеяться, что на один звонок ее все же хватит.

В трубке шли протяжные равнодушные гудки.

«Пожалуйста, пожалуйста, — просила я, — возьми трубку…»

Я не могла стоять, поэтому отошла чуть в сторону и опустилась на землю у старого природоохранного баннера. Сжавшись в комочек, я прижимала к себе телефон.

«Прошу тебя, возьми трубку…пожалуйста»

— Слушаю, — сказал голос на том конце провода.

— Андрей… — прошептала я Богданову, — забери меня отсюда.

* * *

Никогда еще я не видела Богданова таким: в глазах злоба, а в голосе — прокурорские нотки. Он задавал мне вопрос за вопросом, а я не могла ничего ответить.

— Ты помнишь их лица? Даша, ты меня слышишь? Сосредоточься! Номер машины, цвет, марку — помнишь? Хоть что-нибудь?!

Я промычала что-то нечленораздельное. Не могу, не могу, голова сейчас лопнет! Ее как будто начинили битым стеклом.

— Даша, ты должна обратиться в полицию! Мы можем поехать прямо сейчас.

Я поймала в зеркале заднего вида взгляд Андрея и твердо произнесла:

— Если бы мне нужна была полиция, я позвонила бы туда. Мне был нужен ты, поэтому я здесь.

Вид у Богданова был, как у серийного убийцы.

— Как я тебе помогу? — рявкнул он, — Чтобы наказать этих ублюдков, надо сначала их найти!

— Нет. Не надо никого искать.

— Как это? Все твой долбаный альтруизм, да? «Все люди хорошие, я буду верить людям, пока они меня не обидят?»

Я пыталась устроиться так, чтобы снизить болевые ощущения, но становилось только хуже.

— Дело не в альтруизме. Мой отец — полицейский. Если он узнает, что случилось, он их найдет. А они его убьют, Богданов. Если бы ты видел их, ты бы меня понял: это настоящие бандиты, а не просто шайка пьяных пацанов. Возможно, среди них был кто-то, кому перешел дорогу мой отец. Я не хочу, чтобы он пострадал.

— А то, что ТЫ пострадала — это не важно?! — заорал Богданов. Каждое его слово сопровождалось выражениями, которых я в жизни от него не слышала, — хрен с ней, с полицией, поехали в больницу!

— Моя мама — гинеколог, считай, самый известный в городе. Думаешь, она не узнает, если ее дочь обратится к кому-то из коллег? «Большая деревня», забыл?

— Я отвезу тебя в другой город, куда угодно.

— Нет. Я не буду рисковать. Эти…люди, напавшие на меня…они будто мстили кому-то. Я уверена — моему отцу, иначе это просто… бред какой-то.

— И что ты намерена делать?

— Ничего.

— То есть как? — опешил он.

— А вот так, — я не хотела говорить с Богдановым на тему женских календарей, но все-таки добавила, — шанс, что я забеременею, очень маленький. Почти нулевой.

— Почему?

— Ну, слышал про дни, благоприятные для зачатия? — я сама себе не верила, что еще могу говорить спокойно, — вот сегодня — самый неблагоприятный из благоприятных. Но чтобы совсем исключить риск, я куплю таблетку экстренной контрацепции. Нужно заехать в аптеку.

Богданов кивнул. Глаза у него горели, как черные угли, несмотря на то, что были карими. Видимо, шутило освещение.

В какой-то момент я снова перестала осознавать, что происходит, и очнулась только, когда осталась в машине одна. Безумный страх завладел мной, и я бы наверняка начала метаться внутри салона, но Андрей вскоре вернулся; оказалось, он заходил в аптеку за таблеткой. Спустя пару минут я уже сидела на кухне в квартире Богданова. Пока он искал аптечку, я поставила на подзарядку мобильный телефон. Это простое действие показалось мне насмешкой над самой собой.

Андрей стоял в дверях с пакетом, полным каких-то медикаментов, и в ту же секунду телефон в моих руках зазвонил. Я посмотрела на количество пропущенных звонков и, набравшись смелости, ответила:

— Да.

— Даша! Слава Богу! Что…

— Артем, дай мне сказать, — я постаралась придать голосу твердость. Если я хоть на секунду дам себе слабину, я не смогу сказать то, что должна, — между нами все кончено.

— Что с тобой, детка? — Артем не на шутку испугался, — прости, если я тебя чем-то обидел. Я немного опоздал, но это же не повод…Я переживал за тебя, Даша! Ты не отвечала на звонки, я не знал, что и думать! Ты уехала с подругами?

Мысленно я сейчас ревела белугой, но в реальности глаза оставались сухими. Тело налилось такой болью, что мне трудно было сидеть ровно — хотелось завалиться на стол.

— Артем, прости, — как можно равнодушнее сказала я, — я не выйду за тебя замуж. Я уехала с другом, не с подругами.

В трубке несколько секунд стояла полная тишина. Наконец, растерянный голос Артема спросил:

— Как это? Что за друг?

— Мой друг детства, — я скосила глаза на Богданова. Глядя на него, мне легче было лгать, — я его всегда любила, и он меня тоже, но в какой-то момент мы перестали общаться, а потом я встретила тебя. Но в клубе я снова увидела его и…в общем, я с ним переспала. Согласись, не лучшее начало семейной жизни. Я не хочу тебе врать.

— Дашуля, давай встретимся? — взмолился Артем, — ты просто оступилась… «сходила налево» перед свадьбой, такое случается с людьми, даже самыми хорошими. Но этого больше не повторится, правда ведь?

Мои мысленные слезы лились рекой. Мысленно я лежала клубком на полу и рыдала, рыдала…В реальности я изучала богдановскую мультиварку.

— Ты что, глухой? — зло спросила я Артема, — я его люблю. Я думала, что забыла его, но это не так. Прости меня, если сможешь. И знай, я желаю тебе только счастья.

— Даша, я…

— Прощай.

Я сбросила звонок и выключила телефон. Андрей через стол смотрел на меня со странной смесью тревоги и надежды, но постепенно его лицо принимало жесткое выражение: он все понял.

— Ты не хочешь быть с ним, — он не спрашивал, а утверждал, — ты себя так наказываешь.

Я кивнула.

— Но ты не виновата!

Я поморщилась, как от сильной боли. Впрочем, мне действительно было больно.

— Я приму ванну, — сказала я, — дай мне, пожалуйста, полотенце.

— Ты что, с ума сошла? Горячая вода расширяет сосуды, будет только хуже!

— Плевать.

— Нет, Даш. Давай я наберу тебе ванну, но только теплую.

— Ладно.

Ванна была недалеко от кухни, я тут же услышала, как набирается вода. С каждой секундой боль становилась все сильнее, внизу живота дергало, как будто по нему молотили невидимые кулаки. Я не могла больше сидеть, и просто «стекла» со стула на пол, скособочившись у ножек стола. Любое движение причиняло боль.

Когда Андрей вышел из ванны, я увидела в его взгляде нечто такое, отчего уверилась в правильности своих действий. Я не смогла бы вынести, если бы Артем так на меня смотрел. Богданов — другое дело, мы знакомы сто лет, видели десятки порезов и ссадин друг друга. Пожалуй, с ним я могу не притворяться.

— Помоги дойти, — попросила я.

Андрей тут же подхватил меня на руки. Конечно, он хотел, как лучше, но мне было дико больно, лучше бы он просто поддержал меня под руку. Снять плащ самостоятельно я не смогла, пришлось Богданову помогать и с этим. Увидев его глаза, полные злых слез, я оглядела себя. Кошмар. Почти все тело в кровоподтеках и наливающихся ярким цветом синяках. Завтра будет в сто раз хуже.

— Тебе надо лечь, — Богданов с трудом держал себя в руках, — к черту эту ванну.

— Мне это нужно, — я чувствовала себя грязной; пусть вода смоет хоть часть этого позора, — оставь меня одну.

— Нет, — решительно сказал Богданов, — ты можешь потерять сознание и захлебнуться. Я побуду с тобой.

— Я так не могу.

— Послушай, я уже вижу тебя голую. Что изменится, если ты сядешь в ванну?

Я пожала плечами. И правда, ничего. Пусть Андрей побудет со мной, я еще не готова остаться со своими мыслями в одиночку.

Андрей усадил меня в ванну, налил в воду полбутылки шампуня и разболтал. Густая пена прикрыла мое обнаженное тело, как одеяло. Я встретилась с Богдановым взглядом и благодарно кивнула — как он тогда, на похоронах мамы.

— Мы с тобой — отличная команда, — вымученно улыбнулась я, но Богданов не отреагировал на нашу присказку — он был слишком расстроен.

Дальнейшее я запомнила смутно: Андрей вытирал меня, осторожно, как хрупкую вазу, нес в комнату, натирал кожу каким-то кремом, надевал на меня одну из своих футболок.

— Выпей, — у моих губ появился стакан с водой, — я растворил там две таблетки обезболивающего.

— Лучше принеси мне водки.

— Нет. Алкоголь расширяет сосуды.

Дались ему эти сосуды! Можно подумать, если завтра я проснусь с нормальными, нерасширенными сосудами, моя жизнь станет прежней! Все перевернулось, мне плохо, как же мне плохо…

Это случилось. Реальность произошедшего нахлынула, накрыла меня с головой. Я рыдала, зло, с подвываниями, а Богданов обнимал меня.

— За что? — скулила я. Боль все не отступала. Мне казалось, я умираю, горю за живо, и никто уже не сможет помочь мне, — за что? Я же ничего плохого никому не сделала!

Меня трясло. Андрей укрыл меня одеялом, но продолжал обнимать. Сквозь накатывающий сон я слышала его слова:

— Прости меня…Пожалуйста, прости, что меня не было рядом. Я бы за тебя умер, клянусь. Я никому больше не позволю тебя обидеть…

Тьма навалилась очень резко. Кажется, в воде было еще и снотворное.