Медвежья гряда

Александра Станиславовна Муковня, 2023

В чаще самого тёмного леса, спрятался лагерь лесных чародеев. Не проста их жизнь и опасна, ведь им приходится скрываться от жестоких охотников, что рыщут в поисках магов. Каждый из юных чародеев, мечтает отыскать «Медвежью гряду» – путь к священному месту, где они смогут укрыться под защитой могущественного Лесного духа. Но тернист и опасен этот путь, ибо откроется он только чародею с «чистой» душою. Кому же из юных чародеев удастся его отыскать …

I часть

Начало

«Сегодня мой светлячок ярче!» — подумал Елисей, глядя на маленькую жар-птицу, парящую над его головой. Крошечное подобие сказочного существа, сотворенное с помощью света и магии, легко порхало в прохладном вечернем воздухе. Ее изящный крошечный хвостик переливался всеми цветами радуги.

Лежа на спине, ее юный создатель радовался этому волшебному светящемуся калейдоскопу, кружившему на фоне проступающих на темном небе звезд. Елисей внимательно вслушивался в звуки погружающегося в сумерки леса. Здесь, на смотровой вышке, среди верхушек деревьев, он чувствовал себя в безопасности, несмотря на то, что вокруг не было ни души.

Светлячок еще какое-то время покружил над головой мальчика, а затем упорхнул прямо в чащу густого леса, где находился лагерь общины.

Это была не просто красивая магия, а особый сигнал, который понимали все жители лесного лагеря. Люди, которые жили там, имели особые умения. Поэтому посторонние звали их чародеями или ведьмаками.

— Елисей, — вдруг послышался шепот из лесной чащи.

— Кто здесь? — насторожился мальчик.

— Это я, — вслед за голосом из-под густой ели показался щуплого вида малыш.

— Мирослав?! — удивился Елисей.

— Почему ты здесь?! Скорее ступай в лагерь!

— Я пришел проведать тебя и заодно принес тебе родниковой воды, — лукаво улыбнулся малыш и достал из-под плаща маленькую флягу, на вид как будто сделанную из необыкновенно плотных листьев.

— Тебе нельзя здесь быть Мирослав, ты еще мал! — ответил Елисей.

— Ну пожалуйста, я ненадолго! — взмолился малыш.

Елисей взглянул в невинное лицо мальчика и понял, что этот спор ему не выиграть.

— Ладно, залезай сюда, — нехотя согласился он.

Мирослав засиял от радости и стал быстро карабкаться на вышку, где нес свое ночное дежурство Елисей.

Мальчик на удивление ловко вскарабкался на площадку, находящуюся на самой верхушке дерева. Со всех сторон площадку опутывали густые ветви, скрывая ее от любопытных глаз. Снизу эта наблюдательная вышка выглядела как самое обычное дерево. Такая умелая маскировка надежно защищала двух юных чародеев.

— Ты слышал рассказы о «Медвежьей гряде»? — тут же выпалил Мирослав, как только поравнялся с Елисеем. И тем самым сразу выдав истинную причину своего прихода.

— Да, — коротко ответил Елисей. — И мне известно о ней не больше, чем и тебе, — сразу добавил он, искоса взглянув на малыша.

— То есть совсем ничего! — разочарованно вздохнул Мирослав.

— Что поделаешь… — пожал плечами Елисей. — Похоже, что даже сами старейшины знают о ней немного.

— Или просто не хотят нам рассказывать.

— Почему ты так думаешь?

— Не знаю… — задумчиво протянул Мирослав,

— Взрослые всегда скрывают от детей все самое интересное!

Елисей нежно улыбнулся малышу. Ведь Мирослав был младше его на целых шесть лет. И был еще совсем ребенком, хоть и очень необычным.

— Если они и скрывают от нас что-то, то я уверен, что делают это только чтобы защитить нас, — мудро заметил Елисей.

— И ты туда же! — недовольно фыркнул малыш.

— Расскажи мне ее еще раз, — попросил Мирослав. — Легенду о «Медвежьей гряде».

— Ты ведь слышал ее уже сотню раз! — удивился Елисей.

— Ну пожалуйста! Мне нравится, как рассказываешь ее именно ты.

— Ладно, — неохотно согласился Елисей и начал свой рассказ:

— Есть старое поверье о том, что в самой чаще самого глухого и дикого леса, живет его хранитель. Он бережет лес от пожаров, охотников и прочего зла. Он может исцелять раненых зверей и оживлять поникшие деревья. Он выглядит, как человек. Но в любой момент может обернуться громадным и свирепым зверем. Его страшатся даже лесные обитатели. И беда сулит тому охотнику, который повстречается с ним в пути. Ведь он дух самого леса. Имя ему Святибор. Никто не знает, как отыскать дорогу туда, где живет этот дух. Место это — священно. И есть только одна заветная тропа, которая ведет туда. Она то появляется, то исчезает. И лишь чистый душою может отыскать ее. В народе ее зовут — «Медвежьей грядой».

Елисей закончил свой рассказ, и оба они погрузились в молчаливое раздумье. Лежа на спине, они вглядывались в темнеющее небо. Одна за другой, появлялись на бархатисто-синем небе звездочки, как бы открывая дверь во вселенную, которая была скрыта от глаз целый день. Ночной Мир оживал. Совы ухали на густых елях. Над головой тихонько шелестела листва. В траве шуршали мелкие зверьки, стараясь поскорее скрыться от зорких глаз хищников.

Елисей вновь сотворил маленькую жар-птицу и теперь любовался ее порхающим танцем. Мирослав, желая последовать его примеру, тоже попытался создать своего светлячка, но как он ни старался, из его ладоней вылетали лишь только искры. Наконец, запустив целый салют, он бросил свои попытки и от отчаянья захлюпал носом.

— У меня никогда не получится! — еле слышно простонал он.

— Ерунда! — подбодрил его Елисей. — У меня в твоем возрасте были те же проблемы. Наставник Велеслав говорит, что, чем младше чародей, тем сложнее ему управлять своей энергией. Со временем у тебя все получится, просто продолжай тренироваться.

— Рада уже умеет создавать светлячка, а она меня младше на два года!

— Знаю, — согласился Елисей. — Но мы ведь все разные.

Вероятно, ответ Елисея немного утешил малыша. И оба они вновь погрузились в свои мысли.

— Елисей, — снова заговорил Мирослав.

— Что?

— Ты когда-нибудь встречал охотников? Ну тех самых, от которых мы прячемся?

— Видел мельком, одного-двух. Но это было далеко отсюда и довольно давно, — поспешил добавить он, заметив, как встревожился Мирослав.

— А как они выглядели?

— Ну… — протянул Елисей, припоминая. — Высокие, весьма грубые и все в железках. А почему ты спрашиваешь?

— Да так, просто… — замялся Мирослав.

Елисей пристально вгляделся в мальчика. Жизнерадостный, по-детски наивный и всегда искренний Мирослав редко что-то скрывал.

— Что-то не похоже на него, — подумал Елисей, но промолчал.

— Тебе пора возвращаться, Мирослав, — напомнил Елисей.

— Мирослав! — повторил Елисей. — Ты должен! Уже совсем стемнело!

— Вот именно, что стемнело! — сдавленным голосом ответил Мирослав.

Елисей удивился еще сильнее:

— С каких пор ты стал бояться темноты?

Мирослав вновь промолчал. Он поднял голову, взглянув на друга. И Елисей неожиданно увидел, как в глазах малыша заблестели слезы. Сердце его сжалось от жалости. Елисею хотелось как-то утешить своего младшего друга, но он настолько растерялся, что не знал, что и сказать. Наконец, овладев собой, он постарался придать своему голосу как можно больше бодрости:

— Сделаем так, — сказал он. — Я отправлю с тобой своего светлячка. Он проводит тебя до ворот лагеря. Иди смело и ничего не бойся!

— Хорошо! — согласился Мирослав, немного повеселев.

Мальчик послушно спустился с вышки. И уже было собрался уходить, как вдруг остановился и осторожно прошептал так, как будто боялся, что кто-то может услышать его в этой лесной глуши.

— Ты знаешь, Елисей, мне все время снится один сон. — Малыш вновь запнулся и продолжил еще более напряженным голосом:

— Мне снится наш лагерь, охваченный огнем. И люди с железными головами. Как ты думаешь, что это значит?

Елисей замер. Неожиданно по его спине пробежали мурашки. Но он постарался не выдать своего волнения, чтобы не напугать Мирослава еще больше.

— Я не знаю, — честно ответил он. — Но ведь это только лишь сон…

— Не бойся, Мира! Завтра ты сможешь поговорить об этом со старейшинами, но сейчас ты должен возвращаться.

Мальчик кивнул и больше ничего не говоря, махнул на прощанье рукой. Елисей помахал ему в ответ. Слепящую темноту озарила призрачно сияющая птица. Быстро спустившись вниз, к самой земле, она, бесшумно порхая, заскользила между стволов деревьев.

Еще долго Елисей смотрел вслед удаляющемуся огоньку и следующему за ним Мирославу, пока тот совсем не скрылся за густыми ветвями темных елей. Его не покидало тревожное чувство, так как к подобным снам Елисей относился серьезно. К тому же он рос с Мирославом бок о бок и знал, что сны этого малыша имеют свойства сбываться.

Лесной лагерь

Первые лучи утреннего солнца еще не показались из-за горизонта, когда Елисей возвращался в лесной лагерь. Его ночное дежурство было окончено. Утомленный и сонный, он брел по мокрой от росы траве. За ночь он немного озяб и сейчас кутался в плащ, чтобы согреться. Глаза слипались от бессонной ночи. И чтобы отогнать дремоту, Елисей стал вслушиваться в пение птиц. У Елисея, как и у всех жителей лесной общины, был свой особенный дар. Он понимал язык птиц. Изучать его было нелегко, но интересно. Словно, как открывать новый маленький Мир. Но Елисей старательно оттачивал свои способности и с каждым днем понимал этот язык все лучше. Причудливые трели и замысловатые птичьи сигналы превращались для него в целую вереницу событий и эмоций.

Постепенно густой ельник стал редеть, и алые лучи солнца показались сквозь кроны деревьев. Теперь к птичьему щебетанию присоединился новый звук. Эта была мелодия, которую Елисей знал так хорошо, что узнавал ее по первым нотам. Эта была песня жителей лесного лагеря.

«Солнце просыпается, птицы поднимаются

В небо, озаренное алою грядой.

Ночь в пещеры прячется, в сон дремучий рядится.

Утро умывается свежею росой».

Все ярче и отчетливее звучали их голоса, оповещая Елисея о приближении к лагерю. И вот, через некоторое время, перед ним раскинулись необыкновенно высокие ивы, которые обступали тропинку со всех сторон. Их извивающиеся ветви наклонялись к самой земле, образовывая своеобразный тоннель. Но пройти здесь мог далеко не каждый. Вместо твердой почвы под ногами была глубокая топь. И только жители лесной общины были способны перебраться через нее.

Елисей, будто скользя по воздуху, точными и легкими движениями перепрыгивал с кочки на кочку, с камня на камень, которые давно поросли мхом, и только посвященные знали их тайну. Эти островки образовывали своего рода потайную тропу, ведущую к лагерю через непроходимое болото.

И вот, наконец, Елисей, перемахнув через огромный трухлявый пень, преграждавший тропу, оказался на просторной, залитой светом поляне.

Здесь был его дом. Это было очень необычное и удивительное место. Домики, а точнее небольшие шалаши, прятались между веток, высоко на деревьях. Между собой их соединяли канатные дорожки и деревянные подвесные мостки. Люди перемещались по ним с такой необыкновенной легкостью, будто можно было подумать, что за спиной у них есть невидимые крылья.

Справа от центра поляны расположилась небольшая группа женщин в красивых длинных платьях. Звонкими голосами они напевали песню, ворожа вокруг нескольких большущих котлов. По воздуху плыл чудесный сладковатый аромат.

— Сейчас не помешает глоток бодрящего травяного настоя, — подумал Елисей.

И уже было направился в сторону кухни, как вдруг до него донесся искристый смех.

Елисей обернулся и заметил у ручья две фигуры, которые тотчас же узнал: грациозная и изящная девочка, примерно его возраста, кружилась на берегу ручья. Ее перламутровые волосы отражали солнечные блики, скользящие по воде. А рядом с ней плескалась в воде совсем малютка лет шести, с ярко-рыжими волосами. Маленькая Рада, смеясь заливным смехом, пыталась угнаться за огненной бабочкой, порхающей над кромкой воды. А светлячок Агнии ловко ускользал от нее в самый последний момент.

Елисей смотрел на них, словно завороженный. Но подойти не решался, не желая нарушать их веселье. Неожиданно Агния обернулась и, заметив Елисея, подошла первой.

— Доброе утро, Елисей! — улыбнулась она ему.

— Доброе утро! — ответил мальчик, немного смутившись. Ему вдруг стала неловко от того, что он так долго не решался подойти.

— Как прошло ночное дежурство?

— Все хорошо, спасибо!

— Это замечательно! Но у тебя усталый вид, — заботливо заметила она. — Тебе не помешает выпить пробуждающего настоя или умыться родниковой водой.

— Я как раз подумал о том же самом, — улыбнулся ей Елисей.

— Кстати, ты не видела Мирослава?

— Он ушел с наставницей Ладой. Они отправились собирать лекарственные травы, еще до восхода. А зачем он тебе понадобился?

— Его беспокоил один сон. И я хотел узнать, удалось ли ему поговорить со старейшинами об этом.

— Вещий сон? — чуть нахмурила брови Агния.

— Пока не знаю, — уклончиво ответил Елисей. Он не хотел волновать Агнию понапрасну, и по какой-то причине не хотел, чтобы она заметила, что он тоже взволнован.

— Боюсь, поговорить со старейшинами сегодня вряд ли кому-нибудь удастся. Ведь сегодня они собираются на ежегодный совет — сказала Агния.

— Ах да, я совсем забыл об этом! — поморщил лоб Елисей.

— Кстати, нам пора поторапливаться, если мы не хотим опоздать к началу занятию по рунам, — напомнила ему Агния.

В следующий момент кто-то резко схватил Елисея под ребра, так, что у него перехватило дыхание. И он понял, что их догнала Рада. Ее платье было все еще немного влажным от воды. Она обхватила Елисея за талию, поскольку выше не доставала, и радостно объявила ему:

— В следующий раз я отправлюсь на дежурство с тобой! — сказала она, сияя. — Я тоже хочу не спать целую ночь!

Елисей устало улыбнулся ей:

— Думаю, лет через шесть ты изменишь свое мнение.

— Идем те же! — позвала Агния.

— Я догоню вас, — ответил девочкам Елисей. — Только заскочу на минутку на кухню, — и с этими словами он отправился за бодрящим настоем, который уже вовсю бурлил в котле.

Подкрепившись, и оттого немного повеселев, Елисей поспешил присоединиться к своим друзьям, уже вовсю корпевшим над заданием, которое им задал учитель. Высокий, худой мужчина, чьи волосы уже затронула седина, наставник Годимир, преподавал письменность и древние руны.

Его фигура возвышалась в центре круга учеников, старательно выводивших замысловатые письмена. Работали они на специальных песочных столах. Такой способ легко позволял исправлять ошибки и не требовал лишних затрат бумаги или бересты.

— Урок начался десять минут назад! — заметил Елисею наставник, окинув мальчика строгим взглядом.

— Простите, учитель! — негромко извинился Елисей и поспешил встать за свободный столик, рядом с Агнией.

Девочка старательно вырисовывала витиеватую руну. Улыбнувшись ему, она отвлеклась от занятия и тихонько прошептала:

— Наставник задал нам изобразить руну «Леля». Эта руна связана со стихией воды.

— Спасибо! — поблагодарил ее за подсказку Елисей.

Взяв длинную кисть, он стал выводить руну на гладком песке, время от времени сверяясь с рисунком Агнии.

Спустя некоторое время Елисей отвлекся от своей работы и осмотрелся по сторонам.

В группе их было не больше десяти человек. Мирослава и Рады здесь не было, поскольку рунические письмена изучали ребята постарше. Справа от Агнии Елисей увидел Мака — юношу лет шестнадцати. Он все еще старательно трудился над своей работой, не смея отвлечься. Единственным, кто выделялся на общем фоне учеников, был мальчик лет двенадцати — тринадцати. Невысокий, темноволосый, он сидел на земле, отложив свою кисть в сторону, и о чем-то размышлял.

Этот мальчик был ровесником Елисея. Звали его Каиль, но по имени к нему обращались редко. За ним твердо закрепилось прозвище Змееуст, и по первому взгляду было понятно почему. Он обладал даром необычным и таинственным — он умел разговаривать со змеями. Чаще всего он держался особняком. И, наверное, по этой причине с ним редко общались другие дети. Хотя, возможно, причиной этого был не только его замкнутый характер, но и необыкновенная змея-альбинос, которая всегда обвивала его шею, словно была частью его самого.

Похоже, занятие рунами быстро наскучило и остальным ученикам, поскольку Елисей стал замечать тут и там отвлекающихся ребят. Слева от него между собой вели оживленную беседу двое уже почти взрослых чародеев. А чуть дальше от них девушка, лет пятнадцати, заплетала свои русые волосы в длинную косу.

Однако передышку быстро прервал резкий голос наставника:

— Не отвлекаемся! — одернул класс Годимир, продолжая кружить между рядами учеников. — Древние руны несут в себе сакральный смысл, — возобновил учитель свой рассказ. — Этот смысл вам необходимо научиться расшифровывать и правильно истолковывать. Руну, которую мы сегодня изучаем, руна «Леля» — символизирует стихию воды. А конкретно, воду родников и ручьев. Эта руна также связана с интуицией, силой разума, которая ведет нас за собой, словно водный поток, указывая путь в наших странствиях.

Истории

Изучение рун, безусловно, было очень полезным и необходимым занятием. Но на Елисея, наверное, как и на любого подростка, оно навивало скуку. Поэтому по окончанию урока все вздохнули с облегчением. Юные чародеи лесной общины изучали немало занимательных предметов. Так, например, наставник Драгорад, милый и добродушный старец, обучал их астрономии. Этот предмет нравился Елисею немного больше, чем изучения рун. Хотя бы потому, что почтенный старичок, рассуждая о небесных телах, нередко погружался в сон, и ученики на некоторое время оставались предоставлены сами себе. Уроки Травоведения вела молодая наставница по имени Лада. Бывало, что, уходя в лес, на поиски редких трав, они проводили там чуть ли не целый день. А иногда напротив, простаивая на одном месте возле кипящих котлов, варили различные зелья и отвары. Но, конечно, одним из любимых занятий у Елисея был предмет «Историй». Его преподавал наставник Велеслав — молодой доброжелательный человек. Каждый раз он рассказывал на уроке какую-нибудь поучительную и захватывающую легенду или былину. Кроме того, наставник Велеслав был тем, кто помогал юным чародеям развивать свой собственный дар. И само собой, что это было самым интересным из всех занятий, которым ученики должны были заниматься, живя в общине.

Как и всегда, ученики с нетерпением ждали урока наставника Велеслава. Рассевшись по кругу, они моментально притихли, едва только наставник вступил в его центр. Елисей заметил, что даже Каиль-Змееуст не скрывал своего любопытства. А малыши, которые уселись прямо перед наставником, и подавно были охвачены восторженным ожиданием.

— Добрый день! — поздоровался молодой человек со своими подопечными.

— Прежде, чем поведать вам новую историю, я хотел бы, чтобы вы напомнили мне итог нашей прошлой беседы. Кто сегодня самый смелый? — ласково улыбнулся наставник ученикам.

Сидящий рядом с Елисеем Мирослав, неуверенно поднял руку.

— В прошлый раз мы говорили о том, что каждый чародей должен нести ответственность за свой дар. И о том, что свои способности мы не можем использовать в злых намерениях.

— Совершенно верно! Благодарю, Мирослав! — похвалил мальчика наставник, от чего светлое личико малыша озарилось улыбкой.

— Это правило одно из самых главных. И его вы никогда не должны забывать.

— Ну, а теперь я расскажу вам одну старинную историю. Слушайте и внимайте…

Тишина стала абсолютной, и наставник начал свой рассказ:

— Жили были два друга. Один был сведущ в чародействе, другой — простой человек. Жили они, как братья, всецело доверяя друг другу. Молодой чародей учился волшебной силе у своего наставника. Второй друг восхищался их магией. Но в глубине души его с каждым днем нарастало чувство жгучей зависти, о которой его друг даже не мог подозревать. Был этот человек хитер и коварен. Он притворился, что боится магов из-за их могущественной силы. Чтобы утешить своего друга, молодой маг открыл тайну, о которой ему было велено молчать. А тайна эта заключалась в том, что силу свою чародеи не могли использовать во зло, и даже если смерть им угрожала, не смели они воспользоваться ею для защиты. Ведь на них лежала печать ответственности за тот дар, что им дан. Узнав об этом, молодой человек взбунтовался. Жажда власти захлестнула его злое сердце, и он, напав на старого наставника, убил его. От такого подлого предательства молодого чародея захлестнула еще неведомая ему ярость. Не совладав с ее жгучим пламенем, он погубил своего бывшего друга. А сам молодой чародей лишился своего дара, так как совершил самый страшный грех, обративший его душу во мрак.

В народе пошли разные слухи о чародеях. Люди, которые и раньше обходили их стороной, теперь стали бояться их еще сильнее. О предательстве было быстро забыто. А несчастного чародея нарекли именем «Затаившийся лют».

Рассказ прервался, и Елисей поежился. Ему вдруг стало холодно, хотя солнце еще согревало воздух своим теплом.

— Какое чудовищное предательство, — думал он. — Ведь, по сути, причиной этой трагедии оказалось то, что молодой чародей верил в дружбу между людьми и магами.

Похоже, другие ученики тоже были удручены услышанным. Многие сидели, повесив головы, уткнувшись в землю неподвижным взглядом.

К реальности учеников вернул голос наставника:

— А теперь, мои юные друзья, мне было бы интересно услышать выводы, которые наверняка каждый из вас уже сделал.

— Кто первый? — Велеслав обвел взглядом класс в ожидании поднятых рук, но, как ни странно, никто не спешил держать ответ.

— Но вдруг, неожиданно для всех, рука Змееуста взлетела вверх.

— Нельзя верить обычным людям! — резко объявил он.

На еще молодом лице наставника пролегли несколько глубоких морщин.

— Доверие — важная и необходимая часть человеческой жизни, мальчик мой. Боюсь, ты поспешил с ответом, — спокойным тоном ответил наставник.

Каиль презрительно фыркнул, но спорить с учителем не стал. А Велеслав будто бы и не заметил этой его реакции.

Сидящая рядом с Елисеем Агния неуверенно подняла руку и немного неровным голосом произнесла:

— Молодой маг ослушался своего учителя, рассказав тайну, о которой должен был молчать.

— Очень хорошо, девочка! — улыбнулся ей Велеслав.

— Но он ослушался, потому что доверял! — громче прежнего вновь заявил Каиль.

— Тебя мы уже слушали! — заметил ему наставник.

— Слушали, но не поняли! — угрюмо пробурчал мальчик.

Велеслав, молча сверил ученика внимательным и строгим взглядом, от которого тот, будто опомнившись, опустил взгляд, понурив голову.

— Иногда ощущать себя непонятым бывает весьма упоительно, но этим чувством нельзя увлекаться! — наконец ответил учитель, дав понять, что спор на этом закончен.

— Итак, — спокойно продолжил он. — Какие еще будут мысли?

— Может, ты, Елисей, хочешь поведать нам что-нибудь?

От неожиданности Елисей даже чуть вздрогнул. Его мысли сейчас раздирали противоречия, и он чувствовал, что пока не готов дать какой-либо определенный ответ. Но тут вдруг ему в голову пришла одна мысль.

— Я хотел бы спросить, наставник, — неуверенно начал он.

— Я тебя слушаю, — подбодрил его Велеслав, и Елисей продолжил уже смелее.

— Не эта ли история послужила причиной того, что мы — чародеи, живем в лесу, как отшельники, избегая обычных людей?

— Думаю, ты уже знаешь ответ на свой вопрос, — туманно ответил ему наставник. — Хочу только добавить, что причин того пути, который мы избрали, немало. И, пожалуй, одна из самых главных — это желание защитить вас — одаренных детей, детей природы, чьи способности не должны служить злым замыслам и корыстным целям. А те истории, которые я вам рассказываю, не дают точных ответов. Они лишь наводят нас на мысли, в которых нам необходимо разобраться, чтобы научиться понимать самих себя и других. Благодаря этим историям мы получаем необходимые нам уроки. Однако, — Велеслав вопросительно обвел взглядом детей, — меня удивляет, что никто до сих пор, не назвал мне, пожалуй, самую очевидную и в то же время ужасную причину страшного итога этой истории.

На этот раз ответ последовал почти сразу. Юноша по имени Мак уверенно поднялся на ноги и произнес:

— Мы не сказали о том грехе, что подтолкнул человека к страшному преступлению. Это зависть, учитель.

— Совершенно верно! — похвалил его наставник. Один из самых страшных и не имеющих конца грехов — зависть. Остерегайтесь ее, дети! Будьте всегда начеку! Ибо этот грех проникает в сознание незаметно и отравляет души людей, словно медленный яд.

Класс снова погрузился в задумчивое молчание. Но учитель вскоре объявил:

— Что ж, на этом наше занятие подходит к концу. Может быть, кто-то еще хочет что-нибудь добавить? — промолвил Велеслав.

— Нельзя никого убивать! — раздался вдруг голос Мирослава, который совсем забыл поднять руку. Однако наставник не стал его за это корить.

— Истина глаголет устами младенца! — серьезно произнес Велеслав.

— На этом урок наш окончен. И помните! — напутствовал учеников наставник. — Все наше существование сводится к совершенствованию не только наших дарований, но и самому главному — совершенствованию наших душ. Магия, которой вы все обладаете, это отражение ваших душ. Чем чище и светлее душа чародея, тем сильнее его магия, и наоборот. Помните об этом всегда!

***

Миновал полдень. Солнце стояло высоко, раскаляя знойный воздух жаркого летнего дня. Елисей лежал на траве, укрывшись в тени большого старого дуба.

Вглядываясь в безмятежную синеву неба над головой, он чувствовал необыкновенный покой на душе. Сейчас его не тревожили даже те гнетущие мысли, которые крутились в голове после услышанной им истории. Где-то поблизости Агния играла с Радой и Мирославом. Он слышал их веселые голоса, доносившиеся до него с легким теплым ветерком.

Он был очень рад этой небольшой передышке, после которой его, как и всех остальных учеников, ждала новая порция заданий и поручений. Каждый из детей в общине должен был нести свою повинность — помогать по хозяйству: ухаживать за огородом, заготавливать травы, готовить еду и даже шить. А некоторые отроки, достигнув подходящего возраста, раз в неделю несли ночные дежурства, сторожа покой лесного лагеря.

Над Елисеем мелькали разноцветные огоньки, словно блики солнечных зайчиков. Вокруг кружили стрекозы, порхание крылышек которых становились будто все медленнее и громче. Широкий взмах, еще один, и Елисея заслонила тень огромной золотисто-огненной птицы. Мальчик вздрогнул и проснулся.

— Мирослав! — удивился Елисей, увидев нависшее над ним лицо малыша.

— Чего тебе? — сиплым голосом спросил Елисей.

— Извини, я не знал, что ты спишь, — тихонько заговорил он.

— Ничего. Так, просто задремал, — ответил Елисей уже бодрее. — А что ты хотел?

Мирослав присел рядом с ним на корточки и, немного помявшись, заговорил:

— Сегодня Мак встречается со своей семьей. Ты ведь знаешь, он единственный из нас, у кого есть родные, которые его навещают. Они обычные люди и живут в деревне, далеко отсюда. Но сегодня они придут в условленное место для того, чтобы повидать его. И мы, — Мирослав запнулся от волнения, но тут же продолжил, — и мы можем пойти с ним. Мак не против, он мне сам сказал.

Елисей поразмыслил несколько секунд. Ему, конечно, тоже было любопытно, но идея эта не вызвала у него такого восторга, как у Мирослава.

— Не знаю… — сомневаясь, протянул Елисей. — Это может быть небезопасно, — ответил он.

— Брось! Ты же сам говорил мне, что в лесу давным-давно никто из охотников не появлялся. Нас никто не заметит! — стал уговаривать его Мирослав.

— Старейшины вряд ли бы одобрили это, — не поддавался Елисей.

— К тому же ты еще мал, чтобы выходить за пределы лагеря без наставников.

— Старейшины сегодня все будут на совете. Им не до нас! — возразил Мирослав.

— А со мной пойдет Агния. И будет совсем здорово, если ты тоже присоединишься к нам, — улыбнулся Мирослав, глядя на Елисея исподлобья.

Елисей глянул в сторону Агнии. Ее перламутровые волосы по обыкновению переливались на солнечном свете, всеми цветами радуги.

— Ладно, — согласился Елисей, хотя и почувствовал легкий укор совести.

— Вот здорово! — просиял Мирослав.

— Тогда встречаемся, как стемнеет у северного входа, — шепнул малыш ему на прощание и побежал в сторону теплиц.

Ночная вылазка

Сумерки стремительно сгущались. Елисей шел через лагерь к условленному месту. Его все еще гложили сомнения, так как он не был уверен, что их ночная вылазка была хорошей идеей.

На полпути его нагнала Агния. Девочка выглядела взволнованной, но глаза ее светились азартным любопытством.

— Я рада, что ты согласился пойти! — сказала она.

— Теперь нас будет четверо, и от этого как-то спокойнее, — улыбнулась Агния.

Елисей неуверенно улыбнулся ей в ответ. Еще пару секунд назад он был готов к тому, чтобы попытаться отговорить остальных от этой затеи. Но та мысль, что Агнии будет спокойнее в его обществе, заставила его тут же отказаться от этого намерения.

Через несколько минут Елисей увидел две фигуры, поджидавшие их у северного входа. Агния приветственно помахала рукой, а Елисей ограничился кивком. И в ту же минуту, разглядев хорошенько эти фигуры, оба они замерли от удивления. Рядом с Мирославом, явно поджидая их, крутился Каиль-Змееуст. Его то они совершенно не ожидали тут увидеть. И поэтому, поравнявшись с ним, Агния, немного громче, чем требовалось, спросила:

— Что ты тут делаешь?!

Но Каиль, конечно, уже ожидавший подобного вопроса, отреагировал на выпад моментально.

— Как раз хотел спросить вас о том же, — неприятно сощурил он глаза.

— Что это вам вздумалось собраться в такой час здесь, прямо у выхода из лагеря?

— Не твое дело! — горячо ответила Агния.

Лицо Змееуста, приобретя ехидный вид, стало еще неприятнее.

— Можете и не говорить. Этот малявка мне и так все уже разболтал, — махнул он рукой в сторону Мирослава.

И тут, Мирослав и Агния, не выдержав, закричали одновременно.

— Не смей его так называть! — возмутилась Агния.

— Я ничего ему не говорил! — вспыхнул малыш, подлетев к Елисею. — Он поджидал меня здесь. Наверное, подслушал нас еще днем, когда мы договаривались о встрече, — выпалил он, умоляюще глядя на друзей.

— Успокойся, Мира! Он просто тебя дразнит, — утешил его Елисей.

По лицу Змееуста пробежала самодовольная ухмылка. Но Елисей не поддался на эту провокацию.

— Если ты хотел пойти с нами, мог бы просто попросить. Зачем было шпионить? — все так же спокойно произнес он.

— Шпионить?! Вот еще! Слишком много чести! — надменно отозвался мальчик.

— Тогда как ты оказался здесь? — подловил его Елисей.

Теперь терпение потерял и сам Каиль, почувствовав свою оплошность.

— Я хожу куда хочу! И разрешение твое мне не требуется! — огрызнулся он.

Разговор явно зашел в тупик. И пока каждый из них раздумывал, что делать дальше, ночная мгла стала опускаться на поляну. Внезапно высокий детский крик раздался совсем близко и от неожиданности все четверо вздрогнули.

К ним на всех порах мчался карапуз лет двух. Он задорно верещал, убегая от своей матери, гнавшейся за непослушным мальчуганом. В мгновение ока они оказались рядом с ребятами. Невысокая, стройная девушка в длинном зеленом платье поймала, наконец, свое дитя, легко подхватив его на руки.

— Ну сколько можно! — стала приговаривать она, притворно строгим голосом. — Тебе давно уже пора спать! — обняв малыша, она взглянула на группу растерянных детей.

— Кстати говоря, вас, молодые люди, это тоже касается! — заметила она им.

Девушка огляделась по сторонам, задержавшись на мгновение на изогнутой иве, под ветвями которой находился северный выход из лагеря.

— Что это вы тут все делаете так поздно? — удивленно спросила она, переводя взгляд с одного виноватого лица на другое.

— Добрый вечер, Борислава! — натянуто улыбнулась Агния.

— А мы тут просто… — девочка запнулась, не успев ничего придумать.

— Наставник нам поручил сходить на ближайший родник за водой, пока еще не совсем стемнело, — без запинки солгал Каиль.

Он говорил так уверенно, что даже стоящие рядом Елисей, Мирослав и Агния не смогли бы его в чем-то заподозрить, если бы не знали правду. Вовремя спохватившись, они утверждающе закивали.

— Ну что же, тогда поторопитесь, а то уже почти стемнело! — напутственно сказала молодая девушка и отправилась вглубь лагеря.

— Вовсе не обязательно было лгать! Мы ведь ничего плохого не делаем, — недовольно нахмурилась Агния.

— Да?! — вскинул брови Каиль.

— Тогда, может, догонишь ее и все расскажешь? Или, может быть, пойдешь прямо на совет к старейшинам? — ехидно прибавил он.

— Очень смешно! — презрительно фыркнула Агния.

Каиль уже открыл было рот, чтобы вновь огрызнуться, но перепалку остановил Елисей:

— Хватит! — резко, но негромко сказал он.

— Если хочешь идти с нами, ты должен просить разрешения у Мака. Ведь речь идет о его семье, а значит, ему и решать.

— И здесь нет никакой тайны, — добавил Елисей, заметив удивленные взгляды друзей. — Мак не стал бы встречаться с семьей без разрешения старейшин.

— Конечно, попрошу, — ответил насмешливо Змееуст. — Как только догоню его, сразу попрошу.

— Что? — недоуменно уставился на него Елисей.

Но ответил ему Мирослав.

— Мак ушел за пять минут до вашего прихода. Сказал, что безопаснее будет, если мы пойдем по отдельности.

— Тогда идемте скорее! — без лишних слов ответил Елисей, и все четверо поспешили в темнеющий лес.

Ночная мгла заволокла лесной покров. Дети шли, спотыкаясь о корни деревьев, выступающие из-под земли. Время от времени выглядывавшая из-за облаков луна наполняла лес тусклым холодным светом. Впереди шла Агния. Ее перламутровые волосы то ли отражали призрачный свет луны, то ли святились сами по себе. И шедший следом за ней Елисей, глядя на это завораживающее зрелище, спотыкался еще сильнее.

Вскоре стало ясно, что в такой темноте продолжать путь было невозможно. Окончательно потеряв след, Агния остановилась.

— Я зажигаю светлячка! — объявила она. — Иначе мы просто заблудимся и Мака уж точно не найдем.

— Хорошо, — отозвался Елисей. — Я своего тоже зажгу.

— Подумай о Маке. Так мы быстрее его отыщем, — посоветовала Агния.

Из рук девочки выпорхнула огненная бабочка с перламутрово-голубым оперением. Она зависла над головой девочки, словно факел, освещая лесную тропинку. А Елисей сотворил свою жар-птицу, сосредоточив мысли на Маке. Существо, словно призрачная дымка, тут же метнулось в ночную темноту. Легко скользя по воздуху, магическое создание полетело вперед, указывая детям путь.

Позади всех шел Змееуст. Его плечи обвивала мраморно-белая змея. Не желая отставать от сверстников, он поспешил создать своего светлячка. Это было совсем крошечное создание в виде призрачной змейки. Она неуверенно плыла по воздуху, припадая к самой земле. Неровно мерцая в темноте, она то почти гасла, то загоралась вновь, возвращаясь в ладони своего хозяина.

Через некоторое время лес стал редеть. И как только из-за деревьев показались силуэты, магические светлячки Агнии, Елисея и Каиля тут же погасли.

Они спрятались за ближайшие кусты и стали наблюдать. Среди берез виднелись три фигуры: одна чуть выше других, стройная, принадлежащая уже почти взрослому молодому человеку, в котором Елисей без труда узнал Мака. Вторая — женская, лица которой не было видно, но облик был удивительно схож с обликом юноши. Даже при тусклом свете луны, можно было разобрать как похожи их пепельно-черные волосы, длинные и худые руки. Конечно, эта женщина была его матерью. А возле нее крутился мальчик, лет десяти — младший брат Мака, как догадался Елисей. Он протянул руку и вложил в ладонь старшего брата какую-то фигурку.

— Я сам это сделал. Она приносит удачу, — долетел до ребят голос мальчика.

Елисей в этот момент испытывал смешанные чувства. С одной стороны, ему было очень любопытно наблюдать за людьми, которые не были чародеями и при этом были для них не опасны. Но с другой, он чувствовал, что вторгается во что-то личное, тайное. Он вдруг почувствовал себя так, будто если бы он прочел без спроса чей-то дневник.

Женщина что-то говорила своему старшему сыну, нежно гладя его по голове. Время от времени она всхлипывала и обнимала юношу за плечи.

— Пойдемте, — шепнула Агния.

— Не будем им мешать, — позвала она ребят.

И Елисей, которому уже стало совсем неловко, с радостью последовал за ней.

— Здорово, что хоть кого-то из нас навещают родные, — обратилась Агния, ко всем сразу.

— Чего хорошего? Он видит их не чаще двух раз в год, — своим обычным надменным тоном стал спорить Каиль.

— Ну, это лучше, чем ничего. Не все же такие везунчики, как сынишка Бориславы, — рассудительно заметила Агния.

— Они совсем обычные! — разочарованно протянул Мирослав.

— Такие же, как мы, только одеты по-другому.

— А ты ожидал увидеть чудищ с драконьими головами? — весело рассмеялась Агния.

Но Мирослав ничего не ответил. И Елисей краем глаза заметил, как тень страха пробежала по лицу мальчика. Он сразу догадался в чем его причина.

— Ты говорил с кем-нибудь из наставников о своем сне? — шепотом спросил он у Мирослава.

Но тот отрицательно покачал головой.

— Но почему? — удивился Елисей.

— Им сегодня не до меня, — пожал плечами малыш.

— И что это за сон? — неожиданно влез в разговор Каиль.

Но, как ни странно, ответила ему Агния:

— Опять ты суешь нос не в свое дело?! — вспыхнула она.

— Тебя не спросил! — огрызнулся Каиль.

И спор разжегся с новой силой.

Но что-то еще, помимо разгоравшейся ссоры, беспокоило Елисея в эту минуту. Подчиняясь то ли инстинкту, а может быть, интуиции, он стал озираться по сторонам.

В следующее мгновение все произошло так быстро, что и сам Елисей не успел ничего понять.

Чья-то тень мелькнула между стволов деревьев. Елисей отреагировал молниеносно. Он бросился на друзей и опрокинул их на землю, успев шепнуть — Пригнитесь!

Дети прижались к холодной почве, не смея даже шелохнуться. Елисей был благодарен им за то, что никому из них ни вздумалось кричать.

Этот незнакомец был совершенно не похож на тех людей, которых они видели пару минут назад. Все чуждо было в его воинственном облике: стальная пластина покрывала его грудь, на плечах и коленях тоже была защита из плотных кожаных накладок. А за спиной пришельца болтался двуручный топор, от одного вида которого бросало в дрожь. Охотник приближался. И никто из детей не представлял, что будет дальше.

— Успел ли он заметить их? — гадал Елисей.

И изо всех сил надеялся, что нет.

Охотник был совсем близко, но темнота ночи надежно укрыла детей от его хищных глаз. Чужак остановился, прислушиваясь к тишине. Все вокруг замерло. В голове Елисея промелькнула мысль, от которой сердце ушло в пятки:

— Мак и его семья ничего не знают об охотнике, который рыщет по лесу в поисках чародеев. И никакой возможности предупредить его не было.

Елисей глянул на друзей. И к еще большему своему ужасу, увидел, как Каиль, сжимая в руке здоровенный камень, уже привстал на одно колено, готовясь нанести удар. В этот момент, где-то в стороне от них, с земли вдруг вспорхнула птица. Воспользовавшись тем, что охотник на мгновение отвлекся на шум, Елисей кинулся на Каиля, схватив его за руку. Он сжал ее так сильно, как смог, не дав ему совершить роковую ошибку. И в этот момент раздался еще один грозный голос.

— Что там у тебя? — гаркнул он. И вслед за голосом из-за густой ели показался еще один охотник. Мальчики, сцепившись, так и рухнули на землю. Этот обросший мускулистый громила выглядел еще более устрашающе, чем его соплеменник.

— Что ты там застрял? — повторил он.

— Мне показалось, что я кого-то видел здесь, — ответил первый.

— Показалось или видел? — еще более раздраженно переспросил второй.

— Да черт его знает! В этой темноте ничего не разобрать, — выругался охотник и со злостью пнул попавшую ему под ногу ветку.

Коряга пролетела над головой Елисея и, приземлившись, больно стукнула его по ноге. Саднящая боль пронзила его лодыжку, но Елисей не смел даже шелохнуться.

— Идем! Нам прочесывать еще несколько десятков километров! — позвал один другого охотник. И спустя минуту оба пришельца скрылись за густыми колючими ветвями.

Дети переглянулись. Каждый из них медлил, боясь внезапного возвращения чужаков. Первым поднялся Змееуст.

— Зачем ты помешал мне?! — зашипел он на Елисея.

— Ты совсем спятил?! — Елисей был разгорячен не меньше него, но и в половину не так зол, как Агния. Лицо ее обогрел румянец. А перламутровые волосы засверкали искрами. Она вся будто наэлектризовалась, и, казалось, вот-вот вспыхнет.

— Из-за тебя нас чуть всех не убили! — вскипела Агния, подскочив к Змееусту.

— Я здесь ни при чем! — возразил Каиль, на всякий случай, отступив на шаг назад.

— Охотники пришли со стороны деревни, а значит, вероятно, следили за родней Мака, — добавил он, словно в оправдание.

— Если бы это было так, то они напали бы на нас еще там, на поляне, — не согласился Елисей.

— Как бы там ни было, — вмешалась Агния. — Мы должны как можно скорее все рассказать наставникам.

— Нет! — снова возразил Каиль. — Если мы расскажем им, то Маку запретят видеться с семьей.

— Это все очень серьезно! — поддержал Агнию Елисей. — Старейшины должны знать, что рядом с лагерем рыщут охотники. И Мак, я уверен, согласится с нами, когда обо всем узнает.

Елисей почувствовал укор совести. Ведь если бы они не отправились в лес, то ничего этого бы не было. К тому же он продолжал беспокоиться за судьбу Мака.

— Что, если охотники действительно следили за его родными? Ведь они могли напасть на Мака и после того, как мы покинул поляну, — крутились тревожные мысли в голове Елисея.

Подумав об этом, он машинально обернулся, всматриваясь в темноту, и пытаясь уловить хоть какой-нибудь знак, который бы дал ему ответ на мучившие его вопросы.

— С ними все будет хорошо! — постаралась успокаивать его Агния, будто угадав его мысли. — Охотники ушли совсем в другую сторону. К тому же они так переругивались и шумели, что Мак услышал бы их за несколько километров. Да наверно, он уже и сам на полпути к лагерю.

Елисей, хоть и продолжал тревожиться, но все же, в знак благодарности, кивнул Агнии, чуть улыбнувшись.

— Давайте поскорее вернемся, — попросил Мирослав дрогнувшим голосом.

Он нервно потирал руки, пытаясь унять сотрясавшую его дрожь. Взглянув на малыша, Елисея пронзило чувство жалости.

— Да, поспешим! — согласился он, все еще не уверенный в правильности своего решения. Хотя шансов на то, чтобы отыскать в темноте Мака, не используя светлячков, оставалось совсем мало. А вот обнаружить себя — они рисковали все больше, так как Каиль и Агния вновь начали спорить:

— Конечно, бегите скорее к своим любимым наставникам или лучше сразу к старейшинам. Они вас внимательно выслушают и как всегда ничего не смогут сделать.

— Не смей так говорить о старейшинах!

— Буду говорить, как хочу! Они сами ничего не могут и нам не разрешают учиться. Только твердят, что чародейство нельзя использовать во зло. Что толку от магии, если не можешь даже защититься?!

— А ты что, собрался драться с охотниками? Может, ты и молнии метать научился за последние дни? — язвительно вскинула брови Агния.

— Я-то уж смогу за себя постоять. Не то, что некоторые! — презрительно сощурился в ответ Каиль. И, резко развернувшись, не дожидаясь остальных, скрылся в темноте леса.

Агния покрутила у виска, глядя вслед удаляющемуся силуэту Змееусту:

— Совсем с ума сошел!

***

Вынырнув из-под изогнувшихся ивовых ветвей, открывающих северный вход в лагерь, Елисей, первым делом отправился искать Мака. Он надеялся, что его страхи развеются, как только он убедится, что тот в безопасности. Но этому было не суждено сбыться. Обойдя весь лагерь, не обращая внимания на ежеминутные замечания, ведь уже стояла глубокая ночь, друзья не на шутку встревожились, так как Мака нигде не было.

— Я надеялась, что он вернется через западный вход, и окажется здесь раньше нас, — призналась Агния. Вид у нее, как и у остальных, был весьма удрученный.

— Нужно скорее все рассказать наставникам! — добавила она.

Елисей кивнул в знак согласия.

— Совет старейшин, должно быть, уже закончился, — предположил он.

— Я постараюсь отыскать наставника Велеслава. А вам с Мирославом лучше пойти к себе, пока не схлопотали наказание, — ответил Елисей.

— Нет! — решительно сказала Агния. — Я иду с тобой.

— Хорошо, — не стал спорить Елисей. Ведь он был даже признателен ей за это решение, так как его совсем не радовала роль доносчика, в которой, к его большому сожалению, ему предстояло выступить. А в компании Агнии это было легче перенести.

— Отправляйся скорее спать, — посоветовала Агния Мирославу.

И вдвоем они отправились искать наставника.

***

— Вы правильно сделали, что все рассказали, — провожая ребят, сказал Велеслав.

Выйдя из беседки, они оказались под усеянным звездами небом. В ночном воздухе благоухал запах душистых трав и цветов. Теперь, когда они поделились с наставником своими волнениями, на сердце у Елисея стало немного легче.

— Но, надеюсь, мне не придется впредь объяснять вам, что покидать лагерь без разрешения старейшин воспрещается.

— Да, наставник, не придется, — ответил Елисей, глухим голосом.

— Простите нас! — покраснев, отозвалась Агния.

— Это уже не первый случай, когда охотники были замечены вблизи лагеря. Но вам не стоит волноваться об этом, — добавил он. — Старейшинами сегодня было принято решение о том, что в ближайшие дни всем нам предстоит сниматься с места.

— И куда же мы отправимся? — с тревогой спросила Агния.

— Полагаю, еще дальше, в глубь леса, за «Воющие болота». Едва ли туда забредет хоть один охотник, если он в здравом уме. Со дня на день должны вернуться наши искатели. И тогда мы сможем определить место нашего будущего лагеря.

— Ну, а теперь живее спать! — поторопил их Велеслав.

— Но наставник, а как же Мак? — с недоумением спросил Елисей.

— А что с ним? — без капли волнения поинтересовался Велеслав.

— Но ведь он еще не вернулся из леса. Мы искали его по всему лагерю. Его нигде нет!

— Ну, наверное, вы его не нашли по той причине, что он был на совете старейшин. Он вернулся через западный вход, незадолго до окончания совета. И, кстати говоря, он тоже поведал нам весьма любопытную историю об охотниках. Вы разминулись с ним примерно на четверть часа. Но, если поторопитесь, то еще успеете пожелать ему доброй ночи, — объяснил наставник, явно намекнув детям, что их беседа подошла к концу.

Елисей и Агния смущенно переглянулись.

— Доброй ночи! — попрощались они с наставником и поспешили исполнить его совет.

***

— Значит ты тоже видел охотников?

— Я не видел, только слышал их. И боялся, что вас могли схватить.

— Нас чуть и не схватили. Змееуст постарался.

— Так значит, вас видели?

— Нет, кажется они нас не заметили.

Ребята сидели на подвесном мостике, соединяющим две мощные сосны. На высоте двадцати пяти — тридцати метров от земли они тихонько обсуждали события минувшего вечера, принесший им столько волнений.

— А как ты попал на совет старейшин? Я думал, туда никого, кроме наставников не пускают? — поинтересовался Елисей.

— Ну да, не пускают, — просто ответил Мак. — Но когда я вернулся в лагерь и не нашел вас, то жутко перепугался и решил пойти прямо на совет. Ведь все наставники были там. Меня не хотели пускать, но, когда я сказал об охотниках, они решили выслушать меня.

— Значит, ты уже знаешь, что мы переезжаем? — с тоской протянул Елисей.

— Да. Похоже уже все решено.

— Я знаю, что община уже переезжала, когда мне было года три. Но совсем этого не помню. Какого это, Мак? Ты ведь, кажется, переезжал уже не раз? — поинтересовалась Агния.

— Да, уже два раза. Тогда тоже было все неспокойно. Повсюду рыскали охотники. Нападали на некоторых из нас. Похищали детей. А в переезде нет ничего особенного. Сначала непривычно, конечно, неудобно и тоскливо. Потом привыкаешь. И новое место постепенно становится твоим домом. Если не ошибаюсь, наша община переезжала около пяти раз.

— Пяти раз?! — удивился Мирослав.

— Для такой общины, как наша, это еще немного. Сложно найти тихое место, вдали от людских поселений.

— Но откуда ты знаешь? Ты ведь сказал, что помнишь только два переезда?

— Нужно внимательнее слушать наставников на уроках, — пожурил юноша Мирослава.

Однако малыш ни капли не смутился, только лишь невинно улыбнулся в ответ.

— А как же твоя семья? — спросил он вдруг. — Смогут ли они навещать тебя на новом месте?

— Не знаю, — ответил Мак, внезапно помрачнев. — Уже очень поздно. Я пойду спать, — добавил он, не глядя на ребят.

Спустившись с мостика, он перебрался по канату на соседнее дерево, за ветками которого и скрылся.

— Доброй ночи! — пожелал ему Мирослав вдогонку.

Друзья смущенно переглянулись, не зная, что сказать. Некоторое время они молча сидели, погрузившись в свои мысли. Но вскоре тишину нарушил Мирослав.

— Вот если бы нам отыскать «Медвежью гряду»! — мечтательно возвел к небу взгляд мальчик.

— Только не говорите мне, что и вы тоже верите этим сказкам о волшебном месте, которое стережет священный дух, — раздался вдруг голос, полный презрения, которому Елисей совсем не обрадовался.

И в следующий миг по канатной лестнице к ним спустился Змееуст. Мраморно-белая змея, как обычно, обвивала его плечи. А в его взгляде читалось любопытство, одновременно смешанное с надменным презрением. Его вновь неожиданное появление навело Елисея на мысль: ни обладает ли тот даром внезапного появления там, где ему совсем не рады…

— Это вовсе не сказки! — твердо произнес Мирослав. Я верю, что такое место есть на самом деле! И если нам удастся отыскать «Медвежью гряду», то мы все сможем, наконец, жить без страха. Ведь это священное место защищает сам Лесной дух.

— Но то, что ты веришь во всякие глупости, для меня давно не новость, — неприятно хмыкнул Каиль. — А вот от вас, — бросил он взгляд на сидящих рядом Елисея и Агнию, — я ожидал большего…

— Значит, я правильно понял, — продолжил он, — что из-за того, что вы все струхнули и разболтали наставникам об охотниках, мы теперь должны улепетывать отсюда?

— С меня хватит! — резко вскочила на ноги Агния. — Я иду спать! И вам советую, если, конечно, не хотите наслаждаться обществом этого жалко любителя пресмыкающихся!

Она взмахнула своими перламутровыми волосами, очертив в воздухе ореол света. И скрылась так стремительно, что Елисей даже не успел пожелать ей доброй ночи. Оставшееся, после ее ухода, звенящая тишина, стала заволакивать Елисея тоской.

Но Змееуст, ни капли не смутившись, к досаде Елисея, уселся на освободившиеся место. Однако, Елисей, сдержавшись, промолчал, решив, что еще один скандал будет перебором для вечера, который и так был переполнен волнениями.

— Не хочу уезжать, — вырвалось у Мирослава.

— Знаю. И я тоже, — отозвался Елисей. Не зная, как утешить друга, он легонько похлопал малыша по плечу.

— Нас никто и спрашивать не будет. Как всегда, старейшины все решили за нас, — проворчал Каиль. Но Елисей неожиданно для себя заметил, что в голосе того не было заносчивости, которая обычно сопровождала его тон. Похоже, он был подавлен предстоящим переездом не меньше нас, — подумал Елисей.

Его взгляд упал на мраморно-белую змею, чье поведение показалось ему странным. Существо, извиваясь кольцами, беспокойно переползало с плеча на шею хозяина и обратно, издавая прерывисто-шипящие звуки.

— Что с ней? — спросил Елисей.

— Не знаю точно. Думаю, она чувствует что-то не ладное, — ответил Каиль.

Он ласково погладил свою любимицу, прошипев ей в ответ непонятные слова.

— Ты умеешь разговаривать со змеями?! — удивился Елисей.

— Немного. Я начал учиться только не давно, — ответил Каиль.

Елисей был очень удивлен. Он тоже постепенно учился внимать птичьему языку, но разговаривать на нем он не мог. Лишь иногда пытался подражать свистом их причудливым трелям.

— Как скоро мы уедем от сюда? — спросил Змееуст.

— Велеслав сказал, как только вернутся Искатели. Их ждут в ближайшие дни, — ответил Елисей.

— Я бы хотел стать Искателем, — сонным голосом промямлил Мирослав. — Ведь они могут путешествовать. И даже спасают таких же, как мы. Находят им новый дом.

— А некоторых забирают у своих родителей, — жестко вставил Каиль.

— С чего это ты взял? — усомнился Елисей. — Большинство из нас бросили на произвол судьбы еще младенцами. Нам повезло, что нас подобрали Искатели, — добавил он, не согласившись.

— Вот именно, что большинство из нас. Но не всех!

— Что ты имеешь в виду?

— Да то, что если бы Мака не забрали, то он мог бы жить сейчас со своей семьей. И, возможно, не только он один. Ведь мы даже не помним, как оказались здесь.

— Никто из общины не стал бы забирать детей у родителей без их согласия. Большинство людей сторонятся таких, как мы. Мак не смог бы жить спокойно среди обычных людей. К тому же, ты забываешь про охотников. Они бы не оставили в покое ни его самого, ни его семью.

— Этого никто не знает наверняка! — отрезал Змееуст. Однако спор продолжать не стал.

Елисей внимательно всмотрелся в мрачное и угрюмое лицо Каиля.

— Возможно, подобное обвинение старейшин просто помогало Змееусту не чувствовать себя брошенным, — мелькнуло в мыслях Елисея.

Как ни странно, но живя рядом с ним большую часть своей жизни он почти не знал его. Они редко говорили друг с другом. И редко сходились во мнениях. Но сейчас Елисей испытывал странное чувство, которое не мог объяснить даже самому себе. Было что-то общее между ними всеми — юными чародеями, у которых не было прошлого, и чье будущее было туманно и неопределенно.

— Но почему? Почему они на нас охотятся? — снова раздался голос Мирослава.

— Наверное, этих людей пугают необычные вещи. А страх, как говорит Велеслав, порождает злобу, — немного поразмыслив, ответил Елисей.

— Но, я думаю, среди обычных людей есть и другие, такие, как родные Мака, — постаравшись утешить Мирослава, добавил Елисей.

— Ну да, как же! — внезапно преобразился Каиль, резко вернувшись в свое обычное неприязненное состояние. — Советую тебе вспомнить историю Велеслава, прежде чем довериться хоть одному из них! — и не произнеся больше ни слова, он, резко поднявшись, удалился прочь.

Когда Елисей добрался до своей постели, уже стояла глубокая ночь. Все вокруг погрузилось в тишину, и только уханья сов, нарушала ее покой. Глаза мальчика слипались, а ноги, от усталости, казались налиты свинцом. Ко всему прочему, половину пути, он проделал, волоча Мирослава на спине. Так как малыш, «клюя носом» в полудреме, рисковал свалиться с двадцатиметровой высоты.

Елисей делил свое дерево с Мирославом. Забросив друга в постель, он вскарабкался вверх по веревочной лестнице, и наконец добрался до своего маленького жилища, которое пряталось меж толстых густых веток.

Спали дети в гамаках, внутри домиков, сделанных из плотно сплетенных ивовых веток. Почти у каждого из них домик имел свою неповторимую форму. У некоторых он был похож на обычный шалаш, у других — на огромный причудливый гриб. Домик Елисея был круглым, как шар. Здесь было очень тесно и одновременно уютно. Дверь была такой же маленькой, как и окно, имеющееся на противоположной от нее стороне. Под самой крышей висел гамак. На свободной стене были прикреплены небольшие полочки для вещей. А у самого окна висела кормушка.

Елисей всегда старался припасти горсточку семян или крошек для птиц, часто залетавших к нему в гости. Забравшись в гамак, Елисей закутался в теплое одеяло. Несмотря на усталость, в голове кружилась целая вереница мыслей и тревог, которые мешали ему заснуть. Он жил здесь столько, сколько себя помнил. И мысль о том, что со дня на день, он должен будет покинуть свой дом, вызвало у него неприятное чувство, отдающее холодком, от которого сводило желудок. Прикрыв глаза, Елисей поежился. Что-то странное теперь чудилось ему в ночной тишине. Будто в ней затаилось что-то чужое и враждебное.

— Мне все это кажется, — пробормотал Елисей сквозь сон самому себе. — Их здесь не может быть…

Набат

В сознании мелькали несвязные образы. Издалека слышался чей-то крик. Кто-то звал на помощь. И крик этот становился все громче и невыносимее. Елисей открыл глаза и понял, что прошло, от силы, несколько часов. Так как вокруг все еще стояла непроглядная темнота. Над его головой кружила птица, крик которой, в одно мгновение, все перевернул в душе Елисея.

Он молнией вылетел на подвесной мост. Вокруг стояла давящая тишина, та, что бывает перед раскатом грома. Медлить было нельзя, враги могли быть совсем близко. «Опасность!» — эхом отозвался крик предупредившей его птицы. В одно мгновение он пересек мост и прыгнул на деревянную площадку, расположенную чуть ниже. Схватившись за канат, он, словно на лиане, пролетел по воздуху, в миг оказавшись на другой площадке. Каждую секунду рискуя сорваться, он, почти не глядя под ноги, прыгал с одного дерево на другое. В голове билась только одна мысль — «Только бы успеть подать сигнал тревоги!» Преодолев последнюю веревочную лестницу, он наконец оказался у заветного дерева. Огромный, необыкновенно высокий дуб, хранил в недрах своего дупла особый колокол, который служил лесным жителям набатом. Елисей протянул руку и изо всех сил дернул за шнур язычка. Гулкий тяжелый звон оглушил его, и в тот же миг что-то огненное пронеслось мимо его плеча. В полуметре от него в дерево вонзилась стрела с огненным наконечником. Взгляд Елисея упал вниз и холодный пот прокатился по спине. Неведомые существа с железными головами выползали из чащи леса. С невероятной скоростью они заполоняли все вокруг. Воздух наполнился запахом жженной листвы. Внимательно приглядевшись, Елисей понял, что эти существа на самом деле люди, а именно — охотники. Только на этот раз они с ног до головы были облачены в сверкающие доспехи. Тяжелые шлемы покрывали их головы, придавая им сходство с дикими неведомыми существами. Вновь раздался свист, рассекающий воздух, и сразу несколько горящих стрел вонзились в дерево, прямо над головой Елисея. Инстинктивно он пригнулся, пытаясь скрыться за ближайшей веткой, но было поздно. Охотники уже заметили мальчика, поднявшего шум, и Елисей увидел, как в его сторону устремилось несколько человек. Елисей, чуть приподнявшись, попытался вырвать из дерева горящие стрелы. Но они вонзились так глубоко, что его попытка оказалась тщетной. Пламя стремительно разрасталось. Елисей уловил звук, вновь летящего в него, залпа стрел. Не оглядываясь, он в ту же секунду схватился за канат, чтобы перепрыгнуть на подвесной мост.

Крики ужаса пронзили ночную тишину. Вокруг один за другим вспыхивали деревья. Огненные языки в мгновения охватывали их ветки. С невероятной скоростью пламя расползалось по крышам лесных домиков. Со всех сторон свистели стрелы. Елисей почти успел добежать до края мостика, когда огненный наконечник арбалетной стрелы пронзил его плащ. Он споткнулся, и в тот же миг почувствовал сильный толчок. Кто-то вылетел ему на встречу, и, потеряв равновесие, оба они рухнули вниз. От сильного удара о землю Елисею сжало легкие так, что он не мог вздохнуть. Вокруг мелькали черные тени и огненные вспышки. Голова сильно кружилась. Кто-то толкал его в бок.

— У тебя плащ горит! — услышал он над собой знакомый голос.

— Каиль! — с трудом смог произнести Елисей.

Конец ознакомительного фрагмента.