Дрянь

Александра Салиева, 2018

Я переступила порог элитного закрытого клуба в банальном поиске спонсора. Но даже тот факт, что мне нечего терять, не означает, что вместе с телом я готова продать ещё и душу. Вот только Он привык получать абсолютно всё, что пожелает. И цена не имеет значения.Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Бесконечная лазурь в устремлённом на меня взоре по-прежнему наполнена отголосками ледяной ярости. Ладони Закери, покоящиеся на талии, то и дело сжимаются в кулаки. Мужчина смотрит пристально, неотрывно. Молчит. Хотя, судя по выражению лица, ему определённо очень хочется мне что-то сказать. Предположительно, ничего хорошего. Я тоже молчу. Не дышу вовсе. И ещё отчаянно мечтаю сжаться до таких пределов, чтобы не ощущать больше чужих давящих прикосновений. Айзек тоже не спешит нарушать воцарившуюся тишину. Лишь ехидно ухмыляется, наблюдая за нами.

Время тянется и тянется…

— В машину, — наконец, спустя минуту, приказным тоном сообщает блондин.

Он разворачивается на сто восемьдесят градусов, аккуратно ставя меня на ноги таким образом, что я оказываюсь в коридоре, и только после этого отпускает.

— Я не…

Дальнейшие слова застревают в горле. А всё потому, что:

— В машину!

Очевидно, заново повторять больше никто не собирается. Дверь кабинета с оглушительным хлопком закрывается перед моим лицом, отделяя мужчин. Я больше не вижу и не слышу их.

И зачем только оправдываться начинала?

Можно подумать, кому-то тут нужны мои объяснения.

Понятно же, что не во мне самой и моих действиях проблема.

Ну, и замечательно! По крайней мере, появляется возможность сделать то, что собиралась, ещё до появления Райта — свалить отсюда.

Конечно же, покинув здание, ни в какую машину я не сажусь.

Вот, ещё!

Хватит с меня на сегодня общества “властных мудаков”.

Нацепив маску тотальной невозмутимости, обхожу до сих пор открытый мустанг, немного погодя минуя охрану у ворот, и твёрдой походкой направляюсь в сторону главной дороги. Насколько помню, до остановки общественного транспорта здесь не так уж и далеко. Надеюсь, успею покинуть окрестности до того момента, как “властные мудаки” завершат свои разборки… Последнее почти удаётся. Я как раз поднимаюсь на первую ступень рейсового автобуса, когда уже известный мне спорткар перегораживает собой всю полосу проезда.

Вот же… Гадство!

Из автомобиля Закери выбирается практически сразу. Но далеко от него не отходит. Самым наглым образом ждёт, когда я сама соизволю к нему подойти, демонстративно сложив руки на груди. На немой вопрос водителя о том “что здесь происходит?”, хозяин закрытого клуба лишь лениво кивает в мою сторону, из-за чего я тут же удостоена осуждающими взглядами от находящихся в салоне транспортного средства.

В добавление ко всему, за автобусом собирается несколько десятков машин, которые одна за другой сигналят, дабы им освободили дальнейший путь. А я… а что я? Инстинктивно машу головой в отрицании, вцепившись обеими руками в поручень, заранее приготовившись молить о помощи у окружающих, ввиду настойчивого преследования одного бессовестного маньяка. Может, я и отчаянная, но не настолько, чтобы сначала сбежать, а потом ещё и добровольно возвращаться к злющему мужику. То, что он сейчас с виду спокоен, как удав, — ещё ничего не значит, в конце концов…

Тот о ком думаю, к слову, тяжело вздыхает и возносит мученический взгляд к небесам. Отчего-то кажется, что в данный момент Райт проклинает мою персону ничуть не меньше, чем я — его.

— Девушка, вы долго ещё будете определяться? — интересуется между тем сидящая поблизости дама достопочтенных лет. — А то я в поликлинику опаздываю, — продолжает ворчливо. — Можете со своим молодым человеком ругаться и в другом месте…

— Действительно! — подхватывает стоящая по левую сторону женщина. — Всех задерживаете тут, — дополняет укоризненно для меня и отворачивается в сторону того, о ком речь. — Не уедет же всё равно. Сразу видно, что настойчивый, — дополняет с мечтательно-довольными нотками в тоне.

Дальше — хуже. Требуется не так уж и много времени, чтобы следом развилась настоящая полемика о том, насколько же редко встретишь в наше время таких “распрекрасных и великолепных”, как этот… который снаружи, а я — так и вовсе бессовестная, неблагодарная, легкомысленная и капризная.

М-да уж…

Похоже, просить помощи бесполезно.

И куда только мир катится?

Тяжело вздохнув, быстренько мирюсь с несправедливостью вселенной и тем, что фортуна в который раз поворачивается ко мне не тем местом, на которое хотелось бы рассчитывать, а затем неохотно возвращаюсь на улицу.

Поскольку, пусть автобус я вынужденно и покидаю, но желания оставаться с Закери наедине у меня всё ещё не возникает, то с самым гордым видом, на который только способна, остаюсь стоять на остановке. Несмотря даже на то, что чувствую себя в настоящий момент глупее некуда, ведь мустанг по-прежнему перегораживает дорогу.

— Сядь в машину, Софи, — устало комментирует происходящее Закери.

— Мне и тут хорошо, — пожимаю плечами напоказ безразлично, хотя внутренности передёргивает от осознания того, что не стоило бы упрямиться и бесить собеседника ещё больше, нежели уже сделала. — Свежий воздух, всё такое… Если хочешь поговорить, убери машину на обочину и поговорим. Тут.

Замечаю, как в лазурном взоре вспыхивает насмешка, а на губах мужчины расцветает подозрительно ласковая улыбка. В несколько неспешных шагов он сокращает разделяющее нас расстояние, попутно успев одарить своей преступно обворожительной улыбкой не только меня, но и всех тех, кто с огромным интересом пялится на нас сквозь автомобильные окна.

— Сядь в машину, Софи, — тихо-тихо проговаривает он, продолжая внешне изображать всё ту же доброжелательность, хотя в голосе слышатся лишь угрожающие нотки. — Или я тебя сам запихну… В багажник.

И мне бы сдаться, вспомнить о том, кому смею перечить. Очевидно же, выбор не особо велик, с учётом обстоятельств, но я всё равно продолжаю стоять где стою. Из чистого упрямства, чтоб его. Лишь выше задираю подбородок, демонстрируя всю степень моей решительности… которая, к слову стремительно тает с каждым проходящим мгновением.

— Софи, — дополняет Закери намного громче.

Наряду с откровенным предупреждением, мужчина подаётся вперёд в явном намерении исполнить озвученное прежде.

— Иду я! Иду! — сдаюсь моментально, отшатываясь назад, невольно поднимая ладони в жесте капитуляции.

Больше не глядя на того, перед кем только что прогнулась, выполняю сказанное: послушно иду к мустангу, попутно размышляя о том, какая же я всё-таки дура… И чего сопротивлялась, если в конечном итоге всё равно выходит не по-моему?

— Не сюда, — отпускает равнодушным замечанием Райт, едва я приближаюсь к автомобильной дверце, через которую собираюсь попасть на заднее пассажирское сиденье. — Туда, — указывает на соседнюю дверцу.

Сколь бы сильно ни хотелось бросить встречный комментарий, молча проглатываю переполняющую подсознание волну негодования, а затем выполняю ещё и эту его команду. Как только оказываюсь внутри салона, лёгкие наполняют витающие вокруг ароматы амбры, сандала и кардамона, смешанные с терпкими отголосками кожи. Невольно вдыхаю воздух глубже, внутренне пытаясь определить где же я прежде ощущала этот запах, но память меня самым подлым образом подводит. К тому же автомобиль быстро трогается с места, и не очень уместные мыслительные процессы приходится оставить до более подходящей обстановки.

— Как ты узнал, что я здесь? — задаю самый насущный из вопросов.

На беспристрастном лице мужчине ни один мускул не шевелится. Он выравнивает машину на дороге, ни разу не взглянув в мою сторону, и уверенно набирает скорость. Будто я вообще ничего такого только что не говорила!

— Как ты узнал, что я здесь? — повторяю с нажимом и разворачиваюсь к блондину всем корпусом, приподняв бровь в требовательном ожидании.

Почти готова прибавить к своей фразе что-нибудь содержательно-угрожающего характера, а то сидящий рядом по-прежнему напоминает каменное изваяние, а не живое существо, но, спустя пару секунд, Закери всё же отвечает:

— До другой ближайшей автобусной остановки не меньше полуторы миль. Как бы ты ни любила гулять пешком, вряд ли в данной ситуации выбрала бы именно этот способ бегства.

Что ж, довольно вразумительно.

Вот только не совсем то, о чём я желаю знать.

— Я не про автобус. Про… Айзека Чейза, — вынужденно вношу уточнение, попутно разглядывая того, к кому обращаюсь.

Мужчина всё ещё не смотрит на меня: только прямо перед собой и изредка — в боковые зеркала, а на его лице до сих пор не наблюдается ни единого намёка хоть на какие-либо эмоции. Хорошо это или плохо… Склоняюсь к последнему.

— Ханна мне позвонила. Сказала, что тебя увезли неизвестные, и сообщила номер внедорожника. Дальнейшие вычисления не составили большого труда.

И это объяснение оказывается вполне себе адекватным. Нет ничего из разряда того, что я успеваю себе надумать за последние часы. Хотя “дно Темзы” и всё сопутствующее по-прежнему назойливо крутится в голове… То и обозначаю вслух вместо благодарности:

— Не стоило беспокоиться. Я не сделала ровным счётом ничего, что могло бы испортить репутацию твоего заведения. И не сделаю, — заверяю его вполне искренне. — Как и сказала Ханна, в дом Чейза я попала не по собственной воле. И в дальнейшем с ним общаться не собираюсь. В любом ключе. Вообще ни с кем из тех… кхм… джентльменов, которые являются твоими клиентами. Обещаю.

Ведь именно ради этого он приехал?

Разумеется…

— Хорошо бы, — негромко хмыкает Закери.

Чем подтверждает все мои нехитрые умозаключения по поводу происходящего.

— Ну, вот и договорились, — киваю в подтверждение с самым серьёзным видом, уставившись в ветровое стекло. — Если на этом наш разговор исчерпан, не мог бы ты высадить меня на следующей остановке? — добавляю деланно вежливо.

Да, я по-прежнему наивно полагаю, что он меня отпустит.

Как и бывает зачастую, жестоко ошибаюсь…

— Не мог бы, — бесцветным тоном подтверждает мои опасения Райт.

Твою ж…

— Это ещё почему? — интересуюсь настороженно. — Я ведь уже пообещала, что не буду доставлять никаких неудобств, — вздыхаю тоскливо, вместе с тем пытаясь определить, что же ещё такого ему может от меня понадобиться. — Если данного мною слова недостаточно, можно составить конфиденциальное соглашение, — выдаю первое, что приходит в голову, вновь взглянув на собеседника.

Ну, конечно!

Ханна же подписала договор и свободна.

Скорее всего, со мной должно быть то же самое.

— Ты права. Данного тобою слова недостаточно, — вежливо соглашается со мной блондин. — К тому же, в твоём случае одним конфиденциальным соглашением тоже не обойтись.

Мужчина по-прежнему визуально уделяет внимание исключительно процессу движения транспортного средства, однако на его губах мелькает задумчивая усмешка, как только мой рот сам собой открывается от удивления.

— И что же ещё от меня тогда требуется? — задаю закономерный вопрос.

В который раз за время близкого присутствия хозяина закрытого клуба я перестаю дышать. На жалкую долю секунды отчего-то кажется, что мне известен последующий ответ. Тот самый, от которого моё сердце начинает биться, словно загнанная в клетку птица. Но практически сразу же я отметаю эту несуразную мысль. Нет, не может этого быть! Ведь соседка по квартире говорила мне, и Закери Райт просто-напросто не может сказать, что…

— Будешь моей нижней.

“Или всё-таки может…” — мелькает в моём сознании тоскливо-обречённое.

А вот вслух так и не удаётся ничего обозначить. Могу лишь продолжать изображать шоковое состояние, не в силах перестать изумлённо пялиться на мужчину. Закрыть рот тоже, кстати, никак не получается.

Да чёрта с два я буду чьей-то там нижней… или как им там угодно!!!

Разве что по собственной воле.

А такового точно не будет!!!

— Смотрю, ты уже в восторге, — проговаривает между тем ленивым замечанием водитель, плавно сбавляя скорость. — Если снова надумаешь сбежать, догоню и точно запихну в багажник, — предупреждает, прежде чем свернуть к обочине.

Центральный замок автомобиля не блокирован, поэтому, едва транспортное средство останавливается, первым делом я выбираюсь наружу. Вываливаюсь, если быть точнее, каким-то чудом попутно не рухнув на землю лицом вниз.

Ног практически не чувствую, а кислорода в лёгких отчаянно не хватает. Не зря всё-таки мужчина позволяет мне оказаться на улице. Свежий воздух, который я то и дело жадно вбираю ртом, как в последний раз, жизненно необходим. Впрочем, как только я закуриваю сигарету, становится ещё легче. Нет, не переварить недавно услышанное. Остаться на месте, во избежание дальнейшего пребывания в багажнике мустанга.

— Теперь, если ты хоть немного успокоилась, можем обсудить детали, — слышу совсем рядом спустя отпущенную мне минуту одиночества.

Закери не только оказывается рядом, но и успевает закрыть автомобиль. Судя по тому, что мы оказываемся неподалёку от придорожного кафе, дальнейшее течение беседы он планирует именно там… Так и выходит.

Внутри среднестатистической забегаловки пахнет свежесваренным кофе, а также жареным беконом. Первое Райт и заказывает на двоих у подошедшей к нам официантки, выбрав самый дальний из столиков. Высокие спинки мягких сидений эконом варианта скрывают нас от посторонних взоров, а горячий терпкий напиток оказывается передо мной в считанные секунды.

— Я отказываюсь… — дальнейшее застревает в горле, вместе с первым глотком кофе.

К тому же, на губах сидящего напротив вновь расцветает ласковая понимающая улыбка, от которой моментально становится не по себе. Невольно ёрзаю на месте и скрещиваю ноги между собой, в который раз за сегодня задумавшись о побеге.

— Поздно отказываться. Ты уже согласилась. На глазах у целой толпы свидетелей, — невозмутимо сообщает Закери, показательно уставившись на кулон, который всё ещё висит на моей шее.

Будь он проклят…

И не только кулон.

— Тогда согласилась. Теперь отказываюсь, — бросаю встречно, стягивая с себя ювелирную вещицу. — Или что, заставишь? Никаких договорённостей, скреплённых кровью, я не подписывала, между прочим, — демонстративно оставляю цепочку с подвеской на столе перед мужчиной.

Я и “тогда” ни на что не соглашалась, разве что в режиме “незнания” и “по-умолчанию”, но ещё и об этом спорить пока я не собираюсь. Мне бы для начала просто разобраться с тем, что есть “прямо здесь и сейчас”.

— Заставлять или принуждать, я тебя, конечно, не собираюсь, — терпеливо, словно для умственно отсталой, поясняет Закери. — Но если ты не желаешь провести остаток своих дней в миленьком подвальчике где-нибудь в швейцарских горах, то сама согласишься, Софи. Поверь, несколько дней изображать мою покорную пару — не так уж и плохо в сравнении с тем, чтобы реально быть ею для Айзека Чейза. Последнее — в интересах нас обоих.

Ну, вот… Я снова сижу с открытым ртом.

— Изображать? — переспрашиваю настороженно.

А то, кажется, до меня всё ещё не доходит вся подоплёка происходящего.

— Ты же не глупая девочка, и прекрасно понимаешь, почему я вмешался прошлой ночью, — добродушно улыбается с лёгким прищуром Райт. — Никто не должен знать, что одной не в меру инициативной студентке, совершенно не подготовленной к тому, что впоследствии может произойти, удалось пробраться в моё заведение. Честно говоря, понадеялся, что публичной демонстрации твоей принадлежности окажется достаточно. Но, как показали утренние события, это не так. Уж не знаю, что такого за столь короткое время ты успела сделать Чейзу, но просто так он теперь не отстанет, пока не убедится, что ловить ему в отношении тебя совершенно точно нечего… — вздыхает устало и придвигает оставленную мною цепочку обратно ко мне. — Будешь послушной и сделаешь всё так, как я скажу — никто тебя не тронет. Ни Айзек, ни я сам, ни кто-нибудь ещё. Договорились?

И вот вроде он очень даже правильные вещи говорит, однако…

— То есть, я должна и дальше делать вид, что твоя нижняя и только? Чтобы Айзек убедился, правильно? И как долго? — вношу немаловажное уточнение.

Пусть в моих словах не было ни намёка о том, что я теперь согласна с этой не иначе как афёрой, но плечи Закери заметно расслабляются. Мужчина, как и я, сосредотачивается на кофе, отпивая из кружки.

— Через неделю Чейз улетает в Берн. Насколько я знаю, вернётся он — не раньше, чем через полгода, так что, вероятнее всего, дольше этой недели необходимости находиться вместе у нас не будет, — отвечает блондин.

Что ж… Семь суток. Ровно столько, сколько обозначил для меня и сам Айзек.

В этом определённо должен быть какой-то смысл.

Как минимум, оба отстанут от меня без лишней траты нервных клеток.

— Ладно, — подвожу итог недолгим размышлениям, заодно обозначив новую точку зрения и для Закери. — Но, если пообещаешь, что не будет никаких переездов в твой дом или списков того, как мне теперь жить, одеваться и питаться! — предупреждаю заранее.

Прибавила бы ещё что-нибудь, да только кроме сюжетов знаменитых книг по тематике нашего разговора, в разуме ничего толкового не всплывает.

— Никаких переездов, — с лёгкостью соглашается мужчина.

Он явно собирается добавить к уже сказанному что-то ещё, но его отвлекает звук входящего. Взглянув на экран, Райт едва уловимо морщится с оттенком неприязни, а затем резко поднимается с места.

— У меня есть кое-какие неотложные дела, поэтому прости, не успею отвезти тебя домой, — продолжает гипнотизировать экран своего гаджета, хотя звонок не принимает. — Возьми такси, пожалуйста, — достаёт из кармана пиджака несколько купюр крупного номинала и бросает на край стола. — Заеду за тобой в десять. Нужно будет появиться в клубе. По дороге туда обсудим остальное.

Не считая нужным дождаться от меня хотя бы подобия кивка в знак согласия, Закери разворачивается на выход, а вскоре и вовсе удаляется из виду.

Мне же ничего не остаётся, как облегчённо выдохнуть, мысленно радуясь тому, что, наконец, так или иначе, я от него избавляюсь. И пусть всего лишь на некоторое время. Сам же сказал — семь суток всего надо будет потерпеть. А теперь, так и вообще на целый день меньше.