Мое мерзкое высочество

Александра Питкевич Samum, 2023

Я – Олив. Благородная леди, дочь придворного, прекрасна, умна и образована. Всю свою жизнь я делаю только то, что пойдет на благо семьи, хотя что именно определяется этим словом, мне никто не потрудился объяснить. Теперь же «благо» требует моего брака с главнокомандующим вражеской армии, но, кажется, чаша моего терпения несколько переполнена, и вот-вот содержимое, что копилось в ней годами, выплеснется наружу, залив все вокруг.

Глава 10

Выспавшись на мягкой постели со свежими простынями, получив горячий, пусть и простой, но вкусный завтрак, я, довольная жизнью, вышла на крыльцо дома. Нужно было отправляться на осмотр поместья.

Краткий обзор книг и кладовой показал, что на первое время можно и не использовать то, что мне выдали Ол с Назаратом. Денег, припрятанных наместником, что пытался до полуночи взывать к моей доброте, пока стражники не объяснили элементарные нормы приличия, хватит на первое время и на какой-то ремонт. Осталось выяснить, сколько этого ремонта потребуется, и найти тех, кто им займется.

— Где матушка Сю? — поправляя на плечах короткий плащ, что подала Полли, спросила служанку.

— Я здесь, ваше высочество, — словно тень, отделившись от какого-то темного угла, проскрипела старуха, сверкнув глазами.

— Ну что, показывайте мне, что сталось с поместьем за все эти годы, — решительно кивнула я, стараясь не обращать внимания на легкий трепет, что вызывало во мне присутствие этой странной женщины.

— Подать повозку? — спросил тот из стражей, что сейчас был старшим.

— Нет, так пройдемся. Надоело трястись в коробке. Тут недалеко, — решила я, приподнимая длинный подол, чтобы не запнуться на ступенях. В сопровождении десятка стражников, Полли, одной из девочек, приставленных Назаратом, и странной старушки Сю я, с любопытством оглядываясь по сторонам, вышла на дорогу, ведущую к поместью.

С этой стороны сад, живые изгороди и сама дорога выглядели вполне ухоженными после зимы, но стоило завернуть за поворот, как вместо аккуратно стриженных вечнозеленых растений перед нами показалось огромное, какое-то все растрепанное дерево, занимающее все пространство сбоку от черных стен поместья.

— Это что такое? — остановившись в нерешительности перед таким гигантом, спросила я. Вчера, двигаясь с другой стороны, да еще и в повозке, я просто его не заметила в полумраке.

— Красный клен, ваше высочество, — услужливо, почти заискивающе подсказала старуха, сделав шаг ко мне. — У него большие листья, которые имеют очень красивый насыщенный цвет. Как ваши одеяния.

— Какие одеяния? — непонимающе уточнила, демонстративно дернув подол синего платья.

— Те, которые полагается вам носить по статусу. Те, часть которых я сумела сберечь от непогоды и загребущих рук Лайсу.

— И что же, для меня есть определенный цвет? — подойдя ближе к дереву, я с интересом рассматривала нижние ветки, до которых могла дотянуться разве что в прыжке. На некоторых уже появились первые почки, но, кажется, это дерево просыпалось позже, чем все остальные растения вокруг.

— Да. Цвет «красного яблока». Но на самом деле в долине никто не носит красное. Любого оттенка. Разрешено добавлять только узоры или вставки, а полностью красная одежда — как опознавательный знак для вашего высочества. Куда более явный, чем корона или стража. Об этом все здесь знают.

— И что, неужели не было случаев, когда кто-то нарушал это правило? — закончив осмотр такого интересного дерева, так и не сумев представить, как оно должно будет выглядеть с листьями, я двинулась дальше.

— Бывало, но таких глупцов у нас немного. А теперь и вовсе не станет, раз вы вернулись домой, — сощурив глаза, я внимательно глянула на старуху. Мне показалось, что оговорилась она намеренно. В темных глазах вновь вспыхнула и тут же погасла какая-то яркая искра, а на губах красовалась улыбка доброй старушки.

Что ж, несмотря на все странности, главное, чтобы матушка Сю была на моей стороне.

Поднявшись по поскрипывающей лестнице, я медленно, вслушиваясь в скрежет петель, толкнула тяжелые двойные двери. Черное дерево, несмотря на мрачный вид, оказалось теплым и гладким, приятным рукам.

— Ваше высочество, разрешите мне, — попытался помочь или помешать Чу-шу, мой старший стражник.

— Не лезь, — тихо и с легкой угрозой предупредила. Отчего-то казалось важным, чтобы двери открыла именно я. Стражник, почувствовав настроение, отступил.

Мысль, что замо́к может быть заперт, мою голову и не посетила.

Еще раз, сильнее толкнув двери, чувствуя, как сопротивляясь, петли все же поддаются, я глубоко вдохнула. Створки распахнулись внезапно и легко, после напряжения, так что я едва ли не влетела внутрь, сделав по инерции несколько шагов по выложенному камнем полу.

Неожиданно внутри был небольшой коридор или зал, как я ожидала, а открытый двор, со всех сторон из которого вверх уходили лестницы и небольшие двери, кажется, из тех, что нужно двигать. Я такие видела на старых гравюрах в книгах.

— Поместье строили архитекторы не из Сайгоры?

— Верно, ваше высочество, — тихо скрипнула из-за спины старуха.

Я шагнула вперед, практически видя тишину, что пылинками кружила в лучах света. Казалось, что они в этом месте преломляются как-то по-особенному, подчиняясь иным правилам.

— За мной не ходить, — махнула я рукой стражам, чувствуя все ту же потребность осмотреть поместье в одиночестве. Что-то было волшебное и необычное в этом мрачном здании, состоящем из лестниц и переходов, резных деревянных панелей и ощущения сна и ожидания.

— Ваше высочество, это может быть небезопасно, — скрипнув зубами от невозможности выполнять собственные обязанности, предупредил Чу-шу.

— Матушка Сю?

— Дерево крепкое. Можете ходить где вам угодно. Только в кладовые не идите. Они в задней части, моя принцесса, — услужливо, словно этого и ждала, отозвалась женщина.

— А если здесь какой-то дикий зверь или бродяга?

— Ее высочество — хозяйка. Ей ничего не грозит, — возразила старуха.

Я только кивнула, шагнув внутрь. Мне показалось, что впереди, прямо посреди двора, за невысокой оградой из того же черного дерева, есть пруд.

Подойдя ближе, разглядела, что вода была ядовито-зеленой и совсем не прозрачной. Дальше вели с обеих сторон, небольшой аркой, мостики, а еще впереди росло невысокое, весьма кривое дерево, тоже довольно старое, судя по ширине ствола.

И везде, куда ни кинешь взгляд, состояние покоя и сна. Долгого-долгого ожидания.

Пройдя дальше, разгоняя подолом платья прошлогодние сухие листья, с шуршанием катящиеся по каменному полу, я вдруг почувствовала глубокий вздох. Словно само поместье вдруг очнулось. По телу прошла волна дрожи, отдаваясь в макушке. Глубоко вздохнув, я поняла, что, кажется, попала Домой.

Как и сказала матушка Сю, в самом поместье не так чтобы было много работы. Через плитку во дворе пробивалась трава, в помещениях лежала изрядным слоем пыль, петли требовали смазки, а деревья — стрижки, но все это можно было привести в порядок буквально за пару дней. Особенно, если привлечь людей из деревни, что я и собиралась сделать.

Обойдя поместье, я выбрала для себя небольшие, залитые солнечным светом комнаты на втором этаже, где черное дерево так красиво смотрелось под золотыми лучами, что хотелось кошкой улечься прямо на деревянный пол под эти блики.

— У прежнего высочества здесь был кабинет, — услужливо подсказала старуха, пока я наслаждалась видом из окна.

— Хорошая комната. Мне нравится, — вынесла я вердикт, оборачиваясь. — А где вся мебель из поместья? Столы, стулья? Когда ее высочество покинуло наш мир, куда все это делось?

— Многое хранится в дальнем зале. Вещи туда снесли, чтобы не допустить грабежа, но все равно часть вещей пропала.

— Как всегда и бывает. Ладно, отложим пока это. — Выйдя из покоев, я стремительно спустилась по лестнице, чувствуя воодушевление и какой-то восторг, словно свобода вскружила мне голову. Замерев во дворе, перед прудом с зеленой водой, я вскинула голову. Яростно-голубое, такое, что начинали слезиться глаза, небо сияло в просвете темных крыш.

Дождавшись, пока Полли, а за ней и матушка Сю спустятся ко мне, решительно сказала:

— Мне нужны люди. И продукты. Кто-то на кухню, несколько человек для уборки и мужчины для ремонта. Как это организовать?

— Отправьте кого-нибудь из своих воинов за старостой. Он не глупый, все поймет и сделает для вашего высочества, — предложила старуха.

— Так и поступим, — видя в этом верное решение, я махнула рукой одному из стражей. Пока молодой мужчина подходил, я опять окинула взглядом пространство вокруг. Чего-то не хватало. Катастрофически. — А где храм?

— Часовня там, за дальними дверьми, ваше высочество.

Отдав распоряжения стражнику, надеясь, что получится встретиться со старостой деревни уже совсем скоро, я направилась вместе со своими женщинами и Чу-шу, который мне повадками немного напоминал большую ящерицу, искать домовую часовню.

— Останьтесь здесь, — в который раз за утро, толкнув двустворчатую дверь, довольно маленькую, в сравнении с парадными вратами, попросила я сопровождение.

Темное помещение. Несколько маленьких окошек-бойниц, сквозь которые льются потоки света, цепляясь за кружащуюся пыль. На двух круглых, слегка вогнутых дисках стоят десятки оплавленных свечей, а впереди, вместо привычно ожидаемой статуи — большой колокол. Темный, с зелеными пятнами патины, с узорами и надписями по всей поверхности, привязанный к толстой балке канатом, он был в половину меня ростом.

Осмотревшись внимательнее, я попыталась найти колотушку. Видно, что предмет раньше лежал на подставке перед колоколом, но куда-то укатился. Пришлось становиться на колени, заглядывая под части алтаря и в укромные углы.

Деревянная палка с круглым обтянутым кожей навершием, нашлась в дальней части комнаты. Победно вскрикнув, словно нашла ценный трофей древности, я вскочила на ноги, не потрудившись даже отряхнуть платье, оказавшееся все в пыли.

Внутри все трепетало, когда подойдя к колоколу, я на мгновение прикрыла глаза.

— Пусть это принесет благо, — тихо пробормотала я фразу, которую когда-то давно любила повторять мама, если что-то шло не так, как хотелось. — Пусть.

Осторожно, чуть размахнувшись, я ударила по нижней, широкой части колокола.

По литому гиганту прошла волна дрожи. Мелкая, ясно различимая вибрация пробежала вверх, к месту, где колокол крепился к балке, а затем, странно нарастая, появился звук. Низкий, насыщенный, он вызвал дрожь в ногах, с трудом позволяя удержаться в вертикальном положении.

Звук все нарастал, становясь гуще, громче, пока совсем не заложило уши.

И в очередной раз, как в момент первого знакомства с домом, я почувствовала, что что-то переменилось вокруг. Мне показалось даже, что на короткое мгновение свечи на высоких подставках вспыхнули, опалив огнем невысокий потолок, но гул заставлял, кажется, дрожать каждый предмет в помещении, так что это могло быть просто игрой воображения.

А может, и нет.

Гул, нарушая равновесие и не давая сосредоточиться ни на чем, растекался по поместью еще довольно долго. Мне потребовалось сделать несколько глубоких вздохов и прижать холодные пальцы к вискам, прежде чем удалось выйти из часовни. Словно подтверждения моих собственных мыслей, что не все так просто с этим домом, люди которые ждали меня за дверью, оказались на коленях. Только матушка Сю стояла, правда, не менее тяжело опираясь на свою палку.

— Вы бы пока не били в колокол, ваше высочество. Дайте дому немного привыкнуть и понять, чего вы желаете, — тихо проскрипела старуха, вытирая ладонью пот со лба. — Он так долго стоял без хозяйки, что едва ли способен так сразу пробудиться и стать прежним.

— Очень странное место, — игнорируя слова старухи, пробормотала в ответ. Я немного боялась слышать то, на что матушка Сю намекала, хотя и чувствовала, что без этих знаний мне не обойтись. Но чуть позже. — Ты говорила, что где-то хранятся платья прежней принцессы. Какого-то особого оттенка красного.

— Идемте, моя госпожа. Я вам все покажу. Их, конечно, нужно будет прополоскать от пыли, но большая часть не утратила ни цвет, ни мягкость. Ее высочеству присылали самые лучшие ткани в Сайгоре.

— Почему?

— Прежняя госпожа устроила здесь аптеку. Самые лучшие отвары, сборы и мази от болезней делались именно в Небесных чертогах. Некоторые рецепты, конечно, позаимствовала и аптека в столице, но есть такие составы, сведения о которых хранятся только тут.

— Расскажешь мне об этом вечером подробнее, — тихо приказала я женщине, заметив, что в поместье вернулся стражник, посланный в деревню. — Я пока не решила, чем стану заниматься, но это не самое плохое решение. Если записи сохранились, конечно.

Кинув на матушку Сю вопросительный взгляд, я вскинула бровь, ожидая ответа. Бесполезно пытаться начинать что-то в подобном духе, если рецептов нет.

Старуха едва заметно прикрыла глаза, растянув сухие в трещинах губы в тонкую улыбку.

Договориться со старостой удалось очень быстро. Пообещав небольшую плату за труды, чем изрядно удивила мужчину, я тут же получила обещание, что через час, самое большее два, в поместье будет кипеть работа. Так, чтобы мое высочество могло с удовольствием и комфортом остаться здесь на ночь.

Я стояла в своих покоях, которым также требовалась тщательная уборка, наблюдая, как по извилистой дороге в сторону поместья тянутся телеги, груженые всякой утварью. Рядом с каждой из них шли люди. Мужчины и женщины весело переговаривались, неся в руках ведра, тряпки и инструменты, что могут понадобиться сегодня.

Несмотря на счастливые голоса, на песни и смех, что доносились до поместья, люди все же выглядели бедно и изможденно. Одежда, пусть аккуратная и чистая, давным-давно выцвела от частых стирок, обувь, там, где мне удавалось рассмотреть, едва ли держалась на ногах. Несколько раз я даже с ужасом заметила плетеные то ли из тростника, то ли из соломы, тапки. У людей не было даже куска кожи, чтобы натянуть более-менее крепкую вещь на ноги.

— Почему люди так бедны? — зная, что матушка Сю, как тень, все время находится позади меня, произнесла вслух мысль, что не давала покоя.

— Наместник был озабочен только своим благополучием, моя госпожа.

— И люди не озлобились? Не подняли его на вилы? Здесь нет гарнизона, который мог бы защитить наместника, нет высоких, неприступных стен. Почему они не отомстили ему за свою бедность? Регион довольно богатый, если судить по картам и домовым книгам.

— Местные люди не буйные, ваше высочество. Привыкли терпеть. Война не была благосклонна к ним. Многие семьи остались без кормильцев. Большая часть урожая уходила на нужды армии, а денег люди не видели в глаза уже многие годы.

Я только кивнула головой, понимая, что работы куда больше, чем кажется на первый взгляд. Мне было противно, что люди, способные работать руками и терпеть, вынуждены жить в таких лишениях.

— Разберемся с поместьем — нужно наведаться в деревню, посмотреть, как дела у людей. Пора наводить порядок.

— Как пожелаете, моя госпожа, — довольно проговорила старуха, словно только и ждала этих слов.

Через несколько часов комнаты первого этажа сверкали влажными чистыми полами. Женщины, весело щебеча и напевая, водили тряпками по резным колоннам, по перилам, выгоняя грязь и мусор прочь. Мужчины смазывали петли, поправляли ступеньки там, где сгнили соединительные штыри или повыскакивали гвозди.

Даже вода в пруду пришла в движение. Кто-то из женщин позвал мальчишек из деревни, и ближе к вечеру, босые и чумазые, в мокрых по колено штанах, дети принесли целое ведро мидий.

— К утру вода должна очиститься, ваше высочество, — с улыбкой глядя, как мальчишки выпускают в воду моллюсков, произнесла одна из деревенских женщин. — Потом, если позволите, можно будет посадить тут лотосы. Раньше, говорят, тут они росли.

— Лотосы?

— Водные лилии, ваше высочество. Очень красивые, — подняла голову другая женщина, что стоя на коленях, скребком выколупывала траву между плитками в открытом дворе. Я пыталась убедить ее, что это занятие не из самых важных, но мне только снисходительно улыбнулись и подали чай.

Из дальнего зала, про который упоминала Сю, постепенно начинали приносить мебель. Резные комоды, медные пузатые жаровни, столики и кресла. Все это тут же протирали и оставляли в тени на свежем воздухе просыхать и проветриваться после долгих лет заточения.

Я сидела в резном кресле, потягивая сладковатый ароматный напиток, когда в поместье, щебеча как стайка птиц, влетели молодые девушки. Матушка Сю, под присмотром служанок Герцога Назарата отправила их к реке, полоскать красные платья. Теперь же, неся плетеные корзины, десяток барышень чуть младше меня замер в нерешительности и испуге на ступенях. Видно, никому в голову не приходило, что принцесса может быть чем-то похожа на каждую из них.

Я буквально видела, как вытягиваются их лица от недоумения и неверия. Конечно, без регалий, без шелкового платья и трона, я, скорее всего, мало походила на принцессу из сказки.

— Что стали? — строго поторопила девушек одна из служанок. — Глазеть неприлично. Неприлично! Если кто-то из вас хотел бы остаться в поместье при ее высочестве, сперва стоит научиться, как себя вести. Идемте, нужно развесить платья госпожи.

Еще через полчаса я могла наблюдать через арку, как развешанные на бамбуковых палках, поднятые высоко над землей, красные, полупрозрачные, удивительные по красоте ткани треплет ветер в соседнем, хозяйственном, дворе.

Эти ткани, такие яркие на фоне черного дерева, легкие и парящие, этот запах свежести и чистоты, что витал повсюду, людской смех и стук инструментов — все это добавило мне уверенности, что все будет хорошо. И никак иначе.