После комы

Александра Олеговна Фокеева, 2023

Аника просыпается на больничной койке. Она ничего не помнит. Мужчина, женщина и маленький мальчик утверждают, что они – ее семья.Более того, они сообщаю Анике, что она пролежала 5 лет в коме и ей уже 21 год.За это время мир стал другим, изменилось тело Аники, но она ничего не помнит и никому не доверяет.Единственный, кого она вспомнила, ее парень – Артем. Только где он? И точно ли эти люди ее родители? И кто она?

Глава 3

Мама съехала с квартиры. Вернее, съехала она еще раньше, перед разводом. Но, как только я очнулась, мама придумала вернуться в квартиру и сымитировать семью с картинки на майонезе. По ее словам она хотела рассказать, только позже, когда у меня будут силы услышать правду. Но какая вера ее словам теперь? После разоблачения плести можно что угодно уже.

Теперь мама не скрывает и ночует только у себя дома. Приезжает по субботам, когда Давид выходной и может побыть с Эммой. Раньше по субботам мама забирала к себе Филиппа. Сейчас мы делим мамино время на двоих. Его это бесит. Мне нравится.

— Ты все неправильно делаешь, — брат легонько толкает маму локтем. Она стоит на коленях рядом с маленьким столиком, где они пятнадцать минут назад рассыпали кинетический песок и возились с ним, пока я читала книгу, лежа на кровати.

— Почему? — искренне удивилась мама.

— Ты лепишь какую-то свою башенку, не так, как на картинке, — обиженно пробурчал под нос Филипп.

— Включаю фантазию, сынок! И тебе не помешало бы! Зачем нам повторять образец? — спросила мама, взяв крышку от коробки с песком в руки. — Давай сделаем свой замок, а?

Филипп аккуратно забрал коробку у мамы из рук и поставил на противоположный край стола, прислонив к стене.

— Нет, — без эмоционально произнес брат, продолжая лепить часовню.

Мама вздохнула, стряхнула с коленей крошки песка и встала. Заметив меня, подошла и села на кровать.

— Что читаешь?

— Так, ничего особенного…

Мама не удовлетворилась этим ответом и ухватилась за угол обложки.

— Так-так, «Счастья хватит на всех». Современная?

— Не классика, да.

— Откуда взяла? — настойчиво расспрашивала мама.

— По интернету заказала.

— Почему именно эту книгу?

— А, так это Юлю Волкодав. Я ее ролики смотрела на ютубе еще до комы. Она тогда тоже книжки писала, только никто ее не издавал. А сейчас видишь как, — я помахала перед мамой книгой, — поднялась!

Мама ухмыльнулась. Было видно, что хочет что-то сказать, но сдерживается. В конце концов, она перевела тему:

— А папа твой где? Когда я прихожу, его всегда нет.

— Откуда мне знать, он не отчитывается, — вяло ответила я. Не хотелось вообще участвовать в этом диалоге, но Филипп был слишком увлечен песком, а мама пришла ради нашего совместного общения. На сколько я это понимала. И общалась я тоже так, как могла, иногда лениво отпуская замечания из-за книжки.

Мама встала и устало сказала:

— Пойду что ли рогалики с повидлом сделаю…

Филипп вскинул руки вверх.

— Ура! Рогалики! С яблочным джемом!

— Да, тем самым, — ответила мама усталым голосом, посмотрев время на телефоне. — Испеку рогалики и чай попьем.

Она вышла. Филипп продолжил строить замок. А я подумала, как она, наверное, устала жить на два дома. Сейчас она приготовит еду нам, а потом поскачет в метро, пересядет на кольцевую, а там до Курского вокзала. Откуда ходят электрички в квартиру, которую они взяли вместе с Давидом в ипотеку.

Когда она приедет домой, будет уже темно. Давид будет усталый и вымотанный дочкой. Эмма будет без остановки плакать — соскучилась по мамочке.

А в той квартире все тоже — готовка и чай, чтобы только накормить всех, напоить, слово доброе сказать, а потом уложить. А после этого можно и самой — лечь головой на подушку, чтобы через минуту забыться во сне, где опять готовка, уборка и так по кругу.

Я вздрогнула. Реальный мир пугал. Прогладила книжную страницу и продолжила чтение.

***

Костя приходил через день и делал мне массаж. Особенно старался над ногами, но я ничего не чувствовала.

Вот и сейчас он усиленно мнет пятку правой ноги, а я смотрю в потолок, на небо, и мечтаю оказаться в докомном мире.

— Как адаптация? — спросил медбрат.

— Нормально, — безучастно ответила я.

— Точно? — усомнился Костя.

— Ага.

Медбрат перешел выше и начал тереть икру. Я это поняла по его движениям, а не ощущениям.

— Занимаешься с психологом?

— Да, она классная, — усмехнулась я.

— Музыку разрешает слушать?

— Откуда знаешь?

— У нее методы такие. Мне другие пациенты рассказывают. С теми, кто не открывается, она пробует формат «я твой друг». А по тебе не похоже, что ты первому встречному все про себя выложишь.

— Хм… не люблю тех, кто сплетничает. Ай, — Костя неожиданно для меня начал массировать кисть.

— Они просто делятся со мной. Больше им сказать некому. Кто поймет больных детей?

Я удивленно посмотрела на медбрата. В книжках наподобие «Марианны» автор написала бы про такие глаза ореховые.

— Их родители, например, — вяло поспорила я.

Костя рассмеялся.

— Родители так боятся за своих детей, что отпрыски этот страх кожей чувствуют. Они лучше умрут от боли, чем огорчат маму или папу своим признанием.

Костя подобрался к ключице. Стало больно и приятно.

— Моим родителям все равно. Они живут своей жизнью. У мамы вообще другая семья. И новая дочь. Эмма.

— Ммм, — так Костя пресекал отклонения от разговора от основной темы, моего здоровья.

Я закрыла глаза. Мои глаза поменяли цвет. Необычно. Удивительно. Сколько процентов людей на земле столкнулись с изменением цвета глаз? А с комой?

— Тук-тук, — сказал папа за дверью. Он никогда не стучал, но всегда озвучивал стук. Мне это нравилось, потому что мама врывалась в комнату, считая, что все пространство принадлежит ей, а двери — эту шутка какая-то.

— Войдите, — после паузы сказал Константин, на дождавшись, когда я отвечу.

Судя по звуку, папа вошел. Костя массировал шею.

— Привет, Костик! — радостно воскликнул папа.

— Добрый день, Александр Владимирович!

— Ой, сколько раз я тебе говорил — для тебя просто Александр. Никаких отчеств.

Я отца не видела, но хорошо представила, как он морщится, как он пытается быть молодежью на ты.

— Аника, меня на работу вызвали. Сейчас Филипп подойдет и я отъеду. Вы вдвоем справитесь?

Я открыла один глаз и посмотрела на него. Он переминался с ноги на ногу, будто я — преподаватель, а он — нерадивый ученик.

— Конечно, — ответила я и прикрыла глаз, — делай что хочешь. Мама же делает что хочет. Почему ты не можешь?!

Но папе будто было все равно на мою провокацию, он издали крикнул «пока, дорогая» и выпрыгнул из комнаты.

— Видишь? — укоризненно спросила медбрата.

— Все не то, чем кажется, — философски возразил Костик.

***

Дни шли своим чередом. Я начинала адаптироваться к своему состоянию здоровья. Филипп постоянно пропадал у друзей. Мама жила жизнью своей новой семьи. Папа пропадал на работе, даже на выходных туда заскакивал. Оно и понятно, что еще делать свободному мужчине, который привык проводить время так, как ему говорила жена. А теперь ее нет рядом и что делать дома непонятно.

Со мной папа старался особо не пересекаться. Дома мы почти не разговаривали, он был занят домашними делами, но зато мы всегда общались в машине, когда он возил меня на процедуры в больницу.

Ездили в больницу мы раз в неделю. Там у меня брали общий анализ крови и проводили поверхностный осмотр. Потом я шла на АФК. Это как ЛФК, только не лечебная физкультура, а адаптивная. Название будто подсказывало мне, что меня не лечат, а лишь адаптирую к жизни в этом теле.

Сегодня как раз день поездки в больницу. Папа с утра ушел за продуктами и пока не вернулся. Я люблю такие вылазки из квартиры, они вносят разнообразие в рутину инвалида. Потому что мне уже надоело ездить по квартире в коляске и пытаться придумать себе развлечение.

— Тррр, — завибрировал телефон. Я остановилась, взяла его с колен и увидела папу на экране.

— Да? — неуверенно спросила я. Не люблю звонки. Если есть что сказать, лучше написать. А вот звонить нужно в крайнем случае, если уже караул случился.

— Милая, прости, меня тут на работу вызвали…

— В воскресенье?

— Да, ты же знаешь мое начальство, — уверенно сказал он. Но я не знала его руководство. Потому что не спрашивала, а, когда они с мамой что-то обсуждали, то не вслушивалась. У взрослых свои скучные дела. Детям не до них.

— Аника? — спросил папа с легким напряжением. Видимо не в первый раз меня зовет. Но я была занята, силилась вспомнить кем он работает.

— Аня! Ты вообще меня слышишь?! — рявкнул папа в телефон так, что чуть не выронила мобильный.

— Да? Прости, я отвлеклась. Так что ты сказал?

Было слышно как папа набрал воздух в грудь.

— В больницу тебя отвезет Костя. Я обо всем договорился. Он будет дома через полчаса. Будь готова.

Конец ознакомительного фрагмента.