Жили люди как всегда. Записки Феди Булкина

Александра Николаенко, 2021

Саша Николаенко – писатель, художник. Окончила Строгановский университет. Иллюстрировала книги Григория Служителя, Павла Санаева, Ирины Витковской, Бориса Акунина, Игоря Губермана. Автор романов «Небесный почтальон Федя Булкин», «Убить Бобрыкина» (премия «Русский Букер»). Маленький человек никуда не исчез со времен Гоголя и Достоевского. Он и сегодня среди нас: гуляет бульварами, ездит в метро и автобусах, ходит в безымянное учреждение. Одинокий, никем не замеченный, но в нем – вселенная. А еще он смертен. Лишь пока жив – может попадать в рай и ад, возвращаться оттуда, создавать Ничего и находить Калитку Будущего… А умрет – и заканчивается история, заметает метель следы. «Небесный почтальон» Федя Булкин, тот самый мальчик-философ, повзрослел и вернулся к читателю в по-хармсовски смешных и по-гоголевски пронзительных рассказах и иллюстрациях Саши Николаенко.

Мертвый Аркадий, или Три ершика

Много сказано было нами о возможностях духа нетленного за гранитной чертой, там, где мы еще не бывали. Но, однако, не свершивший еще, лишь предполагающий путешествие, не свидетель ему, а лишь стоящий на пристани, — фантазер.

Так сознаемся: только надежда одна служит нам спутницей в путешествиях по загробному миру. С чем выходит, что даже самоубийство можно было бы предотвратить много действенней не угрозой Господнего непрощения, но гораздо более действенным предупреждением, что Его вообще нет.

Ф.М. Булкин

Снится сон Аркадию, вечный сон, страшный сон. Будто мертв лежит он во теле своем, мертв лежит неподвижный, глядит, не видит. Одна темнота кругом, ничего, никакой надежды не возникает у Аркадия мертвого, кроме… надежды. Так привык человек надеяться, что, как птица феникс, может возродиться эта жизнеутверждающая иллюзия из праха и пепла. Птица эта настолько живучая, даже в случае необратимого, что не веру в Господа Бога нашего, но ее саму возносим мы к небесам.

«Как же так? — думает мертвый Аркадий. — Господи! Помоги… Обещал же ты, что здесь что-то будет. В клинической смерти побывавшие говорят про туннели, на свет ведущие, — сколько раз слышал я это, читал, и про Страшный суд, про врата загробные, ад, и рай, и царство небесное… Где же все? Я надеюсь, это не навсегда… Что угодно, только не так; что угодно, только не это…

Ведь сейчас жена войдет, увидит меня и вызовет скорую. Установят они, что сердце не бьется, положат в мешок, закопают в землю. Господи, сделай так, чтоб пожил я еще чуть-чуть… хоть немножко, минуточку… хоть секунду…»

Удивительная штука выходит, да? Вот вам жить, торопить троллейбус. Сколько этих бесценных секундочек даром, зря? Сколько их сну отдали мы, книгам, кинематографу, работе, учебе отдали мы, на проезд потратили в автобусах и троллейбусах, в ожидании лучшего, на надежду, что за «сейчас» встанет радужно жизни истинной счастливая бесконечная полоса. Жизнь потратили в ожидании жизни.

Конец ознакомительного фрагмента.