Ученица боевого мага

Александра Лисина, 2018

Айра – самая упрямая адептка Академии высокого искусства. Но не потому, что умудрилась выжить после смертельного удара, а из-за того, что посмела открыто бросить вызов боевому магу Викрану дер Соллену. Теперь ей придется постараться, чтобы ни в чем не уступить ему. И сделать все, чтобы избежать инициации, которую иначе чем унижением не назовешь.

Глава 3

Как Айре ни хотелось остаться одной, но уже на следующее утро в комнату бодрой походкой зашел господин Лоур и с порога заявил, что дела у нее пошли на лад.

Потом внимательно осмотрел безучастно кивнувшую пациентку, повертел, как куклу, что-то побормотал, подумал. Попытался изучить ее ауру и даже поинтересовался тем, кто работал раньше с ее щитом. Но ответа не получил. И через некоторое время ушел, а когда вернулся, то принялся настойчиво убеждать ее что-нибудь съесть, потому что, дескать, она сильно ослабла и нуждается в помощи.

От еды Айра отказалась — есть совершенно не хотелось. Ей вообще ничего не хотелось, кроме одного — чтобы ее оставили, наконец, в покое. Включая голоса, посетителей, расспросы и самого господина Лоура, в котором она прежде не подозревала такого рвения и столь навязчивой способности стоять над душой.

Единственное, что смогло ее по-настоящему обрадовать, это горячая вода и возможность как следует выкупаться. Которую лекарь, едва Айра высказала свою просьбу, тут же и предоставил, позволив девушке привести себя в порядок.

Однако отделаться от него так просто не удалось — спустя несколько часов маленький лекарь снова вернулся и потребовал, чтобы Айра хоть немного поела. Пришлось покорно встать и взять со стола принесенное магом яблоко. Только после этого господин Лоур успокоился и покинул комнату уже надолго, заявив напоследок, что будет очень пристально следить за процессом выздоровления.

Яблоко Айра, едва закрылась дверь, потихоньку скормила Керу. Метаморфу подобный рацион тоже не пришелся по вкусу, однако делать нечего — хозяйка слишком ослабла, чтобы подпитывать его магией, поэтому он покорно сгрыз невкусный фрукт, чтобы поддержать силы. А потом снова задремал, устроившись на груди хозяйки, которую был готов заслонить от любой опасности.

Правда, долго наслаждаться покоем им не дали — ближе к вечеру дверь снова распахнулась и пропустила внутрь еще одного гостя: Викран дер Соллен вошел так уверенно, словно имел на это право. Без стука, нимало не заботясь о том, что закутанной в одну лишь простыню ученице может потребоваться уединение.

На боевого мага, привычно облаченного в черные одежды, Айра взглянула без всяких эмоций.

Надо же… явился… зачем? Разве он уже не все сказал в прошлый раз? Не обозначил свое отношение, когда вдавливал ее в твердую землю, собираясь полностью подчинить? Разве осталось что-то недоговоренное с того дня, когда он впервые попытался убить Иголочку? Или со дня другого, когда он точно так же попытался избавиться от метаморфа?

Он и сейчас стоял все такой же — безмолвный, отстраненный и неприступный, как морской утес. В чем-то он был даже красив — наследие Западных эльфов не могло не сказаться на его бесстрастном лице, но красота эта была какой-то неестественной и пугающей. Потому что за ней, за этой красотой, не было живого сердца. Не было души и простого человеческого тепла. Он был словно высечен из камня — твердый, с тяжелым взглядом, неприятно сочетающимся с притягательной синевой его глаз.

В то же время Айра хорошо понимала: эта неподвижность обманчива и маг способен в мгновение ока превратиться из ледяной статуи в смертоносного бойца, превосходно умеющего убивать и калечить. Наверное, проведенные рядом с Зандом годы сказались? И кажется, он совершенно не чувствовал своей вины за то, что случилось… впрочем, умел ли он сочувствовать вообще?

Едва за ним закрылась дверь, Айра равнодушно отвернулась. Не ожидая ничего хорошего, но и не переживая за вероятное плохое. Пускай. Пусть делает что хочет и говорит все, что считает нужным. Как ни странно, она не почувствовала ни злости, ни ярости, ни бушевавшего недавно бешенства. И страха перед ним у нее тоже не осталось. Только странная пустота и бесконечная усталость, с которой она даже не пыталась бороться. А еще — смутное сожаление, что в тот день, когда он ее ударил, этот удар все-таки не достиг цели. Потому что тогда, возможно, ей не пришлось бы снова на него смотреть и безразлично ждать, что же он скажет.

— Как себя чувствуешь?

Айра даже не удивилась, не услышав привычного «вы» или «леди», в котором звучала бы тщательно скрываемая насмешка. Вот так. Сухо, холодно и безразлично. Явился, взглянул, убедился, что она может сидеть, и даже не потрудился соблюсти хотя бы формальные приличия.

Она не стала поворачивать голову, чтобы в этом убедиться, и коротко бросила:

— Жива.

К этому же человеку она не испытывала ни уважения, ни почтения, ни благодарности. А если честно, то и вообще ничего не испытывала, словно его здесь вовсе не было.

Однако маг, если и заметил, не подал виду.

— Лер Лоур считает, что ты идешь на поправку, — сухо сообщил он. — Эту неделю ты проведешь здесь, под его надзором. На следующей тебе будут разрешены прогулки, а потом, если он сочтет возможным, вернешься к занятиям.

Айра не пошевелилась. Кер на ее руках — тоже.

— Однако, поскольку твоя проблема гораздо шире, чем это обычно случается с адептами первого курса, — все так же ровно продолжил маг, — твое обучение потребует определенных усилий. Программу придется изменить с учетом того, что ты объединила сознание с метаморфом. В связи с этим с сегодняшнего дня учить вас буду я. И я же буду нести за вас полную ответственность.

Она все так же безразлично промолчала.

— Разумеется, большинство занятий тебе придется посещать вместе с остальными учениками. Общую программу никто не отменял, а положенный объем знаний в любом случае должен быть вами усвоен. Поэтому и теория, и практика в классе останутся на прежнем уровне. Однако остальное время ты будешь посвящать другой работе, и именно этим вопросом буду заниматься я…

«Конечно, кто же еще? — отстраненно подумал Айра. — Кому доверят работать с таким чудовищем, как мы с Кером? Охранитель как-никак. Десять лет в борьбе с порождениями Занда. Только у него получится нас уничтожить, если вдруг не удастся подчинить».

— И долго я буду разговаривать с твоей спиной? — неожиданно похолодел голос Викрана дер Соллена.

Почувствовав в нем опасные нотки, Айра пожала плечами и все-таки повернулась, бесстрастно посмотрев на противоположную стену. Прямо сквозь раздраженного мага, словно его вовсе не существовало.

Мастер Викран недобро сузил глаза.

— На данный момент никто в академии не знает, что за зверя ты носишь на груди. Достигни эти сведения Ковена, твое обучение закончилось бы немедленно. Более того, тобой занялись бы весьма неприятные личности, способные вытянуть правду даже из самых неразговорчивых упрямцев. Однако лер Альварис посчитал, что будет бесчеловечным отдавать тебя им на растерзание, и понадеялся на твое благоразумие. А также на благоразумие твоего метаморфа, которое позволило бы уладить этот вопрос… задним, так сказать, числом. Если Ковен будет удовлетворен результатами твоего обучения, это сильно облегчит тебе жизнь. По этой же причине о том, что метаморф — дикий, знают только три человека в академии: лер Альварис, ты и я. Но если это изменится, то у тебя будут очень большие неприятности. Понимаешь, что это значит?

«Конечно. Меня разрежут на кусочки или предпочтут уничтожить, пока Кер не обрел настоящей силы. Или еще лучше — запрут, как Марсо, в каком-нибудь подвале, посадят на цепь и станут вдумчиво изучать до тех пор, пока я не умру. Так что вы, можно сказать, спасаете мне жизнь и недвусмысленно намекаете, что надо быть за это благодарной».

— А виары? — бесцветным голосом уточнила Айра.

— Они будут молчать, — так же сухо отозвался маг. — Как будет молчать один небезызвестный тебе вамп.

— И чем же вы их запугали, если не секрет?

Он странно наклонил голову, отчего короткие черные волосы упали на лоб и прикрыли потемневшие глаза.

— А вот этого тебе знать не следует. Отныне твоя задача — подчиняться мне. Во всем.

— А если я не стану? — ровно осведомилась Айра.

— Я найду способ этого добиться.

Она, наконец, взглянула прямо, на мгновение скрестив с ним взгляд. Но сразу поняла — никаких шуток. Он действительно сможет. Как тогда, как в том лесу. Все с тем же спокойствием и нечеловеческим хладнокровием. Особенно сейчас, когда они с Кером так слабы. Более того, он сделает это немедленно и столько раз, сколько потребуется, чтобы она навсегда зареклась спорить или упорствовать. И это чувствовалось в том, каким мертвым холодом веяло из его глаз. В том, как он стоял. Как бесстрастно смотрел. Как молча подтверждал ее невеселую догадку, что добьется подчинения любой ценой. Чего бы это ни стоило… ей. И, конечно же, Керу.

У Айры нехорошо заныло под ложечкой.

Кер… он ведь еще совсем слабый. После того заклятия малыш едва не погиб. Просто чудо, что он вообще оправился! Маленький, несчастный, измученный зверек, который ни перед чем не остановится, чтобы защитить свою хозяйку!

Он не выдержит второго удара. А если Айра начнет упорствовать, Викран дер Соллен его убьет. Он сможет. А второй раз им не выжить. И проклятый маг это тоже знает. А еще он знает, что он сильнее. И у него хватит умения, чтобы это доказать. Да хотя бы здесь, сейчас, чтобы раз и навсегда ее сломать…

Собственно, у нее сейчас два пути: согласиться стать ученицей Викрана дер Соллена, пожертвовав чувствами ради Кера, или сразу отказаться, плюнуть убийце в лицо и иметь потом тяжелый разговор с лером Альварисом. После которого ее или отправят сразу к магам Ковена, или же отдадут все тому же Викрану дер Соллену. И тогда обучение все равно состоится, только после этого у нее вряд ли останутся силы, чтобы сопротивляться. А у Кера и подавно.

Впрочем, все уже решено: лер Альварис отдал приказ, его ученик этот приказ непременно выполнит, а ее мнения никто не спрашивает. И что бы она сейчас ни делала, как бы ни возмущалась, от этого ничего не изменится. А радовать дер Соллена своей растерянностью, страхом или же злостью… нет. Не дождется. Теперь ничего от нее не дождется. Хотя бы до того момента, пока они с Кером не восстановятся полностью и не смогут ответить так, как он того заслуживает.

Получается, выбора нет: надо соглашаться. Терпеть, молчать, сносить все, что для нее уготовано. Спрятать истинные чувства глубоко-глубоко, на самом дне, чтобы он даже мысли об этом не увидел. Стать покорной, послушной, исполнительной. Но лишь для того, чтобы однажды, когда будут силы, наконец, закончить разговор, начатый им у туманной реки.

Айра, не поменявшись в лице, медленно кивнула.

— Хорошо. Я согласна.

— Прекрасно, — холодно отозвался маг. — В таком случае раздевайся: обучение начнется немедленно.

У нее что-то сжалось внутри, едва не вырвавшись наружу сдавленным вскриком, но страх тут же сменился вспышкой презрительной ярости, затем — горькой усмешкой и, наконец, прежним равнодушием.

«Нет, я решила».

Айра недрогнувшими пальцами взялась за тугой узел и молча позволила простыне упасть на холодный пол.

«Ради нас, ради Кера». Тому, кто не раз видел чужое отчаяние, многократно умирал и столько же раз возрождался, нечего бояться смешных угроз или простого насилия. Если дер Соллен думает, что это может ее подчинить, пускай. Пусть тешит себя надеждой. Пусть пытается, развлекается и глумится. Ведь на самом деле она давно умерла, а мертвые, как известно, не чувствуют боли. Они не стыдятся, не плачут. И, на ее великое счастье, совершенно не умеют страдать.

* * *

Когда маг ушел, она долго лежала неподвижно, молча изучая пустой потолок и даже не пытаясь понять смысла действий мага. Кажется, дер Соллен удивился, не услышав от нее ни слова возражения. Не ждал такой покорности. И не смутился ни ее наготой, ни совершеннейшим безразличием во взгляде, с которым она ровно спросила:

— Что дальше?

Он так же бесстрастно велел ей лечь на спину, довольно долго стоял возле постели, словно ища признаки страха, но, видимо, ничего не нашел и этим озадачился. Тогда как Айра просто запретила себе пугаться, заставила суматошно заколотившееся сердце умолкнуть и сдержалась, когда охранитель наконец подошел и требовательно взял ее за руку.

Она не пошевелилась, когда твердые ладони с силой сжали ее безвольную кисть. Когда такие же твердые и совершенно сухие пальцы потерли шрамы, оставшиеся после уколов игольника. Она даже прикрыла глаза, чтобы маг не увидел в них ничего лишнего, но в то же время пристально наблюдала через нахохлившегося на подоконнике метаморфа.

Да. Теперь она могла это сделать. И Айра видела, как мастер Викран задумчиво изучает ее кожу. Как надолго задержал неподвижный взгляд на отметине под левой грудью — как раз там, куда когда-то ударила чужая стрела. Теперь от раны осталось лишь крохотное пятнышко, большее похожее на родинку, чем на шрам. Однако маг даже наклонился, едва не коснувшись этой родинки пальцами, но потом неожиданно передумал — выпрямился, задумчиво покачал головой и отошел.

Айра неуловимо напряглась, ожидая чего угодно, вплоть до насмешливого комментария или настойчивого прикосновения, которое ей тоже пришлось бы стерпеть. Заранее приготовилась к грядущему позору. До боли стиснула зубы. Но дер Соллен всего лишь осмотрел ее ноги, по очереди приподнял обнаженные стопы, обнаружив на них точно такие же шрамы, как на ладонях, а потом… подобрал с пола простыню и небрежно набросил сверху.

— Не двигайся, — сухо велел маг, зайдя в изголовье, и двумя руками взялся за ее виски.

Айра, и без того лежащая, как мышь, обратилась в камень. Но ничем не показала своего удивления, хотя через Кера все так же внимательно следила за выражением лица охранителя.

Оно показалось ей вырезанным из черного камня: твердого, бесстрастного и недвижимого. Однако маг, как ни странно, больше не тронул ее даже пальцем. Не прикоснулся к простыне, ни разу не взглянул на мерно поднимающуюся и опускающуюся грудь. Словно бы даже не заметил, что весьма продолжительное время перед ним лежала не мраморная скульптура, а живая, тщательно скрывающая свое смятение, обнаженная девушка.

Айра, как ни старалась, так и не смогла увидеть на его лице даже тени каких-либо эмоций. Ни злорадства, ни ярости, ни пренебрежения, ни брезгливости, ни отвращения. Ни-че-го. Будто перед ней стоял не мужчина, а демон, которому не было никакого дела до смертных.

И конечно же, она не сумела разгадать причины, по которой ее вдруг подвергли этому унизительному осмотру. Поэтому, когда он убрал руки, а затем ушел, сухо бросив напоследок: «Отдыхай. Завтра придется повторить», она еще долго лежала, пытаясь разобраться в его мотивах. И лишь когда встревоженный, откровенно недовольный, раздраженный подобной бесцеремонностью чужака метаморф забрался ей на грудь, очнулась от невеселых дум.

— Не надо, — тихо попросила, когда крыс сердито заворчал. — Я не знаю, что происходит. А чтобы понять, нам понадобится время. К тому же он не сделал нам ничего плохого. Пока.

Кер заворчал громче.

— Да, ты прав. Но мне показалось, он чего-то от нас ждал. То ли того, что ты набросишься. То ли того, что я закричу… не понимаю. Не могу уловить. Но шансов позлорадствовать мы ему больше не дадим. А еще я думаю: он еще не понял, что я могу смотреть и слушать через тебя. И чем дольше он об этом не узнает, тем спокойнее нам будет.

Метаморф задумался, старательно взвешивая все доводы, прислушался к ее чувствам, сравнил… и наконец со вздохом согласился.

Айра, медленно поднявшись, снова закуталась в простыню, отстраненно подумав о том, что завтра стоит попросить у лера Лоура какую-нибудь одежду. А потом так же отрешенно отметила, что в таком виде она уж точно никуда отсюда не денется. Может, именно поэтому старый лекарь не оставил в комнате одежды, опасаясь, что больная снова сбежит?

Что ж, всякое могло быть. Даже такое, что об этом его попросил Викран дер Соллен.

Правда, Айра не могла представить, зачем бы магу это понадобилось и как бы он объяснил свою странную просьбу. Но кто может знать мотивы его поступков?

Как бы там ни было, пока дер Соллен не причинил ей вреда. Что за манипуляции проводил маг, она, конечно, не поняла, но его интерес к ее шрамам ей не понравился.

«Может, его интересовали и другие шрамы? — внезапно подумала девушка. — Для того и велел раздеться?»

Она вздрогнула от неожиданной мысли, но другого объяснения не возникало — в то, что маг хотел вдоволь насладиться видом обнаженного тела, Айра не поверила. Слишком уж глаза у него были равнодушными.

«Да, — в конце концов решила она. — Он точно что-то искал. Но, кажется, не нашел… Кер!»

Метаморф немедленно поднял голову.

«Что он мог искать? У меня на теле осталось что-нибудь после Занда?»

Крыс озабоченно наморщил нос, словно припоминая те далекие дни, а потом спрыгнул на подоконник и требовательно пискнул. Айра тут же скинула простыню и снова осталась обнаженной. Только на этот раз больше дрожала от нетерпения, чем от смущения или от врывающегося через открытое окно прохладного ветра. А затем, подчиняясь мысленному посылу друга, медленно повернулась, чтобы умный зверек сам определил, какие отметины на ее теле стоило считать подозрительными, а какие — нет.

Неожиданно Кер взволнованно пискнул.

Айра изогнулась, пытаясь понять, на что направлен его взгляд и что именно ей нужно скрыть от бесцеремонного мага. Потом досадливо сморщилась, сообразив, что сама не справится, посетовала на то, что господин Лоур не поставил в комнате ни одного зеркала. Но все-таки нашла выход и мысленно обратилась к метаморфу.

«Покажи мне, Кер. Дай взглянуть».

Сперва ей было плохо видно, потому что Айра устала, пока следила за Викраном дер Солленом. Да и Кер, чего скрывать, был не в лучшей форме. Но потом зрение все-таки прояснилось, картинка стала более четкой. Наконец Айра увидела собственную постель, зияющий провал окна, из которого открывался прекрасный вид на академический сад. А потом, хвала Всевышнему, Кер все-таки вспомнил, зачем был нужен хозяйке, и внимательно уставился на ее спину.

Точнее, под левую лопатку, где виднелся старый, поблекший от времени и почти незаметный след. Той самой стрелы, которая, как неожиданно вспомнила Айра, ударила именно в спину.

«Верно, — констатировала она про себя, хладнокровно изучая несомненное свидетельство собственной смерти. — Спереди вышел лишь кончик, а основной удар пришелся именно сюда. Стрела прошла насквозь, через сердце. И если бы об этом кто-то узнал раньше, меня бы, вероятнее всего, приняли за нежить».

Крыс неопределенно пискнул.

«Пожалуй, хорошо, что дер Соллен этого не увидел, — сухо заметила Айра. — Иначе нам пришлось бы долго объяснять, почему я до сих пор жива. Надеюсь, ему не придет в голову рассматривать меня еще и сзади? До полного, так сказать, удовлетворения… ну-ка, иди сюда, малыш. Дай-ка и я теперь на тебя взгляну».

Она подхватила на руки спрыгнувшего с подоконника метаморфа, вернулась на постель и принялась осторожно ворошить серую шерстку, стараясь отыскать подозрительные отметины. Затем перевернула смешно зафырчавшего зверька на спину и так же внимательно оглядела живот, стараясь ничего не пропустить. Однако на малыше никаких следов не оказалось. И это значило, что ниоткуда, кроме как с ее обнаженной спины, узнать правду мастер Викран не мог.

Айра прижала крыса к животу и надолго задумалась.

Дер Соллен не должен был узнать о ее связи с Зандом. Да, о Занде говорят так много плохого, что со стороны кажется, будто он — кровожадный зверь, из Охранных лесов запертый в клетку и отгороженный от остального мира целой армией охранителей. Его боятся. Ненавидят. Его не трогают уже много веков, страшась пробудить дремлющее там Зло.

И никто не подозревает, что на самом деле никакого Зла нет и в помине. Там всего лишь дремлет живое Сердце этого мира. Оно не холодное и не жестокое. Оно умеет сочувствовать и слышать чужую боль. И оно, как ни странно, гораздо милосерднее, чем сердце проклятого мага, для которого в этой жизни нет ничего святого.

— Мы не должны этого допустить, — нахмурилась Айра. — Никто не должен понять, что такое Занд на самом деле. И никто не должен узнать, что я там была. Кер, ты поможешь?

Крыс вопросительно пискнул.

— Я хочу стереть этот шрам, — пояснила девушка, задумчиво хмуря брови. — У меня больше не осталось сил…

«У меня тоже», — выразительно посмотрел на нее метаморф.

— Но дер Соллен придет уже завтра. И до его прихода мы должны убрать этот шрам. Или спрятать… как-нибудь… только так, чтобы он не увидел.

Неожиданно в окно что-то громко стукнуло.

Айра вздрогнула от неожиданности и удивленно уставилась на откатившийся под ноги камешек. Что за чудеса? С каких это пор галька спокойно летает по воздуху и стучится в чужие окна?

Но стук повторился снова, и в комнату, громко звякнув по подоконнику, влетел еще один камень, покрупнее.

При виде его девушка удивленно привстала, но потом спохватилась, поплотнее закуталась в простыню и только потом осторожно выглянула на улицу.

Там, разумеется, было темно. Разбитый вокруг лечебницы парк, конечно же, пустовал, потому что для романтических прогулок при луне было еще рано, а для визитов вежливости уже поздно. Но девушка все равно настороженно оглядела кусты, которые скрывали от взгляда спрятанную в зелени тропку, и едва не вздрогнула, когда оттуда донесся тихий свист.

— Айра?

Девушка, узнав голос, удивленно отпрянула.

— Бриер?!

— Ага, — одетый во все черное парень осторожно выглянул из-за куста и лихо подмигнул. — Тебя так долго не было на занятиях, что я забеспокоился. Как ни приду, тебя нигде не видно, и, что самое ужасное, никто толком не знает, где ты вообще! Я уж хотел спросить у кого-нибудь из ваших, но вчера учитель обмолвился, что ты здесь, вот я и решил узнать, что стряслось.

— Что ж ты у него не спросил, в чем дело? — сухо осведомилась Айра.

— У него спросишь… Ты как? Живая?

— Как видишь.

— А что случилось? Перестаралась с чарами?

— Можно и так сказать, — у нее похолодел голос, а в глаза вернулось прежнее бесстрастное выражение, которое Бриеру очень не понравилось. — Ты как сюда попал?

— Да пустяки, — отмахнулся юноша, выбираясь из кустов. — Учитель в оранжерею отправил за одной травкой и велел без нее обратно не приходить, но забыл, что наша грозная травница уехала в Лир и до ночи не вернется. А я что? Я ж послушный: остался ее ждать… ну, и заодно досюда добежал. Все ж не другой конец света, можно и успеть обернуться, пока она не заявится.

Айра качнула головой.

— Зря. Если господин Лоур узнает, тебе влетит. Мне запрещено выходить из комнаты.

— Что, все так ужасно? — обеспокоился Бриер, подойдя к окну, и вопросительно посмотрел на девушку снизу вверх. Но потом убедился, что ему не показалось, и заметно нахмурился: она выглядела плохо. Так плохо, словно по ней атакующим заклятием ударили, а у нее на тот момент не было ни единого толкового щита. Голос ровный, глаза сухие, губы бледные и потрескавшиеся, а пальцы, которыми она оперлась на подоконник, стали совсем тоненькими. Она будто высохла изнутри. Или же пережила что-то очень страшное.

— Айра? — тихо спросил он, пытаясь поймать ее погасший взор. — С тобой все в порядке?

— Да пока нечем гордиться.

— А почему ты в таком виде? — он выразительно скользнул взглядом по простыне. — Бледная, худущая, будто с голодным вампом повстречалась, кожа скоро просвечивать начнет… тебя что, не кормят?

Айра даже не улыбнулась на его слабую попытку пошутить.

— Просто твой учитель недавно заходил. Кстати, мы с тобой теперь собратья по несчастью — с этого дня он и мой учитель тоже. Здорово, да? Будем отныне часто видеться.

Но Бриер, как ни удивительно, не обрадовался. Напротив, резко переменился в лице и быстро отвел взгляд.

— Вот оно что… прости, я не знал.

— Ничего. Переживу.

— Это из-за метаморфа, да? — невесело спросил парень после минуты тяжелого молчания. — Впрочем, и так ясно… просто не могло быть по-другому. Когда тебя к нам переведут?

— Не знаю. Не спрашивала. А разве должны?

Бриер невесело кивнул.

— После того как… ну, сама понимаешь… теперь тебе нечего делать с первогодками.

— Может быть, — равнодушно пожала плечами Айра. — Мне уже все равно, где быть. Хуже, чем есть, точно не будет.

— Извини. Тебе, наверное, сейчас не до меня… хочешь, я завтра зайду? Или послезавтра?

— Да кто ж тебя пустит?

— Через стену прыгну, — со странной решимостью пообещал парень, дерзко вскинув подбородок. — Ты только скажи когда, и я тут же приду. По себе знаю, как иногда бывает погано, если все вот так… быстро.

Айра покачала головой.

— Не надо. Поймают тебя на этой стене, и будет только хуже.

— А я лазейку нашел. Вчера, когда думал, как к тебе попасть. А сегодня все еще раз проверил — должно сработать. Если, конечно, никто из преподавателей не заметил ее и не заделал.

— Все равно не надо.

— Ты не хочешь меня видеть? — осторожно уточнил Бриер.

— Нет. Не в этом дело. Просто… — она прерывисто вздохнула. — Я не хочу, чтобы пострадал кто-то еще. Хватит того, что нам с Кером досталось. А ты, если мастер Викран узнает, сто раз потом пожалеешь, что вообще ко мне заходил.

Он решительно тряхнул головой.

— Ну уж нет. Вот теперь я точно приду. Только ты жди меня, ладно? Как только стемнеет, я тебя найду, обязательно. — Бриер упрямо сверкнул глазами и, прежде чем она успела возразить, отступил в тень, поразительно быстро пропав из виду.

Айра поджала губы, но высказать свое отношение к этой глупости не успела — дверь в комнату без всякого предупреждения распахнулась, заставив ее поспешно отступить от окна, со спины донесся звук поставленного на стол подноса, а довольный голос господина Лоура торжественно произнес:

— Уже встали? Вот и прекрасно! Я очень рад, что вы так быстро поправляетесь! Время ужина, леди! Не желаете ли салата?..