Профессиональный некромант. Мэтр на охоте

Александра Лисина

Светлому студенту Академии всеобщей магии, а по совместительству – некроманту, считающемуся погибшим еще пятьдесят лет назад, не до скуки. Столько дел, что голова кругом. Тайный заговор раскрой, с наемными убийцами договорись, новые знания по светлой магии освой… И пусть на вид ты всего лишь рыжий мальчишка-первокурсник – не беда. Чем меньше подозрений вызывает образ, тем больше шансов на успех.

Глава 5

Противники, соратники… К сожалению, иногда одинаково утомляют и те и другие.

Полководец

Когда я вышел, Верия терпеливо поджидала снаружи и, прислонившись спиной к стене, тревожно сжимала кулачки. Не знаю, зачем она осталась, но, судя по застывшему на ее лице выражению, явно не для того, чтобы высказать свои претензии.

Поймав ее вопросительный взгляд, в котором горело тщательно скрываемое беспокойство, я прикрыл дверь и понимающе улыбнулся: иллюзию я с себя снимать не стал — еще с де Региллем разговаривать, так что моя физиономия выглядела страшненько. Мертвенно-бледная, вся в брызгах крови, которые изумительно гармонировали с багровыми потеками, украшающими мои руки до самых локтей…

— Испугалась?

Девочка отвела глаза.

— Нет. Просто жду — вдруг там надо будет убрать?

— Не надо, я не сорил.

— А как же они? — вскинула на меня недоверчивый взгляд Верия и на мгновение задержалась на «испачканной» рубахе.

— Крепко спят и будут помнить только то, что никого так и не догнали.

Она незаметно перевела дух.

— Значит, полы мыть не надо? Уф! А я уже забеспокоилась, хватит ли воды!

— Надо же, — усмехнулся я. — Странное ты существо: сперва меня испугалась, потом обманула, затем попыталась шантажировать, а теперь предлагаешь покрывать, хотя мгновение назад почти поверила, что видишь перед собой убийцу…

— Я хочу быть полезной! — упрямо топнула ногой Верия, смешно нахмурив тонкие брови.

— Даже если это будет опасно? — вкрадчиво уточнил я. — Или неприемлемо лично для тебя? Как ты думаешь, что ты увидишь в комнате, если заглянешь туда сейчас?

Верия сглотнула и поспешно опустила взгляд, чтобы не видеть мою жуткую рожу.

— Н-не знаю…

— А что бы ты сказала, если бы нашла там два еще теплых трупа? Так же предложила бы свою помощь? Снова пошутила насчет укромного места для их упокоения?

— Я не шутила, — тихо сказала она, шмыгнув носом. — На третьем уровне есть один тупичок… достаточно большой, чтобы там поместилось несколько тел. Если его замуровать, никто и никогда не найдет, а от запаха можно и заклинание наложить.

Удивленно хмыкнув, я приподнял одну бровь.

— Значит, ты все-таки подсмотрела?

— Да! — девочка снова топнула ногой и, будто решившись на что-то, с вызовом вскинула голову. — Я держу свое слово! Если сказала, что буду помогать, значит, так и сделаю. А ты, Невзун, можешь хотя бы раз мне поверить?!

Я вздохнул.

— Вот упрямая… может, все-таки заглянешь внутрь?

— И загляну! — пригрозила она, сердито сверкая глазами. — Что бы ты ни сделал, они заслужили наказание! И меня не напугать видом расчлененных трупов с выпотрошенными внутренностями!

— Да не трогал я их, — устало отмахнулся я. Работать с чужим сознанием было нелегко. Если бы не полные до краев накопители, уже свалился бы. — Просто незачем было. Хватило и того, что напугал до мокрых штанов. Пара иллюзий, немного пафоса, соответствующий антураж… жаль, что они так мало знали. Теперь их надо снова одеть и доставить обратно к полигону. Справишься?

Девочка удивленно вздрогнула.

— Я?

— Ну ты же хотела помочь?

— Да, — облегченно выдохнув, несмело улыбнулась она. — Конечно справлюсь. Только одной мне не дотащить их до портала — тяжелые.

Я понимающе кивнул.

— С переносом мы тебе поможем. Но остальное — на твоей совести.

— Договорились, — окончательно повеселела упрямица и, не дожидаясь, пока я передумаю, забежала в комнату, откуда почти сразу донесся удивленный возглас:

— Ой! Гираш, ты их что, вылечил?!

Сокрушенно вздохнув, я поправил сбившийся ворот рубахи и, дойдя до соседней двери, без предупреждения вошел.

— Ну? Как у вас тут дела?

На мой голос обернулся только Алес — раскрасневшийся и, судя по всему, не слишком довольный ходом переговоров. Он стоял возле секционного стола, судорожно сжимая кулаки и, кажется, испытывая непреодолимое желание пустить их в ход. Поскольку калечить прикованного к столу де Регилля я ему запретил, а другими методами на него, видимо, подействовать не удалось, в данный момент темный находился в состоянии неразрешимого противоречия. Впрочем, с фантазией у Алеса, как я уже успел убедиться, было не очень, поэтому дальше угроз и обещаний дело не зашло.

Ничего. Сейчас мы это исправим.

Когда я приблизился к столу, графенок, надежно зафиксированный с помощью цепей, только презрительно скривился.

— И ты тут, Невзун… снюхался с этими падальщиками, да? Небось, обломали тебе зубы наши старшие? А теперь примчался за помощью этого недоумка, чтобы прыгать вокруг них уже на пару?

— Да ну, о чем ты говоришь? — пренебрежительно отмахнулся я. Так, чтобы он увидел мои руки. — Были бы твои дружки настоящими магами, продержались бы дольше. А тут только брюхо им вспорол и кишки на жезлы намотал, как эта парочка попыталась сознание потерять. Привел одного в чувство, провел небольшое практическое занятие на тему ампутации пальцев, как его блевать потянуло. А после… стыдно признаться!.. Он с чего-то решил, я скальп снимать не умею! Представляешь? Это я-то, потомок некромантов в сотом поколении, который еще в детстве собственноручно обкорнал добрую половину отцовских слуг! Пришлось ребятам доказывать очевидное, но твой приятель так и не дождался результатов — обмяк прямо у меня на руках… срамота, одним словом. У меня крестьяне и то выносливее.

— Вранье, — остановив взгляд на моих окровавленных предплечьях, дрогнувшим голосом отозвался де Регилль. — Ничего ты им не сделал!

— Ничего особенного, — согласился я, ненадолго склонившись над привязанным пленником и дав ему возможность разглядеть свою живописную физиономию. — Просто продемонстрировал, как нужно правильно проводить вивисекцию, в подробностях рассказал и показал строение органов брюшной полости, провел пару интересных опытов на выносливость, напоил алтари в башне до краев… Я не говорил, что светлым тут неуютно? Одна жалость — твои друзья слишком быстро сомлели. Я даже разогреться толком не успел. Кстати, Алес! Спасибо, что дождался и не тронул этого сверчка — ты настоящий друг. У меня прям руки чешутся закончить одно небольшое исследование. Не против, если я начну первым?

Алес, прикусив губу, отошел к стене, чтобы пленник не видел его лица. Но игру принял и, подпустив в голос недовольства, фыркнул:

— Вообще-то это у меня завтра практика по некромантии.

— Ну и что? — удивился я. — Щас закончим тут и найдем тебе подходящий труп.

— Зачем мне труп, когда есть здоровое тело? — мрачно осведомился темный. — Знаешь, как редко выпадает такая возможность? Преподы ведь жадные — свежачок никогда не предложат. А у меня на руках целый неосвоенный «Практикум» лежит, который, между прочим, ты же мне и подарил! Я, может, ждал тебя только затем, чтоб совета спросить, как этого придурка сохранить подольше живым. Терпел, понимаешь, отвлекал из последних сил, руки себе связывал, чтобы ничего раньше времени не испортить, настроение ему нужное создавал… вдруг он помрет раньше времени, а подлечить будет некому? Вдруг у него мозги закипят?! Гляди, какой живчик! Знаешь, чего мне стоило привести его в такое состояние?

Я зевнул.

— Подумаешь, помрет… Верия ему уже могилку подыскала на третьем уровне. Будем надеяться, еще одно тело там поместится.

— Чего?! — искренне опешил темный. — А она-то откуда здесь взялась?!

— Поучаствовать захотела, — доверительно сообщил я и, услышав снаружи осторожные шаги, незаметно подмигнул растерявшемуся от неожиданности парню. — Способная девочка. Надежная. И любознательная, что вообще прекрасно.

Тот, словно тоже что-то почувствовав, беспокойно покосился на закрытую дверь и вполголоса пробормотал:

— Вот уж никогда бы не подумал… Надеюсь, ты не пожадничал и позволил ей попрактиковаться?

— В меру ее скромных сил, — ответил я совершеннейшую правду, от которой лежащего на столе де Регилля едва не перекосило. — Пора девочке набираться опыта, не то до старости доживет, а трупы вскрывать правильно так и не научится.

— Так ты ее только к трупам подпустил, что ли? — с подозрением уставился на меня Алес.

Я сокрушенно развел руками, снова махнув окровавленными пальцами перед носом тревожно замершего графенка.

— Увы. На начало она не успела. Это сто лет назад в пыточную направляли со второго курса, а сейчас хорошо, если с шестого позволят. Измельчал народ… ох, как измельчал… Хочешь, я тебе первые две главы из «Практикума» сам продемонстрирую?

— Будешь препарировать? Ты?! — недоверчиво переспросил темный, а потом обеспокоенно уточнил: — А тело мне не испортишь?

— Я его подлечу. А ты потом заново вскроешь, идет?

Алес с сомнением подошел, потыкал пальцем в бледное до синевы «тело», словно внимательная хозяйка, проверяющая готовность блюда. Скептически поджал губы. Помялся, доводя тем самым пленника до нужной кондиции. А потом неохотно кивнул.

— Ладно… но только потому, что у тебя опыта больше.

— Договорились. Как у нас дела с алтарем?

— Порядок, — пренебрежительно фыркнул темный. — Зря я его, что ли, в твое отсутствие досуха выкачал, чтобы потом побольше влезло? Можешь не стесняться — туда трое таких влезет. Но учти: если все-таки испортишь, поймаешь для меня другого!

— Не волнуйся, все потом наверстаешь. Неужто на нас с тобой светлых не останется? — я расплылся в жутковатой ухмылке и, радостно потерев руки, обернулся к де Региллю. — Какое счастье, что у нас есть еще один живой и послушный мертвец! Перстенек твой молчит, подмоги не будет, дружки уже свое получили и спят беспробудным сном… до утра времени полно, дежурный на полигоне чем хочешь поклянется, что вы там были одни. Ух, до чего я люблю, когда дураки сами себя подставляют! Зато тебя мы приготовим неторопливо, как положено, затем помоем, побреем, разрежем, внутренности достанем…

— Невзун, ты сумасшедший! — наконец прорезался голос у нашего пленника, до последнего свято верившего в то, что с ним ничего не сделают.

Я мерзко хихикнул и, подскочив к стене, сорвал с нее самый большой нож. А потом с улыбкой маньяка промурлыкал:

— Ты даже не представляешь насколько…

— Отойди от меня! — сорвался на фальцет граф, когда я, напевая под нос что-то кровожадно-милое, подошел к столу и со знанием дела пощекотал чужое горло остро отточенным лезвием. — Пошел вон! Не смей ко мне прикасаться! А то пожалеешь!

— Бог мой, сколько экспрессии и совершенно неуместного пафоса, — всплеснул руками я, зацепив бедолагу повторно. — И стоило так шуметь? Тебе и больно-то не будет… почти. Я же еще не грею в огне кочергу… что? Алес, уже успел? И щипцы в угли положил? Какой молодец! Но ты же мужчина, граф! Тебя готовили к нелегкой доле аристократа? Ах, не мужчина, а еще только собираешься им стать? Ничего страшного. Будь магом, в конце концов послужи науке и докажи нам, что в тебе еще не угасла исследовательская жилка!

Для вящей убедительности я потыкал кончиком ножа в бока бешено извивающегося пленника, выбирая самые чувствительные места, затем придирчиво изучил содрогающийся живот и, примерившись, сделал вид, что вот прямо сейчас начну его резать. Одновременно с этим скорчил совсем уж зверскую рожу, выпучил глаза и широко замахнулся.

Это оказалось последней каплей.

— А-а-а! — благим голосом взвыл насмерть перепуганный граф, ощутив, как по его коже стекает кровь. — Не надо-о-о!

— Да не извивайся ты так, — возмутился я. — А то отрежу ненароком что-нибудь важное.

— Не-е-ет! Помогите! Режут! Убивают!

— Что? Где?! — неожиданно раздалось негодующее из-за двери, и в комнату, словно только и поджидала подходящего момента, ворвалась Верия, лихо размахивающая огромным ножом. — Кого тут режут?! Светлого?! И опять без меня?!

Хех. А я-то все гадал, когда она потеряет терпение?

— Дайте мне попробовать! — с ходу сориентировавшись, взвыла девчонка, нацелившись острием ножа в находящегося на грани истерики парня. — У меня еще живых ни разу не было! Ну пожалуйста! Я заслужила, убирая за вами трупы!

Честное слово, я чуть не заржал в голос, разглядев ее вымазанное красной краской личико, сбившуюся мантию, сделавшую ее похожей на уродливую каракатицу, и стоящие дыбом волосы, больше подошедшие бы какому-нибудь престарелому умертвию. Бедняжка… как же она таилась, когда бессовестно подслушивала наш разговор! Как портила себе внешность, стараясь поднять волосенки повыше и жертвуя ради нужного эффекта даже жидкой косичкой! А уж как сверкали ее глаза, наспех подведенные нашедшейся в очаге золой… Ведьма! Ну как есть — ведьма, да еще и полоумная, не хуже нас с Алесом!

Кстати, посмотреть на Алеса тоже было приятно: ошарашенно разинутый рот, диковато выпученные глаза, растерянно опущенные руки, из которых чуть не вывалился снятый со стены нож… да уж, смогла юная мэтресса нас удивить. Не зря де Регилль при виде нее забился в путах, как мотылек в паутине, и, окончательно утратив самообладание, безуспешно попытался рухнуть со стола.

— Вы больные! — сообразив, что от фурии, воззрившейся на его обнаженное тело взглядом голодного вурдалака, спасения не будет, заверещал он. — Спасите! Кто-нибудь! Они меня жизни лишают!

— Вы что, ему рот заклеить не могли? — возмущенно обернулась к нам Верия, снова взмахнув ножом. — Он же сейчас всю башню перебудит!

— А-а-а! — послушно перешел на ультразвук заметавшийся на столе графенок. — Темные твари! Уничтожу вас всех! Давить вас надо было еще тогда! Убийцы! Упыри! Будьте вы про…

Опомнившись, я наклонился и аккуратно ткнул дурака рукоятью ножа в висок. А когда потерявший сознание граф заткнулся и обмяк, облегченно перевел дух и негромко пробормотал:

— Хватит с меня проклятий. Не хватало еще, чтобы всякие светлые, начитавшись безвкусных книжек, испортили вам ауры.

Во внезапно наступившей тишине я деловито проверил пульс у потерявшего сознание парня. Убедился, что подопытный не пострадал. Сделал отмашку растерявшемуся от неожиданного спектакля Алесу, чтобы перестал стоять истуканом и занялся уборкой, а затем с упреком обернулся к мнущейся на пороге девчонке:

— Ты зачем влетела без предупреждения? Не могла для начала устроить сцену снаружи, чтобы поменьше шокировать клиента? А если бы у него разрыв сердца случился? Или мозги перемкнуло?

Под моим взглядом девочка смущенно опустила ресницы и поспешно спрятала за спину нож.

— Извини. Мне просто показалось, что это будет уместно… Я не вовремя?

Пришедший в себя Алес не удержался от смешка, а я, напротив, демонстративно посуровел.

— А лицо зачем разрисовала?

Она смутилась еще больше.

— Для большего эффекта. Я там немного поранилась… он же должен был поверить, что мы это всерьез?

Мы?!

Я на мгновение опешил, а Алес, не выдержав, все-таки расхохотался.

— Ну ты даешь! И не жалко было лезвием в руку тыкать ради этого дурака? Иди, в порядок себя приводи, чудо. На тебя же без слез не взглянешь… Кстати, Гираш, ты был прав — она действительно способная.

— Предлагаешь взять ее в банду? — мрачно пошутил я, откладывая нож в сторону.

— А то! У меня, как ее увидел, у самого сердце в пятки прыгнуло. А де Регилль так вообще… Вер, я в восторге! Честное слово, ты бесподобна!

Девочка расцвела от похвалы, как маков цвет. А вместе с тем так же отчаянно оробела, словно впервые в жизни услышала комплимент.

— Так я тогда пойду, можно? У меня еще один из этих… неодетый лежит.

— Иди, — мысленно вздохнув, разрешил я, а Алес согласно кивнул. — Только имей в виду — инициатива наказуема, так что, если нас поймают, ты будешь отвечать по всей строгости. За соучастие.

* * *

— Занятная история, — задумчиво обронил Нич, когда я, заявившись после полуночи, поделился добытой информацией. — Вернули, значит, мальчишек туда, откуда взяли. Насчет организатора они, конечно, могут ошибаться — необязательно ему присутствовать лично. Однако как минимум одно доверенное лицо у их учителя здесь имеется. Вероятнее всего, среди преподавателей.

— А кандидатуру ректора ты совсем не рассматриваешь? — осведомился я, с наслаждением вытянувшись на постели и, достав из кармана пустой накопитель, принялся лениво перегонять энергию из себя в него и обратно.

— Я слежу за ним почти постоянно — за то время, что мы здесь, он никуда не отлучался и лишней информации светлым не передавал. Работает только в кабинете. Преподает старшим курсам. Тайных бесед ни с кем не проводит и по подземельям среди ночи не шастает. Так что вероятность его участия в этом деле невелика.

— А остальные?

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — недовольно буркнул таракан, устраиваясь на подушке. — За всеми сразу не уследишь. А твоих призраков они быстро заметят: Томасу до хорошего шпиона ох как далеко. Так что нам придется самим проверять каждого, тогда как времени, если ты помнишь, в обрез.

Я неохотно кивнул.

— Оракул дал неутешительные сроки. Насмы пока не определились, но вряд ли это надолго. Так что у нас с тобой есть месяц. Максимум два, чтобы вдумчиво поискать гниль в Совете. А дальше события понесутся вскачь, и мы почти не будем успевать вмешиваться.

— А у тебя все еще с даром — беда, — сварливо заметил Нич.

— Быстрее его прокачивать я не могу — это будет слишком заметно. И без того пришлось напроситься на досрочный экзамен у ректора, чтобы скачок в развитии можно было объяснить усиленной подготовкой. С подростками, особенно светлыми, такое случается. Поэтому я постоянно хожу опустошенный. По полдня провожу за книгами, чтобы хоть как-то объяснить свой интерес. Нагло спорю со всеми, кто подвернется под руку. И вылезаю везде, где можно, чтобы доказать, какой я умный. Вон Рух уже косо посматривает, хотя я старательно истощаюсь на каждом занятии и все время корректирую наложенную тобой иллюзию. Де Фоль этим утром решила проверить мне ауру. Один Нарди так увлечен нашими спорами по поводу рунного алфавита, что ничего не замечает. Он, хвала небесам, исключительно теоретик, но и до него скоро начнет доходить. А что будет дальше?

Таракан, повозившись на подушке, наконец улегся с комфортом и сладко зевнул.

— Ты не сможешь скрывать свой уровень вечно.

— Это да, — с сожалением признал я. — Но дар прогрессирует быстрее, чем мы с тобой планировали. А искусственно замедлять его развитие нельзя — падающую с гор лавину не остановишь хлипким забором. Приходится рисковать и таскать с собой накопители. Днем раскачивать светлую половину, по ночам — темную… как думаешь, сколько пройдет времени, прежде чем иллюзия станет заметной?

Таракан недовольно засопел.

— Где-то около месяца, судя по твоим успехам.

— Вообще-то две седмицы, — тяжело вздохнул я. — Я на днях подсчитал. При таких темпах у меня просто не получится скрывать ее дольше. При слабой подпитке она истончится сама, а при сильной — начнет ощутимо влиять на магический фон, что в нашей ситуации почти одно и то же.

— Тогда экзамен — единственный вариант, — с таким же тяжелым вздохом согласился Нич. — Но тебе придется открыть часть своих возможностей, умудрившись сделать так, словно это случилось уже на пределе сил.

Конец ознакомительного фрагмента.