Остров Харона. Премия им. А. де Сент‑Экзюпери. Игра в Иную Реальность

Александра Крючкова

«ОСТРОВ ХАРОНА» – философско-мистический триллер в духе А. де Сент-Экзюпери, Л. и Д. Андреевых, А. Хичкока. На острове, маяком которого является Дерево Желаний, колдуны исполняют мечты всего за пару фонарей, но главной героине снятся кошмары о собственном утоплении, её преследует тень покойного пасечника, а чужой ребёнок называет мамой… Смогут ли жертва и палач, влюблённые друг в друга, разгадать секрет хозяина острова, живущего на Кладбище Воспоминаний, чтобы покинуть проклятое место навсегда?

Глава 1. РЫБАК

1.1. Рыбачья сеть

много лет спустя

…Вода, вода, кругом — вода, и панический ужас охватывает меня — я пытаюсь всплыть на поверхность, но почему-то не могу и… задыхаюсь!

Он будит меня. Я открываю глаза и вижу перед собой лишь бескрайнее звёздное Небо.

Здесь мгновенно темнеет.

— Океан приходит сюда молча, — мрачно произносит мужчина и протягивает мне руку.

Я поднимаюсь с белоснежного песка — ещё чуть-чуть и прилив проглотил бы меня. К тому же…

«Бррр! Фууу! Что это? Ужас! — Океан набросил на меня… рыбачью сеть?!»

Меня передёргивает, я брезгливо скидываю её с себя и кричу удаляющемуся вдаль мужчине:

— Эй!

Он оборачивается. Я подбегаю к нему и…

— Простите! Померещилось…

Он улыбается. Странное чувство, что я видела его где-то… раньше. Наверное… Знакомое лицо? Или даже взгляд? А так — ничего особенного: высокий, худощавый, черноглазый — без отличительных примет. В светлой майке и синих шортах. Фенечки — на запястьях, пиратская бандана — на голове…

— Ты говоришь по-английски? — спрашиваю я у незнакомца, и он кивает.

Мы медленно бредём вдоль Океана в пляжное кафе.

— Когда-то я была на этом острове. Давным-давно. Тогда я случайно оказалась здесь, хотя… случайностей не бывает? Поехала в отпуск на Себу, познакомилась с соотечественником, который там зимовал, и мы решили прогуляться по окрестностям. Набрели на паром. Даже не знали, куда он нас завезёт. Но мне здесь понравилось. В этом острове есть какая-то загадка!

— И ты всю жизнь мечтала сюда вернуться?

— Да, но не так прям, чтоб всю жизнь…

— А тот мужчина решил не возвращаться? Поэтому ты грустишь здесь в одиночестве? Наверное, ты любила его?

— Нет, у нас не было отношений, хотя, как ни странно, я запала ему в душу, — улыбнулась я. — Но вот была ли у него душа? — ещё большой вопрос. Он напоминал мне главного героя из «Рождественской песни в прозе» Чарльза Диккенса.

— Не читал.

— Старик, заядлый атеист и бывший финансист, которого многие называли «подпольным миллионером». Сам же он считал себя бравым Робинзоном — после выхода на пенсию сдавал крутую квартиру в центре Москвы, путешествуя по Азии — Тайланд, Индонезия, Бали, Филиппины и так далее. Стремился в женское общество. Думаю, ему было очень одиноко. Родители его давно умерли, сам — в разводе, а единственная дочь эмигрировала в Италию. Ему, безусловно, не хватало любви, заботы и внимания. Возможно, именно из-за внутреннего конфликта «хочу, но уже из-за возраста не могу», он и стал таким злым и нетерпимым к чужому мнению. Его раздражали все и вся вокруг, всё ему было не так. Кстати, его звали Алексеем. А как зовут тебя?

Мужчина остановился и посмотрел мне в глаза.

— Янис. А тебя?

От его взгляда мне почему-то стало не по себе.

— Алиса… У тебя греческое имя?

Янис кивнул и улыбнулся.

— Ты переехал сюда из Греции?

— Да…

— А я часто проводила свой отпуск в Греции, на островах. Это кафе на берегу, случайно, не твоё?

Янис снова кивнул и предложил зайти перекусить.

Я села за столик, он принёс рыбное меню.

— Ты сам ловишь рыбу или покупаешь её на рынке?

— Сам, — улыбнулся Янис.

— Так это была твоя сеть, которую набросил на меня Океан?! — засмеялась я.

— Конечно! Я же каждую ночь расставляю сети вокруг острова.

— Не слишком ли крупная сеть для рыбы? Или ты ловишь русалок? — пошутила я и поймала себя на мысли, что не хочу есть. — Принесёшь попробовать креветок?

Янис снова кивнул, и в тот же момент послышались детские рыдания.

1.2. Девочка, которая искала маму

Я обернулась и заметила будто из ниоткуда возникшую на берегу темноволосую девочку лет пяти в полупрозрачном розовом платье. Она смотрела в Океан, но никого рядом с ней не было.

— Ма-мааааа!!!! — раздался её душераздирающий крик.

Я взглянула на Яниса. Казалось, его лицо помрачнело, но он даже не сдвинулся с места. Я вскочила из-за стола и побежала к девочке.

— Эй! — я обняла её за плечи. — Что случилось?

Девочка всхлипывала, повторяя всего одно слово: «Мама!», и не обращала на меня никакого внимания.

— Что с твоей мамой? — спросила я. — Где она? В воде? Как тебя зовут?

Девочка то ли не понимала, то ли не слышала меня, и продолжала всхлипывать. А в Океане было по-прежнему тихо и совершенно пусто — ни души. Ни в нём, ни на берегу. Кроме нас, разумеется.

Я вернулась в кафе к Янису, но тот исчез — видимо, удалился за креветками.

Океан уже затопил часть берега, и я бросилась к лестнице вплавь. Вскарабкавшись на скалу, побежала на ресепшн соломенной гостиницы и зазвонила в колокольчик. Но никто не появился.

— Эй! — закричала я. — Здесь есть кто-нибудь? Помогите! Там девочка! Она потерялась!

Но зловещая тишина была мне ответом.

Я побежала обратно к лестнице — не дай Бог, девочка утонет в этом Тихом — со всех точек зрения — Океане вслед за своей матерью! Но, когда я вышла из воды на кусочек ещё не затопленного берега, девочки нигде не наблюдалось…

Пребывая в состоянии шока, я стояла на берегу и смотрела в Океан, который молчаливо продолжал поглощать остров.

— Креветки? — внезапно раздалось прямо за моей спиной.

— Девочка… — прошептала я в отчаянье.

— Она вернётся, — Янис осторожно прикоснулся к моей руке и повёл меня прочь.

***

Горы седеют от горя —

Ведьмы сбывалось проклятье,

Скалы сидели у моря,

Фею держали за платье.

Замок — воздушный, но в саже,

Фея вздыхает — не плачет:

«Мама, напомни той страже:

Долго за феей не скачет!»

Ветер шептался с золою,

Вечер тянулся к балладам,

Солнце прощалось с землёю,

Время дышало на ладан.

Фею украла Жар-птица…

Скалы угрюмо молчали:

Ночью виденьям не спится —

Бродят сплошные печали!

Тучки спускались на склоны,

Небу немножко всплакнулось,

Слёзы упали на волны,

Море — солёным — проснулось.

1.3. Мальчик, который просил фонарик

К десяти вечера я определённо ожила. Во-первых, сказывалась разница во времени — именно ночью у меня дома начинался день. Во-вторых, днём здесь стояла неимоверная жара, и находиться на улице было совершенно невыносимо.

Казалось, жизнь на острове за эти годы совсем не изменилась, как и соломенный отель, состоящий из малогабаритных гостевых домиков, в одном из которых я и провела тогда ночь в ожидании парома на Себу. Правда, теперь, вслед за Алексеем, мне хотелось называть гостевой дом «хижиной».

Соломенная крыша, голые стены, небольшое окошко, стол с подсвечником, крошечная кровать и узкий платяной шкаф.

Я обратила внимание ещё тогда, что в светильниках отсутствовали лампочки, — и до сих пор никто не догадался их вставить!

По-прежнему не было крана для горячей воды в душевой, правда, холодная теплела естественным образом — нагреваясь от палящего Солнца в накопительных баках с внешней стороны дома.

Что уж говорить о кондиционерах! — в номере я обнаружила лишь старенький вентилятор, но электричество из сети куда-то улетучилось.

И ещё — я перепроверила трижды, в том числе на ресепшн, — здесь всё так же не работал Интернет.

Но, возможно, именно в подобной дикости — в отрыве от цивилизации — и заключалась прелесть затерянного в Океане острова, загадку которого мне предстояло разгадать?

В этот свой приезд я решила досконально исследовать Камотес, ведь в прошлый раз пришлось сбежать отсюда на следующее же утро — наличных денег не было, а карты здесь не принимают.

Я шагнула из хижины в кромешную тьму и побрела на свет факела, горящего у ресепшн подобно вечному огню. Факелов, на самом деле, всегда зажигалось несколько, чтобы туристы могли взять их с собой в дорогу, если кому-то приспичит прогуляться по острову в ночи.

Я воспользовалась возможностью осветить свой путь и вышла за ворота на грунтовку, по бокам от которой возвышались длинноногие пальмы, протыкающие чернокнижное Небо.

Повернув налево, я зашагала в сторону пристани, привыкая к темноте, как внезапно из тропических зарослей неизвестных мне пород выскочил… мальчик! На вид лет семи, похожий на бездомного чумазого попрошайку, которого можно запросто встретить и на улицах больших городов, он схватил меня за руку и стал что-то требовать, выкрикивая одно и то же слово чуть ли не на всех языках мира. И это слово было…

— Фонарик!

Ничего не понимая про фонарик, я достала из кармана пару монет и протянула их мальчику.

Но, к моему величайшему удивлению, разглядев содержимое милостыни, попрошайка брезгливо швырнул деньги в заросли, покрутил пальцем у виска, хихикая, а затем снова крикнул:

— ФОНАРИК!!!

1.4. Старик с чёрными птицами

Мне стало не по себе, но в тот же момент послышались чьи-то шаги, — слева, со стороны пристани, к нам приближалась сгорбленная мужская фигура, и вскоре около меня остановился босой седовласый Старик в холщовых одеждах, держащий в одной руке посох, а в другой — клетку с чёрными птицами.

— Добрый вечер, — произнесла я, чтобы разбавить гнетущую тишину. — Я могу Вам чем-то помочь?

Старик усмехнулся, продолжая меня сканировать, а мальчик снова захихикал.

Внезапно, откуда ни возьмись, появилась женщина, судя по всему, мать мальчика.

Она низко поклонилась Старику, что-то пробормотала на местном наречии, затем схватила сына за руку, и они мгновенно исчезли в зарослях.

А мне стало совсем не по себе — я стояла как парализованная и не могла пошевелиться от страха.

— Чего ты хочешь, Душа моя? — отчётливо, властным голосом спросил Старик.

Моё сердце бешено заколотилось.

В голове царил полный хаос, но я почему-то подумала про рыбака. Мне захотелось, чтобы Янис сейчас оказался здесь, рядом со мной, но я промолчала.

Старик же, поняв, что ответа от меня вряд ли дождётся, развернулся и поковылял дальше. Я смотрела ему вслед, всё ещё не в состоянии прийти в себя, как чья-то рука опустилась на моё плечо, и я вскрикнула от неожиданности.

— Алиса? — послышался уже знакомый голос.

Я обернулась и увидела Яниса. Он любезно проводил меня до хижины, попрощался и исчез.