Летопись Океана. Старый город

Александра Ковальски

Тайно проникая в английскую колонию с целью спасти друга, капитан Нэйт Кондор не представляет, чем обернется его дерзость. Молодой капитан пиратов, привыкший жить от грабежа до грабежа, неожиданно для самого себя оказывается втянутым в политические интриги и религиозные войны, на фронтах которых даже лучшие друзья могут стать злейшими врагами, а предатели – верными соратниками.Что ждет наследника пиратского короля? Сумеет ли подчинить себе Карибы?

Предисловие к саге «Летопись Океана»

Море… Безбрежное и бесконечное… Оно помнит все…

Три корабля под бордовыми, точно кровь, парусами медленно и степенно вошли в порт. Шесть якорей синхронно сорвались и рухнули в воду. Черные гиганты замерли… С борта одного из них прямо на причал спрыгнул человек в костюме черного бархата. На голове у него было широкополое испанское сомбреро, а к поясу приторочена шпага в инкрустированных рубинами ножнах. Мало кто из видевших клинок этой шпаги выжил, но те, кому это удалось, знали, что на нем стоит клеймо лучшего оружейника Толедо. Каблуки его сапог, подбитые металлом, глухо стучали по деревянному настилу. Он медленно шел по улочкам этого пустынного, заброшенного городка. Этого острова, выстроенного так много лет назад с единственной целью — дать убежище тем, кто нуждался в нем, скрываясь от своих врагов, от законников… Пиратам… Бандитам… Убийцам… Он уходил все дальше и дальше — вглубь острова… Незнакомец поднялся на невысокий холм и с его вершины окинул взором небольшую бухточку, лежавшую чуть в стороне, у его ног…

— — О, вижу — ты уже здесь», — едва слышно прошептал он.

Не далее, чем в миле от берега, дрейфовал корвет. Изящные очертания его рангоута и такелажа, проступая сквозь завесу утреннего тумана, придавали кораблю необычайно таинственный вид.

— Здравствуй, отец! — услышал он за спиной знакомый голос…

— Здравствуй, Николя… Ты, как и прежде, умеешь застать врасплох, — тихо ответил он, не обернувшись. — Где пропадал так долго?

— Всего и не рассказать…

— Ты искал меня, значит, тебе что-то нужно…

— Вы правы, отец.

— Что же? — обернувшись к сыну, он пристально посмотрел тому в глаза.

— Попрощаться… — Новоприбывший бесшумно приблизился и протянул руку. Отец, не сдержавшись, крепко обнял сына.

— Я знал, что однажды этот день настанет, но… не думал, что так скоро, — произнес он спустя минуту, отпустив сына.

— Для меня эти годы были почти что вечностью, отец. Мне захотелось покоя. Все закончилось месяц назад…

— Знаю… Натаниэль Гордон был достойным наследником — такой же не в меру рисковый, как и его предок.

— Род прервался, отец! Все кончено…

— О, нет, это ещё не конец, сынок… El que mate un lardon Tien cien anos de pardon! Скоро, совсем скоро все вернется…

–… что ж, когда наступит такой день, если он наступит… ты знаешь, как меня вернуть… А пока что… Прощайте, отец…

— Прощай, Николя…

Пират спустился с холма, у полосы прибоя его ждала лодка. Вскоре утренний туман над бухтой развеялся, а вместе с ним исчез и таинственный корвет, но он все еще стоял там — на вершине холма, — глядя куда — то вдаль, куда — то за горизонт. По его щекам не катились слезы… Нет… Он просто стоял и смотрел вдаль, слушая Песнь Океана… Помнится, когда-то он научился этому у своего друга — капитана Нэйта Кондора. Призраки прошлого обступили его, он слышал их голоса, чувствовал их прикосновения и словно бы заново переживал все то, что когда-то уже пережил…

…пришел их час… Час, когда мертвые восстают из могил, чтобы поведать миру свои истории…

ПРИМЕЧАНИЕ:

Натаниэль Гордон (Nathaniel Gordon) (1834 — 21 февраля 1862), США

Натаниэль Гордон вошел в историю как последний американский пират, казненный за пиратство!

7 августа 1860 года у побережья Западной Африки Гордон погрузил на борт своего корабля «Erie» 897 рабов и вышел в море, чтобы, проделав всего-навсего 50 миль, быть арестованным военным фрегатом США «Mohikan». Это произошло 8 августа 1860 года. 9 ноября 1861 года суд вынес обвинительный приговор по его делу. 7 февраля 1862 года его должны были повесить.

Однако тут вмешался легендарный президент США Авраам Линкольн и перенес дату казни на 21 февраля, чтобы, как он это мотивировал, у приговоренного к смерти было достаточно времени для осознания своих прегрешений.

В ночь перед казнью Гордон раздобыл стрихнин и пытался отравиться, но безуспешно. Тем самым он лишь на 10 часов приблизил момент казни.

На воле у него остались мать, жена и сын.