Семь ударов

Александра Завалина, 2020

17-летнюю Алину задерживают по подозрению в убийстве, которого она не совершала. Обстоятельства странные: запертая квартира, никаких следов и семь ударов ножом. Кто пишет на стенах? И почему все жертвы перед смертью получают испорченный файл? И самое главное – кто убийца? Или… что?

9 сентября. День

Друг из универа, Георгий, отозвался ближе к обеду. Он написал, что готов встретиться после пар, а с меня за услугу — большая пицца. Так что баночку с сиреневой «краской» я прихватила не зря.

Сегодня в школе все снова шептались обо мне, но уже не так, как вчера. Новость улеглась, ничего свежего не появилось, а обсуждать одно и то же по кругу никому не хотелось. Из полиции не звонили, и мама, которая обещала держать меня в курсе, молчала.

Настя снова не пришла, и я рассердилась. Почему она бросает меня одну? Меня вообще-то подозревают, а в школе так я и вовсе превратилась в изгоя! А она дома отсиживается, тоже мне…

— Эй, Светлова! Почему бы тебе не поменять фамилию на что-то более подходящее?

Я стояла у кабинета, залипала в телефоне и никого не трогала, а тут нарисовался один… вон, стоит у окошка и скалится, парень из параллельного, даже не помню, из какого именно. Он у нас местный дурачок, и все недоумевают, как ему удается переходить из класса в класс. Знаменит наш дурачок своими шуточками-не-к-месту и идиотским выражением лица. Он всегда кривит лицо, словно самый умный, а вокруг те — кто ничего не смыслит в жизни.

Итак, он выпалил что-то про то, что мне бы сменить фамилию, и я удивленно на него уставилась. Я не хотела, но у меня вырвалось:

— А что, хочешь позвать замуж?

Его дружки и подружки, его свита, дружно заржали. А дурачок (его прозвище, кстати, Колобок, потому что он при любом удобном случае повторяет тот анекдот, в котором колобок повесился) оскалился еще сильнее, мне даже показалось, что еще чуть-чуть — и зарычит, и выдал:

— Давай ты будешь Убивцовой?

Уровень младшеклассника. Я знала, что он скажет что-то в этом духе, но все-таки фраза меня задела. Мудрее было бы промолчать, но в случаях, когда задеты мои чувства, язык летит впереди меня:

— А тебе жить надоело?

На мгновение все замолчали, а потом пара человек из свиты Колобка засмеялась. Неуверенно, тихонько и, наконец, перестали. А Колобок продолжал скалиться, и лицо его застыло, как маска.

— Все знают, что это ты. Просто богатые родители выкупили тебя.

Ух, как он меня бесит! Вот сейчас, в этот конкретный момент, мне хочется съездить ему по морде! Но я мысленно сделала глубокий вдох-выдох и сказала:

— Рано или поздно, настоящего преступника поймают. Полицейские не дураки, так что его обязательно поймают. И это буду не я.

— Ну да, ты ведь можешь просто заплатить, — фыркнул Колобок.

Спокойствие! Сохраняй спокойствие, Алина! Не слушай его, он идиот, а идиотов не слушают! С такими мыслями я ушла под громкое улюлюканье свиты Колобка.

Ничего… он еще увидит. Они все увидят. Полицейские рано или поздно поймают настоящего преступника, и все увидят, что это не я. Его обязательно поймают! Семь ножевых ран…

У меня болезненно перехватило дыхание, я даже на лестнице приостановилась, чтобы отдышаться. Все хорошо. Все в порядке. Я должна идти дальше. Уроки закончились, и Георгий наверняка ждет за школьными воротами. Все в порядке. Просто иди.

Это Колобок. Он дурак. Он всегда такой противный. И он всегда меня недолюбливал. Просто прими это и отпусти.

Кажется, это легко, но не сегодня. Не при таких обстоятельствах. Для Колобка это убийство ничего не значит, он даже едва ли осознает, что такое на самом деле убийство. Для него это, может, очередной триллер в виртуальной реальности, сценка для КВН, а я — антагонист, которого нужно задиссить. Он просто ребенок в теле старшеклассника, вот и все.

Я попыталась себя реабилитировать, но тяжелые мысли камнем легли на сердце, и из школы я вышла далеко не в радужном настроении.

Георгий встретил меня возле школы. Одетый в кожаную куртку с надписью «bye» на спине, он сидел на мотоцикле, придерживая на руле два блестящих шлема. То и дело он окликал знакомых девчонок, и те, проходя мимо, хихикали и заливались краской.

— А ты стал красавчиком, — заметила я. — Похоже, к парикмахеру теперь ходишь?

— А ты по-прежнему считаешь себя остроумной? — парировал он, поворачиваясь и подавая мне шлем.

— Ой, посмотрите на него! Поступил в универ и нос до неба задрал!

— Типа того, школота, — Георгий осклабился и получил от меня хлопок по спине.

Георгий для меня словно старший брат. У нас одинаковые увлечения — легкая атлетика, мотоциклы, даже одежда, — но при этом между нами никогда не вспыхивало романтических искр или чего-то подобного. Но почти все, включая мою маму, считали, что мы парочка, и мне надоело переубеждать людей.

— А ты чего на своем не гоняешь? — спросил Георгий, похлопав по рулю. — Такой классный мотик — и в гараже пылится.

— Так мне до школы пять минут бегом. Обычно на выходных катаюсь. — Рассеянно отозвалась я и хлопнула его по плечу. — Ну, мы едем или не едем?

Универ Георгия располагался в центре города, и от нас дотуда добираться пятнадцать-двадцать минут. Здание универа возвышалось громадиной из серого и голубого камней, и его окружали скверы, кафешки и канцелярские магазинчики. И всюду сновали студенты в джинсах, прижимая к груди разноцветные папки.

Георгий припарковал мотоцикл на стоянке, а я вручила ему баночку и махнула в сторону кафе:

— Подожду тебя там.

— Ерунда! — фыркнул Георгий и спрятал баночку во внутренний карман кожанки. — Погнали вместе.

На входе в универ меня остановили, но Георгий что-то наболтал охранникам, и нас в конце концов пропустили с миром. Может, и ерунда, но живот у меня скрутило в узел. Я нарушала правила, а это не то, что я должна делать, когда меня подозревают в убийстве, пусть даже дело касается такого пустяка, как обмануть универскую охрану.

— Чего это ты побледнела? — спросил Георгий, когда мы поднимались по широким ступеням.

— Да просто, — отмахнулась я. — Голова болит.

Вокруг переговаривались и смеялись студенты, пахло хлоркой, типографской краской и кофе. Мы поднялись на третий этаж, прошли по длинному коридору, Георгий зашел в какой-то кабинет, забрал ключи. Еще пара поворотов по коридору, и Георгий, наконец, отворил дверь в химический кабинет.

Здесь аромат кофе и типографской краски резко сменился на запах серы. Георгий хлопнул по включателю, и длинную, узкую комнату затопило в ярком свете. На полках засверкали многочисленные склянки, а рядом со мной обозначился человеческий скелет из гипса.

Георгий открыл шкафчик, достал микроскоп и пару склянок. Я принялась рассматривать содержимое баночек на полках. На мгновение показалось, что я попала в Хогвартс, на урок зельеварения — по крайней мере, именно так я представляла кабинет Снейпа.

— Это какая-то домашка? — спросил Георгий, колдуя над микроскопом.

— Нет, это другое, — отозвалась я. — Не спрашивай, где я это взяла, просто посмотри, что это такое. Пожалуйста. Мне любопытно.

Несмотря на то, что мы с Георгием близки, мне не хотелось делиться с ним своими проблемами и страхами. Я даже представить не могла, как он отреагирует, скажи я, что меня таскали в участок, а ко мне в комнату залезли, чтобы написать на стене странные слова. Наши отношения были близкими, но легкомысленными, и мы никогда не трогали серьезных разговоров. Говорят, настоящие друзья с тобой и в радости, и в горести, и в солнечные дни, и в ненастные, но мы с Георгием делили друг с другом только радости, весь негатив оставляя за ширмой. Этакие друзья в солнечный день, «солнечные» друзья.

Какое-то время стояла тишина. Я разглядывала кабинет, Георгий звенел микроскопом и пинцетами. Я снова задумалась о надписи на стене. «wstне открывай ему». Что это значит? Кто написал?

Дверь с грохотом отворилась, и кто-то влетел в кабинет. Он вышел из-за скелета и оказался пухлым парнем в пушистом синем свитере. Увидев Георгия, он расцвел и воскликнул:

— А, вот ты где, Гоша! Прячешься от меня, да? — Он увидел меня и осекся, однако через мгновение на его лице вновь засияла радостная улыбка. — А вы кто, милая леди? Так вот какие у тебя дела, Гоша!

— Санек, не называй меня так, сколько повторять, — поморщился Георгий, продолжая звенеть стеклами. — Это Алина, моя подруга.

— Подруга, говоришь? — многозначительно переспросил парень и подобрался ко мне поближе, улыбаясь во все тридцать два. Зубы у него были крупные и белые, словно у голливудского актера.

Я протянула ему руку, и тот с энтузиазмом ее затряс:

— Я — Саша! Очень рад познакомиться, Алина! А мы с твоим другом Гошей лучшие друзья, начиная с первого сентября!

— О… я рада, — ляпнула я. Я всегда смущалась, когда встречалась с гиперактивными и суперобщительными людьми, вроде этого Саши, хотя сама была не робкого десятка.

— А что вы тут мутите? — поинтересовался Саша и подошел посмотреть, что делает Георгий. Несмотря на лишний вес, двигался он грациозно и четко, словно танцор.

— Да так… смотрим… — пробормотал Георгий.

Саша отошел от него и снова с сияющим лицом повернулся ко мне. Я изобразила вежливую улыбку. Я думала, он что-нибудь скажет или спросит из разряда «какая прекрасная сегодня погода» или «а сколько тебе лет?», но он ничего не сказал. Только внимательно посмотрел на меня, а потом его улыбка потухла, и он отметил:

— Ты странно выглядишь, Алина, ты в курсе?

— О чем ты? — удивилась я и окинула себя взглядом. Ну да, джинсы немного потерлись, а майка выглядела растянутой, но джинсовка-то совершенно новая! Да и причесалась я перед выходом…

— Я о другом, — нетерпеливо вымолвил Саша. — Твоя аура. Ты выглядишь как… — Он не нашел нужного слова и начал заново. — Ты похожа на экстрасенса. Мне кажется, ты обладаешь сверхъестественной силой и можешь чувствовать другой мир… а также влиять на его представителей. Поняла теперь?

Я посмеялась, но Саша не подхватил мой смех. Тогда я осеклась и во все глаза уставилась на него. Он серьезно?

— Не обращай внимания, Алина, — отозвался от стола Георгий. — Санек влюблен в мистику и иногда говорит странные вещи.

— Это не странные вещи, Гоша! — хмыкнул Саша. — Я тебе отвечаю: другой мир вплетается в наш, а кое-где он проходит так близко, что существа могут пробраться сюда.

— Но ведь наш мир непригоден для них, ты сам говорил, — заметил Георгий.

— Да, и все-таки… — Саша наклонил голову к плечу, словно любопытный пес. — Алина, а у тебя случаем не бывает беспричинных головных болей?

— Бывают, — поразилась я. Откуда он знает? Просто так отгадал или в самом деле видит ауру?

— Вот оно! — Саша хлопнул в ладоши. — Ты точно можешь их чувствовать! Значит, где-то порвалась перегородка между мирами…

— Харэ вести лекцию, Санек! Знаешь, Алина… — Георгий замолчал, подбирая слова. — Я еще на первом курсе и, должно быть, переоценил себя, когда решил помочь…

— Что такое? — встрепенулась я.

— Да, что вы такое мутите? — спохватился Саша.

— Давай сделаем так: я еще подойду к профессору, пусть он определит, что за штуку ты принесла. Я не знаю. Честно — не знаю.

У меня екнуло сердце. Я спросила:

— Это потому что ты первокурсник?

— Думаю, да… я еще многого не изучил.

Его слова тревожно повисли в воздухе, и я выпалила:

— Ладно. Тогда спроси у профессора, хорошо?

— Конечно, Алина, — он широко улыбнулся. — Я сделаю все, не задавая вопросов. Но с тебя — пицца. Даже две!

— Конечно… — протянула я, а у самой перед глазами стояла картинка. Моя стена. И надпись на ней. «wst не открывай ему». Теперь они казались почти зловещими.

И этот чудик Саша… откуда он узнал, что у меня головные боли? Какая перегородка порвалась между мирами? И какие существа могут пробраться в наш мир? Перед глазами мелькнуло видение — отрывок из сна. Рвущаяся бумажная стена, тьма и что-то, вылезающее из этой стены…

Р-р-р-рип!