Твои электронные цветы

Александра Дельмаре, 2018

Цветы на экране, принесут ли они ей счастье? С первых дней своего летнего отпуска Вера, скромный работник агентства недвижимости, попадает в водоворот приключений. Они так и сыплются на её бедную голову! Тут и неудачное свидание "вслепую", и безуспешные поиски отца, всё, ну всё не так, как хотелось бы. Смешались, переплелись воедино отчаяние и нежность, дружба и предательство. А ещё в жизни девушки случается любовь, та самая, единственная, настоящая… Чем закончится этот необычный отпуск в прекрасном и жестоком городе Сочи? И возможен ли хэппи-энд, когда против неё весь мир?

Глава 2

Сейчас он уже не понимал, когда и как зародилась в нём эта ненависть к Сергею, жгучая и тихая, как она росла и множилась, замешанная на элементарной зависти к чужому успеху. Ещё совсем недавно Стас был первым в их фирме; обласканный начальством, добившийся уважения коллег и симпатий женской половины коллектива, он легко справлялся с самыми сложными проектами. Оригинальные, нестандартные IT-решения снискали ему славу успешного программиста, и заслуженные лавры грели душу. В ближайшем и не таком уж далёком будущем молодой человек видел себя правой рукой шефа, его замом. Рисовались и другие радужные перспективы. Но вот появился Сергей, самый первый проект которого оказался так хорош, что разом отодвинул заслуги Стаса на задний план.

Стас хорошо помнил тот день, когда Белых появился в офисе. Сотрудника на вакансию программиста искали уже несколько недель, нещадно отбраковывая потенциальных кандидатов.

— Оппачки, у нас что, новый боец? — Стас сразу подошёл к вошедшему вместе с шефом молодому человеку.

— Похоже на то. Сергей.

Парень, приветливо улыбаясь, протянул руку.

— Стас. Рад пополнению. Где учился? И главное, чему научился?

— МГТУ. Все основные языки программирования. И кое-что другое, — ответил Сергей, улыбаясь.

— Солидный багаж.

— Угу, сам удивляюсь.

— Потом, ребятки, потом, успеете ещё закорешиться, сейчас инструктаж, наше всё, — подошедший шеф увёл новичка с собой, оставив Стаса размышлять, откуда вдруг возникла тревога в его душе.

И на сегодняшней планерке, когда решался вопрос, кто будет разрабатывать систему компьютерной безопасности для локальной сети их нового солидного клиента, фамилия Белых была названа в первую очередь. Ну почему не Куриленко, как было раньше?! Стас покосился на сидящего рядом Сергея. Невозмутим! И бровью не повёл, а ликует, наверное, в глубине души. И красив, зараза! Что есть, то есть! Этой его эффектной внешности, широким плечам, стати и росту под метр девяносто, завидовал Стас в первую очередь. А ещё его обаянию, особому прищуру голубых глаз, когда тот улыбался. Почему одним в этой жизни достаётся все, а другим — жалкие крохи?!

С самого детства маленький и щуплый Стас вечно кому-то завидовал, это чувство въелось в него, как ржавчина. В школе, поняв, что, если ты такой неказистый, то надо брать чем-то другим, он накинулся на учёбу. Засиживался за полночь, если что-то не получалось, переделывал до тех пор, пока не добивался нужного результата. Трудную задачку по математике воспринимал, как вызов, бормоча «русские не сдаются», как одержимый, часами искал правильное решение. Гордо, молча, в одиночестве. Всё это про него, про Стаса. В институте даже красный диплом, с трудом, но получил, выцарапал, а с дипломом и востребованную, хорошо оплачиваемую специальность в области прикладной информатики. Эти успехи придавали ему уверенности, тешили самолюбие, приподнимали над другими.

Родители Стаса, люди простые, половину жизни проработавшие на хлебокомбинате, не понимали и не принимали в сыне этого рвения, неуёмной жажды успеха, реванша. Им, довольствовавшимся малым, был чужд главный принцип его жизни: зубом и ногтем — вырви всё из этой жизни. Стас рано стал жить один, снимал квартиры, подрабатывал, крутился, как мог. Вся подработка шла на его единственную любовь — крутой навороченный компьютер, его отраду, его второе Я.

Хотя молодой человек уже давно думал о другой любви, отсутствие которой считал досадным упущением в своей жизни. Стасу нужна была подруга, возлюбленная, девушка чувственная и нежная, которая любила бы и восхищалась бы им, которая всегда была бы рядом. Особенно ночью, в постели. Он хотел, чтобы пышная девичья грудь льнула к его груди, а дерзкая рука сладострастной подруги спускалась вниз по его телу, усталому от любви, но ещё помнящему о недавнем наслаждении и жаждущему его снова и снова. И чтоб по утрам хмель прошедшей ночи ещё долго-долго колобродил в крови…

Сигналы, которые подавало его юное, жадное до утех, тело, эротические сцены, которыми под завязку были забиты его сновидения, всё труднее было игнорировать. У Стаса были свидания, случайные, короткие, пятнадцать минут постельных развлечений обычно не имели продолжения. Девушки исчезали также быстро, как и появлялись. Всё не то, не то… Была одна, Алёнка, с богатым, сочным телом, симпатизировала ему нешуточно, но не случилось. Ушла. Разлюбила. Не стала верной подругой хотя бы на этом, маленьком отрезке его жизни. Вначале бесконечно личен, в конце стандартно безразличен — это про неё.

По-прежнему Стас часами просиживал за компом, совершенствуя его начинку, устанавливая обновлённые программы, добиваясь сумасшедшего быстродействия процессора. Это было лучшее время для Стаса. Тогда он чувствовал себя могущественным повелителем, умная техника покорялась ему, его талантливым рукам. Большой удачей для молодого человека оказалось получение приглашения на собеседование в IT-prof, успешную, процветающую компанию; ещё большей, что из нескольких претендентов именно он занял освободившуюся вакансию в фирме.

В тот день Стас отчетливо осознал своё одиночество, ведь не было рядом никого, с кем он мог бы поделиться радостью. Кто хлопнул бы его по плечу, сказав, «Ни фига себе! Чувак, ты так крут! Родина гордится тобой! Дерзай и дальше, старичок!» Поэтому, когда Сергей Белых появился в их офисе, Стас решил подружиться с новеньким, взять над ним шефство, помочь освоиться в новой для него обстановке. Ему нравилась эта роль, роль благожелательного покровителя, так он сам себе казался значительнее, сильнее. Но Сергей как-то сразу адаптировался в коллективе, легко втянулся в работу, и уже через неделю о шефстве и речи быть не могло. Парень быстро стал популярен, около его стола вечно кто-то отирался, спрашивая совета, или просто останавливаясь на минутку, чтобы потрепаться. Стас был слишком горд, чтобы быть «одним из» в этом окружении Сергея. Мелькать где-то на заднем плане, ну уж нет!

Он наблюдал за Сергеем издали, вначале просто ожидая от новенького ляпов и упущений в работе, а потом страстно желая их. Чувство неприязни к новенькому крепло и разрасталось, щедро подпитываемое успехами Сергея в работе, не заметить которые мог только слепой. Айтишник он, как оказалось, от бога, легко и изящно выполняя свою часть проектов, он как-то незаметно стал ведущим сотрудником, грамотно и оригинально решая, на радость шефу, самые сложные задачи.

Стас стал искать случая, чтобы высмеять, унизить Сергея, сбить с него спесь. Мелкие пакости устраивать — не его вариант, а вот придумать большую гадость, самому оставаясь в стороне, было бы совсем неплохо. Хотя задача не из лёгких. Это был не тот распространённый тип заумного программиста, о котором ходят разные байки. Что живет он около компьютера. Любимой одежды нет. И никакой другой одежды тоже нет. Только та, что на нём. И так далее, и тому подобное. Белых другой, в нём нет явной уязвимости, чем его зацепить, непонятно. Пока непонятно.

Как-то раз, когда Сергея срочно вызвали к шефу, Стас сумел заглянуть в его компьютер. Он заметил, что в последнее время Сергея не оторвать от компа, хотя срочной работы не было. Оказалось, что ларчик просто открывался, Сергея зацепило общение на городском форуме. В окошке для сообщений стояло его имя. Стриж! Так-так, это уже что-то, может пригодиться.

С этого дня под незамысловатым именем Умник Стас стал тоже бывать здесь, на форуме, и даже нашёл это занятие интересным. Оказалось, что форумчане могут по достоинству оценить его мысли, умные и крутые высказывания здесь приветствовались одобрительными комментариями. Симпатию Стрижа к девушке с ником Майская он заметил сразу. Цветочки, особые тёплые слова, комплименты — только ей… Ба, да парень, похоже, влюбился, девчонка его серьёзно заинтересовала! Стас попробовал перетянуть на себя внимание Майской, но особого успеха не добился, девушка одобряла его шутки, была приветлива и доброжелательна, но не более. И совсем проигнорировала его предложение встретиться, посидеть в кафе, прислала в ответ только удивлённую рожицу-смайлик.

Этот отказ ещё больше раззадорил Стаса, он любил такие мудрёные, каверзные задачки, где нет простых решений и ходов, где надо исхитриться и придумать особую замысловатую фишку. Потом ловко осуществить этот хитрый план и победить! Всё просто — я этого хочу, значит, это будет! Но что конкретно делать дальше, он пока не знал… Хотя… есть одно нестандартное решение. Обрадованный пришедшей в голову мыслью, молодой человек потёр руки. Вот это будет гениальный финт! Кто кого, это мы ещё посмотрим, ещё не вечер! Стас улыбнулся, крайне довольный собой.

* * *

Сегодня великий день! Сегодня они, наконец-то встретятся, и Сергей увидит девушку, мысли о которой в последние дни не давали ему покоя. Он давно ждал этой субботы, последней субботы мая. Ежегодно, именно в этот день в Славяновске проводится весенний этап мотокросса, а Сергей Белых уже второй год — непременный участник соревнований. Он бронзовый призёр любительских мотогонок прошедшего года, но парню в один голос прочат более высокие результаты уже в ближайшем будущем. Алёнка каждый раз увязывается за братом, мотивируя это тем, что нужна же участнику гонок поддержка близкого человека?! Ещё как нужна, и Сергей надеялся получить её сегодня в двойном размере.

Мотокросс проводился за городом, в популярном у горожан месте летнего отдыха, на берегу реки Горинки. Вера обещала подъехать сюда и ждать его у раздевалок, временных однодневных сооружений. Написала, чтоб высматривал девушку в красной ветровке. «И смотри, не прозевай», приписала. Да он глаз не будет спускать с этого места!

Сергей уже переоделся, облачился в чёрный мотокомбинезон, под ним, так называемая «черепаха», специальный жилет, защищающий спину. В руках шлем, модель «фулфейс», его гордость. Красавец Харлей рядом, кажется, что мотоцикл уже рвётся в бой, готовый добыть победу своему хозяину. Трасса несложная, с искусственными препятствиями, где самое трудное — трамплины. Ну, и естественные препятствия здесь есть, канавы, подъёмы и спуски, куда ж без них. Он хорошо знаком с трассой, несколько дней тут вечерами зависал, но всё равно нервничает. Что-то рано у него мандраж начался, выступать Сергею только во втором заезде.

Молодой человек искрутил всю шею, в надежде увидеть приближающуюся к раздевалкам девушку в красной курточке.

— Мой брат кого-то ждёт? — спросила Алёнка, заметив его частые взгляды по сторонам.

— Возможно, а кого ждёшь ты? Вепрь сегодня в первом заезде стартует.

Сестра покраснела, отвернулась. «Заметил! Наблюдательный, гад! Уловил мою симпатию к Нику Воропаеву, — подумала Алёнка. — Он здесь самый классный гонщик, из тех, кто непобедим. Ну, и кем надо быть, чтобы не оценить красавца Ника, его злодейский прищур глаз и чёрные, вьющиеся кудри?!»

Объявили о готовности к старту, и Алёнка вся подалась вперёд, не сводя восхищённых глаз с атлетической фигуры Вепря. «Влюбилась девчонка, впервые влюбилась, — Сергей улыбнулся. — Надеюсь, несерьёзно это у Алёнки, не останутся болячки на её сердце».

А рёв моторов уже возвестил о начале гонок. Минута — и около десятка мотоциклов, сливающихся в одном сумасшедшем движении, как порыв неукротимого ветра, пронеслись перед зрителями. Азарт, скорость, адреналин в крови! Как можно удержаться и не «заболеть» гонками, Сергей не понимал. Хотя это и разбитые в кровь локти, и ноги, сплошь в синяках, и страшная обида за технические сходы во время соревнований.

Чёрт, скоро и ему на старт, а Веры всё нет. Сергей похлопал сестру по плечу, всё, я пошёл. Заворожённая ярким и драматичным спектаклем, она, не оглядываясь, махнула рукой, всматриваясь в группу приближающихся к финишу мотогонщиков.

Сергей, уже стоя на старте, вдруг с ясностью осознал, что девушка не придет. Расстроенный, он попытался собраться, настроиться на гонку, на победу. Не получалось, хоть тресни, похоже, сегодня не его день. Но вот прозвучала сирена, вперёд! Что ж! Он намерен выложиться по-полной, отдать все силы предстоящему забегу!

Прошло пять минут с начала сумасшедшей гонки. Неожиданный удар сзади от одного из конкурентов резко развернул мотоцикл Сергея. Не удержав машину, парень упал. Для зрителя, пришедшего на гонки, как на шоу, жаждущего зрелищности и эмоций, такие происшествия, как вишенка на торте. Возгласы болельщиков, в которых и ужас, и восторг, разорвав воздух, прозвучали единым эхом.

Сергей, попытавшись встать, ощутил сильную боль в ноге. Чёрт, похоже, закончились для него гонки, если он даже подняться не может?! Подбежал врач, ещё какие-то люди, помогли ему встать, забрали с трассы мотоцикл. Минута, две, и незадачливого гонщика уже повезли в больницу. Зарёванная Алёнка рядом, успела запрыгнуть в машину в последний момент.

Как оказалось, не всё так плохо, в травмпункте констатировали лишь сильное растяжение мышц голени. «Тугая повязка, покой — и скоро снова будешь, как огурчик!» — молоденький врач весело взглянул на Сергея. — Вызывай такси, и домой, на диван!»

Вечер этого сумасшедшего дня застал молодого человека за чтением книги Данни Грека «Дневники мотоциклиста», написанной со страстностью и реалистичностью настоящего байкера. Жизнь мотогонщика была описана так ярко, в таких животрепещущих деталях, что оторваться от чтения было невозможно. Но главный герой романа всё-таки не гонщик, а его байк, верный железный друг из пластика и металла, совсем такой же, как у Сергея. Любимый герой, который пройдёт с ним вместе по бесконечной дороге жизни.

* * *

Вера спешила домой, быстрым шагом обгоняя прохожих. Сегодня у бабули день рождения, юбилей. Немного грустный, правда, ей исполняется семьдесят лет. Ещё неделю назад Тамара Аркадьевна предупредила, что будет небольшой сабантуй, придут Дарья Семёновна и Дарья Георгиевна, мои Дашули, как ласково называла их бабушка. Вчера, в рамках подготовки к празднику, она затеяла приготовление холодца. Вера пыталась отговорить бабушку от этого шага, ссылаясь на серьёзные трудозатраты, на что Тамара Аркадьевна, удивлённо посмотрев на внучку, сказала: «А как же без студня-то? Никак».

«Логично, — улыбнулась девушка, — действительно, никак». И принялась всячески содействовать процессу готовки этого блюда. На Верину долю выпало ещё одно серьёзное задание — приготовление селёдки под шубой, потому что Дашули очень уважают эту вкуснятину.

И вот они уже за столом, праздник начался. Открыли шампанское, которое весело пенилось в бокалах, ждало Вериных поздравительных слов. Что ей сказать самому дорогому человеку на свете? Что вырастила, воспитала, не жалела сил, любила и берегла? И Вера так благодарна ей за это, что нет слов… У неё защипало в глазах. Поморгав, сглотнув комок в горле, девушка сказала просто: «Бабушка, поздравляю, родная! Будь здорова и счастлива!»

Под громогласное «ура» двух Даш они пригубили бокалы чудесного напитка, потом ещё и ещё. Завязались разговоры, пожилые женщины ударились в воспоминания, смеялись и шутили. Быстро расправились со студнем, который гости ели с аппетитом, причмокивая. Хвалили, просили рецепт. Бабушка гордо улыбалась, кивнув Вере, мол, видишь, а ты сомневалась. Разошлись глубоким вечером, когда иссяк поток историй, закончилось угощение. Расставаясь, обнимались в прихожей, давая друг другу последние напутствия. «Какое замечательное поколение, — думала Вера, глядя на пожилых дам, весёлых и оживлённых, — храни их судьба!»

Быстро, в четыре руки, весело переговариваясь, убрали со стола. Вера смотрела на оживлённую и как будто помолодевшую бабушку, радовалась удавшемуся празднику. Наведя порядок, они уселись на диван, около старомодного торшера, плотно прижавшись друг к другу.

Девушка думала о том, что сегодня она собиралась встретиться с Сергеем, обещала поддержать его на гонках. Их первая встреча, эх… Договариваясь с ним о свидании, Вера совсем забыла про семейное торжество, запланированное именно на этот день. Вот голова дырявая! Сейчас напишет ему, будет извиняться, свалит всё на короткую девичью память.

— Ну и как, бабуль, довольна ли твоя душенька?

— Да. Вечер удался, — голосом почтенной аристократки ответила она. — Но знаешь, Вер, я должна тебе что-то важное сказать. Давно собираюсь снять камень с души… Тяжёлый камень… — Она искоса взглянула на внучку и сразу отвела глаза.

— Бабуля, не пугай.

— Грех на мне. Виновата я перед тобой, Вер. И мучаюсь от этой вины много лет. — Тамара Аркадьевна помолчала, горько вздохнув. — Покаяться хочу.

Вера молча ждала. Она уже поняла, что её ждут плохие вести, приготовилась принять удар. А может, бабушка преувеличивает, и внучку ждёт лишь маленькая неприятность, мелкая и пустяшная?

— Ну же, не томи… В чём дело, в конце-то концов?!

— Девочка моя, — пожилая женщина снова сделала паузу, собираясь с духом, — об отце твоём хочу рассказать. Когда Иринка с ним познакомилась на море, я думала, это несерьёзно. Сама понимаешь, молодость, каникулы, солнце, симпатичный юноша, увлеклась дочка. Ну, думала, погуляли, пообнимались и разбежались. Потом только поняла, что не так это. По-настоящему у них всё было. Александр писал ей, много, пара писем в неделю уж всегда от него приходила. А я, старая дура, их перехватывала и рвала, не читая. Но как-то не выдержала, заглянула в одно письмо… И знаешь, прямо душа сжалась, как хорошо парень писал о своей любви. А Ирина тогда уже с тобой под сердцем ходила. Ухаживал за ней один, жениться предлагал, любил её, красавицу-то нашу.

Тамара Аркадьевна встала, заходила по комнате, такая расстроенная и несчастная, что у Веры сжалось сердце. Девушка подошла, обняла её за плечи, снова усадила рядом.

— Думала, женится на ней, паренёк-то этот, Паша, ухажёр её, и всё хорошо будет. А Ирина рассказала ему о ребёнке, не смогла утаить. Свадьба расстроилась. Конечно, не каждый чужое дитя примет…

— Ну, а ты? Почему маме о письмах не рассказала?

— Я решила Александру тому позвонить, там, в письме телефон был.

— Ну и что?

— Позвонила, сказали, он в армии. Три года армии, Вер, понимаешь?! Не стала я ничего рассказывать. Не судьба, думала, им вместе быть, не судьба… А ведь я их судьбу решила…

— Бабуль, а письмо это где? — Вера затаила дыхание.

— Девочка моя, выбросила я его, чтоб мама твоя случайно не наткнулась… Вот, натворила дел, старая дура. Прости…

Она замолчала, задумалась, Вера тоже тихо сидела рядом.

— Знаешь, бабуль, а я буду искать его, своего отца. И найду, а почему нет? Открытка у меня есть с его именем…

«И это, к сожалению, всё. То есть, почти ничего», — подумала девушка, но вслух не произнесла.

— Эту открытку, первую, Ирина сама получила, радовалась ей, как ребёнок, с собой таскала, целовала…

Она тихо заплакала, уткнувшись в плечо своей любимой внучки. Вера гладила седые бабушкины волосы и думала, как, оказывается, всё непросто в её собственной судьбе. Удастся ли ей вернуть в свою жизнь важного человека? Родного человека, отца? Как знать…

* * *

Ему нравилось приходить домой вечером, утомлённому прожитым днем, всей этой дневной суетой, которая стихает только к ночи. Обычно Сергей не звонит, открывает дверь своим ключом. В прихожую, если эта гулёна дома, сразу выскакивает Алёнка, радуясь его появлению, тискает, звонко чмокает в щёку.

— Брателло, ты пришёл? Наконец-то! Ну и как оно всё?

— Оно всё в полном порядке, не дождутся…

— А если поконкретней?

Сергей засмеялся. — Я делал всё, что должен, и мне не в чем себя упрекнуть.

— Очень конкретно, загадочный ты наш.

— А что сама? Как день прошёл? Чего плохого натворила?

— Вот так, да? Плохое? Только хорошее, клянусь.

— Бабушку через дорогу перевела?

— Ха, да ты шутник, брателло.

Это «брателло» появилось у неё недавно, раньше Сергей был исключительно братцем Иванушкой, а в период их вражды, к счастью, недолгой, просто «он». Пару лет назад между братом и сестрой установились хорошие, ровные отношения, какие и должны быть между близкими людьми, а раньше ругались нещадно. Ух, буря мглою небо кроет! У сестрицы Алёнушки в подростковом возрасте характер был задиристый, жёсткий. Да, что там, просто несносная девчонка была! Такой вот, воинственной, ершистой, ей было легче искать своё место в этом мире, которое никто и не пытался занять. Но разве объяснишь это двенадцатилетнему подростку!

Вместе они шли к маме на кухню здороваться, в её маленькое царство, где она по-быстрому, шей-вей, готовила ужин, простой и сытный. В залитой уютным жёлтым светом кухоньке всё на своих местах, только руку протяни, рядом чайник, кастрюли, разделочные доски. И многочисленные баночки с приправами, мама знает в них толк. Притягивало взгляд большое деревянное панно над столом — искусно вырезанная лупоглазая рыбка, украшенная витиеватой резьбой.

Отец, на своём любимом месте, в гостиной у торшера листал книгу, очередные военные мемуары. Увидев сына, откладывал томик, снимал очки.

— Сергей, как дела на работе?

— Да всё хорошо, пап, сегодня новую прогу начал писать, увлёкся, даже обед пропустил.

Благодаря сыну, папа отлично понимал компьютерный слэнг, слова, типа прога, баг, админ, клава, его совершенно не смущали.

— Ты как, пап, что со спиной?

У отца побаливали почки, требовалась операция, но он всё никак не мог решиться, откладывал, тянул время.

— А папа ждёт, когда совсем припечёт. — Это уже Алёнка вставила свои пять копеек. — Правильно я понимаю ситуацию, папуль?

— Ну-ну, мелочь, повыступай ещё у меня, — с шутливой угрозой в голосе отозвался отец.

Он встал, обнял детей за плечи, повёл на кухню.

— О, привалили, путаться тут будут под ногами, — беззлобно ворчала мама, быстро раздала всем задания, «режь хлеб», «ставь приборы», «разлей сок».

Потом они долго сидели за столом под низким жёлтым абажуром, пили чай с кизиловым вареньем, говорили о простых, понятных вещах — завтрашней работе, покупке новой куртки Алёнке, недавнем мотопробеге Сергея. Рядом под ногами путался серый кот с простым кошачьим именем Васька. Заглядывал всем в глаза, выпрашивая вкусностей, просился на ручки. Ему давали лакомства, брали на руки, гладили по голове, потому что любили. Яркое световое пятно на столе в контрасте с затенённой кухней добавляло очарования этому уютному вечеру. Еле слышно тикали ходики. Расходиться не хотелось. Семейную идиллию с затянувшимся ужином обычно прерывала мама, разгоняя всех по комнатам.

Уже ложась спать, молодой человек вновь вернулся мыслями к Вере. В сегодняшнем письме она написала, что в сентябре — о, благословенное время! — уходит в долгожданный отпуск и планирует поездку к Чёрному морю.

"Cергей, – писала девушка, – мне так страшно хочется на море, я просто чувствую, как оно волнуется без меня. Море — надежнейший антидепрессант, лучше нет, проверено. И самое правильное место для отдыха. Выходные только что закончились, но как-то не отдохнулось, жаль, что между субботой и воскресеньем нет ещё одного дня".

Быстрей бы сентябрь, вот тогда, возможно, их встреча состоится, а почему нет? Как бы было здорово, наконец-то, увидеться, подержать её ладони в своих руках. А может быть, даже обнять, прижать к груди, услышать стук её сердца. И узнать, какого же цвета глаза у этой лучшей девушки на свете.

У него же отпуск в октябре, всего две недели, крошечная маленькая жизнь. Но он постарается, он очень постарается сдвинуть свой отпуск, на коленях шефа будет об этом просить…

Засыпая, Сергей видел море, девушку в голубом сарафане, идущую у самой кромки воды. Станет ли картинка из его чудесного сна явью, как знать? Но он сделает всё возможное и невозможное, чтобы это случилось.

* * *

Последний день, работать лень… Этот день надо тихо пережить, затаившись за монитором, не привлекая к себе внимания начальства. Завтра начинается Верин отпуск, и её голосистый будильник не будет тренькать по утрам целых три недели. Этот зверь даст ей понежиться в постели. Долго, всласть! Уже от одного этого факта можно почувствовать себя совершенно счастливой.

Ну что ж, вперёд, в последний рабочий день!

Как всегда, по утрам, в переполненном трамвае яблоку негде упасть. Привыкшие к этому люди не реагировали на тесноту, цепляющиеся за них сумки пассажиров, толчки молоденькой кондукторши, дамы весомых достоинств, умело прокладывающей себе дорогу в человеческой толпе. Это особый тип людей — пассажиры, едущие утром на работу. Неподвижные фигуры, хмурые отрешённые лица, взгляд зомби.

"Удивительное дело, — думала Вера, привычно проталкивая своё тело вглубь трамвая, — как быстро мои соотечественники переняли у иностранцев манеру абстрагироваться от окружающих людей. Каждый как бы сам по себе, если и посмотрит на тебя, то, как сквозь стекло. Взгляд жёсткий, суровый, взгляд-предупреждение — «не тронь меня!» Сама же она считала, что человек — самый интересный объект природы и, без сомнения, достоин её внимания и симпатии.

Но сегодня Верины мысли занимали лишь предстоящая встреча с Сергеем и долгожданный отпуск, беззаботные золотые деньки. Да здравствует отпуск — счастливое время ничегонеделания, когда можно просто радоваться жизни и ненадолго забыть об ежедневной трудовой повинности. Работа — главное в жизни, но отпуск главнее!

Вере нравилась своя работа, но восемь каждодневных часов нервотрёпки, беготни, езды по объектам так выматывали к концу дня, что хотелось достать свой маленький чёрный пистолет и пристрелить себя. И это, как минимум! Хорошо, что у неё не было этого чёрного, маленького… «Я свою работу люблю, очень люблю, — как заклинание, повторила она про себя и усмехнулась. — Да, немного самовнушения не повредит».

Кто-то считает каждодневный труд формой рабства, признаком несвободы, но в их маленьком и дружном коллективе похожих философов не было. Были другие, такие как Антон, который говорил: «Ходить на работу — это к деньгам!» Маленький и дружный коллектив соглашался и веселился, что бывало часто, по поводу и без. Особенно любили похохотать две Оли, закадычные подруги, неразлучная парочка; глядя на них понимаешь, что дружба — не только название плавленого сырка. Это близость жизненных установок, единство душ, взаимная поддержка. Когда встал вопрос об увольнении Оли Бондарчук, другая Оля трижды ходила плакаться к ЭНЭМу и вымолила-таки прощение для подруги. Шеф тогда в гневе махал руками, кричал: «Черт с вами! Оставляю! Только уйди сейчас отсюда! Барракуда! Изыди!»

Потом, притихшие и счастливые, девчонки приходили в себя, шептались, зализывали раны. К ним подходила МарьСергеевна, что-то говорила, брала за руки, угощала шоколадкой.

МарьСергеевна — душа коллектива, редкостная женщина, хотя, по мнению Веры, уж слишком добродетельна. Перебор, а Вера всегда за золотую середину. Образ МарьСергеевны никак не вяжется с образом деловой женщины, современного риэлтора, чья профессия обязывает человека быть жёстким, целеустремлённым, амбициозным. Но это всё не про неё, про неё — это нянечка в детском саду, взращённая на манной кашке, потому как внешне МарьСергеевна — дама очень весомых достоинств. И достоинства эти тянули на сто с лишним килограммов. Тем не менее, её любили и уважали, а ЭМЭН ценил коллегу за мягкую хватку и полное отсутствие конфликтов с клиентами.

Вера зашуршала бумагами, приводя стол в порядок. Сейчас она добьет аналитику вторички, обязательный и нелюбимый ежемесячный обзор рынка недвижимости, закруглится с делами и напишет Сергею. Это будет последнее письмо перед их личной встречей, такой пугающей и такой желанной.

Надо бы обменяться номерами телефонов, но первой как-то неудобно об этом говорить, просить телефончики — прерогатива мужчин. Или всё же нарушить это неписаное правило современного общества?

Кстати, Сергей ещё не ответил на её позавчерашнее письмо. Может, ему надоела переписка, и он находит это занятие утомительным? Да нет, вряд ли. Но ей стало не по себе от этой мысли, поэтому мысль была послана далеко-далеко, в жаркие страны.

«Ну что, мой дорогой далёкий друг, скоро мы посмотрим в глаза друг другу. И может, с этой встречи начнется наша дорога к счастью».

Написала и тут же стёрла, куда-то не туда её понесло. Ладно, попытка намбе ту.

«Я очень надеюсь, что не разочарую тебя. Будет ли мой реальный образ соответствовать твоему представлению обо мне?»

Опять не то, серьёзно слишком и вычурно, что ли? Вера вздохнула, не идет дело с письмом, рука бойца колоть устала, а она ещё и философию тут разводит. Решила написать коротко, что купила вчера билет на поезд, как и договаривались, на 10 сентября. Предложила встретиться у билетных касс за полчаса до отправления поезда, пусть высматривает там девушку в светлом пиджачке, джинсах и красных туфельках-лодочках.

И в конце, в качестве постскриптума, эдакой довесочки, сделала всё-таки кокетливый реверанс и приписала:

«Если в свете каких-то мотивов тебе наскучила наша переписка — знай, я отнесусь с пониманием».

Врёт ведь, никакого понимания не будет, будет только крах её веры в человечество.

Ёлы-палы, а всё-таки основательно заводит эта виртуальщина, никогда не виданный человек вдруг становится хорошим, близким другом; странно и непонятно всё это. «Вот уж точно, чудны дела твои, господи», — вспомнила она бабушкину любимую присказку. Сама же Вера старалась держаться подальше от этих виртуальных способов времяпрепровождения, не понимала девчонок, зависающих ВКонтакте или закидывающих свой инстаграм фотками всех размеров и форм. Не понимала, а вот и сама теперь наступила на эти грабли.

Девушка взглянула на часы, осталось совсем немного до полной свободы, два оборота минутной стрелки на циферблате, и, о-ля-ля, она умчится отсюда без оглядки.

Замигала лампочка на телефоне. Боже, ты всемогущ, убереги меня от плохих новостей! Не уберёг. Звонила клиентка, хочет расторгнуть договор оказания услуг, потому как самостоятельно нашла квартиру для покупки. Собирается подъехать с письменным уведомлением. Подъехать собирается, а платить, конечно, нет.

О таких ситуациях принято сообщать начальству, сейчас будут гром и молнии! Народ сочувствовал ей, как мог. Антон проводил до двери, похлопал по плечу, давай, соберись! Вера, расстроенная донельзя, поскреблась в дверь к ЭНЭМу, вошла с виноватым видом.

— С сюрпризом идёшь, что ли, горе луковое?! — Шеф встретил её сурово. — Ну, давай, выкладывай, добивай благодетеля-то!

Вера выложила. Потом минут десять выслушивала, что о ней думает её благодетель. Его гневная отповедь, наконец-то закончилась. «Поубивал бы вас всех», — сказал шеф и замолчал. Буря стихла.

— Ладно, звони юристу, пусть завтра подъедет утром. И это дуре перезвони, скажи, завтра будем решать вопрос с её договором.

Вера хотела пискнуть, что завтра у неё отпуск начинается, но не рискнула, не буди лихо, пока оно тихо.