Рябина семейства цитрусовых, или 23 эпизода. Иллюстрации Меньшовой А. А.

Александра Альбертовская

Тем, кто рос и взрослел в догугловые времена, учил физику, сбрасывая яйца с балкона, химию – бахая карбидом, тем, чей английский долгие годы ограничивался фразой «Ландан – из зе кэпитал оф Грейт Бритиш…», а литература состояла из «Белого Клыка», «Айвенго» и «Трех мушкетеров», посвящается…

Эпизод 4. РЯБИНА ИЗ СЕМЕЙСТВА ЦИТРУСОВЫХ

Я была страшно болезненной в детстве. Настолько, что не смогла переболеть ветрянкой вместе со всеми деревенскими только потому, что заболела корью, которая в это время гуляла в соседнем поселке.

У меня не усваивался витамин С отчего-то. Дома было полно брусники, чеснока и всяких других кладезей природы, но как-то не брали они меня.

В общем, в возрасте трех лет меня вывезли в Хабаровск с гиповитаминозом С почти в степени «цинга». Моя тетушка на тот момент трудилась в отделе снабжения Института Материнства и Детства, куда меня с мамой и пристроили. Там как-то полечили, уколы поделали, отправили домой и повелели есть цитрусовые в любом количестве, в котором мама сможет их достать. Мама спросила, а не вылезет ли диатез? Конечно, она имела в виду, а не треснет ли ряшка у детки, но сделикатничала.

Доктор опасений не принял, сказал только, что мне до диатеза, как до Москвы… в общем, спиной.

Восьмидесятый год, цитрусы на елках не растут. Но! Тетушка щекой дернула и пообещала, что обеспечит. И обеспечила. Говорила потом — руки чуть не отсохли, таскать мне сумками мандаринки.

Я с утра подходила к холодильнику, стучала по нему и требовала «минку». Наверное, я была самым счастливым ребенком на Дальнем Востоке в то время — лопала весь день мандарины и слушала на пластинке «Чебурашку».

…Когда выросла, спросила у мамы — какого, собственно, хобота у нас дома три в хлам заезженных винила про чудо-зверя. Мама и рассказала про большеухий террор, который я устраивала…

Итак, ела я мандаринки, ела, пока доктор не сказал, что состоянием моим он удовлетворен, можем мы с мамой снова на свои севера валить.

Это было весной. А осенью, ближе к зиме, я снова чем-то жутко заболела. Все по фен шуй — температура сорок, горло сизое, голоса нет. И вот этим своим «голоса нет» я страшно выла «минку!». А «минки» — то и нет, как и голоса. А я хриплю так, что папа на лесоповал свалил, а у мамы глаз задергался. Ну, с нами, с тремя, у нее глаз раньше начал дергаться, но тут уж совсем.

И мой старший брат, Андрей, встал на лыжи и пошел в сопку, принес две баночки из-под диафильмов полных рябины. Она оранжевая, морозцем ударенная, уже не горькая, а сладко-горькая.

Принес ее мне, а я в отказ — «минку» хочу!

И вот, хулиганистый парнишка восьми лет, тот самый, что в любых иных условиях был обычным нетерпимым старшим братом, сел рядом со мной на кровать…

Я помню этот момент, он в сером клетчатом пальто, стриженный, ушастый, мама гладит белье в зале, пахнет морозным глаженым бельем. Совершенно особый запах. Мама сердится, а Андрейка сидит и серьезно так втолковывает мне, что рябина — это те же мандарины, только северные. И поэтому такие маленькие.

«Видишь?» — говорил он мне, — «ягодки оранжевые и шершавые. Как и те мандаринки, что ты у бабушки кушала. Ты помнишь, шкурка у мандаринов горькая?».

Я завороженно киваю головой — я помню, она и правда горькая.

А Андрей мне рябинину в рот — раз, «кусай» — говорит.

Я ем — такая же, сладковато-горькая.

И Андрей продолжает.

«Это от того,» — говорит восьмилетний Макиавелли, — «что с ягодок шкурку не снять, они малы очень. Ты ешь эти мандаринки и опять выздоровеешь, как тогда».

И я ела. Он каждый день приносил мне по две баночки из-под диафильмов, каждый день, пока я не выздоровела…

…И вот, шестой класс. Или пятый. В общем, ботаника. Открытый урок, на задних партах гости из РОНО.

Учительница светло и ясно спрашивает нас, какие растения семейства цитрусовых мы знаем.

Все тянут руки, называют апельсины, мандарины, лимоны, верх креатива и суперзнания — грейпфруты. Про лаймы и прочие забугорные излишества мы не знали, а преподаватель знала, и провокационно вопрошала — «еще?».

Все растерянно сопят.

А я в этом классе новенькая! Новенькая, толстая и очкарик… Такой вот подарок судьбы.

Ну, и тряхнула эрудицией. Подняла руку, встала и уверенно говорю за рябину, северное растение семейства цитрусовых.

У учительницы глаза как коленки, она ласково и тихо спрашивает, с чего же я взяла? И я совершенно серьезно и увесисто рассказываю всем эту божью историю про холодный климат, в котором мандарины могут вырасти только в мелкую ягоду рябину. А так, сходство же феноменальное — оранжевая, шершавая и сладковато-горькая. Как мандаринки со шкуркой. В общем, повторяю все то, что в три с половиной года я слышала от восьмилетнего брата.

Позади было слышно, как сдавленно хохочут в парты гости из РОНО, глядя на них заржали одноклассники, а я в недоумении — мне же брат говорил! Андрей же говорил!

Учительница мне пытается деликатно пояснить, что брат мой несколько несведущ был в ботанике, когда это мне рассказывал, а я уперлась.

В общем, тогда впервые я узнала, что Андрей бывает неправ.