Нымтэгын

Александр Яковлев, 2023

«Нымтэгын» открывает перед вами двери в чарующий мир Чукотки, где древние легенды не только оживают, но и становятся частью жестокой реальности. Подлинная магия, разбуженная во время ритуала для туристов, запускает цепь трагических событий, превращая мирную поездку в борьбу за выживание. Сверхъестественное угрожает людям, и доброжелательные хозяева становятся их страшнейшими врагами. Героям придется отбросить принципы и показать свою истинную сущность, чтобы выжить. Эта книга не отпустит вас до самой развязки.

День 2

Ольга проснулась с легкой головной болью. Решив, что надышалась дымом во время вчерашнего обряда, она оставила сопевшего мужа в кровати и, тихо одевшись, вышла на крыльцо. Опыт легкого транса, который женщина получила в яранге этнографа, произвел на нее неоднозначное впечатление. С одной стороны, Ольга побаивалась следов наркотических веществ в организме, ведь другие туристы шутили, что их там окуривали мухоморами, с другой — ничего подобного она никогда раньше не испытывала.

До завтрака оставался еще час, и на крыльце сидел только их гид, Юрий.

— Доброе утро, — улыбнулась Давыдова, — злой чукча!

— Доброе, таньга, — улыбнулся он в ответ.

— Таньга? — переспросила Ольга.

— А вчера это слово не звучало? — удивился Юрий. — Это «враг» на языке чукч. Да и русских так называли довольно долгое время.

Женщина отрицательно покачала головой.

— Значит, Иилгын текст поправил, — покачал головой гид. — Ладно, личность творческая, непостоянная.

— Как вам его выступление, понравилось? — спросил он.

— Было очень, — подбирала слова Ольга, — необычно. А что он такого кидал в огонь? Мухоморы какие-нибудь?

— Нет, — улыбнулся мужчина. — И вообще, это секрет.

— Там точно не было наркотиков? — спросила напрямик Давыдова.

— Ох, — вздохнул Юрий. — Там из химии была только аммиачная селитра для дыма, все остальное — это мастерство ритма и умение произвести впечатление.

— Ну, хорошо, — сказала женщина, не утратив, однако, беспокойства. — Тогда понравилось.

— Хорошо, — кивнул головой гид.

— А это правда, ну, то, что он рассказывал? Про войну, про жертвоприношения?

— Это легенды, сказания, передававшиеся из уст в уста в народе крэкай. У чукч в мифологии и близко ничего похожего нет. А вот тут — пожалуйста, самобытный народ со своими обрядами и своей культурой. А война… Ну, чукчи-то воевали постоянно со всеми соседями. И на этот край света крэкай именно чукчи загнали, но это дело далекого прошлого. Раньше произносили «к’рэк’ай», и мой дедушка всегда добавлял «э’ткин», это значит плохой, скверный.

Юрий на секунду замолк, а потом продолжил:

— Знаете, если сейчас поговорить со стариками, то они уже и не помнят тех войн ни с русскими, ни с кем-то еще. Какие-то стереотипы остались, но советская власть всех здесь помирила и перемешала. Не остаются же русские с татарами на ножах после взятия Грозным Казани?

Они немного посмеялись. Разглядывая просыпающуюся деревню, Ольга заметила приближающегося к их гостевому дому мужчину. Это был крэкай, высокий и статный. Одетый в видавший виды камуфляж, этот человек чем-то походил на Юрия, хотя и годился ему в отцы. Какая-то прорывающаяся наружу внутренняя сила, уверенность в себе роднила его с гидом. Он поздоровался с Юрием, и Ольге показалось, что гид отнесся к нему теплее, чем к главе администрации или этнографу.

— Ольга, позвольте вам представить, Игорь Владимирович Рыркы, бригадир морзверобоев, — представил незнакомца Юрий, — человек, от которого в море зависит все.

Женщина кивнула, отчего-то немного смущенная.

— Мы еще будем официально представлены на инструктаже по технике безопасности, — сказал Игорь Владимирович. На его суровом лице заиграла легкая улыбка, он погладил свои аккуратные черные усы и добавил, — но все равно приятно познакомиться.

Повернувшись к гиду, бригадир покачал головой:

— Там твой аниматор разбушевался, я, честно говоря, рассчитывал, что все попроще будет.

— Творческий человек, — пожал плечами Юрий, — пришло вдохновение, вот и нужно идею воплотить. Сейчас твоих подговорит, будут вместе с ним петь. Интересно же, весело.

— Не стоит радоваться, когда вокруг все поют. Возможно, тебя отпевают, — не согласился Игорь Владимирович. — Знал бы, что он такой активный, пристроил бы его лодки красить магическими красками для удачной охоты. Ты в курсе, что он с костями придумал?

— Подожди, — усмехнулся Юрий и мотнул головой в сторону Ольги, — для них это должен быть сюрприз.

На черном песке лежали четыре длинные алюминиевые лодки. Когда подошли туристы, охотники, больше десяти человек, проверяли моторы и складывали внутрь гарпуны. К каждому гарпуну прикреплялся большой красный поплавок на длинном синтетическом тросе.

Кроме охотников на берегу собралась небольшая группа местных жителей под предводительством главы администрации и этнографа. Последний снова надел костюм шамана и явно к чему-то готовился.

Когда Юрий подал знак, Петр Владимирович с Анатолием Алексеевичем начали активно махать руками, чтобы морзверобои отошли в сторону. Находившийся среди них Игорь Владимирович поморщился как от зубной боли, но увел свою бригаду чуть дальше.

Стоило им освободить пространство вокруг лодок, как в руках у этнографа откуда-то появился бубен, и он, активно размахивая колотушкой, выбежал вперед. Знакомый звук ударов о натянутую кожу создавал быструю и дисгармоничную мелодию, сопровождавшую прыжки шамана по берегу.

— Йохо! Йохо! — внезапно выкрикнул Иилгын, кружась и пританцовывая.

— Хыр-хыр-хыр! — ответила хором толпа людей. Энтузиазма в их голосах звучало немного, и Левыт недовольно на них оглянулся.

— Йохо! Йохо! — еще громче воскликнул этнограф.

— Хыр! Хыр! Хыр! — уже с выражением ответила массовка, впечатленная гневным взглядом главы администрации.

Будто удовлетворенный этим, шаман встал перед лодками и, часто заколотив в бубен, рявкнул:

— Уруру!

Затем он резко раскинул руки в стороны, и тут же из его рукавов вылетело несколько живых рыбешек, которые попали в окружавших его людей: молодого охотника, стоявшего рядом с главой администрации, и Сергея — мужа Ольги Давыдовой.

Не обращая внимания на пару бьющихся на песке рыб, Анатолий Алексеевич снова начал колотить в бубен, все ускоряя и ускоряя темп. Достигнув кульминации, он снова выкрикнул:

— Уруру!

И опять две рыбы брошены в разные стороны. В этот раз от гостей ее поймала рыжеволосая Алеся Тихомирова, подгадавшая момент и ухватившая рыбку в ладоши. От местных «помеченным» оказался какой-то юноша, возможно, тоже из охотников.

В третий раз начал стучать этнограф, то поднимая, то опуская свой шаманский инструмент. Набрав, наконец, нужную скорость ударов и воскликнув ставшее уже привычным уху:

— Уруру! — он снова выбросил обитателей моря в гостей и жителей поселка.

Супруг Алеси, Василий, стоявший рядом с женой, ощутил легкий удар в живот и мгновение спустя поднял трепещущую рыбку с песка.

— Йохо-йохо! Хыр-хыр-хыр! — нараспев повторял Иилгын, прыгнув к группе местных и собрав в бубен всех разбросанных рыбок. После этого он, кружась и повторяя эти слова, подошел к русским, и они тоже отдали ему свой улов.

— Йохо-йохо! — удовлетворенно кивнул головой шаман и побежал к морю.

— Кэрэткун! — закричал он, выкидывая рыбу в море.

— Хыр-хыр-хыр, — нестройно повторили местные, и, расступившись, пропустили вперед двух человек, тащивших к лодкам кусок китовой кости.

Наблюдавший за этим из задних рядов бригадир морзверобоев покачал головой, закрыв лицо руками.

Вернувшийся этнограф постукивал в бубен, пока кость клали на дно лодки, а затем удовлетворенно крикнул:

— Йохо-йохо! Уруру! — и, опустив свои инструменты, ушел с берега.

Когда стало понятно, что представление закончилось, следом за ним потянулись и местные жители. Глава администрации кивнул гиду и ушел вслед за остальными, оставив у моря только туристов и охотников. Морзверобои вернулись к сборам, а их бригадир подошел к Юрию.

— Проведем инструктаж? — спросил он гида.

— Уруру, — с улыбкой ответил чукча.

— Мне эту кость тащить несколько километров, а потом с песнями в море выкидывать, — пожаловался Игорь Владимирович, — это я еще категорически настоял, чтобы нашего артиста с собой не катать.

— Искусство требует жертв, — пожал плечами Юрий, — пойдем, расскажешь людям, с какой стороны жилет надевать.

Они подошли к туристам, и гид представил им бригадира. Игорь Владимирович не стал затягивать вступительное слово и сразу перешел к делу:

— Здравствуйте! Выходить будем через час примерно, всем быть готовыми, в туалет сходить заранее. Я вас рассажу по лодкам, каждому выдам спасжилет, плюс-минус подходящего размера, и объясню, кто старший и к кому обращаться. Дальше — мы в лодке сидим, вставать запрещается. Ходить, меняться местами — тоже. У нас будет много резких маневров, поэтому обязательно хотя бы одной рукой держаться за борт. Все, что оказалось за бортом, вы подарили морю. Температура воды сейчас плюс пять градусов, так что купаться, а тем более нырять за упавшим телефоном мы не будем. Мешать охотникам, просить их выйти из кадра, лезть под руку, задавать вопросы на отвлеченные темы — запрещаю. Они на работе, им нужно кита добыть, с вами они потом пообщаются. Что еще? Нет, укачивать не будет, будет трясти. Все сами увидите: и как гарпуны кидают, и как ружья стреляют. Теплее одевайтесь, ветер будет холодный. Все? Вопросов больше нет? Тогда — разойтись. Встречаемся здесь же через час.

— Где в журнале расписаться, что прослушал инструктаж? — усмехнулся муж Ольги, Сергей.

— Не утруждайтесь, я сам за вас это сделаю, если что-то случится — улыбнулся в ответ Юрий.

— Если серьезно, то все понятно, коротко и по делу, — отметил Василий Тихомиров, пока их группа разбредалась по пляжу в ожидании выхода в море.

В последний момент у морзверобоев произошла какая-то накладка, и в главной охотничьей лодке появилось свободное место, куда посадили Сергея Давыдова. Ольге показалось, что так даже лучше, ведь они с мужем смогут фотографировать друг друга с разных ракурсов.

Увидев на песке четыре лодки, туристы решили, что их по парам рассадят в каждую, на деле всех определили в две лодки, по четыре пассажира и одному крэкай-рулевому, а с двух оставшихся планировалось вести охоту.

Нацепив новые оранжевые жилеты, туристы отошли от берега и понеслись по открытому морю к месту, где со скалы наблюдатели заметили китов. Дул сильный ветер, и лодку трясло на волнах. Темное море выглядело сурово, всем своим видом напоминая гостям, что они не на привычных курортах. Группа все дальше и дальше уходила от берега, сопровождаемая только криками кружащих в вышине чаек. Птицы, видимо, знали, что выход лодок в море может сулить неплохую кормежку.

Сидящий в первой лодке Игорь Владимирович помахал рукой, и небольшая флотилия сперва замедлила ход, а затем и вовсе остановилась, собралась вместе и прижалась борт к борту.

Бригадир встал, широко расставив ноги, и поднял со дна лодки кусок китовой кости, который оставил там этнограф. Хотя принесли его двое, у Игоря Владимировича хватило сил держать кость в одиночку.

— Кэрэткун! Ан’к’авагыргын! — громко и с торжественной интонацией провозгласил бригадир. — Ы’мынпын! Мургин мн’эвагыргын инэгнинтыткун!²

С этими словами он поднял кость над головой и выбросил ее в море. Несколько секунд все смотрели, как она уходит под воду, а затем перевели взгляды на главного охотника.

— Отшвартовывайтесь и поехали, — крикнул бригадир своим людям. Движение возобновилось.

Они шли уже около пяти часов. От берега остались неясные очертания на горизонте, когда сидящий на корме крэкай что-то крикнул и показал рукой вперед. Все начали напряженно вглядываться в том направлении, но не могли ничего разглядеть. Наконец, после нескольких минут ожидания над поверхностью воды показалась черная спина кита. Животное вынырнуло на несколько секунд и, сделав вдох, снова ушло на глубину.

Лодки с туристами приостановились, но не для того, чтобы дать сидящим в них людям насладиться видом величественного животного, а чтобы пропустить вперед охотников. Семейная чета Серовых, находящаяся в одной лодке с Ольгой, достала туристические бинокли. Давыдова поглядела на них и, немного расстроившись, отвернулась — о таком уровне подготовки они с мужем не подумали.

Пропустив лодки охотников, их рулевой не стал тушеваться, а, добавив скорости, пристроился в кильватерный след зверобоев.

Ольга Давыдова, горожанка до мозга костей, до сегодняшнего дня была совершенно равнодушна к охоте. Она не понимала, зачем одеваться в камуфляж, выезжать куда-то в лес и стрелять там по птицам или зайцам. Женщина прикидывала, какие удары по семейному бюджету может нанести это увлечение, и оставалась весьма довольной тем, что ее муж предпочитал диван и телевизор ружью и удочке.

Но сейчас в ней росло какое-то странное чувство: не то предвкушение, не то азарт. Видимо, сама атмосфера охоты, целеустремленность морзверобоев, молчаливое ожидание жителей поселка не могли оставить ее равнодушной, и Ольга без своего желания оказалась вовлечена в процесс и сопереживала крэкай в несущихся впереди лодках.

Черная с маленькими белыми пятнами спина кита вновь показалась на поверхности, и один из охотников, привстав в своей лодке, метнул гарпун. Длинное копье с острым металлическим наконечником пролетело над волнами и пронзило шкуру животного.

Кит нырнул, но привязанный к гарпуну поплавок позволял морзверобоям следить за ним и готовить следующую атаку. Пластмассовый шар рассекал волны, и лодки крэкай шли вслед за ним.

— Пыр-пыр, — сказал рулевой, указав на него. Их лодка старалась держаться ближе, но при этом не мешать другим. Ольга увидела лицо своего мужа, азартно закусившего губу и полностью погруженного в охоту. Она даже немного завидовала Сергею, находящемуся в эпицентре событий.

Кит снова показался на поверхности, и уже другой охотник атаковал его. Этот бросок оказался менее удачным, и копье, скользнув по мокрой шкуре, ушло в воду. Зверобой в лодке выругался и начал вытаскивать его за прикрепленную к центру древка веревку, а животное снова погрузилось в пучину.

Эта охота не заканчивалась ни на первом, ни на втором удачном броске гарпуна, и уже больше двух часов лодки крутились вокруг кита, как волки вокруг оленя. После нескольких попаданий за животным тащилась целая гирлянда поплавков-пыр-пыров. Китобойный промысел оказался битвой на выносливость, а не блицкригом. К исходу второго часа Ольга начала посматривать на бак лодки, опасаясь, что им не хватит топлива для возвращения домой, а ведь еще предстояло буксировать огромную добычу.

Внезапно все изменилось. Они ждали очередного всплытия кита, когда лодка с охотниками взмыла в воздух. Что-то поддело ее снизу и выбросило из воды, закрутив и перевернув. Крэкай, сидевшие в лодке, попадали за борт. Все произошло так быстро, что никто не успел ничего понять.

Другая лодка резко развернулась и поспешила на помощь оказавшимся в море людям. Для Ольги время будто замедлилось. Не осознавая реальность происходящего, она во всех деталях рассмотрела разворачивающуюся на ее глазах трагедию.

Из воды за идущей к тонущим охотникам лодкой выпрыгнул огромный, совершенно белый кит. Эта завораживающая и одновременно пугающая картина отпечаталась в мозгу каждого, кто ее видел. На долю секунды исполин завис в воздухе, а затем его огромное тело всем своим весом обрушилось на китобоев. Во взрыве брызг лодка просто исчезла с поверхности моря и больше не показывалась.

Крэкай-рулевой выругался на чистом русском и, быстро развернувшись, на полной скорости уходил прочь от разбушевавшегося морского животного. Осознав, что одним из тех, кто подвергся нападению, стал ее муж, Ольга закричала.

Она бросилась к охотнику, истошно и неразборчиво требуя от него развернуться. Видя, что он этого не делает, женщина попыталась сама взяться за руль, но семья Серовых схватила ее под руки и прижала к скамье.

Где-то в отдалении показался утыканный гарпунами кит, но сейчас животное уже никого не интересовало.

Минуты тянулись как часы, но ничего не происходило. На месте крушения виднелись обломки лодок. Среди них можно было заметить несколько ярко-оранжевых пятен от спасательных жилетов, но понять, надеты ли они на людей, с такого расстояния не получалось.

Рулевой снова выругался, достал из-под скамейки свой жилет и натянул поверх камуфляжной куртки. Затем, махнув рукой своему товарищу, на самом маленьком ходу начал приближаться к обломкам. Он привстал и постоянно оглядывался по сторонам, ожидая нападения, но ничего не происходило. Наконец они увидели человека, лежащего на воде без сознания.

Это был Игорь Владимирович Рыркы, бригадир морзверобоев. Его лицо побелело, глаза закрылись. Перегнувшись за борт, туристы втащили охотника в лодку. Хоть он и провел в море совсем немного времени, температура воды оставалась слишком далекой от комфортной, и ему могла понадобиться медицинская помощь.

Лодки продолжали кружить по месту атаки. Из шести человек, выброшенных в воду, удалось найти только троих. Кроме бригадира спаслись еще двое крэкай, державшихся на поверхности с помощью связки пыр-пыров. Спасательных жилетов они не надели, одежда быстро намокла и тянула вниз, но куда сильнее страха утонуть пугала возможность подвергнуться нападению белого кита.

Сергея Давыдова среди спасенных не было. Туристы и охотники несколько раз прочесали этот участок моря, но не смогли найти ни его, ни еще двух зверобоев. Слезы застилали глаза Ольги, когда она искала взглядом оранжевый спасжилет мужа в черных водах этого холодного моря. Вместе с другими туристами она кричала и звала пропавших, но ветер приносил в ответ лишь клекот кружащих над ними чаек.

Игорь Владимирович пришел в себя и спустя час поисков велел разворачивать лодки и идти к поселку. Они собрали все, что плавало на поверхности, еще раз прочесали квадрат и отправились домой. Бригадир до последнего вглядывался в то место, где потерял двух охотников и туриста, доверившего ему свою жизнь.

Рыркы не забыл, как леденеет все внутри, когда твои товарищи, с которыми еще утром ты шутил и смеялся, к вечеру оказывались мертвы. Впервые в эту зияющую бездну тоски и боли Игорь заглянул в конце девяностых, когда молодым командиром взвода прошел от начала и до конца Вторую чеченскую кампанию. Выбрав после войны жизнь промысловика, он и подумать не мог, что чувства утраты и вины вернутся к нему и снова будут рвать его сердце. Море полно опасностей и сурово наказывает беспечность людей, которые в него выходят. Впервые за много лет бригадиру охотников отчаянно хотелось напиться.

Ольга не могла поверить в гибель своего мужа. Все происходящее представлялось ей сном наяву, галлюцинацией и плодом воображения. Женщина до последнего цеплялась за иллюзию того, что все может вернуться на круги своя и стать как прежде. Она металась, кричала, звала. Требовала развернуться и достать Сергея из воды. Наталья и Вадим Серовы порядком устали сдерживать Ольгу и были готовы сами выбросить ее за борт к мужу.

Туристы во второй лодке, семьи Разиных и Тихомировых, тихо сидели на скамейках, пытаясь оправится от шока. Всю обратную дорогу они, ошеломленные произошедшим, пытались как-то разобраться в случившемся и понять, что делать дальше.

На берегу лодки встречала целая толпа местных жителей. Впереди стояли глава администрации и этнограф, надевший национальный костюм и держащий в руках бубен с колотушкой. Видимо, при возвращении морзверобоев с добычей планировалось провести какой-то обряд, но когда крэкай увидели, что к ним приближается только две лодки вместо четырех, в сердце зашевелилась тревога.

Жены, родители, дети напряженно всматривались в силуэты людей на моторках, чувствуя страх за своих мужчин, которые ушли в море, и могли там остаться. В душе каждого человека, чей близкий был среди зверобоев на этой охоте, сначала тихо, а потом все сильнее звучала мольба: «Только бы мой вернулся! Только бы с моим ничего не случилось!»

Не меньше переживал гид туристической группы Юрий Ирвэт. Он взял на себя ответственность за жизнь и здоровье людей, которых привез сюда. Обязался обеспечить их благополучное возвращение домой, а теперь пытался понять — все ли его подопечные вернулись с казавшейся абсолютно безопасной охоты.

Когда лодки прорезали носами черный песок, с нескольких сторон раздался женский крик. Стало ясно, кто из мужей и отцов больше никогда не вернется в родной дом.

Опустив голову, из лодки вылез бригадир. Не произнося ни слова, он подошел к главе администрации. Петр Владимирович дрожал. Он обхватил себя руками, трясясь, будто от холода, и невидящим взглядом смотрел на море.

— Миша погиб, — тихо произнес Игорь Владимирович, стараясь не смотреть в глаза Левыту. — Мне очень жаль.

Затем бригадир пошел к толпе, чтобы найти семью второго погибшего и подтвердить самые страшные опасения родственников.

Петр Владимирович опустился на песок и тихо плакал. Его старший сын, краса и гордость, любимый наследник, — мертв. Что-то надломилось в Петре Левыте, будто черные волны оторвали часть его души и утащили на глубину. В его сердце открылась огромная незаживающая рана, которая каждое мгновение напоминала о себе болью потери. Этот удар судьбы стал настолько тяжелым и неожиданным, что полностью сломил его волю. И в тот день на том берегу никто не осудил слезы, текущие по щекам отца, скорбящего о погибшем сыне.

У Юрия потемнело в глазах, но он взял себя в руки. Осмотрев прибывших туристов, гид встретился взглядом с одним из рулевых-крэкай, и тот, поняв все без слов, покачал головой. Молодой чукча тяжело вздохнул, внутри него все сжалось. Собравшись с духом, Юрий бросился к Ольге Давыдовой, и, приняв ее из рук четы Серовых, увел в гостевой дом. Сейчас ему лишь хотелось помочь этой женщине, только что потерявшей супруга. При этом он понимал: вскоре придется думать о том, что делать с оставшимися туристами, в каком виде продолжать путешествие и решать множество других серьезных вопросов.

Поселок пил. В эту белую ночь полярного лета почти во всех домах разливали по стаканам водку. В первую очередь, пили от страха. Жизнь на севере вновь напомнила, какой жестокой она может быть. Море, дающее людям пропитание, забрало двух человек, и ничего нельзя с этим поделать. Двух, потому что о пришлом русском туристе особенно и не вспоминали.

Ныйнэкин — маленький поселок, здесь все друг друга знают, многие состоят в отдаленном родстве. Трагедия на охоте затрагивает каждого, но в куда большей степени людей пугает необходимость снова выходить в море, рискуя никогда не вернуться. Поминая погибших, семьи выживших отмечают счастливый случай, благодаря которому их мужчины вернулись домой. Для уцелевших охотников сегодня второй день рождения, а родные и близкие остро чувствуют, как опасна выбранная зверобоями стезя.

Раньше с повальным пьянством среди населения боролись Петр Владимирович Левыт и Игорь Владимирович Рыркы, но сегодня глава администрации сам пытался заглушить горе потери старшего сына, а бригадир морзверобоев, хоть и нашел в себе силы не напиться, другим этого не запрещал.

К вечеру трезвыми оставались в основном дети и женщины. Улицы опустели. Завтра людям нужно будет возвращаться к прежней жизни, но сегодня они перенесут всю тоску и обреченность в тревожный, пропитанный спиртом сон.

Ольга Давыдова пить отказалась наотрез, и, стоило ей сойти с лодки и почувствовать под ногами твердую землю, как к ней вернулось самообладание. Сохраняя на лице маску спокойствия, она под руку с гидом дошла до гостевого дома. Удалившись в свою комнату и надежно заперев дверь, Ольга продолжала оплакивать мужа и прежнюю жизнь, беззвучным криком изливая боль и отчаяние.

Семья Разиных тоже не стала пить и заперлась у себя, обсуждая какие-то личные вопросы.

Серовы и Тихомировы купили несколько бутылок водки и за ждавшим их с охоты ужином решали, стоит ли продолжать экскурсионную программу или лучше вернуться в Анадырь. Преобладало мнение, что тур необходимо продолжить, ведь за него уплачены немалые деньги, при этом уговаривать крэкай снова выйти на охоту никто не собирался. Напившиеся Вадим с Василием спорили о том, в какой момент надо стрелять по киту из карабинов, а женщины сетовали, что не получится удивить своих подруг эффектными фото в социальных сетях.

Юрий Ирвэт оставил туристов в гостевом доме, а сам задумчиво курил на крыльце. Гид впервые оказался в такой ситуации и не знал, что ему делать. Обдумывая, чем он мог помочь своей группе, Юрий пришел к заключению, что пока их лучше не трогать.

Молодой чукча поднялся со ступенек, потянулся и, провожаемый взглядами любопытных собак пошел к возвышавшемуся над поселком утесу. Проходя мимо закрытых дверей, Юрий пытался представить себе, как могло произойти то, что случилось на охоте. Рассказы туристов и крэкай звучали для него совершенно неправдоподобно. Если бы не тот факт, что никак не связанные друг с другом люди повторяли одну и ту же историю, Юрий бы никогда в нее не поверил.

Он мог бы целиком довериться словам Игоря Владимировича, но тот ничего не помнил, после того как повернул свою лодку на помощь тонущим охотникам.

Подъем на вершину утеса занимал довольно много времени, но это ближайшее место, где ловила сотовая связь. Их турагентство не располагало средствами для обеспечения гидов спутниковыми телефонами, так что головной офис далеко не всегда знал, что происходит с его клиентами на местах.

С вершины открывался потрясающий вид на берег и окрестные холмы. Ковер зеленых трав спускался к черному песку пляжа, омываемому темно-синими волнами Берингова моря. В безупречно прозрачном воздухе цвета такие яркие, что их не может передать ни одна фотография. Отсюда, устремив свой взор к горизонту, охотники-крэкай высматривали черные спины китов и струи воды, поднимающиеся над поверхностью.

Сейчас здесь, конечно, никого не было, и компанию Юрию составлял только пронизывающий насквозь ветер, гоняющий по небу небольшие облака.

«Нымтэгын» — всплыло в его памяти. Этим словом старики называли край своих земель, что для них было равно краю света. И сейчас он стоял на границе Чукотки и моря — мира людей и холодной, опасной стихии.

К удивлению гида, сотовая связь отсутствовала. Обычно в безоблачную погоду его телефон, находясь на пределе возможностей, все-таки мог поймать сигнал.

Юрий нахмурился и перезагрузил аппарат — без какого-либо эффекта. Он закурил, задумчиво оглядывая лежащий у подножия утеса поселок. Решив попробовать еще раз утром, гид начал спускаться вниз. «В любом случае, — решил он, — сюда придется вести Ольгу Давыдову, которая захочет поделиться новостями с семьей».

Еще издалека, подходя к гостевому дому, Юрий заметил фигуру Данилы Разина, который ждал его на крыльце.

Высокий парень с модельной прической и в брендовом спортивном костюме помахал рукой гиду, приглашая к разговору.

— Ты не звонить ходил? — сразу перешел к делу видеоблогер.

— Связи нет, — пожал плечами Юрий. — Завтра снова попробую.

— Понятно, — кивнул Данила, — Ну, я еще ничего не смонтировал, чтобы отправлять. Так, пару фоток, может, запостить, сториз, возможно.

— Пока даже не позвонить, — гид присел на крыльцо.

Через пару секунд в его голове сложилась мозаика, и он повернулся к блогеру.

— Данила, а видео с охоты ты уже загрузил на компьютер?

— Какое видео? — неумело попытался соврать Разин.

— С китом, — довольный своей проницательностью Юрий продолжал дожимать собеседника.

— А тебе зачем? — настороженно спросил блогер.

— Данила, очнись, — тон гида стал жестким, он говорил громко и сурово, — три человека погибли, один из них — мой турист. А у тебя есть видеозапись произошедшего.

— Это — мой эксклюзив. Если кому-то его отдать, то сразу на телевидение сольют, за бабки, — огрызнулся Данила.

— Да никто не будет его у тебя забирать, — отмахнулся Юрий, позиция блогера начала его раздражать. — Тут люди потеряли своих близких, а мне разбираться с полицией и выяснять обстоятельства произошедшего. Если дашь посмотреть ролик, от тебя не убудет.

— Пусть на ютубе посмотрят, — сквозь зубы пробурчал Данила, недовольный тем, куда повернул разговор.

— Эй! Я для кого объясняю? — прикрикнул не на шутку разозлившийся Юрий, — здесь телефоны не ловят, какой к чертям собачьим ютуб?

Блогер молчал, злобно сверкая глазами. Привлеченная криком гида, на крыльцо вышла супруга Данилы. Окинув взглядом мужчин, она сразу попыталась взять на себя роль миротворца.

— Ой, Юра, не надо, пожалуйста, кричать, — приподняв руки, попросила Ирина мягким голосом, — мы все, наверное, друг друга неправильно поняли.

— Конечно, — согласился гид, не желавший продолжения конфликта с клиентом, — и сейчас во всем спокойно разберемся.

— Вот, — кинула девушка, — мы же совсем не против показать получившуюся запись. Чтобы у тебя не было проблем с полицией или кем-то еще, ведь это несчастный случай на охоте. Просто договоримся, что распространением и доступом к видео будем заниматься мы с мужем, идет?

Данила собирался что-то сказать, но его жена так выразительно посмотрела на него, что тот промолчал.

— Юр, а как у нас с планами на завтра, — уточнила Ирина, — в свете сложившихся, так сказать, обстоятельств?

— В смысле? — не поверил своим ушам гид.

— Мы ведь сюда не водку пить приехали, — пояснила девушка, — у нас работа — снимать контент. Пьяные лица, пусть и по уважительной причине, нашим рекламодателям не нужны. Да и для вашего турагентства лучше, чтобы мы местные красоты снимали.

Юрий кивнул, мысль девушки была ему понятна.

— Слушайте, — сказал он туристам, — это будет не так уж просто, но, надеюсь, мы сможем что-то решить. Давайте, я сегодня поговорю с бригадиром, а завтра утром, если все получится, мы посмотрим запись и отвезем вас на экскурсию. Идет?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Наши обряды, наши подношения.