Толкование путешествий. Россия и Америка в травелогах и интертекстах

Александр Эткинд, 2022

Культурный диалог между Россией и Америкой продолжается веками, несмотря на все исторические препятствия. Писатели и философы обеих стран внимательно следили за политическими, социальными и художественными экспериментами друг друга. Реальные и воображаемые путешествия за океан, которые они для этого совершали, помогали им осмыслить опыт другого и лучше понять себя. Эти контакты и фантазии порождали необычные сближения идей и сюжетов. Перечитывая известные тексты русской и американской литературных традиций с точки зрения взаимосвязи двух культур, Александр Эткинд предлагает их новые интерпретации. Как Пушкин читал знаменитый трактат Токвиля, как американский посол вошел в роман Булгакова, а девушка из Ленинграда оказала влияние на финансовых лидеров Америки? Почему переплетаются сюжеты Набокова и Пастернака, и какая история рассказана в письмах Зинаиды Троцкой? Ответы на эти вопросы Эткинд ищет с помощью метода, который он характеризует как «новый историзм». Для этого издания некоторые главы переработаны и дополнены автором. Александр Эткинд – историк культуры и литературовед, профессор Европейского университетского института во Флоренции и Центрально-Европейского университета в Вене. Автор вышедших в НЛО книг «Внутренняя колонизация. Имперский опыт России»; «Кривое горе. Память о непогребенных»; «Природа зла. Сырье и государство».

Предисловие

Я рад, что мои книги бурных 1990‐х (сюда я причисляю и эту, вышедшую в 2001‐м) продолжают вызывать интерес, читаться и переиздаваться. Но такое переиздание — интеллектуальный вызов. Пересматривая «Толкование путешествий», я будто разговаривал с собой, каким был двадцать лет назад. Честно сказать, такое общение вызывает множество противоречивых чувств, от гордости за былую ученость до желания переписать все заново, лучше и проще, без модных тогда красивостей. Но практиковавшийся мной в то время, начиная с «Эроса невозможного» (1993), метод представления культурной истории через что-то вроде «сравнительных жизнеописаний» оказался вполне жизнеспособным, и у него нашлось немало последователей. Думая об этом сегодня, я нашел частичное объяснение моим тогдашним исканиям в послесловии С. С. Аверинцева к «Сравнительным жизнеописаниям» Плутарха: «В свою „трагическую“ эпоху греки биографий не писали ‹…›. Рождению биографического жанра сопутствовала более или менее явственная атмосфера скандала»^[1]. Межкультурные сравнения основаны на понимании и внутренней целостности культуры, и ее открытости изменениям, влияниям и «скандалам». Подобно этому и сравнительные жизнеописания требуют умения различать в отдельной биографии, как писал Аверинцев, «связность и цельность своего сюжета», но также и видеть взаимозависимость этих сюжетов, перекрывающую эпохи и океаны.

Главы этой книги очень разные, и достигнутые мною компромиссные решения в ее переработке — толковании моих собственных путешествий — тоже оказались разными. Я радикально переработал 7-ю главу (дочь Троцкого), и благодарен моему земляку и коллеге Никите Елисееву за то, что в давней рецензии он когда-то подсказал мне новый поворот темы. Перечитывание 8‐й главы (Арендт и Рэнд) дало мне случай почувствовать, как сильно изменились мои собственные взгляды, поэтому эта глава тоже подверглась сильной переделке. Из 6‐й главы (Буллит и Булгаков) с тех пор выросла целая книга, вышедшая на трех языках. Ее саму уже пора переписывать, но эту главу я оставил как была. Однако я немного сократил текст и заострил аргументы 9‐й главы, самой большой и, возможно, самой спорной в этой книге (Пастернак и Набоков).

Я искренне благодарен Маше Братищевой, Жюли Реше, Анастасии Григоровской и Артемию Магуну, которые прочли переделанные главы и помогли мне своей критикой. Спасибо и двум редакторам этого издания, Юлии Рыкуниной и Михаилу Трунину, за серьезную и тщательную работу с текстом.

Примечания

1

Аверинцев С. С. Добрый Плутарх рассказывает о героях… // Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 2 т. М.: Наука, 1994. Т. I. С. 637.