Эволюция силы. Первая книга о силовом спорте

Александр Щегольков

Физическая сила и люди, ее демонстрирующие, всегда находились в центре внимания. Сначала они собирали тысячи человек на площадях, позже – когда не хватало мест – на стадионах, где соревновались тяжелоатлеты, сегодня силачи собирают миллионы просмотров в социальных сетях и на YOUTUBE.В этой книге вы найдете подробную информацию о развитии и признании различных силовых видов спорта. Данная книга будет интересна всем любителям силового спорта.

ГЛАВА 2 ТЯЖЕЛАЯ АТЛЕТИКА

«Сильные могут быть по-настоящему добрыми,

а слабым приходится ими быть»

А. Кочергин

Тяжелая атлетика — скоростно-силовой вид спорта, в основе которого лежит выполнение упражнений по подниманию штанги над головой. Соревнования по тяжёлой атлетике в настоящее время включают в себя два упражнения: рывок и толчок. Тяжелоатлеты имеют три попытки в каждом упражнении. Объединённое общее двух наиболее успешных попыток определяет общий результат в весовой категории. Весовые категории у мужчин и женщин разные. Тяжелоатлет, у которого не получилось успешно выполнить хотя бы один рывок и один толчок, проигрывает и выбывает из соревнования.

Рывок — упражнение, в котором спортсмен осуществляет подъём штанги над головой одним слитным движением прямо с помоста на полностью выпрямленные руки, одновременно подседая под неё, это низкий сед или разножка Попова. Затем, удерживая штангу над головой, спортсмен поднимается, полностью выпрямляя ноги.

Толчок — упражнение, состоящее из двух раздельных движений. Во время взятия штанги на грудь спортсмен отрывает её от помоста и поднимает на грудь, одновременно подседая («низкий сед» или «разножка Попова»), а потом поднимается. Затем он полуприседает, и резким движением посылает штангу вверх на прямые руки, одновременно подседая под неё, разбрасывая ноги чуть в стороны (швунг) или вперед-назад («ножницы»).

Становление тяжелой атлетики как олимпийского вида спорта

Тяжелая атлетика в таком виде, в котором мы знаем ее сейчас, появилась далеко не сразу. Некоторые историки называют родоначальником тяжелоатлетического спорта знаменитого итальянского циркового силача Фелица Наполи. Он воспитал талантливых учеников, среди которых был Луис Аттила. Именно он применил технику подъема снаряда «ножницы» — подсед под вес, когда одна нога шагает вперед на полную ступню, а другая одновременно назад на носок. Однако на наш взгляд, этого не совсем достаточно, чтоб присвоить имя «отца мировой тяжелой атлетики».

В марте 1891 года Великобритания сделала попытку провести первый международный турнир в Лондоне. На турнир съехались спортсмены с Англии, Бельгии, Германии и Италии. Второй попыткой было проведении чемпионата Европы, который организовывал атлетический клуб города. Известно, что спортсменов не взвешивали, регламента и программы соревнований не было, да и данные о результатах тоже не сохранились. Участники соревнований входили в круг и поднимали штангу с полыми шарами, с дробью для утяжеления. Атлеты также соперничали в поднимании гирь и «бульдогов» — тяжелых шарообразных гантелей.

Самым сильным признали пивовара из Баварии Ганса Бека. Однако в число первых олимпийцев он не попал. Хотя I Олимпийские игры состоялись в том же году, тяжелой атлетики как самостоятельного вида спорта в их программе не было. Олимпийский комитет включил поднятие тяжестей как разновидность атлетики.

Первым человеком, кто предложил разделить атлетику на тяжелую и легкую был Владислав Францевич Краевский. В своей статье «О влияние тяжестей на человеческий организм» опубликованной в 1897 году он писал: «Физические упражнения с тяжестями составляют одну из самых трудных и важных отраслей спорта, так как они больше остальных развивают мышцы всего тела. Это объясняется степенью большого мышечного напряжения, всегда пропорционального весу тяжести, с которой упражняемся. Вес тяжести подчас бывает очень значителен. По этим двум причинам поднимание тяжестей — и в прямом, и в переносном смысле слова — составляет «тяжёлую атлетику».

Упражнения эти, более или менее трудные, пригодны, скорее, взрослому человеку и преимущественно для него предназначены.

Начиная с 14-летнего возраста, совпадающего с началом полового развития, можно при большой природной силе упражняться с тяжестями, но вес их ни в коем случае не должен превосходить веса тела».

Весной 1897 года в Петербурге прошел первый чемпионат страны по тяжелой атлетике. Все участники показали результаты, превышающие результаты победителей Олимпиады в Афинах, прошедшей годом ранее. Именно в Афинах атлетизм стал соревновательной дисциплиной.

Абсолютным чемпионом стал двадцатилетний Гвидо Мейер, ученик Краевского. Он толкнул правой рукой 81,5 килограммов, двумя — 131 килограмм, и выжал, стоя 114,6 килограммов. Он имел телосложение близкое к идеалу: рост 185 сантиметров, вес 118 килограммов. Позже Мейер войдет в историю отечественного спорта как пионер бокса.

Второй чемпионат России выиграл Гаккеншмидт, он превзошел достижения Мейера в десятиборье.

Доктору Краевскому посчастливилось представлять своих атлетов на международных соревнованиях. В 1898 году он был приглашен со своими атлетами: Гаккеншмидтом, Мейером и Александром Шмелингом в Вену, где проходил всемирный турнир по тяжелой атлетике и чемпионат Европы по французской борьбе.

В ходе соревнований Гаккеншмидт установил мировой рекорд в рывке, взмахнув левой рукой вверх 85,5 килограмм — и сейчас этот вес считается огромным, завоевал золотую медаль за свободный жим штанги одной рукой, и хоть соревновался не во всех дисциплинах, занял второе место в общем зачете. На этом чемпионате тяжелоатлеты соревновались в двенадцатиборье. Победителем чемпионата стал австриец Вильгельм Тюрк с собственным весом 120 килограммов, против 89 килограммов Гаккеншмидта.

После соревнований тяжелоатлетов, Георг решил принять участие в чемпионате Европы по французской борьбе. «Русский лев» — так прозвали нашего тяжелоатлета за его силу и скорость. Гаккеншмидт выиграл турнир, так и не встретив там серьезных соперников.

Благодаря Краевскому и его философии тяжелой атлетики, весь мир познал, что для того, чтоб поднимать много, необязательно много весить.

Так в марте 1899 года Сергей Елисеев после года занятий у Краевского выступил в Итальянском городе Милане, где проходил всемирный турнир тяжелоатлетов.

Елисеев при весе 92,5 килограмма превзошёл всех тяжеловесов, подняв правой рукой 86,6 килограмм, выжал двумя 116,7 килограммов и толкнул 143,3 килограмма.

Жизнь Краевского оборвалась в 1901 году. За несколько месяцев до этого он поскользнулся на Аничковом мосту, сломал ногу, надолго слёг в постель, и, как писал Иван Лебедев, один из лучших учеников доброго доктора, «это было его гибелью». Краевский не мог жить без движения…

Петербургский журнал «Спорт» с прискорбием сообщил: «Первого марта скончался Владислав Францевич Краевский… С самого детства Владислав Францевич любил заниматься гимнастикой, затем атлетикой и пятнадцать лет тому назад начал лечить своих пациентов этими видами спорта. Не ограничиваясь данным применением атлетики, В.Ф.Краевский открыл двери своего атлетического кабинета для всех желающих укрепить своё здоровье атлетикой. Вокруг Владислава Францевича постоянно группировались все видные представители атлетики: борцы, гимнасты. Например, такие как: Гаккеншмидт, Мейер, Кравченко. Все иногородние атлеты, посещая Петербург, считали своим долгом посетить Владислава Францевича. Сам Владислав Францевич до последнего времени ежедневно упражнялся с гирями и ему обязана своим изобретением разборная штанга…»

27 июля 2017 года в спортивном комплексе «САЛЮТ ГЕРАКЛИОН» открыт памятник «отцу русской атлетики».

После смерти Краевского в российской тяжелой атлетике наблюдался спад спортивных результатов. Краевский объединял атлетов России, теперь каждый остался сам по себе. В разных городах стали открываться клубы тяжелой атлетики, но победная нить была утеряна.

Каждый новый клуб предлагал свои уникальные методики развития силы, научно обоснованные и практические доказанные методики Краевского остались в почете только у его бывших учеников в Петербурге.

В России нашлось немало сторонников «новейшей системы» Сандова, основоположника современного бодибилдинга, который утверждал, что можно заполучить «силу, красоту и здоровье» не поднимая тяжелых весов. Разногласия в то время зашли так далеко, что даже в средствах массовой информации фигурировали статьи, якобы опровергающие пользу тяжелой атлетики. Одна из таких статей вышла в московском журнале «Спортсмен», в которой говорилось: «Работа с очень большими тяжестями — особая отрасль атлетики, однако пригодная не для каждого, даже не для кого. И мы твердо убеждены, что будем действовать для блага всех, если настоятельно будем советовать не только атлетам, но и посторонней публике избегать подобных опасных экспериментов, имеющих целью поднятие всевозможных тяжестей».

Спортсмены разделились на силовиков и на эстетов. Одни за максимальный результат, другие за красоту. Эстеты начали создавать свои атлетические заведения для лиц, имеющих «высокое положение в обществе».

Одним из таких заведений был «Джентельменский атлетический клуб» в Москве, целевой аудиторией которого были джентльмены. При таком раскладе дел, о развитии любительской атлетики не могло быть и речи. Но это было только начало, дальше клуб заявил, что принимает в свои ряды только «красивых и щеголяющих лаконизмом речи».

В противостоянии «тяжелой атлетики» и «бодибилдинга» принимал участие Иван Лебедев который пропагандировал «гимнастику для небогатых» и рассказывал, как изготовить штангу из дерева и глины. Лебедев утверждал: «Каждый человек может сделаться в два-три раза сильнее, и тяжелые гири — один из могущественных способов сделать человека сильнее».

Георг Гаккеншминдт, также выступал в защиту тяжелой атлетики, то есть русской атлетической школы:

«Постоянно изобретаются новые способы для развития силы, и в каждом таком способе есть доля полезного; впрочем, развитие тела — ещё не значит развитие силы: можно великолепно развить мускулы пятифунтовыми гирями и не сделаться ни насколько сильнее; с другой стороны, работа тяжёлыми гирями, вес которых растёт со дня на день, замечательно развивает силу… Если Сандов был бы готов встретиться со мной в каком-либо состязании, я доказал бы, кто из нас сильнее». Но встреча так никогда и не состоялась.

В ходе длительных противоречий тяжелая атлетика все-таки заняла свое место. Но, несмотря на проводимые чемпионаты России, чемпионов не было. Дело все в том, что был установлен чемпионский минимум, чтоб получить звание чемпиона России, было необходимо превзойти результаты Мейера, с 1901 по 1910 год никто не смог этого сделать. Смерь Краевского и разногласия спортсменов оставили свой результат.

Нашелся человек, сумевший объединить спортсменов. Журналист Людвиг Чаплинский создал в 1913 Всероссийский союз тяжелоатлетов, в который вошли штангисты, борцы и боксеры, следующие «рецептам» Краевского.

Союз просуществовал недолго, но его деятельность была плодотворной. Были утверждены условия проведения чемпионатов Европы и Мира появились:

— разделение участников на пять весовых категорий;

— установлен порядок регистрации рекордов мира;

— утвержден календарный план мировых и европейских соревнований;

— утвержден перечень соревновательных упражнений (рывок и толчок штанги одной рукой, жим, рывок и толчок двумя руками).

Чемпионат мира 1914 года должен был состояться в Петербурге, но первая мировая война помешала его проведению.

На Олимпийских играх тяжелая атлетика присутствовала, но далеко не в полном объеме. Так, на III Олимпийских играх в Сент-Луисе соревновались всего пять атлетов из США и Греции. На Олимпиаде тяжелая атлетика была представлена двумя упражнениями: подъем штанги одной рукой и двумя.

После Первой мировой войны в Российской империи, назревала революция, в эти годы было не до большого спорта.

После революции в молодой стране Советов тяжелоатлетический спорт получил широкое распространение среди рабочих.

Расцвет тяжелой атлетики

Новая страница мировой тяжелой атлетики началась в 1920 году, когда была создана Международная федерация тяжелой атлетики — «Федерасьон Хальтерофиле Интернасьионале» (ФИХ). Заслуга в этом французских силачей. Президентом был назначен Жюль Россэ, который не мог смирится с тем, что Международный Олимпийский Комитет (МОК) не признавал тяжелую атлетику как самостоятельный вид спорта.

Под натиском Россэ МОК принял тяжелую атлетику в Олимпийскую программу, но с одним условием — заменить пятиборье на троеборье в угоду динамике и зрелищности. После Олимпийских игр 1928 года, состоявшихся в Амстердаме, все международные соревнования проводились по правилам олимпийского троеборья. Хотя примечательно, что ФИХ, хоть и исключила рывок и толчок одной рукой из соревнований, продолжала фиксировать рекорды до 1950 года.

В Советском Союзе троеборье сменило пятиборье только лишь в 1935 году.

В период с 1920 года и до начала второй мировой, состоялось лишь пять чемпионатов мира, так как основное внимание было ориентировано на подготовку спортсменов к Олимпийским играм.

Важной вехой в развитии советской тяжелой атлетики стала первая Всесоюзная Спартакиада, прошедшая в 1928 году. Победителями в соревнованиях по тяжелой атлетики стали ленинградцы Алексей Петров и Арсений Никитин, москвичи Дмитрий Поляков и Ян Спарре.

В октябре 1929 года вышло постановление ЦК ВКП (б), которое способствовало искоренению параллелизма и ведомственного разнобоя в деятельности физкультурных организаций, а также приобщило к физической культуре широкие рабочие массы. Большую роль в активизации спортивной жизни страны сыграл созданный по инициативе комсомола Всесоюзный физкультурный комплекс «Готов к труду и обороне СССР» (ГТО).

Поскольку в этом комплексе важное место заняла силовая подготовка, штанга стала необходимым спортивным снарядом для всех физкультурников. Многие значкисты ГТО вступали в ряды тяжелоатлетов, выполняли спортивные разрядные нормативы (всего было шесть разрядов), наиболее сильные готовились к побитию рекордов.

Все это привело к тому, что с 1932 года возобновились личные чемпионаты СССР, и возродился лозунг «Даешь рекорды!».

Вскоре после этого, рекорды, превышающие мировые, установили многие советские спортсмены, такие как: Георгий Попов, Израиль Механик, Николай Кошелев, Алексей Жижин, Дмитрий Наумов, Рубен Манукян, Дмитрий Шишов, Константин Милеев, Пётр Петров, Серго Амбарцумян, Александр Божко, Владимир Георгиевский, Иван Мальцев, Алексей Петров, Ефим Хотимский, Яков Куценко, Владимир Крылов…

В 1935 году на антифашистском слёте во Франции и в 1937 году на мировой рабочей Олимпиаде в Бельгии советские тяжелоатлеты показали всему миру, что их высокие «домашние» достижения — реальность, с которой надо считаться. Выступая в Антверпене, они выиграли состязания во всех весовых категориях. Особенно уверенно себя чувствовал киевлянин Георгий Попов. Он победил с результатами, намного превышающими достижения чемпионов и рекордсменов мира.

В предвоенные годы интересным было соперничество двух прославленных советских штангистов тяжёлого веса: ереванца Серго (Саркиса) Амбарцумяна и киевлянина Якова Куценко. Первым 400-килограммовый рубеж в троеборье преодолел Куценко.

Продолжая в основном заочный спор с зарубежными атлетами, наши штангисты добились огромного прогресса: на 1 января 1941 года из 35 всесоюзных рекордов 27 достижений были намного выше мировых. Словом, советские силачи уже тогда могли выиграть командой любое первенство мира.

Но Великая Отечественная Война, прервала развитие советской тяжелой атлетики. Многие атлеты подались добровольцами на фронт, но не все вернулись…

После победы из 25 тысяч активных атлетов предвоенных лет, вернулись к занятиям лишь 8 тысяч, и те со многими ранениями.

После войны советская тяжелая атлетика поднималась, как поднимаются города из пепла и руин. Победы доставались тяжело, к прежним рекордам были добавлены рекордные килограммы. Можно только позавидовать силе воле, стойкости и доблести атлетов послевоенного времени.

Александр Васильевич Бухаров, еще недавно командовал артиллерийской батареей, и его сын подносил снаряды, а сейчас уже готовился к проведению торжественных мероприятий посвящённых 60-летию отечественной тяжелой атлетике. Составляя список приглашённых спортсменов, он ужасался от того количества атлетов, погибших в годы войны. Перед войной они были чемпионами, рекордсменами и у них были колоссальные планы заявить о себе на весь мир, а сейчас они павшие за Отчизну, герои Родины своей, теперь их будут помнить как славных воинов, не дрогнувших перед смертельной опасностью, и отстоявших свою страну. Александр Васильевич составил список атлетов погибших на фронте, чтоб почтить их память на юбилее.

Ленинград был в первом зимнем наряде. Пушистый снежок покрыл мостовую перед зданием цирка. Все участники юбилейного торжества в честь шестидесятилетия отечественной тяжёлой атлетики толпились у парадного подъезда возле весёлого дяди Саши. Здесь находились не только штангисты, но и пионеры российской атлетики, такие легендарные российские силачи, как Иван Поддубный, Иван Лебедев, Клементий Буль. Опаздывал только Иван Заикин. Но вот он, плечистый статный старец, подкатил на пролётке. Всех удивил, с шиком осадив резвого рысака возле цирка, а потом троекратно расцеловал Бухарова и своих именитых коллег по профессиональной борьбе.

Всё прошло, как было задумано. Весь вечер Александр Васильевич вёл программу, мягким задушевным баритоном рассказывая участникам юбилейного празднества о достижениях советских богатырей, о том, что надо непременно сделать. Помогал ему голосистый и задорный Ян Юрьевич Спарре…

Вспомнили, конечно, и о первом Кружке любителей атлетики доктора Краевского, о его страстном желании видеть российских богатырей сильнейшими в мире.

Бухаров пророчил: — «Будут, скоро будут у нас мировые чемпионы».

Первой пробой сил советских тяжелоатлетов послевоенного времени на международном помосте был на чемпионате Европы в Чехословакии в 1946 году. Уже тогда Григорий Новак превысил четыре мировых рекорда.

После событий второй мировой войны, которая принесла огромные потери и разруху на весь евразийский континент, сильнее всех были тяжелоатлеты из США.

Расцвет тяжелоатлетического спорта на американском континенте связан с именем Боба Хофмана, чемпиона США по академической гребле. Этот предприимчивый спортсмен удачно воспользовался своей чемпионской популярностью в годы кризиса, потрясшего капиталистический мир. В 1933 году Хофман за бесценок приобрёл журналы «Strong`s» и «Health» и стал ежемесячно издавать свой иллюстрированный спортивный журнал «Strong and health («Сила и здоровье»).

Затем, он основал в американском городке Йорк тяжелоатлетический клуб, куда приглашал наиболее способных штангистов. Там и готовилась к чемпионату мира «непобедимая команда Хофмана».

На Чемпионате Мира в Париже сборная США обошла сборную СССР по очкам, но проиграла по сумме поднятых килограммов на четверть тонны. Неподражаем был Новак в категории до 82,5 килограммов, он никому не оставил шансов и занял 1 место.

«Самое приятное для спортсмена — убедительная победа. Я не сентиментальный человек, но сейчас, часто наблюдая, как под звуки Гимна СССР поднимается алое знамя Советского Союза в честь победы наших атлетов, не могу сдержать волнения, — вспоминал о своем триумфе Григорий Новак. — А тогда, в Париже, я, признаюсь, плакал. Плакал от счастья, от радости. Ведь это была наша первая золотая медаль чемпионата Мира…»

Руководители советской тяжелой атлетики понимали, что в Париже соревновались одни ветераны, которые не молодеют, необходимо было искать достойную смену. В противном случае сборная США могла оказаться недосягаемой.

При непосредственном участии Бухарова начались проводиться массовые конкурсы силачей.

Лучшие атлеты страны участвовали в показательных выступлениях, занимаясь пропагандой силового спорта повсеместно. Они демонстрировали силу и ловкость в Дворцах культуры, в цехах, на полях, в парках и садах. Даже на площади Свердлова в Москве мастера железной игры демонстрировали свои возможности перед многотысячной аудиторией.

Проделанная работа не прошла даром — тысячи, десятки тысяч молодых штангистов азартно тренировались, стремясь повторить успех Григория Новак, первого советского чемпиона мира. Но пройдет не так много времени, как у молодежи и не только советской появится новый кумир.

Приближался чемпионат мира 1959 года, который принимала Варшава. Растущая конкуренция побуждала советских и американских тренеров еще настойчивее искать новобранцев, способных в ближайшее время выйти на мировую арену.

В Варшаве от Советского Союза будет выступать сразу четыре дебютанта, среди которых был Юрий Власов.

Мир еще не видел «чемпиона с лицом ученого», но знал уже не плохо. Особый интерес проявляли к нему американцы, поскольку Юрий отобрал рекорд мира в толчке у «самого» Андерсона.

За день до выхода на помост, Власова пригласили на тренировку сборной США, где он впервые увидел талантливого атлета Бредфорда, за которым пристально наблюдали и репортеры всех стран. На тренировке американец вырвал 142,5 и толкнул 172,5 килограммов. В конце тренировки Власов пригласил американцев на свою завтрашнюю тренировку.

Хоть Юрий приглашал американцев, тренировочный зал заполнили более ста человек. После разминки советский атлет одним сильным движением дважды вырвал 140-килогромовый снаряд, причем так легко, что Хофман одобрительно похлопал в ладоши. Когда Власов толкнул 185 килограммов, американский миллионер подошел к нему, и крепко пожав руку, сказал:

— Ты в скором времени побьёшь все рекорды Пауля Андерсона, даже неофициальные!

Повернувшись к окружающим, Хофман заметил:

— У этого парня не только огромная сила, молниеносная быстрота, хорошая техника, но и отличная голова. Так легко работать, имея собственный вес 115 килограммов, не мог никто в мире. Таких атлетов я ещё не знал. Сняв с лацкана своего пиджака значок, американец приколол его на тренировочный костюм Власова.

Самое трудное в соревновательной судьбе тяжеловесов — терпеливо ждать, когда пригласят на помост. Томительное ожидание подтачивает боевой дух, съедает силу. Юрий не решался пойти в зал «Гвардия», где разыгрывался Чемпионат Мира и Европы.

Бредфорд выжал 170-килограммовый снаряд и оторвался от Власова на 10 кг. В рывке советский атлет отыграл 2,5 кг, подняв 147,5 кг. И тут Власов попросил дать ему четвёртую попытку для установления мирового рекорда. Прошло несколько секунд, и 153 кг застыли над головой нашего атлета. Жаль, что это достижение не могло войти в сумму. Однако мы уже не сомневались, что Юрий догонит и перегонит Бредфорда.

Публика была очень удивлена, когда американец начал толчок всего лишь со 172,5 кг, ведь жал он почти столько же. Вторым подходом Джим толкнул 177,5 кг, а вот 180 кг ему не покорились.

Для победы Власову было достаточно сравняться с Бредфордом, и он заказал для первого подхода 185 кг. Во второй попытке новоиспечённый чемпион мира толкнул 192,5 кг.

Пол тонны были набраны. Власов пополнил «клуб пятисотников», в котором на тот момент было лишь трое: Андерсен, Сильветти и Медведев. Но его было не остановить, и он заказал 200 килограммов. После, Юрий расскажет:

— «Неожиданно для себя я слишком легко поднял два центнера на грудь, встал без затруднений, но поспешил с толчком штанги наверх».

Но это не помешало толкнуть 200-килогроммовый снаряд. Власов стал первым в мире перешедшим рубеж 200 килограммов. После чего Хофман назвал его «пионером тяжелоатлетического космоса». Юрий открыл новую эру тяжелой атлетики, неплохой дебют.

В командном зачете места распределились так: 1 место — сборная СССР; 2 место — сборная Польши и 3 место — сборная США.

Вскоре на чемпионате Вооруженных сил СССР Власов побьёт очередной рекорд Андерсена. Это выглядело невероятно! Ведь собственный вес американца составлял 170 кг, а Юрий весил всего лишь 115 кг, не имел живота и выгладил гармонично. Он еще раз подтверждал теорию доброго доктора Краевского, о том, что необязательно иметь огромный вес, чтобы поднимать много.

Из воспоминаний Юрия Власова: «А еще я был очень азартен, у меня был случай, когда я выступал в Горьком на Чемпионате страны, я еще только начинал. Вдруг я услышал за кулисами как тренер моего соперника говорит ему: — «этой дряни никогда не быть чемпионом» — и это он про меня! Меня перевернуло, я заказал огромный вес, ни одной секунды, не ожидая и не сомневаясь, заколотил его как пустой гриф. Это вот такой случай «вспышки».

Тренировки я любил. Работу любил. Начинался сезон у нас после Чемпионата Мира, в сентябре-октябре потом месяц перерыва, и самая черновая работа зимой до самого лета. Я всегда сбривал волосы, потому что они выгорали от пота. Тренировки начинались в десять, заканчивались в пять вечера. Весь день в зале. От лямок на руках все полопается, на груди один сплошной синяк. Начинаешь тренировку, когда солнце встает и заканчиваешь, когда уже темно, света белого не видели.

А тренировались то не за деньги, никакие деньги не могли возместить это. С 19 до 33 лет я так тренировался — ничего не видел, кроме тяжелейшей работы. Говорят «счастье поединка», бывает ты соперника «кормишь», что он еле живой, и он тебя «кормит» — загоняет на вес. И ты идешь на большой вес, чтоб победить, и все веса новые! Я видел, какой это риск! Я видел, как втыкаются руки и кости выходят. Это огромный риск! Да я сам весь в травмах — меченый сто раз! Это не в карты играть, в бридж на Чемпионате Мира, здесь платишь жизнью».

На очереди были Олимпийские игры в Риме. Главные претенденты на «золото» подошли к олимпийским состязаниям с достижениями выше мировых.

Страсти кипели с первого дня соревнований. Было много значимых событий таких как: победа Курынова над «железным гавайцем» Кано, триумф Ломакина и Воробьева. В итоге перед началом состязаний тяжеловесов, наша сборная имела 33 очка, а сборная США, но у них оставалось два тяжеловеса против нашего Юры Власова. Позже про состязание этих атлетов скажут: «Кто не видел противостояния Власов, Бредфорд, Шеманаский, тот не видел Олимпиады».

Олимпийский Рим увидел его, рослого, статного, в момент, когда он во главе колонны советских спортсменов вышел из ворот «Стадио Олимпико» для церемониального марша. Атлет шагал впереди колонны с алым знаменем нашей Родины. Это было 25 августа 1960 года. Знамя Советского Союза нес Юрий Власов, спортсмен, которого журналисты назовут героем Римской олимпиады…

Боб Хофман очень рассчитывал на успех своих геркулесов — Джима Бредфорда и Норберта Шеманского, надеялся, что они возьмут советского атлета в клещи и затрут.

Американец Джим Бредфорд выглядит в два раза больше Власова. Тем не менее, после первого упражнения у них с Юрием результат по 180 кг, у Шеманского 170кг.

Следующее упражнение рывок. Шеманский, к слову сказать, по своим габаритам похож на Власова, планирует отыграть упущенные килограммы именно здесь. Но Юрий вырывает 155 кг и отрывается от американцев.

Остался толчок. Власов уже соревнуется лишь со штангой. Американцы борются за серебро. Так, после первой попытки советского атлета 185 кг — он уже рекордсмен мира с суммой 520 кг! Последний официальный рекорд Андерсена пал. Но у «Крошки Поля» остался 533-килограммовый рекорд США. Шеманский пытается обойти Бредфорда и заявляет 192,5 кг, но безуспешно. Власов идет дальше! На штанге 195 — мгновенье и штанга блестяще поднята над головой! Власов несгибаем. На штанге 202,5 кг, если он поднимет этот вес, то закроет вопрос с Андерсеном навсегда.

Власов поднялся на помост. Тишина в многотысячном зале стояла такая, что было слышно каждый вдох атлета. И вот «железо» столкнулось с «железом». Несколько томительных секунд, и штанга уверено застыла над головой самого сильного человека планеты!

Зрители, обезумевшие от восторга, хлынули на помост и подняли на руки атлета. Все ликовали «Сверхчеловек» Пауль Андерсен превзойден инженером приятной внешности из СССР. 537,5 килограммов — такой новый рекорд Олимпийских игр и мира!

Атлет в алой майке стоял на пьедестале выше всех. На центральном флагштоке секунданты подняли знамя Советского Союза, справа и слева был флаг Соединенных Штатов Америки. Под вспышки блицев Юрий Власов взял черную руку Бредфорда и белую Шеманского, соединил их, сверху положил свою ладонь. Как потом писали газеты: «Три большие ладони сплелись в одну, демонстрируя крепость олимпийской дружбы».

«Героем последнего дня состязаний тяжелоатлетов, а этот день можно с полным правом назвать самым блистательным из всех, был русский богатырь Юрий Власов. Именно он унаследовал золотые олимпийские лавры американского „подъемного крана“ Пауля Андерсона. Установив олимпийские рекорды в жиме и рывке, и показав из ряда вон выходящие результаты в толчке, Власов выступил еще лучше. После того как он в великолепном стиле поднял 202,5 килограмма, зал словно охватило общее безумие…» — сообщало агентство Франс Пресс.

На другой день состоялась церемония закрытия Игр. Вновь во главе колонны советской делегации шел Власов. Ликующие римляне, приветствуя наших олимпийцев, адресовали свои самые горячие аплодисменты знаменосцу, самому сильному человеку на земном шаре.

«Русские, — писал корреспондент газеты „Нью-Йорк таймс“, — представили самую большую группу атлетически сложенных спортсменов. Их знаменосец Власов держал развевающийся над головой флаг в прямо вытянутой руке, в строго перпендикулярном положении. В течение десяти минут рука знаменосца ни разу не дрогнула».

Родина чествовала своих героев-олимпийцев. Много хорошего писали и говорили о победителях тяжелоатлетического турнира: Евгении Минаеве, Викторе Бушуеве, Александре Курынове, Аркадии Воробьеве, Юрии Власове. Каждый из них удостоился правительственной награды. Власову был вручен орден Ленина. Получая эту самую высокую награду нашей Отчизны, сильнейший штангист планеты сказал:

— Мы видим смысл наших достижений в борьбе за нового человека, прекрасного во всех отношениях.

В Москве на торжественном заседании президиума Федерации тяжелой атлетики СССР, Председатель Федерации Герой Советского Союза Михаил Михайлович Громов в своем докладе сказал:

— «Римский турнир штангистов можно назвать триумфом советской тяжелой атлетики» — говорил М. М. Громов. — «И дело не только в завоеванных медалях и победных очках. Суть триумфа заключается в том, что наши атлеты вышли победителями в борьбе с превосходно подготовленным соперником. Советские штангисты превзошли самих себя. Все вышли из состязаний с новыми рекордами!»

Отдав должное чемпионам, Михаил Михайлович призвал спортсменов и тренеров немедля подумать о подготовке к Олимпиаде в Токио.

Да, времени терять было нельзя. Если раньше с нами соперничали только штангисты США, то теперь в некоторых весовых категориях появились атлеты мирового класса и в других командах, особенно быстро прогрессировали силачи Польши, Венгрии, Чехословакии, Японии. В польской сборной за Иренеушем Палинским стояли такие атлеты, как Мариан Зелинский, Вальдемар Башановский, Мечислав Новак. Из японцев самым перспективным атлетом был Иосинобу Миякэ. За четыре года до встречи в Токио могли восстановить былую боеспособность и американцы.

Сам Власов в одном из интервью сказал: «Мне кажется, высшие достижения штангистов тяжелого веса, в далеком будущем будут колебаться где-то в пределах 600—630 килограммов. Каждый день приносит людям новые познания об окружающем нас мире и о нас самих. Совершенствуются упражнения, в основном методика, постепенно открываются тайны человеческого организма. Спорт оформляется в науку со всем комплексом сложных знаний: медицины, химии, механики, педагогики, с рядом сложных психологических вопросов. Бесконечна работа мысли — бесконечны познания, которые она приносит. Беспредельны и человеческие возможности, в том числе и физические».

«Признаюсь, как спорт тяжёлую атлетику недолюбливал. Охотнее читал о ней книги, интересные воспоминания о наших знаменитых спортсменах и силачах прошлого. Сам же не помышлял о занятиях штангой. Да и, казалось, мне, что дело это прескучное, лишенное всякого смысла. Но потом убедился, что это далеко не так…» — продолжил чемпион.

Что с Юрием Власовым? Здоров ли он? Почему молчит самый сильный атлет планеты? — эти и другие вопросы волновали любителей спорта в первой половине 1963 года. Ходили самые невероятные слухи: якобы Власову надоела штанга, что он больше не выйдет на помост и даже что «у богатыря шалит сердце».

«Все это вздор! — подумал я, когда увидел атлета на тренировке. — Штангу он не разлюбил. И нет сегодня на земле человека, который способен оспаривать у него титул сильнейшего».

После будапештского чемпионата Юрий Власов не участвовал ни в одном соревновании. Он, по его словам, «производил капитальный ремонт своей нервной системы». И вот Юрий пришел на тренировку. Он был в отличном расположении духа.

На смену Власову уже готовился прийти Леонид Жаботинский. В тяжелую атлетику он попал еще в детстве. Результаты Жаботинского росли по мере увеличения его собственного веса. Вот некоторые любопытные цифры:

1953 год. 15 лет. Вес — 82,6. Сумма троеборья — 170 килограммов.

1955 год. 17 лет. Вес — 110. Сумма троеборья — 320.

1956 год. 18 лет. Вес — 120. Сумма троеборья — 380.

1958 год. 20-летний атлет бьет рекорды Украины, становится мастером спорта. Его вес — 130 килограммов, сумма троеборья — 460.

Этот прогресс в какой-то мере вскружил голову спортсмену. Он думал, что и дальше пойдет семимильными шагами к мировым вершинам. А тут еще к Леониду зачастили тренеры по легкой атлетике и даже боксу. Говорили, что он без особого труда может стать чемпионом мира и олимпийских игр в их видах спорта. Его тренер Светличный доказывал обратное. Он говорил:

— Труд и только труд сделает тебя, Лёня, знаменитым спортсменом.

Новый тренер Жаботинского Алексей Медведев вспоминает: «Я посоветовал ему прежде всего завести дневник и скрупулёзно отмечать в нём каждый свой шаг. Через несколько месяцев мы встретились вновь. Теперь у него были записи, но, честно говоря, они только расстроили меня. Достаточно было даже бегло взглянуть на них, чтобы определить: Леонид работает мало и, что особенно опасно, нерегулярно. Чтобы понять, насколько он себя не утруждал, приведу лишь один пример. Когда я готовился штурмовать пятисоткилограммовый рубеж, то моя нагрузка нередко достигала восемнадцати тонн за одну тренировку. Леонид же ко времени нашего знакомства (1962 год) больше пяти тонн не поднимал, да и то от случая к случаю. Такая „методика“ была главным тормозом его дальнейшего роста».

Медведев плавно, но жестко взялся за спортсмена. Определил план тренировок, основное его требование было, что при любой погоде, в любых условиях Леонид проводит три тренировки в неделю. Привыкшему заниматься по настроению атлету, было нелегко ломать себя.

В марте 1964 года Жаботинский приехал в Москву для участия в международных соревнованиях на приз Москвы. Атлет не скрывал намерения в очной встрече выиграть у Власова, но ему пришлось сражаться лишь с рекордами олимпийского чемпиона.

В тот вечер Жаботинский толкнул 213 килограммов и завладел абсолютным мировым рекордом в троеборье, набрав 560 килограммов. После состязаний мне хотелось пожать руку Леониду, поздравить его с выдающимися достижениями, но к нему было не подступиться. Он находился в плену у поклонников силы и испытывал величайшее наслаждение, старательно выводя на каждом протянутом листке цифру «560» и свою фамилию.

Великий стимул прогресса — добрая конкуренция! Своими рекордами Жаботинский побудил Власова с особым рвением приступить к тренировкам, и на чемпионате Европы, который состоялся в Москве, Юрий победил с новым мировым достижением в троеборье — 562, 5 килограмма.

Позже в подмосковном Подольске, Власов опять шокирует всех. Он установит сразу четыре мировых рекорда, в том числе в сумме троеборья 580 кг — вот это результат!

Прогноз на Олимпийские игры 1964 года для Советских тяжелоатлетов в целом был оптимистичным. Хотя Боб Хофман пророчил победу полякам.

Золотые медали завоевали: Алексей Вахонин, Рудольф Плюкффельдер, Владимир Голованов и оставались еще соревнования тяжеловесов.

Старший тренер тяжелоатлетической сборной СССР Аркадий Воробьев был в отличном настроении. Ведь Владимир Голованов победил в его, «воробьёвской», полутяжёлой категории. Всё шло прекрасно. И он уже не сомневался, что состязания тяжеловесов достойно завершат наши богатыри. Кто победит — Власов или Жаботинский, для командного успеха было безразлично. Главное была твердая гарантия, что титул абсолютного чемпиона Олимпийских игр, как и четыре года назад в Риме, достанется советскому спортсмену, хотя Хофман выставил тоже двух атлетов тяжелого веса — Норберта Шеманского и Гарри Губнера.

Особый интерес к поединку Власова с Жаботинским был вызван тем, что они не встречались на одном помосте более года. Тренерский совет сборной определил лишь начальные подходы, после которых атлеты получали полную свободу действий.

Огромный зал Народного дома Сибуйя не мог вместить всех желающих посмотреть состязания геркулесов XX века. Казалось, сцена прогнулась под тяжестью атлетов, когда они вышли для представления публике. Особенно внушительно выглядели наши: Власов весил 136 килограммов, Жаботинский 154. Вот как описывает это противостояние Андрей Иванов в своей книге «Штанга на весах времени»:

«Жим. Американцам сразу же пришлось расстаться с надеждами: Шеманский остановился на 180 килограммах, а Губнер поднял и того меньше — 175 кг.

Жаботинский не хотел отставать от Власова, но силы их в этом упражнении были далеко не равными. Юрий плавно выжал 197,5 килограмма — превысил свой же мировой рекорд и оторвался от Леонида на 10 килограммов. Столь блестящее начало настроило Власова на благодушный лад. Борьба только началась, а он уже почти обеспечил себе золотую медаль. Шутка ли? Чтобы выйти вперед, Жаботинскому нужно было отыгрывать в рывке и толчке 12,5 килограмма (при равной сумме троеборья побеждает тот, кто легче). А рекордсменом мира в рывке и толчке, как известно, был Власов.

Рывок. Дважды Юрий выхватывает одним махом штангу весом 162,5 килограмма.

Первый раз она описала дугу и упала за голову. Вторая попытка — и опять неудача. Снаряд падает на помост, и грохот взрывает напряженную тишину, которая сковала зал.

Как мало у атлета времени, чтобы справиться с нервным потрясением — лишь три минуты! Неужели из-за «баранки», такой нелепой, выйдет из игры самый сильный атлет мира? И тут к своему сопернику идет Жаботинский:

— Юра, сначала протяни вес повыше, а потом уже «уходи» вниз, под штангу, не торопись…

Последняя, решающая попытка — штанга легко взмывает вверх и покорно замирает в сильных руках. Тренеры вздохнули с облегчением.

И снова борьба. У Леонида, поднявшего 160 килограммов, еще два подхода. Во втором он поднимает 167,5 килограмма и заказывает рекордный вес — 172,5! Но — осечка.

Жаботинский не очень расстроен: получилось неплохо, отыграл 5 килограммов, а впереди его любимое упражнение — толчок.

И тут руку поднимает Власов. Он просит дополнительную попытку для установления мирового рекорда. Зачем? Ведь собираясь в Токио, он говорил, что думает только о золотой медали, а не о рекордах, о них потом…

Рекорд Юрий установил, а дуэль обострилась. Ведь этот результат не шел в сумму. И у Жаботинского появилась надежда, что толчок выведет его на первое место.

Толчок. Власов с первой попытки поднимает 205 килограммов и держит совет с тренером Суреном Петросовичем Богдасаровым, какой заказать вес для следующего подхода. Соперник толкнул 200-килограммовую штангу и теперь отстает на 10 килограммов — стоит ли его опасаться? Решают — не стоит. 210 килограммов гарантируют золотую медаль, потому что в этом случае Жаботинскому придется идти на 217,5, что на два килограмма больше мирового рекорда Юрия, — вес для запорожского атлета, разумеется, великоват…

— Поздравляю, Юра! Ты первый, я второй. Американцев победили. Давай на этом закончим…

— Нет, я пойду на рекорд!

И он пошел на рекордные 217,5, но перед этим толкнул 210-килограммовую штангу. Поэтому для дуэли с Жаботинским, который тоже заказал 217,5 килограмма, у него остался лишь один подход, а у соперника два.

Согласно правилам, первым к рекордному снаряду пригласили Леонида. 20 минут Леонид ждал этого приглашения и, конечно, остыл: сумел поднять штангу чуть выше коленей. Попытку загубил, следом на помосте вырос Власов. Не спеша, поправив очки, атлет взялся за гриф штанги и потянул ее решительно вверх. Снаряд покорно лег на грудь атлета. Немедля Юрий поднялся из подседа и послал рекордную громаду металла вверх, на прямые руки. Однако посыл получился вялый, неточный.

— И тут я сказал себе, — вспоминает этот момент Жаботинский. — Какая удача тебе, Ленька! Поднимешь эту штангу — станешь сразу рекордсменом и чемпионом мира, победителем Олимпийских игр! Я как будто вновь родился, не чувствовал боли ни в плече, ни в пояснице. И штанга пошла вверх так легко, будто я поднимал не два с лишним центнера, а клал чемодан на верхнюю полку.

В сумме получилось 572,5 килограмма, на 35 килограммов больше олимпийского рекорда Власова в Риме, но самое главное — это была победная сумма. У Власова, побившего два мировых рекорда, получилось 570 килограммов.

— Ну, поздравляю, — подойдя, сказал Юрий и пожал мягкую ладонь Леонида. — Не думал, что ты возьмёшь такой вес.

— Я и сам не надеялся…

Шереметьевский аэродром был расцвечен спортивными стягами, транспарантами. С букетами цветов Москва встречала героев-олимпийцев. «Мо-лод-цы, штангисты!!!» — дружно скандировали встречавшие, не зря, ведь все семеро атлетов завоевали медали и заняли первое командное место в десятый раз.

Юрий Власов тем временем ехал в поезде где-то в районе Байкала. Проигрыш всегда досаден, но во сто крат досаднее, если ты знаешь, что был сильнее и все же проиграл.»

Вот, что спустя годы об этом противостоянии скажет сам Власов:

«Я ж мог пойти толкать не 210 кг, а 212 кг, 212 кг и он бы никогда не выиграл, это надо было ему толкать 222 кг — он бы никогда не толкнул. Мне 212 кг толкнуть ничего не стоило, это я на тренировках толкал по много раз. Я начал 210 кг, разгон и решил 217 — мировой рекорд. Почему я такую раскладку сделал это вопрос уже другой. Потому что не считал его соперником, а почему не посчитал — по поведению его за кулисами. Вот это меня убило. Вот здесь произошёл мой самый большой прочет.

Когда я вижу, что человек так себя ведет, так говорит. У нас был разговор за кулисами: когда он подходит ко мне перед толчком и говорит:

— Давай так: закончим толчок, толкнем по 210 кг и уйдем.

Я бы сразу становился Олимпийским чемпионом, это он мне сказал: «давай прекратим борьбу». Почему? В жиме у меня большой результат — рекорд Мира, который в зачёт пошёл, в рывке хоть и срыв был, но рекорд мира в незачетном подходе. И в толчке был готов к мировому рекорду.

Жаботинский много говорил, что всех победит и всех раздавит — у него конфуз получался. И он устал, наелся к тому времени. И он мне говорит: «давай закончим выступать». Это же является свидетельством того, что человек уже сломлен. И он говорит «я больше не пойду», это он мне же сказал это.

Конец ознакомительного фрагмента.