Глава клана 2

Александр Шапочкин, 2022

Титан пал и жизнь московского полиса вернулась в прежнее русло. Но для Антона Бажова испытания только начались. Теперь юному чародею предстоит отправиться в Тайный посад – город клана Бажовых, скрытый в отрогах Уральских гор. Дорога туда трудна и опасна, множество монстров подстерегают на тропах незадачливых путешественников и стоит только зазеваться мигом окажешься в желудке какой-нибудь твари. Но и добравшись расслабляться не стоит. Ибо Хозяйка медной горы подготовила немало опасных испытаний тому, кто хочет стать главой клана Зеленоглазых бестий.

Глава 2

— Простите уж старика… Не углядел… — на морщинистом, но пышущем здоровьем, румяном лице директора Тимирязевской Академии отобразилось раскаяние деда, чей непутёвый внук залез в на чужой двор и случайно разбил соседское окно.

Происшествие-то вроде незначительное, так что старику скорее обидно, что мы взяли, да и пришли к с какими-то там претензиями. И это при том столько для нашего мальчика сделал! Под последним, конечно же, имелся в виду именно я, о чём директор не стеснялся напоминать, осуждающе поблёскивая в мою сторону раскосыми глазами из-под небольших круглых очков, с тонкими медными дужками.

С чего бы у такого, как он, чародея взяло да и испортилось, словно у простеца, зрение — сказать было трудно. Но носить он их стал примерно тогда же, когда на территории Академии появились близнецы Котелковы. И, как по мне, в них он как-то сразу терял свой образ благодушного, чудаковатого, но мудрого деда-пердеда, к которому все мы привыкли. Зато становился похож на окончательно поехавшего престарелого бухгалтера-неформала. Из тех сумасшедших, которые на старости лет начинают отрицать обычные деловые костюмы, предпочитая им традиционные одежды Полиса, а то и вовсе посада.

Да. Я вновь, как и пару раз в прошлом году, оказался в кабинете самого директора Тимирязевской Академии. Том, что расположен в школьном здании, потому как тот, который находится в административном корпусе на территории кампуса, Бояром почему-то нелюбим, и, насколько я знаю, он там практически не появляется.

Здесь, собственно, ничего за прошедшее время не изменилось. Всё то же просторное, светлое помещение, уставленное по периметру шкафами, забитыми книгами, и огромный Т-образный стол в центре. И вроде бы ничего такого особенного и необычного в этом кабинете не наблюдалось, но всё равно, как и в прошлые разы, на меня нахлынуло ощущение какого-то уюта, витавшего в этой комнате.

–…Понимаю. Но вы, молодые… — продолжил он, но тут каркающе рассмеялись уже наши старики.

— Бояр, — вытирая слезинку, произнёс Демьян. — Ты в демонстративный маразм-то не впадай, вместо того чтобы на вопрос прямо ответить. Ты старше меня всего-то на пяток лет.

— И младше меня на десяток! — приложила едва заметно поморщившегося старика Хильда, к тому же ещё он заработал долгий пронзительный взгляд от школьного завуча Артемиды Бореславовны, которая вообще-то была вызвана сюда по работе, но вынуждена терпеть этот цирк. — Оставь своё словоблудие для студентов. Ты нам на вопрос ответь!

— Хорошо, — выдохнув, Бояр словно поник, все своим видом давая понять, как трудно разговаривать с такими вот людьми, а затем довольно жёстко спросил: — Так что вы хотите? Откупа за голову несчастного сироты, который всего лишь…

— Директор, это у вас подступающий маразм, или вы хотите сказать, что настолько не уважаете даже меня, что не слушали, о чём мы распинались здесь почти полчаса? — грозно произнесла Ольга Васильевна, подойдя и нависнув над рабочим столом старца.

— О чём таком ты говоришь, Оленька? — мягко улыбнулся ей Бояр, словно и не становился мгновение назад самым настоящим смертоносным хищником. — Конечно же, я тебя очень ценю! А это… Это всего лишь разыгравшаяся детская фантазия. У него было такое тяжёлое детство! Ты просто не представляешь, что значит для ребёнка потерять свою семью…

«Ценит… — мысленно хмыкнул я, — …но на вопрос о банальном “уважении” так и не ответил».

— Да вы что? — притворно ахнула кня’жина. — А то таких детей больше в Москве не существует. Директор, я ещё раз спрашиваю, почему ваш подопечный явно указал на то, что это вы подкинули ему идею о некоем культе Аватары Смерти, обитающем в особняке моего воспитанника?

— Ну что ты злишься, Оленька, — улыбнулся розовощёкий старик, заговорив с ней таким тоном, словно она была малым ребёнком или ущербной на голову. — Мальчик просто не так меня понял. Конечно же, я не имею ничего против господина Бажова и его новой семьи! Это просто недоразумение. Так стоит ли вам, известному клану, так по-детски обижаться на маленького мальчика…

Моя опекунша от его слов, а особенно от того, как они были сказаны, побледнела, затем покраснела и явно хотела уже что-то сказать… Но в этот момент в бой, как говорят армейцы, вступила тяжёлая артиллерия в лице наставницы.

— А вы отдаёте себе отчёт в том, что ребёнка могли убить, не разбираясь, кто он такой? — тётка Марфа, не особо чинясь, скопировала манеру речи директора и хотела ещё хлопнуть рукой по столу, но, слава Древу, в последний момент передумала, потому как нам только разрушений в директорском кабинете не хватало. — А то и вовсе оправили бы в пыточную.

Прекрасные, казалось, ещё несколько недель назад взаимоотношения с Бояром Жумбруловичем, как по мне, портились буквально на глазах. Или он всё же «Баяр»? Если задуматься, то, скорее всего, второе, кажется, именно так мне представляла его Ольга Васильевна, когда я впервые попал в этот кабинет. Хотя и сама иногда потом сбивалась…

Но вообще, вся Школа и Академия его исключительно «Бояром» величает, и за глаза, и при личном общении. И старик, как и его сотрудники, никогда никого не поправлял. Даже сам князь и другие уважаемые люди Полиса его так при мне обзывали. Надо ли говорить, что, пока не случился сегодняшний разговор, куда более привычное слово буквально врезалось в мозг, а настоящее имя совершенно не ложилось на язык.

— О! Что вы… Я абсолютно уверен, что вы никогда бы…

Директор ещё чего-то бухтел, точнее, увещевал, а я вдруг понял, что он, собственно, не с нами разговаривает. Этот спектакль одного актёра был направлен так же на единственного зрителя. На мелкого Котелкова, или как там его…

До этого смущённый и слегка потерянный паренёк, который совсем недавно пил молоко и лопал печенья на нашей кухне, постепенно выбалтывая Хранительницам всё, что знал, вон как надулся от резко прибавившейся храбрости. Смотрит на нас лютоволком, как на врагов полиса, да ещё и грудь выпятил…

Мальчик действительно присутствовал в кабинете. Так захотел Бояр… точнее, «Баяр». Он сидел на стульчике, поставленном за спиной у директора, рядом со своей сестрой, которую старик постарался выгнать за ненадобностью. Но тут уже Марфа возмутилась.

Откуда здесь эта пигалица, и почему тётка за неё вступилась? Да всё очень просто. Девочка узнала как-то, куда отправился её брат, и в слезах прибежала следом. Спасать дурака. Чуть ли не как в общежитии школьном была, так и сорвалась, разве что на удивление драный и поношенный тулупчик на себя накинула. Всё хотела мне в ноги бухнуться да свою жизнь на жизнь родича обменять.

Вот только кто бы замёрзшую девчонку с посиневшими губами стал слушать?! Хранительницы и чаровники быстро взяли её в оборот, потому как, по словам нашего нового лекарского главы, сурового мужика-чаровника с квадратной челюстью и усталыми глазами, забег в почти два километра по сугробам от ворот Академии до нашего особняка чуть было не стоил малявке обмороженных ног и воспаления лёгких! Слава Древу, что пока ничего страшного не случилось, всё, начиная от банального насморка, можно поправить при помощи алхимии и чар.

— Бояр Жумбрулович! — воскликнула, наконец, не выдержав школьный завуч, прерывая поток словоизлияний директора. — О чём вы вообще изволите говорить?! Какие ещё «любовь и понимание», когда вам прямым текстом сказали, мальчик залез на клановую территорию! В конце концов, вы — далеко не последний человек в Полисе — должны прекрасно понимать, как опасно само по себе может быть чародейское жилище! А тем более для ребёнка! Вам поставили на вид! Примите меры, или вопросом Котелкова займусь я сама, если уж вы из-за своей занятости не способны научить воспитанника простейшим вещам!

«Ну вот опять его Бояром назвали, — как-то вскользь подметил я. — А ведь ему, похоже, действительно нравится, когда так искажают имя, делая его ещё более похожим на высокое звание боярина».

— Но Артемида Бореславовна, я более чем уверен, что Игорьку ничего не угрожало! — ласково произнёс старик, немного осуждающе, но с улыбкой посмотрев на завуча. — Да и стоит ли вашего внимания такая мелочь, как детская шалость…

— Бояр, послушай, — прервал его Демьян. — Я совершенно не хочу тебе угрожать или как-то запугивать твоих детишек, но официально предупреждаю как Старейшина клана Бажовых, что мы не потерпим к себе такого наплевательского отношения…

В то время, как даже Ольга Васильевна, глава своего клана, обращалась с к директору демонстративно вежливо, в полном соответствии с его статусом, наши Старейшины сразу же после взаимного представления разговаривали с ним исключительно как равные. Причём это не было хамством или явным неуважением, тем более что Бояр… Баяр, был довольно-таки известным московским чародеем, слава о котором ходила в том числе и в других Полисах.

Просто, так как Тимирязевская Академия, в отличие от Морозовской, была не частным образовательным учреждением, и в связи с исчезновением клана-основателя считалась «княжеской», то на своём нынешнем посту Баяр был всего-навсего назначенным городом чиновником. И именно это, несмотря на всю значимость, делало его «полисным служащим», или, как их называли в старину, «княжьим холопом». То есть человеком, уважаемым и обладающим властью, но не до конца свободным как в принятии некоторых решений, так и в своих перемещениях.

Другими словами, если тому же главе Морозовых вдруг шлея попадёт под хвост, и он решит закрыть свою Академию, ему и слова не скажут. Разве что потребуют вернуть деньги, выплаченные за обучение студентов. И опять же он волен взять, да и уехать куда-нибудь, никого не ставя в известность, или просто появляться в своей Академии раз в год — кто может ему запретить нечто подобное?! Как, впрочем, и так называемому «ректору», который, собственно, и верховодит на самом деле в том учебном заведении, являясь каким-то родственником Морозовых.

А вот Баяр в этом смысле — человек подневольный. Мало того что он совмещает старшие должности как в Школе, так и в самой Академии, являясь их директором, так ещё в некоторых ключевых вопросах ограничен волей князя и решениями Совета по учебным учреждениям Княжеского Стола при Министре Образования.

Ну а Старейшины любых, даже самых маленьких и слабых кланов, обладали большим социальным статусом, нежели любой полисный чиновник, тем более что в подавляющем большинстве последние были обычные простецы. Было даже такое в древних уложениях: «…Позволено им сапогами забить любую собаку, много что о себе возомнившую и на права чародейские покусившуюся!» И данный закон, кстати, действовал до сих пор! Хоть я и ни разу не слышал, чтобы кто-то кого-то ногами забивал.

Естественно, что всё это правила давно минувших дней, и сейчас отношение к полисным служащим было в основном такое же ровное, как и к другим людям. Обычная бытовая вежливость и ничего более, однако в случае с Баяром сказывался ещё и схожий почтенный возраст Старейшин, из-за которого расшаркиваться друг перед другом было уже бессмысленно. Правда, на момент этого разговора я ни о чём подобном даже не догадывался, так что вплоть до того, как Ольга Васильевна чуть позже мне всё объяснила, честно думал, что Демьян и Хильда просто уже были давно и хорошо знакомы с белобородым стариком.

Так что я сидел и слушал, как один дед внятно, чётко и размеренно объясняет другому простую истину о том, между ними нет ничего личного. Но если бы забравшийся на нашу территорию мальчик вдруг взял бы, да и увидел что-нибудь, чего никому со стороны видеть не положено — то мальчик, каким бы важным он для Баяра ни был, просто исчез бы. Как исчезнет и любой другой, кого дорогой директор в следующий раз пошлёт в особняк нашего клана, словно на свою игровую площадку.

— Как всё же много пронзило нас шипов ненависти Уробороса… — горестно покачал головой старик в белом халате, добросовестно и не перебивая, выслушав весь монолог Демьяна. — Словно мы не в новое время живём, а всё в те же старые годы, полные крови, боли и отчаянья. Больно смотреть, как из-за какой-то невинной шалости люди не в силах простить столь юного…

— Бояр Жумбрулович! — вновь возмутилась Андромеда Бориславовна. — Я за эти два месяца в школе уже по горло сыта вашими бесконечными проповедями и фаворитизмом в отношении Котелкова! Постоянные драки, оскорбления других, в особенности клановых учеников, жуткая успеваемость и постоянные прогулы занятий. А вы, вместо того чтобы хоть раз его наказать, всё болтаете про «шипы ненависти»! Мальчика растёт хулиганом и…

А директорский любимчик-то, оказывается, тот ещё шкет! Я несколько по-новому посмотрел на сидевших за Баяром детишек. Кстати, странно, но, несмотря на схожесть лиц, трудно было не заметить, что вещички у брата все новенькие, словно с иголочки. А вот его сестра словно в моём родном приюте росла — не одежда, а практически ветошь, да к тому же явно с чужого плеча.

Понятное дело, что, так как сегодня у нас воскресенье, дети были одеты не в форму, а, так сказать, в «домашнее». Благо я помню ещё, каким культурным шоком стало для меня в своё время посещение школьного завхоза, и как я пересчитывал, сколько же времени семья на дне может жить в своё удовольствие, продав всего один парадный костюмчик. Но всё же такая вот разница между мелкими Котелковыми слишкомбросалась в глаза.

— Но, Андромеда, — воскликнул директор. — Мы должны проявить понимание! У мальчика было тяжёлое детство…

— Не менее тяжёлое, чем у Каменского! — воскликнула завуч, хлопнув ладонью по столу. — Простите, Бажова! Но вы за единственную драку со Светловой назначили ему наказание на кухне! В то время как Котелков вообще делает что хочет!

— Судьба назначила мальчику тяжёлые испытания, — осуждающе произнёс Баяр, покачивая головой, и тут я не выдержал, пару раз кашлянув, привлекая всеобщее внимание.

— Директор, Андромеда Бориславовна, — произнёс я без лести, но с уважением в голосе. — Я очень извиняюсь, но не могли бы мы всё же вернуться к главному вопросу, из-за которого мы к вам пришли? Всё же как студент Тимирязевской Академии я хотел бы, чтобы мои соклановцы учились именно здесь, потому как обращаться в Морозовскую мне, честно говоря, не с руки. И тем более в Сахаровку…

— Да, да! Антон, — покивал Баяр, мгновенно перестраиваясь. — Действительно, наш разговор с вами свернул не в то сторону. Итак, вы говорите, что у вас пятнадцать человек…

* * *

Дальнейший разговор с главой Академии был трудным, долгим и выматывающим. Но вовсе не потому, что директор на нас обиделся, а потому что все присутствующие старики находили какое-то садистское удовольствие в том, чтобы торговаться за каждую копейку, и мы должны были их слушать. А вот детишек они отпустили, и эти счастливые люди радостно убежали по своим делам.

Я лично почти засыпал, выслушивая Баяра и контраргументы Демьяна, а также комментарии Хильды, которой, стоило только дойти до дела, в оппозицию пристроилась Артемида Бореславовна. Моя наставница, приземлившись в итоге на диванчик, откровенно посапывала, а Ольга Васильевна, которая не могла уйти из-за меня, хоть переговоры её вообще не касались, регулярно с раздражением посматривала на часы.

С определённой долей скепсиса я подумал, что в данный момент имею возможность наблюдать вторую, теневую сторону чародейской жизни в исполнении Старейшин. Вот только что, казалось, про любовь и «Шипы Ненависти» друг другу втирали, а теперь готовы за бороды друг дружку таскать. А как только дело дошло до вопроса финансов, политика и прочие вопросы быстро отошли в сторону, и старики, словно заядлые купчины, фронтом два на два вцепились друг в друга, азартно выторговывая лучшие условия для своей стороны.

А затем Демьян и директор хлопнули по ладоням — и торг завершился. От озвученной финальной суммы, которую мы должны были заплатить за обучение наших детей, у меня где-то в глубине души смачно заквакала жаба. А вот Старейшины, как, впрочем, и Баяр, выглядели довольными! Словно внезапно выиграли главный приз в бесплатной «Московской лотерее»…

Той, в которой по велению небесных звёзд регулярно побеждают Иваны Ивановичи Ивановы, прямиком со Дна, где, кстати, о таковых и слыхом не слыхивали. Либо родственники, путь даже дальние, чиновников из Княжеского Стола. Как всегда, совершенно «случайно получившие выигрышный билетик» вместе с покупкой медового батончика в безымянном магазине, расположение которого и вспомнить уже не получится.

Я же с удовольствием вырвался из директорского кабинета и, прежде чем попрощаться, не мог не потешить своё любопытство, поинтересовавшись у наших Старейшин, где они, собственно, познакомились с Баяром. На что получил ответ, что те, конечно, о нём слышали, но видят вообще в первый раз в жизни. Тогда-то Ольга Васильевна, взявшаяся меня просветить по дороге в кампус, и провела ликбез на тему этикета при общении с «Княжьими холопами». Чем, надо сказать, немало меня озадачила, потому как я представлял себе клановую вертикаль власти довольно линейно. А тут оказывалось, что иногда у подчинённых имеются привилегии, недоступные их лидерам.

В общем, со всей этой катавасией, я, пусть по уважительной причине, но пропустил намеченную на сегодня самостоятельную тренировку с моей рукой. Так что, побродив немного по территории кампуса и не встретив никого из знакомых, плюнул и направился прямиком в Ясеневые Палаты. Сегодня здесь тоже было пустовато. В древней общинной избе мне встретились только несколько четверокурсников, активно заполнявших какие-то бумаги под диктовку куратора из Княжеского Стола.

Мешать я им, естественно, не стал, а направился прямиком в дальний конец огромного помещения, где располагалась небольшая стойка с напитками и закусками. Попросив у обслуживавшей её девушки из компасной столовой горячий сбитень, а заодно утреннюю газету и получив желаемое, я устроился в уголке в мягком кресле и погрузился в чтение.

В общем-то, Карбасов действительно был прав. Полис стремительно забывал пережитое бедствие, даже бесцеремонные обычно журналисты подуспокоились. А ведь до этого всю неделю буквально смаковали всё продолжающие поступать сообщения о человеческих потерях вследствие бунта. А заодно штамповали пачками аналитические статьи с предсказаниями на тему чьего-то скорого банкротства из-за порушенных производств или, наоборот, резкого обогащения того или иного промышленника в связи с многочисленными заказами, обрушившимися на его мануфактуру.

Сейчас же на чуть желтоватых газетных страницах вновь появилась обычная полисная хроника: скандалы, интриги, расследования. Что уж говорить, если почти на первую полосу внезапно вылезла новость о массовой драке почтенных купцов в Калашном Ряду. Не поделили торгаши рыбные прилавки, ведь сейчас у них самый сезон, потому как промороженную продукцию везут как из Архангельска вновь заработавшие с нашим Полисом Перевозчики, так и из посадов, по тем или иным причинам решивших строиться неподалёку от большой воды.

Имелись в газете и частные объявления. Если раздел «Куплю» был мне не особо интересен, то вот другие я очень даже любил почитывать. Особенно в бытность мою в приюте, как из чистого любопытства, что же такое люди сбыть хотят, коли готовы за маленькую заметку целый рубль выложить, так и из-за того, что зачастую объявления напоминали вырезки из юмористических листовок, ведь редакция сохраняла как авторский стиль, так и орфографию.

«Купцына Афроска Петрович, сын Петра, внук Епифана, правнук Гермидона, которого все у нас уважают, продаст недорого три ящика ежей мороженых! Сытных, жирных, диетических! Морды и плавники, и хвосты — срублены. Не потрошёные, с ыкрой! По желанию покупателя может забрать так же жену мою, ибо достала меня пилить старая кошёлка, зато ежей готовит прекрасно!»

Я тихо усмехнулся. Вряд ли в заметке говорилось именно что про ёжиков — тех, которые с лапами и колючками на спине. Это явно была какая-то рыбка, да ещё и нерестящаяся в Сезон Уробороса. Скорее всего, «ежом» её называли именно в посаде горе-купчины, который, собственно, дал это объявление, но не потрудится уточнить, как же на самом деле называется товар, который он собирался продавать. Вот он удивится, если в Полисе вдруг найдётся какой-нибудь «оригинал», ценитель ежатины! Да ещё и с икрой.

Сделав новый глоток сбитня, я чуть было не поперхнулся, когда взгляд опустился на следующую заметку. Ничего такого, просто недавно открывшаяся кузница некоего Алексея Горлового рекламировала свою продукцию, предлагая чародеям и простецам мечи, ножи и прочее холодное оружие.

А меня как током пробило. Всю неделю мучился, всё силился вспомнить, о чём же таком важном забыл со всей этой кутерьмой то с Титаном, то с восстанием. Я же свой меч искорёженный, там, на поле боя в полуразрушенной котельной, оставил!

Так что спешно допив всё ещё горячий напиток, я вернул стакан с подстаканником и газету услужливой девушке, а сам поспешил покинуть Ясеневые Палаты. Время у меня сегодня ещё было, к тому же пароцикл я уже давно не прогревал. В остальном оставалось только надеялся, что железяку ещё не прикарманили чьи-нибудь загребущие ручки!

* * *

Утром в понедельник я откровенно зевал, практически не слушая, что там бубнил незнакомый лектор, присланный Княжеским Столом, который вёл у нас сегодня Право и нудно втирал что-то о законах города. Пусть «операция» по возвращению кланового оружия и прошла успешно, однако свалил я из кампуса, никого не предупредив, а вернулся под три часа ночи. Что вызвало явное неудовольствие у обитателей особняка.

Я всё же как-то ещё не привык к тому, что подобная самостоятельность была мне позволительна в бытность проживания с Ольгой Васильевной, ибо опекунша моя, по сути, такая же и могла сорваться куда-то на несколько дней по своим очень важным делам. А сейчас у меня была ещё наставница и, собственно, клан. А также Старейшины, которые явно нацелились взять мой воспитательный процесс в свои опытные морщинистые руки.

Впрочем, в первую очередь выговор я получил не за то, что вернулся в особняк практически под утро. И даже не за то, что ни слова никому не сказал, а по той причине, что не додумался взять, да и послать кого-нибудь за проклятой железякой. А именно так бы и поступил на моём месте другой чародей из главной ветви любого из существующих кланов. И не то, чтобы я поступил как-то плохо или совсем уж неправильно для своего статуса, просто привычка делать всё самостоятельно может, по словам Демьяна, в один прекрасный момент выйти мне боком. Ведь я действительно ни на секунду не вспомнил, что вообще-то есть люди, которым можно приказать, а ещё лучше просто попросить съездить и отыскать тайник в котельной.

И не надо тогда было бы дожидаться ночи. Пересчитывать охрану объекта и перебегать из тёмного угла в тёмный угол, чтобы потом забираться кое-как по фасаду полуразрушенной мануфактуры на крышу. Чтобы уже оттуда спуститься за охраняемый периметр, минуя новый блочный забор с натянутой поверху егозой, а также двор, полный каких-то уж больно активных наёмников.

Ну и как результат такого подхода: на то, что любой из наших чародеев проделал бы за пять минут за вычетом времени на дорогу, я угрохал почти полтора часа, не считая вынужденного безделья в ожидания тёмного времени суток. И это, если задуматься, я прошёлся по идеальному для себя сценарию.

Рассуждая постфактум, что могли делать вооружённые толпы наёмников на территории разрушенного предприятия? Охранять территорию и остатки продукции — это самое первое, что приходит в голову. Да вот только для этого столько людей на фиг не нужно!

А что ещё могли делать вооружённые люди в месте, где совсем недавно побывал титан вместе со своей свитой? Если, конечно, подумать головой и вспомнить, что, как и здесь, в Тимирязевском районе, то, что находится на поверхности, — это либо ничтожная часть самой мануфактуры, либо очень дорогая маленькая фабрика. А вот ниже идёт бесчисленный слоёный пирог из рабочих уровней, количество которых человеку со стороны не известно.

Чудищ-недобитков они там выбивали! Вот, собственно, чем наёмники там занимались! Ведь, несмотря на то, что воинство и армейцы разобрались с основной массой тварей из свиты, всё равно кто-нибудь вполне мог уйти. Именно на это намекал мне Демьян, говоря о рисках, связанных с привычкой бросаться самому грудью на амбразуру, стоит только появиться поводу. Мало ли какой монстр мог бы там спрятаться и выжидать — а я чародей! Это в том смысле, что одарённый и фоню живицей, так что монстры точно будут на меня охотиться со всей их стихийной яростью, стоит им только почувствовать моё присутствие.

Ну и, конечно, со своими людьми нужно учиться работать! Я всё же уже не одинокий пацан со Дна, который если и может на кого рассчитывать, то только на самого себя.

— Да что с тобой сегодня такое? — как-то немного ревниво прошептала мне сидевшая рядом Нинка, когда я в очередной раз смачно зевнул, прикрывая рот кулаком.

— Родственники вчера устроили двадцатичасовой тренировочный марафон, — устало ответил я. — Если бы не алхимия Ольги Васильевны и помощь чаровников — я бы сегодня точно с постели не встал.

— А я думала, что ты уже привычный, — хихикнула красноволосая. — Прошлый год вспомни!

— Так это когда уже было! — фыркнул я. — Да и нагрузка там больше на мозги была. То, как меня Мак’Прохор гонял, с нынешними тренировками даже рядом не стояло! К тому же я уже второй день банально не высыпаюсь…

— Тогда сейчас в перерыве может быть кофею выпить в «Берёзку» сходим? — предложила мне эта искусительница. — Всё же дальше у нас сегодня первый семинар по анатомии монстров, и если ты так залипать будешь, то точно ничего не узнаешь!

Да… правильно. Базовую теорию этого года мы, собственно уже прошли, так что дальше, как рассказывали старшекурсники, лекций будет немного, зато до самого конца года нас ждёт визуальная демонстрация материала и под самый конец личная практика. И, как мне рассказывали, всё это полезно, мерзко и интересно!

Сказано — сделано! Стоило прозвенеть звонку, и мы, подхватив под белые рученьки Дашку, которая, как прилежная девочка-«Ёлка», посещала все без исключения лекции по праву, которые у нас были спаренными, отправились прямиком в полупустой в это время главный кампусный ресторанчик. Жаль, конечно, что Борислав был у нас «Дубом», и сейчас у него двойная высшая алгебра, а потому перерыва у парня официально не имелось.

Так — пара минут раз в полчаса, преподы, конечно, давали передохнуть от мозговой нагрузки, не вылезая из-за парты, или в туалет сбегать — и, собственно, всё! Зато это был единственный предмет, на котором прямо перед учениками на столах стояли пузатенькие графины с лимонной водой, а также стаканы, пить из которых позволялось в любой момент по необходимости.

Ну а потом мы с Нинкой отправились в стоявший чуть в отдалении от других корпусов морг, где, собственно, и проходили до этого лекции по всем двум имеющимся в расписании анатомиям. Как монстров, так и людей. Ну а довольная Светлова, потому как девушка всегда приходила в благостное расположение духа после чашечки какавы, поспешила на мировую литературу, которая была сейчас у первого курса «Ёлок».

— Здравствуйте, господа студенты! — произнёс высокий чернявый мужчина в белом халате, наброшенном на стандартную для нашего Полиса чаровничью форму, стоило нам только рассесться в огромной светлой аудитории-амфитеатре. — Вы меня, скорее всего, не знаете, а потому представлюсь. Зовут меня Василий Иванович Сеченов, и я вместе с вашими преподавателями, уважаемыми Леонидом Кузьминым и Яриной Сердцезаровой, буду вести у вас семинары по анатомии людей и монстров, а затем и принимать практику.

Он обвёл взглядом помещение, внимательно всматриваясь в лица некоторых «Ясеней», в том числе и в моё. А затем продолжил. Я же подметил помахавшую нам рукой девушку рядом с ним, которая выглядела почти как взрослая копия Машки.

— Чтобы не было потом вопросов, связанных с непродуктивной конкуренцией между школами, а затем и некоторыми Академиями… — он улыбнулся, — которая была и в моё время, и всё мы в ней участвовали как «жизнюки», гнобя по возможности «отморозков», «тимуровцев» и «безродных», хочу сказать. Я думаю, что вы все уже выросли из детских измывательств и поняли, как на самом деле работает наша жизнь в социуме Полиса. Поэтому сообщаю, что мы с ассистентом являемся полноправными преподавателями Сеченовской Академии, присланными сюда, чтобы обучать вас нашему предмету. Точно так же, как учителя из вашей и других Академий периодически помогают вашим будущим коллегам у нас набраться необходимых знаний для несения службы нашей общей Москве.

Народ молчал и внимательно слушал. Правда, прозвучали смешки, когда препод упомянул про «отморозков», видимо, из-за того что на нашем сленге мы всегда называли их просто «Морозовцами», а не так оскорбительно. Да и про «тимуровцев» в применении к нам я лично никогда не слышал. При чём здесь имя Тимур?

— Итак, — продолжил мужчина, — обычно вводное занятие, а демонстрировать мы будем вскрытие трупов монстров и объяснять их уязвимые места, мы начинаем с простейших. А именно с «Megascolides Moscowicus Hirudinea». То есть с огромного червя-пиявки, в народе прозванного «Упыротопцем», которого, как вы знаете, можно встретить в любой застойной воде Зелёной Зоны…

Он замолчал, и в этот момент на подиум рядом с ним выкатили большую, похожую на медицинский стол-каталку тележку, накрытую тряпкой, под которой лежало что-то, размерами и формой напоминающее человека. А с потолка в этот момент на канатах медленно спустили ранее невидную с моего места систему из огромных зеркал.

— Но сегодня вам повезло! — продолжил Сеченов, выходя чуть вперёд и берясь рукой за край накрывающей стол простыни. — Мы покажем вам новое создание, совсем недавно обнаруженное в канализации нашего Полиса. Итак, перед вами «Червовек Белый»! Научного названия у него пока нет. Но! Он так же простейшее кольчатое, вследствие воздействия духов мимикрировавшее под человеческий вид и даже отрастившее себе хрящевой скелет!

С этими словами препод сорвал простыню со стола, и я увидел в центральном зеркале тело «Белого». Одного из тех самых существ, на которых натолкнулся во время моего второго исследования канализации.