СатАна. Ледяное сердце. Том 1

Алекс Владимиров

Клан есть Долг. Клан есть Закон. Воля Клана незыблема. Благо Клана есть ключевая цель в жизни каждого служителя. Именно эти принципы СатАна уяснила ещё с детства.Будучи Верховным стражем одного из семи кланов Семиградья, она не раз бралась за самые опасные задания. Никогда не спрашивая зачем? Ответ прост: так надо, чтобы жил Клан.Но что если однажды ты узнаёшь, что вся твоя былая вера – всего лишь обман? Если всё, ради чего ты жила, является лишь тенью того, что тебе уготовано в будущем?

Данную книгу я посвящаю моей дорогой супруге.

Благодарю тебя за безграничную поддержку и исключительную помощь в оформлении. Без тебя этих строк бы не было…

Дизайнер обложки Алина Аркадиевна Ильина

© Алекс Владимиров, 2019

© Алина Аркадиевна Ильина, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-0050-2365-0 (т. 1)

ISBN 978-5-0050-2366-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОСОБУЮ БЛАГОДАРНОСТЬ хотелось бы выразить Юлии Козыревой, самому ДОБРОМУ администратору замечательной группы BESTAUTHORS (https://vk.com/best_authors_books), где вы сможете найти самые разные книги на любой вкус,

А так же Алёне Измайловой, администратору группы «ПОЭЗИЯ И ПРОЗА» (https://vk.com/so_smuslo), лучшему сообществу для начинающих авторов.

Спасибо вам, девушки! За поддержку и помощь! Вы лучшие!

Так же хотелось бы поблагодарить следующие сообщества за бескорыстную помощь в продвижении книги:

https://vk.com/strokiknigi https://vk.com/booksareeternal https://vk.com/bam_book_literature https://vk.com/fox_tail_creation https://vk.com/litrpg_books https://vk.com/untypical_ficwriter https://vk.com/club_writer2016 https://vk.com/club156910890 https://vk.com/generation_data_group https://vk.com/moy_nakama https://vk.com/ayoungpoet https://vk.com/massolit_group https://vk.com/literatorium_club https://vk.com/public58342464

Пролог

Умирающий вечер подходил к концу. Жизнь потихоньку покидала этот мир, желая сбежать от его дневной суеты и безумия и окунуться в спокойный тихий сон. Сон, что порою был так близок к смерти…

К далёкому горизонту клонилось солнце, огненным покрывалом окутывая старую чуть покосившуюся церквушку. Сначала пламя прошлось по крыше. Затем и ряды серых брёвен принялись медленно заниматься, стремительно превращаясь в единое алое зарево. Словно кровавая рана на груди мирозданья. А после пожар перекинулся на ближайшие могилы, заставляя и их трепетать в этом огненном действе.

Теперь полыхало всё. Кресты, что с тоскою взирали вдаль, бесполезно ища спасения. Массивные каменные надгробья, за долгие годы почти целиком вросшие в землю. И даже едва различимый отсюда лес не избежал страшной участи. Огонь был всюду, как в тех далёких сказаньях о грядущем Апокалипсисе, которыми мамы ещё с юношеских лет пугают своих детишек.

Багровыми клубами закат расцветал в небесах — и от этого гнева было не уйти. В целом мире не нашлось бы уголка, где возможно было бы укрыться. Оставалось лишь одно — отдаться под его власть, раствориться в его непримиримом свечении…

Но очень скоро всё прекратилось. Солнце осело за край и, подобно весеннему снегу, растворилось в ночном тумане. Церковь застыла во всё том же спокойствии, словно и не было никогда этого страшного пожара. А может так оно и есть?

Мир начал медленно погружаться во мрак. Вот уже и полоска горизонта, что не так давно напоминала свет, исчезла. Стало темно…

Пора…

Из-за густого кустарника, звенящего причудливым фиолетовым цветом, вышла одинокая фигура в сером плаще. Темнота растворяла её силуэт, заставляя его сливаться с окружающей растительностью. Однако и этого было недостаточно, так что, не задерживаясь на открытой местности, она быстро пронеслась вдоль ряда пышных деревьев и окунулась в высокую траву, что мгновенно скрыла её присутствие.

Теперь лишь едва различимый шелест стеблей можно было увидеть в кромешной тьме. Но уже совсем скоро фигура показалась вновь. Она выбралась из зарослей у западной части кладбища и, перескочив через небольшую оградку, уверенно пошла вперёд.

Глубокий капюшон надёжно скрывал лицо незнакомца, а длинный мешковатый плащ вкупе с царящим вокруг сумраком довершали дело. Невозможно было понять, мужчина это был или женщина. Да и человек ли вообще? Лишь лёгкая тень, скользящая вдоль невысоких надгробий, свидетельствовала сейчас о пребывании здесь кого-то постороннего.

Вокруг было всё также тихо. Неясно, от кого скрывался незнакомец, но если у этого места имелись какие-то тайные хозяева, то они совсем не спешили проявлять себя. А может им и вовсе не было никакого дела до странного существа, по какой-то неведомой причине забредшего на их территорию? Кладбище было мертво.

И всё же незваный гость всегда остаётся незваным. А значит, стоит быть настороже.

Завернув возле очередной могилы, незнакомец приблизился к церкви. Здание не выражало собой совершенно ничего, кроме полнейшего равнодушия. Мир вокруг давным-давно забыл про него, так почему же оно должно помнить о мире? Лишь только пара косых крестов, символов старой веры, с презрением уставились сверху.

Помедлив с секунду, незнакомец аккуратно потянул на себя массивную входную створку. Старые изъеденные временем петли надрывно заскрипели, не желая поддаваться чужой воле. И всё же им пришлось.

Из открывшегося прохода в лицо ударил тёплый воздух. Никаких следов затхлости или сырости. Словно внутри не существовало никакого многолетнего запустения, но по-прежнему теплилась жизнь. Так может хозяева всё-таки дома?

Он сделал шаг в дверной проём. Затем — ещё один. Тишина. Атаковать его никто не спешил. Церковь внутри, казалось бы, была просто церковью. Вот только тьма… здесь она казалась значительно гуще, чем снаружи. Плотной. Почти осязаемой.

Незнакомец замер. Дальше так продвигаться нельзя. В кромешной темноте даже малая выбоина в полу может сделаться серьёзным препятствием. Чего уж говорить о реальных противниках, которые наверняка притаились где-то там… Но не выдаст ли он себя, воспользовавшись светом?

Его раздумья продлились недолго. Нет, скрываться и дальше не имеет никакого смысла. Если хозяева этого места до сих пор здесь, то о его присутствии им уже явно известно. А значит, осторожничая, он лишь добавляет им преимущества.

Короткий шёпот сорвался с губ. Тихий, почти неслышимый. Однако этого хватило, чтобы заклинание вступило в силу. Но вопреки ожиданиям свет не родился в темноте яркой вспышкой, освещая каждый потаённый уголок этого зала. И даже блеклый путеводный огонёк, которыми любили пользоваться маги Приюта Анварии, не спешил устремляться вверх с руки незнакомца, чтобы озарить его путь. Пускай они оставят себе все эти бесхитростные игрушки. У него же есть свои методы.

Вокруг, казалось, ничего не изменилось. Лишь только пара крохотных зелёных искр загорелась под капюшоном незнакомца. Наполненный мистической мощью взгляд, способный зрить даже в самом пугающем сумраке. Там, где сама надежда на свет порой становится немыслимой. Это была магия уже совсем другой школы…

Однако даже такая мера помогла плохо. Тьма вокруг была действительно материальна. Всполохи чуждой энергии буквально пронизывали собой пространство, витали в воздухе, закрывая обзор. Пришлось приложить усилия, чтобы пробиться сквозь эту завесу. Удалось. Но и сейчас «кошачий взгляд» мог показать лишь тускло-серые очертания окружавших предметов. Словно весь этот зал был сделанным на скорую руку наброском, которому только предстоит стать полноценной картиной… Что ж, и на том спасибо.

Недовольно хмыкнув, незнакомец двинулся дальше.

Убранство церкви не отличалось ничем выдающимся. Пара рядов деревянных скамеек. Помутневшие от времени фрески на крохотных окнах. Прогоревшие до основания свечи, что были расставлены повсеместно. И бесчисленные восковые подтёки — даже там, где их, казалось, не должно было быть.

В конце зала виднелся невысокий алтарь, над которым раскинулась целая композиция икон длинной во всю стену. Старинные Божества и их Слуги взирали со своих постаментов недвижимым полным суровости взглядом. Вот они-то во всём этом однообразии могли представлять интерес. Древний автор явно старался, расписывая каждую деталь, каждую чёрточку в изображениях Высших. На просторах Семиградья — и даже за его пределами — коллекционеры могли бы немало отдать за такую ценность. Странно, что всё это до сих пор осталось нетронутым.

Ещё с секунду помедлив, незнакомец двинулся к ним. Но как выяснилось уже совсем скоро, вовсе не иконы были целью его визита. Он остановился возле невзрачного деревянного алтаря, который в своём нынешнем состояний мог бы сгодиться разве что на печную растопку. Совершенно ничего примечательного… но откуда же это странное чувство страха, вдруг зародившееся на самом уголке сознания? И эта неуверенность внезапно дрогнувшей руки…

Пересилив себя, незнакомец уверенным движением смахнул с ветхой крышки скопившуюся за десятилетия пыль и внимательно всмотрелся в резные руны, высеченные на её гладкой поверхности. Это оно. И поскольку вокруг всё по-прежнему тихо, нужно начинать…

Лёгкий жест, что должен стать проводником чему-то большему. Тому, чему лишь предстоит зародиться. И вновь едва различимый шёпот. Шёпот, что складывался в совершенно неразборчивые формулировки, не имеющие никакого отношения ко Всеобщему языку. Лишь изредка в них просматривались нотки старотрейдорнского, но и они были настолько незначительны, что понять что-либо не представлялось возможным. Казалось, даже сам незнакомец не ведает смысл своих слов.

Однако их суть понимала Сила. Та, что вдруг ощутилась в дребезжании плотного воздуха. Что надрывным гулом отозвалась в ветре, пробежавшем вдоль пустынных стен. Что сверкнула ярким нежно-голубым огоньком — и наконец устремилась вниз, неимоверным потоком ударив в деревянную крышку.

Несмотря на свою ветхость алтарь выдержал. Он поглотил в себя всю вложенную в заклинание мощь, словно исполинская губка, подставленная под поток водопада. Тьма вокруг стала медленно отступать — и вместе с тем помещение вновь стало обретать все утраченные краски. Сам алтарь сделался непроглядно-чёрным, а по поверхности высеченных на нём рун забегали крохотные голубые искры, стремительно наполняя их своей энергией.

Откуда-то снизу послышался треск, словно сама земная твердь откликнулась на магический призыв. А когда рунический узор оказался завершён, алтарь стал медленно отодвигаться в сторону, открывая в полу широкий проход, освещённый факелами.

Незнакомец сделал шаг в сторону. Больше его участия не требовалось — заклинание завершится само. Ему же стоит собраться с мыслями и подготовиться к тому, что ждёт его впереди. Кто знает, какие подвохи таит в себе это место? Странно, что до сих пор ему не встретилось таковых. Может, местные хозяева всё же ушли, а та тьма — это лишь остаточные отголоски их энергетики?

Грохот бьющегося стекла заставил всё вновь переосмыслить. Многочисленные фрески разлетелись вдребезги, пропуская внутрь заунывный утробный вой. А вслед за ним показались и его обладатели: прогнившие, изъеденные тленом тела и руки — и лица, что когда-то давно, возможно, напоминали людей, но теперь превратились в гротескное, исковерканное отображение самих себя. Впалые глазницы и свисающие грязными клоками волосы. И зловоние. Нестерпимый запах гнили, что в одно мгновение заложил нос.

Мертвецы лезли через окна, через всё ещё открытые двери — через любую щель, куда только могли протиснуться их обезображенные тела. Пробуждённые от многовекового сна, разъярённые необходимостью вновь ходить под небом, сейчас они хотели лишь одного. Утолить тот голод, что стал для них единственной причиной «быть».

— Что-то вы припозднились, — чуть грубоватым, и тем не менее женским голосом проговорил незнакомец.

Серая мешковатая накидка рухнула на пол, обнажая стройную обтянутую в тёмную кожу фигуру и хвост угольно-чёрных волос, доходящий до самой поясницы. Чересчур бледное лицо со слегка зауженными уголками глаз — внешность совершенно нетипичная для этой части Семиградья — не выражало собой совершенно никаких эмоций. Видя приближавшихся врагов, девушка лишь грустно склонила голову набок и возложила руки на эфесы катан, закреплённых на поясе.

— Ну что, начнём?

Мертвецы и не думали ждать. Несколько уже вплотную приблизились к незнакомке, готовые к решающему броску. Пятерни почерневших от времени пальцев тянулись к её неприкрытому горлу. Прогнившие зубы клокотали, пропуская сквозь себя ни на миг не утихавшую мелодию ненасытного утробного стона. Рывок!

Короткий шаг в сторону, и лезвие, выскользнувшее из ножен, разрубает сразу трёх противников пополам. Ещё двое тянут свои руки слева — уход и два резких взмаха. Рука и пара голов разлетаются в стороны ненужными культяпками. Вой ударяет в самое ухо — однако очередной расторопный мертвец смыкает свои зубы на заранее подставленной стали. Быстрый разворот — и половина его черепушки уносится прочь.

Не давая новым врагам приблизиться, воительница устремилась вперёд по дуге и с разбега толкнула одну из скамеек точно в толпу мертвецов. Несколько тут же попадали навзничь. Другие, тяжело рыча и скрежеща руками воздух, стали неуклюже перелезать через вставшую на пути преграду. С обратной стороны тоже послышались стоны — так что вторую скамейку девушка направила уже туда. Теперь только центральный проход зала оставался неприкрытым. Им-то сейчас и стоило заняться.

Быстрый взмах по косой. Затем ещё один. И ещё… Мертвецы не успевали подходить, а их искажённые злобой лица уже уносились прочь, отделённые от основания шеи. Груда обезглавленных тел у ног воительницы начинала расти. Однако и количество живых «немёртвых» при этом не уменьшалось. А снаружи всё прибывали новые.

Катаны делали своё дело. Идеально заточенная эмбиринская сталь из ковален Антримитиды легко разрезала плоть мертвецов словно мягкое масло. А нанесённые на клинки магические резы не давали отрубленным конечностям срастаться обратно, делая вторую смерть нежити окончательной. И тем не менее на смену одному убитому противнику приходил с десяток новых. Расклад получался совсем не радужным.

Очередной враг приблизился сбоку. Незнакомка хотела уйти в сторону, пропустив его мимо себя — но не тут-то было! Левая нога будто вросла в пол, не желая двигаться с места. Нет, дело было не в полу. Ещё один мертвец, подползший сзади, крепко ухватился за ступню. А зубы другого уже мелькнули перед самым лицом…

Реакция не подвела. Плавно уклонившись от укуса, воительница вонзила мечи сразу в обоих противников. А затем для верности ещё и отрубила державшую её руку. Нога оказалась свободна, однако за это время дюжина новых мертвецов уже успели подобраться совсем близко. Чтобы увеличить дистанцию, девушка отскочила обратно к алтарю и, приняв боевую стойку, внимательно воззрилась на приближавшееся «стадо».

— Ребята, вы как? — тяжело выдохнула она, — Передохнуть не желаете?

Мертвецы не желали. Они не знали усталости. Не знали сострадания, боли — или каких-то иных свойственных человеку преград. Их влекло вперёд то, что было гораздо сильнее всего этого. Чувство тёплой бушующей крови. И бешеный стук живого сердца, что всё ещё билось в груди.

Бесполезно бороться с бесконечностью, особенно когда твои собственные силы имеют чёткий предел. А ведь необходимо оставить ещё и на потом. Толпа оживших трупов — она была уверена — ещё не самое скверное из того, что ждёт её впереди.

— Что ж, — заключила девушка, срубив двух самых расторопных противников, — Боюсь, я вынуждена вас покинуть. Было весело. Как-нибудь повторим, — и, не дожидаясь, пока оставшиеся мертвецы успеют подобраться слишком близко, она юркнула в открытый в полу проход.

Короткое заклятье — и алтарь снова начал задвигаться на место. Пытаясь не упустить последний шанс, один из противников просунулся в оставшийся проём, но вернувшаяся в паз крышка разрубила его тело надвое. Однако и после этого покойник не спешил умирать. Он трепыхался на земле, всё ещё протягивая свои склизкие пальцы к вожделенной добыче.

— Пакость, — скривилась воительница, пригвоздив голову покойника мечом к полу, — Так-с, посмотрим, что у нас дальше?

Впереди тянулся длинный, освещённый факелами коридор. Потолок был недостаточно высокий, чтобы встать во весь рост, так что пришлось идти, немного пригнувшись. На полу виднелись остатки чьих-то костей — имевшегося света вполне хватало, чтобы разглядеть их выразительные очертания. Как и довольно внушительные трещины в стенах, что в любой момент грозили обернуться мощным обвалом. Не очень приятная перспектива…

Ночное зрение больше не требовалось, так что девушка поспешила снять заклинание, дабы не расходовать магическую энергию зря. Что ж, так-то лучше. Всё же постоянное воздействие чар не слишком благотворно влияет на глаза. Не стоит им злоупотреблять.

Несмотря на мрачную атмосферу, обстановка здесь была совсем не такой как снаружи. Тёмная мощь, что наполняла собой всё здание церкви, буквально пульсируя в самом воздухе, здесь вовсе не ощущалась. Словно перед воительницей был совершенно обычный тоннель, не таящий в себе совсем никаких подвохов. Однако незаметность чуждой силы совсем не говорила об её отсутствии. Напротив, если там, наверху, она была демонстративно выставлена напоказ, в надежде отпугнуть случайного гостя, то здесь её присутствие было надёжно скрыто. Тот, кто ждал девушку впереди, теперь хорошо знал, что просто так назад она не повернёт. И потому старался подготовить ей достойную встречу. Что ж, пускай старается. Она тоже будет готова.

Однако пока всё по-прежнему оставалось спокойно. Никаких скрытых ловушек или же нападений из засады. Даже предречённый обвал до сих пор не случился. Может это место всё-таки решило оставить её в покое?

Порядка получаса коридор уходил всё дальше вглубь, пока наконец не оборвался небольшим продолговатым залом с ровным каменным полом, разукрашенным странными письменами. Здесь уже можно было выпрямиться во весь рост — высокий сводчатый потолок уходил далеко вверх, открывая взору всё те же странные символы. С него свисало несколько крохотных люстр, свечи в которых несмотря на долгие годы всё так же не переставали гореть. Даже восковых подтёков нигде не наблюдалось.

Такие же виднелись и внутри глубоких арочных ниш, что попарно торчали в стенах зала. Но главным источником света здесь являлась большая металлическая чаша, расположенная в самом центре помещения. Внутри неё, тревожно подрагивая, полыхал огонь. Он-то и освещал четыре застывшие в боевых позах фигуры, что притаились в стенных углублениях, угрюмо взирая перед собой.

Свирепые воины в совершенно невообразимых доспехах, состоящих из множества продолговатых щитков, и с причудливыми шлемами-масками на лицах. Каждый из них выражал свою собственную гримасу: ярость, смех, равнодушие, скорбь, — гримасу, что должна была вызвать в противнике лишь одно — чувство ужаса. У каждого и четвёрки в руках имелся длинный изогнутый к кончику меч. Весомое дополнение к их общему устрашающему виду.

Воительница презрительно хмыкнула. Не дольше секунды у неё ушло на то, чтобы понять, что противники, застывшие перед ней, не более чем статуи. Безжизненные каменные изваянья, поставленные здесь каким-то неизвестным мастером в память о бойцах прежних эпох — или же вовсе творческий вымысел художника, не имеющий никакого отношения к действительности. Хотя и от них стоило ждать беды — во всяком случае именно об этом говорило пламя, тусклыми бликами игравшее на их лицах, будто бы оживляя тревожный каменный взгляд. Не хорошо…

В противоположном конце зала виднелась небольшая деревянная дверь. Без каких-либо замков и с единственной круглой ручкой, будто бы зовущей прикоснуться к себе. Что ж, цель ясна. Оставалось только преодолеть пару десятков метров, отделявших девушку от неё.

— Ну ладно, — тихо проговорила она, ещё раз оглядев все четыре статуи, — Поехали что ли…

Короткий шаг вперёд. Ещё один. Ничего не случилось — однако вдруг дрогнувшее пламя чуть было не заставило воительницу отступить. Она угрюмо покачала головой. Скверно. Очень скверно. Тяжело противостоять противнику, которого на деле может и не быть.

Ещё шажок… И ещё… Теперь пара статуй были уже позади неё, так что приходилось идти полубоком, то и дело оборачиваясь, дабы не пропустить коварный удар в спину. Удар, которого может и не последовать…

Пламя свечей не переставало мелко подрагивать, будто нарочно сгущая атмосферу. Огонь же в чаше и вовсе взбесился, словно раздуваемый неслабым ветром. Однако вокруг всё по-прежнему было тихо. И лишь только взгляды зловещей четвёрки будто бы провожали каждое движение девушки.

— Да оживай же вы уже! — не выдержала она, застыв посреди зала.

Ничего. Никакого признака жизни в окаменевших телах. Гротескные лица будто насмехались, с издёвкой глядя на неё со своих постаментов. И даже пламя, казалось, успокоилось, наконец завершив свою жуткую пляску.

Может всё-таки обойдётся?..

Её мысли оборвал громкий хлопок. А когда он сменился протяжным скрежетом, девушка с небывалым задором устремилась к ближайшей статуе. С занесённым мечом, готовым отразить внезапный удар… Но его так и не последовало. Статуя оставалась просто статуей, разве что во вдруг потускневшем свете ставшей ещё более мрачной.

— Что же это за?..

Проклятие так и не успело сорваться с её губ.

С лёгким шелестом, словно листва, раздуваемая в старом парке, из глубины пола стало подниматься нечто тёмное. Четыре сотканные из мрака фигуры, точь-в-точь повторяющие собой очертания давешних статуй. Вот только эти уже не были недвижимыми. Без лишних промедлений они тут же вступили в бой.

Грозные, сверкающие тёмной мощью клинки обрушились сразу со всех сторон. Не ожидав такого натиска, воительница чуть не пропустила первые же удары. Лишь всё та же выработанная годами реакция помогла ей резко уйти в сторону и занять боевую стойку, прижавшись плечом к стене.

Однако четвёрку прыть противницы совсем не смутила. Быстро, почти синхронно, они вновь устремились вперёд, заставляя девушку, изо всех сил отбиваясь катанами, уйти в глухую оборону. А затем и вовсе, кое-как увернувшись от направленных в лицо лезвий, кувыркаться по полу, дабы укрыться за массивной чашей.

Огонь вновь принялся разгораться. Но свет совсем не спешил развеять чёрную сущность четвёрки. Напротив, с каждым новым бликом, попадавшим на них, тьма, из которой были сотканы их тела, становилась всё отчётливее, всё плотнее.

Новый бросок. И шелест ревущей стали сразу с обеих сторон — и вновь, с трудом принимая удары на лезвия, воительница уходит за спасительную чашу. Попытка вытянуть противников в линию, чтобы сражаться один на один. Куда там! Они действовали слишком слаженно, чтобы попасться на такую уловку.

Выпад, отбив — и резкое нападение. Тщетно! Меч будто бы уткнулся в каменную стену. Ещё раз… и вновь…

Защиту их пробить не получалось, никак. Клинки сталкивались, звенели, рушились на врага, не зная пощады — и каждый раз находили под собой непреодолимую преграду, словно само пространство не пускало их к цели. Воительница не уступала четвёрке, раз за разом отбивая их смертоносные выпады. Но время шло, силы её таяли. А вот противники — те, напротив, словно прибавляли с каждой минутой. Всё быстрее, всё сноровистее, всё резче. Можно ли выстоять в битве с такими?

«Можно», — услужливо подсказало сознание.

Очередное отступление — и резкая контратака. Враги не растерялись — но и она не зря проходила школу Гремора. Пара мечей летят на неё сверху. Короткий взмах катаной, чтобы увести их по дуге, другой клинок позволяет прикрыться от удара сбоку. Уворот, заход за спину — и мощный взмах, который сделает одного из противников на голову ниже…

Звяньк!

Ещё одна особенность четвёрки, что никак не могла уложиться в сознании. Девушка отскочила на несколько метров в сторону, ошалелым взглядом взирая на противника. Разум просто не хотел поверить в увиденное!

Тёмная фигура, что должна была лишиться головы от одного лишь прикосновения эмбиринской стали — стали, которой нет равных в целой Эллидии, — как ни в чём не бывало стояла по другую сторону зала. На облачённой в доспех шее не осталось даже малой царапины. А вот сама девушка ощутила неприятное жжение на левом плече. Один из мечей всё-таки сумел её достать.

— Зараза! — выругалась воительница, сплюнув, — Что вы такое?

Тьма не спешила давать ответов. Как и бушующий свет, чей танец даже и не думал утихать. А клинки зловещей четвёрки уже снова рвались вперёд, обрушиваясь на девушку целым градом быстрых ударов. Катаны тревожно звенели, мелькая перед лицом словно молнии в грозовом небе. Звучали безудержным гласом — но это была уже совсем не та бравая песнь, с которой они вступали в битву, а скорее стон. Стон боли и отчаянья. Стон свежей крови, что во что бы то ни стало должна была пролиться…

Темп делался невыносимым. Пришлось вновь отпрыгивать в сторону, пропуская лёгкий удар по бедру, и не дожидаясь, пока противники её настигнут, быстро прятаться за чашей.

Огонь полыхнул перед самым лицом. Огонь! Что, если это он даёт четвёрке их силу? Заклинание сформировалось само собой, устремившись в самую глубь каменного чрева. Вверх взметнулось облако жара, без остатка покинув своё исполинское ложе. Пламя окутало теневых воинов, на мгновение полностью скрыв их из вида… А затем оно резко опало.

Все четверо стояли перед ней как ни в чём не бывало. Ни единой опалины, ни одного ожога не осталось на их сотканных, казалось, из самой тьмы телах. Тьмы, однако, материальной. Тьмы, что была прочнее даже самого твёрдого железа. Даже эмбиринской стали…

А в следующую секунду огонь в чаше вновь полыхнул. И как по команде противники снова бросились в бой.

Отбиваться становилось всё сложнее. Девушка чувствовала, как по её плечу хлещет кровь. А в голове неугомонным рёвом проносились совершенно бессвязные мысли…

Эмбиринская сталь… Четверо воинов… Тьма… Неугасающее пламя… Что за существа способны пережить удар её катаны? Существа, против которых даже первородная стихия оказалась бессильна…

Наконец ответ явился.

— Фантомы…

Эмбиринская сталь может сразить любого противника. Но ни одно оружие не способно повлиять на сущность, которой, по сути, нет…

— А значит…

Принять на лезвие ещё с дюжину ударов, резкий уход, ложный выпад — и отпрыгнуть в сторону, пока противники не поспели следом. Заскочив под одну из арок, девушка на лету рубанула мечом и, даже не глядя на то, как статуя за её спиной рассыпается в крошки, повернулась обратно к четвёрке. С особым ехидством наблюдая за последствиями своих действий.

Ещё пару секунд ничего не происходило. Противники всё так же уверенно подступали к ней. Когда один вдруг замер, содрогнувшись всем телом — а после стремительно растаял в воздухе, будто развеянный ветром.

— Упс, — криво усмехнулась она.

Трое оставшихся всё ещё пёрли вперёд, казалось, даже не заметив гибели товарища. Но и они теперь не составляли особой проблемы. Несколько новых выпадов, стремительных прыжков — и всё было кончено. Последнюю статую ударом ноги девушка обрушила на каменный пол.

Четвёртый противник исчез — а вслед за ним и пламя в чаше стало медленно угасать. Тяжело выдохнув, воительница упёрлась спиной в стену и медленно съехала вниз. Кровь в плече не унималась. Нога тоже кровоточила. А её путь был ещё очень далёк от завершения…

Нужен отдых. Хотя бы пара минут спокойствия в череде этого кошмара… Всего пара минут…

Она быстро затрясла головой, не давая сознанию окончательно ускользнуть прочь. Надо идти. Если она не встанет сейчас, то уже навряд ли когда-нибудь сможет покинуть это место. Вставай!

Простенькое заклинание чтобы остановить кровь. Не слишком надёжно, но на первое время сгодится. Ноги, легонько вздрогнув, всё же послушались. Катаны оказались слишком тяжелы, чтобы нести их в руках — пришлось убрать в ножны.

Шаг… ещё один… головокружение наконец ушло, оставив за собой лишь лёгкое неприятное послевкусие во рту. Нужно идти…

Заветная дверь была прямо перед ней, а вокруг всё вновь сделалось совершенно спокойно. Словно имевшаяся здесь сила наконец выплеснула всю свою ярость, что скопилась за долгие годы, и теперь снова ушла на покой. Хорошо, если так. Но что, если это лишь короткое затишье перед очередной бурей? Не пора ли повернуть назад?

И всё же воительница уверенно потянула ручку на себя. В отличие от той, что была сверху, эта дверь отворилась совершенно плавно, не скрипнув ни единой петлей. Почему-то такая удача совсем не обнадёживала…

Девушка оказалась в небольшом круглом зале. Тёмный, совсем непримечательный, с облезлыми грубыми стенами — он вызывал чувство заметного разочарования в сравнении с прошлыми хоромами. Единственным, что хоть как-то в нём выделялось, был небольшой алтарь в самом конце помещения, точно такой же, что и в церкви, только на этот раз каменный.

Покрытую пылью столешницу обрамляли всё те же замысловатые руны. А вот в её центре виднелось то, что могло заинтересовать любого кладоискателя. Небольшой гранёный камень нежно-голубого цвета, поражавший своей глубиной… Именно глубиной — иных слов она подобрать не могла. Казалось, что камень обладал неограниченным внутренним пространством, в котором хотелось полностью и всецело раствориться… исчезнуть, забыв обо всём…

С трудом отогнав от себя эти мысли, навеянные странной ворожбой, девушка протянула руку, чтобы извлечь свою находку. Но в последний миг её прервал чей-то голос. Спокойный. Даже ласковый.

— Подожди.

— Что? Кто здесь? — бросила она, оглядываясь по сторонам. Однако ответа не последовало, — Покажись! Нечего играть в прятки!

— Прячется не тот, кто скрывается во тьме, а тот, кто бежит от своего собственного я, — всё также рассудительно заметил голос, — Но если тебе так важно меня видеть, то что ж, пожалуйста.

Воительница так и не смогла понять, откуда он появился. Либо где-то в полу был хорошо замаскированный лаз, либо это была какая-то бесшумная телепортация… а может сама Тьма расступилась, выпустив из себя его лик?..

Прямо перед ней по ту сторону алтаря стоял седовласый старик, сгорбленный, в чёрной мешковатой мантии. Его лицо было испещрено морщинами, в глазах же сверкал какой-то непонятный тёмный блеск. В руках он сжимал косой рунический крест, точно такой же, как на шпилях церкви. Только сотворённый из какого-то странного металла.

— Кто ты? — потребовала воительница, выхватывая катану.

— Я всего лишь хранитель, оставленный здесь, дабы не пустить в покои Высших кого-то из посторонних и оградить Священную реликвию от чуждых ей рук.

— Пара фантомов и кучка полуразложившихся трупов… не очень-то ты стараешься…

— Да, ты успешно прошла эти нехитрые преграды. Поэтому я и решил выйти к тебе лично. Чтобы в последний раз попытаться образумить тебя.

— Ну, так что же тогда? Может уже начнём битву? — резонно предложила она, — А то меня ещё с полсотни разъярённых мертвецов на улице ждут.

— Ты жаждешь драки со стариком? — усмехнулся он, слегка опустив голову, — Да и к тому же, зачем сражаться, если можно сначала поговорить?

— Не трать напрасно слов. У меня приказ…

— Деточка, задумайся о судьбе мира. И о своей собственной судьбе. Разве тебе нужна такая ноша?

Она скривилась, явно подбирая в уме какую-то колкость. Но затем, в очередной раз окинув взглядом его и без того ущербный вид, лишь вяло махнула рукой.

— Уберись с глаз долой. Ты всё равно меня не остановишь. Я пришла за этим и я это получу. Хочешь ты того или нет…

Девушка потянулась к камню — но его не в меру сильная рука тут же перехватила её кисть.

— Постой. Ты же не думаешь, что всё будет так просто?

— Уйди, старик! Не заставляй тебя калечить!

— Не переживай. Тебе и не придётся…

Удар был настолько резкий, что она не успела понять, откуда он поступил. Будто какая-то неведомая мощь толкнула её в грудь. Старик лишь взмахнул рукой и довольно осклабился, видя как воительница, пролетев по залу, со всего маху впечаталась спиной в стену — и ничком распласталась на полу.

Боль! Былая рана в плече отозвалась новым завыванием. Но это было ничто в сравнении с болью в позвоночнике, который, казалось, лишь едва не разлетелся на части. И всё-таки она была цела. Во всяком случае пальцы всё ещё слушались…

— Ты… покойник… — с трудом поднимаясь на ноги, проговорила девушка.

— Ты даже не представляешь, насколько.

Зловещая улыбка старика стала ещё шире, стремительно превращаясь в нечто иное. Нечто, совершенно несвойственное лику обычного человека. Мерзкое. И даже жуткое… А в следующий миг по всему его телу прошла страшная судорога. Лицо, и без того не вызывавшее особых симпатий, стало покрываться обширными язвами, приобретая гнилостный зеленоватый цвет. Быстро заостряясь, зубы начали вытягиваться вперёд. Руки тоже увеличились в длину, неприятно скрежеща по полу тонкими изогнутыми когтями. Во всём образе мужчины неизменным оставалось лишь одно — его глаза, тёмная пустынная глубина которых теперь лишь лучше дополняла общую картину.

— Крожинг… я знала, что без подвоха тут не обойдётся! — бросила воительница, на что старик лишь в очередной раз оскалился. — Ну, хватит разговоров! К бою!

— Деточка… Неужели ты считаешь, что Я буду драться с тобой?

Не успела она сделать и шагу, как крест на его груди полыхнул алым. По рунам и навершиям заструились язычки зелёного пламени. Страшный вой наполнил всё помещение. Уши мгновенно заложило. От невыносимого звука, разрывающего собой сознание, катаны чуть было не выскользнули из рук.

— Что за?!

Не устоять…

Разум трещал по швам, начиная забывать, где находится грань, отделяющая мрак от реальности. Мысли путались, подчиняясь грохочущему грому в ушах, чьи пронзительные молоточки с каждой новой секундой лишь набирали ход. Не было уже ничего, кроме этого всепоглощающего звука. Не спастись…

Спокойствие…

Прислушавшись к внутреннему голосу, её сознание всё-таки смогло прийти в норму, поставив перед собой внушительный мысленный блок. Стену, через которую даже этот визг не сможет пробиться.

Но прежде чем она пришла в себя, старик уже был готов к новому удару. В дальнем конце зала, за его сгорбленной костлявой спиной, из самой сущности мрака зарождалось нечто. Сначала это напоминало лишь пыль, вознесённую вверх случайным ветром. Но после оно начало обретать форму, изображать очертания, совершенно чуждые обычному человечьему взору.

Зло ещё более чёрное, чем вся та тьма, что наполняла собой это страшное место. Зло, сотканное из тысяч развоплощённых духов, что сейчас, посредством какого-то по-настоящему чёрного заклинания, вновь получили некое подобие жизни. Лица, взиравшие множеством алчущих глаз. Глаз, в которых не осталось ничего, кроме гнева.

Собравшись в единый плотный комок, они тут же ринулась к намеченной жертве…

Огромных усилий девушке стоило увернуться от этой страшной лавины. Однако на этом всё не закончилось. Быстро развернувшись, духи вновь устремились вперёд. Новый прыжок в сторону — на этот раз ещё и взмахнув мечом, дабы разрубить этот мёртвый поток пополам. Но, как и ожидалось, эмбиринская сталь прошла насквозь, не причинив противникам совершенно никакого вреда.

— Они — лишь отражение моего сознания. Твоё оружие бессильно против них, — заметил старик, ухмыляясь, — Прими свою судьбу.

— Ага, как же, — огрызнулась она, — Не удаётся с ними — попытаю удачу с тобой.

Ещё один уворот — и резкий выпад навстречу своему главному противнику. Но за мгновенье до того, как гнев воительницы успел его настигнуть, старик исчез, а сталь с наивным звоном разрубила лишь сумеречный воздух.

— Покажись! — надрывно крикнула девушка, — Выйди и сражайся!

— Тебе моих деток мало?

Жуткий хохот огласил пространство. Он наждачкой черканул по разуму, так что даже ментальный блок не сумел помочь. Ей показалось, или на ушах проступила кровь?

Новая атака призрачных сущностей чуть было не застала врасплох. Она лишь в последний момент успела отскочить в сторону, но даже это не спасло от короткого контакта. Облако прошло по самому краю предплечья — и всю руку целиком зажгло неимоверным жаром. Не осталось сил держать меч. Их не осталось даже на то, чтобы продолжить сопротивляться.

Очередная попытка отпрыгнуть в сторону — неудачно… С каждой следующей атакой душ боль становилась всё сильнее, всё нестерпимее. Вот уже и вторая рука отказалась повиноваться. Катана с громким звоном упала на пол. А затем и её обладательница повалилась на колени, не в силах продолжать схватку.

Конец… звонкие молоточки всё ещё отбивали в ушах… Конец… не спастись…

— Ну, вот и всё, — послышался печальный голос старика, явившего свой лик где-то сбоку.

Его уродливое лицо будто бы и правда изобразило на себе нотки досады, столь неестественной для его ужасного вида. Над головой же воительницы уже собралась страшная серая масса, готовая к завершающему удару. Короткий взгляд наверх позволил увидеть не менее тысячи глаз, направленных на неё.

— Пришла пора закончить всё это…

— Я тоже так думаю.

Девушка перевела свой взор на старика. И на короткий миг спокойствие царящей в нём тьмы и ярость, бушевавшая внутри неё, встретились. Столкнулись, и — она могла поклясться! — ей удалось уловить короткую вспышку мелькнувшего в его глазах страха. Страха, что не мог вызвать ничего, кроме улыбки на её лице.

А когда серая стая уже сорвалась с места и однородным мёртвым потоком понеслась к ней, воительница выхватила из-за ворота своей куртки какой-то небольшой предмет, цепочкой крепившийся к её шее. Талисман в форме совершенно обычного яйца — что приятно обдал теплом онемевшие пальцы.

Он совсем не выглядел устрашающе, и всё же для душ он был именно таковым. Разрывая реальность мрака, развоплощая ужасные призраки, из его глубин ярким потоком начал струиться свет. Чистый и нежный. Бесконечно прекрасный для любого живущего — и нестерпимо губительный для всякого порождения тьмы. Свет, мгновенно заполнивший собой всё пространство этого небольшого зала.

— Рааа! — в страшной агонии старик рухнул на пол, не в силах перенести воздействие ослепительных лучей.

— Ну как? Нравится? — ухмыльнулась воительница, тяжело поднимаясь на ноги.

— Убери это!

— Отчего же?

— Я замерзаю! Это… этот проклятый свет!

Враг трепыхался в страшных корчах. Не в силах противиться. Не в силах отразить удар. Не в силах даже исчезнуть, подобно тем душам, канувшим в пустоту… Ему оставалось лишь терпеть.

— Ладно, хватит с тебя.

Она спрятала свой талисман обратно и, подобрав с пола мечи, медленно направилась к алтарю. Тело всё ещё покачивало. Однако теперь она знала, что выстоит. Впереди не осталось преград, способных её удержать.

Небольшой светло-синий камень всё так же возлежал в центре столешницы. Оставалось лишь протянуть руку.

— Не делай этого, — толи в мольбе, толи с каким-то странным укором протянул старик, — Ты не понимаешь, что может случиться…

Однако все его слова были теперь лишь пустым звуком. Убрав одну из катан в ножны, она прикоснулась к камню. А затем столь же аккуратно взяла его в руку. По всему телу пробежал какой-то странный холодок. Боль, оставленная сражением, в мгновение стихла.

— Так вот ты какой, — улыбнулась девушка, вглядевшись в бездонные грани. Необъятные. Настолько глубокие, что в них, казалось бы, мог бы поместиться весь мир. Они были так притягательны, что невозможно было отвести глаз. Невозможно даже на секунду отвлечься от этого великолепия…

— Как твоё имя, о обрёкшаяся? — на время поборов свои корчи, тихо спросил старик. Его спокойные глаза приобрели теперь почти человеческий вид.

Ворвавшиеся в разум слова увели её мысли прочь от прекрасной находки, заставляя вернуться из секундного забытья. И, наверно, в благодарность за это она всё же решила ответить.

— Меня зовут Сатàна, — отозвалась воительница, в последний раз грозно посмотрев на старика. А затем, убрав свою добычу в карман, спокойно пошла прочь.