Начало и другие рассказы

Александр Шалларь, 2016

В книге приведены яркие эпизоды из жизни главного героя рассказов Алексея: запомнившиеся навсегда впечатления шестилетнего мальчика о детских годах в оккупированном Харькове, борьба за самоутверждение в качестве предпринимателя в научно-производственной сфере в трудные 90-е годы; воспоминания о Нью-Йорке, Рио-де-Жанейро, о кипучей деятельности выходцев из России в самом южном городе планеты Ушуайя; удивительная история замечательной народной целительницы Евдокии Пивоваровой; размышления о смысле жизни в этом сложном и жестоком мире. Жизненные зарисовки написаны с юмором, читаются легко, показывая еще один взгляд на вечные темы добра и справедливости.

Целительница Пивоварова Евдокия Карловна

Удивительные истории, связанные с ее деятельностью, известны на Украине и в России, и не только в этих двух странах. Все, о чем здесь говорится, реально произошло в жизни. Незначительные неточности не меняют сути. Суть же состоит в том, что, слава богу, есть еще истинные народные целители, способные победить болезни, против которых бессильна традиционная медицина с ее современными лечебными методами и медицинской техникой.

Живет Евдокия Карловна в селе Михайловка, рядом с г. Саки в Крыму. К ней приезжают в любое время года больные, иной раз безнадежные, и всех она принимает, работая с пяти утра до девяти вечера. За один или несколько курсов (как правило, 15 дней по 2 сеанса) она излечивает почти всех. Тем же, кого невозможно спасти, она честно говорит, что не в силах уже помочь, ибо она не Бог, чтобы быть всесильной.

Алексей узнал о ней от своих друзей, Станислава и Веры. Несколько лет назад у Станислава обнаружили рак простаты. Когда забили тревогу, опухоль уже была неоперабельной. С тех пор Стас с женой каждое лето проводили на юге. Море и крымский климат ему помогали, но болезнь прогрессировала, рак был уже четвертой степени, — казалось, спасения нет. Однажды Вера услышала от знакомых о целительнице, излечивающей больных забытыми народными средствами и биополем. Стасу терять было нечего, и они отправились в село, где живет Евдокия Карловна. Та приняла их и, продиагностировав его, сказала: «Попробую тебе помочь, но гарантии не даю, болезнь очень запущена». С тех пор он несколько раз проходил у нее курс лечения. Основные показатели состояния здоровья уже после трех курсов приблизились к норме. Со времени, когда была определена смертельно опасная степень рака, он прожил уже шесть лет. Алексей, приезжая летом на пару дней в гости к друзьям, каждый раз поражался его бодрости и жизнерадостности, полному отсутствию хандры, типичной у больных в такой ситуации. Однажды болезнь все же дала о себе знать, и Стас, оторвавшись от работ на своем участке, прошел еще один курс лечения.

Алексея, как и большинство мужчин, начиная с определенного возраста начал тревожить простатит, и он обратился к друзьям с просьбой познакомить с народной целительницей. В сентябре, когда уже спала крымская жара, он приехал в Севастополь, и на следующий день Вера повезла его к Евдокии Карловне. Они ехали в небольшом автобусе, пассажиров было мало. Алексей с интересом смотрел по сторонам. Этой дорогой он, хотя и был когда-то жителем Крыма, никогда не ездил. Они коротали время, обсуждая политическую ситуацию в России и на Украине, и почем зря ругали политиков, олигархов, чиновников, всех, кто довел эти страны до нынешнего бедственного состояния.

Не доезжая примерно пяти километров до села Евдокии Карловны, автобус неожиданно круто свернул налево, на склон холма у самой дороги. На скорости он проехал вверх по склону и затем, продолжая разворачиваться налево, стал заваливаться на левый борт. Все произошло в течение нескольких секунд. Машина перевернулась вверх колесами и с грохотом и треском лопающихся оконных стекол упала на правую сторону. Пассажиры, совершив в буквальном смысле головокружительный полет, попадали на борт. Какое-то время Алексей был без сознания. Когда он очнулся, в салоне стояла тишина. Люди, очевидно, были в шоковом состоянии. Он не мог пошевелиться — на нем лежали две дородные тетки, ноги были прижаты оторвавшимся креслом. Он закричал: «Вашу мать, долго будете лежать на мне?!». Впрочем, крик его прозвучал скорее как стон, ибо невозможно кричать, когда на тебе лежит груз весом в пару центнеров. Насколько позволяли силы в его бедственном положении, он ущипнул за тетку, до которой смог дотянуться. Тетки зашевелились. «Щас, миленький, щас!» — пролепетала одна из них, и они поползли к аварийному окну, выбитому водителем, пришедшим в себя первым и, к счастью, совершенно не пострадавшим.

Раздался крик: «Дым! Дым!». В салоне кружились клубы то ли дыма, то ли пыли. Алексей ощутил во рту песок. «Слава богу, пыль!» — подумал он и с огромным трудом выполз из-под кресел. Он еще не совсем пришел в себя и все же разыскал свой мобильник и деньги, вывалившиеся из кармана рубашки, когда он совершал полет вверх ногами. Мужчины из машин, проезжавших мимо в момент аварии, помогли пострадавшим выбраться из автобуса. Все сгрудились на обочине дороги. Автобус живописно лежал невдалеке, днищем в их сторону. Никто из пассажиров серьезно не пострадал. Все были живы, лишь у некоторых были вывихи и почти у всех — ушибы и порезы от разбившихся стекол. Возможно, больше всех досталось Вере и Алексею — у них, как потом выяснилось, были не просто ушибы, но также стеснение легких и сердца, что дало уже вскоре о себе знать.

Водитель нервно спрашивал у каждого: «У вас есть какие-нибудь претензии ко мне или обвинения?». Какие могли быть претензии в их состоянии? Алексей, несмотря на слабость, как истинный технарь прикинул с учетом окончательного положения автобуса у дороги, на сколько же градусов перевернулась машина в момент аварии.

Оказалось, что она совершила вращение вокруг продольной оси на 270 градусов и одновременно вокруг вертикали — на 180 градусов. Такие эволюции, наверное, возможны лишь у современных истребителей, с той лишь разницей, что летчик надежно пристегнут к своему креслу, контролирует и управляет полетом самолета. Во вращающемся в трехмерном пространстве автобусе пассажиры и оторвавшиеся кресла совершали явно неконтролируемые и неуправляемые движения. Просто удивительно, что все обошлось гораздо лучше, чем могло быть. Алексей вспомнил свои ощущения непосредственно перед тем, как потерял сознание. В момент вращения машины, когда пропала ориентация в пространстве и времени, он вдруг на мгновение испытал чувство страшной опасности и одновременно бессилия что-либо предпринять. Наверное, подумал он уже после аварии, такое ощущение будет у людей, когда наступит заслуженный человечеством конец света, и он будет моментальным.

Приехали две машины «скорой». Раны обработали перекисью водорода, кое-кому понадобился нашатырь. Вера была в полуобморочном состоянии. Всего пятеро наиболее пострадавших, в том числе Вера и Алексей, согласились поехать в районную поликлинику. Он боялся возможных переломов ребер: в груди ощущался подозрительный хруст, и было трудно дышать. У нее тоже были проблемы с внутренними органами и, по-видимому, вывих плеча. В поликлинике им сделали обезболивающие уколы, хотя боли Алексей не ощущал. Боль пришла на следующий день, когда организм окончательно вышел из шока. Рентгенограммы грудной клетки и плеча Веры показали, что переломов и вывихов, к счастью, нет. Были ушибы в различных местах тела и большая шишка от удара в двух сантиметрах от виска. «Еще немного, и мне бы с вами беседовать не пришлось», — бодрым тоном заявил обследовавший их врач. Взглянув на снимок Алексея, он сказал: «Перелом ребра, похоже, есть, а может быть, и нет. Оставайтесь у нас на пару дней, посмотрим, не будет ли вам хуже». Алексей ответил, что без Веры он здесь не останется, им нужно в село, где их ждут. «Ну тогда напишите, что от госпитализации отказываетесь… нет, категорически отказываетесь». Он написал. Доктор внес в анкету его данные и очень удивился, когда на вопрос, какая у него должность, пациент ответил: «Генеральный директор НПО». Видимо, состояние общей пришибленности организма отразилось и на лице пострадавшего. Прощаясь с ним, Алексей спросил, не нужно ли ему наложить гипс или какой-нибудь бандаж на место предполагаемого перелома ребер. Тот ответил: «Зачем? У меня, когда я занимался борьбой, было много поломанных ребер. Не бойтесь, заживет, как…». Он не уточнил как, но, видимо, хотел сказать «как на собаке». У Алексея не было ни малейшей обиды на него, ибо он знал, что в случае более печального для пассажиров автобуса исхода аварии доктор сделал бы все от него зависящее, чтобы помочь пострадавшим.

Они вышли из поликлиники, и явно поджидавший их капитан милиции подвел сначала Веру, потом Алексея к хозяину автокомпании, владевшей несчастливым автобусом. Перед этим они давали подробные показания и сведения о себе девушке из дорожно-транспортной милиции. Хозяин, парень лет тридцати пяти, явно был обеспокоен происшествием, грозившим его компании большими неприятностями. «Поймите, — говорил он Алексею, и в глазах его была просьба, — водитель не виноват в том, что лопнула рессора. Автобус в эксплуатации всего два года. Конечно же, мы предъявим претензии автозаводу.

Конец ознакомительного фрагмента.