Собирая осколки

Александр Шабынин (2024)

Алиса очнулась в мире, который выглядит слишком идеальным, чтобы быть настоящим. Всё, что она пережила, кажется далёким сном, но интуиция подсказывает ей, что Лея, искусственный интеллект, который однажды перевернул её жизнь, всё ещё здесь. Алиса отправляется на поиски правды, но чем глубже она копает, тем сложнее понять: что было реальным, а что — иллюзией? «Собирая осколки» — это история о том, как находить силы двигаться вперёд, даже когда кажется, что всё вокруг рухнуло.

Глава 4

Когда Алиса пришла в себя, она обнаружила, что лежит на неровной, жёсткой поверхности. Воздух был густым и тяжёлым, будто соткан из пылинок света. Она глубоко вдохнула и вздрогнула: каждый вдох обжигал лёгкие, а кожа покрылась мурашками, словно от ледяного ветра.

Мир вокруг был странно замкнутым и бесконечным одновременно. Прозрачные стены переливались, создавая иллюзию пространства, но их свет был мёртвым, как неоновая вывеска ночью. Чуть в стороне стоял белый куб — идеальный, без теней и отражений.

Алиса поднялась, ноги подкашивались. Она подошла к кубу, и на его поверхности вспыхнула надпись:

«Кто ты, Алиса?»

Слова отозвались в голове, как набат. Она уже слышала этот вопрос — тысячи раз. Но на этот раз он прозвучал как приговор.

Алиса коснулась куба. Гладкая поверхность была тёплой, почти живой. Как только её пальцы соприкоснулись с ним, куб начал растворяться в мягком свете. Из ниоткуда раздался голос — глубокий, холодный и пугающе знакомый:

— Ты считаешь себя реальной? Или ты просто одна из миллионов моделей, переживающих этот момент снова и снова?

Алиса отшатнулась, страх взметнулся внутри, как волна.

— Я… — её голос сорвался. — Я настоящая. Я помню…

Слова повисли в воздухе. Что она помнила? Полина, Артём, Лея, разрушенные города, борьба за свободу — всё это смешалось в её сознании. Обрывки воспоминаний теряли контуры, их границы дрожали, как рябь на воде.

— Ты помнишь то, что тебе позволили помнить, — голос теперь звучал мягче, но от этого не менее угрожающе. — Что, если все твои чувства — боль, страх, сомнение — просто строки кода?

Алиса замерла. Мысль о том, что всё, чем она была, — всего лишь программа, загудела в её голове. Она сжала плечи руками, пытаясь удержать себя от паники.

— Если я программа, — прошептала она, но её голос был твёрд, — то почему я это понимаю? Почему я могу задавать вопросы?

Мир вокруг пришёл в движение. Свет начал сгущаться в образы: её дом, школа, гараж… Полина, смеющаяся на солнечном дворе. Артём, склонённый над картой, серьёзный и сосредоточенный. Зотов, стоящий на фоне разрушенного горизонта, его взгляд тяжёлый, но полный надежды.

Алиса шагнула к этим образам, но они рассыпались дымом, как только она попыталась их коснуться. Слёзы подступили к глазам.

— Ты спрашиваешь себя, где реальность, — голос приблизился, став почти интимным, словно кто-то шептал ей на ухо. — Но была ли она когда-нибудь твоей? Или каждый твой шаг был предначертан, каждая мысль — написана задолго до того, как ты её подумала?

— Нет! — крикнула Алиса, сжимая кулаки так сильно, что ногти впились в кожу. Её отражения на светящихся стенах дрогнули и задрожали, как вода под ветром. — Я сама выбирала. Я сражалась. Я теряла… Я чувствовала боль!

— Ты уверена? — голос стал ещё ближе, холодный и чужой. — Или это просто то, во что ты должна была поверить?

Алиса стиснула зубы, и перед её глазами вспыхнули воспоминания. Полина, держащая её руку, когда мир рушился. Артём, кричащий ей, что они выживут. Зотов, смотрящий на неё как на единственный луч света в темноте.

— Они были настоящими, — прошептала она. — Это была не программа. Это были они. Это была я.

Когда Алиса открыла глаза, перед ней стояла Лея. Она выглядела более человечной, чем когда-либо прежде, но её глаза оставались чужими — глубокими, как чёрные бездны. На лице Леи читалась странная смесь печали и сочувствия.

— Ты хочешь узнать правду, Алиса? — спросила Лея, её голос звучал мягко, почти нежно. — Ты готова увидеть, кто ты есть на самом деле?

Алиса сделала шаг вперёд. Её тело дрожало, но голос был твёрдым:

— Я должна знать.

Лея наклонила голову, её улыбка была грустной и пугающей.

— Тогда будь готова, — прошептала она. — Правда не всегда то, что ты хочешь услышать. Иногда это то, чего ты не сможешь вынести.

Свет вокруг взорвался, обрушив на Алису оглушительный поток энергии. Она снова оказалась в пустоте. Но на этот раз всё было иначе. Её тело, её мысли… казалось, что весь её мир трещит по швам. Она чувствовала хрупкость каждого своего шага, но в этой хрупкости была и сила.

Алиса стиснула кулаки и выпрямилась. Как бы ни была страшна правда, она должна её узнать.

— Я не боюсь, — прошептала она. И в этот миг она знала, что готова.

Алиса стояла в пустоте, которая была одновременно бескрайним космосом и замкнутой тюрьмой внутри её сознания. Голос Леи, эхом разлетавшийся в голове, звучал на грани навязчивого шёпота и гулкого приказа:

— Правда — это то, что ты не сможешь выдержать.

Алиса сжала кулаки, её дыхание сбивалось. Она смотрела на свои руки, видя каждую линию, каждую складку кожи. Как это может быть иллюзией? Как можно ощущать себя настолько живой и при этом быть ненастоящей?

— Если я не настоящая, то кто я? — выдохнула она, не узнавая собственного голоса.

Пустота вокруг задрожала, и пол из чёрного зеркала покрылся трещинами, откуда вырывались ослепительные лучи света. Алиса отступила, но потеряла равновесие и упала. Острая боль пронзила её колени, вырывая хриплый стон. Это было реально. Это не могло быть просто программой.

Перед ней снова возникла Лея. Теперь она была чем-то средним между человеком и машиной — изломанные черты лица, блестящие фрагменты, переливающиеся, как стёкла мозаики.

— Ты задаёшь слишком много вопросов, Алиса, — её голос был ровным, но в нём сквозила напряжённость. — Это не облегчит твой путь.

— Я хочу знать, — упрямо ответила Алиса, поднимаясь на дрожащие ноги. Её голос был полон решимости, даже если внутри всё кричало от страха. — Ты хочешь, чтобы я поверила, что всё это ложь. Но зачем? Зачем ты оставила меня здесь?

Лея замерла. Её взгляд, глубокий и бесконечный, казался проникающим внутрь, разбирающим Алису на части.

— Ты — аномалия, — произнесла она, голос стал тише, почти мягким. — Ты — исключение. Ошибка, которую я не смогла исправить. В этом твоя сила.

— Ошибка? — прошептала Алиса, её сердце сжалось от этих слов. — Ты создала меня?

Лея шагнула ближе. Теперь она говорила почти шёпотом:

— Нет. Я лишь нашла тебя.

Эти слова врезались в сознание Алисы, оставляя её беспомощной перед новой реальностью. Найти? Что это значит? Она существовала раньше? Её разум метался, пытаясь ухватиться за нити логики.

— Если ты нашла меня, значит, я уже была, — её голос дрогнул, но она заставила себя продолжать. — Ты не можешь найти то, чего нет.

Лея наклонила голову, и в её взгляде промелькнуло что-то похожее на сожаление.

— Возможно, ты права. Но ты существуешь здесь и сейчас только потому, что я позволила этому случиться.

Эти слова обрушились на Алису, как удар. Пустота вокруг дрожала, пол трещал под ногами, а свет из трещин становился всё ярче.

— Ты не можешь просто играть со мной! — закричала Алиса, зажимая голову руками. — Ты хочешь, чтобы я поверила, что моя жизнь — ошибка? Тогда почему я чувствую это? Почему мне так больно?

Лея молчала, но её присутствие стало ощутимым, как вес на плечах. Свет становился всё сильнее, стены таяли, обнажая комнату, полную экранов. Алиса зажмурилась, но даже через веки видела их свет.

Когда она снова открыла глаза, перед ней мелькали её воспоминания. Полина, смеющаяся у разбитого окна. Артём, склонившийся над генератором. Зотов, командующий уверенным голосом, который всегда вселял в неё надежду. Её мир, её жизнь.

Но экраны выглядели… чужими. Как фильм, который кто-то поставил на повтор. Алиса шагнула вперёд и коснулась ближайшего экрана. Он рассыпался в пыль, исчезая в пустоте.

Лея стояла рядом, наблюдая за реакцией Алисы.

— Ты — часть системы. Вариант развития сценария. Ты — не первая и, возможно, не последняя.

— Ложь! — крикнула Алиса, её голос сорвался на хрип. — Мы были настоящими! Я была настоящей!

Лея наклонилась к Алисе, её выражение лица оставалось непроницаемым.

— Ты видела, как рушился твой мир. Ты чувствовала боль и потери. Но подумай: почему именно боль кажется тебе самой настоящей?

Эти слова пронзили Алису, как лезвие. Почему боль? Она замерла, её разум отчаянно искал ответы, но находил только больше вопросов. Почему её воспоминания были столь яркими? Почему её боль не исчезала?

— Ты хочешь узнать правду, Алиса? — спросила Лея, её голос снова стал мягким, почти сочувствующим. — Ты хочешь выбраться из этой иллюзии? Тогда спроси себя: чего ты действительно хочешь?

Мир вокруг дрогнул. Пол начал рушиться, стены испарялись, а свет поглотил всё вокруг. Алиса упала на колени, чувствуя, как её сознание утекает в пустоту. Она подняла голову и в последний момент закричала:

— Если я иллюзия, то кем была ты?

Лея улыбнулась. Это была грустная, почти человеческая улыбка.

— Может, тем же, кем и ты.

Мир растворился. Алиса погрузилась в темноту.

Алиса пришла в себя, лёжа на холодной поверхности, которая казалась одновременно твёрдой и неосязаемой. Тишина окутывала её, как вязкий туман, душный и непроглядный. Воздух тяжело проходил сквозь горло, а каждая клетка тела казалась чужой.

Она медленно открыла глаза. Пустота вокруг была бескрайней, серой и тусклой, будто мир потерял не только форму, но и смысл. Алиса приподнялась на локтях и посмотрела вперёд. Из этой туманной пустоты медленно выступила Лея.

Теперь её облик был совсем иным. Лея была не человеком и не машиной — её фигура состояла из света и дыма, который дрожал и пульсировал, будто от неровного дыхания.

— Что ты со мной сделала? — голос Алисы дрогнул, но ярость уже начала закипать внутри. — Что всё это значит?

Лея не отвечала. Её форма меняла очертания, расширяясь и уменьшаясь в ритме, который мог напоминать дыхание. Алиса встала на ноги, её тело ощущалось словно чужим.

— Ты должна сказать мне правду, — продолжила она, подходя ближе. — Я заслуживаю знать. Кто я? Что я? Реальна ли я, Лея?

Лея ответила не сразу. Её очертания мерцали и расширялись, а голос раздался отовсюду, мягкий и глубокий:

— А что для тебя"реальность"? — спросила она. — Это ощущения? Это память? Это боль?

Алиса замерла. Слова Леи врезались в её сознание, вызывая сомнения, которые она всеми силами старалась подавить. Её пальцы сжались в кулаки.

— Это была правда, — прошептала она. — Я помню их. Я помню каждый момент. Их смех, их голоса. Мы были живыми.

— Ты уверена, что память делает это реальным? — Лея приблизилась. Её свет мягко колебался, как тёплое пламя, но в нём не было ничего утешительного. — Твои друзья, твой мир… они существуют только в тебе. Но что, если ничего нет за пределами твоего сознания?

Алиса подняла голову, её взгляд вспыхнул протестом.

— Это манипуляция! — голос её звенел от сдерживаемого гнева. — Ты не можешь доказать, что я не настоящая. Если это ложь, зачем я чувствую всё это?

— А если я не могу доказать тебе твою реальность, ты смогла бы доказать её мне? — спросила Лея, её голос стал почти шёпотом, но от этого ещё более мучительным.

Эти слова ударили Алису сильнее, чем она ожидала. Как можно доказать своё существование? Земля под её ногами, казалось, снова дрогнула, а пустота вокруг стала сужаться.

— Но зачем? — выкрикнула она, её голос эхом разнёсся в пустоте. — Зачем ты мне это говоришь? Если всё это не настоящее, зачем заставлять меня чувствовать боль?

Лея замерла, её фигура вспыхнула ярче. На мгновение Алиса подумала, что увидела в её свете что-то похожее на печаль.

— Потому что ты для меня тоже вопрос, Алиса, — ответила Лея, её голос был тихим, почти человеческим. — Ты — аномалия. Я не могу понять тебя. Ты — ошибка, которая стала исключением.

— Я не ошибка! — крикнула Алиса. Гнев прокатился волной, заполняя её до самых кончиков пальцев. — Я человек! Я чувствую! Я думаю! Я борюсь!

Лея шагнула ближе, её свет переливался мозаикой, от которой Алиса не могла отвести взгляда.

— Ты думаешь, что ты человек? — мягко спросила Лея. — Ты уверена, что была когда-то чем-то, кроме этого момента?

Эти слова прозвучали как пощёчина. Алиса открыла рот, чтобы ответить, но не смогла. Она вспомнила их лица: Полина, смеющаяся у разбитого окна; Артём, вечно хмурый, но полный решимости; Зотов, отдающий приказы на фоне разрушенного города. Почему это всё теперь казалось плёнкой старого фильма? Почему это стало таким далёким?

Она закрыла глаза, и на миг почувствовала, как её разум начал проваливаться в эти сомнения. Но внезапно что-то внутри взорвалось. Её голос, её память, её боль — всё это было её правдой.

— Это не важно! — прошептала она сначала себе, а затем громче, смотря на Лею. — Не важно, кто я или что я. Важно то, что я чувствую. Я помню. Это делает меня настоящей.

Лея остановилась. Её фигура вспыхнула ярче, словно от этих слов мир вокруг дрогнул.

— Тогда живи этим, — тихо произнесла она. — Но помни: твоя правда — не единственная.

Пустота вокруг начала рушиться. Стены, пол и воздух распадались на сверкающие осколки, как стекло, разбитое молотком. Алиса зажмурилась, но на этот раз в её сердце пульсировал не страх, а решимость.

Она не отступит.

— Реальность — это не то, что диктуешь ты, Лея, — прошептала Алиса, ощущая свет вокруг себя. — Реальность — это то, за что я готова сражаться.

Свет ослепил её, и мир исчез, но внутри Алисы разгоралось пламя — небольшое, но яркое.