Сплетение судеб

Александр Чиненков

Бунт вспыхнул нежданно. «Ампиратор» Емелька Пугачёв разгромил несколько крепостей и, собрав значительные силы, подошёл к Оренбургу. Словно снежный ком обрушилось это известие на губернатора Рейнсдропа. Только тогда всем стало ясно, какая страшная опасность нависла над плохо укреплённым городом. Население края раскололось. Большая часть, поверив самозванцу, влилась в его войско. Но дворянство и незначительные воинские подразделения Оренбурга выступили против бунтовщиков. Книга потомственного казака Александра Чиненкова открывает волнующие страницы истории Оренбургского края, прославляя отважных предков, не щадивших «живота своего» ради величия и укрепления России.

Глава 2

Много гостей съехалось на торжества по случаю годовщины коронации императрицы. Улица и двор у губернаторского дома не могли вместить экипажи, которые доставили на бал господ.

По личному приглашению генерала Рейнсдорпа пришёл и Александр Прокофьевич Артемьев со своим управляющим Безликим.

Огромные залы наполнились шумом, а по блестящим от воска полам расхаживали гости в лаковых туфлях, в шёлковых чулках, в расшитых бархатных кафтанах и белых париках. Со всех сторон слышалось шуршание шёлковых шлейфов дам, которых сопровождали важные кавалеры.

Торжественный приём затянулся до ночи, столы ломились от яств, выпитое вино побуждало к танцам и играм. Здесь были роскошь и изобилие, шум и веселье, музыка и танцы…

Граф Артемьев, изболевшаяся душа которого не воспринимала веселья, с Безликим, майором Курбатовым и капитаном Бурцевым перешли из танцевального зала в библиотеку. Здесь, опустошая бутылки выдержанного вина, вели непринуждённую беседу. Глаза искрились, лица раскраснелись, беседа лилась живо и легко. Громче других разглагольствовал уже изрядно подвыпивший Курбатов. Положив ногу на ногу, майор оживлённо рассказывал различные истории из военной жизни, которые он считал крайне смешными и вполне уместными. Он прерывал свою речь лишь для того, чтобы опрокинуть в себя очередную порцию вина, после чего продолжал хвастливые россказни.

— Целый день мы прождали пруссаков в засаде, — вещал майор Курбатов, подкрепившись очередной порцией прекрасного вина. — Кругом лес, и лишь одна едва заметная дорожка пробегает сквозь него. Мы уже все жданки прождали, а пруссаков всё нет и нет. Спрятался я за осину, приготовил ружьё и приказал отряду стрелять только по моему приказу. Когда наступило утро и плотный туман опустился на лес, вдруг послышался отдалённый шум. Сомнения не было — идут пруссаки. Я взял ружьё на изготовку. Мои солдаты сделали то же самое. Вот из тумана показались первые ряды неприятельского отряда. С трудом, но мне удалось разглядеть их кивера, мундиры и ружья, которые они несли не на плечах, а держали в руках наготове. Впереди шёл офицер: он держал в руках по пистолету на изготовку. У меня затрепетало сердце и забурлила кровь. Подожди же! Прицелился, нажал курок. Грянул выстрел. Офицер что-то выкрикнул и рухнул навзничь. И тут загремели выстрелы моих солдат. Пруссаки валились наземь, как скошенная трава. Но следом за первым в лес вошёл второй отряд противника, за ним и третий. Пруссаки быстро пришли в себя и заняли оборону. Они вскинули ружья, и тысячи пуль полетели в нашу сторону. Я даже слышал их визг, слышал, как падают на землю отстрелянные ветки с деревьев. Пруссаки произвели второй залп. Несколько пуль впились в ствол дерева, за которым прятался я. Одна из пуль сразила моего денщика. Он тут же и умер. Но и мои солдаты продолжали стрелять. Их пули наносили большой урон отрядам противника.

Затем пруссаки выстроились рядами и пошли на нас в атаку. Первых мы уложили, но за ними шёл второй ряд, затем третий… Я приказал солдатам отступать на свои прежние позиции. Но было уже слишком поздно! Путь к отступлению отрезали. Мои солдаты разбежались по лесу. Ну а я надёжно спрятался в кустах, у берега реки. Но вскоре, к несчастью, я убедился, что моё временное убежище не настолько надёжно, как мне казалось…

— Тебя сцапали пруссаки, — поддел майора капитан Бурцев, скучающий вид которого говорил, что эту историю он слышит не впервые.

— Андрей Макарович, — повернулся к нему Курбатов. — Почему вы взяли за привычку перебивать меня на полуслове?

— Прошу меня простить, Антон Семёнович, — довольно улыбнулся капитан. — Просто эту вашу историю знает весь Оренбург. Точнее, все его жители. И, видимо, графу Артемьеву она тоже известна.

Офицеры посмотрели на озабоченное лицо Александра Прокофьевича, который делал вид, что слушает болтовню майора, а сам тем временем сосредоточенно размышлял о чём-то своём.

— Давайте выпьем, господа! — предложил Безликий, наполняя бокалы вином. — Лично мне эта история показалась захватывающей и пришлась по душе. И, между прочим, господа, я слышал её впервые!

— Вот видишь! — воскликнул майор, торжествуя. — Тогда послушай, милейший Андрей Макарович, как я угодил в плен к пруссакам и как из него бежал.

— Лучше бы вы всем нам рассказали о своём забавном приключении с женой мясника, — предложил Бурцев. — Там действительно есть над чем посмеяться, хотя и эту байку я тоже услышу не впервые!

— Ха-ха-ха! — рассмеялся жизнерадостно Курбатов. — А почему бы и нет? Это очень позабавит Александра Прокофьевича и господина, э-э-э, — видимо, позабыв фамилию, майор посмотрел на Безликого.

— Андрей Соболев, — вежливо напомнил тот.

— Вы должны послушать эту чушь болотную, господин Соболев, — поправился Курбатов. — Её тоже все горожане уже выучили наизусть, но для тех, кто не слышал, рекомендую набраться терпения.

— Жаль, что муженька этой красотки нет сейчас с нами рядом, — расплылся в улыбке Бурцев. — А он, как я слышал, весьма ревнив и тяжёл на руку.

— К тому же он туп как пробка и спит так крепко, что залпом из пушек не разбудишь! Ха-ха-ха…

— А ты её ублажал, когда она спала рядом с мужем в постели? — очередной раз поддел весёлого майора Бурцев.

— А то ты не знаешь. Ты же все мои истории наизусть выучил? — парировал майор.

В библиотеку вошёл стройный молодой офицер — адъютант губернатора. Он был бледен и, видимо, взвинчен до предела.

— Что принёс нам новенького, милейший Павел? — обратился к нему капитан Бурцев.

— Налейте мне лучше побольше вина, господа, а потом уж и расспрашивайте, — угрюмо бросил поручик и, покосившись на графа Артемьева, устало присел.

— Судя по твоему виду, мир вокруг нас уже провалился в тартарары, — невесело пошутил Курбатов.

— Да по мне, господа, лучше бы он туда и провалился, — в сердцах воскликнул офицер, беря бокал с вином из рук Бурцева. — Сегодня ещё один гонец прибыл с вестями об изменнике Пугачёве!

— Он ещё в доме? — оживился Безликий.

— Да, его кормят сейчас на кухне, — отпив несколько глотков, ответил адъютант. — Но коня ему уже седлают. Как брюхо набьёт, так сразу и ускачет.

— И чем дурны вести, привезённые гонцом? — полюбопытствовал граф Артемьев с видимой заинтересованностью.

— На первый взгляд ничего особенного, — нахмурился адъютант. — Именно так отозвался о донесении его высокопревосходительство. Только вот я думаю об этом иначе.

— Иначе? А это как, позвольте спросить?

— Пугачёв и его шайка захватили Илецк! — ответил графу и всем остальным поручик. — Лично я считаю, что это бунт черни, а не то, что можно назвать «ничем особенным»!

— Надеюсь, вы не шутите, милейший Павел? — побагровел майор Курбатов.

— Какие тут шутки, — воскликнул нервно адъютант. — От таких шуток скорее расплачешься, нежели расхохочешься.

— Так уж всё плохо? — дождавшись своей очереди, спросил граф.

— Достаточно ясно ответить на этот вопрос я не могу, — пожал плечами адъютант и допил вино. — Думаю, что хуже и быть не может. Тот факт, что Пугачёв осмелился казнить илецкого атамана, как мне кажется, говорит о многом. К тому же, пока мы здесь развлекаемся на балу, самозванец весьма возможно уже штурмует Рассыпную!

Он выпил залпом ещё бокал вина, который учтиво подал ему капитан Бурцев, и горько вздохнул:

— Ещё прошлый раз я говорил Ивану Андреевичу, что…

Молодой офицер встретился взглядом с графом Артемьевым и тут же замолчал.

— Так что, уже ранее сообщалось о «безобразиях» Пугачёва? — живо поинтересовался граф, продолжая сверлить сконфузившегося адъютанта пронзительным взглядом.

— Было дело, — ответил за поручика майор Курбатов. — Комендант Симонов не раз присылал с донесением нарочных, когда Емелька со своей шайкой к Яицку подбирался.

— И что? Почему Иван Андреевич как губернатор не принял соответствующих мер? — упрямо наседал с вопросами граф.

— А уж это вы у него сами спросите, ваше сиятельство, — вступил в разговор капитан Бурцев. — Гонцов губернатор принимал, но не придавал привозимым ими сведениям должного значения. Однажды гонец прибыл и, как оказалось, «не вовремя». Иван Андреевич день рождения супруги отмечал. Бал, гости… Всё, как и сегодня! Гонец ему рассказал, что Пугачёв себя царём Петром Фёдоровичем называет и тем самым задурил головы казакам. А губернатор к тем весьма грозным вестям отнёсся как к милой шутке…

— Пока генерал развлекался, — продолжил майор Курбатов, — Емеля бунт развязал, пообещав казакам волю вольную и жизнь развесёлую!

— Наверное, не так прост Пугачёв, раз казаки поверили ему на слово, — покачал головой граф. — А это может означать только то, что самозванец — серьёзный и опасный противник.

— Да что он может? — крикнул адъютант, у которого винные пары в голове разбудили чувство уязвлённой гордости. — Да он всего лишь простой казак! Да у него мозги куриные!

— Если у кого мозги куриные, так только не у Пугача, — ухмыльнулся Бурцев и выразительно посмотрел на дверь библиотеки. — Вот он ещё пару-тройку крепостей захватит, тогда в его значимость и умение все поверят!

— Пока Иван Андреевич раскачается, Пугачёв силой обрастёт, — посетовал адъютант. — К нему голытьба со всех краёв толпами валит, и войско его разбойное не по дням, а по часам растёт!

— И эти сведения гонец привёз? — спросил граф.

— А кто же ещё. Он самый, — ответил раздражённо поручик.

— Господа, да пусть всё к чертям катится, — откупоривая очередную бутылку, наигранно весело крикнул Бурцев, желая отвлечь погрустневшую компанию от мрачных мыслей. — Подёргается Пугач, спесь собьёт, да и поостынет. Содержать войско деньги нужны. Много денег. Очень много! Грабежами и разбоем столько не заработаешь!

«Он их уже заработал, уважаемые господа! — с тревогой подумал граф. — Флоран и Анжели подсуетились, сволочи!»

Александр Прокофьевич вдруг вспомнил намёки пленённых им в подвале шляпного салона французов, их подозрительную дружбу с яицкими казаками. Теперь ему стало ясно, для каких целей должно было послужить золото, которое он обнаружил в бочонках и которое французы с казаками хотели вернуть. А вслух он сказал:

— Деньги у Пугачёва есть. У него много денег, поверьте мне, господа. Их настолько много, что хватит не только содержать огромную армию, но и перевернуть с ног на голову всю Россию!

— Где же он смог их раздобыть, Александр Прокофьевич? — с плохо скрываемой тревогой в голосе поинтересовался поручик, у которого вытянулось и побелело лицо.

— Я не знаю, а всего лишь предполагаю, — уклонился от честного ответа граф, не желая посвящать временных собутыльников в свои тайны. — Всё очень просто, господа. Если бы самозванец не мог содержать войско, то не решился бы на такую отчаянную авантюру.

— Но где он мог их раздобыть? — всё ещё недоумевал майор Курбатов. — Даже тысячи рублей не хватит, чтобы…

— Господа, мы пить будем или нет? — снова крикнул Бурцев, пытаясь отвлечь всех от неподходящей случаю беседы. — Мы сейчас что, к смерти готовимся или пришествие императрицы на престол празднуем? Придёт то время, когда мы сцапаем Пугача, вот тогда он нам скажет, где нацыганил столько много денег!

— Столько не украдёшь и не отнимешь, — вздохнул Курбатов, берясь за бутылку и вытягивая из неё пробку.

— Украсть и отнять нельзя, а вот одолжить можно, — взболтнул Безликий. — У «хороших» людей денег много.

Встретившись с укоризненным взглядом графа, он тут же прикусил язык и замолчал. Но его реплики, к счастью, никто не услышал.

Подвыпившая компания пришла в уныние. Всем стало ясно, что продолжение веселья не получится.

— Будь я на месте губернатора, немедленно взялся бы за укрепление города, — сказал, вставая, адъютант. — А ещё…

Поручик вдруг умолк и покраснел. В дверях стоял генерал-губернатор Иван Андреевич Рейнсдорп.

Вид у него был не генеральский и тем более не губернаторский. Иван Андреевич невысокого роста и с круглым брюшком. Ножки тонкие, в длинных чулках, башмаках и серого цвета атласных кюлотах. Такой же, со срезанными полами кафтан, расшитый серебряной травкой. На кафтане — звезда, кресты, медали… Яйцеобразное раскрасневшееся от выпивки лицо губернатора было маловыразительно: преобладали черты туповатости, чванства.

— Опять ты, молодой болтун, мелешь вздор? — строго прикрикнул он на вытянувшегося в струнку адъютанта. — Сам трус, баба, да ещё других запугиваешь? Зачем везде трезвонить? А вы напрасно его слушаете, господа! — добавил он более сдержанным, но не менее строгим тоном, обращаясь ко всем присутствующим.

Графу Артемьеву было жаль юношу, которого, впрочем, заслуженно отчитали за его болтливость. Но он не смог удержаться от улыбки при виде того, как губернатор нёс себя от двери к столу. Он шёл как бы на цыпочках, прижав локти к бокам, оттопырив мизинцы и слегка повиливая бёдрами. У стола Иван Андреевич приостановился, вскинул к глазам лорнет, через который осмотрел каждого из присутствующих в библиотеке. Приветливо улыбнувшись графу Артемьеву, губернатор заговорил:

— Что вам успел наплести этот трусливый заяц, Александр Прокофьевич?

— Он был краток, но, думаю, что сказал только правду, — глядя ему в глаза, ответил граф. — Юноша беспокоится о городе, справедливо считая Пугачёва коварным и опасным врагом. Этот посланник, навестивший вас только что, вероятно, ничего обнадёживающего вам не принёс?

— Ничего скорбного он тоже не привёз. И я не вижу причин для беспокойства. Вельгельмьян Пугатшофф всего лишь самозванец и разбойник. Я распорядился выслать в Татищеву крепость барона Билова с отрядом. Он и надерёт самозванцу задницу!

Странная усмешка искривила губы губернатора.

— Всего лишь отряд? — одновременно удивились присутствующие.

— Достаточно, чтобы разгромить Вельгельмьяна и притащить его в кандалах ко мне!

— Да его разбойники этот отряд одними шапками закидают! — воскликнул возмущённо майор Курбатов, осмелев от выпитого.

— Не извольте беспокоиться, Антон Семёнович! — глянул на него через свой лорнет губернатор. — Барон знает своё дело! Он разнесёт в пух и прах мерзавцев!

— Но это невозможно! — крикнул Бурцев.

— Молчите, капитан, а то я и вас назову трусом! — погрозил ему холёным пальчиком Рейнсдорп. — Пусть численность отряда вас не заботит. Предоставьте это мне. Барон Билов опытный военачальник и воюет не числом, а умением!

— Я и не боюсь, ваше превосходительство! — поспешил ответить Бурцев. — Просто мне почему-то тоскливо.

— И скучно, — поддержал его, вздохнув, Курбатов.

— У страха глаза велики, — сказал губернатор, беря графа Артемьева под руку. — Мужицкая дерзость — вот всё, на что эти грязные казаки способны. Дурачьё и невежи! Нашли себе в атаманы беглого каторжника, осмелившегося назвать себя царём, и думают, что с ним горы свернуть смогут!

— А если смогут, Иван Андреевич? — спросил граф.

— Тогда мы всех их переловим, перевешаем и снова наступит полное спокойствие, — холодно ответил губернатор.

Разговор оборвался. Безликий, подавив зевоту, посмотрел на Александра Прокофьевича. И в это время в библиотеку вошёл слуга, чтобы сообщить о поданном ужине.

— Прошу вас, ваше сиятельство, — не отпуская руки графа, направился к двери губернатор, увлекая его за собой.

Александр Прокофьевич молча шёл с ним рядом. Слова Рейнсдорпа не выходили у него из головы.

Даже за столом граф был занят своими мыслями и не произнёс почти ни единого слова, а после ужина он сразу засобирался домой.

* * *

Граф Артемьев и Безликий распрощались с Иваном Андреевичем, его супругой и вышли на улицу. Александр Прокофьевич шагал молча, унесясь мыслями куда-то очень далеко.

Безликий шёл рядом и то и дело поглядывал на графа, как бы ожидая, что он скажет. Но Александр Прокофьевич молчал, словно не понимая этих вопрошающих взглядов.

Печальным было их возвращение домой. Никто из них так и не произнёс ни звука. И вдруг, уже на подходе к шляпному салону, неожиданно раздался спокойный голос графа Артемьева:

— Это конец. Если Пугачёв, не дай Бог, узнает, какой в Оренбурге губернатор, то он захочет взять город немедленно, не затрачивая особых усилий…