Мне отмщение, и Аз воздам

Александр Черенов

Новоявленные «хозяева жизни» и их челядь из «слуг народа» и «слуг закона» решили, что им принадлежат не только плоды труда миллионов людей, но и их жизни. И как быть тем – другим, не «хозяевам»? Последовать за Христом: «кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 5:39)? Или предпочесть Оппонента: «Ненавидь врагов своих всем сердцем, и, если кто-то дал тебе пощечину по одной щеке, сокруши обидчика своего в его другую щеку! (Сат. Библия, 3:7)». Каждый делает свой выбор сам…

Глава восьмая

Ох, уж эти правдоискатели! Ох, наивняки! И за всё-то они борются! И за всё-то они страдают! И за всё-то переживают! Всё им не сидится спокойно! До всего им есть дело! Всё им — в гущу и в бучу! И как всегда, на свою же голову! А через неё — на свою же задницу! Воистину, ищущий да обрящет. Приключения на свои филеи.

Который уже день Правдоискатель Иванов обивал пороги управления архитектуры: ведь Главный Архитектор сам, лично приглашал его на ознакомление с документом! Вероятно, убаюканный «товарищескими манерами» чиновника от архитектуры, забыл Правдоискатель одну простую истину: «Приглашалі на дорозі, щоб нє було на порозі!»

А поскольку Главный Архитектор «грозились» ознакомить с документом лично, обращаться к третьим лицам не имело смысла. Хотя в порыве отчаяния Иванов и предпринял несколько безуспешных попыток достучаться до дверей и сердец архитектур-чиновников ниже рангом. «Сами» Главный Архитектор почему-то систематически отсутствовали на рабочем месте: то «у них» — выездное заседание, то — комиссия, то — срочная командировка, то «они» — на объекте, то — на встрече особо важных гостей. Прямо — Фигаро. С одной небольшой поправкой: Фигаро, как известно, был «там и здесь». Этот же «Фигаро» был «Фигаро» однонаправленного действия. «Фигаро» наполовину: только «там». Где-то. И, всегда неизвестно, где.

А тем временем, пока товарищ Иванов обивал негостеприимные пороги кабинета «гостеприимного» Зодчего, стройка развернулась во всю мощь «громадья планов» и материально-технических возможностей. Самым оперативным образом был выкопан котлован. В кратчайшие сроки забиты сваи и устроен фундамент. В итоге нулевой цикл был завершён едва ли не с побитием рекордов — пусть даже всего лишь областных.

Но пока, в общем и целом, у народа не было оснований для беспокойства. А и в самом деле: фундамент как фундамент! Правда, несколько смущали размеры: уж, очень они превосходили то, к чему привыкли за годы Советской власти. Однако в ответ на тревожные вопросы им так и объясняли: не советское время-то! Сейчас строят-то — ого-го: «по-демократически»! Нечего мелочиться! Тем более что стройка осуществляется за счёт бюджетных средств. У нас ведь как бывает: не освоили выделенные средства — и боятся, как бы не урезали фонды. Вот и разворачиваются во всю мощь неосвоенных капиталов!

Куда более серьёзные подозрения стали рождаться в головах людей уже после того, как глазам их предстал первый этаж новостройки. Он почему-то «не совсем» походил на типовой детсадовский. От него за версту несло дорогостоящей «элитой» — и отнюдь не детсадовского типа…

— Вас самих надо отправлять в детсад!

Укоризненно глядя на Иванова, уже капитулировавшего от лица товарищей, Геолог покачал головой. Он только что узнал о событиях последнего времени. Незадолго до «исторической встречи» с Главным Архитектором, совершенно вне графика, его вызвали в управление. В Восточную Сибирь. Несмотря на то, что вопрос оказался на удивление пустяковым, легко решаемым силами «наличных умов» и не требовавшим его присутствия, ему пришлось «отбыть» в конторе почти месяц. Правда, оплата была неожиданно щедрой — на уровне «работы в поле». И даже оплачиваемый отпуск ему позволили догулять.

Вернувшись домой, он уже застал самый разгар стройки. В отличие от соседей, Геолог «не смог уверовать». Удивляло другое: почему «смогли» остальные? Ладно — основная масса: обыватель — он и в Африке обыватель. Потом что ведёт преимущественно животную жизнь. В основном — травоядную. Но ведь даже Правдоискатель Иванов — мужик грамотный и дотошный, прошедший, «и Крым, и Рым» — и тот «купился» на «демократические погремушки».

— Неужели Вы, хотя бы по характеру фундамента не могли отличить детсад от многоэтажки? Не думаю, чтобы Вам «напели» про «детсад на первом этаже» — так сказать, в рамках «комбината бытовых услуг»? Вы же сами — строитель, пусть и бывший? Я понимаю: и на старуху бывает непруха — но не такая же!

— Меня это тоже удивило, — отвёл глаза Иванов, — но строители ответили, что я отстал от жизни. Ну, и я…

— Ну, и Вы отстали от строителей. Поскольку «отстали от жизни». Иванов перестал убегать глазами, и молча «уронил» их на пол. «Напутствовав его на дорожку», Геолог задумался. Ненадолго.

— Ну, что было, то было. Назад уже не отыграть: оно уже есть. Значит, из этого и будем исходить. «Отталкиваться от достигнутого», то есть.

–???

— «Элементарно, Ватсон»: нужно хотя бы воспрепятствовать продолжению стройки. Немедленно. Во что бы то ни стало. Пока они «не расширили ассортимент услуг» — в части башенного крана. Действовать будем по всем направлениям сразу. Сегодня же ночью берём объект под контроль. Дежурство — круглосуточное.

Геолог говорил отрывистым голосом, короткими фразами, своей конкретностью и лаконичностью напоминающими строки армейского приказа. Это помогало лучшему усвоению материала.

— Охрана — по всему периметру. Никого на объект не пускать: «живой щит». А полезут внаглую — отгонять «подручными средствами» вплоть до выстрелов в воздух. Чтобы ни у кого не было иллюзий на наш счёт.

За каждой точкой в конце каждого предложения Иванов согласно кивал головой. Императив вернул его к жизни.

— Дальше: надо сформировать инициативную группу. Потому, что предстоят долгие хождения «по кабинетам» — и не только здесь, но и «этажами повыше». Во всяком случае, уровнем областной администрации мы вряд ли ограничимся. И не по своему хотению: обстоятельства заставят.

— Может, подключим телевидение?

Иванов оторвал взгляд от блокнота, куда поспешно заносил распоряжения. А, что, тут, такого: не на секретной же службе.

— Телевидение?

Геолог с сомнением покачал головой: «ценность» местного телевидения была ему хорошо известна. Вместе с ценой. Грошовые подачки вкупе с надеждами на рублёвые сделали руководство ТВ «правильно понимающим политику партии и правительства». Частные же компании не имели ни мощностей, ни квалификации для того, чтобы воспринимать их комментарии «без комментариев». Максимум, на что они были способны — это критика «острых углов» без «острых углов» в адрес «анонимных злодеев». Да и та — перемежаемая «бегущей строкой» с платными объявлениями и демонстрацией «музыки под сиськи».

— Хотя, кажется, есть один…

Геолог вспомнил, что недавно на областное ТВ пришёл молодой журналист. Впервые за долгие годы тому удалось привлечь внимание к своей программе даже зрителей кабельного и спутникового телевидения. И — не откровениями сутенёров с иллюстрациями «натурой». Программа его называлась «оригинально»: «Человек и закон». Несмотря на то, что программа с таким названием имелась на ТВ задолго до его прихода, нынешний «Человек и закон» роднился с предшественником только названием.

До прихода ЧиЗ — как вскоре по аббревиатуре названия окрестили новичка в области — программа боялась даже касаться острых проблем. Вместе с «правилами техники безопасности» она неукоснительно исповедовала принцип «Руку дающую не кусают!» Потому, что «товарищи правильно понимали политику партии и правительства». Потому, что «никто не хотел умирать». Поэтому все «страшные разоблачения» касались исключительно вопросов бытового пьянства и мелких краж.

— Пожалуй, только его и можно подключить…

— ЧиЗ? — догадался Иванов. Хотя бы потому, что не догадаться было ещё сложнее. При причине «отсутствия конкурсантов».

— Да. Им я займусь лично сам. Как-то раз судьба нас уже сводила вместе: я консультировал его, когда он готовил передачу о бесславной кончине славного месторождения хризопраза.

Геолог решительно тряхнул головой — как приговорил свои сомнения.

— Пожалуй, от него будет толк. Кроме того, надо «поднять»…

— Массы?

— Нет: ещё одного человека.

— Депутат? — вторично «блеснул» Иванов.

— Да. Единственный человек, в котором форма соответствует содержанию.

И если форма соответствовала содержанию, то оценка соответствовала действительности. Хотя бы — потому, что Депутат оказался единственным, кто был избран на выборах, а не в кабинетах за закрытыми дверями. «На конкурсной основе», где в незапечатанных конвертах предлагаются билеты — только не экзаменационные, а казначейские. И предлагаются они не «конкурсантам», а «приёмной комиссии».

Упомянутого народного избранника и в самом деле величали не иначе, как Депутат. С заглавной буквы. В отличие от остальных, идентифицируемых либо по паспортным данным, либо по принадлежности тому или иному «благодетелю».

— И ещё…

Иванов дополнительно подобрался.

— Нам, кровь из носу, нужно раздобыть настоящий план и настоящее решение.

— Как? — неподдельно удручился Правдоискатель. — Можно подумать, чиновники уже в очередь выстраиваются, чтобы оказать нам любезность!

— Подумаем, — экономно плеснул оптимизмом Геолог. — Поищем выходы на конторы, нужных людей. У меня есть кое-какие знакомые, которые могут помочь…

Нахмурившись, он поправился:

— Вернее, имеют возможность помочь…

Уточнение было существенным: между «могут» и «имеют возможность» — дистанция огромного размера. Даже во взаимоотношениях хороших знакомых.

— Но, при всех надеждах на Бога, мы не должны забывать и о второй «составляющей». Более того: она, увы — главная. Так что, не плошать всё же придётся. Если мы выполним установку, то вынудим неприятеля «перейти к обороне». «По всему фронту». Как минимум, такой шанс у нас есть. Небольшой, но есть. Правда, на получение результата таким способом уйдёт очень много времени и сил… А народ у нас, хоть и двужильный, но… Поэтому действовать нужно быстро и решительно. Да и контрагент не даст нам «заснуть на работе». Думаю, что в ближайшее время он «потревожит наши первые эшелоны».

Применение оперативно-штабной терминологии было уместно и допустимо, но Иванов предпочитал «русский гражданский». Что он и дал понять.

–???

— Ну, предпримет определённые меры, — «снизошёл» Геолог.

— «Определённые»?

Иванов тактично предложил определиться с понятием. И Геолог не мог не оценить такта.

— Превентивного характера.

— А точнее? — в очередной раз доказал Иванов то, что работал не в эмпиреях, а на грешной земле.

— «Охват населения». Или Вы думаете, что они позволят нам сопротивляться, как спарринг-партнёры? Нет, уважаемый Правдоискатель: наши оппоненты — люди серьёзные. Они всё делают основательно. В том числе — и «профилактику непонимания».

Правдоискатель в очередной раз упал духом, не успев ещё, как следует, и подняться. Но Геолог, видимо, посчитав его минор недостаточным, добавил ещё «оптимизма».

— Думаю, скоро они займутся нами «по полной программе». С одной стороны — это плохо…

— То есть, как «с одной»?!

— Потому, что есть и другая.

–???

— Меры противника — очень эффективное средство для лечения иллюзий. А знание перспектив — наших собственных — нам совсем даже не повредит. Вспомните хотя бы Оуэна Агаты Кристи: «Предостережён — значит, вооружён».

«Предостережено-вооружённый» Иванов «оптимистично» поскрёб затылок.

— А что делать с Главным Архитектором? То есть, я хотел спросить: что мне делать? Идти к нему снова, или как?

— «Или как»!

Геолог «вышел» на Иванова уже с лицом Главнокомандующего.

— Даже если Вы каким-то чудом прорвётесь к нему, всё, что Вы там сможете получить — это очередная порция заверений. В любви и дружбе к народу и к Вам, как его представителю.

— А план?

— А за план я вообще молчу. За настоящий план, разумеется… Нет, Владимир Ильич прав: мы пойдём другим путём.

— То есть?

— Мы не будем истребовать от него план: он сам обнародует его. Не совсем добровольно, конечно.

— Вашими бы устами… — не понадеялся на свои Иванов. Он уже «дошёл до готовности» в части минора. Нет, он не был капитулянтом: он был рационалистом. После вала «бодрящей» информации и «радужных» выводов оптимизм Геолога казался ему нездоровым. Особенно на фоне его собственного здорового пессимизма. Походив по кабинетам, он уже не рассчитывал на готовность их обитателей ни к сотрудничеству, ни к испугу, ни, тем более, к капитуляции.

Хотя, как обладатель большого количества шишек на лбу, он не мог предложить ничего другого, кроме эмпирического пути. Того самого, исконно русского: методом проб и ошибок. Поэтому к установке на работу он отнёсся как… к установке на работу. Отсутствие энтузиазма в отношении перспектив не мешало ему в момент получения приказа «отработать по уставу» и сказать: «Есть!». Хотя бы про себя…