Пламя, объявшее наши крылья

Александр Хромов

Север – обнесенная снегами колыбель всего сущего, где, по преданиям, происходят настоящие чудеса, а в непроходимых чащобах еще обитают неисповедимые приверженцы первых богов. Эта история о юноше и его страдающей деменцией сестре, что вынуждены были искать спасение в упадочном морозном городе, затерянном среди вьюг и поверий. Но можно ли обрести покой в том месте, где под сенью первых звезд явственно ощущается дыхание бытия, а шепот неотличимых древ способен утянуть рассудок в омут безумия?

Глава VIII

Утро было довольно холодным, и Ворон должен был покинуть стены города еще раньше, чем солнце начало тщетно пытаться прогреть своими первыми лучами отвердевшую от бесконечного холода землю. На пару с Магнусом они под покровом темноты вышли через малоприметные задние ворота и, спустившись по склону, направились в сторону таинственного северного леса. Их доспехи и одеяния обносило белыми хлопьями снега, и ветер, дувший в лицо, словно упорно желал отвадить их от приближения к заветной цели. Ворон успел тысячу раз проклясть всю эту затею, но в голове его вновь и вновь всплывали те вчерашние слова его нового спутника о том, что выбора у него нет. Быть может, все-таки стоило бы попробовать им с сестрой выжить самим? Возвести покосившуюся избушку ближе к границе с Королевством, где не так холодно, сделать себе лук из орешника для охоты да соорудить хоть какую-нибудь каменную печку? В грезах все это, конечно же, выглядело вполне себе целостно, но стоило юноше взяться за подобное — все валилось бы из рук. Без инструмента и опыта такие самонадеянные планы были не больше чем красивыми детскими мечтами, да и он сам, к счастью, понимал, что как бы сильно ему не хотелось быть полностью независимым — в нынешних условиях это было невозможно.

Мысли о вожделенной самодостаточности как-то медленно сменились раздумьями о безопасности Анны. Перед своим уходом Ворон несколько раз наглядно продемонстрировал, как ей необходимо будет подпереть крепкую дверь стойкой для доспехов, когда он уйдет. Девушка и так была должным образом заперта, но, так или иначе, Ворон считал, что дополнительные меры никогда не будут лишними. Он еще не знал, оберегает ли он сестру от незнакомого города, или же сам город от своей сестры, но перед самым уходом опрометчиво произнес судьбоносные слова, мысли насчет которых до сих пор не отпускали его разума. Глядя прямиком в ее невинные глаза, он напомнил ей о ее разрушительном таланте и сказал, что если кто-то посмеет приблизиться к ней или возжелает нанести вред, то она должна будет воспользоваться им. Без всяческих раздумий пропустить через себя витающую в воздухе призрачную энергию и, воплотив ее в несущее погибель рубиновое пламя, обратить в пепел всех тех, кто осмелится обидеть ее.

Перед внутренним взором почему-то сразу пронеслись полыхающие неостановимым и жадным огнем руины Кленохлада, и юноша покачал головой, надеясь, что до этого не дойдет.

— Может быть, у тебя есть какие-нибудь вопросы, Ворон? — голос Магнуса быстро развеял все мысли, и юноша вернулся в реальность, вновь отчетливо прочувствовав все грани северного мороза.

— Нет. Я прекрасно понял, что мне нужно стоять за твоей спиной и не вмешиваться. Я что-то вроде страховки.

— Не волнуйся. До драки даже не дойдет. Те люди не убийцы и не культисты, как считает князь. Будет тебе известно, он во многом заблуждается, и способы решения проблем у него достаточно поверхностные, — поглядывая на своего спутника, проговорил мужчина. Привыкший к холоду, он, похоже, вовсе не реагировал на низкую температуру и снег, то и дело летящий ему в лицо.

— Похоже, он был не особо рад моему прибытию, — отец Ворона всегда радужно встречал гостей и лекарей, а подобный скомканный и холодный разговор посреди мрачного помещения явно не внушал оптимизма. Можно было списать все на надвигающиеся тяжелые времена, но, если так приветствовали наследника Ормуса, страшно было представить, какой прием ждет остальных людей. Когда они с Магнусом еще выходили из города, можно было увидеть вдали огни костров и выросшие навесы возле стен — похоже, беженцев не торопились впускать внутрь.

— Я немного пустил под откос его планы. Он хотел всучить мне в помощники ту истеричную девчонку. Не самая лучшая перспектива, согласись? — кажется, мужчина попытался усмехнуться. Юноша же тем временем вспоминал вчерашний разговор с Алеттой под россыпью звезд. Она была вспыльчива, но слова его спутника о том, что она истерична, как-то неприятно отдались в душе легким уколом. — Но самая главная беда в их желании следить за мной.

— Почему? — после недолгой паузы изрек Ворон. Он не нашел ничего лучше этого нелепого вопроса, ибо осознавал, почему князь хочет иметь представление о его деяниях — Магнус был лжецом.

— Гретир думает, что я пытаюсь сместить его, — наместник Кленохлада вдруг остановился, серьезно взирая на юношу. — Знаешь, почему он даже не стал спорить насчет тебя? Он не может не считаться с моим мнением и решениями. Я сделал слишком много для города, и фактически весь он держится на моих плечах. Изредка князь что-то пытается мне противопоставить, но мы оба с ним прекрасно понимаем, что это не больше чем смешная иллюзия.

— Зачем ты говоришь мне все это? — удивленно вопросил Ворон. Конечно, он предполагал, что здесь имеют место быть какие-то хитросплетенные интриги, но чтобы его покровитель во второй день знакомства разом все выпалил — это было до невозможности диковинно. На мгновение даже показалось, что в голубых и вечно трагичных глазах Магнуса проступили искры какого-то раздражения.

— Потому что мне даром не нужен этот глупый город. Я не хочу никаких переворотов. У меня есть другие цели, которые никак не навредят этому проклятому промерзлому поселению. Но чертов князь, обуреваемый паранойей, не желает верить мне. Настраивает против меня своих людей. Готов поспорить, что за ночь и тебе уже успели многого наговорить.

— Но ведь… — произнес юноша. Похоже, что на его румяном от холода лице предательски выступали все его мысли.

— Не говори ничего. Это не важно. Все что я хочу — твоего доверия и немного молчания. Я сделаю все, чтобы твоя сестра была в полной безопасности, но если тебя спросят что-нибудь о том, что ты увидишь вместе со мной — молчи. Я могу верить тебе, Ворон?

Ворон кивнул, пристально взирая на своего спутника. Он явно не торопился доверять его словам, но в этой ситуации не оставалось ничего, кроме как дать положительный ответ. За то скромное время, что пробыл выходец из Лорднаса в Кленохладе, он уже успел попасть в круговерть каких-то непостижимых интриг и скрытых противостояний. Во всем нужно было тщательно разобраться, но одно было известно точно — это неведение являлось вполне себе достойной ценой за тепло и безопасность. Те отчаявшиеся люди, теснящиеся возле стен, способны заплатить и куда большую цену.

Вскоре после извилистого предлесья взору показалась небольшая рощица, в которой притаилось несколько обнесенных снегом шалашей, окруженных хрупким и покосившимся от влаги частоколом. Зыбкое оградительное кольцо даже не было замкнуто или укреплено воротами — огромный, видимо служивший входом, зияющий прогал обращал на себя внимание сразу же при заходе в этот перелесок. Видимо, место было выбрано не случайно — тянущиеся к небу вековые деревья утаивали этот маленький лагерь, скрывая его даже от стеклянного ока высоченной ратуши.

Магнус уверенно шел вперед, примечая, что обитателей этого места охватило беспокойство. Покинув свои убежища и забыв о греющихся на огне котелках, они дружно стянулись к центру, беззвучно ожидая, пока явившийся человек заговорит. Их было не больше пяти человек, и некоторые с интересом оглядывали незнакомого им юношу в черных доспехах.

— Мы ведь соблюдали твои правила. Почему ты пришел? — обеспокоенно вопросил бородатый мужчина преклонного возраста. Похоже, он был здесь негласным лидером. Его окружали достаточно немощные люди с трагичным взглядом: двое стариков в потрепанных меховых одеяниях и русая женщина с маленькой девочкой лет двенадцати, кожа и волосы которой были белее самого снега. Подобно какой-то игрушке, она обнимала живую белокрылую утку, и та спокойно находилась в ее руках, поглядывая на все происходящее своими крошечными глазами-бусинками.

— Так было нужно. Вас всерьез намереваются выгнать отсюда, поэтому то, что я просил, необходимо мне прямо сейчас, — голос Магнуса сломил пропитанное волнением беззвучие.

— Еще слишком рано. Ты же знаешь, что нам нельзя заходить слишком далеко. В чащах стало что-то происходить. Это ведь Ищущие, да? Похоже, они поняли, что мы затеваем. Теперь мы между молотом и наковальней, друг. Почему этот чертов князь настолько бессердечен? Куда он хочет нас выгнать?

— Вам стоило помнить про его отношение к предателям. Но нет нужды волноваться. Пока вы делаете то, что я говорю — вы в безопасности. Я сумею удержать его паранойю, — уверил наместник, после чего протянул к собеседнику свою руку, облаченную в кожаную перчатку.

— Там всего несколько точек. Для чего бы тебе не нужны были эти схемы, но картина еще не полная, — бородатый мужчина достал из внутреннего кармана сложенный в несколько раз пергамент, отдавая его Магнусу.

— Даже эти несколько точек являются сокровищем. Но сейчас у нас нет времени, — не посмотрев содержимое, наместник убрал таинственную схему к себе, развернулся и вознамерился уйти. — Вы немедленно должны приступить к последнему шагу.

— Но Магнус. Если мы отправимся туда, то больше не вернемся! Этот север просто сущий кошмар, заражающий нас безумием! Пожалуйста! Ты не представляешь, что там творится, — сетовал человек, обеспокоенно размахивая своими руками.

Магнус замер, подняв задумчивый и ледяной взгляд на взволнованного мужчину. Почему-то в этот момент даже безучастный ко всему этому Ворон встревожился.

— Представляю, — прозвучал негромкий ответ. — Если вы не принесете мне то, что нужно, не только ваши жизни постигнет катастрофа.

Тем временем в нерушимую кованую дверь, ограждающую Анну от всего остального мира, кто-то осторожно постучал. Обеспокоенная темноволосая девушка с изумрудными очами, что доселе увлеченно рисовала что-то на клочке бумажки, вскочила, медленно подходя к проему. Склонив голову вбок, она ждала того, что произойдет дальше. Неужели ее братец вернулся так рано?

— Леди, откройте, пожалуйста, — донесся с той стороны чей-то незнакомый голос, заставивший Анну вздрогнуть.

— Ворон сказал, что нельзя впускать сюда посторонних. Его сердце опять наполнится расстройством, если я это сделаю, — проговорила девушка, осторожно прикасаясь ладонью к твердой поверхности двери, словно она способна укусить ее.

— Но я вовсе не посторонний. Пожалуйста, откройте мне. Всего на минуточку. Я уверяю, что никто даже не узнает об этом! — продолжал упрашивать глухой голос.

И почему-то, вопреки всем наказам своего брата, Анна поддалась на все эти настойчивые вежливые просьбы и, убрав упирающуюся в дверь стойку для доспехов, отворила ее. Почему-то незнакомые и чужие люди представлялись ей какими-то монстрами, которые грубо и яростно набросились бы на нее, а тут вполне себе обычный и возможно даже доброжелательный человек просит впустить его. Разве он может быть посторонним? Такие мысли даже не приходили в голову.

— Спасибо вам, леди, — улыбчиво поблагодарил невысокий незнакомец с аккуратно завитыми усами и небольшой бородкой. Анна заметила, что позади него недовольно стояла вчерашняя девушка с кровавыми волосами, скованно скрестив свои руки на груди и надув щеки. — Вы выглядите прекрасно. Разрешите войти к вам? Мы совсем ненадолго, правда.

Анна кивнула, всматриваясь в располагающие к себе глаза пришедшего усача. Он же, получив согласие, зашел внутрь вместе со своей спутницей, и та заперев выход, встала подле двери и уперлась в нее спиной. Алетта почему-то осталась безучастной, и вид ее явно говорил о том, что она недовольна всем происходящим в этот миг.

— У меня к вам всего один вопрос, — сделав лицо более серьезным, продолжил мужчина. Его одеяния не были даже близко похожи на красивую форму гвардейцев Кленохлада — наполовину потертая металлическая, наполовину кожаная, его косо надетая броня больше походила на облачение какого-нибудь стражника. — Вы умеете повелевать красным огнем?

Анна замешкалась, и взор ее забегал по комнате. Ворон говорил, что эту тему не следует поднимать, а тут человек напрямик задает ей вопрос, связанный с ее страшным проклятьем. Вновь она ощутила, как прозрачные потоки энергии льнут к ее рукам, пытаются просочиться в душу и выйти в форме разрушительного и всепожирающего пламени. Это заставляло нервничать, и девушка больше прочего желала сейчас уткнуться в плечо своего брата. Но где же был Ворон? Почему он не рядом?

Широко раскрыв слезящиеся глаза, Анна почувствовала, как ее руки затряслись. Реальность обрела новые, более острые формы, принимаясь беспощадно колоть ее с разных сторон и не давая даже секунды на то, чтобы продохнуть. В ее голове пронеслась пылающая красным огнем черная башня, душераздирающие крики ее брата и пронизывающий до самых костей холод ледяного дождя.

Это что, воспоминание?

Она не заметила, как припала на колени, но зато явственно почувствовала, как незнакомец прикоснулся к ней. Пальцы, которые легли на ее плечо, отдались внутри еще большей болью. Вызвали нечеловеческое отвращение и мигом прекратили поток текущих из глаз раскаленных слез. Он словно прикоснулся своими грязными конечностями к ее чистой огненной душе.

Девушка медленно подняла взгляд своих глаз на гостя, и тот беспомощно отшатнулся назад от увиденного. Его ноги подкосились от трепета, и он упал на пол, исступленно взирая на два красных кольца, сменивших былой изумрудный блеск невинных зеленых очей. Воздух вокруг стал невыносимо жарким и удушающим. Грохотнула позади дверь — Алетта в ужасе сбежала прочь.

— ЧЕГО ЖЕ ТЫ ЖДЕШЬ? — раздался вдруг исполненный яростью голос из уст девушки.