Славянское сердце

Александр Усовский, 2021

Когда-то очень давно, в прошлом веке, можно сказать – в ином измерении, я прочитал одну книгу – "Мёртвые не поют". Роман о словацкой артиллерийской батарее, брошенной в кровавую мясорубку Восточного фронта – на помощь немцам. Эта книга открыла для меня Великую Отечественную войну с другой стороны – и познакомила с удивительным человеком. С Рудольфом Яшиком, автором этого романа. Прошло сорок лет – и я написал о нём книгу, в надежде, что память об этом человеке не канет в Лету. Потому что он был настоящим солдатом, мужчиной, славянином…

«Пока я дышу, пока в силах ходить, думать — я не приду в отчаянье и не поддамся страху. Он ползёт за мной по пятам, словно тень, и подстерегает каждое колебание в моих мыслях, всякое малодушие. Страх ждёт моего одиночества. И он льнёт ко мне. Я физически ощущаю его, как живое существо — и тогда я стараюсь вообразить, что я не одинок, что меня окружают толпы людей, и вокруг звенит тишина. Сначала этот шум непонятен, но вскоре в нём начинают выделяться звуки, похожие на стоны и жалобы, я слышу слова, полные отчаяния и горя — и тогда я вступаю в спор с плачущими, разочарованными детьми человеческими, говорю им правду об этой войне. Три кроваво-красных стрелы… должны внушить людям неверие в торжество правды, навеять предчувствие безвременной гибели близких, которых они ждут, которых они любят.

Я думаю о тех, кто стоит здесь и сокрушенно смотрит на вашу карту и на три кроваво-красные стрелы, которые нагоняют страх. Здесь никто не разговаривает, никто не кричит, здесь царит торжественная тишина. Приходите послушать её! И если бы вы на миг отбросили свое презрение и просто пришли бы сюда, вы поняли бы эту тишину и горе нашего народа. Я слушаю и всё понимаю. Я горжусь этой убитой горем толпой, у которой сердце исходит кровью, оно стонет от боли, а смятённый ум не находит выхода. Эта карта — развёрстая могила; но вы забыли, что над развёрстой могилой познается истинная ценность жизни»

Рудольф Яшик «Мёртвые не поют»

Несколько слов от автора

Предлагаемое вниманию уважаемого читателя повествование — не биография словацкого писателя Рудольфа Яшика, не документальное описание его жизни и творчества с кучей дат и сухой казёнщиной суконных бездушных слов «родился, жил, написал, умер»; перед вами — «мой» Яшик, такой, каким я его увидел и ощутил. Я был в доме, где он родился, прошёл по тем горам, где он воевал, постоял перед его могилой — и хочу разделить с тобой, мой читатель, своё молчаливое уважение перед этим достаточно субтильным, внешне глубоко невоенным человеком, на долю которого выпало столько тяжелых испытаний — и которые он вынес с честью, как это и положено мужчине и солдату.

Началось же всё с потрёпанной старой книги, найденной мною в рабочем столе моего деда — к тому времени уже ушедшего от нас. Она лежала в дальнем углу верхнего ящика, под стопкой старых писем — и, казалось, ждала того момента, когда я возьму её в руки…

Это была странная книга — не похожая на все остальные; коленкоровый серо-голубой переплёт, желтоватая шершавая бумага, немного архаичный шрифт, неуловимо схожий с полууставом средневековых русских летописей — всё в ней было не совсем обычным, как и название — «Мёртвые не поют». Да, пожалуй, именно название стало причиной того, что моя рука потянулась к этой книге — хотя родители строго-настрого запретили мне лазить по дедушкиному столу, и уж тем более — брать дедушкины вещи.

Мне было тогда лет тринадцать, не больше; что я тогда знал о Великой Отечественной? То же, что и все остальные мальчишки моего возраста — мозаику из героических легенд о Брестской крепости и партизанах, отрывки из школьных уроков и редкие воспоминания уцелевших — пожалуй, и всё. Та Война ещё не превратилась в древнюю историю, какой она является для нынешней молодёжи — в конце концов, на войне погиб мой дед и родной дядя, от военных ран скончался, когда мне было восемь лет, второй мой дед — но уже начала покрываться седым налётом минувшего, всё дальше и дальше уходя в туманную даль прошедших времен.

И вдруг события той далёкой эпохи полыхнули мне в лицо яростным порывом огненного ветра — стоило лишь мне прочесть первые строки романа «Мертвые не поют». Со страниц книги Рудольфа Яшика ТА война обрушилась на меня всей силой своего огненного кровавого неистовства — и это была война, описанная С ТОЙ СТОРОНЫ!

Рудольф Яшик написал пронзительную книгу о трагедии словацкой армии, брошенной в пылающее горнило советско-германской войны — написал так, как только мог бы написать человек, сам, своими ногами проделавший долгий путь от Прешова до предгорий Кавказа, переживший смерть товарищей и испытавший на себе то духовное перерождение, которое переживают все главные герои романа — на своей шкуре познавшие, что такое война, смерть, кровь и душевное опустошение. Это была книга личных воспоминаний — книга, написанная кровью. И, прочитав её на одном дыхании, закрыв последнюю страницу — я понял, что этот неведомый мне Рудольф Яшик был НАСТОЯЩИМ писателем.

Его герои — живые люди, простые, ничем не знаменитые и ничем особо не примечательные жители словацких городков и деревенек — волею судьбы оказавшиеся в непростых обстоятельствах. Поначалу, отправленные на войну, они беспрекословно исполняют полученные приказы — вместе со своими гаубицами, повозками и зарядными ящиками отправляются на советско-германский фронт, «выполняя союзнический долг». Но, оказавшись на линии огня, они постепенно начинают прозревать — и в душе многих из них вдруг рождается чувство, навечно, казалось, задавленное официальной пропагандой — чувство СЛАВЯНСКОЙ ОБЩНОСТИ. Общности с теми, по ком их гаубицы выпускают снаряды, по ком стреляют их пулеметы; и это едва родившееся чувство начинает крепнуть с каждым днём — приведя, в конце концов, эту словацкую гаубичную батарею на сторону Красной Армии.

«Русские — славяне, братья» — это ключевая мысль всего романа «Мертвые не поют». Она выстрадана его героями, кровью своей заплатившими за право быть услышанными — и от имени своих товарищей, павших и живых, от имени солдат Чехословацкого корпуса, от имени участников Словацкого национального восстания — Рудольф Яшик несет её своему читателю, несет, как негасимую лампадку, заботливо пряча её в ладонях.

Роман «Мертвые не поют» был переведен на русскиё язык в 1964 году. Другие книги Рудольфа Яшика — «На берегу прозрачной реки», «Площадь святой Альжбеты», «Черные и белые круги» — увы, русскому читателю недоступны. Впрочем, вряд ли в наше время Яшик был бы популярен в России — слишком он цельный для нашего мира компромиссов и воинствующего конформизма. Современные русские читатели его просто бы не поняли — не поняли бы его любви к своему краю, каменистым и бесплодным Кисуцам, любви к своему народу, к своей Словакии. Впрочем, это не только наша беда — на своей Родине Рудольф Яшик также почти позабыт — но уже совсем по другим причинам. Нынешним словацким властям не дают покоя его идеи, им кажется неприличной идеология книг Яшика. И тем более — ему не могут простить его честное и прямое русофильство, его «русские — славяне, братья».

Слишком многим в современной Словакии хотелось бы забыть о своём славянстве…

Второго декабря 2011 года исполнилось девяносто два года с момента рождения Рудольфа Яшика — писателя, гражданина, солдата. Он очень рано ушёл от нас, не дожив даже до своего сорок первого дня рождения, так и не завершив свою трилогию о Словакии 1940-1944 годов — первой книгой которой должен был стать роман «Мертвые не поют». Он ушёл, не завершив множество дел — но самое главное в своей жизни он всё же успел сделать. В августе сорок четвертого года он вступил в партизанскую бригаду, формировавшуюся в его родных Кисуцах, и прошёл с ней весь крестный путь, что выпал на долю участников Словацкого национального восстания, чудом оставшись в живых в последних безнадежных боях в предгорьях Татр — чтобы своим творчеством, своей судьбой, всей своей жизнью доказать:

русские и словаки — славяне, братья…