Уголки страха

Александр Трофимов

Страх – это то, что заставляет нас судорожно оглядываться. Страх – это то, что побуждает проверять входную дверь перед сном. Страх приводит нас в ужас, и мы боимся.. Боимся темноты, высоты, пространства под кроватью… А чего боитесь вы? Вы уверены, что сейчас за спиной у вас никого нет?..

ОДНАЖДЫ НОЧЬЮ

— Тебе, это так просто с рук не сойдёт, Харви!

— Даааа-даааа…

— Гореть тебе в аду! — кричал парень, когда его заковали в наручники. Он кидал яростные проклятия в мою сторону, когда его силком уводили в камеру.

Ещё один плодотворный день. Люблю свою работу. Особенно пересчитывать «чаевые». Дописав отчёт об аресте, я достал из ящика стола свою дежурную фляжку и сделал солидный глоток. «Старый добрый виски никогда не подводит». А парень действительно думал, будто его жопу «прикроют». Вести дела с наркоманами палка о двух концах: с одной стороны за дозу выложит всё вплоть до времени похода в туалет, с другой — это бомба замедленного действия, если выкинет что-то — не отмоешься. Мне самому неохото светится в этом деле, много заинтересованных.

— Колдуэлл, комиссар вызывает.

— Черт, Берроуз! Стучаться надо! — Мартин Берроуз — главная подстилка комиссара. Ради одобрения его язык пролезет куда угодно и когда угодно.

Я направился в кабинет комиссара, он находился через три двери от моего кабинета. В этом был большой плюс — ты всегда успевал собраться с мыслями, чтобы обмен любезностями проходил более быстро и лаконично. Время было шесть вечера, моя смена подходила к концу. Хотелось быстрее закончить сегодняшний денек приятными посиделками в баре.

Интересно, что Маклафлину надо? Ладно, отчитаюсь и домой.

— Вызывали, сэр?

— Да. Проходи, садись, — присев на стул, я прикурил сигарету, тем самым подготовившись к расспросам Маклафлина.

Кабинет комиссара был усеян наградами разной степени важности: кубок за игру в футбол в школе, медаль за мужество в армии, грамота за отличные физические показатели и, конечно, медаль за службу в полиции. Благодарность от мэра города красовалась в рамке из чёрного дерева, занимая почетное центральное место. Рай для самолюбования и эгоцентризма.

Лицо Маклафлина было наполнено серьезностью как никогда. Морщины на его роже выдавали это. Суровый взгляд вкупе с сединой вырисовывал матерого хищника, раскусившего далеко не одну жертву.

— Садись, Колдуэлл. Нам надо обсудить твое последнее дело…

— Шеф, отчёт готов. Завтра будет у вас на столе.

— Колдуэлл, парень, которого ты арестовал, утверждает, что ты его подставил, — гребанный наркоша. Ну ничего, в тюрьме таких любят.

— Но…

— Я не закончил. Он также заявляет, что был твоим информатором, а ещё говорит, будто ты присвоил часть денег.

— Сэр, я сдал все при аресте. Если есть сомнения — бланки получения-сдачи материалов можете затребовать в хранилище. Колтон ещё там, он может подтвердить. У меня встречный вопрос. Не уж-то вы верите какому-то наркоше, а не мне, человеку, прослужившему в полиции десять лет? — укол в самое нутро Маклафлина, в его полицейскую гордость.

Комиссар всегда был честным копом. Все, чего он добился, было заработано потом и кровью.

— Колдуэлл, успокойся. Я всегда на стороне полицейских, просто это громкое дело и спросят со всех. Так что убедись, что в твоём отчёте комар носа не подточит. У меня нет желания разгребать дерьмо в департаменте. Тем более с отделом внутренних расследований, которые даже свою мамашу готовы подозревать в нечестности из-за того, что конфет недосчитались.

— Я могу идти?

— Можешь идти.

Маклафлин — старый пердун, хочет покрасоваться перед начальством. Главное — отчёт. Там расписано все грамотно, не подкопаешься. Я всегда подходил к бумажной волоките со всей ответственностью. Малейший просчет — тебе крышка. Ищейки начнут копать. Твое грязное белье выйдет наружу со всеми вытекающими подробностями.

В полиции много бюрократии, во времена дикого запада подобное отребье отстреливали ради забавы, а тут — права и свободы. Этими аспектами занимался отдел внутренних расследований. «Черные копы», как их прозвали ребята, свиньи, защищающие права отморозков и убийц.

Во всем этом балагане бумажек были и свои плюсы. Если написать, что на тебя кинулись с ножом, можно запросто застрелить смельчака, а оружие само найдется в его руке. Также можно бесплатно пользоваться услугами проституток. Если тебе хорошо, она спокойно работает. Одним словом — красота.

Я давно получал «чаевые» от этих ребят, а теперь пришлось их прижать. Не люблю лишаться кормушки. Зарплата полицейского маленькая. Ведь нет ничего страшного, если у одного из задержанных пропала пара купюр, в тюрьме от них пользы никакой.

«Надо сегодня напиться».

Нарезал пару кругов по Оушен-ройд. Ночной город начал просыпаться. Везде, тут и там, повылазили: ночные бабочки, дилеры и всякого рода другой «мусор», работающий после наступления темноты. Я зашел в «Лункерс-бар».

Несмотря на середину недели, место не так уж сильно пустовало. Был занят один бильярдный стол из трех, дальнобойщики потягивали «пиво вечера» (тот напиток, который надо продать побыстрее сегодня), пара черных парней активно о чем-то спорила в дальнем конце зала, ну а моя персона расположилась за стойкой.

Я заказал себе двойной виски с содовой. «До чего же хорошо», — подумал я, потягивая божественный нектар. Сейчас бы дорожку…

— Привет, Харви. Скучал по мне?

— Скорее по тому, что у тебя есть.

Моя старая знакомая Эшли. Я периодически беру у нее дурь, ну и, конечно, секс никто не отменял.

— Пойдем ко мне, твое удовольствие там.

Шикарная брюнетка с оливковыми глазами и аппетитной грудью. В этом весь смак Эшли. Я мог подолгу зарываться в ее волосы во время интима, они пахли отменным парфюмом, за который приходилось платить самому. Запах манил и возбуждал. Я был словно кот, привлеченный ароматом кошачьей мяты.

Я проехал добрый десяток кварталов, но удовольствие стоило потраченного времени. Зайдя к ней, мы разделись, ещё немного выпили и после «дорожки» занялись делом. Мне надо было расслабиться, день выдался не из лёгких.

Убранство моей подруги являлось нечто средним между притоном и дешевой ночлежкой. Недорогие жалюзи, окна на свалку, обои, потерявшие свой цвет пару лет назад, скрипящая кровать, пара кресел и кухня в углу комнаты. Старый холодильник периодически ворчал как дикий зверь, требующий чего-то. Правда вместо этого он стабильно получал пинок или удар кулаком от меня. Гора немытой посуды в раковине соседствовала со старой плитой, плотно покрытой слоем пыли и застарелого жира.

— Пойду припудрить носик.

Она скрылась в туалете, а я провалился в сон.

Проснувшись через пару часов, я заметил, что моя пассия не вернулась. Был слышен только душ из ванной. Я не спеша оделся. Проверил все ли у меня на месте. Эшли могла запросто стащить что-нибудь из моих карманов.

— Крошка, закрой за мной дверь!

Ответа не последовало. Странно… глухотой она не страдала. Учитывая бас, с которым я обычно говорю, было бы сложно меня не услышать.

— Эй… ты там? — снова тишина.

Я постучался, ничего. Странно, вещи на месте, сумочка на месте… но душ то слышно! Выбив дверь ногой, я увидел шокирующую картину, надолго отпечатавшуюся в моем мозгу. Эшли была подвешена за руки при помощи наручников, кровь паутиной покрывала ее тело. Голова была опущена, что-то непонятное торчало из нее. Приподняв ее, я увидел застывшую гримасу ужаса на лице. Загадочным предметом являлся шприц, нижняя челюсть была деформирована, язык во рту отсутствовал. Ноги Эшли были вывернуты в обратную сторону.

— Какого хрена! — вырвалось у меня. Ванная девушки и так была похожа на общественный туалет, но теперь это походило на скотобойню.

Я пошел в комнату, налил себе остатки виски и выпил все залпом. Надо собраться с мыслями. «Думай, Харви, думай». Зрелище в ванной мешало размышлять здраво. Так, здесь кроме нас никого не было. Значит: кто-то пришел пока я спал, убил ее и свалил. Надо выяснить кто. Патруль вызывать нельзя, у нее в крови обнаружат наркотики, у меня тоже. Будет сложно здраво объяснить, что полицейский делал в таком районе с бывшей проституткой и кучей дури. За такое зверское убийство упрячут надолго. Как я сюда заходил никто не видел, значит — свидетелей нет. Получается надо убрать следы своего пребывания здесь. Потом можно заняться загадочным убийцей.

Проверив ванную, мое внимание привлекли молоток с бритвой, оба предмета были в крови. Возьму с собой. Когда никого не будет в лаборатории, сниму отпечатки пальцев. «Посмотрим кто ты».

Убрав все следы своего пребывания здесь, я собрал мусор, проверил личные вещи. Зажигалка, удостоверение, пистолет, складной нож, ключи, сигареты. Уходя, осторожно закрыл дверь, лишний шум мог привлечь соседей. Пришлось проехать несколько кварталов, что бы выбросить мусор. Копание в дерьме — любимое дело копов, за счет него всегда можно выйти на след.

Дорога домой проходила мимо старого парка. Интересное местечко с точки зрения криминогенной обстановки. Постоянные грабежи, побои, убийства… «мусор» общества облюбовал это место. Хотя в нем не было ничего необычного. Парк с парой скверов, прудом посередине и тремя линями скамеек.

Ночь я провел почти без сна. Все из головы не выходил вчерашний эпизод. Вечером надо как-то попасть в лабораторию. Скрытность и своевременность сейчас мое оружие. Нельзя чтобы хоть кто-то пронюхал о моей вечерней жизни. От мысли об этом становилось не по себе.

По молодости я отучился на судмедэксперта, так что отпечатки не проблема. Как глуп и наивен я тогда был. Мечта сделать мир лучше и полицейский устав теплили во мне надежду на светлое будущее.

Вспомнился случай, когда я работал в убойном отделе. Чего только там не проходило через меня. Был один случай с серийным убийцей. Мы все знали его почерк — он отрезал уши, одно забирал себе, другое на животе жертвы. В то время я еще был правильным копом. Однажды женщина с Коулд-Крик пожаловалась на странный запах из соседней квартиры. Дамочка рассказала, что местный жилец был очень нелюдимым и скрытным человеком. Ни с кем не здоровался, выходил только по ночам. Ворвавшись с пожарными в квартиру, мы все встали как вкопанные: везде висели «гирлянды» из ушей. Аромат поджаренного мяса ударил в нос. Лучи фонарей осветили кухню — мужчина готовил себе ужин, там были уши. По анализу ДНК удалось опознать всех их владельцев. Но с того момента я понял, что уже ничего не будет прежним. Я не буду прежним.

Начало дня не проходило у меня без кофе из Старбакса, тем более мозги надо было прочистить. Божественный напиток, интересно из чего они его варят? Может они добавляют туда листья коки? Как в свое время делала кока-кола.

Придя в свой кабинет, я начал прокручивать варианты вчерашних событий. Мне было непонятно одно: как парень, а может и женщина, смог провернуть все это? Да так, чтобы при этом не разбудить меня. Вопросы рождали предположения, предположения еще больше вопросов. «Господи, почему весь вчерашний кошмар не является дурным сном?» — вопрос риторический.

— Колдуэлл, комиссар спрашивает, где отчёт о вчерашнем аресте.

Чёрт, у меня совсем вылетело из головы, что Маклафлин ждёт его.

— Сейчас, уже несу, — честно, Берроуз иной раз напоминал секретутку, которую трахает начальник, а она и рада сие факту.

Нельзя заставлять комиссара ждать — осторожность, прежде всего. Главное вести себя естественно. Лишние подозрения мне ни к чему.

— Доброе утро, сэр. Ваш отчёт.

— Хорошо, Колдуэлл. Свободен.

Странно, обычно Маклафлин более многословен.

Старый хрыщ молчит, что ж время пока на моей стороне. В участке тихо, никто не обсуждает жесткое убийство на Пайн-вуд стрит, где осталась бедняжка Эшли. Точнее… то, что от нее осталось.

Я иду за тобой, выродок. И когда мы встретимся, ты все подпишешь, ты будешь умолять упечь тебя за решетку.

Вечером этого же дня я отправился в лабораторию. Несколько лестничных пролетов верх и передо мной предстала дверь — вход в хранилище вещдоков. Сюда редко заходили детективы. По большей части эксперты и криминалисты.

В хранилище было тихо. Эксперты уже отправились по домам. Ключи оставляли дежурному офицеру. Поскольку Фрэнки был тем ещё жирным придурком, ошивался он не на посту, а у автомата с кофе и сладостями. Люди на подобии Фрэнка всегда трутся на подобных должностях, куда их пристраивают мамаши благодаря дружбе с начальством, чтобы чадо приносило в дом деньги, при этом особо не напрягаясь. Мне не составило труда незаметно прошмыгнуть на пост и забрать ключи.

Лаборатория соседствовала с моргом, было удобно проверять пальчики и состыковывать их с «делами» давно потерявшими свою актуальность.

В лаборатории я быстро нашел нужный агрегат. При помощи приспособлений я перенес отпечаток на сканер. Теперь проверим по базе. Результат готов: Теренс Митчелл. Попался, садист хренов.

— Харви, — во рту пересохло, неужели меня заметили.

Я обернулся… никого. Может, послышалось?

— Харви, — вновь позвал меня тонкий мелодичный голос.

Холодок пробежал по коже, здесь же никого нет. Что за чертовщина?

— Помоги мне, Харви.

Я остолбенел, звук доносился из холодильника с трупами. Осторожно подойдя к источнику звука, роняя капли пота, я медленно потянулся к дверце. Открыл ее, тележка медленно выкатилась. У меня встал ком в горле. Невозможно. Все тела тщательно проверяют, живых здесь быть не могло. Я потянулся дрожащими руками к простыне, под покрывалом находилась Эшли.

Как такое возможно? Ни новостей, ни сводок, ни ориентировок на ее адрес не приходило. Но факт оставался фактом — она передо мной.

Вдруг рука схватила меня за горло. Глаз открылся и посмотрел на меня.

— Зачем ты это сделал, Харви, неужели все было так плохо?

Эшли мертвой хваткой вцепилась в мое горло. Я начал жадно хватать ртом воздух, попутно пытаясь расцепить хваткие пальцы, сдавливающие шею. Мой взор упал на столик с инструментами.

— Неужели ты больше меня не хочешь?

Схватив скальпель, я полоснул Эшли по руке. Хватка мертвеца ослабла, мне удалось освободить шею. Поскользнувшись на луже крови, я упал на пол и попятился спиной к стене. Мне было видно, как она встаёт с каталки. Мое тело уперлось в стену. Отступать больше некуда. Эшли, встав с каталки, направилась ко мне, ритмично вымеряя каждый шаг. Она не шла, она скользила по воздуху все ближе и ближе… Стало тяжело дышать, я был будто в страшном сне, только не мог проснуться. Страх сковал меня. Оставалось лишь наблюдать, как это нечто направляется ко мне.

— Ну же, Харви, давай повеселимся.

— Нет, ты не реальна! Ты мертва!

Она оскалилась в зловещей улыбке. Ее рука выдернула шприц из глазницы.

— Даваааййй… тебе понравится. Такой кайф, — она приготовилась нанести удар шприцом.

Неожиданно погас свет. Когда он включился, в лаборатории было пусто. Судорожно хватая воздух, я пытался отдышаться. Встав на ноги, стало видно труп на каталке, но это была не Эшли.

«Какого хрена сейчас было?» Мне почудилось или все произошло на самом деле? Лужи крови, на которой я поскользнулся, нет. В руке у меня был сжат скальпель. «Давай вернем тебя на место».

Стерев отпечатки со скальпеля, я покинул лабораторию. Вернуть ключ оказалось не так просто, как взять его до этого. Фрэнки недавно вернулся от автомата и ближайшие полчаса уходить не собирался. Хорошо, что из-за его образа жизни ему часто надо было в туалет. Повесив ключ на место, я отправился в архив.

Покопавшись в базе данных, мне удалось найти Теренса Митчелла. Бывший наркоман и воришка, освобожденный месяц назад. Просмотрев его дело, стало ясно — парень буйный. При аресте он покалечил двоих полицейских, находясь в состоянии аффекта. Распечатав адрес Митчелла, я решил нанести ему визит «доброй воли».

Припарковав машину, моему взору предстал многоквартирный дом бедного района. Облупившаяся краска, трещины в фасаде, граффити. В холле антураж не сильно поменялся, всё то же самое. Добавился только потолок, пронизанный трещинами. Квартира была на пятом этаже, лифт не работает. Придется идти пешком. В такие дома обычно селили бывших зэков, давая им тем самым шанс снова войти в общество. Правительство считает, что эти подонки встанут на путь исправления — чушь. Человек не меняется. Он, словно животное не изменяет своим привычкам. Особенно гадить там, где живет.

Подойдя к двери с номером из распечатки, я постучал. Тишина. Ещё раз. За дверью послышался сонный голос:

— Кто это?

— Теренс Митчелл?

— Да, чего надо?

— Полиция, открывай!

На удивление дверь открылась, передо мной стоял парень лет тридцати с потрёпанным жизнью видом, в трусах и майке. Короткая стрижка давала понять — парень не следит за модой.

— Заходите, кофе?

— Не откажусь.

Судя по бедламу в квартире, Теренс, явно, не чистюля. Месячный слой пыли, разбросанные тут и там вещи, окурки, закатившиеся по углам, только подчеркивали это как нельзя лучше.

Выпив кофе, мы перешли к делу.

— На чём сидишь? — вопрос явно ошарашил Теренса. Парень занервничал.

— Офицер, я чист. Сами посмотрите.

Теренс показал руки. Мне и без них было понятно, что парень, сидевший за наркоту, не станет так выдавать себя. Есть много других способов употреблять. Он явно начал нервничать, хотел ещё закинуться.

— Зачем ты ее так?

— Кого? Вы о чём сейчас?

— Я про Эшли, придурок, — ярость во мне начала закипать.

— Сэр, не понимаю о чём вы!

Потеряв самообладание, я выхватил пистолет из кобуры и двинул ему, что есть сил по голове.

— Сукин сын, если не начнёшь говорить, пристрелю!!!

— Я всего лишь ходил к ней брать дурь. Мы сидели, закидывались и кайфовали, — сказал Теренс с дрожью в голосе.

— Вчера был у нее?

— Нет, — парень того гляди обмочится со страху.

— Как же твои отпечатки там оказались? — я вжал пистолет в его голову сильнее.

— Она любила ролевые игры. Мужик, клянусь!!! Я ее и пальцем не трогал, — под задницей Теренса появилась лужа. Парень описался.

Сейчас ты во всем сознаешься.

— Вот бумага, пиши: Я, Теренс Митчелл, не могу жить с таким грузом на душе. Под воздействием наркотиков убил Эшли Далтон…

— Но… — ударив его ещё раз, парень стал писать.

— Доставай дурь! — Скомандовал я.

— У меня нет дури, — взмолился Теренс.

— Ничего, держи, — никогда не знаешь, когда пригодится заначка.

Теренс дрожащими руками раскатал дорожку и занюхнул. Как только началось действие наркотиков, выстрел оборвал состояние нирваны. Обставлено все, как самоубийство — оставлен окровавленный молоток с бритвой, предсмертная записка. Я отправился домой.

Жалко парня. Он сам того не ведая преступил грань игры. НЕТ. Такому зверью место лишь в могиле. Ведь заливал все так складно, а главное убедительно. Инстинкт самосохранения. Некоторые пойдут на многое, чтобы спасти свою шкуру.

Налив себе выпить и закурив сигарету, я включил телевизор. Показывали новости, ничего особенного. Такие случаи, как сегодня редко освещают в прессе. Если конечно это не знаменитость или политик с их родственниками.

Алкоголь с усталостью дали о себе знать и я уснул. Мне снилось, будто бы я убиваю Эшли.

— Тебе нравится сучка? А давай так?

Во сне это как будто был не я, но все так реально. Словно кто-то вселился в мое тело, управлял мной, вытворяя немыслимые зверства с Эшли.

Очнувшись, я понял, что задыхаюсь. Меня душили. Пистолет был на столе, как же он далеко. Мои глаза начали шустро бегать в поисках решения. Схватившись за стакан, словно за спасательный круг, я разбил его и разрезал удавку осколком; прыгнул с дивана на столик, который, не выдержав веса моего тела, развалился. Схватив пистолет, я обернулся — НИКОГО. Мне точно не показалось. Потрогав горло, я нащупал борозды от удавки, это не галлюцинации.

— Эй, кто здесь?!

Не дожидаясь ответа, я выстрелил в диван несколько раз. Что-то резко укололо меня в шею. «Твою мать!» — крик разразился эхом по всей комнате. Я выдернул предмет из шеи, это был шприц.

— Харви, тебе надо расслабиться, — перед моим взором предстала голая Эшли.

— Давай позабавимся. Хочешь, можем втроем это сделать, — она указывала на стоявшего рядом Теренса.

— А можно вчетвером? — мой информатор, выплыл из темноты комнаты.

— Давай ширнемся… такой кааайф, — они стали медленно приближаться ко мне.

— Нет, вы все мертвы… нееееееет!!!

Я стал стрелять по ним, но пули проходили насквозь.

— Помнишь, как убивал меня Харви? Как вкалывал шприц мне в глаз и ломал кости молотком? — будто напевая, цедила Эшли.

Шприц в её руке блеском белого света ослепил меня, он вскрыл мои потаённые воспоминания:

— Харви, ты любишь эксперименты? — сказала Эшли, показывая бритву с молотком. — Давай сыграем в «Жертву и Маньяка».

— Любишь опасность, крошка? — я провел кончиком языка по губе в предвкушении веселья.

— Ааааааа! — Эшли кричала, игра определенно мне нравилась.

Каждый раз удар молотка ломал кости, брызги крови летели во все стороны.

— Заткнись, сука! — я начал орудовать бритвой в ее рту. — Вот… мне нравится, когда ты молчишь.

— Хочешь, чтобы боль ушла?

Когда она кивнула, я вонзил шприц с дурью ей в глаз. Предсмертные конвульсии пошли по ее телу.

«Боже… это Я убил её… Я». Моё сознание было в шоке.

— Посмотрите на него, он вспоминает… помнишь, как обещал помочь мне? — Уиллис зловеще шипел, поднимая шприц. Блик от его шприца снова ослепил меня, заставил вспомнить:

В тот день Уиллис попросил меня о помощи. Он был безумно влюблен, хотел ради девчонки завязать совсем. Поразительно, но парень был настроен всерьез.

Я не сказал ему об облаве. Наркотики заполонили улицы, Маклафлин требовал действий. А поскольку мне не симпатизировал Уиллис, не составило труда им пренебречь. Ведь он мог проболтаться о моих «чаевых». Учитывая слащавость и миловидность парня, в тюрьме его заткнут надолго. Вследствие чего так и вышло.

— Вы все покойники, вас не может быть здесь. Есть неудачники такие, как вы, а есть такие я, сильные мира сего. Вы мусор, который будет гнить в выгребной яме.

— Скоро ты сам поймёшь, какого там…

Забвение наступило с последним бликом шприца.

ТРЕМЯ ЧАСАМИ ПОЗЖЕ

— Док ну… что с ним?

— Капитан Маклафлин, мой прогноз неутешителен. Харви Колдуэлл из-за злоупотребления наркотиками стал страдать галлюцинациями, навязчивыми идеями и пароноидальным психозом. В силу тяжести случая советую продержать его здесь. Как минимум год. В целях реабилитации от наркотической интоксикации. Пока он не придет в сознание — не подействуют лекарства. Знаете, если говорить честно — он может и не прийти в себя. Мозги Харви сейчас похожи на кашу, но остается надежда, что он образумится. Если что, я позвоню.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ ОТЧЁТ О АРЕСТЕ ХАРВИ КОЛДУЭЛЛА

Поступил вызов по адресу Пайн-Гроув 2132, апартаменты 605. Жалоба по поводу стрельбы и крика из квартиры. По прибытии патруль, услышав выстрел, вломился в жилое помещение. Субъект находился в невменяемом состоянии: кричал, размахивал оружием. Субъект также утверждает, что находился в комнате не один. Обыск показал: субъект один, присутствие иных личностей не обнаружено. На месте происшествия, найдены шприцы с веществом неизвестного происхождения. Экспертиза установила, что в шприцах был героин. Субъект Харви Колдуэлл доставлен в полицейский департамент для дальнейшего выяснения обстоятельств.

02.2019 — 01.03.2019