Мусорные хроники

Александр Титов, 2021

Константин Коровин – обыкновенный мерзавец на службе в полиции. Он нащупал денежный поток и пьёт из него, не зная печали. Шантажирует тех, кого должен сажать, а деньги спускает на красивую жизнь и дорогих женщин. Каково же было удивление Константина, когда расплата настигла его в самый неподходящий момент. Неудачная попытка сбежать обернулась падением с карниза и… попаданием на свалку. В мир, наполненный мусором и ненужными людьми. Выбраться будет сложно, если вообще получится.

Глава 2

Мне не понадобилось даже глаз открывать, чтобы понять, где я оказался. Сладковатый запах гниения и терпкий аромат тухлятины. Помойка, что же ещё? Вот только как я сюда попал, вспомнить не мог.

Я помнил и дубовые нотки виски, и запах крупных купюр, и смрад отчаяния, похожий на затянувшуюся диарею. Я даже мог вспомнить запах падения. Он сильно походил на свежесть после пробежки. А вот когда всё это сменилось на вонь свалки — понятия не имел.

— Эй! Ты живой, аль как? — вновь прошепелявил голос.

На этот раз его обладатель ткнул меня в бок чем-то твёрдым, да с такой силой, что я съёжился.

— Я где? — только и смог выдавить из себя.

Вопрос был глуп до скрежета зубов, но в голове лишь он и крутился.

— Где, где. И курям безголовым ясно, где. Небось нажрался до беспамятству и до дому не дополз, а? — и снова незнакомец принялся тыкать меня в рёбра. — Подымайся, свинтус, чаво разлёгся?

— Да отвяжись ты! — прикрикнул я и открыл наконец глаза.

Нос не обманул. Я действительно был на помойке. В куче отбросов, давно ставшей обиталищем всякой гадины. А надо мной, закрыв собой мрачное ночное небо, навис до невозможности уродливый мужичок. Перекошенный, с огромным горбом на левой лопатке, с бородавчатым массивным носом, навалившимся на густую, косматую бороду. Из-под сальных чёрных бровей он смотрел на меня с такой злобой, будто именно я и есть причина всех его проблем. А в том, что проблем у него больше, чем чирьев на лице, сомневаться не приходилось. Иначе стал бы он на помойке ошиваться?

— Ты чаво здесь? — продолжал он вызывать боль в моей черепной коробке. — Колян прислал? Ну так я уже тыщу раз сказал, что куча моя, и хрена лысого вы её сопрёте. Моя, слышишь? Я с тобой вообще-то разговариваю!

Вновь он попытался ткнуть в меня корявым костылём, но я его перехватил.

— Я тебя слышу прекрасно. А теперь послушай ты меня. Никакого Коляна я не знаю и помойка твоя мне нафиг не сдалась. Так что иди туда, откуда пришёл, и оставь меня в покое. Всё понял?

Горбун скорчил недовольную рожу и попытался высвободить костыль. Я не отпустил и повторил вопрос:

— Я не услышал ответа. Ты всё понял?

— А ты чаво такой дерзкий? Ты вообще-то на моей куче. На моей! — вспылил горбун, двумя руками вырвал костыль и лишь чудом устоял на ногах. — Моей она была, моей и останется! И всё, что на ней лежит — моё! И ты тоже. Вот продам тебя бесам, будешь знать!

— Остановись, ты бредишь.

Я поднялся и потянул затёкшие конечности. Даже стоя ниже, я оказался выше горбуна на две головы. Тот с явным страхом в глазах глянул на меня исподлобья, но сдаваться и не подумал.

— Ты мой холоп, так что не вздумай уходить. Наклонись-ка лучше, я тебе верёвку повяжу.

— Погоди. — отмахнулся я, осматриваясь по сторонам.

Вид был тошнотворный. Ничуть не лучше запаха. Множество куч, одна другой выше, и все они превращались в горный хребет, уходящий до самого горизонта к крошечному островку мерцающего света вдалеке.

— Мы в Подмосковье что ли? — предположил я первое, что пришло в голову.

— На Свалке мы, ослеп?

— Вижу, что не на пляже. Что там за город тогда? — я указал пальцем на свет.

— Город, как город. Совершенно обычный город.

— Ты достал уже. Если продолжишь хамить, я тебе горб вправлю.

— Это ты не смей с хозяином толковать так, будто бы я хрен с горы.

— Вообще-то так оно и есть.

— Ах ты сволота неблагодарная!

Горбун замахнулся костылём и собирался меня ударить, но я его опередил. В один миг выхватил из-за пояса пистолет и нацелился ему аккурат между глаз.

— Знаешь, сколько людей пропадает без вести ежегодно? Хочешь стать одним из них?

Горбун отшатнулся, бросил костыль и закрыл руками голову. Мне показалось даже, что он обгадился, но смрад тут и без того стоял знатный, так что это осталось только догадкой.

— Пощади! Я ж ничаво тебе плохого-то не сделал! Я ж только так, шуткую я, чаво ты взбеленился-то?

— Если будешь себя вести нормально, останешься цел.

Горбун опасливо глянул на пистолет, затем на меня и чуть успокоился.

— Откудава только такие берутся? Хуже беса, чесслово. — прокряхтел он и потянулся за костылём.

— Что это за бесы, о которых ты говоришь? Барыги местные? Или уважаемые люди?

— Бесы как бесы, а то сам не знаешь. Не с Пандоры же ты свалился.

— Откуда? — нахмурился я.

Непонятная информация, которую цедил горбун по капле в час, меня смущала. Какие ещё бесы в России? То есть бесов-то у нас с головой хватало, но сейчас-то речь шла о какой-то конкретной группировке, а я о такой и не слышал никогда. Потом свалка эта. Неужто это первые плоды мусорной реформы? Я за МКАД не выбирался лет двадцать, не считая заграницы, а теперь думаю, что правильно делал. И напоследок какая-то Пандора, с которой я якобы свалился. Понятия не имею, что это такое, но звучит грозно.

Одним словом вопросов становилось всё больше, но ни одного ответа мне получить так и не удалось. Не хотелось бы, чтобы всё это оказалось адом, в который я искренне и изо всех сил не верил, иначе придётся встретить множество знакомых.

— С Пандоры, чаво непонятного? — продолжал бубнить горбун.

На этот раз он указал пальцем вверх. Я поднял голову и челюсть моя чуть не отпала. Огромный неровный шар завис над землёй. За ним тянулся шлейф обломков и пыли. Где-то позади скрылось светило, проявляющееся лишь слабым желтоватым ореолом.

То, что я не на Земле, стало вдруг яснее ясного. Я никогда не думал, что это возможно… чёрт, да я вообще никогда об этом не думал, а теперь был попросту ошеломлён. Не знал даже, можно ли это назвать удачным продолжением неудачного дня, или стоило жалеть, что падение не закончилось обыкновенной смертью.

— А где Луна? — только и смог спросить я.

— Кака-така Луна? Чаво это такое? Нажрался, басни навыдумывал, а мне их знать надобно… — по новой начал своё брюзжание горбун.

Но я его прервал:

— Завязывай. Прекрати! Я понял, что ты себя самым умным считаешь, но я понятия не имею, что это за место. Так что лучше говори прямо, это ад?

— Свалка энто, самая простая свалка.

— И мусора здесь столько из того города? — кивнул я на островок света вдалеке.

— С чего бы? Там свой мусор, у нас свой. И нечего ихнему мусору к нашему лезть.

— Тогда откуда он здесь берётся?

— Как это — откуда? Ты ещё и этого не знаешь? Где-то кто-то чего-то потерял, а оно сюда попадает. Вон, глянь. — горбун поковырялся в куче возле себя и выудил из пакета женские кружевные трусики. — Вот те, например, труселя бабские. Забыла краля какая у любовничка их, а мужичок заметил, да под кровать кинул, чтоб жинка не нашла. А там суть, да дело, и позабыли все про них. Вот так и свалились они в мою кучу. А я их возьму, да на рынке барышне какой сторгую. И мне хорошо, и ей красиво. Вещица-то дорогущая, цельное состояние стоит.

Горбун скрутил трусики и сунул в карман. Я проследил за его движениями в полной растерянности. Как он узнал эту историю, как трусы из-под кровати попали на свалку, причём здесь вообще любовники и их проблемы? Я не понимал, как ни старался, но чем усерднее думал об этом, тем яростнее голова шла кругом. Всё, что видел я, превращалось в иллюстрацию бреда для толкового словаря. И хуже всего — я не знал, как отсюда выбраться. Прежняя жизнь, пусть и со всеми неприятностями, нравилась мне куда больше.

— Ладно… ладно. Ладно! Ни хрена не понимаю, но ладно. — проговорил я, пытаясь вытянуть из воспалённого сознания хотя бы намёк на план. Но получалось только повторять: — Допустим, допустим, допустим, допустим…

— Эко тебя накрыло. — пожалел меня горбун. — Видать, совсем крыша течь дала. Ну это не чего. Поспишь, оклимаесся, а там и поработать смогёшь.

Я смотрел на него непонимающим взглядом и не слышал, что он говорит. Новости, не поддающиеся логическому объяснению, ошарашили меня и выбили из равновесия. Я с трудом понимал, что делаю, а всё остальное воспринималось как данное.

— Ну пойдём, болезный, покушаешь, поспишь. Пойдём. — он потянул меня за руку и повёл за собой со склона мусорной кучи.

А мне ничего лучше в голову не пришло, как спросить:

— Ты что, ещё и живёшь здесь?

— Агась. Не люблю город, там злыдни сплошные.

«Может ты и прав.» — подумал я, слепо идя за ним, а сам тем временем глаз не мог оторвать от Пандоры.

Неужели и правда это не Земля? Неужели правда?..