Умереть дважды

Александр Тамоников, 2010

В горах Афганистана падает российский десантный самолет Ил-76. Экипажу удается выжить, но все летчики попадают в руки талибов. Полевой командир Хизаят Тургай собирается продать их в рабство и лишь ждет, когда кто-нибудь предложит хорошую цену. Родина не может допустить подобной бесчеловечности, и в срочную командировку в Афган направляется боевая группа спецназа ГУБТ под командованием полковника Крымова. Но освободить соотечественников – только полдела. На борту разбившегося самолета находился важный стратегический груз, и если он попадет к талибам, то будет беда. А значит, Крымову и его парням придется вести две параллельные операции, каждая из которых оценивается как крайне сложная…

Глава 2

Ближнее Подмосковье. Секретный военный городок размещения офицеров спецслужб и членов их семей.

Воскресенье, 15 июня. 6 часов 30 минут

Сигналы сотового телефона заместителя начальника отдела спецмероприятий и одновременно командира боевой группы специального назначения «Орион» Главного управления по борьбе с терроризмом прозвучали в тишине спальни словно выстрелы. Полковник Тимохин нащупал трубку. Проснулась и супруга Татьяна, сонно спросив:

— Опять, наверное, Крымов?

— Сейчас посмотрим, кому это я до подъема понадобился. О! Шепель, не понял?!

Майор Михаил Шепель являлся офицером группы.

— Слушаю тебя, беспокойная душа!

Шепель закричал в трубку так, что даже Татьяна слышала:

— Саня?! Праздник у меня! Сын родился! Понимаешь… сын!!!

И только сейчас командир группы вспомнил, что Шепелю был предоставлен кратковременный отпуск, после того как супругу Валентину отвезли в один из городских роддомов.

— Да что ты? Когда?

— В 6.10! Я пока туда-сюда, решил с тобой радостью поделиться!

— Поздравляю, Миша! Как сын? Валентина? Вот и Татьяна передает поздравления.

— Ага! Спасибо! Валентина ничего, в порядке, слаба еще, но родила без особых проблем. А пацан — богатырь, пятьдесят девять сантиметров ростом и весом под четыре кило, три девятьсот, понял?

— Да, действительно богатырь. И как он себя чувствует?

— Спит! Его унесли, Валю в бокс какой-то перевезли — ну а я в коридор.

— Кто тебя туда пропустил?

— Хороший вопрос, командир. А кто меня туда мог не пропустить?

— Тоже верно. Ты, чувствую, уже успел отметить событие?

— Ты что, через трубку запах просекаешь?

— По голосу слышу!

— Отметил слегка… Полпузыря вискаря опорожнил после ожидания тягостного. Я ж всю ночь тут шарахался, ждал. Не спал ни хрена. На нервах был. Сейчас только и отпустило. А ощущение такое, что… короче, словами не передать. Кайф!

— Понятно! Спиртным не увлекайся, а то перегреешься и начнешь в роддоме порядки армейские наводить.

— Да ладно, Саня! Че мне с какого-то вискаря будет? Спирт — другое дело. А это пойло — хрень натуральная.

Тимохин, подумав, сказал:

— Так, Миша, что-то подсказывает мне: если тебя не убрать из роддома, то там на уши все встанет. И это в лучшем случае. И ведь рожать не только Валентине. Созвонюсь с Крымом, и пошлем-ка мы к тебе пару ребят… Так спокойней будет!

— Во! Самое верное решение! А то и выпить не с кем! — воскликнул Шепель.

— Ты мне это прекрати! Отметим рождение сына в городке, всей группировкой, в клубе, чин по чину. В городе же никаких пьянок, ты понял меня?

— Так точно, командир! Вы с Крымом ко мне Кима с Дроздом пришлите, ладно?

— Это уж позволь нам решать!

— Позволяю, но прошу. А сегодня мне отказывать нельзя, не положено, я же — ты только представь, Саня — отцом стал!

— Ладно! Находись в роддоме, но персонал не доставай. Кстати, ты родителям жены новость сообщил?

— А как же! Должны вот-вот подъехать.

— Это хорошо. Тесть тебе особо разгуляться не даст.

— Ну, конечно! Тормоз еще тот! В общем, я жду ребят, а ты с клубом реши вопрос? Пойло и закуску привезу из города. И еще, командир, тачку держать на стреме? Или служебный автомобиль вышлешь?

— Служебный! А то додумаешься на такси в городок явиться. Все, Миш! Еще раз поздравляю! Жди ребят. Да, погоди, роддом-то какой?

— №…

— Понял! До встречи, папаша!

Тимохин отключил телефон, повернулся к жене:

— У Шепеля сын родился!

Татьяна улыбнулась:

— Слышала. Рада за них. Отмечать вечером, как всегда, в мужской компании будете?

— Наверное! Но там посмотрим. Позвоню Крыму, надо к Мишке ребят послать, а то он с радости может весь роддом разнести.

Александр набрал номер начальника отдела специальных мероприятий Управления.

Крымов ответил недовольным голосом:

— Ну что у тебя с ранья, Саня? Очередного карпа вытащил?

— Я не пошел сегодня на рыбалку.

— Вот как? Заболел?

— Нет, дома дела есть.

— Тогда чего звонишь?

— У Шепеля сын родился!

— Да? Когда?

— Да только что звонил.

— Это хорошо! Радуется, наверное, Миша без предела?

— Не то слово! Слишком радуется. Думаю, не мешает пару ребят к нему послать, а то пойдет вразнос Шепель — не остановишь. Он уже сейчас подшофе! Но еще в себе.

— Счастье и без водки пьянит!

— Он не водку, он виски там жрет…

— Все равно. Послать людей к нему предлагаешь? В принципе не помешает. И кого?

— Капитанов Кима и Дрозденко на служебной «Волге».

— Ты с ними уже говорил?

— Нет, без тебя я подобные вопросы решать не имею права.

— Ладно. Согласен. Посылай Кима и Дрозденко, только проинструктируй их!

— Обязательно.

— С машиной сам разберись.

— Конечно.

— Вечером пьем?

— Положено!

Крымов вздохнул:

— Положено. Придется разрешение у начальника управления спрашивать…

— Давай я свяжусь с Феофановым.

— Нет, сам переговорю, а вот все организационные вопросы на тебе.

— Понял! У меня тут Татьяна спрашивает: собираемся, как обычно, мужской компанией?

— Можно и с женами. Как мужики решат.

Александр позвонил капитанам Киму и Дрозденко. Те с радостью согласились поехать к боевому товарищу. Инструктаж слушали рассеянно, вопросов не задавали.

В 8.00 служебная «Волга», обслуживающая нужды офицеров Управления, выехала за пределы закрытого военного городка и пошла в сторону шоссе, ведущего в столицу. А в 8.50 майор Шепель встретил боевых друзей у ворот ограждения родильного дома №… Ким и Дрозденко от души поздравили Шепеля с рождением сына, тут же у ворот пропустили по стаканчику виски, грубо нарушая инструкции Тимохина. Впрочем, офицеры и не собирались исполнять какие-либо инструкции. Не тот случай! Оставив «Волгу» у ворот под запрещающим стоянку дорожным знаком, друзья прошли к роддому. Там встретились с родителями Валентины. Тесть негативно отнесся к тому, что зять уже изрядно выпил, но, зная его своенравный, неподавляемый характер, решил промолчать. Теща сказала, что до вечера здесь делать нечего, и пригласила офицеров домой. Но Шепель отказался:

— Нет, мама, сейчас я в четырех стенах находиться не могу, даже если эти стены разнесены на сотни метров. Сейчас душа на волю рвется. Простору хочется. Поэтому вы с отцом езжайте домой, а я с друзьями прогуляюсь. Вечером созвонимся. Но ночевать буду в городке. Мне сегодня еще проставляться. Таков порядок. Так что буду в роддоме завтра утром. Но, короче, созвонимся. Пошли, мужики!

Офицеры вышли за ворота.

— Что делать будем? — спросил Ким.

— Как это что? — воскликнул новоиспеченный отец. — В кабак пойдем. Есть тут один, небольшой, но уютный, в скверике через квартал.

— Тимохин предупреждал, чтобы в городе никаких пьянок: затариться пойлом, закуской, помочь, если надо, — и в городок, — сказал Дрозденко.

Шепель взглянул на друга:

— Да, Саныч, это он для порядку предупредил. Что, он так и сказал бы тебе — мол, гуляйте, ребята? Не мог он этого сказать, потому как по должности не положено. Но ты сам подумай, стал бы он отпускать вас, если бы не знал, что мы обязательно обмоем рождение сына? Хрена с два. Приказал бы мне провести затарку и прибыть в часть. Однако Тимохин отправляет вас ко мне — по моей, кстати просьбе, — согласовывая этот вопрос с Крымом. И не в хлам же мы нажремся! Посидим просто, бросим на грудь граммов по триста–триста пятьдесят и поедем по магазинам.

Дрозденко посмотрел на Кима:

— Что скажешь, Леня?

— А чего говорить? Пошли в кабак, пока есть такая возможность.

Шепель приобнял друга:

— Вот это я понимаю, разумный подход к делу.

— Тачку брать будем?

— Зачем? Говорю же, тут квартал всего пройти, в скверике кабак. Хотя кабак — сильно сказано, но кафешка довольно приличная. И работает круглосуточно.

— Ты-то откуда знаешь? — спросил Ким.

— Да я здесь всю округу пешком прошел! То фрукты жене купить, то лекарств каких, бинтов, то цветы. Каждый день передавал.

Дрозденко улыбнулся:

— Достал, наверное, весь персонал данного медицинского учреждения.

— Так я и персонал без внимания не оставлял! Но ладно, хорош базарить, пойдем.

Ким попридержал Шепеля:

— Погоди, я водителя предупрежу.

— Пусть машину переставит, под знаком стоит. Куда-нибудь во двор!

— А потом мы его по этим дворам искать будем? Нет уж, пусть стоит, где стоит. От ментов отобьется, а остальным до него дела нет.

Капитан группы «Мираж» прошел к «Волге», недолго переговорил с водителем, вернулся к друзьям. Офицеры направились к скверу.

Кафе действительно оказалось достаточно уютным. Внутри полумрак, стены отделаны под камень, большой аквариум с какой-то огромной рыбой рядом со стойкой бара. Спецы присели за крайний слева от входа столик на деревянные удобные стулья-кресла. К ним тут же подошел официант в строгой униформе, молодой парень лет двадцати пяти:

— Доброе утро, господа! Пожалуйста, меню!

Он положил перед Шепелем, интуитивно определив в нем старшего, красную папку.

Майор отодвинул ее в сторону, спросил парня:

— Тебя как зовут, уважаемый?

— Анатолий! На бейдже указаны и фамилия, и имя с отчеством!

— Ага. Только не прочитать ни хрена на твоем бейдже, но ладно. Тут такое дело, Толик, у меня сегодня сын родился.

— Поздравляю!

— Спасибо. Так вот, у меня родился сын, и мы с друзьями решили отметить это событие. Посему давай-ка ты нам водки — пару бутылок по 0,7, хорошей водки, — закуски на свой выбор, но чтобы малосольные огурчики были, минералки на всех, да и пепельницу. Надеюсь, у вас тут курить не возбраняется?

— Нет, в этом зале курить можно.

— Ну и ладненько. На закуске не экономь. Но и цену не ломи, свои чаевые ты и без этого получишь.

Официант изобразил подобие легкого возмущения:

— Мы не берем чаевые.

— Конечно, какой разговор? — усмехнулся Шепель. — Ну, давай работай. Сначала водки с пепельницей принеси. Все остальное можно и потом.

— Хорошо! Один вопрос: горячее будете?

— Шашлык есть?

— Да, разный.

— По порции на каждого, обычного, из свинины.

— Понял.

Парень отошел от столика.

Ким проговорил:

— Не много заказал — почти полтора литра водки?

Шепель взглянул на друга:

— Ну ты чего, Леня? Когда это полторашки было много для трех спецов?

— Для двух. Ты уже прилично на взводе.

— А у меня сейчас такое состояние — чем больше пью, тем больше трезвею. Что происходит, сам не пойму.

— Родившееся вместе с ребенком чувство отцовства в тебе, майор, явилось допингом, который нейтрализует все другие вводимые внутрь веселящие вещества, — сказал Дрозденко.

Шепель взглянул на капитана:

— Ты сам-то понял, что сказал?

— Конечно! А ты нет?

— Тебе бы не по горам, Андрюша, за духами бегать, а преподавать где-нибудь философию! Так студентам баки забьешь, за умного считать будут…

— Я, по-твоему, идиот?

— Заметь, Андрюша, я этого не говорил.

Официант принес бутылку водки, рюмки, минеральную воду, фужеры и пепельницу. Открыл бутылку, разлил по рюмкам и фужерам водку и минералку:

— Пожалуйста, господа!

Шепель потер руки:

— Оперативно работаешь, молодец!

— Я хотел посоветоваться насчет закуски.

— Погоди!

Майор поднял рюмку:

— Ну что, мужики, вздрогнули? За наследника!

— Давай!

Офицеры выпили. Михаил повернулся к официанту:

— Что там по закуске?

— Предлагаю салаты…

Он перечислил названия, которых Шепель ранее не слышал.

— А попроще можно?

Парень объяснил, что входит в блюда.

— Неси овощной, — приказал Михаил.

— Хорошо, шашлык скоро будет готов. Вам в тарелки мясо разложить или подать на шампурах?

— В тарелки!

— Понял!

Толик незаметно удалился.

Офицеры отставили рюмки, разлили водку по фужерам. Бутылку уговорили в два приема. Вместе с шашлыком и салатами официант подал еще одну бутылку. Ее распечатал Ким. Выпили за тех, кто погиб, исполняя свой долг. Постепенно опьянели, особенно Шепель. Но держали себя в руках. Дрозденко отошел в туалет. И все закончилось бы спокойно, если бы в кафе внезапно не ворвалась девушка в разорванном от плеча до пояса коротеньком платье. Волосы ее были растрепаны, щека покраснела от сильной пощечины. Она закричала с порога:

— Кто-нибудь, пожалуйста, помогите, там… там, у кафе, избивают моего парня.

Шепель поставил фужер на стол:

— Ну не твою мать? И тут проблемы… Кто избивает твоего друга?

— Отморозки какие-то!

— И сильно бьют?

— Сильно! Вы поможете?

— А куда ж деваться?! Пошли! Нет, Лень, — обратился майор к Киму, — не жизнь, в натуре, пошла, а непонятно что. Уже и расслабиться негде!

Девушка вскричала:

— Да быстрей вы, ведь убьют Леона!

— Леона? Он не русский что ли?

— Да какая разница?

Офицеры подались из кафе. За ними последовал официант, но остался на входе. Спецы же вышли на площадку, где четверо накачанных парней усердно молотили ногами сжавшегося на асфальте худощавого темнокожего парнишку.

— Эй, придурки, а ну отвалили от пацана! — крикнул Шепель.

Парни перестали бить жертву, двинулись на спецов, но их остановил властный голос мужчины, стоявшего неподалеку. Ухоженного, одетого в дорогой костюм мужчины:

— Стоять!

Один из парней обернулся:

— Шеф! Да что на этих алкашей смотреть? Отдайте команду, вместе с черным отоварим.

— Успеете.

«Костюм» подошел к Шепелю, спросил:

— Что тебе надо, мужик? В героя решил поиграть?

У майора задергалась щека — первый и верный признак того, что он приходит в ярость:

— А ты кто такой? Это по твоему приказу четверо бьют одного?

— По моему, и что?

— А то, что тебе лучше забрать своих придурков и по-быстрому слинять отсюда!

Мужчина рассмеялся:

— Ты никак угрожаешь мне?

— Предупреждаю!

Смех мужчины усилился. Заржали и парни.

— Да ты знаешь, червь, с кем разговариваешь?

Вот этого Шепель уже стерпеть не мог. И дело было не в выпитой водке, хотя и она, конечно, подогревала. В ответ на оскорбление майор нанес резкий удар головой прямо в физиономию респектабельного мужчины, разбивая нос и губы. Тот вскрикнул и, зажав окровавленное лицо руками, опустился на одно колено. Парень, что находился рядом, крикнул:

— Ах ты, сука! Шефа бить?

И ринулся на Шепеля.

Майор движением в сторону пропустил нападавшего к Киму, который встретил незадачливого бойца прямым ударом в переносицу. Парень отлетел к урне. Он находился в глубоком нокауте. Оставшиеся трое нападавших не сделали выводов из произошедшего и бросились на офицеров. Напрасно. Уже через секунды они лежали рядом со старшим, зажимая руками расквашенные физиономии.

Шепель осмотрел поле «битвы» и пошел к избитому парню, над которым склонилась девушка. Спросил у нее:

— Ну, как твой друг? Живой?

— Да! Спасибо! Вы успели вовремя!

Слева раздалась сирена милицейской машины. Шепель проговорил:

— А вот милиция совсем некстати. Ты ее вызвала?

— Нет. Либо персонал кафе, либо водитель отца…

— Кого?! — удивленно переспросил Майор.

— Отца! Мужчина, которого вы ударили головой в лицо, мой отец.

— Ни хрена кренделя! А пацаны, значит, его охрана?

— Да, что-то типа этого. Постоянно с ним везде ездят.

— Дела… А где машина отца?

— Где-то рядом. Не знаю. Он выследил нас.

— Понятно. «Скорая помощь» не нужна?

— Леону — нет, а на тех, — она указала головой на поднимающихся с трудом охранников, — мне плевать.

— На отца тоже?

— Он добился того, что заслужил.

— Да, чужая семья — потемки…

Шепель отошел от девушки и ее нерусского друга, подошел к мужчине. Тот попытался подняться. Пошатнулся и вновь опустился на колено. Проговорил разбитым ртом:

— Ты, сволочь, у меня на зоне сгниешь!

Шепель схватил мужчину за подбородок, резко поднял голову вверх:

— Хочешь еще и за сволочь получить? Так это я быстро организую, стручок козлячий!

В это время на площадку выехал милицейский «УАЗ». Из него выскочили трое милиционеров, старший лейтенант и два сержанта, вооруженные короткоствольными автоматами. Позади «УАЗа» остановилась черная «Волга». Из нее вышел полковник милиции.

Вооруженные сержанты обошли Шепеля и Кима. Один из них встал спиной к входной двери. Старший лейтенант, усердствуя перед начальником, закричал:

— Всем на землю, руки за голову, ноги в шпагат, быстро!

Офицеры спецназа и не подумали подчиняться. Шепель усмехнулся:

— Ты это кому, старлей?

Милиционер закричал громче:

— Тебе и твоему подельнику! На землю, сказано, иначе…

— Что иначе? Отдашь приказ открыть огонь на поражение?

— Сержанты! Оружие к бою!

Капитан Дрозденко, облегчившись, вымыл не спеша руки, посмотрев на себя в зеркало, умылся. Причесался. Поправил летний костюм, вышел в зал. Увидел пустой стол и испуганного официанта у стойки бара.

— В чем дело, Толик? Где мои друзья?

Официант указал на дверь:

— Там! Их милиция задержала.

— Что? Какая милиция? Что произошло?

— Понимаете, в кафе вбежала девушка, пока вы были в туалете, крикнула, что ее друга бьют. Обратилась к вашим друзьям за помощью. Они вышли. Я следом. Там четверо крепышей негра молотят. Ну, ваши и вмешались… В момент вырубили парней и мужика какого-то, который в драке не участвовал. А тут и милиция подскочила. Наряд.

— Кто ментов вызвал? Ты?

— Нет! Что вы? Наверное, кто-то из тех, кто бил негра.

— Понятно! Стой здесь и никому не звони. Разберемся.

Дрозденко прошел к двери. Приоткрыл ее. Увидел спину милиционера, державшего автомат на ремне через плечо, за милиционером — еще одного вооруженного автоматом сержанта, орущего старшего лейтенанта, стоявшего в стороне полковника милиции, мужчину в дорогом, испачканном кровью костюме с разбитой физиономией, четверых побитых парней. Услышал команду старшего лейтенанта:

— Сержанты! Автоматы к бою!

Поняв, что пора вмешаться, Дрозденко выдохнул воздух, ногой раскрыл дверь и взял стоявшего спиной к кафе сержанта в захват, одновременно сорвав с плеча автомат. Бросив оружие, которое оказалось у Дрозденко, сержант схватился за руку капитана, сдавившую горло. Дрозденко же, перехватив «АКС-74У», направил ствол на второго сержанта:

— Брось волыну, парень! Мы офицеры боевой группировки Главного управления по борьбе с терроризмом. Любое движение будет расценено как непосредственная угроза, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Он перевел взгляд на полковника:

— Полковник! Отдай приказ своим людям разоружиться, иначе я покрошу вас здесь всех! Ну?

— Наряд! Выполнять распоряжение этого человека! — приказал полковник.

Второй сержант опустил автомат, старлей застегнул кобуру, из которой хотел вытащить штатный «ПМ».

Шепель кивнул, подошел к полковнику, развернул перед носом служебное удостоверение:

— Майор Шепель, ГУБТ!

Старший офицер милиции также представился:

— Полковник Некрасов, милиция общественной безопасности.

— Общественной? И кто для вас общество, полковник? Урод, который приказал своим отморозкам забить друга девушки? Если бы не мы, они его убили бы! И как быстро вы появились, полковник! Да еще лично… Сто против одного, мужик этот — твой кореш, а ты ехал сюда специально, чтобы отмазать его.

Полковник умел держать себя в руках. Ответил спокойно:

— Вы не правы, майор! Я оказался здесь случайно, наряд же вызвал водитель мужчины, которому вы разбили лицо. Состав наряда действовал согласно инструкции. А вот ваши действия незаконны. Более того, преступны. Невыполнение требований сотрудников милиции — уже преступление, я уж не говорю о захвате представителя правоохранительных органов в заложники. И об этом я доложу своему руководству. Не думаю, что данный инцидент останется для вас безнаказанным.

— Вот ты как запел? Докладывай! Только не забудь вызвать сюда следственно-оперативную группу для проведения необходимых мероприятий по факту покушения на убийство иностранного гражданина группой лиц под прикрытием пострадавших сотрудников правоохранительных органов. А я продублирую доклад своему командованию. Для тебя, полковник, данный инцидент закончится гораздо плачевней, чем для меня и моих друзей. Это я тебе гарантирую.

Полковник милиции нервно кусал губы. Он прекрасно знал, какими полномочиями наделены офицеры антитеррористической службы, и понимал, что, нагнетая обстановку, нанесет только вред себе. Он искал выход из создавшегося положения.

Но все испортили отпущенный Дрозденко сержант и получивший в морду респектабельный мужчина. Первый без разрешения и команды по радиостанции доложил о происшествии в дежурную часть отделения милиции, откуда информация пошла дальше, в главк и ГУБТ; второй же, не оценив обстановку, буквально набросился на полковника:

— Некрасов, мать твою, в чем дело? Почему ты не вызываешь ОМОН? Этих наглецов надо засадить в клетку и отделать по первое число! Ты видишь, что они сделали со мной и моими парнями? Что ты застыл? Действуй! За каким хреном я плачу вам ежемесячно по три ваших оклада?

Полковник обернулся, прошипев:

— Идиот!

Мужчина вздрогнул:

— Что ты сказал? Идиот? Я… идиот? Ты в своем уме, Некрасов?! Да я тебя завтра же вышибу из органов!..

Шепель рассмеялся, глядя на эту сцену:

— Ну что, полковник? Слил тебя корешок? Слил! По полной программе! Так что попал ты, сотрудник правоохранительных органов…

— Черта с два! — неожиданно выкрикнул Некрасов и повернулся к начальнику наряда: — Старший лейтенант! Задержать лиц, участвовавших в избиении гражданина иностранного государства. Вызвать на место преступления следственно-оперативную группу и «Скорую медицинскую помощь». Кафе закрыть!

«Костюм» не ожидал подобного развития событий.

— Ты что делаешь, Некрасов? Ты…

— Заткнись, Гаврилов! — гаркнул полковник и отдал очередной приказ старшему лейтенанту: — Организатора избиения также задержать. В наручники и в машину!

— Ну ты и ловкач, полковник! Ничего не скажешь! Одно слово — крыса! — покачал головой Шепель.

— Попрошу не оскорблять, майор!

Михаил изобразил удивление:

— Оскорблять? Кого? Тебя? Да это по определению невозможно!

К майору подошел Ким.

— Миш! Может, свалим, пока менты и бандиты тут меж собой грызться будут? Нам шум не нужен!

— Вызывай машину к скверу, я с девчонкой и пацаном быстро поговорю. Дрозд пусть территорию держит.

— Там мент, которого он прессанул, с кем-то по рации базарит…

— Да? И о чем?

— Хрен его знает!

— А вот это плохо. Но ладно, чую — все одно эту разборку не утаить. Просочится информация наверх. Другое дело, что нас по-серьезному взять будет не за что. Ступай!

— Ушел!

Шепель подошел к девушке, положившей голову парня-негра на колени, спросил:

— Как он?

— Держится. Мы все же «Скорую помощь» вызвали, но милиция быстрее подкатила.

— Так о ней твой отец позаботился.

— Сволочь.

— Что ты это так ласково об отце?

— Говорила же, заслужил.

— Тебя как зовут?

— Лариса.

— А парня? Хотя ты говорила — Леон.

Девушка кивнула:

— Да, Леон Ионг. Он из Камеруна. Мы в одном университете учимся. Дружим.

— А отцу это не понравилось, да?

— Да! У него, видите ли, для меня уже жених подобран, а мне, кроме Леона, никто не нужен. Хотела в общежитие перебраться, да разве он даст?

— Отец?

— А кто же?

— Отец у тебя, видать, не бедствует!

Лариса усмехнулась:

— Так бы всем бедствовать! Он банкир.

— Ну, тогда понятно!

Девушка посмотрела на Шепеля:

— Скажите, а вам ничего не будет?

— Не знаю. Скорее всего ничего не будет.

— Но если возникнут неприятности, то вот, — Лариса достала из сумочки визитку, протянула майору, — возьмите, я где угодно расскажу, как все было и что вы защищались.

— Свидетелем, значит, выступишь?

— Конечно! Вы же помогли нам? Без вас молодчики отца убили бы Леона.

Михаил покачал головой:

— Убить не убили бы, а покалечить могли.

Подъехала «Скорая помощь». Шепель отошел к кафе. Его сотовый телефон издал сигнал вызова. Михаил подумал, что это тесть или теща, и ответил:

— Слушаю вас!

Но услышал голос полковника Крымова:

— Шепель?

— А? Это ты, Крым, а я уж подумал…

Начальник отдела спецмероприятий не дал майору договорить:

— Ты еще можешь думать?

Михаил возмутился:

— А в чем дело, Крым? Что за тон?

— В чем дело? Это я хочу тебя спросить, в чем дело!? Тимохин предупреждал не пить?

— Ну не совсем, чтобы…

— Ребят запрещал поить?

— А кто кого напоил? Отметили рождение сына — и все. Да и то посидеть как следует не успели.

— Вот именно. Что за драку вы устроили в кафе недалеко от роддома?

— Вот в чем дело… — протянул Шепель. — Уже доложили? Ну тогда слушай и мой доклад.

Михаил рассказал в подробностях о том, что произошло у кафе:

— Вот так было дело! И как ты считаешь, мы должны были пропустить мимо ушей мольбу о помощи и позволить до смерти забить ее друга? Только из-за того, что Тимохин запретил нам заходить в питейные заведения? Так?

— А вот мне доложили, что все выглядело иначе. Что вы напали сначала на молодежь, уважаемого мужчину, банкира, приехавшего в кафе за дочерью, мало того, еще и милиционеров обезоружили? Ты понимаешь, чем это вам грозит?

— То, что тебе доложили, вранье! У нас свидетели есть. Официант из кафе, но тот может молчать; а вот девушка, та самая дочь господина банкира, который якобы приехал забрать ее домой, расскажет все, как было на самом деле. Кстати, пока ее другу медики оказывают помощь, можешь пообщаться с ней!

— Передай девушке трубку!

Шепель вернулся к Ларисе:

— Слушай, на нас наше начальство наехало из-за того, что мы ввязались в драку. Расскажи по телефону о том, что произошло у кафе на самом деле. Если, конечно, не передумала помочь нам.

Девушка взяла трубку. Поздоровалась, представилась и в красках расписала случай у кафе. Михаил удивился, как это у нее красиво и гладко получается. Лариса выставила офицеров спецназа чуть ли не героями рыцарских романов и подтвердила, что повторит показания где угодно и когда угодно. После чего передала трубку майору.

Шепель, сказав ей спасибо, спросил начальника:

— Ну что, Крым? Слышал, что здесь было?

— Слышал! Ты координаты этой девушки возьми. На всякий случай. Феофанов отбил вас у МВД, но там хрен его знает, как дальше поведет себя банкир.

— Его же задержал корешок-полковник!

— Как задержал, так и выпустит. Свою задницу прикрыл на время. Потом опять в ноги кормильцу упадет, если останется на службе. Но хватит болтать. У тебя в роддоме дела есть?

— На сегодня нет!

— Тогда забирай Кима с Дрозденко и немедленно следуй в городок. Здесь продолжим разговор. Вы у меня не один лист объяснительной испишите, гладиаторы!

— Понял! Но сначала по магазинам прошвырнемся, затаримся. Или вы отменили вечеринку?

Крымов кашлянул:

— Надо было бы отменить, но… ведь вы тогда еще больше нажретесь?!

— Само собой! Запретный плод сладок…

— Затаривайтесь — и прямым ходом в городок!

— А если нас менты попытаются задержать?

— Они уже попытались сделать это. Не надо задавать глупых вопросов. Достаточно того, что вы натворили.

— Да чего мы натворили? Тебе же русским языком было сказано…

— Ладно! Все! В городке поговорим. Сваливайте от кафе!

— Тимохина не забудь пригласить!

— Он и без этого жаждет побеседовать с тобой.

— Так жаждет, что по телефону не стал общаться?

— Слова для личной встречи бережет!

— Испугал! Передай ему: мы сделали то, что должны были сделать. И не нажрались, а всего лишь полторуху раздавили. Ребята трезвые. Разминка мозги прочистила.

— Все, Шепель! До встречи в штабном отсеке. Так же быть и Киму, и Дрозденко!

Крымов отключил телефон. То же самое сделал и майор. К нему подошли боевые товарищи.

— Феофанов звонил? — спросил Ким.

— Крымов! Но об инциденте сообщили начальнику Управления. Дома нас ждет разбор полетов.

— Это сержанта дело! Говорил, он с кем-то по рации базарил! — пробурчал Ким.

— Да и хрен с ними со всеми. Где «Волга»?

— Рядом с «мерсом» недоноска, которому ты жало повредил.

— Давайте в машину, я расплачусь, подойду!

Офицеры пошли за кафе. Шепель вошел в здание. Подошел к официанту:

— Давай, Толик, счет! Все было вкусно, и обслуживание на уровне.

— Если бы не этот случай…

— Ерунда!

Официант назвал сумму. Майор расплатился, добавив сверху тысячу рублей:

— Это тебе за усердие. И давай без ужимок. Заработал — получи.

Рассчитавшись, Шепель также прошел к «Волге». «Мерседес», как появилась машина спецслужбы, отъехал вперед метров на сто. Майор сел на место переднего пассажира, указал на иномарку:

— А водила у банкира — предусмотрительный чувак.

— Так этот мужик — банкир? — спросил Дрозденко.

— Ага!

— Вот почему менты быстро появились.

— Он и кричал на полковника — за что, мол, я тебе бабки плачу? Да пошли они к черту! Едем.

— На базу? — спросил водитель.

— Ну, не в зоопарк же! Но через супермаркет. Вечернюю пьянку никто не отменял. Гулять будем после того, как Крым с Санычем нас дрюкнут.

Дрозденко отмахнулся:

— Ни хрена не будет. Объяснительные напишем — и дело с концом. В первый раз что ли?

«Волга» тронулась и, объехав «Мерседес», пошла по проспекту к огромному супермаркету.

В городок офицеры прибыли в 14.10. «Волга» с набитым под завязку спиртным и продуктами багажником остановилась у штаба городка. Шепель сказал водителю:

— Затарку доставишь к нашей казарме, передашь дежурному, пусть в комнате совещаний сложит, потом заберем. — Повернулся к товарищам: — Ну а нам в штабной отсек. На рандеву с Крымовым и Тимохиным!

Офицеры вышли из машины. «Волга» пошла в сторону казарм подразделения обслуживания, где находилось и расположение боевых групп антитеррористической спецслужбы.

Протрезвевшие Шепель, Ким и Дрозденко прошли в здание штаба, где в отсеке службы их встретил ироническим восклицанием полковник Тимохин; впрочем, его ирония не предвещала ничего хорошего:

— Кого я вижу?! Бойцы легендарных групп «Орион» и «Мираж»! Вернулись из боевого рейда по кабакам столицы! Одно удивляет: как это ваша поездка закончилась без трупов? По пьянке могли и завалить банкира с охраной, а до кучи и наряд милиции. Что это с вами? Или спиртное силенок поубавило?

Шепель погладил подбородок:

— Сань! Может, обойдемся без приколов?

Тимохин повысил голос:

— Какой я вам Саня, товарищ майор? Извольте обращаться, как положено, по званию и на «вы»!

— Есть, товарищ полковник! Но тогда и вы будьте любезны также соблюдать правила субординации. В точном соответствии с требованием Устава и других регламентирующих службу в спецподразделении документов!

— Конечно, товарищ майор! Прошу вас занять место за столом совещаний и написать объяснительные записки, в которых подробно указать о ваших приключениях в столичном кафе, начиная с того, что мной было запрещено посещение сих заведений и что вы посчитали возможным полностью его проигнорировать. На составление объяснительных даю полчаса времени. И писать то, что было! Попытки исказить факты не пройдут. Время пошло!

Тимохин взглянул на часы, прикурил сигарету и отошел к окну. Шепель, Ким и Дрозденко присели в кресла и начали писать объяснительные.

Телефон командира группы «Орион» внезапно издал мелодию вызова. Он взглянул на дисплей. Светилась буква «К». Значит, звонил Крымов, обещавший подойти в штаб, но где-то задерживающийся. Тимохин ответил:

— Слушаю тебя, Вадим!

— Орлы наши в штабе?

— Да вот сидят, пишут объяснительные. Ты подойдешь?

— Подъеду, чтобы забрать тебя.

— Феофанов вызывает?

— Ты, как всегда, проницателен.

— А что случилось, не знаешь? Не по случаю у кафе вызывает генерал?

— Не знаю, но вряд ли по кафе. Генерал отбил ситуацию, а лично разбираться с бойцами групп — не его уровень.

— А что ж мне с нашими хулиганами делать?

— Пусть пишут объяснительные. Потом идут по домам.

— А как насчет вечеринки?

— Я поручил ее организацию Соловьеву, но состоится она или нет, станет ясно после встречи у генерала.

— Хорошо, подъезжай, я готов.

— Давай, через пять минут буду!

Александр набрал номер супруги, предупредил об отъезде.

Шепель, не отрываясь от объяснительной, спросил:

— Никак вы нас покидаете, товарищ полковник?

— Приходится! Заканчивать свои опусы будете без меня. Оставите их на рабочем столе — и по домам.

— А как же подготовка к вечеринке?

— Ею займешься позже вместе с подполковником Соловьевым. Если нам еще дадут провести сие увеселительное мероприятие…

— Что-нибудь серьезное произошло?

— Шепель! Пиши бумагу, а? Надо будет — все в свое время узнаешь. По вопросам вечеринки обращайся к командиру «Миража». А я поехал — Крымов подогнал свой внедорожник.

Из окна Тимохин увидел, как у входа в штаб закрытого военного городка встал «Ниссан». Забрав кейс с письменными принадлежностями, он вышел на улицу. Обошел машину, сел на место переднего пассажира, протянув начальнику и другу руку:

— Здорово, Крым!

— Привет! Как сам?

— Лучше всех!

— Шепель?

— А чего ему будет? Ведет себя, будто ничего не произошло. Да и Ким с Дрозденко так же. Не кажется тебе, что приборзели наши спецы в последнее время?

Крымов, включив двигатель, улыбнулся:

— Себя в их годы вспомни. Да и я таким же был. Другие, Саня, у нас долго не задерживаются…

— Так чего же тогда приказал провести служебное расследование? Тем более что Феофанов прикрыл тему…

— Для порядку! Положено, вот и проводим.

— Короче, для проформы. Прочитаем их писанину, положим в папку — и под сукно.

— Нет. Сразу в утилизатор. Чего стол захламлять? Ладно, едем. Что-то мне голос генерала не понравился.

— А когда он позвонил?

— Минут двадцать назад.

— И чем тебе его голос не понравился?

— Раздраженный какой-то. Обычно говорил, зачем вызывает, сегодня даже не намекнул на причину вызова.

— Не обращай внимания; может, у Феофанова какие-то личные проблемы возникли. Он же тоже человек.

— Да? Как-то об этом не подумал.

— Не надо иронизировать!

— Я не иронизирую, Саня! Просто устал. В отпуск бы, куда-нибудь на Енисей, в тайгу, подальше от суеты людской…

— А сможешь один на один с природой долго общаться?

— Не знаю. Ладно, подъезжаем!

В воскресный день «Ниссан» прошел дорогу до загородной резиденции Главного управления быстро, без проблем. Вечный бич МКАД — пробки — отсутствовал, и Крымов держал скорость в сто сорок километров в час. За контрольно-пропускным пунктом руководителей отдела специальных мероприятий встретил неизменный помощник начальника главка, старший прапорщик Ларинов. Крымов и Тимохин пожали ему руку.

— Генерал на месте? Что-то я машины его не вижу, — спросил Александр.

— На мойке машина. А Феофанов у себя.

— С Потаповым?

— Нет, Вячеслав Дмитриевич в Москве. Да вы проходите, генерал ждет вас!

— Не знаешь, что на этот раз произошло?

— Точно нет, но что-то связанное с Афганистаном.

Крымов сплюнул на мостовую:

— Черт! Опять Афган! Недавно только оттуда…

Ларинов пожал плечами:

— Пардон! В ваши дела меня если и посвящают, то после того, как вы все уже сделаете. Да и не нужна мне лишняя информация.

— Меньше знаешь — лучше спишь?

— Я, Вадим Петрович, что знаю, что не знаю — все одно сплю хреново.

— Значит, совесть нечиста.

— Ну, началось!

— И закончилось. Не волнуйся, доставать не будем, не то настроение.

— Слышал, у Шепеля сын родился? — спросил Ларинов. — Когда отмечаете?

— Миша уже отметил… Да так, что генералу вмешиваться пришлось.

— Об этом тоже слышал.

— Феофанов, наверное, вне себя от ярости был, когда узнал, что учудили наши в городе?

— Да нет, знаешь, воспринял довольно спокойно. Потом позвонил в МВД и больше об инциденте не вспоминал. Видать, его другим по уши загрузили.

— Вызывали в Москву?

— Нет. Звонили. Кто — не скажу, не знаю. По закрытому каналу связи выходили на Феофанова. И он сразу вызвал вас.

Крымов вздохнул:

— Значит, дело серьезное! Что ж, ладно, Вася, спасибо за информацию, мы к генералу.

— Удачи! Я «Ниссан» к гаражу отгоню!

Помощник начальника Главного управления по борьбе с терроризмом, забрав у Крымова ключи, направился к внедорожнику. Старшие офицеры вошли в здание резиденции, представляющее собой большой особняк, поднялись в кабинет Феофанова. Крымов приоткрыл створку двери:

— Разрешите, товарищ генерал-лейтенант?

— Входите!

Крымов с Тимохиным вошли в служебное помещение.

Начальник отдела спецмероприятий доложил:

— Товарищ генерал, полковники Крымов и Тимохин по вашему приказанию прибыли!

Феофанов пожал руки подчиненным, указал на кресла у стола совещаний:

— Занимайте свои места!

Присел рядом с Крымовым, расстелив на столе карту Афганистана. Сказал:

— Мне звонил помощник главкома. Вчера в 21.07 московского времени на территории Афгана потерпел крушение наш десантный «Ил-76», перевозивший груз в Индию.

Крымов с Тимохиным переглянулись. Командир «Ориона» спросил:

— И каким образом «Ил-76» оказался в южном Афганистане? Ведь он должен был, по идее, лететь через Таджикистан.

— Он и летел через Таджикистан. На нашей военной базе была запланирована промежуточная посадка, но самолет внезапно изменил курс и пошел не на юго-восток, а на юг. Что произошло на борту, неизвестно. Командир экипажа уже из воздушного пространства Афганистана подал сигнал бедствия. «Ил-76» рухнул в Карбанском ущелье, недалеко от кишлака Карбан. Место падения отмечено на карте черным крестом.

— Судьба экипажа известна? — спросил Крымов.

— По мнению специалистов, самолет постепенно терял высоту, поэтому у экипажа было и время, и возможность покинуть борт.

— Командир не имел при себе спутниковой станции?

— Нет. Иначе мы бы уже знали, что с летчиками и где они находятся. Но ситуацию должен прояснить знакомый вам агент службы внешней разведки Шакур Акрани.

— Пуштун? — воскликнул Тимохин.

— Он самый!

— Создается впечатление, что в Афганистане не проходит ничего серьезного, о чем не был бы осведомлен наш афганский друг.

Феофанов улыбнулся:

— Сейчас ты называешь его другом, а когда-то не доверял ему!

— Имел на это все основания. Сейчас другое дело: мы отработали с Пуштуном операцию «Охота», и он доказал свою надежность и высочайший профессионализм разведчика.

— Это хорошо, так как скорее всего вам вновь придется вместе работать в Афганистане.

— Вы выйдете на него во время вечернего сеанса связи?

Феофанов отрицательно покачал головой:

— Нет. Пуштуну уже передали, что необходим экстренный сеанс. И он должен связаться со мной, как только получит такую возможность.

Александр поинтересовался:

— Чем закончилась его авантюра со столкновением Тургая и Наджиба?

— У Пуштуна все получилось. Хизаят Тургай, получив приказ руководства движения «Талибан» на ликвидацию отрядов Абадзе и Джумы Наджиба, выдвинул свои войска к базам последних. Бой продолжался долго — все же и Буриши, и Гудли были неплохо укреплены, и у Джумы имелись достаточные для обороны силы, — но отряду Тургая удалось сломить сопротивление банд Наджиба. Впрочем, Джума не стал дожидаться разгрома и с отрядом верных ему людей отступил в горы, где и растворился. Заявление МИД России, подтвердившее проведение нашими спецподразделениями операции по освобождению граждан, насильно перемещенных в Афганистан, вывело Пуштуна из-под удара. И сейчас он служит в штабе Тургая.

— Вот как? Молодец Пуштун. Но вы сказали, нам вновь предстоит работать вместе с ним. Это, как я понимаю, в случае, если члены экипажа остались живы и их надо вытащить из Афгана?

Феофанов поднялся, прошелся по кабинету, присел на подлокотник кресла у журнального столика:

— Не только, Сан Саныч! Даже если пилоты погибли, вам все равно придется лететь в Афганистан.

— Зачем? За черными ящиками «Ил-76»?

— Нет. Дело вот в чем. Наш самолет официально перевозил оборудование для обслуживания и ремонта индийских истребителей-бомбардировщиков «Бахадур», скопированных, а точнее, являющихся по сути «МиГ-27», снятых у нас с вооружения. Однако на борту находился и другой груз. Секретный. Который пилоты даже в Индии должны были сбросить до посадки на аэродром базы индийских ВВС в Джайлиере.

— Для нас этот груз тоже засекречен? — спросил Крымов.

— Да! Единственное, что мне известно о нем, это то, что в специальных контейнерах находились цилиндрические блоки, обеспечивающие непредсказуемую траекторию полета крылатых ракет. Думаю, большего мы не узнаем и в дальнейшем.

Тимохин посмотрел на генерала:

— А разве эти контейнеры не взорвались при крушении самолета?

— Согласно инструкции, командир экипажа в случае возникновения в полете внештатной ситуации обязан был сбросить контейнеры до того, как покинет гибнущий самолет. И уже в воздухе после срабатывания парашютной системы, которой был оснащен каждый контейнер, самоликвидаторы должны были разнести груз на мелкие части. Подобный вариант планировался для того, чтобы на месте падения самолета не были найдены даже эти мелкие части секретных блоков.

— Ну и? Значит, контейнеры по-любому уничтожены?

Феофанов вернулся на свое место за столом совещаний:

— Так считали все — и те, кто готовил груз к отправке, и те, кто подключал систему самоликвидации, но… неожиданно наш спутник зафиксировал сигналы маяков, которыми были оборудованы контейнеры. Для облегчения поиска после сброса груза в Индии. Сигналы прошли из квадрата… Внимание на карту. С перевала Радан, что тянется с востока на запад и находится в сорока километрах от Карбанского ущелья, считая от наивысшей точки хребта. А также в пятидесяти километрах от Гудли. Повторяю, от Гудли, бывшей базы помощника Абадзе, полевого командира Джумы Наджиба. И отступал он в ходе столкновения с отрядом Тургая именно в том направлении. На карте крестом отмечена площадь, откуда на спутник прошли сигналы маяка контейнеров. Она находится сравнительно недалеко от селения Джилак. Как видите, это небольшой кишлак, лежащий на плато, зажатом с севера перевалом Радан, с юга и востока довольно большими лесными массивами. А подножия южного склона перевала изобилуют глубокими пещерами, где в древности обитали буддийские монахи.

— Но сигналы маяков могли перехватить спутники других государств, в том числе и США? — уточнил Крымов.

— Нет, не могли. Специалисты, готовившие груз к отправке, отреагировали на сигналы маяков оперативно и отключили их тогда, когда на орбите приема сигнала находился только российский спутник военно-космических сил. Но… раз сработали маяки, значит, дала сбой система самоликвидации и контейнеры целыми и невредимыми опустились на перевал Радан!

— Или зависли на стропах где-нибудь в скалах.

— Или зависли.

— И мы должны найти эти контейнеры?

— Да, но… минуту…

Феофанов прервал фразу, так как сигнал вызова выдала спутниковая станция генерала. Начальник Управления снял трубку:

— Генерал Феофанов! Приветствую тебя, Пуштун!.. Да, готов…

Феофанов включил записывающее устройство:

— Докладывай, Пуштун!

Генерал слушал Акрани минут пять. Затем сказал:

— Я понял тебя, Пуштун! Спасибо за информацию. Готовься встретить ребят, с которыми проводил операцию по Абадзе… да, они вылетят, как только мы все подготовим, о чем ты будешь предупрежден заранее. Передам. До связи!.. Да, с этого момента ты вновь подчинен ГУБТ. Связь в прежнем режиме. Удачи!

Феофанов выключил трубку, положил ее в ящик, посмотрел на офицеров:

— Живы пилоты! Но находятся в Галистане, на базе Хизаята Тургая. Его группа, осуществлявшая поиск моджахеда, сбежавшего с базы Хизаята, случайно оказалась на месте приземления командира экипажа. Остальным членам экипажа не оставалось ничего, кроме как сдаться Тургаю. Так что в экстренном режиме готовим операцию по поиску контейнеров, доставке секретного оборудования в Россию с одновременным освобождением летчиков. Талибы не выдадут их нам. Или выставят такие условия обмена, на которые мы согласиться не сможем.

— Веселое дельце! — проговорил Тимохин.

— Да, скучать в Афгане явно не придется, — согласился Феофанов. — Но — к работе, товарищи офицеры! Сейчас же возвращайтесь на базу и готовьте группы «Орион», «Мираж» и «Алтай» к командировке. В дальнейшем решим, используем ли все три группы или ограничимся меньшими силами. Но два подразделения полетят «за речку» точно! Мы с Потаповым и представителями служб, обеспечивающими переброску секретного груза, решим все технические вопросы. Вытащить с перевала контейнеры будет сложно, если вообще возможно, поэтому нам надо знать, как достать секретные блоки. Также мы, в Управлении, отработаем маршрут переброски боевой группировки в Афганистан. Вам завтра быть здесь в 10.00 с предложениями по составу групп. Допускаю их дополнение офицерами подразделения «Гром», ну и собственное видение решения обозначенной проблемы. Завтра мы должны будем принять план операции и утвердить его. Возможно, что-нибудь новенькое сообщит Пуштун. Теперь мы будем держать с ним связь постоянно в прежнем режиме. У вас сегодня вечером намечается гулянка?

Крымов махнул рукой:

— Да какая теперь, к черту, гулянка…

Но Феофанов неожиданно возразил:

— Не стоит отменять мероприятие. Это в принципе на нашу работу никак не повлияет. Но ограничить ее по времени и количеству спиртного необходимо. В общем, с этим разберетесь сами. Шепелю мои поздравления по поводу рождения ребенка и строгий выговор за организацию драки у кафе с незаконными действиями против сотрудников милиции. Киму и Дрозденко — по замечанию. Если вопросов нет, свободны! Жду вас завтра в 10.00. И прошу не опаздывать. Отговорок типа пробок на дорогах не приму. Выезжайте раньше.

Пожав Феофанову руку, Крымов с Тимохиным покинули кабинет начальника Управления.

В 16.15 «Ниссан» миновал контрольно-пропускной пункт закрытого военного городка. Остановился у штаба. Через оперативного дежурного Крымов объявил всем подразделениям общий сбор с построением возле отведенной для нужд боевой группировки ГУБТ казармы.