Морские хищники

Александр Тамоников, 2013

Членам тайной антитеррористической организации «Совет шести» становится известно о готовящейся террористической атаке на международный газопровод «Северный поток». Принимается решение во что бы то ни стало предотвратить теракт: «Северный поток» снабжает газом не один десяток стран, и сбой в его работе приведет к катастрофическим экономическим последствиям. Операцию по уничтожению террористов поручают отряду «Z» – боевой группе «Совета», и бойцы срочно вылетают на остров Борланд в Балтийском море. На острове находится промежуточная компрессорная станция газопровода, и, по данным разведки, террористы планируют уничтожить ее в первую очередь…

Глава первая

Моторная яхта «Габи», ведомая капитаном Кнутом Рихтером, вышла в открытое море из курортного местечка Варнемюнде близ немецкого города Росток в десять часов утра в четверг 5 июля. На ее борту, кроме команды из трех человек, находились владелец судна Ханс Кёнинг и его супруга Габи, в честь которой и была названа яхта. Подобные морские прогулки чета Кёнинг совершала каждую неделю по четвергам. Это было заведено со дня их свадьбы, почти пятнадцать лет назад. Тогда живой еще отец Ханса, крупный промышленник, подарил молодым эту дорогую, стоящую сейчас не менее двух миллионов евро яхту. Через год Густав Кёнинг скончался, и судно осталось как память и об отце Ханса, и о свадьбе, сыгранной довольно скромно в родном городе Кёнинга-старшего. Сын, как этого ни желал отец, не пошел по его стопам. Предприятия, отошедшие Хансу по наследству, тот передал во внешнее управление бывшему заместителю отца. И это явилось ошибкой. Герр Мюллер, обладавший бульдожьей хваткой в бизнесе и совершенно не имевший понятий о совести или чести, быстро прибрал к рукам все производство Кёнингов. В результате Хансу остались квартира в Кёльне, дом в курортном местечке Варнемюнде, лежавшем на побережье моря с самым мелким, как утверждают местные жители, песком во всей Балтике, в двадцати минутах езды от Ростока, счет на два миллиона евро, каким-то образом не замеченный Мюллером, и яхта. В принципе далеко не бедная семья. Но Ханс мог иметь гораздо больше. Впрочем, его это не расстраивало. Он понимал: бизнес не для него, призвание Ханса — медицина, и в ней сын богатого промышленника преуспел — Кёнинг-младший считался в Кёльне одним из лучших детских врачей. Для жены Ханс открыл нотариальную контору. Габи по специальности была нотариусом. И он и она очень любили детей; Густав Кёнинг мечтал подержать на руках внука, но за пятнадцать лет совместной жизни Габи так и не смогла родить. Казалось, пора подумать о приемных детях или навсегда закрыть этот вопрос, но жизнь иногда преподносит самые неожиданные, даже невероятные сюрпризы. И эта прогулка на яхте в четверг 5 июля не была обычной. Впрочем, Ханс еще с утра заметил, что жена смотрит как-то загадочно и в то же время радостно, однако старается скрывать радость. За завтраком она ничего не сказала мужу. И по дороге к морю тоже все больше молчала. И только перед выездом к причалу Ханс поинтересовался у жены:

— Что сегодня с тобой, Габи?

Супруга повернулась к мужу:

— Что-то не так, дорогой?

— Ты молчишь, словно что-то хочешь сохранить в тайне.

— И это заметно, да?

— Заметно молчание? Странный вопрос.

— Извини меня, Ханс, но давай поговорим на яхте.

Кёнинг пожал плечами:

— Что ж, на яхте так на яхте, тем более мы уже приехали.

Ханс оставил автомобиль, трехлетний «БМВ», на стоянке, достал из багажника дорожные сумки. Они прошли на яхту, где их приветствовал капитан Рихтер, его помощник Стефан Бауэр и матрос, он же и кок, и официант, и бармен Альберт Геккель.

И вот яхта вышла в открытое море. Кёнинг предложил супруге пройти в салон. Габи согласилась. Супруги устроились на удобных диванах, полукругом охватывающих овальный стол. Геккель поинтересовался:

— Что-нибудь из спиртного, герр Кёнинг?

— Немного виски, Альберт, со льдом!

Матрос взглянул на жену владельца судна:

— Вам, фрау Кёнинг?

Подумав, женщина ответила:

— Минеральной воды, пожалуй, Альберт, только без газа и не холодной.

Кёнинг удивленно посмотрел на жену:

— А как же твой любимый «Персон»?

— Не хочу вина, — как-то с долей интриги ответила жена.

— Так, Габи, я хочу знать, что с тобой происходит.

Женщина, улыбаясь, приложила палец к губам:

— Немного терпения, герр Кёнинг. Вам сначала надо выпить.

— Да?

— И подождать. Совсем недолго. Чуть-чуть!

— Хорошо.

Кёнинг достал пачку сигарет.

Супруга попросила:

— Ты можешь не курить сейчас, дорогой?

— Почему? — удивился Ханс. Мы всегда здесь курили.

— То было раньше.

— А сейчас что?

— Я же просила чуть-чуть терпения, и не надо дымить.

— Ничего не пойму! Ты вчера на приеме у доктора Вайса была? Или у психолога?

— Все узнаешь!

В каюту вошел Геккель. Поставил на столик бокал с полоской темно-коричневой жидкости на дне и кусками льда сверху:

— Виски, герр Кёнинг!

Напротив Габи поставил стакан с минеральной водой:

— Ваша вода, фрау! Комнатной температуры и без газа.

Стряхнув со стола полотенцем несуществующие крошки или пыль, матрос покинул каюту и притворил за собой дверь.

Отложив сигареты в сторону, Кёнинг выпил виски, поставил бокал на стол. Жена сделала глоток воды.

— Так в чем дело, Габи? — спросил Кёнинг и пересел ближе к супруге.

— А дело, дорогой, в том, что я беременна.

Если бы владелец яхты держал в руках бокал, то он непременно выпал бы у него из рук. Настолько неожиданной была новость жены.

— Беременна? — тихо проговорил он.

— Да!

— И… и… давно?

— Три недели.

— Три недели, — словно робот повторил ошеломленный Кёнинг, — но… это точно?

— По крайней мере доктор Вайс уверен в этом.

— Он сам осматривал тебя?

— Доктор посмотрел результаты анализов, а осматривала меня фрау Анна.

— Так, это значит… у нас скоро будет ребенок?

— По-моему, дорогой, тебе просто необходимо еще выпить?

— Ребенок. А кто?

Габи рассмеялась:

— Сейчас на твой вопрос ответить невозможно. — Ты не рад, Ханс?

— О мой бог, я нахожусь в какой-то прострации. У меня будет ребенок?!

— Не только у тебя. У нас, Ханс!

— Да! Но пятнадцать лет…

Габи внимательно посмотрела на мужа:

— Не хочешь ли ты сказать, дорогой, что подозреваешь, будто ребенок не от тебя?

— Что? — встревожился Кёнинг. — Не от меня? Что ты такое говоришь, Габи? У меня ничего подобного и в мыслях не было. Просто столько лет…

— Так бывает! Можешь проконсультироваться у доктора Вайса, ведь вы с ним коллеги, и он очень уважает тебя?!

— О Габи! Прости меня, идиота. — Кёнинг обнял жену. — Габи! Дорогая! Только сейчас я понял, какое счастье пришло в наш дом. У нас будет ребенок. И ведь мы не стары, правда?

— Ну если считать тридцать шесть и тридцать пять лет за старость, то кто тогда молодые?

— Габи!

Кёнинг крепче прижал к себе супругу.

В каюту постучали.

Ханс крикнул:

— Входите!

Вошел помощник капитана:

— Герр Кёнинг, я хотел бы узнать, маршрут выдерживаем обычный?

— Нет, Стефан! Передай Рихтеру, пусть ведет яхту к ближайшему небольшому острову. Да, и поинтересуется у Геккеля, есть ли у него в баре шампанское?

— Шампанское? — не без удивления переспросил помощник капитана.

— Да, Стефан, шампанское. Потому что у меня, у нас с Габи сегодня праздник!

— Вот как? Извините, не знал.

— И я не знал. У меня скоро родится ребенок, Стефан!

— О герр Кёнинг, поздравляю! И вся команда поздравляет.

— Благодарю. Так что узнай о шампанском и передай Рихтеру, чтобы шел к первому же, лучше совершенно пустынному острову.

— Я понял вас! Вот это новости.

Помощник капитана вышел, матрос же доложил, что в баре у него всего одна бутылка шампанского, для гостей.

— Этого хватит, Альберт.

— Поздравляю вас, герр Кёнинг, и особенно вас, фрау Кёнинг.

— Спасибо тебе, Альберт, — улыбнулась счастливая женщина.

Капитан же передал по громкоговорящей связи:

— Есть взять курс на остров!

Он включил музыку. Яхта, подняв нос, пошла на восток.

А полчаса назад стоящий на берегу молодой человек в светлом летнем костюме, дождавшись отхода «Габи» от причала, извлек из кармана брюк портативную японскую радиостанцию, щелкнул тумблером включения и сказал в эфир:

— Каспер! Это Мартин!

— Слушаю!

— «Габи» только что пошла в море!

— Хорошо. Поезжай в город. Будешь нужен — вызову!

— Понял!

Молодой человек отключил станцию и, отряхнув с брюк песок, пошел к платформе пригородного поезда.

Положил рацию в карман и Каспер Гозняк, стоявший на каменистом берегу острова Демюрн. Он был на острове не один. Рядом в небольшом заливе был пришвартован быстроходный катер «Корсар», на его палубе находились наемники Бартош Шиманьчик, Анджей Вуйдик, в каюте — матрос Томас Ольсен и капитан Нильс Ларсон. Недалеко в стороне по берегу прогуливались Тадеуш Новак, Кристина и Ядвига — молодые женщины, рекомендованные для работы самим боссом, Якобом Возинским.

Гозняк окликнул Шиманьчика:

— Бартош! Возьми аппаратуру и подойди ко мне.

— Слушаюсь, командир.

Шиманьчик, забрав из каюты чемодан, по трапу спустился на берег, приблизился к Гозняку, спросил:

— Что надо делать?

— Наши голубки вылетели из гнезда. Необходимо определить их местонахождение, посмотреть, используют ли они свой обычный маршрут или по каким-либо причинам изменили его. А потом обеспечь мне связь с Лондоном.

— Минуту.

Шиманьчик разложил чемодан на гальке, открыл его, включил поисково-навигационную систему «Регинас».

— Так! Акватория порта. Коса, которую обычно обходила яхта. Черт побери. Вижу «Габи». Но, командир, судя по всему, капитан яхты ведет ее… сюда, к нам. То есть к острову Демюрн.

— Вот как? Почему Кёнинг решил изменить маршрут?

— На этот вопрос может ответить он один.

— Когда по времени «Габи» может подойти к острову?

— Часа через два, не меньше, при той скорости, что выдерживает капитан яхты на данный момент.

— Два часа, — проговорил Гозняк и приказал: — Срочно связь с Лондоном.

Шиманьчик привел в рабочее состояние спутниковую станцию, набрал номер и доложил:

— Пан Возинский на связи, командир!

Гозняк взял трубку:

— Пан Якоб, Каспер!

— Что у тебя?

— Изменение обстановки.

— Не хочешь ли ты сказать, что не сможешь выполнить задание?

— Я хочу сказать, пан Якоб, что яхта Кёнинга изменила свой обычный курс и идет прямиком к нам, точнее, к острову Демюрн.

— Так это же прекрасно. У тебя есть время подготовиться к встрече?

— Два часа.

— Не трать его даром. Нам чертовски повезет, если яхта «Габи» пристанет к острову Демюрн. В общем, Каспер, не беспокой меня до тех пор, пока не завершишь работу. У меня других дел полно.

— Я все понял.

— По утилизации тел вопрос решил?

— Этим займется Мартин.

— Ты уже поставил ему задачу?

— Нет! Но объект выбран, маршрут подъезда определен, тела доставим на своем микроавтобусе…

Якоб Возинский прервал Гозняка:

— Мелочи меня не интересуют. Я спросил, ты поставил задачу Мартину?

— И вы получили ответ: нет. Мартин начнет действовать по моей дополнительной команде.

— Добже! Смотри, Каспер, ты головой отвечаешь за акцию в Балтике.

— Я это помню.

Каспер, отключив трубку, бросил ее Шиманьчику.

Тот посмотрел на командира группы:

— Ты чем-то недоволен, Каспер?

— Я всем недоволен, Бартош. И в первую очередь тем, что Возинский ведет себя как хозяин.

— Но он и есть хозяин. Он платит нам. И платит неплохие деньги.

— Это так. Но в то же время пан Якоб постоянно сует нас в дерьмо, из которого все труднее выбраться. Вот скажи мне, как связаны между собой ликвидации семьи Кёнинг, команды «Габи» с работой по Северному морскому газопроводу? Для чего нам подставлять немецкую яхту, самим подставляться, когда все можно было провернуть без жертв и на нашем «Корсаре». Потом, эти шлюхи, присланные нам из Польши? Ну с одной ясно, другая-то зачем?

Шиманьчик усмехнулся:

— Ну шлюшкам-то мы применение найдем, а относительно остального скажу так: Возинский знает, что делать.

— Возинский, если ты забыл, в Англии, а мы в территориальных водах Германии.

— Да, но мы и не миллиардеры, как пан Якоб. И, в конце концов, можно бросить все и уйти в Польшу, послав к черту и Возинского, и тех, кто стоит за ним, тех, кому этот газопровод встал поперек горла. Мы спокойно найдем другую работу.

— Долго ли ты проживешь, послав к черту самого Возинского? Ты хочешь, чтобы за нами устроили охоту все службы мира и отряды наемников, нанятых им?

— Ну, тогда остается одно. Делать то, что приказывает пан Возинский.

Гозняк сплюнул на песок.

— Сворачивай «спутник», но продолжай наблюдать за яхтой Кёнинга и объяви сбор всей группе здесь через десять минут.

— Я понял тебя, Каспер, один вопрос, дам на сбор вызывать будем?

— Всех собирай!

— Есть, командир!

В 10.38 группа террористов собралась возле своего командира.

Шиманьчик доложил:

— «Габи» продолжает движение к острову. Через полтора часа, если ничего не изменится, яхта будет здесь.

— И что в этом острове нашел Кёнинг? И вообще, за каким чертом он прется сюда? Да, Бартош, параллельно курсу яхты никто не идет?

— Нет! «Габи» приближается к Демюрну в гордом одиночестве.

— Дорого встанет ее пассажирам и команде эта гордость, но к делу. Первое, Ольсен, Ларсон.

Вперед вышли швед-капитан и его помощник норвежец, он же матрос.

— Да, господин Гозняк?

— Капитан. — Командир группы взглянул на Ларсона. — Тебе с Ольсеном увести катер за восточный мыс и там ждать команды.

— Слушаюсь.

Гозняк перевел взгляд на наемников-поляков.

— Как только «Габи» причалит к берегу, безо всяких разговоров атакуем ее. На мне владелец судна, Ханс Кёнинг, Новак валит капитана и его помощника. На Шиманьчике — матрос Геккель и супруга Кёнинга, Габи. Действуем по обстановке. Если цели окажутся открытыми, бьем с берега, будут разделены — отрабатываем с берега и проникаем на судно. Яхта не столь велика, чтобы надежно в ней укрыться, да и фактор неожиданности сыграет свою роль. Главное — стрелять в сердце, по два выстрела на каждого, никаких контрольных в голову. Яхта нам нужна чистой, без пятнышка крови. Дальнейшие действия по моей команде. Сейчас взять с катера оружие, проверить его, подготовить к бою. Шиманьчику продолжать «вести» яхту. Позиции штурма за моей спиной, в полосе кустарника. Вуйдику и Новаку подготовить трапы. Занятие позиций также по моей команде. Вопросы?

— А что делать нам? — спросила Кристина, кивнув на Ядвигу.

— Находиться в кустах.

Ядвига спросила:

— А если не возникнет желания? Да и кавалеры будут заняты? — усмехнулась проститутка.

— Ты, Ядзя, хочешь разделить участь немцев?

Женщина подняла ладони.

— О нет, Каспер. Я все поняла. Будем сидеть в кустах.

— Еще вопросы есть? Только не глупые. Вопросов нет. Начать подготовку к встрече яхты!

Яхта «Габи»

Оставив жену в каюте, Кёнинг поднялся к капитану:

— Куда следуем, Кнут?

— Туда, куда вы приказали, к острову.

— Так слева есть остров.

— Это не то, что нужно в этот день.

Владелец судна взглянул на Рихтера:

— А ты знаешь, что нужно?

— Да! Через час с небольшим, где-то в 12.20, по курсу будет остров Демюрн. Его практически не посещают ни туристы, ни местные. Там вы спокойно отметите знаменательное событие в своей жизни.

— Мы отметим, Кнут, все мы.

— О нет, герр Кёнинг, команде нельзя употреблять спиртное.

— Даже немного?

— Ни грамма.

— Но и мы особо не собираемся веселиться. Так что можно было не забираться в такую даль.

— Увидев остров, герр Кёнинг, вы еще не раз пожелаете вернуться к нему. Очень красивое место. Поверьте мне.

— Ну, хорошо. Как на Демюрне насчет купания? Ты же знаешь, Габи боится глубины, ей нужно мелководье.

— Там есть подходящий пляж.

— Значит, час?

— С небольшим, герр Кёнинг.

Владелец судна прошел в салон. Габи сидела на мягком кожаном диване, поджав по-детски под себя ноги.

— Тебя не укачало, дорогая? — спросил Кёнинг.

— Нет, дорогой. Мне сейчас так хорошо!

Ханс присел рядом с женой, обнял ее.

— Рихтер обещает показать нам какой-то удивительный остров. Он сказал, что там есть пляж для купания.

— Отлично.

— А когда вернемся, если ты не будешь против, я хотел бы поговорить с доктором Вайсом и фрау Анной. Мне надо знать, какие условия необходимо создать, чтобы твоя беременность протекала нормально.

— Я не против, дорогой, но мне кажется, ты хочешь убедиться в правдивости моих слов.

— Нет, что ты, я верю тебе.

— Погода сегодня на редкость теплая, на море штиль.

— Сегодня все не как всегда. Я вот думаю, где нам будет лучше провести этот год, в Кёльне или в Варнемюнде?

— А как же твоя практика? Моя работа, понятно, меня заменит Нора, а вот к тебе очереди.

— В Кёльне много хороших врачей. Там и клиника намного солиднее, нежели в Ростоке. Мои клиенты без помощи не останутся.

— Да, здесь тишина, море, покой, уютный дом. Захочешь прогуляться, пожалуйста, либо в усадьбе, либо по красивым, чистым улочкам курортного городка. А зимой в Варнемюнде будет вообще тихо.

— Значит, остаемся здесь?

— Давай решим этот вопрос позже. У нас ведь еще две недели отпуска?!

— Хорошо, дорогая. Как ты решишь, так и будет.

— Вот и договорились. Я хочу выйти на воздух.

— Идем на верхнюю палубу.

— Только скажи Рихтеру, чтобы выключил музыку, а то не яхта идет, а какая-то шарманка.

— Обязательно.

В 12.08 Бауэр доложил:

— Герр Кёнинг, впереди по курсу остров Демюрн.

— Вы осматривали его через бинокль, Стефан?

— Да.

— Он действительно безлюден?

— Абсолютно.

— Прекрасно.

Кёнинг повернулся к жене:

— Скоро остров.

— Я слышала, дорогой.

Появление яхты заметил и наемник Шиманьчик, который вел судно напрямую. Отключив навигационно-поисковую систему, он закрыл чемодан. Окликнул Гозняка:

— Каспер! Голубки на расстоянии мили.

— Вижу. Всем приготовиться! Атака по моей команде!

Яхта в 12.23 уткнулась носом в галечный берег. Кнут Рихтер выключил дизель. Альберт Геккель, открыв дверцу борта, выдвинул на сушу боковой трап. Кёнинг с женой, а следом и вся команда спустились на берег.

Рихтер обвел рукой остров.

— Вот он, Демюрн. Когда-то, согласно легенде, здесь было пристанище Летучего Голландца, а во время Второй мировой войны гитлеровцы держали на острове одну из пусковых установок «Фау». Но самое интересное то, что температура воды вокруг острова на три градуса выше, чем в море. И зимой даже мелководье не замерзает, если только в лютые морозы, что приносят ветры из России.

Кёнинг обернулся к матросу:

— Альберт?! Ты взял шампанское?

Геккель поднял вверх сумку:

— И шампанское, и виски, и содовой для фрау, и свежеприготовленные баварские сосиски.

— Ну, тогда надо вынести на берег и стол со стульями. Интересно, действительно ли в Ростоке была придумана «пляжная корзина», которая потом трансформировалась в плетеную мебель?

— У местных жителей в этом нет никаких сомнений.

Геккель поставил сумку на гальку, повернулся было к яхте, чтобы подняться за столом и стульями, как неожиданно от кустов раздался резкий мужской голос:

— Начали!

Выйдя из кустов, Каспер Гозняк дважды выстрелил в грудь владельца судна. Почти одновременно с ним огонь открыли Шиманьчик и Новак. Террористы стреляли из пистолетов с глушителями, поэтому выстрелы были похожи на хлопки. И как приказывал главарь, дважды в область сердца. И только Шиманьчик не довел дело до конца. Он только ранил в плечо Габи Кёнинг.

Гозняк наорал на него:

— В чем дело, Бартош? Бабу пожалел?

— Нет, Каспер, она упала во время выстрела. Но я задел ее и сейчас добью.

— Стой на месте. Я разберусь с этой немецкой стервой. А ты передай команду Ларсону подогнать катер к яхте.

— Слушаюсь.

Шиманьчик вырвал из кармана рубашки радиостанцию. Гозняк же подошел к лежавшей и державшейся за руку Габи. В ее широко раскрытых глазах читались ужас и недоумение.

— Габи Кёнинг? — спросил ее Гозняк.

— Да… но кто вы… и что значит… господи… вы убили моего мужа.

Только сейчас несчастная женщина поняла, что произошло на берегу острова Демюрн.

Главарь банды усмехнулся:

— Не только мужа, но и команду вашей яхты.

— Но почему? За что? — закричала Габи.

— Заткнись, — в ответ крикнул Гозняк. — Почему, спрашиваешь, мы напали на вашу гребаную яхту? Я отвечу тебе. Потому, что за вас, за ваши жизни нам хорошо заплатили. Ну, а почему заказчик выбрал именно вас, вопрос не ко мне. Вам не повезло. Так уж устроен мир: кто-то живет, кто-то умирает, чтобы хорошо жил другой.

— Не трогайте меня. Я жду ребенка.

Гозняк рассмеялся:

— Ты считаешь это весомой причиной, чтобы сохранить тебе жизнь?

— У нас пятнадцать лет не было детей.

— Да я плевать хотел, были у вас дети или нет. Забеременела ты наверняка не от своего мужа. Признайся, стерва, кто-то из соседей помог? Помоложе, покрепче твоего сопляка мужа?

— Не смей так говорить, подонок!

— Пасть закрой и помолись. Ни твой муж, ни члены команды не получили такой возможности. У тебя, по доброте моей душевной, она есть.

— Подождите. У нас дома есть деньги. Ханс, господи, мой муж… он снял со счета крупную сумму.

Гозняк, заинтересовавшись, присел перед раненой женщиной:

— И что ты называешь крупной суммой?

— Шестьсот тысяч евро.

— Для чего он снял деньги со счета? И сколько у вас осталось средств в банке?

— Осталось около миллиона четырехсот тысяч евро. А снял деньги для того, чтобы купить недвижимость в Испании. Ему подсказал его друг, практикующий подобные сделки, сам Ханс в этом ничего не смыслит… не смыслил.

— А ты, дорогуша, хочешь купить себе жизнь?

— Ребенку.

— Благое намерение. Но если торговаться, то на всю сумму, на два миллиона евро. По твоему требованию банки переведут деньги на другие счета?

— Должны, только я не знаю, как это делается.

— У вас есть свой финансовый агент?

— Да, герр Бор, Йожеф Бор.

— Он знает номера счетов и банки, в которых они открыты?

— Я, я не в курсе, но как-то Хансу… надо было оплатить операцию одному мальчику из бедной семьи, и он просто позвонил Йожефу, сказав, чтобы тот перевел со счета в Берне пятьдесят тысяч евро на счет клиники Гамбурга.

Гозняк задумался.

— Значит, твой муж доверял этому Бору.

— Йожеф порядочный человек.

— Придурок твой Йожеф. А наличность, говоришь, находится у вас в доме?

— Да!

— Где конкретно?

— В сейфе кабинета мужа.

— Ты знаешь код сейфа?

— Да!

— Дом под сигнализацией?

— Нет!

— А сейф?

— Не уверена, но думаю, что нет. Ханс не заключал с местной полицией договора об охране, считая это излишним, да и деньги уже послезавтра должен забрать Курт.

— Кто такой Курт?

— Это друг мужа, тот, что занимался недвижимостью.

— И вы отдали бы ему вот так просто шестьсот тысяч евро? И он, этот Курт, такой же придурок, как и Бор? В смысле, порядочный человек?

— Среди наших знакомых других не было.

— Ясно, куча придурков рядом с парой идиотов. Жаль, что я не знал о вас раньше. Но ладно. Я сейчас свяжусь со своим человеком в Ростоке. Он наведается в ваш дом. И если без проблем вскроет сейф, заберет деньги и уйдет, то будем считать, что себе ты жизнь выкупила. Остается самая малость — купить ее для твоего будущего ребенка. Код сейфа.

Габи назвала две буквы и десять чисел. Гозняк записал код в электронной книжке и спросил:

— Как можно скрытно от соседей войти в дом?

— Входить придется через улицу, но у нас забор символический, его перепрыгнуть можно, а дверь из сада закрыта на обычный замок.

— Прислуга?

— В доме никого нет, я сама вела хозяйство.

— Похвально.

Главарь банды подозвал одну из женщин:

— Крис! Подойди!

Кристина подошла. Гозняк приказал:

— Перевяжи фрау Кёнинг и присмотри за ней.

— Может, мне ей еще прокладки заменить?

Гозняк влепил Кристине пощечину.

— Мне надоели ваши с Ядвигой глупые шутки. Делай, что говорю, и учти, ты за эту бабу головой отвечаешь.

— Вы ее подстрелили, а я отвечай?

— Ядвига получила предупреждение и заткнулась, потому что дважды я не предупреждаю. Считай, что и у тебя оно уже есть. Санитарный пакет в катере. Как подойдет, скажешь Ольсену, чтобы принес, от немки ни на шаг. Все понятно, шлюха?

— Понятно!

— Отрабатывай деньги. Такую сумму ты на панели и за год не получишь.

Оставив несчастную женщину на попечение Кристины, Гозняк прошел к берегу, на гальку которого мерно накатывали вспененные волны. Извлек из кармана рацию:

— Мартин! Каспер!

— Мартин! — ответил террорист, оставшийся на материке.

— Где находишься?

— Там, где и было приказано, в городе.

— Что на объекте?

— Порядок!

— Оператор?

— На месте. Недавно пообедал.

— Садись в тачку и поезжай в Варнемюнд. Машину оставишь в центре. Пешком дойдешь до усадьбы Кёнингов. Там аккуратно, чтобы никто не видел, проникнешь на территорию. Зайдешь в дом со стороны сада. Дверь закрыта, постарайся открыть ее без следов взлома. Дальше пойдешь в кабинет хозяина. В кабинете сейф. Код сейфа… запомнил?

— Да.

— В сейфе шестьсот тысяч евро.

— Ого!

— Ты слушай, не огокай!

— Да, Каспер?!

— Заберешь деньги, вынесешь их из дома, тщательно уничтожая за собой следы. Не забудь закрыть сейф и дверь. Потом подойдешь к машине. Деньги положишь в тайник и отправишься в город. По дороге сообщишь мне. Понял, Мартин?

— Да.

— И не советую тебе попытаться исчезнуть с деньгами. Я тебя из-под земли достану, и тогда…

— По-моему, ты говоришь лишнее, Каспер, я не самоубийца и знаю, с кем имею дело.

— То-то! Работай!

Отключив радиостанцию, Гозняк подошел к Шиманьчику:

— Тут такое дело, Бартош.

Наемник облегченно вздохнул:

— А я думал, ты мне разнос решил устроить.

— Не перебивай. На счетах Кёнинга, оказывается, лежат почти полтора миллиона евро. Согласись, было бы глупо упускать такие деньги.

— Глупее не придумаешь. Но как их снять или перевести на наши счета?

Гозняк обрисовал подельнику ситуацию с финансовым агентом. Спросил:

— Как считаешь, выгорит дело, если подключить этого Бора?

— Если о переводе настоит сама фрау Кёнинг, должно выгореть.

— Значит, надо, чтобы она лично связалась с агентом.

— Это мы обеспечим. А ты должен быть благодарен мне, что с ходу не завалил эту немецкую шлюху?

— Ты еще потребуй большей доли.

— Вообще-то…

Гозняк перебил Шиманьчика:

— Закрой рот, идем к бабе, обговорим, как она должна заставить агента перевести деньги.

— А если ничего не получится?

— Тогда придется разделить на всех шестьсот тысяч евро, а не миллион четыреста на двоих.

— В смысле, — удивленно посмотрел на главаря Шиманьчик.

— В прямом. Эта дура, Габи, решила выторговать себе жизнь. Удивительно, как наивны иногда бывают такие, как Кёнинги. Вот что значит, оторваны от суровой реальности бытия. Она сказала, что в сейфе их дома, в Варнемюнде, покойник хранил названную сумму. И не спрашивай зачем, это тебя не касается.

— Но надо забрать хотя бы эти деньги.

— Чем уже занимается Мартин!

— Шестьсот тысяч тоже неплохо. Но полтора миллиона намного лучше. А ты не подумал, что Мартина может повязать полиция?

— Пусть так, и что? Полиция задержит домашнего воришку. Или ты считаешь, что Мартину выгоднее будет сдать нас и тем самым стать соучастником террористической группы? И Габи хоть и полная идиотка, но на подставу не пойдет. Ведь она верит в порядочность, в честность и на самом деле рассчитывает на то, что мы оставим ее с ребенком в живых.

— С каким ребенком? — вновь удивился Шиманьчик.

— Баба беременна.

— А, понятно.

Гозняк с Шиманьчиком подошли к Габи, которой Кристина быстро и умело сделала перевязку.

— Ну что тут у вас?

Кристина вытерла руки.

— Пуля в мягких тканях, кость не задета. Но пулю надо вырезать, иначе может произойти заражение крови.

— Ступай к подруге. Ты больше не нужна.

— Если поднимется температура, дайте ей пару таблеток, что я положила на камень!

— Разберемся, ступай!

Отправив Кристину на катер, подошедший к яхте и вставший борт о борт с ней, Гозняк вновь присел на корточки перед Габи:

— Ну, что, полегчало?

— Ваша дама говорила, что надо удалить пулю.

— Да, и как можно быстрее. На моей практике бывали случаи, когда, казалось бы, незначительная рана, оставшиеся в теле пули или осколки приводили к смерти. И в Ростоке тебе окажут профессиональную помощь врачи местной клиники. Хирургам удалить пулю пара пустяков. Но… в эту клинику, фрау Кёнинг, ты попадешь после того, как твои деньги уйдут на мои счета.

— Я готова на все! Скажите, что мне надо делать.

Гозняк, прекрасно понимая, что ранение Габи совершенно не угрожает ее жизни, поднялся, прошелся по гальке.

— Мы дождемся сообщения моего человека из Варнемюнда, а затем ты свяжешься со своим агентом.

Габи воскликнула:

— Но это же потеря времени. Уверяю вас, вы легко заберете деньги из дома.

— Или полиция легко задержит в нем моего человека. Это ты доверяешь другим, а я иногда не доверяю даже себе.

— Но как же так?

— А вот так! Тебе не понять. И не ной. Ничего с тобой не случится. При острой необходимости я сам извлеку пулю.

В 14.06 на радиостанции Гозняка пропищал сигнал вызова.

— Да! — ответил Каспер.

— Это Мартин!

— Ну?

— Все в порядке! Деньги у меня, ровно шестьсот тысяч купюрами достоинством в пятьсот и двести евро. Сумка набита до отказа.

— При работе проблем не возникло?

— Нет! Как я входил к Кёнингам, никто не видел, это гарантирую, а замок у них на задней двери — игрушка, я его ключом от своего дома открыл.

— После себя следов не оставил?

— Нет! Работал в перчатках, на туфли надевал бахилы.

— Сейф тоже открывал в перчатках?

— Да, только один раз снимал их, когда набирал код, слишком уж маленькие клавиши. Но я все тщательно протер носовым платком.

— Где ты сейчас находишься?

— Еду в Росток!

— Хорошо. Жди у объекта. — Он повернулся к Габи: — Значит, так, фрау Кёнинг, сейчас свяжешься с агентом и взволнованным голосом скажешь ему, что Кёнинг попал в больницу, тебе срочно требуются деньги. На все вопросы будешь отвечать одно — подготовь перевод средств, дело серьезное, подробности потом. Да, предупреди его, чтобы он не афишировал твою просьбу. Поняла?

— Да!

— Номер мобильного телефона твоего агента?

Габи назвала номер. Гозняк кивнул Шиманьчику, тот набрал цифры и передал трубку женщине.

— Йожеф? Габи говорит!

— Здравствуйте, фрау Кёнинг! Признаюсь, не ожидал вашего звонка.

— Йожеф! Мне срочно нужны деньги.

— Назовите сумму и счет, куда их следует перевести. Это не займет много времени. Я сейчас свободен и быстро все организую.

— Мне нужны все наши деньги.

Агент удивился:

— Что? Все деньги, со всех счетов?

— Да, Йожеф!

— Но, извините, Габи, для проведения подобной операции я должен получить распоряжение вашего мужа.

— Ханс в больнице. Он в реанимации.

— Что случилось?

— Не знаю, — закричала в трубку Габи. — Ханс потерял сознание на берегу.

Гозняк подал знак женщине, пора заканчивать.

— Извините, вышел врач. Перезвоню, а вы готовьтесь к переводу всех наших средств. И не афишируйте наш разговор.

— Но… фрау…

Шиманьчик отключил связь. Главарь банды сказал Кёнинг:

— Через пять минут вновь свяжешься с Бором. И скажешь ему следующее…

Проинструктировав Габи, главарь банды отошел в сторону. Выкурил сигарету. Выбросив окурок в море, вернулся к Кёнинг и приказал Шиманьчику:

— Звони!

Бор ответил тут же:

— Слушаю вас, фрау Кёнинг.

— Ханс в коме. Его необходимо перевезти в клинику Мюнхена. Для этого требуется самолет. Специальный самолет.

— Но что с герром Кёнингом?

— Врачи в Ростоке не могут поставить диагноз. Мне нужна помощь, Йожеф. Прошу вас, как можно быстрее переведите деньги. Почему все? Я не знаю, сколько будет стоить самолет, сколько потребуется средств в Мюнхене, здесь намекали на дорогостоящую операцию. Господи, у меня голова идет кругом.

— Я понимаю вас, однако на случай недееспособности держателя счетов я могу воспользоваться его доверенностью только при письменном вашем заявлении.

— Йожеф, ты переведи деньги и вылетай или выезжай в Мюнхен. Там мы все оформим, как требуется. Не думаю, что придется потратить все средства, тогда остаток ты вернешь на прежние счета. И прошу тебя, Йожеф, поторопись. Ты знаешь меня, знаешь, — Габи чуть было не сказала, знал, — Ханса. Без необходимости я не стала бы обращаться к тебе. Но пойми, я не хочу, я не могу потерять мужа из-за каких-то денег.

— Извините, но Ханс брал с собой крупную сумму.

— Которую накануне передал своему знакомому, а тот улетел в Испанию, и связаться с ним я не могу.

— Хорошо. Называйте счета!

Гозняк резко поднял руку вверх.

— Йес! — И он протянул женщине электронную записную книжку.

Габи назвала номер счета.

— Записал, фрау Габи, думаю, часа через два деньги будут на счетах, а банки передадут подтверждение перевода. Я же выезжаю в Мюнхен. Там свяжусь с вами.

— До встречи, Йожеф, и благодарю тебя.

Шиманьчик отключил связь. Габи посмотрела на убийцу:

— Теперь вы отвезете меня в больницу Ростока?

— Как только банки передадут подтверждение о переводе средств. И ни минутой раньше.

Подтверждение пришло раньше, в 16.10.

Гозняк тут же набрал номер спутниковой станции:

— Ян? Каспер!

— Рад слышать тебя, дружище. Ты где запропастился?

— Дела, Янек, дела.

— Не надорвись, — рассмеялся товарищ Гозняка.

— Не беспокойся. На наш счет в банке Мюнхена поступила сумма в миллион четыреста тысяч евро.

— Ничего себе! Это кто так расщедрился?

— Так работаем, Янек!

— Что мне нужно сделать?

— Во-первых, уточнить, был ли перевод, а во-вторых, перевести средства равномерно на счета банков в Варшаве, Кракове, Люблине и завтра же обнулить счета.

— Их следует закрыть?

— Да!

— Понял.

— Наличность вывезешь в Гданьск. Ты все понял, Янек?

— Конечно, Каспер! Что бы мы без тебя делали?

— То, что делали до меня, грабили бы магазинчики, сбивая мелочь, и трясли транзитников, что перегоняли машины на восток. Все, Янек, у меня мало времени.

Отключив трубку, Гозняк бросил ее Шиманьчику. Затем подошел к Габи:

— Ну вот, фрау Кёнинг, теперь можно заняться и тобой. Кстати, ты не узнавала, кто должен у тебя родиться, мальчик или девочка?

— Еще рано.

— А в принципе без разницы, ведь так?

— Да!

— Любишь детей?

— Конечно, кто же их не любит?

— Я не люблю. Скажу больше, ненавижу.

— Но как же так?

— Очень просто.

— Помогите мне встать.

— Конечно!

Гозняк достал из-за ремня брюк пистолет с глушителем и дважды выстрелил в женщину. Первую пулю он послал ей в живот, вторую в сердце.

— Вот так, немецкая шлюха. Не стать тебе матерью. — Он окликнул Вуйдика и Новака: — Пакуйте трупы в мешки и грузите на яхту. Сбор здесь, через двадцать минут.

Шиманьчик, складывая аппаратуру, кивнул на Габи:

— Жить хотела.

— Увы, Бартош, далеко не всегда желаемое совпадает с возможным. Сегодня у фрау Кёнинг, ее мужа и команды возможности выжить не было, несмотря на огромное желание. Такова современная реальность, в которой выживает сильнейший.

В 16.40 банда Гозняка собралась возле своего главаря. Вуйдик доложил, что мешки с трупами уложены в салон яхты. Гозняк прошелся перед строем.

— Итак, начинаем второй этап нашей общей операции. Томас Ольсен с этого момента и до прибытия в гавань Колуба становится капитаном Кнутом Рихтером, Вуйдик — его помощником, Новаку выпала честь занять место самого Кёнинга, Кристине предстоит сыграть роль Габи. Это на случай, если яхту остановит патруль.

Шиманьчик передал подельникам паспорта на имена убитых немцев.

Гозняк продолжил:

— Но сначала, Анджей, — обратился главарь к Вуйдику, — зайдите в Варнемюнде. Там перегрузите трупы в автобус Ганса. Далее следуйте в Росток. Не все, только Вуйдик и Новак. К объекту, контролируемому Мартином. В городе избавитесь от трупов, за это отвечает Мартин, и возвращаетесь на курорт. Под утро 7 июля яхта должна уйти в Польшу. В гавани Колуба передаете судно Казимиру Леверу и следуете в пригород Щецина на базу. Туда подойдем и мы. Я, Ларсон, Шиманьчик и Ядвига. Ну и в дальнейшем работаем по плану пана Возинского! Вуйдик! Командуй своей группой.

Анджей Вуйдик отдал команду, Томас Ольсен занял место у штурвала, сам Вуйдик, Новак и Кристина разместились на палубе. Яхта отошла от острова и направилась в сторону курортного городка Варнемюнде. Проводив яхту, Гозняк вызвал человека в Ростоке:

— Мартин! Каспер говорит! Яхта пошла к материку.

— Ганс на месте, у моря.

— Там же стоит «БМВ» Кёнингов?

— Уже не стоит. Друзья Ганса отправили лимузин на старый завод, где его разберут на запчасти до винтика и продадут русским.

— Понял. Вуйдик подвезет трупы ориентировочно к 9 часам вечера. Утилизацию проведете с наступлением темноты. Тебе оставаться в Ростоке. Деньги передашь Вуйдику.

— Как насчет моей доли?

— Возьми пятьдесят тысяч.

— Пятьдесят? Тебе не кажется, что я должен получить больше? Не забывай, на мне еще объект!

— Хорошо. Твоя доля семьдесят тысяч.

— Сто, Каспер! Ровно сто тысяч евро. Кто знает, когда я еще понадоблюсь тебе, а к обычной работе я не привычный. Ста же тысяч хватит нормально прожить примерно полгода.

— Я найду тебя раньше.

— Буду только рад. Так договорились?

— Забирай сотню! Я сегодня добрый. Но смотри, чтобы в Ростоке все прошло чисто.

— У меня нет никакого желания попадать за решетку, Каспер, тем более имея в кармане сто тысяч евро.

— Как закончите в Ростоке, доклад мне!

— Обязательно.

Отключив радиостанцию, Гозняк приказал оставшимся подельникам:

— Все на катер! Идем к острову Юрген.

Бандиты заняли места на катере, и тот пошел на восток.

На сиденье палубы Гозняк взглянул на Шиманьчика:

— Придется тебе опускать муляжи.

— Какая работа?!

— Их надо положить точно на трубу.

— Надо — значит, положим.

Гозняк повернулся к Ядвиге:

— Ядзя, спустись вниз, принеси бутылку водки.

— А может, спустимся в каюту, что-то здесь стало прохладно.

— Ты права, — согласился главарь банды, — спустимся в каюту. До Юргена нам идти не менее трех часов.

— За это время мы можем не только водки выпить, — намекая на интим, прищурилась Ядвига.

— Ты хочешь, чтобы мы с Бартошем переспали с тобой?

— Ничего не имею против.

— Ты получишь что хочешь, когда будем возвращаться домой. А пока по сто граммов водки для тонуса и никакого секса.

— Как скажешь!

— Отправляйся накрывать стол. Мы сейчас подойдем!

Ядвига спустилась в каюту. Гозняк с Шиманьчиком прошли к Ларсону. Перекинувшись парой фраз, главарь и его помощник проследовали за женщиной.